Текст книги "Паркер Джонс, помоги"

Тем временем Павлик быстро взбежал по ступенькам на крыльцо музыкальной школы, сам приоткрыл тяжеленную дверь, перешагнул ступеньку–порог и тут же вернулся. Кого-то увидел.

К кирпичной стене прислонилась высокая темноволосая женщина в длинной цветастой юбке из тонкого шелка. В поисках трезвонящего телефона незнакомка копалась в боковом кармане элегантной кожаной сумочки и на Павлика внимания не обращала. Да и Павлика интересовала не она, а прыгающая на ступеньках девочка.

– Катюша, привет, – поздоровался он.

– О, привет!

Катюша остановилась.

– Тоже на занятие? – спросила она.

– Ага.

– Тогда неси, – Катюша подала Павлику свой рюкзак. – Аккуратно только. Смирнов дал мне диск «Guitar Hero».

– Крутая игрушка, – Павлик без возражений повесил Катюшин рюкзак на свободное плечо. – Я вот у папы «Guitar Pro» выпрашиваю.

– А мне Смирнов и «Guitar Pro» на день рождения подарит.

Катюша вздохнула.

– А то только куклы… Скучно…

– Надумала сама музыку сочинять? – удивился Павлик.

– Смирнов показывал на хоре свои записи. Одним кликом мышки сымитировал целый оркестр! Все теперь такую прикольную штуку хотят. Там можно и для фоно нотный стан создать. Смирнов говорит, легкотня!

– Я бы не сказал, что легко, – задумчиво проговорил Павлик. – Ты в час заканчиваешь?

– Ну да.

– Я тоже. Тогда в раздевалке увидимся.

– Ну увидимся, – пообещала Катюша и первая зашла в музыкальную школу.

– Катюша, маму подожди, – забеспокоилась женщина с сумкой, перестала говорить по телефону и тоже вошла в здание.

Когда белая, недавно покрашенная дверь класса, захлопнулась за Павликом, Лера присела на диванчик в холле возле раздевалки и прикрыла глаза рукой.

В плеере звучал четвертый диск Паркера Джонса. Культовый. Переломный. Где мелодия всегда следует за словами и ритмом, стрелки часов бегут, стены давят, гитары воют, ревут, барабан и пианино сливаются в бесконечном потоке шугейза. Музыка отчаянно гремит, а кто–то, Лере невидимый, мечется посреди этого шума и прячется в темноте. Тихое эхо, стоны, отголоски привычной реальности улавливаются в призрачной истории с помощью еле слышных эффектов и шумов…

– Гелиевая ручка есть? – послышался гнусавый голос.

Лера выдернула наушники и убрала с глаз руку. Перед ней стояла та самая женщина с сумкой. И смотрела она на Леру, не отводя взгляда.

– Что? – переспросила Лера и посмотрела на часы. Почти час… Павлик скоро должен вернуться с урока…

– Ручка мне нужна, – продолжила говорить незнакомка. Одним движением она подобрала свою шелковую юбку и села рядом. Правую ногу приставила к левой, как дамы на светских фотографиях. Но для полного эффекта ей не хватило модной шляпки.

– Гелиевой ручки нет, сожалею, – пожала плечами Лера. – В учительскую обратитесь.

– У них тоже нет. А мне срочно бланк нужно заполнить. Вы заполняли?

– Бланк?

– Ну, моя Катюша на конкурс отобралась. Неудивительно. Первое место по району. В десятке по Москве. Теперь требуют заполненные бумаги отдать. И непременное условие – гелиевые чернила.

Женщина вздохнула и представилась:

– Я Вероника. А вы?

– Я?

Знакомиться с приставучей Вероникой у Леры желания не возникло, особенно, когда в наушниках пел Пак. И воображение рисовало новую картинку. Нежелательный разговор только сбивал с мысли.

– Вас как зовут? – настаивала Вероника.

– Лера.

– Очень приятно, Лера.

Тут Вероника задумчиво постучала пальцем по коленке и спросила:

– Вы заняты? Отвлекаю вас?

– Да нет, музыку слушаю, – Лера показала наушник.

– Чайковского?

– «VictoryGA».

– Кто такие?

– Группа одна. Поищите в сети. Удивитесь. Нет, диск лучше купите. Мой муж покупает мне пластинки. Там звук лучше.

– Меня сложно удивить, – усмехнулась Вероника. – Я сторонник классической музыки. Сказать новое слово после Баха, Бетховена и Чайковского невозможно. И не представляю я, чем особенным могут удивить современные музыканты. Ну кроме моей Катюши, разумеется. Мне нравится слушать, как моя дочка играет на рояле. Магнетический и ни на что не похожий звук. Катюша играет как маленький Моцарт. Она мой гений. Так и говорю ей каждый день. По голове поглаживаю. Ласкаю. Катюша играет. И все ей хлопают. Мама моя. Муж. Друзья мужа. Они всегда приходят, как не позовем. Он у меня начальник финансового департамента в госкорпорации. В пейнтбол играет с генеральным. И на конкурсе мы на первое место рассчитываем. И это в девять лет! Представляете?

– Нет, – улыбнулась Лера.

Она была уверена, что лучше ее Павлика никого нет. Не просто так ее сын похож на Паркера Джонса. И не просто так Олег хочет его забрать и увезти в Европу. Ее мальчик – уникальный. Ее мальчик – особенный. И он звучит, когда играет, как Паркер Джонс в песне «506». Даже лучше.

– А у вас кто? – спросила Вероника.

– Сын. Павлик. Он дружит с Катюшей. Мы тоже к конкурсу готовимся. И я знаю, что Павлик победит.

– Да ладно! – удивилась Вероника. – А как ваш Павлик играет?

– Говорят, хорошо.

– И по району побеждал? Если да, то в каком году? Последние три моя Катюша лучшая.

– Мы нигде не участвовали. Это первый конкурс для Павлика. И мой сын усердно готовится.

– Тогда вам ничего не светит, – Вероника открыла сумочку и достала влажную салфетку. Вытерла подлокотник, прежде чем опереться на него, и бросила салфетку на пол. Каблуком–шпилькой затолкала под диван.

– В первый раз никто не побеждает, – продолжила она. – Или ваш сын играет плохо и отобрался случайно, раз мою Катюшку посылали на районный конкурс, а вашего Павлика не посылали. Вот моя Катюша…

– Мне сложно судить, – перебила Веронику Лера. Рассказы о распрекрасной и талантливой Катюше начали ее порядком раздражать. – У меня муж музыкант. И он говорит – Павлик играет хорошо. Я просто уверена в победе сына.

– Вы неправы, – возмутилась Вероника. – Со вкусом и у вас, и у вашего мужа беда! И Паркер Джонс ваш, видимо, никакой вокалист. И играет он тоже посредственно.

Вероника отвернулась, и Лера увидела скрученные в тугой узел черные волосы, даже смоляные. Из самого центра пучка торчала острая шпилька с малахитовым кабошоном на конце.

«Точно аристократка недоделанная», – подумала Лера, воткнула в ухо левый наушник и вернулась к своей музыке в плеере.

Мелодия последней песни внезапно оборвалась, и Лера начала пролистывать плей–лист дальше по списку. Ей хотелось найти песню «506». Чтобы Вероника убедилась – Пак отличный музыкант. Пак – лучший в мире вокалист. Пак – идеальный артист, не влюбиться в которого просто невозможно. Ей вдруг стало так важно убедить в своей правоте ту, которую она видела в первый раз в жизни. Жаль и видео нет, где Павлик играет на рояле. Она убедила бы Веронику и в этом. Ее маленький сын – талантливый. И Максим… Максим не может быть посредственным музыкантом, если в кругах чифа его все чаще сравнивают с Паком…

– А на чем играет ваш муж? – вдруг спросила Вероника. Судя по доброму выражению лица о соперничестве Павлика и Катюши, она забыла. – Это он поет?

Лера поняла, что пальцем попала на новую песню Максима. Максим сам закачал новинку в ее телефон. Ту, о Павлике. Лера побледнела. Экран телефона завис. Она поднимала палец, опускала, чтобы выключить запись. Но протяжное Пааавлик, Пааавлик голосом Максима звучать не переставало.

– Ничего так, – задумалась Вероника. – Ровненько и бодренько голос звучит. Муж где–то выступает?

– Рок–группу Макса, куда только не зовут… Они – частые гости на корпоративах в госкорпорациях! Приходите в ДК его послушать, раз в те места вы не вхожи.

– Я подумаю, – промолвила Вероника. – Вы там говорили, муж ваш нахваливает Павлика?

– Ну да.

– И он уверен в первом месте?

– Без сомнений.

– Тогда мы еще посмотрим, кто победит. Посмотрим. – Вероника поднялась. Цветастая юбка плеснула, раскрываясь узором. – А, совсем забыла. К директору поднимитесь на второй этаж. Бланк… Вы же не заполняли регистрационные карточки?

– Нет, – удивилась Лера. Вера Станиславовна ей ничего не говорила. Что нужно какие–то бланки заполнять.

– Бегите скорее к директору, пока он на обед не ушел. Я у него бланки брала. Их нужно отдать сегодня, – сказала Вероника, повернулась и пошла своей дорогой. Оставила Леру в одиночестве.

Экран у телефона снова заработал, Лера выключила музыку и задумалась. Почему ей никто не сказал о бланках. Павлик… Конкурс для ее сына важен. Она помнила радость в его глазах, когда Павлик рассказал, что он отобрался. Раньше Павлика никуда не посылали. От музыкальной школы выступать на конкурсах ездили отличницы, как Катюша, но и ее сын пятерки получает…

– Павлик нестандартно играет, – успокаивала Леру Вера Станиславовна. – Судьям немного не то нравится. Подождите. Павлик подрастет, станет играть увереннее и его тоже на конкурс отправят.

Или не отправят…

Лера вскочила с дивана и побежала к лестнице. Поднялась на второй этаж и очутилась в узком мансардном коридоре со скошенными окнами. Прямо перед ней оказалась дверь с табличкой «ДИРЕКТОР». Лера постучала и прислушалась. Никто не ответил. Тогда она подергала ручку. Но дверь не поддалась. Было заперто. Минут десять походила, подумала. Решила, что директор отлучился. Скоро он вернется, даст ей бумаги, она заполнит их и Павлик поедет на конкурс.

Но директора все не было. Часы на телефоне показывали двадцать минут второго. Двадцать семь… Лера беспокоилась, что Павлик ее ждет. Она еще раз посмотрела на запертую дверь и, охваченная тревогой, спустилась на первый этаж.

Коридор был пуст. На диване возле класса Павлик ее не ждал. И в раздевалке Лера сына не увидела. На скамейке сидел другой мальчик. Лера бросилась к шкафчикам. Но шкафчик Павлика был заперт на ключ. Тогда она побежала к классам.

В классе сына тоже не оказалось. За столом возле окна сидела Вера Станиславовна и что–то старательно записывала в журнал. Учительница удивилась, когда обернулась на стук и увидела в дверях растерянную Леру.

– Вероника Викторовна сказала, что вы ушли. Странно. Она обещала отвезти Павлика домой на машине. Сказала, ей по пути. Вы же просили ее об этом? Сами?

– Нет, я никого не просила уводить Павлика! – не зная что и думать, крикнула Лера. – Телефон этой Вероники у вас есть?

– Идемте, – обеспокоенным голосом сказала Вера Станиславовна. – В регистрационных карточках посмотрим.

Телефон Вероники нашли быстро. Он оказался записанным на табеле успеваемости ее дочки. Действительно, Катюша побеждала во всех конкурсах, как Вероника и говорила. Лера видела таблицы: первое место, первое место, третье место, пятое место.

– Держите, я набрала уже.

Вера Станиславовна сунула в руку телефон и Лера приложила трубку к уху. Из динамика доносились протяжные гудки. Никто не отвечал. Вероника где–то ходила с Павликом, а Лера смотрела на стену и понимала, что ненавидит эту Веронику. И ее цветастую юбку тоже. И прыгающую по ступенькам Катюшу.

Эта женщина увела ее мальчика…

Мальчика…

Конкурента распрекрасной Катюши!

Срочно в полицию писать заявление! – осенило Леру.

Она вернула телефон Вере Станиславовне, поблагодарила ее и побежала к выходу.

– О, Лерочка, – окликнули ее. – А мне сказали, вы дома…

– Кто сказал?

Лера обернулась и увидела на ступеньках крыльца морщинистую тетю Валю, техничку, которая работала в школе еще тогда, когда в ней училась сама Лера. Старый синий халат висел на тете Вале мешком. Желтая косынка съехала на бок. В глаза лезли седые волосы.

Женщина натянула резиновые перчатки и с трудом подняла полное воды ведро.

– Ну эта дама высоченная! Я ей – вы куда Павлушу ведете? А она – не ваше дело. Грубая такая. И бумажки все свои швыряет. А я что – подниму. Не мое дело жаловаться.

– Понимаю, но куда они пошли? В какую сторону?

– Так на парковку. Там серебряная машина стояла. Красивая такая. Блестящая. Из нее вышли два мужика. Один белый по волосам, другой черный. А будто одинаковые какие–то! Забрали у высоченной вашего Павлика и запхнули на заднее сидение. Высоченная тоже села туда, и дочка с ней. Как дошло до меня, в чем дело, бежать хотела на парковку. Да поздно. Высоченная с мужиками уже уехала.

Олег! – догадалась Лера.

– Спасибо вам, – поблагодарила она тетю Валю и скорее побежала к улице, обсаженной деревьями.

Душный район по–прежнему утопал в летнем зное. Ничего не изменилось. Уличные звуки и подозрительные шорохи. Неожиданные порывы ветра поднимали цветные клочки разодранной афиши и кружили их по асфальту, стучал колесами трамвай, задыхался в кашле подметающий тротуар дворник.

Олег убрал того в бейсболке, но подослал хитрую Веронику.

И Лера позвонила Олегу.

– Хай, перевозите позже, – протяжно пропел искусственно-слащавый голос.

Лера поняла, что с ней говорит автоответчик. От злости она чуть не разбила новый телефон. И не выговоришься никому. И письмо Паку не напишешь. Да и что Пак сделает, когда их разъединяет более чем две тысячи километров! Как поможет?

Лера вышла к дороге. Вытянула трясущуюся руку, но все машины проезжали мимо и не останавливались. Лера оглянулась. Трамвая тоже не было. На остановке собиралось все больше и больше людей.

И Павлик сейчас с Олегом. Нет, ждать трамвай она не может. Лера одернула юбку, пригладила волосы и попыталась улыбнуться. Первая машина, которая появилась на дороге, притормозила и прижалась к бордюру.

– Куда? – спросил водитель.

Лера склонилась над приоткрытым окном и назвала адрес. Водитель кивнул.

– Пятьсот, – нагло сказал он, а Лера тут же открыла дверцу и села рядом с ним. Сумму ей назвали немыслимую, но торговаться сил не было.

Олег жил недалеко. В квартире уехавших за границу родителей. Лера видела фотографии на его личной странице. Олег сделал ремонт. Не оставил никакой памяти о прежнем родительском уюте ни в одной из комнат. Не было больше деревянных полок с керамической посудой на кухне, старого серванта на изогнутых ножках в гостиной и широкой кровати с резной спинкой в спальне. И бумажных обоев тоже не было. Олег содрал их все и выкрасил стены в ярко–белый цвет. На кухню впихнул полированный гарнитур, в гостиную огромный бело–голубой кожаный диван и плазму, а в спальню что–то круглое, размером с надувной бассейн. И над этой ультрасовременной кроватью Олег укрепил огромное зеркало, а по полу разбросал декоративные подушки.

– Приехали, – доложил водитель.

Лера очнулась.

– Да, конечно.

Она нашла в кошельке деньги, рассчиталась и вышла на улицу.

Двор, где жил Олег, тоже изменился. Двадцатиэтажный дом теперь окружал кованый забор. К подъезду с козырьком вела выложенная плиткой дорожка. Но чтобы туда попасть, сначала нужно открыть калитку электронным ключом.

Лера снова позвонила Олегу. Олег трубку не взял. Тогда она позвонила в его офис.

– Олег Юрьевич на выезде, – ответили ей дежурным тоном.

– А Костик?

– Константин Николаевич с Олегом Юрьевичем. Через часок перезвоните, – сказал секретарь и хладнокровно бросил трубку.

Лера взвыла. Подошла поближе к забору. Потрясла кованую решетку, попробовала подтолкнуть калитку, открыть ее. Крикнула. Но из подъезда никто не вышел. Двор как будто уснул в знойной тишине.

Рядом с кодовым замком она увидела черный динамик и маленькую металлическую кнопку. Надавила сильно–сильно и побелевший палец убрала только, когда ей ответили женским голосом:

– Говорите.

– Мне нужна квартира Олега Ермошина.

– Секунду.

Лера ждала несколько минут, кусая губы. А динамик молчал.

– Никто не отвечает. Сожалею, – сказала консьержка после длинной паузы. Ее голос походил на смесь шёпота и треска. Лера не была уверена, что с ней говорит живой человек.

– Позвоните еще раз. Олег дома. Я знаю.

– Девушка, никто не отвечает, – настаивала на своем консьержка.

– Прошу вас…

– Девушка! – повысила голос консьержка и связь с ней внезапно прервалась.

В отчаянии Лера начала трясти решетку и орать.

– Олег, немедленно открой! Я знаю, что ты в квартире от меня спрятался! Впусти немедленно! Павлуша, мама пришла!

Тут на третьем этаже открылось окно и оттуда высунулась старушенция в заношенном байковом халате.

– Сейчас полицию вызову! – крикнула бабуля. – Трясет она!

– Олег! – не унималась Лера.

– Марья Петровна я, а не Олег! Эй, книжку мою телефонную принесите…

Лера, извиняясь, попятилась к детской площадке и присела на единственную лавочку возле песочницы. Нужно срочно подумать. Привести мысли в порядок и решить, как попасть в квартиру к Олегу. Добровольно он ее никогда не впустит. И на звонок не ответит.

– Вы с ребеночком? – услышала Лера требовательный голос и подняла глаза.

Прямо перед ней остановилась молодая мамочка с тяжелыми пакетами в обеих руках. А мальчишка лет трех забрался в песочницу и принялся лепить куличики.

– Нет, – пожала Лера плечами.

– Тогда место освободите.

Лера покорно встала, попятилась прочь. Мамочка поставила оба пакета на скамейку и села сама.

Куда идти, что делать, Лера понятия не имела. Но в руке внезапно завибрировал телефон. На экране высветилось:

«Максим»

– Лер, чиф хорошо заплатит, – доложил муж. – Утром купим билеты. И номер забронируем. Я поздно прилечу. Не жди меня. Ложись спать.

Лера глубоко вздохнула. Она уже была готова все ему рассказать, признаться, что из–за нелепой страсти выследить Пака она пошла в офис к Олегу, а Олег украл Павлика. И что его сожитель Костик ему помогает. Но Максим быстро произнес:

– Все не могу говорить. Опаздываю на подзвучку. Утром увидимся.

И отключился.

Лера снова стала думать. Она намотала несколько кругов возле дома Олега. Поглядывала на окна и всегда видела в крайнем левом на третьем этаже сердитую Марью Петровну. Лере было все равно, позвонит она в полицию или не позвонит.

Мама!

Лера прислонилась к кованой решетке… Ей могла помочь только мама. Маме можно рассказать все. И мама поймет. Позвонит знакомым. Павлика найдут и вернут ей.

Лера побежала к остановке. Поймала машину и назвала водителю адрес. Доехали довольно быстро.

Во дворе Лера увидела дочку. Кристина и ее подружки окружили припаркованный под раскидистым деревом крайслер серебристого цвета. Девчонки старались заглянуть сквозь сияющие окна в салон, аккуратно поглаживали эмблему в виде крыльев и фотографировались. Кристина стояла неподалеку с телефоном, а ее подружка, дочка соседки, как модель в глянцевом журнале растянулась на широченном капоте, кокетливо сощурилась и крикнула:

– Вау!

Вот куда привезли Павлика! – сообразила Лера, попрощалась с водителем, который не взял с нее денег, и бросилась к подъезду. У железной двери она задела плечом выходящего Линдемана. Старик выносил на улицу свой красный велосипед.

– Лера, там мужчины к вам в квартиру ломятся. Звонят, стучат. Подозрительные. Один все крутит браслетку, другой все жмется к его заду. Павлуша грустный стоит. Со мной захотел пойти, а эти двое чуть не столкнули меня, старика, с лестницы! И моего малыша тоже. – Линдеман погладил велосипед по рулю. – Вот Макс твой хороший парень. Дверь всегда придержит. Малыша моего поможет на улицу вынести…

Лера не дослушала. Проскочила в подъезд. Нажала на красную кнопку. Услышала маневр лифта на самом верху и бросилась по лестнице. Она бежала, перескакивая через ступеньки и спотыкаясь.На площадке перед седьмым этажом остановилась. Подняла голову. Олег и Костик стояли возле двери ее квартиры.

– Мама! – Павлик бросился к ней, едва увидел.

Дышать было трудно. Стоять тоже. Но Лера не могла позволить себе присесть или прислониться к стене, чтобы передохнуть.

– Мама, почему тот дяденька говорит, что он мой папа, – пожаловался Павлик. – И почему ба не открывает?

– Тише, родной, – Лера поцеловала Павлика и гневно посмотрела на Олега. На живое воплощение Пака. Только оно не подбадривало душевным голосом и не пело красивых песен. Живое воплощение Пака ухмылялось. И в руках держало воздушные шары – синие, зеленые, красные. Возле его ног стояли коробки. На верхней, с нарисованным системным блоком, были надписи: «Pro Tools HD» и «Guitar Pro».

– Павлуша, жди меня в комнате, – сказала Лера мальчику, открывая дверь своим ключом. И сын, кивнув, послушался. Вошел в квартиру и даже не обернулся, чтобы посмотреть еще раз на коробки и попрощаться с Олегом и Костиком.

– Ба, там мама пришла! – раздался голос Павлика из глубины коридора.

Лера заходить не спешила.

– Вот, как и обещали, купили моему сыну подарки, – доложил Олег. – Павлик сам выбрал в магазине эти штуки. И в кафе вместе с подружкой и мамой девочки его мы тоже сводили. Эта Катюша вот довольная осталась. Сказала Павлику, что придет играть в «Guitar Pro». И он сразу грустить перестал. Но молочный коктейль все равно выпить отказался.

– Что тебе нужно, Олег? – спросила Лера.

– Как что! Ты просила об услуге? Просила. Костик не дождался звонка и приступил к работе. Он связался с промоутерской фирмой «VAS». Мы знаем, в каком отеле Паркеру Джонсу забронировали номер и в каком аэропорту ждать его самолет.

– Просьба отменяется, – отрезала Лера.

– Костик, объясни Лере, что найти Пака нам по силам. Ты же знаком с нужными людьми!

Костик не спешил поддержать Олега. По его лицу Лера поняла, что Костик смущен и обстановка на площадке ему явно не нравится. Он стоял почти у лестницы, держась за перила, и при словах Олега нерешительно шагнул вниз.

– Я передумала, Олег. И больше не беспокой нас. И Вероник своих не подсылай. Сразу полицию вызову.

Лера собиралась скрыться в квартире, но оттуда неожиданно вышла мама.

– С пациентом заболталась, не слышала звонок. Нужно было срочно решить… А это кто, Лера? – спросила мама с удивлением. – Шарики? Подарки? Это Макс заказал? О, Павлуша давно хотел такую игрушку!

– Мама, идем, – Лера схватила маму за руку и попыталась увести ее. Объяснять ей, что это Олег, она не хотела. Как и знакомить их.

– Лера, подожди, так нельзя!

Мама высвободила руку и вопросительно посмотрела на Олега.

– Мама, мой одноклассник Олег и его друг спешат. Идем домой…

– Одноклассник… – задумалась мама. – А… Вспомнила! Олег Ермошин, кажется. Сколько же лет прошло? Почти десять, надо же… А там кто? У лифта?

– Мой друг и компаньон Костик, – представил Костика Олег. – Мы вот с Лерой в музыкальной школе случайно встретились. Она Павлика забирала с дополнительного урока. Павлика вашего на конкурс приглашают. Мы как узнали, сразу помощь предложили. Вот купили ребенку примочки всякие. Мальчик обрадовался… Костик, занеси–ка подарки в квартиру. Живее давай.

– Нет, что вы, что вы! – забеспокоилась мама, когда Костик попытался взять одну из коробок. – Это дорого.

– Да нет. Поймите. Для нас подобные суммы – мелочи. Мы же искренне хотим вашему внуку помочь. Мальчик невероятно талантлив. И с этими вот штуками Павлик сможет писать музыку. Сам. Понимаете?

– Конечно, конечно, – закивала мама. – Ой, спасибо вам огромное.

Свой вежливостью Олег маму расположил. А Лере была противна его обходительность и няшность. Костик вот держался в тени и не влезал без дела в разговор. Олег передал ему воздушные шарики, сам, после согласия мамы, взял коробки и поставил в коридоре. Дальше его Лера не пустила.

У нее закружилась голова. Нет, Олег не мог быть живым воплощением Пака. Пак другой. Пак серьезный. Пак артист. Настоящий артист. Поет песни, и все танцуют. Такую картинку Лера воображала постоянно. Сейчас же она смотрела на Олега и понимала, что Олег в роли Пака одет в черную военную форму с нашивками и стоит он не на сцене у микрофонной стойки с гитарой, а на балконе высоко над толпой. Обе руки такой Пак кладет на деревянную трибуну и внимательно осматривает собравшихся. Вот Олег-Пак начинает говорить лозунги. Фанаты внимают каждому слову, берут биты и громят витрины магазинов. Вот Олег-Пак говорит ласково и сожалением. Фанаты вынимают из карманов накрахмаленные платки и рыдают. Вот Олег-Пак возвещает о радости и счастье. Фанаты перемещаются на стадион и прыгают в обнимку друг с другом…

– До свидания, Олег, – крикнула Лера. – Мам, Олег торопится… – И оттеснила Олега на лестничную площадку.

– Олег, может чаю? – вмешалась мама. – Я свежий заварю. Душистый, ароматный, бесподобный. И кусочек пирога? Утром Лера испекла. Да вы, Олег, не стесняйтесь, проходите… Такие подарки… Мы потом вернем вам деньги… Павлик только и говорит об этих программах. Даже я запомнила. Теперь будет довольный. Верно говорю, Лера?

– Мама! – возмутилась Лера. – Ты путаешь. У Максима в студии есть такие программы. И многое другое! Павлик снова туда просится. На компе этом левая копия «Pro Tools» стоит.

В ответ Олег оскорбленно вспыхнул.

– Мы с Костиком гуд покупаем! И это фирма.

– Фирма – у Макса на студии, а вы притащили подделку!

Тут Олег от неожиданности онемел.

– Лера, немедленно извинись! Это невежливо, – потребовала растерянная мама. – Ребята, не слушайте ее, заходите, не стесняйтесь…

– Мы и правда спешим, – вмешался Костик. – Олег, идем.

– Нет, нет, такого чая вы нигде больше не попробуйте. Заходите!

– Мама, Олег и Костик – не друзья мне! – воскликнула Лера. – Ты все не так поняла!

Как ей хотелось крикнуть, что Олег живет с Костиком. И это он виноват во всем. Исчез, пропал после той ночи. Оставил одну со слезами и обидами. И это из-за него ей приходиться обманывать мужа и сына.

– Ничего не желаю слышать, Лера. Ребята, за мной! – скомандовала мама и зашла в квартиру.

Олег отступил направо, а возникшая на его пути Лера со всей силы закрыла ногой дверь и перегородила ему дорогу.

– Лера, твоя мама нас пригласила! – возмутился Олег.

– Нет. Вы сейчас же уйдете! Ваш человек в офисе сказал мне, что не справляется один!

– Нет! Мы хотим чаю с пирогом…

– Не заслужили…

– Может быть. Но мы имеем полное право видеться с Павликом, моим сыном. Костик, покажи–ка.

Костик выбрался из свой тени, переглянулся с Олегом, передал ему шарики, открыл большой кожаный портфель и вынул из центрального отделения прозрачный пакетик. Лера увидела светлую прядь с головы Павлика.

– Будешь упорствовать, позвоню адвокату, соберу документы и оформлю опеку.

– Олег…

– Что Олег! На себя посмотри, дурында. Да ты же никто. Живешь у матери. Болтаешься без дела, не работаешь. И муж твой сраный в кабаках рот открывает, притворяется музыкантом. У меня в собственности квартира, коттедж, доли в бизнесе. Павлик на прогулке обмолвился, что мечтает учится в Венской классической школе в Австрии. Тебе на такое обучение – в жизни не заработать. Я уже сейчас могу внести взнос за первый семестр…

«Вот о чем мечтает Павлик», – подумала Лера.

Павлик никогда не говорил о Вене. Ни ей, ни Максиму. Наверное, читал про эту школу в интернете и мечтал. Как когда–то давно сама Лера. Листала учебник по английскому языку и представляла, что заходит в лондонскую красную телефонную трубку, бросает в щель пенсы и звонит. Сначала в Москву Олегу. Потом Паку в Бристоль.

– Подавай свои бумаги куда хочешь, делай тесты, ищи правду, – обессилено сказала Лера. – Моего сына ты не получишь. Будь ты самым богатыми человеком в этом городе!

– Ошибаешься, – самоуверенно возразил Олег. – У Костика связи. Он шнеле кому надо позвонит и все будет гуд. Информацию о твоем Паке его агентура через десять минут в кабинет принесла!

– Тот мент с выпускного ваша агентура?

Олег переглянулся с Костиком, а Костик только плечами пожал.

– Ясно. Не уволили его, как хотела директриса. Погоны новые выдали? В прокуратуре местечко отыскали? Или в следственном отделе? О, я права. А вы пользуетесь… Так вот что я скажу. У Максима связи покруче ваших будут. МОСК? Верховный суд? Он везде пел и поет.

Внутри все ликовало. Наконец, Лера смогла выплеснуть на него злобу и обиду, что таились в ней много лет, принимаемые за остатки любви.

Олега пылкая речь впечатлила. Он по–прежнему переглядывался с Костиком, который просто пожимал плечами. И от Олега все еще исходило доброе и привычное сияние. Как от Пака. Ненастоящее воплощение Пака снова стало настоящим. И живого Пака Лера ненавидеть никак не могла.

– Костик, ты слышал? – глумливо возвысил голос Олег и посмотрел на Леру.

– Ну да, – замялся Костик.

Олег отпустил свои шарики, зааплодировал и несильно придавил Леру к холодной стене. Шевелится она не могла. И отвести взгляд от его выразительных глаз тоже.

– Тихо, – пригрозил Олег. – Повторяю. Максим твой ресторанный комик. Певец драный. И связей у него нет никаких!

Еще минута и живое воплощение Пака поцелует ее. И тут Лера поняла: Олег притворялся, что не помнит, что Лера – пустое место. Сейчас по его лицу было ясно – он помнил все. До малейшей детали. Как танцевал с Лерой в родительской квартире под шорох замолчавшей пластинки и как шептал нежности ей на ухо, тихонько прикусывая мочку. Сейчас он тоже прикусил мочку вместе с сережкой. Лера очнулась. Живого воплощения Пака рядом не было. К стене ее все сильнее и больнее придавливал коленом разъяренный Олег.

– Ори, милашка, сколько хочешь. Только угрозы недалекой мамаши Павлика или свихнувшейся фанатки Паркера Джонса для нас с Костиком – укус комарика. Я бы советовал прислушиваться к тому, что мы говорим. Костик с виду добрый, а если ему что надо, он получит свое. Помни об этом всегда, милашка!

– Да катитесь вы оба, – жестко сказала Лера и Олег вдруг отпустил ее. – Не отстанете по–хорошему – сама с лестницы спущу. Не сломаете шею, тогда в чат агрессивно настроенных гомофобов адрес вашего агентства солью!

И она показала им кулак. При виде тощего кулачишки Олег сконфуженно заморгал.

– Ладно, Костик. Пошли пока.

И оба, не говоря ни слова, направились к лестнице. Лера нервно вытерла ладони о смятую юбку. Эти двое рассказали Павлику правду и как теперь успокаивать сына, Лера не знала. Как объяснить, что тот, кого он считает папой, ему не родной.

Лера собралась с духом и вошла в квартиру. Мама успела унести коробки с подарками в гостиную. Павлик был в детской. Сидя за столом, сын задумчиво смотрел в окно.

– Дядя Олег – мой родной папа? – спросил Павлик.

– Да, Павлуша.

Лера присела на заправленную кровать.

– Но ты знаешь, кто тебе настоящий папа.

– Папа знает?

– Нет. Ты же ему не скажешь?

– Не скажу, – Павлик вздохнул, взял простой карандаш, склонился над тетрадкой и стал переписывать из учебника ноты. – Дядя Олег мне не понравился, – сказал он. – Не зови его в гости больше.

– Хорошо, Павлуша.

– Он шутил в магазине, а я не понимал, где смеяться. Потом притащил молочный коктейль. Мне нельзя. Ба говорит, руки от него чешутся. Тогда дядя Костик пристукнул его по голове, вот так, и дядя Олег перестал дурачиться. Мой коктейль выпила Катюша. Мне дядя Костик купил чай.

– И все?

– Нет, в субботу футбол на стадионе. У Дяди Олега есть билеты в семейный сектор. Я отказался. Я с папой иду в ДК. Но тетя Вероника туда пойдет. С Катюшей. Ради Катюши я бы потерпел дядю Олега… Она потом обещала в «Guitar Pro» зайти поиграть. Мам, как мне папе сказать? Я не хочу в ДК…