Текст книги "Империя Бермудской земли"

Теперь перед нами начал появляться Мармашу. Величественный город с большой черной крепостью в центре, которая выделяется на фоне остальных серых построек, каждый раз внушает мне восторг. Он наполнен жизнью: в водах вокруг него плавают рыбацкие и военные корабли, на площади вокруг крепости ездят телеги, ходят люди и маршируют мои солдаты. А флаги, подобно птицам, развиваются на верхушках башен. В первый раз он предстал передо мной в довольно мрачном виде – он был тюрьмой и каторгой для жителей Империи, в нем не было этой жизни – только боль, страдания и смерть. Ныне это бьющееся сердце великого государства.

Пока мы подлетали, жители махали нам в знак приветствия. Когда драконы начали заходить на круг, чтобы приземлиться возле крепости, они быстро расступались, освобождая нам место. Катастрос захлопал крыльями и тяжело приземлился на землю. Хитч без создания до сих пор был зажат у него в когтях. Сатир был накрепко завязан веревками и скован цепями, которые мы нашли в той цитадели.

Я спрыгнула с драконьей шеи, и тут ко мне моментально подбежали два стражника-человека.

– Его и того сатира посадить в разные темницы. Обеспечьте усиленную охрану для предателя Хитча, – отдала я приказ. Солдаты переглянулись между собой, будто не веря своим ушам, что мы поймали предателя. Потом отчеканили «Слушаюсь!» и приступили к делу. Я взмахом руки приказала остальным солдатам помочь им.

Катастрос отпустил предателя и, убедившись в том, что теперь он в надежных руках, принял облик человека и подошел ко мне. В это же время ко мне подошел второй мой генерал с шакальей головой.

– Я рад видеть Вас, Императрица, в добром здравии! – сказал Темос, склоняя голову, потом поднялся и продолжил, – Ваше возвращение – великая радость для всех нас!

– Оставим этот дворцовый этикет, – ответила я и крепко обняла его, искренне радуясь встречи, – Я тоже рада тебя видеть, друг!

Высвободившись от меня, Темос обернулся к Катастросу.

– Смотрю и ты жив-здоров, чешуйчатый конь, – с дружеской усмешкой сказал генерал и обнял Катастроса.

– Да поживее тебя, старый падальщик, – с той же усмешкой ответил Катастрос.

Мне было приятно видеть, как приветствуют друг друга друзья. Когда они закончили, я перешла к делу.

– Мы поймали предателя. Я уже приказала отправить его в темницу. Обеспечь ему усиленную охрану, чтобы ни одна муха не пролетела к нему без моего ведома. Он не должен от нас уйти на этот раз!

– Я лично выставлю караул. Немедленно поставлю охрану, – ответил Темос, – Когда Вы думаете устроить над ним суд?

– Завтра в полдень. Собери всех военачальников, – ответила ему я.

– А древнего? – спросил генерал.

– К нему я сама потом отправлюсь, – ответила я и повернулась в сторону извивающегося гиганта и столпившихся чуть в стороне каладрий, – Ты знаешь, кто это?

– Смею предположить, что каладрии, но не с наших земель: они больше похожи на солдат, чем на лекарей – уж больно воинственно они выглядят.

– Как раз таки они с земель Империи, по крайней мере, так было изначально, – сказала я, потом посмотрела на Темоса, – Во главе со своей древней.

Темос всегда славился способностью скрывать свои эмоции. И в этот раз его морда не показала того удивления, которое его охватило после моих слов – он просто приподнял бровь. В это время к нам подошел Найт.

– Ваше Величество! – сказал он и склонил голову, потом выпрямился и продолжил, – Дракониды рассказали мне, что с вами прибыли древние.

– Да, это все так. Рея – древняя предводительница каладрий с оставшимися представительницами своего народа – и Матис – древний предводитель сатиров.

Скрыть свое удивление Найту удалось несколько хуже. Он обернулся на гостей, а потом снова перевел свой змеиный взгляд на меня.

– Я вам все объясню, но только немного позже в своих покоях, – ответила я на немой вопрос моих командиров. Внезапная усталость охватила меня, раны в плече и боку резко разболелись, – Обеспечьте каладрий местом для отдыха в городе. Рею расположите в крепости, – начала отдавать я приказы, – Солдатам дайте отдых, пришлите лекарей им и мне.

Я направилась уже в сторону крепости, в сопровождении Катастроса, но потом решила повторить указания насчет узников:

– Темос, организуй охрану Хитчу и Матису, чтобы никто из них не смог сбежать. Найт, проследи за тем, чтобы никто, особенно Рея, не приближался к ним. Как только закончите, жду вас двоих у себя.

У меня была не очень большая комната. Скорее, она была уютной. Стены в ней были из того же черного камня, но в ней никогда не было темно. Большое окно, выходившее на Вечнозеленый лес, освещает мои покои весь день, а напротив него большой камин дарит мне яркий свет ночью. Да и свет мне дополнительно дают свечи в канделябрах. Между окном и камином у третьей стены стоит большая кровать с пологами. Я очень люблю дорогие и мягкие ткани, особенно на своей кровати. Поэтому пологи у меня сделаны из красного шелка, а одеяла – из красной парчи. Пол моих покоев украшают дорогие ковры. За кроватью у меня стоят изящные шкафы, где я храню свои одежды и оружие. Но Хорст я всегда ставлю около себя. Напротив кровати мои покои закрывает массивная деревянная дверь. Ближе к двери около камина стоит шкаф, где я храню книги и некоторые мелочи из своего мира. В основном это художественная литература и частями научная. Здесь, как и во многих других мирах, эти знания мало найдут своего применения, но для меня это ниточка, связывающая меня, хоть и мимолетно, с родным домом. Напротив него около окна стоит стол, где я раскладываю карты и некоторые свои рисунки. Да, я очень люблю рисовать, хоть и делаю сейчас это очень редко. Еще один отголосок прошлого, с которым я не хочу прощаться.

С меня сняли сверху кожаную куртку, оставив в рубашке. Лекари, жрецы в белых одеяниях, которые, как и валькирии или каладрии, способны лечить прикосновениями и молитвами, уже побывали у меня и залечили раны. Но ненавязчивая ноющая боль в мышцах, говорящая о нескольких бессонных ночах и битвах, не отступила. Я сидела на кровати, скрестив ноги, в то время как Найт стоял около стола, а Темос сидел спиной к мирно горящему камину на расписном кресле.

Я рассказала им все, что произошло с нами, когда я отправила Найта с солдатами назад. Поведала им историю об исчезновении Матиса и Реи. Рассказала про Снежного Властелина.

– Как и было Вами приказано, мы начали особенно тщательно следить за тем, что приближается к берегам Империи, и не так давно мы все же увидели белого змея – докладывал Темос – Он направился в сторону Мертвой степи. Я приказал выставить наблюдательные посты на берегу и корабли со стороны моря, но он пока оттуда не выходил.

– А вдруг Вы его упустили, генерал, и его уже там нет? – перебил его Найт.

– Он периодически показывается на границе Мертвой Степи, но потом уходит в ее глубь. Происходит это обычно под вечер, – без тени растерянности ответил Темос.

– Но это же самоубийство! – продолжил Найт, – Ни одно живое существо не способно пережить ночную бурю в этом месте.

– Только если это существо не является воплощением снежной стихии, – вставила я, вспомнив, как он создавал снежную бурю, находясь на больших расстояниях от места.

– Мы круглосуточно следим за ним, но пока не идем в наступление, – сказал Темос.

– И не надо, – ответила я, – С начала я хотела бы переговорить с Яром.

– Возвращаясь к древним, хотел бы спросить, что Вам известно про заклятие, которое на Вас наложил сатир, – сказал Найт.

– Как говорила Рея, «оно заключает магическую силу в телесную оболочку и возвращает нас к энергетическому началу», – ответила я, – Как я поняла, магия не способна преодолеть телесный барьер, от чего не может влиять на окружающий мир.

– И даже всемогущее существо, вроде хранителя, не способно бороться с этим барьером? – продолжал Найт.

– Точно я не знаю, – ответила я, – С этим вопросом я также хочу отправиться к кентаврам.

Драконид шумно выдохнул, но продолжать не стал. Теперь заговорил Темос, задумчиво вглядываясь в пустоту:

– Я понимаю опасения Найта. Лиши Вас этих сил, которые дают вам как оружие, так и защиту, Вы становитесь полностью уязвимой.

– Именно для этого случая меня и обучали фехтованию, – огрызнулась я. Почему-то мне очень неприятно осознание (и тем более напоминание) того, что я могу быть слабой и беспомощной.

– Никто не говорит о Вашей немощности, госпожа! – тут же вставил Темос, понимая причину моего раздражения, – Просто мы хотим попросить Вас проявить все возможные меры предосторожности! Это очень опасное заклятие.

– Я вас услышала, генерал, – просто сказала я, – Что-то еще?

Темос с выдохом покачал головой. Он слишком хорошо меня знает и прекрасно понимает, что я не оставлю своих подчиненных на поле боя, даже если лишусь своей магии.

– Да, – сказал Найт, – Насчет Матиса. Сатиры, разумеется, хотят его увидеть. Они не верят, что Вы нашли их пропавшего предводителя.

– Никого не пропускать ни к нему, ни к Хитчу до моих указаний, – приказала я, – Я не желаю, чтобы у кого-то из них появилась хоть малейшая возможность сбежать!

– Конечно, – ответил Найт.

– А теперь оставьте меня, – приказала я и откинулась назад на подушки.

Генералы ушли, захлопнулась деревянная дверь, и в комнате воцарилась благодатная тишина. Тихо тлели и щелкали угли в камине. Солнце, пробивавшееся сквозь тучи, освещало комнату. Периодически оно исчезало, а затем где-то появлялось. Лучи гуляли по мебели, стенам, полу и моему лицу. Но мне было все рано.

Следовало бы раздеться, но силы окончательно оставили мое тело. Пока бодрствовало только сознание. Я лежала, смотрела в потолок и поддавалась воспоминаниям. Хитч два раза уже убегал из заточения. В первый раз он воспользовался артефактами, которые спрятал под своей мантией, а во второй раз в рядах моих стражей оказались люди из Ризас. До сих пор остается загадкой, как они смогли пробраться в Мармашу: то ли изначально были предателями, то ли тайком проникли в город, убив нескольких моих стражей и завладев их одеждой. Теперь его особо бдительно охраняют. Дракониды – просто мастера шпионажа, они будут следить за теми, кто входит в темницы и выходит из нее, а Темос позаботится о том, чтобы узником стерегли самые лучшиеи преданные воины.

Эти мысли внушили мне некое спокойствие. Я закрыла глаза, и тут же мой разум окутала пелена сна.

Как и было приказано, ко мне прислали лекарей. Они быстро справились со своей задачей и оставили меня в покое. С тех пор, как стал человеком и личным телохранителем Императрицы, я живу в крепости вместе с тремя драконами, которые являются дворцовой стражей. Они ходят, как и простые люди, в тех же доспехах и с тем же оружием, но в разных концах замка. В случае нападения, врагов будет ожидать большой сюрприз, когда люди в замке вдруг обратятся в огромных ящериц.

В нашей комнате стоят четыре кровати вдоль двух стен, камин между двумя кроватями, стол и два шкафа, где хранятся наши вещи. Когда-то для нас все, что находилось в комнате, было лишним и диким, но сейчас мы рассматриваем это, как должное. Дворцовые драконы стали ближе к людям, например тем, что имеют разнообразие нарядов. Наши сородичи, которые живут в пещерах Вечнозеленого леса, в принципе не имеют вещей и живут в гнездах из камня и при этом считают нас изнеженными.

Моя кровать располагалось около окна, поскольку я настоял об этом у своих соседей. Мне очень нравится наблюдать за звездным небом бессонными ночами. Я даже выучил некоторые созвездия и по расположению луны на небе могу определить, какое сейчас время. Это бессчетное количество звезд и яркое ночное светило, их манящий и завораживающий свет. Мне всегда было интересно, можно ли до них долететь? Где-то глубоко в своих мечтах я мечтаю это сделать.

Когда ушли целители, за окном светило солнце. Но даже лучи, светившие прямо в лицо, не помешали мне провалиться в сон – настолько сильной была усталость. Тогда я был в комнате один. Проснулся я в глубине ночи. Рядом уже спали мои соседи. От боли и изнеможения ныло все тело, но спать мне больше не хотелось. Я повернул голову в сторону окна. Небо было безоблачное, луна светила особенно ярко. Сейчас где-то середина ночи, а значит, можно прогуляться, а потом опять попробовать уснуть.

Я сел на кровати и вмиг более ясно ощутил каждый удар, каждую рану, полученные в том мире. Целители залечили их так, что следов от них не осталось, но напоминать о себе эти увечья еще какое-то время будут. Как только боль утихла, я надел на себя кожаный верх, который оставил лежать около кровати и тихо пошел в сторону двери, осторожно ступая между раскиданными вещами моих соседей. Тогда у меня тоже не было сил даже на то, чтобы полностью раздеться, не то, что убирать. Выйдя из комнаты, я оказался в коридоре, освещенном факелами вдоль стен. Окна тут были не очень большие, да и луна светила прямо с противоположной стороны.

Я подошел к одному из окон и открыл засов. Железная рама легко распахнулась внутрь, и вечерний ветер дунул мне в лицо, заставив поволноваться огонь в факелах. Я поднялся в проем и сделал прыжок вперед.

Преобразившись в дракона, я подставил потокам ветра крылья, сделал несколько махов и поднялся прямо над крепостью. Начав кружить около одной из трех башен, я спикировал на нее, и в облике человека оказался прямо на крыше. Я сел на одном из камней, которые находятся у ее основания.

Передо мной раскинулась наша бухта. Верфи и пристань мирно светились огоньками факелов. По площади шагали единичные стражники. Луна освещала их силуэты и отсвечивалась в водах океана. Ее нежный серебристый свет разносился рябью по воде, а также давал всем зданиям серебристый оттенок. На небе вокруг ночного светила рассыпались миллиарды звезд. Какие-то из них были похожи на драгоценные камни, рассыпанные на темной ткани, какие-то напоминали серебряную пыль. Только для некоторых этот светящийся хаос выстраивался в созвездия и, хоть и отдаленно, напоминал животных и героев, о которых слагали мифы. Я все думал о том, что никогда бы не замечал этой красоты, если бы остался животным.

В какой-то момент мой покой нарушился хлопаньем крыльев со стороны. Надо мной вскружил небольшой бронзовый дракон, так же спикировал и приземлился в человечьем обличии на крышу. Бронзовые драконы по природе своей немного меньше остальных, но поматерее: у них не очень длинная мощная шея, мускулистые лапы, сильные крылья. Несмотря на свои размеры, они спокойно могут повалить более крупного сородича, опережая их в выносливости, силе и маневренности. Но этот был еще мельче.

– И как поживает наша легенда? – весело проговорил он, – Неужели мифический конь почувствовал тут своего достойного всадника?

– Всадника, может, и нет, а вот твою слабость я чувствую издалека, – с легкой улыбкой ответил я.

Это Кален. Выглядел он как светловолосый невысокий юноша, с приятными чертами лица. Можно было бы назвать его мальчишкой, но усы делали его похожим на какого-то знатного человека. Он, как и я, из числа ложных драконов, которые некогда были лошадьми. Дракон из него получился не особо впечатлительный. Кален, будучи еще конем, изначально был меньше своих сородичей, строптивее и несноснее. А как стал человеком, то вообще разучился чувствовать всякую грань. Его острый и бесконтрольный язык служит ему плохую службу, а вольность духа, с которой он до сих пор не может справиться, не позволяет не вступать в конфликты с командирами. Поначалу он очень часто ввязывался в неприятности, из-за которых едва не попал под трибунал. Но, к счастью для себя, Кален смог совладать с собой. Единственной его слабостью сейчас была его страсть к алкоголю. Драконье начало не может пьянеть, но человеческое вполне.

– День выдался тяжелый, – оправдывался Кален, присаживаясь на камень рядом, – Ваше прибытие подняло столько шума! Сначала пришлось проверить всю линию берега, а потом обеспечить охрану гостей. Да и в принципе командиры как с цепи сорвались. Было сложно не попадаться им на глаза.

– Если бы ты научился держать язык за зубами, то мог бы не только отделаться от ненужного внимания командиров, но и поступить на службу в дворцовую стражу, – смотря в небо, ответил я.

– С теплыми комнатами вместо казарм, красивыми тканями и винными погребами, – мечтательно произнес Кален, снимая фляжку с пояса, – Но, к сожалению, мой непризнанный талант словестного гения там не оценят.

– За малейшую оплошность можно лишиться головы.

– Смотрю, ты-то еще с головой на плечах, – весело отметил он.

– А почему я должен ее лишиться? – теперь я смотрел на него.

– Ну как же? Подвергаешь ее опасности, плохо исполняешь роль телохранителя – непринужденно сказал Кален и отхлебнул свой напиток.

– Не понимаю, – я внимательно смотрел на него.

– Ну что же тут непонятного? Ты должен всегда следить за теми, кто находится в окружении ее Величества. Как ты думаешь, что с ней сейчас происходит?

– Полагаю, госпожа отдыхает после дороги.

– А если не отдыхает, значит, занимается чем-то еще, – ответил Кален и повернулся в сторону моря, – Ты, как личный охранник ее Высочества, должен это знать. Сходил бы ты и проверил.

– Опять ты за свое, – вздохнул я. Сколько его знаю, он всегда пытается втянуть меня в историю, похожую на те, которые он периодически устраивает сам себе. Еще до нашего ухода, он предлагал мне «оценить безопасность вин (на случай наличия отравы) из погребов Мармашу» (по факту попросту напиться). Сейчас он предлагает мне заняться «шпионажем» за госпожой. Я понимаю, что он предлагает мне это не всерьез, но каждый раз делает это довольно убедительно. Еще у меня есть и другие предположения, почему он намеренно отправляет меня туда.

– Конечно! – воскликнул он, – Я просто пытаюсь наполнить этот мир красками! Это ведь очевидно! Знаешь, в чем разница между всеми ими и нами? Мы с тобой умеем ценить прекрасное и наслаждать каждым моментом жизни, потому что боимся лишиться той человеческой, осознанной, жилки, которая была нам не так давно дарована. Мы с тобой помним тот мрак и ту пустоту, в которой пребывали прежде, и сейчас пытаемся ее заполнить.

После горячей речи Кален сделал еще один глоток. Потом посмотрел на фляжку и повернул ее ко мне:

– Знаешь, что это? Это не яд или дурманящее средство, как говорят многие. Это палитра вкуса и ощущений. Это целый маленький мир, своего рода остров, который живет в прежде безжизненном море моего сознания, – потом Кален сделал жесть в сторону моря, – А эти виды, открывающиеся нам с вершины крепости? Это флора и фауна для пустующих земель нашего мышления. Все это наполняет и меня, и тебя жизнью в самом полном смысле этого слова! А ведь многие из тех, кто нас окружают, просто напросто не видят всего этого. Они воспринимают это как должное и ценить начнут только тогда, когда потеряют. А вот мы изначально были этого лишены.

Кален чуть помолчал, видимо, удовлетворенный своей речью. Потом вновь отхлебнул своего напитка и продолжил уже спокойнее:

– Я ведь не так давно решил проследить за одной юной особой. Тогда я еще был на посту. Эта прекрасная девушка чем-то напоминала распустившейся на весеннем лугу цветок среди однородной полевой травы. Но обратил внимание я на ее запах. Пахло каким-то прежде невиданным мне растением или благовонием. Во мне пробудилось любопытство, заставившее меня пойти за ней, разумеется, в человеческой форме. В какой-то момент она обнаружила слежку. Конечно, я объяснил ей причину своего поведения. Она даже не разозлилась, а отнеслась с юмором, представляешь? Это растение изначально произрастало в северной части наших земель, откуда ей его привез брат. Мы с ней потом еще долго беседовали прежде, чем я вернулся на пост. Стоит догадаться, что командир меня даже слушать не стал. Потом пришлось таскать телеги с железом в кузницу и дежурить два дня подряд. Но, знаешь, я ведь ни разу не пожалел о том, что сделал. Это событие, этот цветок, эта девушка окрасили мой мир, добавило новых красок, так сказать.

– Был бы ты чуть поответственнее… – начал я.

– Был бы не тем, кем являюсь сейчас, – с веселой улыбкой закончил он.

– Да, наверное, ты прав, – согласился я и спустя несколько секунд продолжил, – Видел бы ты тот мир и те места… Лес растет прямо на горах, а глубже в материк переходит в каньон. Странно, что местные жители не додумались устроить там крепость раньше Хитча: она бы была хорошо защищена каменистыми склонами.

– Возможно, им мешает это сделать любовь к природе, – сказал Кален, – Город, который разрастется вокруг, изрядно попортит пейзаж.

– Не думаю. Людям редко удается думать об окружающем их мире. Скорее, они хотели оставаться одни. В том лесу мы нашли всего одну деревню, которая в основном и подверглась нападению. Им на помощь прислали всего один отряд рыцарей, хотя могли дать целую армию. Тот же город, наверное, защищал бы сам король.

– Может, а может и нет, – ответил Кален, делая глоток, – Кто ж теперь знает? Ты мне вот, что скажи: там действительно предатель, я ведь не ослышался?

– Да, он самый.

– Ух… Теперь его точно ждет самая страшная участь, как ты думаешь?

– Все решит хранительница и совет главнокомандующих, – сказал я, поднимаясь с камня, и приготовился улетать.

– А что бы ты с ним сделал? – спросил Кален, не поднимаясь с места.

– Я бы разорвал его по частям при первой же возможности.

Глава 17: Секреты древнего мира

Мы шли через Вечнозеленый лес в деревню Яра. Кентавры не любили, когда под видом лошадей или людей скрывались драконы, поэтому мой отряд состоял из четырех всадников-людей, которые ехали на самых обычных лошадях. Единственным драконом среди них был Катастрос, на котором ехала я. Обычно я предпочитаю приходить к Яру одна, но, возможно, он лично захочет видеть Рею и Матиса в Мармашу. Эскорт необходим хотя бы как дань уважения к древнему предводителю и моему очень хорошему другу.

Утро выдалось на удивление солнечное, однако, не жаркое. Со стороны моря дул слабый ветерок, гоня белоснежные облака по небу и даря нам блаженную прохладу. Эта часть леса хоть и была наполнена деревьями, но казалась на удивление светлой. Деревья в этом лесу располагались не густо, земля не несла на себе высокой травы, стремящейся опутать ноги, и непроходимых троп, а была богата самыми различными цветами. Невысокая зелень еще сохраняла на себе утреннюю росу, в ее толще бегали мелкие лесные зверьки – их всех было видно, настолько зеленый покров был низок. Они не боялись лошадей или других достаточно шумных существ, поскольку знали, что те не влекут за собой вреда. Тут куда большую опасность влекут за собой бесшумные создания. Кондров и других крупных хищников тут не было. Водились только кабаны и олени, на которых и охотится благородный древний народ. Шум ветра в листве деревьев, подобно музыке, наводил блаженный покой, заставляя на время забывать о тревожащих проблемах. Этот лес так и кипел жизнью. Мы шли прямо по траве, ориентируясь по деревьям. Пожалуй, только они и являются указателями к поселению кентавров.

Эта дорога всегда дарит мне успокоение. Яр и его народ каждый раз тепло приветствует меня. К нему я прихожу не только по вопросам государственной важности, но и за мудрым советом, как к родителю. Он очень много сделал для меня, когда я только пришла в Империю, и, в первую очередь, помог свыкнуться с моим нынешним положением.

Когда я оказалась здесь, мне было очень страшно: вокруг царила война, а от меня хотели того, чтобы я не только повела повстанцев в бой, но и стала символом победы, а в последующем – хранительницей миров и правящим монархом этих земель. Несложно представить, под каким давлением я оказалась. Слишком большая ответственность для семнадцатилетней девушки. Наверное, я бы сбежала, не окажись рядом Яра.

Около раздвоенной березы мы свернули налево и зашли в проход, между двумя камнями. За ними мы вошли в более густую чащу, где деревья стояли очень плотно. Пройдя этот участок леса, мы вышли в более свободную местность, где нам открылся вид на деревянные стены деревни кентавров.

За их пределами прямо среди деревьев росли виноградники и другие грядки, где работали их женщины. При виде нас они оторвались от своего занятия, насторожившись, осмотрели нас, а потом, узнав меня и моих солдат, приветливо помахали нам рукой. Я сделала приветливый жест в ответ. По мере приближения к деревне, вокруг нас стали прыгать юные кентавры, с интересом провожая нас взглядом. Ворота были открыты, стражники с копьями, несшие караул, склонили головы, когда мы заходили в деревню.

Деревню огораживала квадратная деревянная стена, высотой около трех метров. В вершинах этой стены были сооружены башни с большими площадками и широкими лестницами для удобства полулюдей-полулошадей. Внутри располагались невзрачные круглые дома с пологами. В центре деревни по ночам горит большой костер, сейчас он больше тлел. С первого взгляда можно было бы подумать, что тут живут дикари, малоразвитый народ. Но только некоторые понимали, что вид деревни – дань прошлым традициям, часть культуры кентавров – и что внутри нее скрывается много великих тайн.

Мы подошли к костру, и я спешилась. Впереди стояла палатка предводителя. Полог отодвинулся и из-за него вышел сначала возрастной гнедой кентавр, а потом и сам Яр. Его седые волосы до плеч были распущены, но аккуратно причесаны. Бороды кентавры не носили. Лицо было покрыто неглубокими морщинами, которые говорили о неисчислимом количестве пережитого счастья и горя. Глаза, которые видели не одно поколение хранителей, хоть и немного впали, но не потускнели. Оголенный торс не был дряблым, а, напротив, говорил о несокрушимой воле и жизни, которые существует в этом теле. На вид ему можно было бы дать около пятидесяти. Лошадиная же половина светилась силой и мощью, на которую только способно это животное. Широкие копыта, рельефные мышцы, виднеющиеся под кожей, и длинные конечности должны принадлежать очень хорошему боевому скакуну.

При виде меня его взгляд потеплел, и Яр направился ко мне. Я тоже пошла ему навстречу в обход костру, не скрывая на лице своей радости.

– Рад тебя видеть, дитя мое, – тепло проговорил Яр, обнимая меня. В этот момент я почувствовала дружеское тепло и даже некую защиту.

– Я тоже, – ответила я, а потом сделала шаг назад, – Мы пришли к тебе с вестями, а я еще и за советом.

– Пройдем тогда в мою палатку, – сказал Яр, сделав пригласительный жест и отступая чуть в сторону, и мы направились в направлении полога, из которого только что он вышел.

Я зашла первая. Здесь было чуть притемнено, но все вокруг было достаточно отчетливо видно. Эта палатка состояла из нескольких небольших, расположенных вокруг одной большой. Каждый отсек был огорожен пологом, поэтому было видно только то, что располагалось в большом помещении. Тут было очень просторно и довольно пусто. Только столик с какими-то травами стоял в дальнем краю. Посередине на полу располагалась большая, но очень неглубокая лужа с прозрачной водой. Это зеркало мысли. Яр с помощью этих самых трав и своей энергии способен увидеть то, что видел тот, кто дотронется до этой воды. Еще, насколько я помню, он может заглядывать в будущее, однако при мне он такого не делал.

Яр направился в сторону своих трав, а я села на колени перед зеркалом.

– Надеюсь, в твоей Империи ничего не случилось? – спросил Яр.

– Случилось: мы поймали предателя… – сказала я, а спустя несколько секунд продолжила, – …и нашли двух древних предводителей.

Яр, казалось, не придал этому значении – он спокойно, не изменяя теплого выражения лица, взял какие-то травы и направился на другой конец лужи.

– Кого же? Неужели Матиса?

– Да. И Рею, – ответила я, – Но с Матисом произошла беда: его сознание поглотила Сфера Душ, которой распоряжается Хитч. Мне рассказал один из кентавров об этом артефакте, его происхождении и возможностях, но как освободить Матиса из-под ее влияния никто не знает.

Яр опустился на пол и там уже перебирал свои травы. Теперь его лицо стало несколько задумчивым.

– Освободить его душу может только тот, кто владеет Сферой, – не отрываясь от своего занятия, ответил Яр, – Даже после своей смерти владелец связан со Сферой, пока вновь не отправится в иной мир без покровительства артефакта.

– Значит, Хитча надо убить дважды, причем во второй раз его нельзя допустить до Сферы, – предположила я, – Но она не появится в мире живых, пока его дух не вернется назад. Как же тогда быть? Он непременно ускользнет вновь. Мне выпала большая удача, что в этот раз мы его смогли поймать. Он тоже уже достаточно хорошо меня изучил.

– Я не могу сказать тебе, дитя, что ты должна будешь сделать – это ты должна решить сама, – Яр оторвался от своих трав и посмотрел на меня теплым взглядом, – Меня больше интересует то, откуда у него появился этот могущественный артефакт, который берет свое начало еще с древнейшего мира.

– Полагаю, что ему его дал Снежный Властелин, – Яр внимательно посмотрел на меня, полностью прекратив свое занятие. Теперь он немного нахмурился, – Об этом я тоже хотела у тебя спросить. Он похож на человека, но способен принимать обличие очень большого белоснежного змея и повелевать льдом и снегом. Но мало того, что он очень могущественный колдун, так еще этот Властелин очень много знает об Амулете. Он знал кто я, он знал, какими силами я управляю, а также знал, как эти силы можно передать кому-то другому. Как это возможно?

Кентавр задумался, видимо подбирая слова, а потом медленно заговорил:

– Что касается твоих сил, то ты можешь отречься от них в пользу кого-то. Но только на то время, пока ты будешь жива. После твоей смерти силы Амулета переходят в распоряжение нового, избранного артефактом, хранителя. Если же ты отрекаешься от своего бремя в пользу избранного Амулетом преемника, то последний владеет силами не полностью: вы будто делите эту магию на двоих. После твоей гибели силы всецело отойдут ему.

– Снежный властелин сказал что-то похожее в отношении Хитча, – заговорила я, – Но откуда он это может знать?

– Этими знаниями владеем только мы, древние предводители, поскольку сами писали эти законы, – Яр опять принялся за травы, только некоторые из них он кидал уже в лужу, где они растворялись, – В целях безопасности хранителя мы не разглашаем их. Иногда случается так, что хранитель или слишком стар, или болен, и другого выхода не остается, тогда мы и рассказываем этот секрет, причем только ему.

– То есть это может быть прежний хранитель? – спросила я.

– Сейчас мы это узнаем, – сказал Яр, канув в лужу пару листьев и делая жест в ее сторону. Я опустила обе руки, коснувшись ладонями дна. Мне вдруг стало немного холодно.