Текст книги "Сила неведомая"

– Посмотрите на неё! – продолжил он. – И оба они поглядели на прекрасную, окружённую цветами террасу на краю садов, нависавшую над морем, где в тот момент стояла в одиночестве Моргана, маленькая белая фигурка, купающаяся в глубоком розовом отблеске заката. – Как жемчужина на дне бокала с красным вином! Того и гляди растворится и исчезнет!

Его голос странным образом задрожал, и Джулио с любопытством на него посмотрел.

– Вы ею так восхищаетесь, отец! – сказал он с долей тонкой иронии в голосе.

– Так и есть, сын мой! – сдержанно отвечал Алоизус. – Но только как это дозволено бедному священнику – на расстоянии!

Маркиз ещё раз бросил на него быстрый взгляд – почти подозрительный – и, казалось, уже собирался добавить что-то ещё, но передумал, и двое плечом к плечу зашагали вперёд, чтобы присоединиться к хозяйке.

Глава 8

Ранний рассвет проглянул сквозь тёмное небо, как серебристый свет бледной лампы в руке бродячего сторожа, и слабо высветил очертания длинного, высокого, далеко простиравшегося деревянного здания, на удалении примерно в милю от дворца Морганы, стоявшего параллельно морскому побережью. Сверкание электрических ламп внутри говорило о том, что оно не пустовало, и бормотание мужских голосов и постукивание инструментов свидетельствовали о занятости рабочих. Едва различимое море издавало звуки приятного слабого ропота поцелуев губами песка, и Природа, дремавшая в туманном пространстве, представлялась не более чем бесформенной пустотой привычного начала всех вещей.

Снаружи этого здания, в форме которого, хоть и едва различавшейся среди теней, легко угадывался огромный аэродром, высокая фигура Джулио Риварди медленно шагала вверх и вниз, будто страж на посту. Он, чей титул маркиза был унаследован от многих благородных сицилийских домов, знаменитых во времена цезарей, очевидно, находил в этом занятии столько же удовольствия, сколько и любой римский легионер мог испытывать во время охраны шатра самого императора; и время от времени он поднимал глаза к небу с оттенком нетерпения по поводу слишком медленно восходившего солнца. Про себя он припоминал всю череду событий, которые в течение последних трёх лет превращали его в оплачиваемого вассала причуд богатой женщины; всё его время было поглощено ею, и весь потенциал его изобретательной и художественной натуры (который был исключительно велик) устремился на достижение цели осуществления разработки, которая по началу показалась причудливой и невыполнимой, но которая впоследствии поразила его той экстраординарной научной проницательностью, которую та продемонстрировала, равно как и своей приспособляемостью к силам природы. Кроме того, деньги! Гигантские суммы, которые эта странная женщина, Моргана Роял, доверяла ему! И, вместе с тем, она продемонстрировала острую деловую хватку, зная до последнего цента, сколько она потратила, хотя казалось, что не было пределов тому объёму средств, который она ещё намеревалась вложить! Он оглядывался назад, на то время, когда впервые её встретил, когда, приехав на Сицилию казалось бы простой американской туристкой, она увлеклась мечтой о разрушенном «палаццо», бывшим когда-то гордостью императора, но теперь медленно рассыпавшегося посреди своих славных садов, и немедленно купила его целиком. Её провожатым по дворцовым руинам был в то время дон Алоизус, образованный священник, известный своими познаниями в археологии; и это через его посредничество маркиз Риварди получил средства на восстановление первозданной благодати и красоты древнего дворца. И теперь всё было завершено, или почти завершено; но гораздо больше этого было предпринято и сделано, поскольку миллионерша приказала, чтобы был построен воздушный корабль для её собственного использования и личного удовольствия, вместе с аэродромом для его хранения и стоянки. Летучий корабль был главной трудностью всего предприятия, поскольку рабочие, нанятые для его строительства, были уверены, что он никогда не взлетит, и пересмеивались между собой, пока работали над воплощением идеи женщины и проекта женщины. «Как может он взлететь без двигателя?» – благоразумно спрашивали они, ведь в нём не было двигателя! Однако им скрупулёзно и самым щедрым образом платили за труд; и когда, несмотря на их зловещие предсказания, корабль был выведен для испытательного полёта под руководством Джулио Риварди, который поднялся на борт один, управляя судном с легкостью и проворством, невиданными доселе, – они оказались более напуганными, чем воодушевленными. Несомненно, внутри жил какой-то дьявол! Поскольку, как может взлететь вещь без действия какой-либо очевидной физической силы? Как получилось, что его гигантские крылья расправились по бокам, словно по собственной воле, и начали ритмично двигаться, как крылья птицы в полёте? Каждый, кто работал над проектом, был в большей или меньшей степени заинтригован. Они, соответственно полученным инструкциям, подключили воздушный корабль к электричеству на новый, необычный манер, однако внутри не было батареи для генерации тока. Две маленькие коробочки или камеры, выполненные из какого-то таинственного металла, который не расплавился бы и под действием сильнейшего жара, были по отдельности установлены на противоположных концах корабля; они были изготовлены в строжайшем секрете в другой стране и привезены на Сицилию самой Морганой, но до времени они оставались пустыми. Выглядели они малозначительно – едва ли больше обычной канистры для бензина на один галлон. Когда Риварди проводил проверку, он установил в каждую коробочку по одной цилиндрической трубочке, выполненной по форме внутреннего вкладыша, как свечу подсвечник; все рабочие наблюдали за ним в ожидании разъяснений, но он их не дал. Он только исключительно тщательно закрыл коробочки, установив внутрь трубки. И тогда, через несколько минут, вся машина бесшумно запульсировала, как живая с бьющимся сердцем, и, к удивлению и почти страху всех свидетелей того, что представлялось им чудом, корабль подпрыгнул вверх, как птичка скачет по земле, и легко взлетел в воздух, а его широкие белые крылья рассекали воздух, уверенно и ритмично поднимаясь и опускаясь. Поднявшись, он сразу поплыл в горизонтальном полёте, очевидно, с совершенной лёгкостью; и после нескольких быстрых кругов он медленно и грациозно спланировал вниз, опустив на землю своего пилота без страха и тряски. Его сразу же окружили и начали задавать тысячи вопросов, на которые, как это было очевидно, он не мог ответить.

– Как могу я сказать! – отвечал он всем вопрошавшим его. – Эта тайна принадлежит женщине!

Женщине, простой мужской игрушке, терпеливой рабыне мужчины! Как может женщина обладать какой-либо тайной! Инженеры и механики презрительно смеялись и пожимали плечами, тогда как огромный летучий корабль стоял перед их глазами, построенный и обладающий такой мощью и такими возможностями, что это казалось совершенно невероятным. А теперь приехала его создательница – женщина, чьим грубым чертежам они следовали, облекая их в реальную форму; и в ожидании её приезда среди рабочих царило жадное нетерпение. Тем временем подобный фонарю просвет в небесах расширился, и паутина тумана, которая окутывала море, начала рассеиваться, и Джулио Риварди, шагая взад-вперёд, останавливался время от времени, вглядываясь в направлении дорожки, которая вела вниз, от материка к берегу, в нетерпеливом ожидании увидеть там эльфийскую фигуру, более походившую на духа, чем на смертную, плывущую к нему сквозь рассеивающуюся дымку утра. Слова дона Алоизуса странным образом преследовали его, хоть его здравый смысл и резко отвергал фантастические мечтания, к которым они привели. Она, Моргана Роял, была не способна любить, как заметил священник; и всё-таки по временам – только по временам – она казалась в высшей степени привлекательной. Иногда – опять-таки, только иногда, – он замечал в себе неудержимую страсть и восхищение перед нею, из-за чего он почти терял над собой контроль. Однако гордость помогала ему сдерживать себя – он всегда помнил, что был лишь её оплачиваемым работником и что состояние её было так велико, что любой мужчина, слишком настойчиво домогающийся её расположения, едва ли мог быть свободен от скрытой корысти. И пока он размышлял, несколько раздражённый, над всеми условиями своего положения, небо озарилось нежнейшим розовым оттенком на востоке, предвещая близившийся восход. Он поднял глаза…

– Наконец-то! – воскликнул он с облегчением, увидев маленькую скользившую тень, приближавшуюся к нему, – фигуру Морганы, так плотно завёрнутую в серый плащ с капюшоном, что она почти сливалась с медленно исчезавшим утренним туманом. Она откинула капюшон, подойдя ближе, открыв маленькое бледное нетерпеливое личико, на котором её глаза горели почти неземной яркостью.

– Я только что проснулась, – сказала она, – вообразите! Проспала всю ночь напролёт! Какая я же я лентяйка! Однако длинный отдых восстановил мои силы, и я готова ко всему! А вы? Вы выглядите очень торжественным и мрачным! Словно воин в доспехах! Что-то пошло не так?

– Нет, насколько мне известно, – отвечал он. – Рабочие заканчивают кое-какие мелочи в отделке. Я только зашёл, чтобы сообщить им, что вы идёте.

– И они довольны?

– Мадам, они не в том положении, чтобы быть довольными или недовольными, – сказал он. – Им задали определённую работу – и они её выполнили. Во всём, что они для вас здесь делали, следуя вашим инструкциям, я, по правде сказать, думаю, что они проявляли больше любопытства, чем веры в успех.

Полоса розового и серебряного света вспыхнула в небе, осветив бледное лицо Морганы, когда она повернулась к нему с улыбкой.

– Вполне естественно! – сказал она. – Мужчины обычно не интересуются работой женщин, но всегда проявляют любопытство. Женщина – это запутанный лабиринт, а мужчина вечно топчется только в одном углу в надежде её понять – и никогда в этом не преуспевает!

Риварди едва заметно пожал плечами.

– Никогда ли? – спросил он.

– Никогда! – решительно заверила она. – Не усмехайтесь, друг мой! Даже в лучах этого туманного утра я вижу саркастический изгиб вашей верхней губы! Вы очень занятны, знаете ли! Напоминаете мне о той древней истории в Эдеме о мужчине, который отсылает обратно свою женщину, как абсолютно неоцененную им работу! Адам отослал её обратно, упрекнув Создателя словами: «жена, которую Ты мне дал»; ох уж эта жена и это яблоко! Ему бы следовало сказать: «Я ел». Он всегда ест всё, что бы женщина ему не предложила; он бы съел даже её саму, если бы выпала такая возможность! – Она рассмеялась и указала на светлеющее небо: – Видите? Уже почти утро, когда же мы полетим?

Он поглядел на неё, как часто бывало, с дрожью восхищения и удивления.

– Это вам решать, – ответил он. – Вам лучше известны все возможные риски…

– Я прекрасно знаю возможностях, – сказала она, – но ничего не знаю о рисках – их нет. Вот наша безопасность, – и она вытащила из карманов плаща две маленькие цилиндрические формы: – эта эманация величайшей природной силы способна поддерживать нас в течение года, если потребуется! О, люди! Я не имею в виду конкретно вас, но людей в целом! Почему не отыскали вы этого крошечного ключа! Почему эта честь выпала мне! Вперёд! Идём, посмотрим на «Белого Орла» в его гнезде; сегодня пусть он расправит крылья и взлетит – мы предоставим ему полную свободу!

Рассвет распространял свои золотые, серебряные и голубые нити по всему небосводу, и море мягко сверкало в углублявшемся свете, когда она шла к аэродрому вместе с ним, медленно бредущим рядом.

– Вы так уверены? – сказал он. – Не рискуете ли вы своей жизнью в этой попытке?

Она резко остановилась.

– Моей жизнью? А что она такое? Мошка в солнечном свете! Для меня она ничего не значит, пока я не сделаю что-то с ней! Я бы жила вечно, если бы смогла, здесь на этой маленькой круглой Земле, я не желаю лучшего рая. Рай, который нам обещают священники, так исключительно непривлекателен! Но ни для меня, ни для вас нет риска погибнуть в нашем воздушном приключении; мы везём с собой саму квинтэссенцию жизни. Идём! Я хочу увидеть свой летучий дворец! Когда я была маленькой девочкой, я любила услаждать своё воображение историями об Аладдине и его дворце, который перемещался по воздуху. Я говорила: «У меня тоже будет летающий дворец!» И теперь я осуществила свою мечту.

– Это ещё нужно доказать, – сказал Риварди. – После всей нашей работы, возможно, нам удалось полностью воплотить ваш план.

– Если нет, то его предстоит воплотить, – спокойно ответила Моргана. – Нет никаких причин – ни разумных, ни нравственных, ни научных, – по которым он остался бы невыполненным, на нашей стороне все силы природы.

Он промолчал и шёл рядом с ней к аэродрому. Внутри было более полудюжины людей, занятых работой, однако при виде неё они сразу же побросали свои дела, в то время как она, со своей стороны, едва заметила их присутствие. Её взгляд был прикован к огромному, гладкому, продолговатому объекту, свисающему с крыши аэродрома и слегка покачивающемуся из стороны в сторону, будто подталкиваемый некой таинственной воздушной силой. Взгляд Морганы стремительно ощупывал его от края до края с видом одобрения, пока в то же время она принимала приветствия от всех подходивших людей.

– Вы отлично справились, друзья мои! – сказала она на беглом французском. – Это прекрасное творение представляется идеальным снаружи. А как оно внутри?

Невысокий, смуглый, умного вида мужчина, очевидно, начальник, улыбнулся и пожал плечами.

– Ах, синьора! Всё как вы приказывали! – был ответ. – Корабль прекрасен, как кокон для бабочки. Но у бабочки есть одно преимущество – она оживает, чтобы использовать свои крылья!

– Верно, монсеньор Гаспар! – и Моргана ответила ему столь же очаровательной улыбкой. – Но что такое жизнь? Не композиция ли из многих элементов? И не должны ли мы научиться комбинировать эти элементы, чтобы оживить нашего «Белого Орла»? Это возможно!

– Богу всё возможно! – процитировал маркиз Риварди. – Но человеку…

– Нас учат, что Бог создал человека «по образу Своему, по образу Божию сотворил его». Если это правда, то всё возможно и человеку, – сказала спокойно Моргана. – Человеку: мужчине и той самой, второй идее Создателя – женщине! Не будем забывать, что вторая идея обычно бывает лучше первой! – Она рассмеялась, а человек по имени Гаспар смотрел на неё и тоже засмеялся за компанию с ней. – А теперь поглядим, как я устроюсь в воздухе!

И без помощи посторонних она забралась внутрь огромного корабля в форме птицы через вход, столь ловко устроенный, что он был едва заметен и закрывался герметично, когда корабль готовился к полёту, а воздух подавался внутрь через специальные каналы.

Оказавшись внутри, легко было поверить в сказочную страну фей. Не видно было ни одного фрагмента каких-либо механизмов. Внутри имелось два изящно меблированных зала: один – нечто вроде будуара или гостиной, где собралась вся роскошь и пышность, доступная за деньги и оформленная с прекрасным вкусом. Короткий коридор из этого зала приводил к маленькой, изящно устроенной спальне, и в другом его конце находилась кабина пилота и оборудование для управления судном. Весь интерьер был оформлен в розовом цвете, и стены покрывал тонкий шёлк исключительной гладкости, но, по знаку Морганы, Риварди и Гаспар нажали на какие-то скрытые пружины, посредством которых всё это немедленно оказалось свёрнутым, и глазам предстали странные и удивительные технические устройства под ними. Каждый дюйм всех бортов покрывали маленькие круглые пластины из какого-то тонкого, блестящего металла, плотно подогнанных друг к другу, и в центре каждой пластины или диска располагалась аккуратная белая кнопка, похожая на бугорок или обычный электрический звонок. Казалось, что там их было по меньшей мере две-три тысячи – и все вместе они напоминали присоски на щупальцах гигантского осьминога. Моргана, усевшись в удобное кресло богато украшенной «гостиной», изучала каждую линию, угол и конфигурацию этого удивительного устройства своим острым, критическим взором. Маркиз Риварди и Гаспар взволнованно следили за выражением её лица.

– Вы довольны? – спросил Риварди наконец. – Всё ли как вы и хотели?

Она повернулась к Гаспару с улыбкой.

– А вы что думаете обо всём этом? – спросила она. – Вы современный учёный-эксперт, вы знаете многие тайны сил природы – что вы думаете?

– Мадам, я думаю так же, как думал и всегда! Тело без души!

– Что такое душа? – сказала она. – Не дыхание ли это? Дыхание жизни? Не сказано ли, что «создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою»! А дыхание жизни – не есть ли совокупность элементов во вселенной, которую все мы могли бы изучить и использовать для своих целей? Идём, маркиз! А вы, монсеньор Гаспар, прикажите всем покинуть корабль; мы взлетим навстречу рассвету на пару часов, но не дольше, поскольку у нас не всё ещё готово.

– Мадам! – пробормотал Гаспар. – Я не готов…

– Вы напуганы, друг мой! – И Моргана улыбнулась, положив руку ему на плечо. – Но что если я скажу вам, что нет никаких причин для страха? Не думаете же вы, что мне недорога собственная жизнь? О нет, я так её люблю, что желаю найти способы её продлить, а не подвергать риску. Не стану я рисковать ни вашей жизнью, ни его! – И она указала на Риварди. – Он не боится – он отправится за мной куда угодно! А теперь, монсеньор Гаспар, смотрите! Вот наше дыхание жизни! – И она представила его взгляду два цилиндрических элемента, которые прежде показывала Риварди. – Маркиз кое-что уже об этом знает, – здесь она раскрыла упаковку и вытащила две трубочки из некого вещества, похожего на чисто отполированное золото. – Это я установлю сама; откройте сперва нижний контейнер, пожалуйста!

С чрезвычайной осторожностью Моргана установила одну трубочку в специальное гнездо, и сразу же прекрасные, острые, словно иглы, вспышки света от него заполнили всю ёмкость колеблющимися лучами, которые немедленно распространились по всем дискам внутренней обшивки и засверкали вокруг стоящих людей, как жидкая ртуть. Как только это произошло, Моргана кивнула двум своим помощникам, чтобы те закрыли отсек. Они сделали это без усилий, хотя он захлопнулся бесшумно, но с силой и накрепко, что свидетельствовало об огромном внешнем давлении, хоть оно почти не ощущалось. Затем внезапная пульсация потрясла корабль – и его огромные крылья задвигались.

– Быстро! Скажите рабочем, чтобы поторапливались! Пусть открывают ангар и выпустят корабль! Как только контакт установлен, нельзя терять ни секунды!

Гаспар поспешно, хоть и заметно напуганный, выкрикнул необходимые приказы, пока Моргана шла на другой конец корабля, где Риварди открывал второй контейнер для второй трубки. И снова круговые вспышки вырвались наружу, но на этот раз отсек был сразу же закрыт, и сверкающий поток света быстро побежал вокруг всего корабля внутри, коснувшись каждого диска, что покрывали стены, словно сверкающие грани драгоценных камней. Крылья корабля затрепетали как живые и начали раскрываться…

– Выпускай его! – вскричала Моргана. – Пилот, займите своё место! – И она взмахнула рукой в повелительном жесте, когда Риварди подскочил к штурвалу. – Держите его, держите прямо! Курс – прямо на восходящее солнце!

Когда она это говорила, случилась удивительная вещь: каждый диск внутри запульсировал, каждая маленькая белая кнопка на дисках завибрировала с неестественной скоростью, которая поражала глаз, словно искры быстро падающего снега, и Гаспар по знаку Морганы опустил розовые шёлковые завесы, полностью скрыв все чудные механизмы из вида. При такой интенсивной вибрации совершенно не было слышно никакого шума, ни тряски, никаких прочих неприятных ощущений, когда летучий корабль освободился от пут, вдруг поднялся и, как настоящая живая птица, подпрыгнул и раскинул крылья, будто по собственной воле. В одну секунду он взлетел вертикально вверх и набрал высоту; и оставшиеся внизу люди стояли, удивлённо глядя на него, а сами казались при этом не более чёрных булавочных головок; затем с медленной ныряющей грацией корабль выровнялся в воздухе и, будто бы сам, избрал особый воздушный ток, в котором и поплыл. Он мчался с устойчивой скоростью в абсолютной тишине; его огромные крылья поднимались и опускались с тихой мощью и ритмом, которому, казалось, не было разумного объяснения; и Моргана повернула лицо с победным выражением к бледному и почти бездыханному Гаспару, вопросительно глядя на него с улыбкой. Казалось, что от удивления он лишился дара речи, его губы молча двигались.

– Ну, верите вы мне теперь? – сказала она. – Нам остаётся только рулить. Энергия, которую мы используем, самовоспроизводится в процессе работы – она неистощима. Чтобы спланировать вниз и приземлиться, нужно лишь открыть отсеки на обоих концах корабля, тогда вибрация пойдёт на спад и, как живое существо, «Белый Орёл» медленно погрузится в состояние покоя. Видите, нет причин для страха!

Не успела она договорить, как свет вновь взошедшего солнца окатил её своим золотом, длинные ослепительные лучи пробивались сквозь таинственные проёмы, хитро встроенные в крышу помещения, и смешивались с розовыми оттенками шёлковой обшивки, покрывавшей стены. Стоя так в лучах горящего света, она казалась эфирной – самим духом воздуха или пламени; и Риварди, как раз видевший её с места управления, начал думать, что была доля правды в словах дона Алоизуса: «Иногда в нашем удивительном мире рождаются люди, которые не принадлежат ни к мужчинам, ни к женщинам, но которые являются частью природы не столько человеческой, сколько стихийной и вечной, или, почему бы не сказать, атмосферической?»

В тот момент Моргана казалась поистине «атмосферической» – маленькая женщина, столь прекрасная, что почти походила на эфемерную форму, готовую раствориться в тумане. Некая внезапная суеверная дрожь побудила Гаспара перекреститься и пробормотать молитву к Богородице – Моргана его услышала и добродушно улыбнулась.

– Я не злой дух, мой друг! – сказала она. – Меня не нужно изгонять! Я всего лишь ученица с воображением, чуть более богатым, чем у большинства, и в движущей энергии нашего корабля я всего лишь использую элемент, который, как объясняют учёные, «способен поглощать волны солнечной энергии и отдавать их вновь». Посредством «отдачи этих волн» мы и движемся – это естественно и просто, и, как и всякая сила во вселенной, она существует для нашего изучения и использования. Разве вы чувствуете некую опасность? Мы летим с большей плавностью, чем любой морской корабль, мы едва ощущаем движение; и если не смотреть по сторонам, то даже не заметишь, что находишься так высоко над землёй. На самом деле мы теперь летим уже слишком далеко и не чувствуем скорости.

– Слишком далеко! – нервно сказал Гаспар. – Мадам, если мы слишком далеко, то, может быть, и слишком высоко! Мы можем задохнуться!

Она рассмеялась.

– Это маловероятно! – сказала она. – Энергетические волны, которые нас поддерживают, задействованы также в системе нашего жизнеобеспечения, они генерируют кислород для дыхания и комфортную температуру. Но всё равно нам пора возвращаться! Мы ещё не готовы.

Она обратилась к Риварди, и он лёгким поворотом штурвала изменил траекторию движения корабля, так что он лёг на обратный курс. Вскоре крошечный участок земли, на вид не больше цветочной клумбы, где стоял дворец Морганы, появился внизу, и тогда, действуя по инструкции, Гаспар открыл контейнеры на разных концах судна, и оно плавно и легко опустилось на аэродром. Все рабочие, что ждали его возвращения, одновременно воскликнули от удивления и восхищения, когда корабль сложил свои крылья, будто птица, возвратившаяся в гнездо. Моргана сошла на землю, и оба её спутника следом. Все стояли молча, очевидно, охваченные любопытством и страхом.

– Благодарю вас, друзья мои! – сказала она. – Вы прекрасно справились с работой, которую я вам доверила под руководством маркиза Риварди, и теперь вы можете сами судить о результатах. Они вас удивляют! Вы думаете, что здесь замешана чёрная магия? Нет! Если только вся современная наука – не чёрная магия, порождённая теми злыми духами, которые, как учит нас легенда, восстали и сошли с небес и стали жить с человеческими дочерьми! От этих удивительных любовников появилась раса гигантов; в символическом смысле я полагаю, что народились учёные, в которых смешались активные элементы добра и зла. Вы выстроили этот мой корабль по чертежам, которых доныне никто ещё не воплощал в реальность; вы подарили ему крылья, будто птице. Короче, мы наполнили механизм составом, или веществом самой Жизни! Это единственный ответ, какой я могу дать на ваши вопросительные взгляды! И этого будет достаточно!

– Но мадам! – рискнул Гаспар. – Что же это за состав, или вещество самой Жизни?

Наступила неожиданная тишина. Все головы мужчин наклонились в страстном желании услышать ответ. Моргана странно улыбнулась.

– Это, – сказал она, – моя тайна!