Текст книги "Чертог Белой Ночи"

Глава 15. Яра

Теория магии оказалась предметом, от которого нестерпимо тяжелели веки и клонило в сон, вне зависимости от того, читала ли Яра книгу в библиотеке или слушала преподавателя на занятии. Как ни пыталась она сосредоточиться и изо всех сил постараться что-то усвоить, строки в диковинных книгах и витиеватые рассуждения преподавателей курса ускользали от нее сквозь усыпляющее марево.

В их самой маленькой группе из восьми человек, считая Яру, было только две девушки. Вторую звали Сюзанна, ей было семнадцать, и те способности, которые она проявляла с первого дня, заставляли всех, включая преподавателей, без конца изумляться. Помимо ее уникальной силы, она обладала еще и столь же исключительной красотой: густые черные волосы мелкими кудряшками обрамляли овальное лицо с глубокими голубыми глазами, слегка вздернутым носом и изящным острым подбородком. Ее изысканные манеры говорили о хорошем воспитании, но легкое высокомерие выдавало непростой характер.

Было еще четыре мальчика школьного возраста. Двое из них оказались светловолосыми братьями, которых Яра встретила на смотровой площадке двумя неделями ранее. Одного звали Костей, а второго Пашей, им было по шестнадцать, и различить их не мог никто, несмотря на то что близнецами они не были. Использовать силу у обоих получалось из рук вон плохо, но больше их, похоже, волновало то, что все их путали, а потом и вовсе стали нарочно называть именами друг друга.

Единственным ровесником Яры оказался Рома. Им обоим исполнился двадцать один год, и они оказались в числе тех, у кого магия созревает поздно. Рома быстро нашел общий язык со всеми в группе, а за его простой и приятной внешностью скрывалась яркая харизма.

Он, как и Сюзанна, вырос в семье магов и придерживался непривычного Яре стиля одежды. Его можно было бы отнести к началу девятнадцатого века, если бы современный мир не вдохнул в него новую жизнь: асимметричные кожаные мундиры и кители с высокими сапогами можно было часто видеть на женщинах, а яркие френчи с вычурным орнаментом или длинные приталенные сюртуки – на мужчинах. Эти образы завершали трости с ручками в виде мифических зверей и золотые часы на цепочках, а иногда посохи, как в случае с хранителями, или даже кинжалы и мечи.

Именно от Ромы Яра узнала, что эта мода отражает статус мага, а когда она спросила, что он имеет в виду, то ответ услышала неоднозначный:

– Не все проживают только одну жизнь.

– На сегодня закончим, – хорошо поставленный голос преподавателя привлек внимание группы. – Встретимся в среду.

Все оживленно принялись собираться и покидать кабинет. Сразу за белыми резными дверями Яру остановил Рома, рядом с которым уже стояла Сюзанна.

– Не так быстро. – Он хитро улыбнулся, отводя ее от двери. – Я лично сегодня гарантирую, что никто из вас не окажется дома в приличное время. У меня завтра день рождения, и я намерен начать отмечать его прямо сейчас, поэтому ни одна причина пропустить сегодняшний вечер в Квартале Грифонов не будет расцениваться как уважительная.

– В Квартале Грифонов? – переспросила Яра.

Услышав их разговор, еще один новый знакомый по имени Влад незаметно подошел и опустил руку ей на плечи.

– Именно. И только потому, что ты там ни разу не была, ты уже не отвертишься.

Удлиненный приталенный пиджак он носил расстегнутым, а на узких брюках красовался ремень в виде змеиной головы с гранатами вместо глаз. Ему было восемнадцать, а по силе магии в их группе с ним могла соперничать только Сюзанна. Но Яра легко освободилась из его захвата.

– У меня проблемы, и боюсь, что не смогу составить вам компанию, – сказала она Роме.

– Ты, похоже, ничего не поняла. – Тот рассмеялся в ответ. – Сегодня у тебя проблем нет!

Есть люди, с которыми не получается спорить при всем желании из-за природного обаяния. Рома был из числа лучших в их роде. В компании с ним можно было вытерпеть даже Влада. Прямолинейность же Сюзанны, напротив, нравилась Яре, хотя иногда та достаточно откровенно показывала свою неприязнь ко всем вокруг.

Занятия редко заканчивались рано, и, когда они вчетвером оказались в центре города, над темными фасадами домов уже повис рогатый месяц. Его отражение разрывала неспокойная гладь реки, по черной воде которой проплывали корабли-рестораны, а с палуб доносились музыка и веселые голоса.

Квартал Грифонов раскинулся по обе стороны от реки Мойки и канала Грибоедова между пятью мостами: Красным, Зеленым, Каменным, Казанским и Банковским, в честь Грифонов которого и получил свое название. Он выглядел фантастически самобытно и подчеркивал мрачный дух, присущий Петербургу. Здесь, под сгорбившимися фонарными столбами со светящейся мгой, потоки времени словно слились, омывая улицы квартала. В их переливающемся всеми цветами магии волшебном течении отражалась жизнь разных столетий: впереди со стуком колес о мостовую незапряженная конка свернула с одной улицы на другую, оставляя за собой след магии и таинственное шипение; двое прохожих с громким смехом, встретившись посреди улицы, приподняли шляпы и направились к кораблю-ресторану, причалившему у широкого спуска, неподалеку от которого компания ребят пела под гитару.

Проходя по многолюдной набережной, украшенной гирляндами, Рома рассказывал, что на соседней Большой Морской улице есть волшебный базар, скрытый в измерении. В начале прошлого века маги там торговали прямо под открытым небом, но со временем измерение превратилось в большой рынок с главной площадью и несколькими торговыми кварталами. Яра тем временем разглядывала необычные вывески на знакомых фасадах и витрины, в которых были выставлены книги, казавшиеся воплощением волшебного искусства, красовались готовые ожить театральные манекены в пышных нарядах и парили зачарованные артефакты. В десятках схожих домов дверь каждого магазинчика или таверны была неповторимой, будто бы за ней скрывался не только мир магии, но и захватывающая дух история.

Рома остановился у огромных распахнутых дверей с витражами из ониксового стекла, приглашая их первыми пройти внутрь. Над входом горела надпись: «Черная Сахара», а сразу за порогом лежала взрослая львица, пристально следившая за прохожими. Яра отступила назад, но Сюзанна крепко взяла ее под руку и провела мимо настороженной хищницы.

Стены ресторана были окрашены текстурой темного каменного среза с дымчатыми вкраплениями узоров, плавно переходящих от одного оттенка к другому. Многообразие теней разбавляли золотые прожилки, которые блестели в приглушенном свете парящих кристаллов. Они испускали желтое сияние, наполняющее воздух золотистой дымкой, а касаясь стен, свет становился то малиновым, то изумрудным. Внутри не было столов и стульев. Вместо них на полу лежали толстые плиты черного мрамора, а вокруг были разбросаны большие серые подушки.

– Львы зачарованные? – спросила Яра, когда они прошли к единственной свободной зоне и увидели вторую львицу: белую с красными глазами.

– Сатири и Ниоко, – ответила Сюзанна, назвав львиц по именам, и села на одну из подушек. – Нет, конечно, они не зачарованы. Хозяин этого места привез их из Африки еще львятами. Они выросли здесь и не опасны по большей части.

– Ты знаешь хозяина «Сахары»? – поинтересовалась Яра, следуя примеру остальных и устраиваясь на полу.

Сюзанна, важно тряхнув кудрявыми волосами, хотела ответить, но Рома заговорил раньше:

– В городе нет магов, которые не слышали о Ратмановых.

– Теперь нет, – ядовито поправил Влад, и его пристальный взгляд обратился к Яре. Всю дорогу от самой Цитадели он с таким откровенным вниманием наблюдал за ней, что, казалось, запомнил абсолютно все, что увидел.

– И чем же они так известны? – игнорируя этот взгляд, спросила она, но в душе была готова провалиться в изоляционное измерение.

– Ратмановы – самая большая и богатая семья в городе. – Рома переглянулся с Сюзанной, видимо, потому, что заметил, как не нарочно перебил ее, и она снисходительно позволила ему продолжить. – Их родовая история тянется через пять веков. В этом году они спонсируют первые в городе бои Магической Лиги.

Белая львица поднялась и стала медленно приближаться, грациозно переставляя огромные лапы. Из ее пасти вырывалось горячее дыхание с утробным звуком, который в любой момент мог перейти в грозное рычание. Когда она подошла и поставила широкую лапу с длинными когтями на подушку, где сидела Яра, большие красные глаза львицы подсказали, что церемония знакомства требует определенных, но не очевидных действий.

Рома пересел ближе. Львица громко зарычала, а когда он замер, опустила голову, обнюхала руки Яры и, тряхнув мордой, легла рядом, положив огромную голову ей на колени. Очень быстро от ее веса ноги начали неметь.

Из-за барной стойки к ним подошла высокая девушка с татуировками. Она присела и потрепала львицу за холку. Ее красивое лицо скрыли прямые черные волосы с малиновыми прядями.

– Сразу и не поймешь, что у этого зверя в голове, – первой заговорила Яра.

– Это означает – добро пожаловать в стаю, – с улыбкой ответила девушка, и эта улыбка сделала ее еще красивее.

– Перспектива быть раздавленной немногим лучше, чем съеденной, – отшутилась она и, воспользовавшись тем, что Ниоко подняла голову, убрала ноги.

– Сестры у нас здесь главные, и уж если ты им приглянулась, то ты в «Сахаре» как у себя дома. К тебе никто, кроме стаи, и близко не подойдет, – проговорила девушка, почесывая львиное пузо уже перевернувшейся на спину Ниоко, а ее раскосые карие глаза светились почти материнской радостью. – Меня зовут Рита, – представилась она. – Вы готовы сделать заказ?

Сатири улеглась поодаль, устремив взгляд в сторону их компании. Она, в отличие от своей сестры, была кремово-песочного окраса.

– Маги теперь боятся львов. Куда только катится мир, – тихо фыркнула Сюзанна и, поймав понимание во взгляде Влада, принялась разглядывать вытесанное на мраморной плите меню, а потом произносить названия блюд, которые больше походили на заклинания.

На входе показался знакомый силуэт. В мрачном свете Яра узнала Артёма. С ним были два хранителя, один из которых в ответ махнул Роме рукой. Все трое подсели к ним, расположившись вокруг мраморной плиты, и продолжили оживленный разговор. Рита приняла заказ и вернулась к барной стойке.

– Стало совсем туго. – Один из хранителей, в черной форме с серебряными орлиными головами вместо привычных крыльев, увлеченно спорил с Артёмом. – У Чевского монополия на скрывающие чары. Он платит кучу денег своим людям, и они с каждым разом делают все более сильные отводы. Говорят, он где-то отрыл трех магов-близнецов, которые ему их и делают.

– Орден тратит все силы на создание самых мощных нейтросетей, но банды стали на шаг впереди. Когда наши сети падают, их отводы все чаще остаются стоять. Работать приходится вслепую, – поддержал егеря второй страж, с крыльями на синей форме и аккуратно выбритой бородой.

– Лёх, да сколько можно уже его ловить? – вмешался Рома. – Прошло пять… шесть лет, как Цитадель за этого Папу Чевского взялась? Сажайте, и дело с концом!

– Нет, они скорее будут и дальше складно ныть о том, как тяжело работается хранителям, – издевался Артём.

– Им занимается целый отдел, – Лёша ответил с видом, будто уже заработал мозоль на языке, повторяя одно и то же. – Последний раз наши под прикрытием работали полгода, и никто из них его так и не увидел. Лично он дела почти не ведет, все вопросы решают его люди.

Лёша оказался старшим братом Ромы. От количества родственных связей, упоминаемых в разговорах, казалось, что весь волшебный Петербург – одна большая семья. Этот факт сам по себе не был удивительным, ведь сила магам передавалась по наследству, но Яра не могла отделаться от странного чувства несоответствия.

На мраморной плите из ниоткуда появились несколько черных матовых сосудов с узкими горлышками, которые закрывали шарики из малиновой магии, а следом за ними – квадратные каменные подносы с разнообразными закусками, ингредиенты которых распознать на глаз было почти невозможно.

– Он не всегда был тем Чевским, каким мы его знаем сейчас. – Артём придвинул к себе сосуд, показывая Яре, что с ним делать: он опустил к нему нос, и из шарика в воздух вырвалось розоватое облачко блестящей пыльцы, которое Артём глубоко вдохнул.

– Кирсанов, может, ты его и поймаешь? – предложил страж и повернулся к Лёше: – Возьми его, а то этот гундеж слушать уже нет сил.

– Жень, я с радостью. – Артём пустил в ход кислую улыбочку, которую всегда берег для особых случаев. – Не могу не думать о том, какие деньги платят егерям и следакам, даже когда они не выполняют свою работу.

– Ты-то, конечно, всегда выполняешь свою работу.

– Представь себе. Другого от целителя не ждут.

Женя улыбнулся, увидев, как Яра чуть не чихнула от запаха пыльцы, вырвавшейся из шара над ее сосудом.

– Надо же, – протянул он. – Кирсанов впервые на моей памяти не приврал, а Тенёв не прогадал со своим первым инструктажем.

– Первым? – удивилась она, пробуя жидкость из сосуда, и вдруг с облегчением заметила, что появление компании хранителей отвлекло от нее внимание Влада.

Напиток оказался острый и пряный, словно очень густое молоко со вкусом корицы и чайных листьев. Настолько густое, что его можно было жевать. Яркий аромат пыльцы с древесными нотами застыл в носу.

– Насколько я знаю, – кивнул Женя. – Хотя, может, он и недоговаривает чего. Макс у нас парень скрытный. Я вот только недавно узнал, что у него есть брат. Ты знал об этом? – обратился он к Артёму.

– О Рейне я знал, когда еще учился в Цитадели, а о том, что он брат Макса, узнал, когда наш друг упрятал его на пять лет в измерение.

– Да, – вспомнил Лёша. – Он тогда все уши мне прожужжал, что поймал того, кто может знать, из-за кого появилась стихия и были разрушены тоннели в Чертоге.

Таких пряных напитков было еще несколько, но уже после первого время растянулось, как свежий мед, а реальность осознавалась иначе. Это чувство не было похоже на опьянение, скорее наоборот: полная потеря времяощущения, сопровождаемая необыкновенной ясностью мыслей.

Яра уже почти привыкла к тому, чтобы не просто видеть и слышать магов, но и чувствовать их силу, а теперь это иное осязание усилилось, будто открывая новые грани. Она могла бы назвать это эмпатией, но это была магия. Поразительно легко получалось понимать каждого собеседника, язык его тела и словно угадывать мысли.

– Я вообще не представляю, с чего вы решили, что есть виноватые в том, что случилось в Чертоге, – пытливо рассуждал Артём. – Мы понятия не имеем, как появились три магические столицы, в которых живем, и в первую очередь не понимаем, как защитный барьер может держаться столько лет, даже не ослабевая.

– Может, он и ослабевает, только мы этого не ощущаем, – риторически вставил Рома.

– Хочешь сказать, тот призрачный город в тоннелях пять лет назад также появился сам по себе? – с горячим вызовом в голосе спросил Артёма Женя.

– Я не настолько наивен, чтобы считать, будто города появляются как грибы в августе, но искать виноватых – совсем другая история, – отвечал Артём. – История в духе стражей: найти, посадить – и будто проблема решена.

– Просто каждый делает свою работу, – с показным равнодушием отвечал Женя. – Магистрат сдерживает стихию, хранители пытаются разобраться, в чем дело, а Кирсанов чешет языком почем зря.

– Хорошо вы пытаетесь разобраться, – огрызнулся Артём. – Запечатали Чертог и сами даже туда нос не суете. Как таким образом можно что-то выяснить?

– А вдруг там и выяснять нечего, – неожиданно предположила Сюзанна, перехватив внимание Жени. – Не удивлюсь, если окажется, что это просто страшная история, которая выгодна Магистрату. – Артём поддержал ее кивком, словно такая версия имела свои основания. – Чертог закрыт. Зоны, которую трудно контролировать, больше нет. Так многие думают.

– Напомни-ка, сколько тебе лет было, когда Чертог эвакуировали? – в ответ спросил ее Женя, а его голос стал стальным. – Ты не видела то, что видели мы. Ты тогда еще вообще ни черта не видела.

– Не надо агрессии. – Артём вскинул руки в миролюбивом жесте, а Сюзанна замолкла в холодном гневе. – Никто не сказал, что не верит. Только многие так думают. Что, кстати говоря, на пользу городу, иначе все давно уехали бы отсюда.

– Но вы же сами говорите, что Магистрат держит Чертог под контролем, – заметила Яра, оглядывая всех.

– Радость моя, – ответил ей Артём. – Не нужно верить всему, что говорят хранители, которые, в свою очередь, наивно верят всему, что говорят им старшие.

Тем временем со стороны входа показалась еще одна большая группа стражей. Они вернулись со смены и присоединились к их компании, не оставив ни одного свободного места на полу. Белая львица, все это время дремавшая рядом с Ярой, внимательно осмотрев их, вернулась к сестре.

– Кирсанов опять разводит грязные инсинуации против нашего брата? – спросил один из новоприбывших стражей.

– Мне и стараться не приходится, – парировал Артём. – С нетерпением жду историю о том, как бандосы Чевского снова надрали вам задницы.

– Сегодня был ад, – согласился тот и, повысив тон голоса, с гордостью добавил: – Но мы повязали две банды. Семь упырей заняли свои места в камерах, а Тенёв поймал самого Блондина!

По компании прошел победный гул, больше напоминающий воинственный боевой клич. Потом последовали расспросы, и хранители стали шумно обсуждать события этого вечера, упоминая клички членов банд и имена стражей, которые отличились на операции. Все, кто приходил, в один голос говорили о Максе, но сам герой так и не появился.

Яра не заметила, когда их шумная компания вышла на улицу, где пахло осенью и ночь еще не уступила рассвету. Сентябрьское небо задержало ее на пороге «Черной Сахары». Его усыпало бесчисленное множество неярких звезд, но теперь эти огни казались лишь прекрасными угасающими фантомами того небосвода, который она видела в измерении.

– Как насчет не торопиться домой? – голос Влада из-за спины вернул ее на набережную, по которой компания хранителей, разделившись на две, уже расходилась в разные стороны.

– Здесь я и без того отстаю на пару кругов, – собрав остатки вежливости, тихо ответила она и достала телефон, чтобы вызвать себе такси, но он сел, едва она его разблокировала. – Вот зараза…

– Да брось! – Влад будто ее и не слушал. – Пошли пройдемся. У меня друг снимает квартиру в паре домов отсюда, прямо на Мойке. Он, кстати, сомелье. Зарядишь свой телефон, попробуешь кое-что действительно стоящее…

– Или я просто подкину тебя домой? – Из дверей неторопливо вышел Артём, который, скорее всего, успел расслышать часть их разговора.

– Да, – кивнула ему Яра. – Если тебе удобно.

– Мне сил хватает, чтобы прыгать трижды в день, – ответил ей целитель, но смотрел на Влада, чья доброжелательность быстро выветрилась. – Так что это даже времени не отнимет.

На улице все еще было полно прохожих. Шатаясь из стороны в сторону, мимо них проходила бродяжка в грязном платье. Она бормотала себе что-то под нос, а потом вдруг кинулась к Владу и вцепилась скрюченными пальцами в его пиджак:

– Дело делу рознь, а иное – брось!

– Катись! – Он толкнул ее на тротуар и исчез в столпе света, а женщина повалилась, рассыпаясь проклятиями ему вслед.

Яра подала ей руку, но та просто села и уставилась на нее темными глазами с белым краем радужки. Ее морщинистое лицо еще сильнее исказилось.

– Презирают меня, но мошенница здесь ты, – отрывисто проговорила она, переходя на смех.

Артём увел Яру с улицы, но голос бродяжки еще долго звучал у нее в голове.

– Что она имела в виду? – спросила его она, когда они оказались у ее подъезда и реальность перестала без спроса рваться внутрь.

– Бред сумасшедшей старухи, – с улыбкой ответил он. – Некоторые маги сверхчувствительны, и кое-кто из них не выдерживает собственных сил. Тогда с ними случается то, что ты видела. Не бери в голову. Раз она без надзора шатается по улицам, значит, просто сумасшедшая, – успокоил ее Артём и исчез в столпе зеленовато-желтого света.

На лестнице, у знакомой двери стояла сумка, в которой, похоже, смогла уместиться вся ее жизнь. Яра достала ключи и, не успев даже поднести их к замочной скважине, увидела, как дверь слегка отворилась и Слава показался в проеме. Настоящие чувства он скрывал за молчаливой суровостью. Сейчас она это понимала без слов, но так и не могла узнать, что он думает на самом деле. Ей бы хоть на мгновение услышать его мысли, чтобы не выбирать вопросы и не гадать, где в его ответах правда, а где ложь. Это желание охватило ее с такой силой, что сердце сжалось от чужой боли, а голова пошла кругом от вороха обрушившихся на нее догадок: «Где же она была, что не может об этом рассказать? Что, если влипла в неприятности? Что с этим делать? Должен ли я вообще с этим что-то делать? Я и так уже сделал все, что мог! Хватит!»

Яра наконец осознала, как плохо ему было все эти недели и как тяжело будет, если она воспользуется своим шансом остаться.

– Прости меня, – тихо попросила она и добавила, протягивая ключи: – Я просто хотела попрощаться.

Он забрал их и закрыл дверь, а Яра от бессилия ударила ногой о стену. Она была готова разрыдаться прямо на лестнице, словно пятилетний ребенок, но не позволила себе это сделать, потому что знала, куда ей пойти, чтобы сердце перестало разрываться в груди.

Оказавшись на самом верху пятой башни Цитадели, она глубоко вдохнула свежий ночной воздух. Небосвод стал ближе. Мысли, чувства, время – все исчезло, и остались только далекие холодные огни, сверкающие призрачным светом. В них был покой и сила, вращающая галактики. Там, в глубинах космоса, не заканчивалось сражение света и тьмы, и ее боль не шла ни в какое сравнение с этой войной.

Не сразу она заметила, что не одна. Кто-то лежал неподвижно у самого края площадки. Подойдя ближе, она оставила сумку у скамейки и села рядом на корточки.

– Эй, хранитель, ты живой? – тихо спросила она, узнав Макса.

Он неразборчиво пробормотал что-то в ответ, а его глаза так и смотрели в ночную высь.

– О чем говорит со звездами герой всех рассказов? – снова спросила она.

– Это не разговор. Они молчат в ответ. Может, хоть услышат меня наконец, и больше никому не придется умирать из прихоти больных ублюдков.

– Похоже, что сегодня ты и без их помощи приблизился к этой цели.

– Тогда почему чувство, что она недостижима, осталось? – с тяжелым признанием проговорил Макс и сел.

Яра спустила ноги, медленно покачивая ими и всматриваясь в даль ночного города.

– Все только о тебе и говорят.

Он хмыкнул так, будто презирал сам себя.

Они молчали и смотрели на город, который не спал в теплой ночи уходящего лета: его мосты тянулись к их ногам, а по набережным быстро двигались желто-красные огни.

Экран телефона загорелся от легкого прикосновения, и Макс, увидев время, произнес:

– Что ты тут делаешь посреди ночи?

– То же, что и ты, – она посмотрела на него, печально улыбаясь.

– Я чувствую запах шарэры, – он принюхался к ее волосам.

– У меня не было выбора, – легко оправдалась она. – К тому же Артём авторитетно продемонстрировал, что это совсем не вредно.

– Ты видела, что ест Кирсанов? – спросил Макс и выжидательно посмотрел на нее. – Не думаю, что после китайского фастфуда с соусом из чистейшего сахара он может авторитетно что-то демонстрировать. Поздно, пойдем, – говорил он, поднимаясь. – А через полчаса можно будет сказать, что уже даже рано.

– Мне теперь некуда идти. Хранить секреты от близких оказалось труднее, чем я думала, – тихо сказала она, не поднимая на него глаз.

Макс протянул ей руку:

– Что бы там ни было, в мою смену ночевать здесь ты не будешь.