Текст книги "Принцесса с собачкой"

Глава восьмая

О таком дне для свадьбы невеста может только мечтать. Чудесный весенний денек. Горничная раздвинула шторы и обернулась к Роз.

– Счастлива та невеста, которую приветствует солнце.

– Да? – Роз вновь откинулась на подушки и подтащила к себе Хоппи. Оказавшись в столь громадном и подозрительном дворце, Хоппи решил, что хозяйка нуждается в круглосуточной охране.

Особой нужды в ней не было. Бурчание несогласных потонуло в возгласах одобрения. Население пришло к замку выразить свое мнение о происходящем. Сотни превратились в тысячи. Последовал единственный залп над головами, но толпа продолжала расти.

Жак и Джулиана исчезли, вопрос о наследовании еще должен был решиться, но в целом Эрхард оказался прав. Если свадьба состоится, трон перейдет к Роз.

Хорошо ли это? Роз ни в чем не была уверена, Ник тоже, но им ничего не оставалось, как действовать по заранее намеченному плану.

Свадьба. Сегодня.

– Принц Николай позавтракал сегодня пораньше, мэм, – сообщила горничная. – Плохая примета, если жених видит невесту до свадьбы.

Нам плохих примет не надо, подумала Роз. Не сейчас.

Пока все шло нормально. Сегодня Ник на ней женится. Потом выяснится проблема с троном. И затем Ник сможет покинуть ее, вернувшись к своей карьере.

Почему же она не чувствует себя счастливой?

Просто… Перспектива жизни в качестве правительницы страны не представлялась заманчивой. Что она будет делать одна?

– Парикмахер придет через час, – сообщила служанка. – А платье будет готово к двенадцати. Фотографы явятся к двум.

Вот они, проблемы. Стиль жизни принцессы не для нее.

Ничего не делать, как только править.

Без Ника.

Мама была женой принца и этим обрекла себя на изоляцию. К чему она себя приговаривает?

– Я хочу быть себе хозяйкой, – сказала она Хоппи, когда горничная вышла. Хоппи бросил на нее загадочный взгляд, спрыгнул с постели и потрусил к двери из спальни. Они были здесь всего неделю, но Хоппи уже выучил и одобрил сложившееся расписание. Завтрак с Ником. Пара часов в кабинете, возня с бумагами, в которых Ник понимал куда больше нее. Но его скоро не будет тут, чтобы ей помочь. Потом обычно прогулка по лесу. С Ником. Плавание с Ником… Да, как только старый принц выпустил из рук бразды правления, его сын построил бассейн. Шикарный, как и ожидалось. Ник ее учил, и она уже плавала по-собачьи.

Пикники.

Затем ужин и долгие разговоры заполночь. А после – одинокая постель.

Он станет твоим мужем. Робкий внутренний голос твердил это снова и снова. Ничего страшного не произойдет, если…

Но страшное как раз и произойдёт.

– Я сумею стать счастливой и без своего принца, – объяснила Роз собаке. – И последний шаг к счастливому будущему – выйти замуж.

Так сделаем его.

Ник стоял один в приделе дворцовой часовни. Никакими архитектурными излишествами часовня не отличалась. Строили ее с другой целью – она должна была стать убежищем людям, стремящимся получить утешение от мирских бед. Часовня казалась совсем, крохотной. Особенно битком наполненная многочисленными сановниками. И с телевизионными камерами, смотрящими из каждого угла.

Роз вошла в церковь – и остановилась на пороге.

До сих пор происходящее казалось сном. Побегом. Она убегала от ситуации, представлявшей для нее нешуточную угрозу. С того момента, как она вошла в ресторан пять недель назад, события развивались с невероятной быстротой, не давая остановиться и задуматься. Организационные проблемы. Хаос прибытия сюда. Суматоха' подготовки в свадьбе.

Одно платье чего стоило! Королевские портные несколько часов возились с фамильным подвенечным нарядом, подгоняя его точно по фигуре. Публика желала пышной свадьбы. Разодетой невесты. Ей снова и снова повторяли это, не успев извлечь их с Ником из подземной тюрьмы.

– Новости о вашем появлении взбудоражили всю страну. Смена правителя без кровопролития – о, моя дорогая, как чудесно. Вы и принц Николай… Какая романтическая, пара.

Роз пыталась не обращать внимания на комментарии, исходящие от главного портного. По всей видимости, большинство населения разделяло его мнение. Но сейчас, когда орган выдал первые аккорды свадебного марша, она застыла.

Что она делает?

Последний раз такую музыку Роз слышала в маленькой церквушке в Йоркшире, где ее ждал Макс.

Теперь ее ждет Ник. А ловушка прежняя.

Она уже раскрылась, чтобы поймать свою жертву. Роз охватила паника. Ноги отказывались повиноваться.

Ник был на другом конце прохода. Она видела его как сквозь дымку, он слишком далеко, чтобы заметить ее ужас, прийти на помощь.

Со скамьи рядом с дверью поднялся старик. Тронул ее за руку, и она повернулась к нему.

Эрхард.

Целых пять недель они не виделись. Ей сказали, что он выздоравливает после болезни. Он сделал пару организационных звонков, но оставался на расстоянии. Они с Ником беспокоились, но Эрхард отказывался встречаться с ними. Просто чудо, что сегодня он здесь. Он немного усох, но в целом выглядел неплохо. В полной военной форме. Всюду кисточки и шитье. С саблей. И улыбался.

– Николай не то же самое, что Макс, – негромко произнес он и пожал ей локоть с удивительной силой. – Ты сама знаешь.

Она внимательно посмотрела ему в лицо. Как он узнал?

– Он ждет тебя.

Она повернулась к Нику. Паника отступила.

Ник казался встревоженным. Он стоял спокойно, но брови были сдвинуты.

Выглядел он замечательно. В такой же военной форме, что и Эрхард, – темно-синей, украшенной красным и золотым шитьем, с золотым кушаком и при сабле.

Николай де Монтезье. Принц, вернувшийся домой. Внешность его вполне соответствовала статусу.

Вся часовня ждала, пока она решится подойти к нему. Давление Эрхарда не было настойчивым – он тоже ждал. Давая ей время.

Ник вдруг улыбнулся. Наклонился и поднял что-то с пола.

Хоппи.

Она оставила Хоппи на попечение одного из садовников. Маленькая собачка успела перезнакомиться и подружиться со всеми, дав Нику возможность высказать предположение – мол, восстание возникло потому, что Жак пнул Хоппи. Маленькая деталь, но камеры ее зафиксировали и представили перед широкой публикой. Поэтому Хоппи пользовался бешеным успехом.

Роз предположила, что собаке не место на такой официальной церемонии. Очевидно, у Хоппи был свой взгляд на вещи.

Ник погладил Хоппи, потом опустил вниз. Выглядел пес почти по-королевски. На груди у него красовалась сине-золотая лента, практически совпадающая с такой же на груди у Ника.

– Иди к Роз, – приказал Ник. Хоппи увидел ее платье. Узнал в этом ворохе кружев и лент свою хозяйку. Радостно вильнул хвостом и поспешил по проходу ей навстречу.

Роз, усмехнувшись, наклонилась к нему. Хоппи мигом оказался у нее на руках, изо всех сил выражая полное удовлетворение. Она посмотрела на Ника. Тот улыбался.

И внезапно происходящее стало совершенно не похоже на венчание с Максом. Она отчетливо вспомнила его. Маленькая церковь в Йоркшире. Макс, тонкий и растерянный. Его родители, сидящие рядом с ним, беспокоящиеся, чтобы все прошло, как следует.

Гости невесты сидели слева, жениха – справа. Так положено, и мать Макса строго контролировала соблюдение порядка.

– Вы друг Макса? – спрашивал привратник по ее указанию, и если человек говорил «да», несмотря на то, что они с Максом имели много общих друзей, его направляли направо.

Поэтому, когда она вошла в церковь, по левую сторону сидели всего трое, не обративших внимания на требование свекрови и севших не туда, куда было велено.

Это была свадьба Макса. К Роз она отношения не имела.

Сегодня обе стороны церкви были заняты, пусть даже совершенно незнакомыми людьми. Эрхард стоял рядом с ней, спокойно улыбаясь. Хоппи пытался лизнуть в лицо.

Ник улыбался ей.

Это была ее жизнь. Тут никто не пытался тянуть за невидимые ниточки. Не было золотой сети, готовой ее поймать и удерживать, как удерживала ее мать. Ник делал это, чтобы освободить родную страну. Конечно, он целовал, и обнимал ее, и был ее опорой все последние дни, но никаких условий не выставлял.

Она может выйти за него замуж, а потом он уйдет и оставит ее свободной.

Он с надеждой смотрел на нее. Вся церковь смотрела с надеждой. Что же она делает? Собирается передумать перед лицом всей мировой прессы? Будь здесь Жак с Джулианой, они прыгали бы от восторга. Или всенародно объявили бы: смотрите, она сомневается.

Сомневалась она только относительно необходимости бракосочетания.

– Ты готова идти? – прошептал Эрхард, и Роз сумела улыбнуться.

– Пусть жених поволнуется, – попыталась пошутить она. Эрхард переглянулся через проход с Ником, и она легко сумела распознать смысл их взглядов: женщины – мы их не понимаем, но все равно любим.

– Это не настоящая свадьба, – прошептала Роз, беря Эрхарда под руку. – Я смогу.

Это была не настоящая свадьба. Беда в том, что по ощущениям она становилась все больше похожа на настоящую. Они стояли рядом, и Ник произносил слова обета, удивляясь искренности своих чувств.

Берешь ли ты эту женщину?..

Роз прекрасна. Не только сейчас, когда от ее красоты перехватывает дыхание. Она была удивительно красива и тогда, в ресторане, когда он впервые ее увидел. Сейчас. же он знал, какая прекрасная душа у Роз, и это тоже его завораживало. – Я, Роз-Анитра, беру тебя, Николай-Жульничество. Сплошное притворство. Пока смерть нас не разлучит. Нет, только до развода. Но сейчас поверить этому невозможно, и он позволил себе какое-то время не верить.

Забыть о необходимости сдерживаться, о контроле над собой.

Взять Роз за руку и удерживать рядом. Эрхард смотрел сбоку. Хоппи – снизу. А он произносил нужные слова:

– Я, Николай, беру тебя, Роз-Анитра… Отрекаюсь от других, обращаюсь сердцем лишь к тебе… Пока мы живы…

Не имеет значения, с триумфом думал Ник, нежно целуя ее в губы перед громадным собранием. Не имеет значения, что уже сказано и что планируется на ближайшее будущее.

Ситуация изменилась.

Он, Николай де Монтезье, стал женатым человеком.

Формальности утомили их невероятно. Подписи, подписи и снова подписи, тем более что Ник твердо следовал правилу ничего не подписывать без тщательной проверки документа. Потом фотографирование, и опять же фотографирование. Потом…

Празднество.

Танцы на громадной лужайке перед дворцом. По предложению Эрхарда, сделанному по телефону, в список приглашенных включили представителей изо всех уголков страны. Празднование во дворце дублировалось многочисленными празднествами по всей Альп-де-Монтезье. Местные жители, смотрели телевизор, поднимали тосты за жениха и невесту и позволяли себе надеяться. Казалось, что страна достигла некой поворотной точки.

Когда поздний вечер плавно перетек в раннее утро, а Роз уже изнемогала от усталости, ища опоры в поддерживающих ее руках мужа, жениха и невесту проводили в замок, сопровождая приветственными воплями каждый шаг их пути.

Ник и Роз остались наедине. Даже Хоппи удалился на покой раньше их, найдя пристанище у собак, живущих при кухне. Завтра он успеет заявить свои права на Роз, надо же и собаке когда-то отдохнуть.

Поэтому Ник и Роз были предоставлены друг другу. На первой ступеньке она споткнулась, наступив на свой шлейф, и он внезапно подхватил ее на руки: и понес. Роз пыталась протестовать, но ее голос заглушили восторженные крики собравшихся.

– Попрощайся с нашими друзьями, – вкрадчиво предложил ей Ник, оглядываясь через плечо на оставшихся позади гостей. – Помаши.

Она была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться, И помахала.

Ник хмыкнул и толкнул плечом дверь ближайшей спальни.

Своей.

Дверь за ними захлопнулась с решительным «бум».

Еще один взрыв восторгов, пришедшийся весьма кстати, поскольку почти заглушил возмущенный вопль:

– Поставь меня на пол! Немедленно!

Он поставил ее на пол. Осторожность не повредит, когда ты уверен, что женился, но пока не знаешь, согласна ли с этим твоя жена. Выходит, у нее под ногами земля не качается.

– Думаю, раздельные спальни на сегодня одобрены не будут.

– Кем?

– Теми, кто собрался внизу. Обе наши двери хорошо проглядываются из холла.

– Дождемся, пока гости уйдут, и спокойно разойдемся.

– Ладно, – согласился Ник с прежней осторожностью. – Знаешь, выглядишь ты замечательно.

– Ты сам шикарно смотришься, – сделала она ответный комплимент. – Золотые кисточки и сабля. Bay.

– Она мне весь бок отбила, – пожаловался он и подумал: будь здесь его сводные братья, они б его насмерть задразнили этой саблей. Но Блэйку и другим дали твердые инструкции не приезжать. Венчание-то – шутовское.

О семье можно подумать попозже. А пока следует умиротворить новообретенную жену – она всем своим видом показывает желание отступить в собственные апартаменты.

– Мне надо идти. Даже если меня увидят.

– Довольно странное выйдет зрелище – невеста, запирающаяся в своей комнате.

Роз помрачнела.

– Свадьба вышла чудесная, – сказал он, попытавшись завязать беседу.

– Да.

– Не надо так смотреть на меня, – вздохнул он. – Я не собираюсь на тебя набрасываться.

– Да уж, постарайся.

– С чего ты решила, что у меня может появиться такое желание?

Подозрительность на ее лице сменилась смущением.

– У тебя нет такого желания?

– Если ты не хочешь.

– Я не хочу.

– Даже совсем чуть-чуть? – поинтересовался Ник, и она едва не задохнулась.

– Нет. Я…

– Я только подумал, – с невинным видом продолжил Ник, – ты так долго была вдовой, и есть некоторые вещи… Тебе разве не нужен секс?

– Это тебя не касается.

– Нет, но, по мне, секс – это здорово, – откровенно признался он, думая… почему нет? Она великолепна. И его жена. – Страшно представить, что моя жена будет лишена радостей секса.

Она вновь едва не задохнулась и отступила на два шага назад.

– Не смей.

– Ты действительно не хочешь…

– Этот брак – по расчету.

– Так и есть. Но я подумал, что ты очень красива и сама призналась, что находишь меня привлекательным…

– Только шитье на твоем мундире, – глотая воздух, выдавила Роз.

– Хочешь посмотреть на меня без мундира? – спросил он и начал расстегивать пуговицы.

Она взвизгнула. Его руки замерли.

– Ты не хочешь, чтобы я раздевался?

– Нет. Нет!

– Тогда этот брак останется не консумированным.

– Да, – неуверенно заявила она. Глаза ее уклонялись от его взгляда.

– Роз-Анитра…

– Да?

– Я говорил, что у тебя красивое имя?

– Роз.

– Но ты не англичанка. Ты принцесса Альп-де-Монтезье. И моя жена.

– У тебя нет никаких прав.

– Знаю. Я не прошу тебя делать ничего такого, что тебе не хочется. Но если ты вдруг захочешь…

– Я не хочу.

– Нет так нет.

Он кивнул. Комната была чудовищных размеров. По правде сказать, это была не комната, а отдельные апартаменты, гостиная с примыкающей к ней спальней. Впервые попав сюда, он был смущен. Хозяин замка всегда пользуется этими комнатами, сказали ему. Оставалось примириться. Но все же было в этих покоях нечто чрезмерное.

Громадная кровать под малиновым балдахином, шитым золотом. Золотые кисти, раз в сто больше украшающих его китель. Мебель с позолотой. Пара львов по обеим сторонам пылающего камина.

– Наверное, твои пациенты в Йоркшире тебя теперь не признают, – мягко заметил Ник.

Роз подняла голову, улыбнулась.

– Нет.

– Твои родственники по мужу не приехали на свадьбу?

– А ты как думаешь? – с горечью спросила она. – Я их звала, но они отказались. Я ведь их предала.

– Как ты их предала?

– Бросила Макса.

– Макс умер, – нахмурился Ник. – Два года назад.

– Я не стала вынашивать его ребенка.

– Ясно. – На самом деле ему ничего ясно не было. – И потому ты не хочешь спать со мной?

– Я не люблю тебя.

– Нет, но если б любила? – рискнул спросить он. Вопрос, внезапно ставший очень важным. Она так прелестна. Его невеста.

Платье Роз было фамильным достоянием. Экономка извлекла его откуда-то в тот же день, как они с Ником утвердились во дворце.

– Мы прятали его, – сообщила она, показывая платье Роз. – Прятали от вашей сестры, потому что она не была истинной наследницей.

Платью было лет сто, а то и больше. Облегающий лиф и пышная юбка, белый шелк с вышивкой золотом, золотистая нижняя юбка – любой счел бы его пригодным для повторного венчания вдовы.

– Я не могу тебя любить. Любить и быть свободной.

– Я не стану привязывать тебя к себе.

Ее брови сошлись к переносице.

– Это звучит почти как предложение.

– Нет, я просто подумал… – замялся Ник, сам не зная, что он подумал. Просто она здесь, такая очаровательная, даже с бровями, сошедшимися в одну линию. И он принес эти обеты, которые почему-то уже не казались такими уж глупыми. Или ужасными.

Но она испугалась. Отступила на шаг.

– Ник, мы не должны заходить слишком далеко.

– Нет.

– Я могу забеременеть.

Да?

– Такое может случиться, – заметил он. – Но когда-то, в отдаленном прошлом, мне приходилось слышать, что есть способы это предотвратить.

– Самая лучшая контрацепция – кирпичная стена.

– Ты случайно не сговорилась с моей приемной матерью? – пошутил он, но она не засмеялась.

– Я не могу позволить себе ребенка.

Он нахмурился. До сих пор разговор не выходил за рамки легкомысленного обмена мнениями. Шутками даже. Нет, она не желает ложиться с ним с постель, а принуждать ее он не собирается. Но немного поболтать о том о сем совсем неплохо после напряженного дня, и если в результате дойдет до чего-нибудь еще…

Ник бы не возражал. Чем больше он смотрел на Роз, тем желаннее она казалась. Сегодня у него было такое ощущение, что они попали в сказку. Так почему не плыть по течению? Какой тут вред?

Но сейчас в ее тоне легкомыслия не было и в помине. Я не могу позволить себе ребенка.

– Что-то не так? – ее хмурое лицо его тревожило.

– Все в порядке.

– Но у тебя не может быть детей?

– Я – нет.

– Вы с Максом пытались?

– Нет!

– О, – сказал он. – Знаешь, есть кое-что, о чем мы не подумали.

– О чем?

– О наследнике.

– Зачем нам думать о наследнике?

– Если ты умрешь, трон унаследует Джулиана.

– Эрхард сказал, что мы сделаем все нужные изменения. Долговременные изменения. Эта страна никогда больше не будет зависеть от суверена.

– Нет, конечно, – с сомнением ответил Ник.

– Не смей заявлять мне, что мой долг – завести ребенка, – взорвалась вдруг Роз с поразившей его яростью.

– Эй, – он шутливо поднял руки вверх. – Я не смею.

– Ты подразумевал это.

– Я только сказал, что было бы забавно поучиться тому, как не надо заводить детей.

– Ник, кончай.

– С детьми я определенно заканчиваю. Я сам их не хочу, и если ты их заводить не собираешься, то…

– Дискуссия окончена.

– Ладно, – ответил он и вытащил свою саблю.

– Что ты собираешься делать? – нервно спросила она.

– Эй, Роз, я не собираюсь изнасиловать тебя под угрозой сабли. Просто подумал, может, повесить ее у двери. Мне пришло в голову, что раз я обещал своей невесте не принуждать ее силой, то мне лучше разоружиться.

– Все твое оружие.

– У меня только сабля.

– И улыбаться прекрати, – сказала Роз, и Ник, сделав каменное лицо, аккуратно повесил саблю и повернулся к Роз.

– Неужели моя улыбка делает с тобой то же самое, что твоя – со мной?

– Я – что?

– Вот в чем корень зла. Мы его отыскали. Ты выглядишь очаровательно, когда смеешься. И когда сердишься. И пугаешься. Ты знаешь это?' Любое выражение твоего лица рождает у меня желание целовать тебя до бесчувствия.

– Это… какая-то ерунда, – промямлила Роз.

– Действительно. Но будь я проклят, если знаю, что тут можно поделать.

– Уверена, мне уже можно идти в свою комнату.

– Прислушайся. – Снизу раздавались смех, говор множества голосов. – Зачем мы приглашали так много народу?

– Они скоро уйдут. Я могу прокрасться…

– О, несомненно. Открыть дверь очень, очень тихо, проверить каждый дюйм коридорного пространства – нет ли кого. Опуститься на четвереньки, чтобы не высовываться за балюстраду. Медленно проползти вперед, надеясь, что никто не выглянет. Да, можно тебе напомнить, что некоторых гостей поселили на нашем этаже? Иностранные сановники разные. Любой из них может случайно выглянуть и наткнуться на невесту, ползущую в свою спальню. Вид будет потрясающий.

– Наверное, – согласилась она и улыбнулась. Проклятие, снова эта улыбка. – Так что нам делать?

– Почитать, – предложил Ник. – У меня где-то завалялись кое-какие документы.

– Поспать, по-моему, идея получше. Я совершенно без сил.

– Я тоже. – Он с надеждой взглянул через дверь на широченную кровать.

– Ты ложись в постель, – сказала она. – А я посплю на диване.

Диван был большущий. И выглядел очень, очень удобным. Ник посмотрел на него, вздохнул и понял, в чем его долг.

– Я порядочный человек.

– И что?

– Следовательно, ты ложишься на кровать, а я на диван.

– Но…

– Ничего не говори. Я знаю. Героизм у меня в крови. Просто перебрось мне подушки и пару одеял, и я буду тут страдать в одиночестве, пока ты занимаешь мое законное место принца.

Она фыркнула.

И на том спасибо. Он сумел рассмешить ее. Есть в ней что-то, что он никак не поймет. Ему отчаянно хотелось целовать ее, подобраться к ней поближе, попробовать, нельзя ли продвинуть отношения чуть дальше. Он всегда был противником брака – вообще прочных отношений, – но Роз медленно забирала над ним необъяснимую власть.

Он пытался обольстить ее сегодня и потерпел неудачу. Но не чувствовал себя уязвленным, а только хотел знать – почему? Не для себя, для нее. И радовался, что сумел ее рассмешить.

И с вопросом о детях тоже что-то неладно. Там тоже следует разобраться. Но пока Ник мог лишь наслаждаться весельем, сверкающим в ее глазах.

– Спокойной ночи, женушка, – он притянул ее к себе и чмокнул в нос. Одному богу известно, как сложно на том и закончить, но он сумел. – Сладких снов. Спи на своем королевском ложе, пока твой верный рыцарь сторожит твой сон.

– Мой верный рыцарь?

– По-моему, звучит очень трогательно. Это означает, что я буду спать в обнимку с моей саблей.

Хотя куда с большим удовольствием спал бы со своей дамой, добавил он про себя. Ему хотелось, чтобы смех остался в ее глазах.

Хотелось, чтобы его дама улыбалась.