Текст книги "Академия небытия. Учись или умри до конца"

Глава 8

Не стоит и говорить, что ближайший час мы проторчали в медпункте, как особо пострадавшие.

– Как я могла забыть? – я лежала на кушетке и тяжко вздыхала.

Медпункт снова встретил нас одинокими стенами, такое ощущение, что Ирма и Зусман решили спрятаться от нас подальше, а других пациентов тут вообще не бывало.

– О чем? – так же страдальчески отозвался Рэнди. – Блиииин… Чертова рептилия мне все ребра переломала!

– Дежурство! И именно сегодня! Как же мы пойдем на вечеринку?

– А ты еще хочешь туда идти? – хмыкнула Кирра. – Мне вот уже вообще ничего не надо.

Я зашипела, когда Кирра задела мои кровоточащие руки кончиком пушистого хвоста. Вроде легкое касание, а болит так, словно я собираюсь умереть повторно.

– Не тебе одной, – морщась, сказала я. – Где же наш хваленый куратор, который должен защищать и обучать нас? Кажется, это еще один провал в его бесславной практике. Может, стоит пожаловаться на него ректору?

Я прям сама чувствовала, как снова завожусь. В гробу я видала такую учебу! И плевать, что по факту я и так уже… того… в гробу.

– Ладно, что толку болтать, – Морис распахнул шкафчик и начал беспалевно рыться в склянках. – Окажем себе помощь сами, пойдем посмотрим на эту чертову оранжерею и сбежим пораньше. Кто вообще сказал, что нельзя совместить приятное с полезным? Ну, или приятное с неприятным, это как пойдет.

– Да, – согласился с ним Ма, протягивая мне знакомую склянку с успокоительным. Лисица повела носом и вдруг блаженно улыбнулась и потянула склянку к себе обеими лапками.

– Это мое, – я отпихнула Кирру в сторону и села на кровати.

– Да не жадничай, тут всем хватит, – заныла оборотница и снова потянулась к бутылке, а мне пришлось чувствительно приложить ее ногой под простыней. Она ойкнула и обиженно засопела. Рэнди посмотрел на меня, потом на бутылку и только хмыкнул, а кракен сделал вид, что сильно увлечен поисками кровоостанавливающего и склока двух красоток за бутылку валерьянки его не касается. Про память кракенов нам вскользь пояснили, а что у них не так с нервами? Они железные, что ли?

– Дай сюда, – Чо выхватил ящик с лекарствами у Мориса и сразу нашел нужную бутыль, а еще салфетки и марлю. Огр быстро промыл мои ранки раствором и пришел к выводу, что повязка не требуется.

– Может, вот этим? – Морис нашел большой рулон бактерицидных пластырей.

– Угу, – согласился с ним Чо, щедро оторвал от рулона метровый, наверное, патронташ пластырей.

– Ты решил из меня мумию сделать? – испугалась я. – У меня нет столько пальцев! Уважаемый, а вы точно доктор?

Чо шутки не понял, но не стал сопротивляться, когда я выхватила у него пластыри и наклеила их себе сама. Теперь пальцы не сходились, и я сидела с растопыренной пятерней, красная и злая, как вареный осьминог. Полагаю, они злятся, когда их варят…

– Ну что, хватит уже валяться? У нас еще оранжерея не осмотренная. – Кирра вдруг начала проявлять бешеную активность, выталкивая всех нас из медпункта.

– Тебя вообще-то не наказывали, – сказал Морис.

– А я за компанию!

И не только я успела увидеть, что крышки на валерьянке уже не было. Никакого доверия рыжим!

После ужина я вспомнила, что меня вызывали на ковер.

Ректор занимал целую башенку, и подниматься пришлось по каменной винтовой лестнице, что уже подпортило настроение. Намотав изрядное количество кругов и нервов, я оказалась перед приемной. За столом сидела секретарша с таким бюстом под туго натянутой тканью блузки, что начинало казаться, нашему Миллхаусу реально пятнадцать – играй, гормон, как говорится. Пучок густых волос, алые губы и узкие очки на идеальном носике делали из девушки героиню фильмов для взрослых. Я кашлянула, и она встрепенулась, грудь, колыхнувшись, едва не порвала пуговки. Резко запахло ацетоном, и руки под столом говорили мне о многом, например, о новом маникюре на рабочем месте.

– Меня ректор просил зайти, – сказала я и представилась. Секретарша со вздохом начала копаться в блокноте, очень осторожно, потому что лак свежий, и, наконец, нашла, что искала.

– Маргарита Кудряшова?

– Она самая.

– Можете быть свободны, ректор сегодня занят.

– Серьезно? – я аж подавилась. – Я час убила на поиски дороги!

– Сочувствую вам, – без тени означенного чувства сказала секретарша и подула на пальчик. Я уже собралась сказать все, что думаю, как за спиной открылась дверь, и в приемную вошел Лайз Амилота.

– Людочка, ректор у себя?

Людочка расплылась в улыбке, выставила грудь вперед, и я четко услышала треск.

– Ректор будет поздно. Ему что-то передать?

– Поздно? – Амилота мастерски игнорировал мое присутствие. – Он просил зайти после занятий… Ну ладно.

И он развернулся под вздох секретарши и направился к выходу. Я выскочила следом за ним.

– Стой!

Он даже не притормозил, и мне пришлось терпеть до самого низа, чтобы на бегу не прикусить язык. Когда мы оба оказались на ровной поверхности, я схватила куратора за локоть.

– Надо поговорить, – мрачно заявила я. Лимит терпения во мне в последнее время подозрительно быстро заканчивался.

– Не смею мешать, – сказал Амилота, легко расцепив мои пальцы. Я почувствовала себя настолько злой, что могла загореться в любую секунду.

– Зачем ты меня убил?

Этот вопрос постоянно вертелся в голове, но, задав его, я не ощутила облегчения.

Амилота долго молчал, и я не требовала немедленного ответа. Почему-то именно сейчас стало казаться, что мне он и не нужен.

– Ты неверно ставишь вопрос, – как-то странно усмехнулся он. – Почему я тебя убил.

– И… почему?

Мир сконцентрировался в глубине его мшисто-зеленых глаз. У меня закружилась голова.

Амилота смотрел на меня и молчал, потом протянул руку и взял меня за горло. Я сжалась в ожидании боли и приготовилась дать отпор, но он лишь почти нежно погладил кожу шершавыми теплыми пальцами.

– Ограничитель лопнул, – сказал он, развернулся и пошел прочь, а я так и не нашла в себе сил его остановить.

– Черт! Черт! Черт! – я опустилась на корточки и спрятала лицо в ладонях. – Ну что опять не так?..

Я что, испугалась? Испугалась, что он скажет, что это была случайность, просто я под руку подвернулась или что-то вроде того. Тогда все станет таким обидно-обыденным, вся моя жизнь, все, что я пережила за свои годы, все обесценится этим его случайным поступком. А мне хотелось видеть в случившемся судьбу, фатум, что угодно, что придаст моей смерти смысл.

Неужели только у меня такие проблемы?

Я выпрямилась, поправила юбку и пошла в общежитие. Не знаю, чего ректор добивался, сталкивая нас лбами, но ему повезло, что мы не разнесли его башню к чертовой бабушке. Ну, ничего. Час мести скоро наступит, я в этом уверена.

Когда остальные студенты начали готовиться к гулянке, мы собрались у входа в основной корпус, и лица у всех были полны скорби и печали. От ребят я узнала, что буквально пару часов назад с них сняли ограничители, и вспомнила слова Амилоты о том, что мой лопнул сам. Разумеется, говорить об этом кому-то я не стала, чтобы не нарваться еще на какое-нибудь дурацкое наказание за порчу магического имущества или чего-то вроде того. Лопнул и лопнул, черт с ним.

Оранжерея находилась позади основного корпуса и была соединена с ним тонким стеклянным коридором. Там были собраны разнообразные экземпляры флоры различных миров, и внешне все выглядело вполне пристойно. Значит, где-то должен крыться подвох.

– Что может быть проще ухода за кактусами? – фыркнул Рэнди, получая ключ у коменданта.

– Я бы на вашем месте, молодой человек, сильно не радовалась. Там ведь собраны совершенно разные экземпляры, – гнусно усмехнулась тетечка, представившаяся дежурным смотрителем на сегодня, делая акцент на слове «разные».

– Разные? – уточнила я. – В каком смысле разные?

– В том, милая, что хищные.

Она провела нас мимо веселеньких желтых зарослей к лифту, и вот тут-то подвох и начал вылезать. Мы спускались достаточно долго, чтобы я вспомнила парочку ужастиков на эту тему, потом нам сунули ключи и вытолкали наружу, оставив нашу компанию в жутком недоумении. И что? Разве хищные цветочки могут что-нибудь натворить? Они же стоят в горшках, едят мух и радуются солнышку. Ну, должны так себя вести по канону.

Двойные двери перед нами, вопреки ожиданиям, были не стеклянными, за которыми буйствовало царство растительности веселенького зеленого цвета. Нет, мы стояли перед двумя обшитыми металлом створками, на которых еще какой-то шутник мелом начертил всякие жуткие закорючки и накинул желтую оградительную ленту с недвусмысленной надписью «keep out». По-английски я понимала неплохо, так что остановилась, пропустив вперед себя Рэнди. Не знаю, как с английским у Мориса, как вообще с английским на том свете, но то ли знание языков везде в почете, то ли ленту тупо стащили откуда-то с места преступления. Тут как раз и ржавые пятна на полу подозрительные такие…

– Ну? Чего застыли? – Рэнди реально не догонял, что за дверьми нас ждало что-то опасное. Морис незаметно оказался точно у меня за спиной, и только Ма и Чо тонкой чувствительностью не отличались.

– Отойди, – пробасил Чо и отобрал у Рэнди ключ. К слову, внушительный такой, в карман не поместится.

Морис сзади странно булькнул, и мы с ним одновременно попятились от греха подальше. Огры налегли на тяжелые створки, и те, нехотя, отчаянно и очень театрально скрипя петлями, поддались. Я готова была поклясться, что в образовавшуюся щель начала просачиваться осязаемая тьма, похожая на черные усики. Меня передернуло, и когда братья, от души хэкнув, поднапряглись и распахнули перед нами «врата зеленого ада», видение исчезло. Нашим взглядам предстал длинный коридор, щедро освещенный искусственным светом. По бокам тянулись полки с горшочками, в них бодренько зеленели кустики, похожие на рассаду помидоров. Даже как-то обидно.

– Сектор «А»… – протянула Кирра и нахмурила носик. – Что тут написано?

– Сектор «Альфа», – прочитал Морис и ткнул щупальцем в медную табличку. – Значит, дальше пойдет сектора «Бета», «Гамма», «Дельта» и так далее.

– Откуда такие познания? – хмыкнул Рэнди.

– Генетическая память. Если тебе, гулья твоя башка, это словосочетание о чем-то говорит.

– Да я эти твои ДНК на завтрак ем!

– А от спиралек живот не крутит?

Я пресекла начавшуюся перепалку, взяв и потянув обоих спорщиков как следует за уши.

– Отставить бабские разборки! – рявкнула я, и парни испуганно присели. – Лучше скажите, кто знает, куда точно нам надо идти?

Морис оскорбленно втянул щупальца и сунул мне под нос листок с подписью ректора.

– Лямбда!

– За языком следи! – тут же подключился Рэнди, и огры насторожились. Еще бы, вдруг это их куда-то послали?

– Сектор «Лямбда», – я взяла листок и ткнула ногтем в заковыристую буковку. – Это греческий алфавит.

Кирра смекнула, к чему все это, и тоскливо уточнила:

– А это далеко от начала?

Тут я была вынуждена признать, что дальше гаммы по порядку ничего не знаю.

– Думаю, не очень близко, – наконец сказала я, и Морис хитро сощурился. Зараза многолапая, ведь наверняка просек, что один может похвастаться горой ненужной в обычной жизни информации, к коей большинство людей относит греческий алфавит.

– Тогда просто пойдем по прямой, – решил Рэнди и первым пошел в указанном направлении. Я проглотила комментарий по поводу того, что на данной момент мы очень уверенно идем по наклонной, но едва ли это кого-то смущало.

Идти пришлось долго, прям вообще долго, я даже начала подозревать, что мы сделаем круг и выйдем к началу, но глазастая Кирра первой заметила закорючку на медной табличке, прибитой примерно на уровне глаз. Глаз жирафа. Но к странностям я уже более или менее привыкла, так что мы просто переглянулись, оказавшись у еще одной двери. Сектор «Лямбда» почему-то единственный на нашем пути был огорожен, причем очень основательно. А учитывая сейфовый замок на всей оранжерее, заходить стало совсем страшно.

– Давай, Рита, – мягко подтолкнул меня Морис. – Ты же у нас самая смелая, самая решительная, самая умная…

– А ты самый изворотливый, – я пихнула его к двери. – Так что увернешься в случае чего.

– В случае чего? – немного с другой интонацией переспросил Рэнди и принюхался. Его лицо на миг приняло мечтательное выражение. – Ммм… Вкусно пахнет.

Уточнять, что кажется вкусным представителям его вида, не надо. Мы с Морисом уже готовы были подраться за право не заходить первыми, но тут наши суровые братцы-кролики, то есть огры, нежным пинком отворили дверь в наш сектор, и мы все застыли в надежде, что неведомая опасность примет нас за скульптурную композицию.

И ничего. Тишина.

Кирра обогнула нас с Морисом, соединившихся в пародии на драку, и заглянула в душную полутьму. Повела носом.

– Тут растения какие-то.

Не Годзилла – уже хорошо. Какие только глупые мысли не придут в голову, когда накрутишь себя как следует. Я отпустила воротник Мориса и присоединилась к Кирре. Поскольку Ма и Чо уже были внутри и никто не спешил их есть, мы дружно выдохнули, а кто-то даже нервно хихикнул от облегчения.

Дела в итоге обстояли следующим образом: мы оказались в окружении буйных тропических зарослей, которых отсутствие яркого освещения нисколько не смущало, в душном мареве из влажных испарений, сладких ароматов, настолько концентрированных, что лично я не могла решить, приятные они или наоборот. В качестве рабочих инструментов в подсобке за железной дверью нас ожидали лейки, грабли и секаторы. Морис ожидаемо нацелился на лейку, но ее увел из-под носа Рэнди, остальные лейки взяли мы с Киррой. Она, к слову, раздала ограм по садовым грабелькам, которые в их лапищах казались игрушками.

Ухаживать за растениями я не любила с детства, и сейчас, то есть, тогда, перед смертью, у меня в квартире жил только один кактус, не менявшийся в размерах последние года три. Я даже начала подозревать, что он искусственный. С лейкой наперевес я все сильнее удалялась от ребят, и сладкий запах становился все неприятнее. Как будто что-то протухло, причем давно. И на голову еще что-то капнуло. Я провела ладонью по вяло болтающимся сонным змейкам и брезгливо вытерла ее о ближайший резной сочный лист.

– Фу! Слюни какие-то.

Обладатель резных листьев как-то странно заколыхался, хотя ветерка в оранжерее не было. Я решила от греха подальше полить другой кустик, и что-то громко щелкнуло над ухом. Ну, вроде как огромные челюсти. Ну да какие могут быть челюсти в оранжерее? Лейка почти опустела, и я уже нервно оглядывалась – все казалось, что за мной наблюдают.

Я отошла за огромную бадью с орхидеей, и там меня настиг вопль раненого бизона.

– Ритааааа!

Я метнулась назад и увидела нашего кракена, подхваченного зеленым щупальцем. Это было бы даже забавным, если бы не искренний испуг на лице Мориса, болтающегося где-то на уровне моих коленей. Пока я думала, смеяться мне или бояться, зеленый отросток потащил «добычу» в густое переплетение ветвей.

– Что за? – огры дружно вцепились в щупальце, не давая ему окончательно утащить Мориса. Лисица шустро проскользнула к горшку и секатором отчекрыжила загребущую лиану. Недовольные этим отростки сначала втянулись в куст, а потом выбрали себе новую, более мохнатую цель.

– Ну уж нет! – Кирра приласкала их когтями, и оскорбленное растение нехотя отступилось, плюнув в нас напоследок обгрызенной косточкой.

– Это что было? – Рэнди только сейчас отошел от шока и попытался вылезти из-под стола, куда он нырнул при первых секундах крика Мориса.

– Кактусы, говоришь? – прохрипела я, отряхиваясь от едкой оранжевой пыльцы. – А сейчас кто Мориса чуть не сожрал? Огурец?

– Главный вопрос сейчас не в том, кто меня чуть не сожрал, а собирается ли кто-то еще повторить этот фокус?! – Морис сорвался на истеричный крик, и стало понятно, что висеть вниз головой ему очень не понравилось.

– Может, ты ему просто приглянулся? – робко предположила Кирра, но гладкая белая косточка у ее ног намекала на что-то нехорошее. – И вообще, можно же сделать все по-быстрому и уйти?

– Ректор сказал, что нам тут всю ночь торчать!

– Он что, проверять будет? Тогда прости и прощай наша праздничная гулянка…

Рэнди принял сторону лисицы, и они вдвоем посматривали на выход. У Ма и Чо не было собственного мнения на сей счет, и Морис, поворчав, посмотрел на меня.

– А ты что скажешь?

– Ну, меня никто не пытался пустить на подкормку, – протянула я, – но мне кажется, что нам нужно отступить и перегруппироваться.

Едва ли кто-то (даже я) понял, как и зачем мы собираемся перегруппировываться, но через пару минут мы стояли у закрытых дверей подсобки, разумеется, по безопасную от них сторону. Садовый инвентарь ничего не мог нам посоветовать, пришлось думать самим.

– А может, сделаем вид, что мы уже закончили, и тихонько пойдем? – Я только успела это предложить, как в дверь снаружи ударили чем-то тяжелым.

– Боюсь, тихонько не вариант, – пробурчал кракен. Гуль в это время изучал какой-то листочек, который приклеился к нему во время побега под стол.

– Ребята, живем! – обрадовался он. – Тут есть инструкция! «Как вести себя в случае нападения со стороны хищной флоры». Правда, чтобы выполнить все требования, придется повозиться.

Глава 9

– И что там написано? – Я заглянула через плечо Рэнди и мысленно чертыхнулась.

«300 гр. совиного помета

300 гр. толченых мышиных хвостов

400 гр. стружки с копыт кентавра

1 мешок золы с кладбища

Сухие ингредиенты смешать и развести двумя литрами болотной воды и стаканом вытяжки из ослиной мочи. Для усиления эффекта рекомендуется добавить чайную ложку женских слез или одну столовую ложку девственной крови.

Использовать в течение часа после приготовления».

Инструкция больше напоминала бред сумасшедшего, но деваться некуда. Мы разбежались по подсобке, в которой оказались не только инструменты и удобрения, но и стеллажи с всякими банками и ящиками, да и сама подсобка оказалась гораздо больше, чем мы думали сначала. Не знаю, нормально ли это, успокаивать хищные кусты порошком из мышиных хвостов и вытяжкой ослиной мочи, но рецепт – это рецепт, шаг вправо, шаг влево – расстрел. Мы скинули свои находки в кучу и тщательно, по пунктам соединили необходимые компоненты. Запах стоял такой, что плакали все, даже огры подозрительно шмыгали носами. Морис покрутил бумажку и многозначительно поиграл бровями.

– Нет, – решительно отказалась я. – И не проси.

– Я могу поплакать, – робко предложила Кирра. – Надо только, чтобы меня за хвост дернули.

Наши мужчины сразу пошли в отказ, пришлось брать дело, точнее, хвост, в свои руки. Кирра стиснула зубы заранее, я дождалась кивка и дернула. Никогда прежде не обижала животных, даже соседского кота-ворюгу ни разу не пнула, хотя очень хотелось, и сейчас чувствовала стыд. Кирра ойкнула и схватила бокал. Слезы крупными каплями катились у нее по щекам, почти как у меня во время выщипывания бровей. Две ложки набрали с легкостью, а вот с кровью вышел облом. По крайней мере, никто не признался.

– Ладно, и так сойдет, – дружно решили мы, получившиеся смеси разлили по емкостям и, основательно нагрузив тележки разнообразными подкормками, выстроились у дверей подсобки. Первыми шли Ма и Чо, у каждого по баллончику удобрения. Далее Кирра катила тележку с очищенной водой и маленькими граблями, следом шла я, таща большой пакет с загадочной надписью «корм для хищных растений», который нашла тут же, Морис и Рэнди были замыкающими вместе с огромной тележкой.

– Ну, че? На раз-два открываем? – выдал Чо.

В подсобке также нашлись прорезиненные комбинезоны, высокие сапоги и кевларовые перчатки. Я боялась представить растение, для ухода за которым нужны кевларовые перчатки.

– Давай! – скомандовала я, приготовившись первой бросать свой пакет в атакующих.

Не знаю, чего мы ждали, но растения вели себя тихо и дали нам спокойно выбраться наружу. Видимо, почуяли запах еды и решили не рисковать своим ужином?

– Распределились, как договаривались. Ма и Чо, на вас не хищные. Рита, скорее корми вот ту штукенцию, ой, у нее уже слюни текут, аааа! – Кирра попыталась командовать, но при виде первого же хищного цветочка залезла в тележку и вооружилась граблями.

– А почему у самых сильных из нас не хищные цветы? – задалась я вопросом.

– Ты закаменишь их, и все! А нас погрызут, – пояснил Ма.

– С вас не убудет! – отозвался гуль с дальней площадки.

– А ты, гнилоед, помолчал бы, – отозвался Морис с другой стороны.

Цветку надоели эти препирательства, и он опустил соцветие мне на плечо, жарко выдохнув пыльцу в ухо.

– Кирра! – заорала я на ультразвуке и кинула в цветок горсть корма.

– А что сразу я? – лисица отмахивалась граблями от двух цветочков одновременно. Видимо, именно их она поцарапала при первом знакомстве, и теперь они все же решились на месть.

– Цветочки… милые цветочки, я вам тут поесть принесла! – я потрясла пакетом и буквально поползла в угол, надеясь, что мой отходной маневр они не раскусят. Эти заразы, естественно, среагировали на корм и теперь как завороженные следили за моим перемещением.

– Если мы переживем эту кормежку, я ректора сюда на месяц загоню, – на меня сверху упала огромная капля цветочной слюны. – Нет, на два месяца!

А уж когда я увидела, как этот цветочек подбирает оставленный мной пустой пакет и вталкивает его себе между соцветий, где мелькали огромные жвала, продлила срок до трех месяцев.

За неимением иного варианта, мы вернулись к дверям подсобки, которые, несмотря на металл, уже не казались такой надежной защитой. Опять же ржавые пятна на них какие-то подозрительные. Может, от сока, может, и нет… Кирра плюхнулась на пол и, извернувшись, начала пальцами приглаживать вздыбленную, обслюнявленную шерсть на хвосте. Морис заметался вокруг нас, а Рэнди в кои-то веки не стал это как-то комментировать. Ма и Чо стояли на стреме, поскольку запираться мы пока не стали, чтобы мониторить ситуацию.

– Им еды мало, что ли? – Кирра захныкала, не справившись с собственной шерстью. – Я второй раз туда не пойду.

Огры показали пустые баллоны с чудо-зельем, но и от него толку оказалось мало.

Я посмотрела на браслет, который помимо всего прочего показывал местное время. Похоже, эти зеленые гады сожрали не только пакеты с подкормкой, но и наши мечты о вечеринке. Этого мы им никак простить не могли.

– Рэнди, спали их нафиг, – прорычала я, и гуль напрягся. – Хотя нет, погоди. Не слушай меня.

Должен быть другой выход, который не подразумевает собой самоубийство посредством разъяренного дракона, потому что если мы и тут накосячим, ректор Дрей нашим прахом эти же кусты и покормит. Морис перестал метаться и пристально на меня посмотрел. Стало неуютно.

– Что?

– Ну-ка наклонись.

– А больше тебе ничего не надо?

– Тебе что, сложно наклониться? Я же тебя не на колени ставлю.

Мы скрестили взгляды, и я мгновенно остыла, подошла к нему и наклонила голову. Судя по шипению, попытка дотронуться до меня закончилась для Мориса довольно-таки чувствительным укусом.

– Ты слюнявая, – сообщил мне Морис.

– А то я не заметила.

– И пахнешь, как…

И тут до меня дошло. Я резко выпрямилась, попутно врезав кракену макушкой по подбородку.

– Мы же думаем об одном и том же? – радостно спросила я. Он потер челюсть и скривился.

– Если ты думаешь о себе такими словами, тебе пора к психиатру.

Я решила оставить это без внимания и повернулась к ребятам.

– Выстраиваемся в очередь, будем слюнявиться.

Судя по лицам, я выбрала не тот глагол.

– Рит, с тобой все хорошо? – осторожно спросила Кирра, но тут Рэнди бодро подскочил с пола.

– Я готов!

Полагаю, причина его радостного возбуждения крылась в отвратительном запахе, который эта слюна распространяла. То есть, это для нас он был отвратительным, а для гуля, вполне возможно, я сейчас пахла, как пироженка.

Фу, дрянь какая.

Я объяснила план, Морис важно покивал, подтверждая мои догадки, и никто не ушел не измазанным. В прямом смысле слова. Спасибо перчаткам, не пришлось касаться вязкой прозрачной жидкости голыми руками, но ощущения все равно были на редкость мерзкие. С особым удовольствием я разве что обмазывала Мориса, пока тот морщился и жаловался на судьбу. Слюну на парочку огров пришлось собирать буквально по капельке с каждого пострадавшего. Кирра скулила, но выжимала хвост, чтобы никто не был обижен. Когда наша дурно пахнущая компания собралась боевым клином со мной во главе (ну кто бы сомневался?), все растения в оранжерее просто выпали в осадок.

– Идем медленно, не торопясь, без паники, – тихонечко уговаривала я себя, но все думали, что это я ими так командую. Даже Ма и Чо шли на цыпочках. Представьте себе двух буйволов, крадущихся по прерии. Представили? Вот и мне стало страшно.

Вокруг нас постоянно что-то шевелилось, как будто в глубине зеленых зарослей не очень хорошо пряталась рота спецназа, но мы были смелыми, осторожными, целеустремленными… В общем, добрались до выхода из сектора «Лямбда», будь она неладна, живыми и относительно здоровыми и, главное, полным составом. Это победа, я считаю.

Огры закрыли створки дверей, и Морис с Рэнди одновременно сползли по ним на пол.

– Меня щас стошнит… – простонал Морис и высунул кончик языка. Рэнди пожал плечами и украдкой лизнул тыльную сторону ладони, на которой поблескивала капелька нашей «маскировки».

– Они серьезно приняли нас за своих, – восхитилась Кирра. – Это гениально!

А у самой лицо в очаровательную зелень. Страшно даже представить, как ее звериный нюх выносил эти ароматические страдания. Я почесала шею и улыбнулась. Потом почесала щеку, потом запястье, потом…

– Рит, – Морис ткнул в меня пальцем, – ты пятнами пошла.

Я стянула перчатки и закатала рукава. Так и есть, кожа расцвела красными и зелеными пятнами, которые тут же начинали отчаянно зудеть.

– Они нас отравили… – поняла я, и Морис схватился за голову сразу всеми конечностями, кроме нижних двух. Ох, плакал наш отрыв!

В медпункт бежали наперегонки, благо посреди ночи в академии никто не слонялся, наверное, все были на свободе, не то что некоторые отдельно взятые неудачники. Ну, доктор Зусман-то был на месте, сидел за столом и в свете настольной лампы увлеченно читал журнал. Хотя, судя по обложке с полуголой чертовкой с длиннющими ногами-копытами, читать было особо нечего, а вот посмотреть…

От хлопка двери о стену доктор подскочил и попытался запихнуть крамольный журналец за пазуху. Не получилось, и он уже более спокойно убрал его в ящик стола.

– Ч… Что стряслось? Кто-то умирает?

– Это мы пришли выяснить у вас, – я рванула блузку на груди, и доктор поспешно закрылся ладонями. – Доктор Зусман? Вам нехорошо?

Вообще-то я просто хотела показать пятна, которые добрались до ключиц, но не думала, что я настолько не во вкусе рогатого эскулапа.

Зусман растопырил пальцы, убедился, что никто не планирует его развращать, и с умным видом поправил очки.

– Давайте-ка по очереди, ребятки.

Морис ужом проскользнул вперед меня и уединился с доктором за ширмой. Не знаю, так и планировалось, или нет, но на плотной белой ткани угадывались очертания двух тел за ней. Не очень четко, но было, где разыграться фантазии. Все болячки были мгновенно забыты, ведь когда еще представится шанс разгадать тайну щупалец Мориса Фрея? Мне с первого дня не давало покоя, откуда они у него так внезапно вырастают. Ну, серьезно, не из попы же?

Судя по заинтересованным взглядам ребят, я поняла, что сей фундаментальный вопрос беспокоил не только меня. Но Морис и тут подгадил: сидел смирно, тентаклями не махал, даже рубашку снимал как-то совсем не соблазнительно. Разочарование одно.

А потом очередь дошла до меня, и стало стыдно за попытку подглядеть за кракеном, потому что моего осмотра ждали даже с большим энтузиазмом.

– Чего вылупились? – Кирра на правах единственной оставшейся девочки отвесила Рэнди подзатыльник. – Рита, не переживай, я им покажу такой стриптиз…

За ширмой меня ждал сонный доктор, который жестом велел сесть на кушетку и показать те части пятнистого тела, которые мне позволяла показать девичья стыдливость. Если честно, те участки, которые ему точно никогда не светит увидеть, я и сама не видела пока. Надеюсь, моя драгоценная попа не стала похожа на бешеный мухомор.

– Мы все умрем? – спросила я, когда Зусман дал команду застегиваться на все пуговицы.

– Мне вас обрадовать или расстроить?

Я прикинула, что не знаю, чему бы больше обрадовалась, поэтому дала доктору шанс самому определиться.

– Вашему посмертному существованию в академии в ближайшее время ничего не угрожает, – успокоил доктор Зусман. – Яд становится опасным только при контакте с водой. Если бы сначала искупались, вот тогда бы и стоило переживать, да и то, симптомы скорее принесли бы несколько неприятных часов до полной детоксикации. Но образцы я на всякий случай сохраню, для исследований, так сказать.

– Неприятных? – я заинтересовалась. – А как это проявляется?

– Ну, знаете. У кого как… Яд с индивидуальным, хе-хе, подходом. Не волнуйтесь так, я выдам вам таблетки, выпейте перед сном, это ускорит процесс. Если повезет, утром будете как живые.

Он откатился на кресле обратно к столу, поближе к заветному журналу с картинками, а я закончила приводить одежду в порядок и тут услышала до боли знакомый голос.

– Эй, Зусман. Мне как всегда.

Из груди вырвалось очень даже не змеиное рычание, и я выглянула из-за ширмы.

Амилота стоял в дверях, расслабленно опершись плечом о косяк, в мягкой рубашке в красно-черную клетку поверх серой борцовки в обтяжку. Распущенные длинные волосы глянцево блестели в тусклом свете, а смуглая кожа казалась еще темнее. Невольно я засмотрелась на него.

Кирра перехватила мой взгляд и демонстративно закатила глаза.

– Опять? – вздохнул доктор, которому сегодня не давали спокойно предаться разврату в компании нарисованной чертовки, и покатился к дальним стеллажам, по-прежнему не вставая с кресла. А куратор меж тем обратил внимание на нашу компашку.

– Почему не в оранжерее? – строго спросил он у Мориса. Тот в ответ помахал в воздухе пятнистой рукой.

– Производственная травма.

– За нос меня водить не надо. Кракены легко выводят отраву из организма. Симулируем?

Морис подозрительно отвел взгляд, и я решила, что сейчас самое время покинуть свое укрытие.

– Мы героически покормили цветочки и можем отдыхать, – с вызовом сказала я, эффектно появляясь из-за ширмы. Выпятила грудь с проказливо расстегнутыми верхними пуговками блузки и уперла руки в бока. – Вы нам, кажется, забыли сообщить, что сегодня будет приветственная вечеринка для первокурсников.

Амилота и глазом не моргнул.

– Забыл? Я ничего не забываю, Кудряшова, я правильно распределяю информацию. Вам пока гулять рано, от вас и так проблем полно.

Он взял у Зусмана маленький овальный флакон из синего стекла и ушел, махнув на прощание гривой черных волос. Сволочь.