Текст книги "Выбирай любовь. Рискнуть всем ради мечты, создать свое дело и стать счастливой"

Глава 3
Институт

Минус: сложно, но я хорошо учусь и работаю;

Плюс: стажируюсь в «Ernst&Young»;

Музыка: Nelly Furtado – Say it Right.

Счастливый билет

Вы когда-нибудь писали стихи, чтобы запомнить принципы бухгалтерского учета? Я – да.

 
Будь со мной единым целым
Сейчас ни к чему самостоятельность
Регистрируй любовь мою первую
Непрерывно, а не по обстоятельствам
Наши чувства квантифицируют
Когда соответственно все закончится
Все в этом мире ведь относительно
Дополняй меня, верь, контролируя,
И тогда все станет ясным и по-детски непротиворечивым.
 

Мне шестнадцать. Серое платье-футляр, атласная лента в волосах, туфли на каблуках. Учиться в нашем институте очень почетно. Красивое и серьезное здание, лучшие преподаватели в области финансов, знаменитые выпускники. Дети обеспеченных родителей, приезжающие на машинах, обычные дети, иностранные студенты – все, что только можно представить.

Аура элитарности, науки и пиетета. Но я не часть этого. Некая сущность, вынесенная за скобки.

Первые три года я училась как одержимая. Я совершенно не воспринимала лекции на слух, поэтому старательно их записывала и учила наизусть. Пришлось смириться с тем, что выбранное дело не близко мне по духу, ведь в будущем оно должно было приносить доход.

В тридцатиградусный мороз я одна из всей группы приехала на консультацию по бухгалтерскому учету. Несмотря на то что я, как обычно, вызубрила конспект, задачи мне не давались. Призналась в этом преподавателю. Она проникновенно посмотрела на меня и сказала, что важно только понять про дебет и кредит, а потом спокойно и последовательно объяснила мне смысл этих двух понятий.

Бухучет я сдала на «пять».

ВАЖНЫЙ ВЫВОД:

Никогда не бойтесь признаваться, что чего-то не знаете или не понимаете. Замкнутость не помогает ни в учебе, ни в жизни.

После поступления я еще сильнее ушла в себя, при этом испытывала горячую благодарность к миру и родителям за выбор вуза. Мне казалось, я вытянула счастливый билет, поэтому училась так, как, думаю, нельзя учиться тем, кто хочет остаться здоровыми физически и эмоционально.

В то время я постоянно ходила в длинных платьях и очень боялась носить брюки. Стеснялась себя и своего тела. Если кто-то смотрел на меня, я краснела и терялась, если заговаривал – готова была упасть в обморок. Я боялась сойтись с кем-то близко, чтобы дружба не отняла у меня время на учебу, которая и так давалась нелегко.

На втором курсе я начала работать – вела бухгалтерию на аутсорсе[1]1
  Аутсорсинг – передача компанией части производственных или бизнес-процессов другому лицу или компании за определенную плату.


[Закрыть]. Сразу погрузилась в профессию. Сочетать ее с учебой оказалось очень сложно. Я занималась везде, где только возможно: в метро, в трамвае, дома на выходных. Параллельно работала, как заведенная. Не только из-за денег, но и ради опыта. Зарплата уходила на еду, одежду и проезд. Просить денег у родителей всегда было для меня очень сложно.

Один мой день

6.00 – подъем

(собираюсь в институт: мою и сушу волосы, крашусь, одеваюсь);

9.00 – начало занятий в академии;

14.00 – окончание занятий, начало работы;

19.30 – окончание работы (делаю уроки в метро);

20.30 – продолжаю делать уроки дома;

02.00 – заканчиваю делать уроки.

Стажировка в Ernst&Young

Длинные пшеничные волосы, серые очки и синяя юбка до щиколоток. Это была я. Ехала в трамвае и читала журнал «Эксперт». Стерпится – слюбится, особенно если есть розовый маркер, чтобы подчеркивать важные моменты в скучных текстах по макроэкономике.

Я училась на третьем курсе. Мне было восемнадцать. К этому моменту я, что называется, «втянулась» в роль студентки Финансовой Академии. На полном серьезе хотела попасть в «Большую четверку» и стать аудитором. То место, где я тогда работала, – отдел трансформации международной отчетности в ФБК[2]2
  Компания международного аудита.


[Закрыть] – не совсем меня устраивало, хоть их офис и находился неподалеку от живописных Чистых прудов. Из крупных планов – стажировка в офисе Ernst&Young в Голландии. Эта стажировка и работа в ФБК увеличивали мои шансы стать великим бухгалтером. Смешно, конечно, но тогда я рассуждала так: замуж я не выйду, потому что не общаюсь с людьми, зато с компьютером – очень даже. То есть сам бог велел посвятить себя бухгалтерии. И еще преподаванию. Разумеется, все того же бухгалтерского учета.

Я вышла из трамвая на «Соколе» и спустилась в метро, чтобы ехать до «Павелецкой», где находились офисы двух компаний-конкурентов из «Большой четверки»[3]3
  «Большая четверка» – четыре крупнейшие в мире компании, предоставляющие аудиторские и консалтинговые услуги: Deloitte Touche Tohmatsu, Pricewaterhouse соорers, Ernst&Young, KPMG.


[Закрыть] – Ernst&Young и Prisewaterhouse coopers. Меня ждали в Ernst&Young.

Собеседование в Prisewaterhouse coopers, на котором я присутствовала прошлым летом, невозможно было вспомнить, не заливаясь краской. Пыталась попасть к ним вместо ФБК, но так нервничала и спешила, что, выходя из метро, упала и ободрала ноги. Собеседование прошло плохо – все смотрели на мои окровавленные коленки и, должно быть, не понимали, зачем я вообще явилась. Поэтому в тот раз я вышла пораньше и не торопилась, по пути вспоминая все, что написала в своем резюме.

Тогда я рассуждала так: замуж я не выйду, потому что не общаюсь с людьми, зато с компьютером – очень даже.

Офисное здание показалось мне красивым, современным и полным приятных людей. Оформив пропуск, я поднялась на лифте на последний этаж, в переговорные. Меня встретили и, уточнив имя, проводили в комнату, из окон которой открывался вид на окрестности Павелецкой набережной.

Приятная девушка в сером костюме смотрела на меня с улыбкой. Я подумала: есть ли у них дресс-код? Ни за что не смогла бы расстаться со своими длинными юбками и платьями. К тому же у меня не было денег на костюм.

– Мария Фикссон, добрый день. Очень красивая фамилия. Откуда такая?

– От папы, – ответила я, краснея.

– Расскажите о своем опыте работы, – попутно она разыскивала мое резюме в огромной стопке других.

Желающих пройти стажировку было много. Меня не хотели приглашать из-за возраста и учебы, но я несколько раз отправляла резюме и не переставала звонить. В конце концов они сдались.

Я наконец собралась с мыслями.

– Учусь в Финансовой Академии, на факультете «Учет и аудит». Работала главным бухгалтером в нескольких компаниях и в отделе трансформации международной отчетности ФБК. В основном это были отчетности дочек «Лукойла».

– Секундочку… Нашла ваше резюме. Вы же только на третьем курсе, как вам удалось столько успеть? Еще и стипендия «Уралсиба». По крайней мере, так написано.

Я не знала, что ответить, кроме как:

– Я просто делала.

Сначала меня взяли ассистентом в отдел международной отчетности, но там я не прижилась – была слишком молчаливой и стеснительной, чем доводила руководителя до исступления. Она походила на мою маму – холодная и вечно чем-то озабоченная. Потом меня передали в отдел методологии бухгалтерского учета, и там я расцвела. Мы все любили кошек и книги по бухучету. Я обожала своего руководителя. Женщину, как мне сейчас кажется, тридцати с небольшим лет – увлеченную работой, веселую, с отличным чувством юмора.

– Ку-ку! Подготовь через два часа выжимку из этого талмуда – мне на совещание, – просила она.

Я скачивала огромный файл на триста печатных страниц, наливала себе зеленый чай и, забравшись с ногами на стул посреди огромного зала, полного аудиторов, начинала подчеркивать важные места для любимого руководителя.

«Все сделано!» – отписывалась я в мессенджере раньше срока, испытывая при этом экстаз. Я обожала то, чем занималась!

Глава 4
Работа бухгалтером

Минус: холодная зима, командировки;

Плюс: я – главный бухгалтер в двадцать один год, у меня свой кабинет;

Музыка: Coldplay – Green Eyes.

Собеседование

В двадцать один год мне все еще не было понятно, кто я такая. Зато я успела выйти замуж. Со своим будущим мужем Лешей познакомилась в институте, на четвертом курсе, когда нас объединили в одну группу. Тогда я переживала сильную влюбленность в другого – это было болезненное увлечение с не менее болезненным финалом. Наше негласное противостояние «черного и белого» все время заставляло меня плакать. Леша был рядом и утешал меня, держа за руку на лекциях по управленческому учету.

Однажды ситуация стала окончательно невыносимой. Я получила письмо, в котором мой любимый признавался, что начал встречаться со мной из-за дурацкого спора – мол, что с такой странной, как я, не продержаться и пары месяцев. Он уверял, что потом действительно меня полюбил, но я не смогла простить первоначального вранья. Даже при учете, что он отменил спор. Главное, чего мне тогда хотелось, – не сойти с ума.

А Леша был высоким, добрым и безумно романтичным. «Такой человек никогда меня не обидит», – подумала я и ответила ему «да».

Теперь мы жили в небольшой однокомнатной квартире. Оба работали, но денег было немного. Я мечтала о чихуахуа. Очень дорогая собака. Очень. Ее покупку я не могла бы потянуть ни при каких обстоятельствах.

Тогда я еще не знала, какую свободу может подарить тотальное поражение.

Во время учебы я успела поработать главным бухгалтером в строительной компании, в ФБК, ассистентом отдела методологии бухгалтерского учета Ernst&Young, аудитором E&Y-ритейл и горела желанием продолжать карьеру. Я рассылала резюме в крупные компании в поисках должности главного бухгалтера и надеялась на чудо.

Оно произошло – не без моего участия, конечно. Меня пригласили на собеседование в коллегию адвокатов.

– Ты тепло оделась? – строго спросил Леша.

Я расхохоталась, глядя на себя в зеркало – гигантский ребенок из детского сада! Длинные русые волосы, пушистые брови, пухлые губы. Квадратное лицо с челкой и очки в серой оправе. Я ненавидела шубу, но в тот день я была в ней. Никаких норок – возможно, это серый бобер. Ни на что другое, как и на собаку чихуахуа, не было денег.

Мы встретились в кафе. Мой собеседник оказался энергичным мужчиной с легкой сумасшедшинкой во взгляде. Я почувствовала себя несуразной. Сняла задубевшую шубу, попыталась «заземлиться» на стуле. На мне были длинная юбка и цветастая блуза. Под теплой кофтой на пуговицах – пояс из собачьей шерсти.

Я протянула ему резюме.

– Например, вот эта строительная компания. Как вы нашли такого клиента?

Я попыталась собраться с мыслями. Он был такой серьезный, взрослый и последовательный, а я – в блузке в цветочек.

– Однажды я пила компот!

– Так, интересно, – засмеялся он.

После экзамена я пила компот в кафе «Грабли». На столе лежали учебники по бухгалтерскому учету. Чтобы не терять времени, я готовилась к следующему экзамену – выписывала краткие ответы на билеты. Ко мне подошел мужчина. Он спросил: «Вы знаете бухучет?» «Я учусь на факультете «Учет и аудит», а еще работаю бухгалтером», – ответила я. «А отчетность сдавали?» – «Конечно».

– …Дальше он нанял меня, и я сдавала отчеты. Ничего сложного.

– Почему вы уходите из аудита?

– Хочу быть главным бухгалтером.

– А справитесь?

– Я очень хочу, поэтому справлюсь.

Мы вышли из кафе и направились к зданию банка, где находилась адвокатская коллегия. Там я получила от секретаря тесты, которые показались мне очень легкими. В ожидании решения я думала о том, что наверняка ошиблась и сейчас меня выставят за порог. Поеду в собачьем поясе домой есть макароны.

Меня отвели в кабинет, где помимо мужчины, который проводил собеседование, был еще один – в очках, лысый и улыбчивый, похожий на Бондарчука. Хотя все лысые мужчины чем-то похожи на Бондарчука.

– Юрий говорит, вы наш новый главный бухгалтер?

Я с удивлением посмотрела на Юрия.

– Мария, тест отлично написали, в понедельник выходите.

Мне понравилось все: место, люди, зарплата, которая казалась невероятной. Смущало одно: я должна была занять место двух человек и при этом мне предстояло провести с ними почти полгода. Они должны были подготовить меня и передать дела. Тяжелая ситуация, не каждый сможет принять ее и выдержать. Но тогда я хотела одного – быть супербухгалтером.

Они, те люди, что передавали мне дела, были очень расположены ко мне, потому что видели – я пришла ради опыта. Мы учились друг у друга: я – наивная, неотесанная, мечтательная, – и эти опытные взрослые женщины. Мы работали в отдельном офисе-квартире – там было так уютно! Наверное, коллегия и задала моему сердцу тон по части работы – в моей собственной компании сейчас тоже «немного по-домашнему». И я по-прежнему очень люблю в людях искренность, талант и экспрессию.

Позже я вступила в должность главного бухгалтера и перебралась в центральный офис. Я занимала отдельный кабинет, старалась работать быстро и эффективно: проводила платежи в 1С в ту же секунду, как их осуществляла, ездила по всем инстанциям и переживала за каждого адвоката.

Одной из моих внутренних задач было доказать себе и другим, что человеческие способности недооценены и что бухгалтерию крупного предприятия может вести всего лишь один человек – если все делать вовремя, если система выстроена правильно и если любить то, что ты делаешь. На этом постулате я и прогорела. Даже при самом большом желании существуют физические ограничения.

Мы начали зарплатный проект – заключили договор со «Сбербанком», и все зарплаты должны были перечисляться на пластиковые карты. Тогда это было нечто новое. Я пыталась сделать процесс максимально комфортным для каждого сотрудника. Это был настоящий кошмар. Ничего не получалось, потому что упиралось в проблемы «Сбербанка», на которые я никак не могла повлиять. Иногда я расстилала на полу свою «вроде бобровую» шубу, закрывала дверь и вместо обеда плакала. Такой стала моя жизнь.

Я иду не туда

В середине рабочего дня вместо обеда я решила сходить в поликлинику. Сильно болел глаз. Я не могла смотреть на монитор и даже в книгу, строчки расплывались, начинала раскалываться голова. В поликлинике мне измерили давление и вызвали «скорую». Так я попала в больницу.

У меня не было с собой сменной одежды. Я позвонила маме и легла, накрывшись одеялом с головой. Свет резал глаза. Вечером мне должны были сделать МРТ. Помню, больше всего я беспокоилась не о том, что со мной и насколько это серьезно, а о том, что оставила рабочее место и меня некому заменить. Мое собственное состояние волновало меня ровно настолько, насколько оно могло помешать работе – я должна была хорошо видеть и быстро соображать. Я позвонила Леше и попыталась уговорить его привезти мне документы и компьютер, но он велел выкинуть работу из головы и отдыхать.

Моей соседкой по палате оказалась приятная женщина лет шестидесяти. Она напомнила мне бабушку Тасю. Мы разговорились. «Почему ты, такая молодая, оказалась в неврологическом отделении?» – спросила она, и я с удивлением поняла, что совсем не чувствую себя молодой. Я с гордостью рассказала ей свою историю – историю успеха, которая привела меня на больничную койку. Соседка тоже работала бухгалтером…

Что такое вообще «жить»? И насколько важно жить каждый день?

Обследование показало предынсультное состояние и повреждение сосудов глаза. Это означало, что в ближайшее время на работу я не вернусь. И даже если восстановление займет всего пару месяцев, компания не сможет все это время функционировать без бухгалтера.

В больнице я не могла ни читать, ни смотреть видео. Только спать и думать. О том, что вовремя сданный отчет оказался для меня важнее, чем собственное зрение. Было очень страшно. Быть честным с самой собой вообще страшно. Страшно было даже позвонить на работу и сказать, что я не приду. Тогда я еще не знала, какую свободу может подарить тотальное поражение, однако вдруг поняла, что у меня есть только я. Конечно, были еще родители и Леша, но когда я лежала под одеялом и ничего не видела, а только слышала свое дыхание, единственным человеком, который мог мне помочь, была я сама. Я должна была изменить свою жизнь.

В больнице я почувствовала, что нуждаюсь в чем-то, чего никогда не получу, работая бухгалтером.

Шла вторая неделя моего лечения. В буфете я увидела совершенно лысую девушку с очень бледной кожей. Она была из ракового отделения. Я купила шоколадку «RitterSport», ела ее и пыталась понять, от чего отвлекаю себя сладким? От того ли, что жизнь очень коротка? От того, что я не смогу в ближайшее время работать в полную силу? Или от того, что пора звонить в коллегию и сообщать, что им придется искать другого бухгалтера?

Я позвонила Леше.

– Хочу уволиться, но мне страшно.

Он меня поддержал. Сказал, что найдет другую работу. Главное, чтобы я была здорова.

Его слова очень помогли. Леша – мой самый близкий друг и знает меня лучше многих. А еще я подумала о девушке из буфета. Вылечится она или нет? Сможет ли жить дальше? Что такое вообще «жить»? И насколько важно жить каждый день? Живу ли я, работая бухгалтером? Или, раз со мной случилось такое, с моим выбором профессии что-то не так?

Влажными от волнения руками я взяла телефон и набрала номер финансового директора Светланы.

– Если честно, мне не лучше. Очень прошу – ищите другого бухгалтера. Первое время я побуду с ней, все объясню и покажу.

Светлана была удивлена и попросила приехать в офис, как только меня выпишут. Я пообещала и положила трубку. Больничный коридор вдруг наполнился светом. Впервые за очень долгое время мне показалось, что я приняла правильное решение.

И правда, какой из меня бухгалтер? Чуть что – в слезы. Не при всех, конечно, но чего скрывать? Любая свободная минутка для меня – это журналы с фотографиями, или фотографии в телефоне, или мечты в метро. Никакого удовольствия от жизни. Стоит мне только соприкоснуться с людьми, как это случилось с зарплатным проектом, все сразу идет наперекосяк, и опять – слезы. Любая камеральная налоговая проверка – слезы. По всем приметам – я не на своем месте.

Жизнь и мир пытались что-то мне сказать. Но что же? Это мне предстояло выяснить после выписки.

ВАЖНЫЙ ВЫВОД:

Когда вы делаете что-то по-настоящему свое, когда не изменяете себе, мир помогает вам. Когда вы отвергаете себя и живете чужой жизнью, мир может уничтожить вас. Есть такая фраза: «В конце все будет хорошо, и если все еще не хорошо, то это не конец».

Мы рождаемся идеальными. Ничто не отвлекает нас от истинной сущности жизни – просто быть. Мы не задаем себе вопросов, достаточно ли мы красивы, богаты и умны. Нас даже не заботит, нравимся ли мы матери и отцу. Мы просто живем и откликаемся на свои подлинные чувства. Магия мироздания – хрупкая вещь. Как только мы соприкасаемся с миром, начинается взаимодействие, которое может разрушить или сделать нас сильнее, но никто не остается идеальным.

И пусть.

Прощание с коллегией

Когда я выписалась из больницы и приехала в офис, чтобы забрать трудовую книжку, коллеги проявили ко мне невероятную доброту и уважение. Мне дали неожиданно большую премию. Эти деньги действительно были мне нужны, но я о них не просила. Руководители сказали мне: «Маш, отдохни и возвращайся. Мы тебя очень любим и очень ждем». Но я прощалась навсегда. Потому что знала: на восстановление понадобится гораздо больше двух месяцев, и потому что в больнице почувствовала, что нуждаюсь в чем-то, чего никогда не получу, работая бухгалтером.

На полученные деньги я купила билеты в Китай, на остров Хайнань. Мы поехали туда с бабушкой Тасей. Это была ее первая поездка за границу, и она радовалась, как ребенок. Тогда я поняла, какое это нереальное удовольствие – делать подарки.

Часть 02
От идеи до запуска

Глава 5
Почему у меня может не получиться?

Минус: денег на собственное дело нет;

Плюс: я еду в Париж;

Музыка: Coldplay – Scientist.

Я обожаю Париж! Его дома, на фоне которых получаются фантастические снимки, аромат круассанов, уличную моду. Первую поездку я спланировала в мельчайших деталях. Мы с Лешей поселились в более чем скромном отеле на окраине города. Комната, в которой мы жили, напоминала обветшавшую шкатулку. Стоял свежий, относительно теплый январь. Помню, как я удивлялась велосипедным дорожкам – в Москве таких еще не было. Завтрак мы покупали в местной «буланжери» – булочной. Однажды старушка за прилавком сделала вид, что меня нет, только потому, что я обратилась к ней по-английски. Тогда я подумала, что им нужно давать что-то вроде хлебной клятвы Гиппократа: «Нельзя учить французским манерам, не накормив!»

Чтобы сэкономить, мы купили в аэропорту «музей-пасс» – единый билет во все музеи сразу, и обошли все, какие были в путеводителе, посещая по нескольку мест за день. Я никогда не видела столько красоты и туристов одновременно: необычные дома, концептуальные кофейни, стильные люди. Столица моды и утонченности. Музей-шедевр. Улица-картина. Девушка-персонаж. Все вокруг – будто кадры фотосъемки, все – единый реверанс красоте.

==49

Во время одной из таких прогулок я заметила магазинчик. Он был не то что маленький – малюсенький. Три шага на восемь, не больше. Ветхая дверь со стеклами казалась аккуратной и приветливой. Когда я ее открыла, зазвенел колокольчик. Внутри пахло деревом и ванилью. Места хватало на пару рейлов[4]4
  Рейл – напольная передвижная вешалка для одежды.


[Закрыть] с одеждой, несколько подставок с украшениями и саму хозяйку, которая, похоже, жила этажом выше в этом же доме.

– Добрый день! Подскажите, сколько стоят эти серьги? – Я протянула ей серьги, которые взяла сама, чтобы ее не утруждать.

– О! Двадцать евро. Я сделала их совсем недавно. Они женственные, и цвет… Обратите внимание на сиреневые бусины.

– А одежда? Что за одежду вы продаете? – Я слышала про винтажные магазины Парижа и очень хотела побывать в одном из них. Вдруг здесь как раз такой?

– Это вещи, которые я шью сама. В основном в одном экземпляре. Здесь есть платья, комбинезоны, очень много блузок – все из старинных тканей.

Я задумалась: сережки – сама, одежду – сама.

Хозяйка улыбалась. Она была хорошо одета, в ней чувствовались здоровье и самодостаточность. Неужели в мире существуют такие места – маленькие, красивые, с женщинами-хозяйками, которые сами все придумывают, делают и продают? Идеально! Меня переполнило чувство опьянения. Я извинилась перед ней за то, что ничего не купила, и вернулась к Леше.

– Что там интересного? – спросил он.

– Все. Хозяйка магазина сама создает красивые и душевные вещи. Как думаешь, я смогу так сделать? Очень маленькое, женское, «свое»?

– Я не понимаю, как это возможно в Москве. В Париже – культура первых этажей. У нас помещение стоит огромных денег.

– А если не первый этаж, но внутри будет красиво? Я же все умею руками делать. Шью себе платья, вяжу, украшения из бисера плету – почему у меня не может получиться?..

– Просто первая мысль, – пожал плечами Леша.

– Как думаешь, сколько денег мне понадобится?

У меня не было опыта работы с маленькими цифрами. Расходы, которые я видела в крупных корпорациях, откровенно пугали. Я умела их анализировать, но в жизни не могла представить себя обладательницей одного-двух миллионов, которые можно потратить на аренду помещения, закупку тканей, оборудование или зарплату.

Работу над собой никому не поручить.

Я совсем загрустила, а потом решила двигаться небольшими шагами:

– Что, если первое время будет только интернет-магазин?

Я подумала, что поначалу могла бы сама работать курьером и привозить заказы к метро. Если они будут. Что вообще я собираюсь продавать? Хочется все-все: одежду, украшения, косметику. Пусть в магазине будет красиво – будут цветы, будет свет, вкусный запах…

– Леш, а сколько может стоить сайт?

– От нуля до бесконечности, – ответил он холодно.

Леша имел в виду, что сайту понадобятся контент, реклама и продвижение. Я сказала, что все буду делать сама. Мой сайт представлялся мне черным или серым. Я почти его видела!

Мы решили, что для начала нужно вернуться в Москву и накопить хотя бы тридцать тысяч.

Для меня всегда было мучением понять, чего я хочу. Остальное – вопрос техники, мотивации и обстоятельств.

Я села на лавочку в сквере рядом с Монмартром и задумалась. Задумалась о том, чего хочу и кто я вообще такая?

ВАЖНЫЙ ВЫВОД:

Когда ты понимаешь, чем на самом деле хочешь заниматься, с тобой начинает происходить что-то необычное. Ты просто видишь желаемое и думаешь, что любая цель достижима – а все остальное неважно.

– Леш, вот уже полгода я веду бухгалтерию дома. Это не сравнимо с тем, что было раньше, ни по эмоциям, ни по деньгам. Я будто существую. Была девушка – стала тень.

– Ну какая еще тень? Ты отлично справляешься…

– Мне нечего терять. Карьера закончилась. Денег впритык. Я обожаю шить, вязать и фотографировать, но не делаю этого. Я отчетливо ощущаю, что живу впустую.

– Марусь, – сказал он, – не грусти. Я буду больше зарабатывать, у нас появятся детки…

– Я не понимаю, кто я. Я не могу родить ребенка, пока не пойму, кто я такая!

Леша расстроился и замолчал. Он явно не понимал, насколько это важно для меня.

– Кто-кто… – ответил он наконец. – Ты – красивая женщина. А вылечишь глаза – будешь еще и здоровая.

Оглядываясь назад, я могу сказать, что такой ответ вполне мог иметь место, но не для меня тогдашней. В тот момент мне нужно было знать, кто я такая. Смогу ли я создать что-то по-настоящему красивое, яркое и уникальное или так и останусь всего лишь мечтателем?

Работу над собой никому не поручить.