Текст книги "Всего лишь каприз"

Глава 9

Энджи оказалась великолепным учителем, которого могла удовлетворить только идеальная работа – на меньшее она не соглашалась. Стены, которые возвела она, были способны выдержать испытание временем и непогодой. У Никки теперь был наставник, который мог научить ее настоящему мастерству.

Энджи была довольна происходящим.

– Больно видеть, как повреждаются построенные тобой стены, а ты не имеешь физической возможности заняться их ремонтом… Если тебе это дело нравится, девочка моя, я с удовольствием научу тебя всему, что умею. И не беспокойся о доходности этого ремесла. Фермеры обожают подобные стены. Это занятие выигрышно во всех отношениях. Можно даже получать гранты на починку стен – ведь они являются частью национального достояния. Мы можем запросить любую цену за такую реставрацию, а также построить новые стены. Если ты настроена серьезно…

Никки больше не сомневалась в серьезности собственных намерений. Она работала и работала, и с каждой минутой то, что она делала, нравилось ей все больше. Пока она работала, Коняшка лежал около нее. Однажды в одном из стенных проломов показался нос кролика. Хотя море было вне зоны видимости, Никки предпочитала сохранять меры предосторожности, опасливо привязав Коняшку к стулу Энджи.

– Отпусти его, – сказала Энджи.

Коняшка заливался сумасшедшим лаем, пытаясь оборвать поводок.

Она последовала ее совету, и Коняшка провел оставшуюся часть дня, гоняясь за кроликами, которых появлялось все больше и больше. Он так и не сумел поймать ни одного, но каждый раз, когда очередной пушистый зверек удирал, пес подбегал к Никки, словно желая рассказать, что именно произошло. Этим вечером Коняшка вернулся домой такой же грязный, но счастливый, какой возвращалась каждый день она.

Оказывается, у нее охотничий пес! Ей хотелось рассказать об этом Гейбу.

Но Гейба снова не было дома…

Он провел в море столько времени, что рыба начала ему сниться.

И хотя Гейб обожал свою работу, стоило признаться – последние годы он начал чувствовать некоторую усталость от бесконечных морских просторов. Джемма старела, и он проводил больше времени на суше, читая у камина и совершая недолгие пешие прогулки со своей собакой вдоль скал. Еще он любил готовить.

Когда Джемма умерла, Гейб снова поспешил в море. Теперь тяжелая работа особенно манила его. Он много работал и спал. И это занимало все его время.

Но он не сможет оставаться в море всю жизнь.

Когда уже Никки наиграется, устанет перебирать камни и вернется обратно в Сидней?

И сколько времени потребуется ему, чтобы забыть ее?

Она доделала хвосты своей работы по контракту – закрыла последнюю страницу своей жизни в качестве инженера. Теперь ей надо было съездить в Сидней, и эта часть жизни навсегда останется в прошлом. Она могла бы справиться с этой задачей за один день.

Ей не хотелось оставлять Коняшку у Генриетты. Хоть она и чудесная женщина, пес все еще начинал трястись от страха, когда видел ее.

Никки предпочла бы оставить пса с Гейбом. Но надежды на это мало – он почти не появлялся дома.

– Оставь его у меня, – предложила ей Энджи. – Моему коту это не особо понравится, но ему не помешает подобная встряска.

И Никки решила оставить Коняшку у Энджи, а сама направилась в Сидней.

В офис Никки явилась, заранее убедившись, что Джонатана там не будет. Она оставила завершенную работу на его рабочем столе вместе с заявлением об уходе.

И удалилась, не почувствовав ни малейшего сожаления.

Ей очень хотелось позвонить Гейбу и все ему рассказать.

Ну не глупо ли?

Вместо этого Никки направилась в магазин спецодежды. Там она купила пару прочных рабочих комбинезонов, резиновые перчатки, непромокаемые сапоги, защитные очки и яркий желтый жилет, чтобы надевать его во время работ вдоль дороги.

Больше в Сиднее ей нечего было делать. К трем часам дням Никки уже вернулась в Банксия-Бэй.

У Энджи Коняшка набросился на нее в неописуемом восторге.

– Он провел весь день, сидя у двери и ожидая тебя, – сказала Энджи. – Я боялась выпускать его. Мне пришлось позволить ему погоняться за котом, чтобы хоть как-то развлечься. Имей в виду, я вряд ли смогу взять Коняшку к себе в следующий раз. Боюсь, мой бедный старый кот может убежать из дома навсегда.

Никки улыбнулась. Она обняла своего пса и посадила его на заднее сиденье машины. «Надо будет задобрить кота Энджи, купив ему что-нибудь вкусное», – решила Никки. Хотя вряд ли ей придется снова оставлять Коняшку у Энджи. Кому нужен этот Сидней? Разве может женщина хотеть большего, чем есть у нее сейчас?

Гейб…

Как бы глупо это ни было, Никки хотела видеть только Гейба.

Еще не было четырех, когда машина Никки заехала во двор. Гейб стоял на веранде. По его лицу она догадалась – он вовсе не ожидал ее увидеть.

– Привет, – сказала она, постаравшись притвориться веселой.

Коняшке притворяться не потребовалось. Он в несколько прыжков подбежал к веранде и подскочил, чтобы броситься на Гейба, чуть не уронив того.

Пока пес и мужчина обнимались, Никки повернулась спиной к сладкой парочке и начала вытаскивать вещи из машины. Увесистые сумки с классной спецодеждой. Она занесла сумки на крыльцо. Гейб и Коняшка отошли немного в сторону, чтобы позволить ей пройти.

– Спецодежда? – изумленно спросил Гейб, и она бросила на него подозрительный взгляд.

– Ты не единственный, кто имеет право носить рабочие комбинезоны.

– Ты купила рабочие комбинезоны?

– Четыре штуки. Отличные вещи!

– Ты все еще обучаешься у Энджи?

– Тебе об этом наверняка рассказали. Пять дней в неделю. Сегодня я ездила в Сидней, чтобы завершить все рабочие проекты, и подала заявление об уходе. Затем я отправилась в магазин и купила спецодежду.

– Ты… уволилась?!

– Да.

– Ты, наверное, шутишь…

– Какого черта ты расспрашиваешь меня обо всем этом? – взорвалась Никки. – Только из-за того, что твоя мама занималась строительством каменных стен, никто другой не может делать этого?

– Дело именно в тебе.

«Именно в тебе».

Его слова повисли в воздухе. Она не знала, какой тайный смысл прятался за ними, но понимала – это было очень важно.

– А что во мне такого особенного? – сказала она. – Почему я не могу быть каменщиком?

«Почему я представляю угрозу для тебя?» – хотела спросить Никки.

– Ничего.

Коняшка погрузился в изучение содержимого пакетов, обнюхивая их.

– Приходи посмотреть, чем мы занимаемся, – услышала она, словно со стороны, свои слова. – Мы работаем за Черной горой на дороге к Иглхок. Мы будем там завтра с девяти утра.

– Завтра я снова выхожу в море.

– Только если сам этого захочешь. Ты – владелец флотилии. Ты принимаешь решения.

– Я зарабатываю себе на жизнь, когда хожу в море.

– Возможно, у тебя уже достаточно денег? – мягко заметила Никки. – Именно так я приняла свое решение. Я посвящала все свое время работе, которая занимала мою голову и пополняла банковский счет, но оставляла пустым мое сердце. Коняшке и мне нужны изменения.

– Месяца через три ты устанешь от новизны, – усмехнулся Гейб.

– Позволь мне пройти, Гейб. Увидимся, когда ты снова окажешься на суше.

Он внимательно посмотрел на нее. Его лицо было бледно и неподвижно.

Перед Никки стоял огромный молчаливый мужчина, одолеваемый призраками прошлого. Внезапно ей отчаянно захотелось его обнять. И не выпускать его из своих объятий, пока не исчезнут все призраки.

Никки пригласила его посмотреть на то, как проходит ее обучение у Энджи. Гейб чувствовал, как на мелкие кусочки рассыпаются все защитные барьеры, которые он тщательно выстраивал на протяжении тридцати лет жизни.

Ему пора свыкнуться с тем, что Никки стала его соседкой, что он сдавал ей часть дома и что она собиралась стать местным каменщиком.

Он поедет и посмотрит на одну из ее стен.

Судя по сообщениям метеорологов, в ближайшие дни погода испортится. Гейб знал – члены его флотилии предпочли бы остаться дома. Еще ему нужно было подстричь лужайку перед домом. Завтра он этим и займется, а во второй половине дня съездит к Черной горе. День был теплый, но дул штормовой ветер.

– Сегодня ночью будет гроза, – сказала Энджи, устанавливая свой складной стул и доставая термос.

Старая женщина была счастлива. Ее тело уже не слушалось ее, у нее больше не было сил поднимать камни и держать их в руках, но она могла внимательно наблюдать за работой Никки, отдавая ей команды.

В лице Энджи Никки обрела высококлассного специалиста в деле кладки каменных стен. Энджи находила нужный камень в считаные секунды, тогда как у Никки на это ушло бы более часа.

Работа с камнями требовала определенных физических усилий, и это приносило Никки такое удовлетворение, которого она никогда еще не получала от работы. Фермер, на участке которого они проводили работу, подходил проверить, как у них идут дела.

– Я никогда и не мечтал о том, что моя ограда будет достроена, – признался он. – Она простояла здесь многие поколения. Я пытался скрепить отверстия проволокой, но теперь, когда у Энджи появилась ученица…

Никки была почти счастлива. Такова была идеальная жизнь в ее представлении. Не считая небольшого пустячка – Гейба.

В один из дней Никки никак не удавалось найти подходящий камень. Энджи заверила ее – этот камень обязательно подойдет, нужно только попробовать переставить камни над и под ним по-другому. Никки уже подумывала, не стоит ли слегка подпилить камень?

Внезапно Коняшка вскочил, замахал ободранным хвостом и весело залаял.

– Посмотри, кого сюда принесло, – сказала Энджи довольным голосом, наблюдая, как из грузовика выходит Гейб. – Чем обязаны подобной честью?

– Я решил, стоит приехать и посмотреть, так же ли хорошо справляется со стеной Никки, как моя мама? – сказал он и улыбнулся ей, и ее сердце почти выпрыгнуло из груди.

– Ей еще многому предстоит научиться, но она сможет достичь больших успехов, – откровенно ответила Энджи. – Твою маму многое отвлекало: муж, маленький ребенок. Работающий человек должен сконцентрироваться только на работе.

– А Никки умеет концентрироваться?

– Да, умеет. И не думай отвлекать ее!

– Даже не мечтаю об этом. – Он на минуту запнулся, наблюдая за тем, как Никки пытается подобрать нужный камень.

Выбранный ею камень не подходил по размеру даже отдаленно. Забавно, возможно, она задумалась о чем-то другом?

– Можно мне помочь вам? – спросил он, и от его слов ей стало тяжело дышать.

Но Никки не пришлось отвечать. Первой вызвалась высказать свое одобрение Энджи.

– Конечно можно, – сказала она улыбаясь. – Никки предстоит еще хорошенько поработать над собой. Около двадцати ярдов ограды осталось без камней в фундаменте. Какой-то болван додумался прогонять скот через образовавшееся отверстие, можете себе такое представить? Значительную часть стены пробили бульдозером. Неужели коровы были настолько жирными? Ну, по крайней мере, теперь Фрэнк мечтает починить стену. Сначала я попросила бы тебя прорыть траншею вдоль линии стены, а потом объясню, какие именно камни ты должен положить в нее. Лопатка лежит в кузове моего грузовика. И чего ты еще ждешь?

Игривость общения между Гейбом и Энджи растопила некую общую напряженность.

– Если ты будешь и дальше смотреть на камни, у них вырастут зубы и они покусают тебя, – возмутилась Энджи. – Мы напрасно теряем время. С помощью Гейба, думаю, нам удастся завершить пару ярдов к вечеру. За работу!

Гейб улыбнулся и направился на поиски лопаты.

Тяжелая физическая работа. Она была действительно нелегкой, впрочем, Гейб привык к такому.

Сначала надо было вырыть ров. При этом приходилось отчерчивать прямые линии, чтобы яма оказалась ровной. Затем – перетаскивать тяжелые камни в ров, следуя указаниям Энджи. Двигать их, переворачивать, менять местами, совершать все новые попытки подобрать правильные камни для формирования идеальной линии.

Обычно Гейб проводил день на суше, в растерянности сидя дома и мечтая о скорейшем возвращении в море. Но сейчас ему очень нравилось то, что он делал. Нравилось, что им командовала старушка с замашками тирана. Нравилось, что Никки тоже давала ему указания. Нравилось наблюдать за тем, с каким удовольствием работает с камнями Никки.

Он вспоминал свою мать.

«Ничто не может сравниться с этим, Гейб. Когда ты находишь правильный камень и понимаешь – он идеально становится на свое место, ты испытываешь несравненные ощущения».

Маленьким он всегда помогал ей с большим удовольствием. И сейчас знакомое чувство вернулось к нему. Он уже забыл, как выглядела его мать до болезни, но сейчас, наблюдая за Никки… Ему казалось – это его мать находится с ними. И Джемма.

Он упоенно работал. Они почти не разговаривали, но, когда Энджи подавала голос, объясняя им, что даже полные идиоты и болваны заметили бы: камень, который был только что поставлен, совершенно не подходит для этого места, они переглядывались с Никки и обменивались понимающими улыбками.

Каждый раз, когда наконец нужный камень занимал свою позицию, из груди Никки вылетал вздох радости, и она спешила обнять Коняшку и сказать ему, каким он был умным псом и как сильно помогал ей.

Коняшка с готовностью вилял хвостом, с гордым видом принимая похвалу.

И пес, и женщина выглядели совершенно счастливыми.

– Я должен попросить у тебя прощения, – сказал он, когда они подъехали к дому.

Никки нервно заерзала на сиденье и посмотрела на него. У ее ног сидел Коняшка, положив огромную голову ей на колени. Она гладила его, но теперь ее рука замерла.

– Я считала, ты уже сделал это.

– Не совсем правильно… Я вел себя как настоящий мерзавец. Моя собака умерла четыре месяца назад. Я понимаю, глупо так переживать из-за собаки, но я решил больше никогда не заводить нового питомца. – Он провел рукой по волосам. – Коняшка – твой первый пес?

– Да, – сказала она холодно. – И надеюсь, он будет со мной всегда. Но то, как ты реагируешь на мое присутствие… Дело ведь не только в Джемме, правильно я понимаю?

– Правильно, – кивнул он. – Ты напоминаешь мне мою мать.

Фраза прозвучала банально, но это было чистой правдой.

– Подобное мечтает услышать любая девушка, – ответила Никки и, к его удивлению, улыбнулась. – Буду считать это комплиментом. После дня, проведенного с Энджи, любое замечание можно считать комплиментом.

– Ты настроена настолько серьезно, что готова терпеть критику Энджи?

– Никогда в жизни я не была настроена так серьезно. Если у меня получится…

– Даже не сомневайся.

– Я очень постараюсь. – Она потянулась к дверной ручке, но Гейб остановил Никки, поймав ее руку и задержав в своей:

– Я еще не закончил свои извинения.

– Ты признал, что вел себя как мерзавец. И ты преподнес мне морепродукты. Это было очень мило с твоей стороны. Еще ты помог мне раскопать ров, который мне бы пришлось завтра рыть самой. Я бы потратила на это занятие целый день, а ты справился за два часа. Твои извинения приняты.

– Могу я приготовить для тебя ужин?

Она замерла. Посмотрела на их переплетенные руки.

– Ты не хочешь, чтобы я заходила в твою часть дома.

– Сам не знаю, почему я так сказал. Я хочу видеть тебя в своей части дома. И сейчас единственное, чего я действительно хочу, – это приготовить для тебя ужин.

– Могу я привести с собой Коняшку?

Женщина и собака в его части дома. В его гостиной. Никки и Коняшка.

Внезапно Гейб снова ощутил незримое присутствие Джеммы.

Длина жизни измеряется тем, сколько хороших собак ты успеешь завести.

Возможно, это касается и любви? Он никогда не любил по-настоящему. И не знал, что это такое. Но очень хотел попробовать.

Он поджарил на раскаленном масле креветки по-тайски – с фасолью и соусом чили, кориандром и лимонным соком – и подал их с рисовой вермишелью.

Они ужинали на веранде и любовались морем. Смотрели на него через дыру в каменной стене. Подглядывали за внешним миром.

– Где ты научился так хорошо готовить? – спросила Никки.

В свое время она посетила немало дорогих ресторанов. И то, что ела сегодня вечером, вполне соответствовало их уровню.

– Я готовлю с тех пор, как моя мама заболела. Для меня это развлечение.

– А на лодке ты готовишь?

– Жизнь слишком коротка для того, чтобы есть плохо приготовленную пищу, – просто заметил Гейб. – Как-нибудь вечером я возьму тебя с собой в море и угощу только что выловленными кальмарами. Ничто в мире не может сравниться с их вкусом.

«Как-нибудь вечером я возьму тебя с собой в море»… Это было обещание.

Она чувствовала себя так, словно стояла на краю обрыва.

На десерт он принес панакотту. В пирожное были добавлены вымоченные в бренди кусочки мандарина, по бокам торчали кусочки шоколада, а за крем в начинке можно было отдать полжизни.

– Когда ты успел приготовить его?

– Сегодня утром. До того как встретился с тобой. Когда я принял решение, что сегодня флотилия останется в порту и у меня будет целый день ничегонеделания.

Получалось, он запланировал ужин, а потом уже поехал искать ее?

Она плохо понимала, что происходит. Но всегда мрачное выражение лица Гейба вдруг исчезло. Теперь от него словно шло тепло. Он начинал постепенно открываться ей.

Коняшка лежал между ними, распластавшись под стулом Гейба. Гейб почесывал ему брюшко ботинком, а пес довольно урчал от удовольствия. С точки зрения Коняшки, сегодняшний день удался – ему ведь тоже достались креветки.

– Могу я попросить вас с Энджи запланировать завершение моей каменной стены? – спросил Гейб, и ночь отозвалась на его слова звенящей тишиной.

– Тебе правда это нужно? – Никки боялась поверить в происходящее. – Или ты просто хочешь сделать мне приятное?

– Нет, – сказал он, и внезапно она снова услышала нотки горечи в его тоне. – Я поступаю так, потому что всю жизнь провел в окружении призраков прошлого. Они контролировали все, что я делал. Но теперь пришло время взять все в свои руки. Призраки все еще могут навещать меня, если захотят, – я почти уверен, что так оно и будет, – но теперь им останется только наблюдать, а не диктовать мне свои правила. – Он поднялся со стула. – Пойдем, ты мне подскажешь, что я должен делать. – Он протянул ей руку не терпящим возражений жестом.

Никки вложила руку в его ладонь и позволила ему помочь ей встать. Она поднялась слишком быстро и оказалась слишком близко к нему. Гейб улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. Это было проявлением игривого настроя, их дружеских отношений – не больше, но в ее памяти сразу возникла картинка их первого поцелуя…

Она слегка подалась назад, но не отпустила его руки.

Гейб помог Никки спуститься с веранды и подвел ее к груде камней и дыре в ограде. Единственное, на что она была способна, – продолжать попытки ровно дышать.

Коняшка пошел за ними. Они стояли на мокрой от вечерней росы траве и внимательно изучали груду камней. Луна только-только начала подниматься над темным морем. В спину им дул морской ветер. Длинный низкий дом был их прибежищем. Ночь была… просто идеальна.

– С чего нам начать? – спросил Гейб.

– С того, чем закончила твоя мать. А твой отец никогда не хотел закончить стену?

– Мой отец любил мою мать очень своеобразно, – просто ответил он. – Он никогда не показывал своих чувств. А мама… Она любила меня и любила свои стены. И после ее смерти… он возненавидел и меня, и их.

– Звучит ужасно.

– Да, но в последнее время я успокоился.

– Решив завершить стену?

– Не только поэтому. – Он замешкался.

Никки чувствовала, как что-то рушится внутри его. Словно две стороны его души сражались между собой. Одна из них должна была одержать победу. И она очень хотела, чтобы борьба поскорее закончилась.

– Потому что я отпустил призраки прошлого, – мягко сказал он, практически переходя на шепот. – Потому что я решил двигаться навстречу новому будущему без страданий и боли. Потому что я вижу тебя перед собой.

Они стояли молча, взявшись за руки. И при этом… Все было очень просто.

Просто они влюбились друг в друга? Очень похоже на то. И именно в этот момент Никки почувствовала, что отдает свое сердце.

Волна чувств становилась все выше, она была готова накрыть их с головой.

– Я не знаю, что делать в таких случаях, – просто заметил Гейб, крепко прижимая ее к себе. – Я никогда не знал… как можно просто отдаться чувствам.

– Но ты был женат.

– Я не был женат. Точнее, формально я был связан брачным договором с женщиной, которую совсем не знал. А ты?

– Считала, что живу в браке. Но мой брак оказался ложью.

– Такая же история была и у меня.

Поднимался сильный ветер, завывая вокруг дома и опуская к земле ветки деревьев. Они стояли на единственном островке, защищенном от непогоды.

Это был всего лишь один незабываемый миг.

Он почувствовал ее состояние и притянул к себе.

– Я многому должен научиться, – сказал он.

– Я тоже. Но если уж я могу учиться строительству каменных стен, то легко справлюсь и с тобой.

Она задрала подбородок и приподнялась на цыпочки. Он дотронулся до ее лица обеими руками и поцеловал.

Это было восхитительно.

Она почувствовала любовь. Об этом ей рассказал его поцелуй. Она почувствовала его жар, требовательность, жажду, а еще нежность и… страсть, все еще сдерживаемую, но стремительно вырывающуюся из-под контроля.

Поцелуй затягивал, наполняя собой всю ее без остатка.

Влюбиться оказалось так просто… Все произошло очень быстро. Раз – и все. Если он хотел обладать ею…

Нет. Не сейчас. Коняшка почувствовал недостаток внимания к собственной персоне, взвыл и просунул свою огромную голову между ними. Гейб выпустил Никки из объятий, а она подумала, не испытал ли он облегчения, когда отстранился от нее?

– Пора остановиться, – сказал Гейб.

Никки была немного сконфужена его словами, но Гейб прав. Если он все еще не был уверен… Она-то была уверена.

– Конечно, ты прав, – сказала она с достоинством. – Мне… мне пора ложиться спать. С утра предстоит строить каменные стены. Конечно, бездельнику рыбаку, который использует любой повод для того, чтобы остаться дома, вместо того чтобы выходить на рыбалку, должно быть проще…

– Синоптики передавали штормовое предупреждение с утра.

– Неженка, – решила она подразнить его и сделала шаг назад.

Не надо торопиться.

– Знаешь, что я собираюсь делать? – спросила она.

– Что?

– Принять ванну. Я еще ни разу на это не решилась из-за булькающих труб.

– Твои трубы…

– Джо пытался починить их, – сказала она терпеливо. – Он простучал их с помощью гаечного ключа. Но они все еще издают ужасающий булькающий звук. Хочешь пойти со мной послушать?

Банальный трюк. И глупый.

– Не думаю, что это будет разумно, – покачал он головой.

– Прошу прощения, – выдавила Никки. – Я сказала глупость.

– Никки…

– Нет, ты прав! Если ты будешь стоять рядом со мной в моей ванной, у меня будут все шансы наброситься на тебя. Это должно было насторожить тебя.

– Я вовсе не хотел…

– Конечно же нет!

Сейчас Никки чувствовала себя так же, как и когда ждала решения от Джонатана. Если она станет давить на Гейба, это ни к чему не приведет. Только навредит. Раздавит бутон, который не успел еще распуститься.

Проблема была в том, что ее бутон уже распустился и широко раскрылся. Она хотела оказаться в объятиях этого мужчины. И занять место в его сердце.

– Пожалуй, обойдусь без ванны, – сказала Никки со всем достоинством, на которое была способна. – Я не сдержалась. Прошу прощения. – Она подняла руку и слегка прикоснулась пальцами к его подбородку. – Ты ведешь себя разумно – за нас обоих, и это прекрасно. Завтра можешь вызвать сантехника. Мне не нужен ни ты, ни Джо. Придешь ко мне в ванную, когда будешь к этому готов, не раньше.

Никки уставилась на стену, разделяющую их комнаты. Гейб был так близок и одновременно так далек…

– Забудем про трубы, – сказала она Коняшке. – Мне хочется принять ванну. Это единственное, о чем я способна еще думать. Полежу в теплой пенной воде.

Ванна. Вместо Гейба. Отличная замена!

Никки решительно поднялась и отправилась в ванную комнату.

Ванна прекрасно наполнялась, несмотря на квакающие трубы. Ну и зачем нужны эти мужчины?

Но вдруг… картинка перестала быть столь прекрасной.

Гейб медленно направлялся обратно к дому, засунув руки в карманы, погруженный в свои мысли. Посмотрел на дом…

Никки выскочила из своей двери. За ней бежал Коняшка. Она пересекла крыльцо, направилась к его двери и принялась стучать по ней кулаками так, словно была готова выломать ее.

Она была вся мокрая. Насквозь… На ней был банный халат, с которого ручьями стекала вода. А в руках была дамская сумочка. Еще в руках она держала… что? Ключи от машины?

Коняшка тоже был весь мокрый.

– Какого черта… Что случилось?

Она повернулась и всмотрелась в темноту, пытаясь увидеть его. Ее взгляд заставил его сделать шаг назад.

– Спроси Джо! – выкрикнула она. – Никогда, слышишь, никогда не заходи в мою часть дома! Потому что я могу наброситься на тебя! Вместо этого отправь ко мне Джо, который придет и постучит по моим трубам в ванной гаечным ключом. И это все исправит. Вот так!

– Никки…

Но она еще только начала свою гневную речь:

– Я включила воду и стала наполнять ванну. Надеялась, мне удастся немного расслабиться в воде и остудить свой пыл. Почему мне требовалось остудить свой пыл, не знаешь, Гейб? Потому что кто-то рядом не желает проверить мои трубы из-за того, что недостаточно доверяет мне. Вода была недостаточно горячей, поэтому я чуть повернула кран – и тут раздался настоящий взрыв в стене. Думаю, прорвало одну из труб за стеной.

– О-о-о, – протянул потрясенный Гейб. Он не мог придумать ничего более умного.

– О-о-о – это именно то, что я хотела услышать, – резко сказала она. – Хотя, возможно, ты хочешь сказать что-то еще? Хорошо, скажу я – потому что вся моя половина сейчас залита водой. Ванная комната имеет общую стену с моей спальней, вода хлещет и там. Уже залило мою кровать, и мой гардероб, и мой туалетный столик. Сегодня тебе придется позаботиться о Коняшке, потому что кот Энджи его не любит. Прибавь оплату за его постой к той сумме денег, которую я должна тебе по договору. Я больше не снимаю у тебя жилье! Можешь спокойно заходить в мою часть дома. Да, и позвони Джо! Скажи ему, чтобы он принес гаечный ключ побольше. Можешь отсчитывать девять недель, оплаченные мной вперед, начиная с настоящего момента.

– Никки, зайди ко мне, мы подсушим тебя, – сказал он, стараясь не рассмеяться.

Она была похожа на разъяренную фурию, промокшую до нитки.

Но она не оценила его чувство юмора.

– Ты подсушишь… меня?! – спросила Никки задыхаясь, с трудом подбирая слова. – Как, полотенцами? Подойдешь ко мне так близко? Как ты можешь быть уверен, что я не наброшусь на тебя? Ты не верил мне и боялся зайти, чтобы проверить трубы. Что случится, если ты увидишь меня голой, завернутой в одно полотенце? – Она перевела дух и заорала: – Убирайся с моей дороги, Гейб Карвер! Я еду к Энджи. Одна.

Ему надо было схватить ее, не дать ей уйти, занести ее в свою часть дома, позаботиться о ней, но он был слишком потрясен.

Она выбежала из сада, оставив ворота открытыми, дрожа от ярости и обиды. Он не мог пошевелиться от изумления.

Рядом с ним тихонько взвыл Коняшка, и Гейб был с ним полностью согласен. Ему надо было…

Но Никки уже села в машину, она вообще делала все очень быстро.

– Никки! – выкрикнул он, но было слишком поздно.

Колеса ее машины взвизгнули, разворачиваясь на гравии.

Коняшка залаял и помчался вслед за ее машиной.

– Коняшка! – И здесь Гейб тоже опоздал.