Текст книги "Тайна Белого Камня"

Где-то рядом вели под конвоем женщину в платье с голубой оборкой. Эльза вскрикнула. Тильда велела молчать.

– Дорогу! – кричали гвардейцы. – Дорогу Его светлости!

Эльза увидела носилки отца. Слуги в белых шапках с пером несли их по очищенной от люда улице. Шторка была опущена; кто был с ним в столь поздний час, было сложно рассмотреть, к тому же четыре гвардейца несли службу и к своему господину не подпускали никого. Потом шторку подняли. И тут же опустили. Подняли, когда носилки поравнялись с конвоем. Руки женщины были закованы в тяжелые цепи. Они ужасно звенели, царапали булыжники. Кто-то в переулке всхлипнул. Кто-то закричал. Зарыдал босой ребенок. Женщина еле шла, обессиленная, на подгибающихся ногах. Конвой подгонял ее, а из угла кричали:

– Ведьма! Ведьма!

Из толстой косы выпала и волоком тащилась по камням разодранная лента. Сама арестованная не смотрела ни на кого. Глаза ее были пустыми, холодными, под правым был свежий кровоподтек…

И вот носилки отца пронесли совсем рядом. Эльза, стоявшая в первой линейке, попыталась прорваться к дороге. Она желала говорить с папой и немедленно. Но гвардейцы грубо оттолкнули и не пустили к кортежу. Эльза упала, разбила коленку и показала кулак тому, кто посмел обидеть ее. Гвардеец рассмеялся и показал палку. Тильда не вмешивалась, словно ждала растущей ненависти у воспитанницы к любимому папочке. Что чувствовала эта девочка, она знала, Эльза не могла скрыть от нее ни одной мысли, ни одной думы. Душа ее словно растворилась в душе Тильды.

Более всего на свете Тильда желала, чтобы отец Эльзы понял, как это – терять родного ребенка, когда у тебя его забирают силой. Она прогнала прочь плохие мысли. Седой мог бы и раньше наказать, пригрозить правилами, если бы она так поступила. Но сейчас Тильда решилась. Эльза поможет не только отомстить. Она смотрела на шторку и знала, что глаза Тиля видят ее глаза. Тильда чувствовала, как лицо правителя бледнеет, она видела, как он достает шелковый платок и протирает им пот. Рыжая девица в шляпе с розовой лентой, что сидит рядом, любезничает, страха и волнения на морщинистом лице не замечает. А потом видение пропало. Носилки растворились в темноте. Гвардейцы выпустили людей из переулка. Тильда не использовала волшебство или магию. Правитель Тиль сам хотел найти эти глаза. И нашел их.

Платье жены рыбака

Тильда, прежде чем уйти через портал в свой сад, назначила новую встречу.

– Ходить по улицам и искать несчастливые души нужно будет каждый день.

Она взмахнула рукой… Эльза вдруг вспомнила, как была одета жена рыбака… В заплатанное платье с передником. Сероватое, под цвет чешуи. Именно в него и превратился наряд цветочницы. А лента в волосах в давно не стиранный чепец. И уже по желанию самой Эльзы.

– Что ты задумала? – забеспокоилась Тильда.

– Повеселиться, – поспешила успокоить наставницу Эльза и по дорожке отправилась к замку. На левую ногу она прихрамывала. Эльза нарочно не стала лечить коленку. Она страстно желала наказать толкнувшего ее гвардейца. Тильда советовала простить бедолагу, но Эльза нахмурилась и топнула здоровой ногой:

– Нет!

Как только первые двери ее комнат распахнулись и она вошла в приемную, девушки-служанки тут же вскочили со стульев и предстали перед ней. На Эльзе было платье жены рыбака, но она с величавой осанкой прошествовала мимо них в свою спальню.

В спальне кто-то ждал. В полной темноте. Эльза улавливала чье-то присутствие. И слышала дыхание. Частый вдох и редкий выдох.

«Ильза? – подумала было Эльза, но отмела эту мысль. – Ансельм? Нет, странноватый поступок для романтика-сочинителя пьес. Седой старик?» – Эльза свела брови…

Створка балконной двери приоткрыта… Вдалеке, на противоположной половине замка, сияли витражные окна. И ветер доносил из каменного двора громкий смех и музыку. Гости пировали, впрочем, так было каждый день. Повод для веселья отец придумывал утром, а к ночи, когда все было готово, свиту не приходилось долго собирать и уговаривать, новости об очередном празднике разлетались среди знатных людей мгновенно.

Скрипнула балконная дверь. Эльза остановилась. Замерла. Вспыхнувшая свеча осветила бледное лицо леди Эдмон. Старшая няня увидела свою подопечную и захлопала в ладоши.

– Ну вот, вернулась, и на кого похожа! – Леди Эдмон подошла к дочке правителя и осмотрела с ног до головы. На потерявшейся Эльзе, которую с вечера искали под каждым кустом в парке, было странное платье. В нем она вряд ли прошла бы через главные ворота. Леди Эдмон взяла на заметку, что у маленькой проказницы есть свои способы выходить и входить на территорию замка, когда вздумается.

Волосы у девушки были растрепаны, руки и ноги были грязными от прилипшего к ним песка, а ноготки! Когда леди Эдмон увидела их, то ее всю передернуло. Она рассчитывала собрать Эльзу на праздник к танцам, как и приказал Его светлость, а тут работы на полдня. Времени отчитывать провинившуюся не было, леди Эдмон громко хлопнула в ладоши еще раз, и дверь спальни отворилась. В комнату, как мухи, влетели служанки.

– Ильза отдыхает, днем пожаловалась на лихорадку, – доложила леди Эдмон. – Марта, беги в покои Ее милости и зови подмогу. К танцам это чудо-юдо должно иметь прежний вид, и не забудь передать господину Дюре, что та, кого искали, изволила явиться сама.

Марта поклонилась и вышла. Эльза закрыла глаза. Что с ней делали, она не помнила. В тот момент она обдумывала произошедшие события; пусть счастье от ощущения свободы длилось недолго, но она прожила их, как хотела. После того как леди Эдмон застала Эльзу в платье жены рыбака, ее вряд ли куда-то пустят или позволят остаться. Возможно, отец прикажет ночевать в ее спальне не только девушкам-служанкам, но и гвардейцам.

Чуть позже из смежной комнаты вышла Ильза в выходном платье, почти сразу, едва леди Эдмон и служанки оставили Эльзу. И Эльза была рада видеть Ильзу здоровой и цветущей. В пепельных волосах блестела жемчужная нитка. На ногах красовались туфли из парчи с красными розетками.

– Подарки господина Ансельма, – доложила верная служанка, единственная из всей свиты казавшаяся Эльзе искренней и заботливой. – Его друзья в Академии должны были принять меня за знатную…

– Я так рада, Ильза! – воскликнула Эльза и осеклась…

Следом из смежной комнаты вышел Ансельм. В темном плаще с двойным воротником. У горла блестела алая брошь. У юноши было слегка потерянное лицо, но в руках он держал бумагу и перо. Пальцы у него были запачканы чернилами. Эльза демонстративно уселась в кресло. К звону в голове и боли в висках добавилась ломота в теле.

Ильза встала у стеночки и шепотом попросила не выдавать её леди Эдмон, потом быстро сдернула жемчужное украшение и сунула в карман нижней юбки. А Ансельм присел на коврик и разложил вокруг себя листы с текстом.

– Что это? – поинтересовалась Эльза.

– Моя новая пьеса. Знаю, времени немного, но я успею. Постановка, которую мы уже репетируем, не совсем подходит к приезду Его светлости. Это так, баловство. Днем я разговорился с Ильзой…

Ильза в смущении опустила голову.

– И вдохновение явилось ко мне!

– Вдохновение…

– Да… Я отдам Ильзе главную роль. Специально переписал акт. Я тут сделал кое-какие пометки. – Ансельм подал верхний лист Ильзе, а нижний взял сам. Он раздвинул мебель, забрался на скамеечку отца, и они стали читать. Эльза смотрела то на Ансельма, то на Ильзу. И эти двое не были похожи на чужих людей, скорее на влюбленных или на тех, кто знает друг о друге все, понимает и принимает такими, каковы они есть. Она позавидовала им. Все слова повисли в воздухе, силуэты расплылись, она вновь увидела картину из детства. Аплодисменты рекой текли по каменным рядам амфитеатра. Улыбка отца озаряла все вокруг. Он сидел на почетном месте и хлопал громче и энергичнее своей свиты.

– Ну как? – спросил Ансельм.

– Впечатляет, – ответила она ему. – Но ты обязан все переписать, – упрямо заявила Эльза.

– Ты же говорила, что мои пьесы гениальны, или…

– Гениальны по идее, сюжету, композиции, но некоторые образы требуют доработки… Ты показал тень и не тень слишком однозначными, я не ставлю в пример, но… Возможно, твои героини заложники своих судеб? Ты никогда об этом не задумывался?

– Ясно. – Ансельм соскочил со скамейки и быстро собрал все бумаги в кучу. – Ты никогда не верила в меня!

Ильза отступила в черный угол. На мгновение на лице ее блеснула усмешка. Она испугалась мыслей, которые забушевали в голове, и прислонилась к спасительной стеночке.

– Ансельм, постой же! – воскликнула Эльза.

– Что? – огрызнулся он.

– Я рада, что тебе позволяют заниматься театром… В отличие от…

Эльза подумала о том, что, с одной стороны, отец торопит ее с наследованием, с другой – Тильда с даром Белого Камня и помощью обездоленным, с третьей – Седой, зачем-то пожелавший отобрать у нее силу. А чего хочет она – никто не спросил, никто даже не попытался узнать. Только черное облако. Его присутствие и угрозы заставляли слушать Тильду. Она обещала новый поход к Белому Камню и новый приток силы…

– Все, не будем об этом! Ильза, принеси что-нибудь из своих мазей, я разбила коленку. – Эльза приподняла кружевную юбку. Кровь уже запеклась, но нога распухла и посинела.

– Сейчас приведу лекаря, Ваша милость, – залепетала Ильза. – Даже не представляю, что со всеми нами будет, если рана навредит здоровью Вашей милости… – Ильза вернула листок Ансельму и бросилась к двери.

– Стой, – остановила ее Эльза. – Ты обучена врачеванию, делай все сама. – У нее пропало желание наказывать непутевого гвардейца. Просто не было сил…

– Как прикажете. – Ильза убежала в свою комнату. Ансельм присел на подлокотник.

– Леди Эдмон говорит, меня искали?

– Да, – протянул Ансельм, свел скулы и нахмурил побледневший лоб. – Ее милость искал мой отец, гвардейцы, сам правитель. Ты сорвала важную поездку, правда, не знаю куда, мой папочка не отчитывается. А твой… Только стоял в нарядном джеркине22
  Верхняя мужская одежда англичан XVI века – узкая куртка на подкладке, которую носили поверх рубашки.


[Закрыть] с вышивкой и слушал. Мне задавали вопросы, Ильзу допрашивали. Бедная, не знаю, как она все это пережила… Подчиненные господина Дюре не самые вежливые. Потом одна служанка сообщила, что видела тебя у озера в парке с женщиной в платье с голубой оборкой. Ты бы видела, как отреагировал правитель. Он побледнел, потом надел шляпу с пером, поданную Гастоном меховую накидку и велел моему отцу собрать гвардейцев и найти тебя к его возвращению. На праздник доставить в расшитом рюшами и золотой парчой платье. Ответственным назначил моего папочку. Его светлость грозился всех бросить в темницу, если тебя не найдут в срок.

– Да, здорово гвардейцы выполняли приказ. Если один из них так толкнул, что я упала и поранила коленку. – Эльза снова подняла юбку платья. – Думаешь, папа накажет меня?

Вернулась Ильза с коробкой из дерева. Внутри лежали льняные бинты и небольшие склянки с травяными настойками. В комнате странно запахло, когда она открыла одну из баночек, смочила полоску ткани, присела подле Эльзы и приложила примочку к разбитому колену. В ранке защипало так, что потекли слезы. Эльза всхлипнула и пожалела, что не позволила волшебным силам вмешаться в исцеление.

– Потерпите, Ваша милость, – попросила Ильза и сняла бинт.

– Я жду ответ, – Эльза напомнила Ансельму.

– Не знаю, Эл. Тебе уж точно наказание не грозит. Все слуги получили выговор накануне, так что ты пойдешь на праздник, Его светлость увидит тебя целой и невредимой и обо всем забудет. Кстати, а где ты была? Не хочешь говорить папочке, не говори, но я бы хотел знать.

– Друг детства ревнует ту, кого посулили ему в жены? – пошутила Эльза.

Ансельм не ответил.

– Пойду, пожалуй, пройдусь. А потом сяду за переделку отрывка. Надеюсь, ты позволишь Ильзе репетировать в Академии с остальными актерами?

– Да…

– О, это чудесно! – воскликнул Ансельм.

Ильза закончила лечить колено хозяйки, поднялась с пола и убрала остатки чистых бинтов обратно в коробку.

– Ее светлость ждет ребенка. В замке неразбериха. Кто-то говорит, что все это слухи, другие уверяют, что сведения самые надежные.

– Лжешь! – крикнула Эльза. Вытащила из-за спины подушку и бросила в Ансельма, но он успел скрыться за дверью в комнате Ильзы.

Эльза вздохнула и глянула на потолок. В воздухе не летала Тильда, не глядел из темноты горящим взглядом седой старик, учитель-картограф, не душило мохнатыми щупальцами черное облако. Вдруг стало так тяжко, что захотелось сорвать с себя нарядное платье, выбросить все украшения, выгнать Ильзу, забраться в постель и крепко уснуть. А утром снова проснуться пятилетней. После завтрака пришел бы папа и повел бы на прогулку в сад. И у папы в той жизни, о которой мечтала Эльза, не было жены. И он вряд ли смог бы иметь вторую любимую дочку или первого любимого сына…

Вода из лесного ручья

В ту ночь лил дождь. Стеной. Эльза видела папу. Он нес сверток в мешке. Лопату. Ноги его проваливались в грязи, тонули. Он весь вымок, но не обращал внимания на холод, месиво, слякоть. Он был в парке. Где конкретно – Эльза не могла понять. Деревья вроде те, что она видела каждый день, а вроде и не те. И что папа забыл на черном холмике? Вот он наклонился, бросил в выкопанную ямку сверток и стал стучать лопатой. Так громко, так сильно и пронзительно, что в висках звенело даже во сне. Эльза вздрогнула.

Было холодно и очень темно. Ветер раскачивал створку окна. Опять лил дождь и черные тени от веток прыгали по мозаичному стеклу. Потом птица… Большая. Развернула веером крылья и стала биться острым клювом в запертую решетку. Срывать засов. Эльза съежилась в комок и пожелала, чтобы поскорее наступил рассвет и крадущаяся по каменным плитам темнота перестала пугать.

Но Седой помешал осуществить желаемое. Он появился в спальне внезапно. Конусообразная шляпа слетела с головы и приземлилась на скамеечке папы.

– Правила, девочка, – быстро запричитал он.

Эльза засмеялась. Теперь было не страшно, а наоборот, очень весело и спокойно. Она хотела прыгать на кровати и радоваться. Чернота в присутствии Седого казалась пустяком, к тому же она избежала наказания за дневные проделки. Папа не явился на праздник, заночевал в замке у рыжей леди, так говорили мамины дамы, а еще посматривали, как мама кокетничает с господином в бордовом плаще, улыбались и снова начинали шептаться по углам.

– Не будешь соблюдать правила, девочка, пострадаешь, как и Тильда.

– Почему Тильда пострадала? – Эльза снова легла в кровать и укрылась одеялом.

Скрипнула дверь смежной комнаты. Седой спрятался за выступ в стене, а в спальню вошла Ильза. Яркий огонек свечи осветил круглое лицо. И пепельные волосы стали пышными, обычно они лежали тонкими прядками и только раздражали.

– Ваша милость, – зашептала Ильза. – Кошмары беспокоят? Так даму в платье с голубой оборкой сожгли… Что же такое?

– Нет, Ильза, иди спать. Если разболтаешь кому, не пущу в театр к Ансельму и выдам леди Эдмон. Ты же соврала ей сегодня!

– Ваша милость! – Ильза повалилась на колени. – Только не говорите ей ничего. Умоляю!

– Иди к себе и не мешай мне веселиться. Предстоит бессонная ночь. И не вздумай утром рано меня разбудить!

– Я поняла, Ваша милость, – Ильза поднялась с пола и исчезла в своей комнате.

– Ловко, – заметил Седой и выбрался из укрытия.

– Вы пришли потому, что время настало? – спросила Эльза.

– Да нет, – Седой сложил руки за спиной. – Я передумал. Кто-то посторонний проник в наш сад. Тильда права, пусть сила Белого Камня будет у кого-то из нас. Идем, я кое-что покажу.

Заинтригованная Эльза выбралась из постели. Седой подал ей руку, и она вцепилась в сухую ладонь. Шляпа прыгнула ему на голову, и вместе они растворились в воздухе. Ильза, даже и не думавшая идти спать, как было велено, и подглядывавшая сейчас в замочную скважину, перекрестилась, когда увидела странное исчезновение и старика, и Эльзы. Побледнев, она рухнула на пол и потеряла сознание.

Седой привел Эльзу к избушке. Домик утопал в темноте. Здесь был деревянный причал, приткнувшийся к берегу. Но Седой не повел девочку к песчаному берегу. Он хлопнул три раза в ладоши, и дверь отворилась. Взглядом зажег свечи на окнах, потом затрещали дрова в сложенном из светлого камня очаге и закипела в медном котелке на трех изогнутых ножках вода.

– Как папин охотничий, только один этаж, – заметила Эльза и оглянулась.

– Один, – подтвердил Седой. – Вот книга. Возьми и полистай. Может, и увидишь там что.

– Вы испытываете меня? – спросила Эльза.

– Нет.

Седой снял котелок.

– Тильда всегда варила в нем еду.

Но Эльза больше не слышала старика. Она сидела за столом и листала книгу. Страницы были желтыми, старыми, пропитанными чернилами насквозь, некоторые с оторванными или загнутыми уголками. Красные пометки сверкали на полях, на каких-то она видела огненные символы, пугалась и скорее переворачивала.

Эльза снова увидела папу.

Теперь он прятался за стволом дерева. На солнечной поляне, залитой светом, ярко зеленела трава и кружилась в своем танце девушка-златовласка.

Картинка сменилась. В ночной темноте лил ледяной стеной дождь, папа сквозь черное месиво пробирался к раскопанной им ямке, стучал лопатой и проваливался, обессиленный, в самую слякоть. И слякоть душила его, не давала выбраться, тягучая сила тянула вниз, глазами он искал ветку, за которую можно было бы ухватиться, но руки не могли нащупать ничего. И вот ему удалось вылезти… Что-то снизу подтолкнуло его, и он выполз на безопасное место. Потом поднялся. Сапоги были испачканы, сам он вымок до нитки, с одежды и волос стекала смешанная с грязью вода. Высокий и стройный стоял он возле ямки. Дождь все еще лил, а папа воткнул лопату в землю, и поднявшийся вихрь разогнал серых птиц. Они покружились над головой мужчины, а после полетели в лес, туда, где стоял огромный чан. А над ним возвышалась сгорбленная женщина с треугольным бледным лицом в пышной юбке из пяти слоев. Глаза у нее были бесцветные, щеки впалые. Коротенькие рыжие волосы торчат в стороны и кажутся заледеневшими космами. Она помешивает жидкость, от которой исходит свечение, и что-то приговаривает себе под нос. И папа слышит этот жуткий шепот. Он теряет сознание, когда из когтистой руки выпадают лиловые соцветия колокольчиков…

Эльза закрыла книгу. Седой черпал большой ложкой воду из котелка.

– Зачем вы снова показали мне папу в грязи? И даму с клюкой?

– Чтобы не удивлялась, детка. Не сейчас. После.

– Кто вы? Отвечайте!

– Отец Тильды. Ты же знаешь. Живу в саду. Ранее был Высшим, пока дочь моя искала способ восстановить силу. Сейчас учитель-картограф. Иногда делюсь мыслями и добрыми советами. Жаль, не слушают… О, люди…

– Почему у вас губы черные? – перебила старика Эльза. Изредка она поглядывала на книгу. Даже хотела открыть и узнать, что картинки покажут еще интересного или занимательного. Но не стала.

– И у тебя черные. И у Тильды. Посмотри, – ответил Седой, вернул котелок на очаг и взглядом погасил огонь. Жестом руки он придвинул Эльзу к зеркалу. И тут она увидела себя. Васильковые глаза казались глубоко впавшими и были угольного цвета, круглые щеки ввалились. Волосы тоже не были золотистыми и кудрявыми. Они стали прямыми и отдавали чернотой.

Эльза закричала. Выбежала из избушки в лес. Кругом деревья. Сосновые и хвойные иголки под ногами. Листья шепчут свою музыку. Эльза бежала к деревянной пристани. Оттуда веяло холодом, ветер гнал воду в реке. И она шумела, где-то рядом был водопад. Или ей это только казалось… Эльза остановилась отдышаться. Седой не гнался за ней. И зеркало…

– Тильда! Тильда! – крикнула Эльза в черневшее над головой небо. Там ярко светила своим прозрачным диском луна. И свет этот рассеивался над поляной, над могучим дубом и перистым ясенем, чертил дорожку на мутной воде.

Тильда явилась на зов. Эльза подумала о папе, но в данную минуту он не спасет от интриг Седого.

– Девочка моя! – Тильда обняла ее, а из леса на тропинку вышел Седой.

– Зачем ты сделал это? – спросила она у старика.

– Водички горячей глотнуть зашел. Девица сама увязалась за мной. Хотел в лесу ручеек поискать, да в такой холод и промозглый вечерок только кипяток и согреет.

После старик моргнул и растворился в воздухе. Тильда повела Эльзу в избушку. Эльза отказывалась заходить, упиралась.

– Нет! Нет! Он черное облако. Он!

– Ну же, девочка, посмотри еще раз в зеркало. Седой внушил тебе. Подготовил.

Эльза замотала головой. Тогда Тильда силой заставила открыть глаза. И Эльза увидела себя. С васильковыми глазами и золотистыми волосами. И не знала, как реагировать – радоваться или… Как же она устала от магии и бесполезной суеты, от борьбы с этой силой!

– Ты знаешь, где обитает черное облако? Хочу выследить его.

– Что ты! Нельзя. Логово его далеко-далеко, в дремучем лесу. И охраняют вход пауки, огромные такие, и прочая нечисть.

– То есть вы предлагаете просто ждать, когда оно задушит меня, убьет папу?

– Оно не сможет, верь мне, Эльза. Оно просто пугает. Идем в замок. Завтра важный день.

Тильда открыла портал, и они оказались в спальне Эльзы, там она помогла девушке раздеться и лечь в постель. За окном снова лил дождь. Стучал по булыжникам, створка окна от ветра скрипела. Тильда села на скамеечку отца и запела. И голос ее, такой же золотой, как ее волосы, заглушал мерзкие звуки и убаюкивал. Эльза закрыла глаза и вдруг поняла, что может заснуть.

– Я здесь, девочка. Всегда была с тобой и буду. Засыпай. Засыпай.

Музыка серебряной флейты

– Я хочу устроить праздник для горожан. Можно накупить игрушек, сладостей и раздать их. Всем желающим!

– Хорошая идея, – пробормотала Тильда, но губы скривила. И голос ее показался Эльзе излишне недовольным. Она загрустила. А Тильда на самом деле сердилась на воспитанницу. За опоздание. Когда Эльза явилась на встречу, она уже поджидала ее в платье цветочницы, сидя на Камне.

– Только без волшебства! – воскликнула Эльза. – Я хочу сделать все сама, найду лавку, закажу еду и раздам!

– Как дочь правителя?

– Нет, если мои гости встретят за прилавком настоящую Эльзу, то расценят это как подачку, поэтому мы подберем мне новый образ. Я стану сказочной феей. Портной уже едет. К утру мне сошьют наряд… Я еще и платье цветочницы закажу!

– Не нужно, – Тильда покачала головой. – Ты вызовешь подозрения, дорогая.

– Никто не знает, что мастер придет. Даже Ильза. Она репетирует пьесу Ансельма. В замке неспокойно. Пропала еще одна леди. Мама закрылась в комнатах, и дамы навещают ее там, а мои выезды отец ограничил и велел сократить часы на занятия в библиотеке. Тильда, у меня появилось свободное время! Знаешь, как здорово быть одной и не ощущать излишнего внимания служанок! – Эльза сняла свои туфли и спрятала за Камень. Сунула ноги в деревянные башмаки. – Я почти не пользуюсь своей силой…

– Получается?

Эльза покачала головой.

– Когда служанка что-нибудь роняет, всегда помогаю. Только ты, Тильда, не волнуйся, никто не заметил. Меня саму еще пугают мои способности. Утром проснулась и поняла, что летаю. Я сильно испугалась… И только благодаря страху смогла приземлиться на мягкие перины.

– Кто-нибудь из твоей свиты верен аббату Хагену? – резко спросила Тильда и поднялась с Камня. Улыбка сошла с ее лица. В глазах померк свет. Тильда подняла руки… И столько гнева скопилось в сжатых пальцах, что Эльза лучшим решением нашла отойти подальше.

– Не знаю! – воскликнула она. – Если интересно, спрошу у Ильзы.

– Аббат Хаген – духовник твоего отца. Имеет на Его светлость большое влияние. Всегда помни об этом, девочка.

– Ты хочешь сказать…

– Да, ты правильно подумала, Эльза. Не будешь осторожной, уже завтра тебя поведут по главной улице на привязи! Только… – Тильда хмыкнула и вдруг закружилась в танце. Солнце золотило ее волосы. Ветер надувал колоколом юбку платья с голубой оборкой. Она вдруг запела: – Ты всегда сможешь улизнуть от них. Но… Хорошо, после допою тебе…

Тильда открыла портал, и обе оказались на шумной улице. Эльза заранее предупредила, что безопаснее выходить в город с помощью магии, а не через восточные ворота.

Ансельм оказался неправ, когда говорил, что отец не будет ругать. На празднике его не было, но утром он вернулся и пришел до завтрака в спальню дочки. Эльза никогда его таким не видела. Потерянным и излишне бледным. Жестом отец выгнал Ильзу и других служанок, а Эльзе велел рассказывать, и как можно подробнее, кто та женщина, в компании которой ее видели накануне исчезновения. Эльза соврала, сказала, что встречала ее один раз, у озера, когда возвращалась в замок с прогулки.

– Дама подошла ко мне и спросила, как выйти из парка, папа. Я приняла ее за придворную.

Но отец покачал головой и велел начинать сначала, так как аббат Хаген поведал, что два гвардейца видели, как Эльза идет к восточным воротам в компании все той же женщины. Эльза не растерялась. Она по-прежнему настаивала на прежней версии, только добавила, что согласилась проводить даму, так как вспомнила, что ей нужно забрать шляпу и перчатки у портного. Отец поспешил напомнить любимой дочке, что для выездов особе ее уровня полагается три пары носилок, десяток слуг и сорок человек сопровождающих, включая гвардейцев.

– Также я попрошу всегда говорить мне о желании покинуть замок. Две леди из свиты мамы исчезли бесследно…

Тиль стал смотреть на дочку в надежде, что Эльза сознается и скажет, где найти женщину в платье с голубой оборкой. Но Эльза улыбнулась, потом села в кресло с изогнутой спинкой и вынула из ящичка шляпу с розовой ленточкой. Показала ему.

– Леди Энн от… – зачитала Эльза глухим голосом и вновь улыбнулась. Тиль побледнел. – Я нашла шляпку в ветках ясеня, папа. После побега леди Энн. Ты дружил с ней? А мама знает?

– Эльза, дочка!

Тиль бросился к той, которая так властно им управляла. Он так легко обманывал советников, врал союзникам, путал им карты, искусно натравливал друг на друга, угнетал фермеров и торговцев, бросал по утрам глупеньких девиц с одинаковыми личиками и стройными фигурками… Но сидящий напротив ребенок с васильковыми глазами и мелкими кудряшками, совсем как у нее, той, которая кружилась на поляне в солнечном танце… И музыка серебряной флейты сейчас звучала не на лугу. А здесь, в замке, в тесноватой спальне его ребенка, единственной дочки. И ребенок этот имел власть над ним, бедным стариком, он посмел оттолкнуть его, помутить сознание, да так, что Тиль не смог накричать как следует, наказать, запереть в комнате…

– Папа! – Эльза поднялась. Длинная юбка зашуршала по каменным плитам. Она шла к двери. А он, бедный Тиль, стоял у стены и наслаждался прекрасными звуками серебряной флейты. Туман затянулся призрачной дымкой. И Эльза сказала:

– Признайся, что слова леди Алисии и аббата Хагена для тебя важнее. Почему они не любят меня? Что я им сделала?

Тут Тиль очнулся. Музыка исчезла. Он повертел головой, взмокшей от пота. Окно, пташка в саду. И Эльза у столика с баночками и шкатулками.

– Эльза, дочка, леди Алисия добра к тебе. Папа привез тебе подарки… Леди Алисия желает подружиться… Смотри.

Тиль щелкнул пальцами, дверь отворилась, и плечистые слуги в штанах свободного покроя внесли три сундука. Оставили дары у стены. Эльза с хмурой улыбкой прошлась мимо каждого и, не открывая, велела унести.

На этой фразе Тильда засмеялась и спросила:

– А он что? Отец твой?

– Папа выбежал из спальни со злым лицом, но вечером явится мириться. Я знаю его. Мы будем играть в ладушки.

– Ты сказала ему, что уходишь?

– Нет, – ответила Эльза. – Без свиты меня бы не выпустили. В приемной и гостиной дежурят гвардейцы, мама приставила к дверям большее число служанок, а леди Эдмон спит в кресле в моей спальне. Иногда мне кажется, что все эти люди постоянно слушают, чем же я занимаюсь! Я запретила Ансельму бывать у меня. Мы видимся только при свидетелях.

– Раз так, то будем встречаться в городе. Открывай портал в спальне.

Эльза подозревала, что Тильда сердится и волнуется одновременно. Нет, отцу с его армией и властью никогда не победить их, как и аббату Хагену, и главному советнику.

Эльза вернулась к своей идее.

– Я выспросила у Ильзы адреса двух лавок. В одной продают изысканные сладости и всякие вкусности, другая поставляет в замок поделки из камешков и ракушек. Наш прилавок мы установим в том углу, за фонтаном. Ты поможешь мне? Он должен быть открытым, чтобы люди сразу замечали, что мы не продаем, а раздаем. А еще мне нужно два-три актера, которые бы заманивали гостей уже в том переулке. Ты можешь предложить мальчикам из сада поработать у нас?

– Обитатели сада будут только рады помочь обладательнице силы Белого Камня, – сказала Тильда.

– Да… – заметила Эльза. – В мире отца я будущая верховная правительница, у вас – непонятно кто, но с великой миссией не дать черному облаку погрузить мир в хаос. Кстати, мама ждет ребенка. В замке неродившееся дитя уже провозгласили отцовским наследником. Все уверены, что будет мальчик. А сын всегда имеет преимущество перед дочкой.

– Мама твоя предаст вас. – Тильда усадила Эльзу на скамейку. – Не по своей воле.

– Как ты узнала? Расскажи. Я должна предупредить папу…

Тильда задумалась.

– Как узнала – вопрос этот не должен беспокоить тебя отныне. Магия, моя дорогая, все делает волшебство, а я только вижу и говорю, что знаю. Что будет дальше и зачем Ее светлости лгать – воля судьбы. Если твой отец захочет, он справится со всеми заговорами и неприятностями. Но ты не посмеешь вмешаться!

Глаза Тильды погрустнели, губы сложились трубочкой. Она смотрела на небо, к обеду ставшее пасмурным и грязным. На забитые людом улицы, на дорогие носилки богатых господ и на милое лицо воспитанницы, с которой ее свела тайна Белого Камня.

– Опять обман! – пожаловалась Эльза.

– Не обман, а недомолвка, замечу.

– Хорошо, я выжду, но если вдруг пойму, что папа в опасности, вмешаюсь. Для меня он всегда будет самым-самым, Тильда. Он вырастил меня, он дарил мне все, что пожелаю, он ночами сидел у постели, если я болела, а ты вообще-то приходила пугать меня во сне!

– Я знаю его получше твоего, девочка. – Эльзе показалось, что интонации в голосе Тильды изменились. – И не нужно расхваливать своего любимого папулечку.

– Тебе больно осознавать, что он родной мне, а ты нет? Но тебе не понять моего папу, у тебя же нет детей…

– Замолкни! – вдруг заорала Тильда. – У меня был когда-то ребенок. И гвардейцы похитили его.

– Какой еще ребенок?

– Младенец показался глазастым жителям деревни слишком странным. Светился в темноте. Все поголовно боялись ходить в лес за хворостом. Только почему их тянуло к моей избушке? Не мне судить… Но вышло так, что об этом донесли самому аббату Хагену. Однажды вернувшись домой, я трудилась тогда с отцом в деревенской школе, я обнаружила, что моего ребенка нет! И гвардейцы сидят у камина в пыльном углу. Выжидают!