Текст книги "Зиска. Загадка злобной души"
Автор книги: Мария Корелли
Жанр: Ужасы и Мистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Если таков ваш характер, – чопорно заявил Дензил, – то лучше бы принцессе Зиска об этом узнать.
– Правда, – и Джервес громко рассмеялся. – Так скажите же ей, mоn ami! Скажите ей, что Арман Джервес беспринципный негодяй, недостойный одного взгляда её ослепительных глаз! Именно так вы заставите её обожать меня! Мой добрый мальчик, известно ли вам, что есть нечто очень необычное в том притяжении, которое мы называем любовью? Это предопределение судьбы, и если одна душа так устроена, что должна встретиться и слиться с другой, то ничто не сможет препятствовать этому. Так что, поверьте мне, я вполне равнодушен к тому, что́ вы скажете обо мне Madame la Princesse или кому-то ещё. Если она действительно полюбит меня, то полюбит не мой характер и не мои взгляды – это будет нечто неопределимое, неясное, чего никто на земле не в силах объяснить. А теперь мне пора идти, Дензил, и потребовать у красавицы свой вальс. Постарайтесь не казаться таким несчастным, мой дорогой друг, я не стану ссориться с вами ни из-за принцессы, ни по другим поводам, если смогу; поскольку я не желаю вас убивать, а я убеждён, что ваша смерть, а не моя, станет результатом нашей схватки!
Его глаза сверкнули из-под прямых, яростно нахмуренных бровей внезапной властностью, и его повелительное присутствие стало магнетизирующим, почти подавляющим. Мучимый дюжиной пересекающихся потоков чувств молодой Дензил Мюррей молчал; лишь его дыхание вырывалось быстрыми толчками, и всем своим видом он выражал молчаливое противоборство. Джервес заметил это и улыбнулся, затем, повернувшись прочь, он грациозно удалился своим неподражаемо бесшумным шагом.
Глава 5
Десять минут спустя большая часть танцоров в бальном зале неожиданно прервали своё вращение и остановились, глядя с открытыми ртами, невольно восхищаясь изысканным вальсированием принцессы Зиска, когда та проплывала мимо них в объятиях Джервеса, который, как «вождь бедуинов», вероятно, всего лишь отлично играл свою роль, когда прижимал её к себе в таком страстном и близком захвате и смотрел вниз, в её глаза, с таким горящим пламенем во взгляде. Никогда прежде в мире танца не видывали ничего, подобного тандему этих двоих, ничего столь томно-прекрасного, как плавная грация их идеально соответствующих фигур, скользивших под музыку в такой же совершенной гармонии, как два крыла птицы движутся в такт пульсации воздуха. Люди отмечали, что когда принцесса танцевала, крошечный звон сопровождал каждый её шаг; и более любопытные наблюдатели, опуская глаза долу при её приближении, заметили, что она настолько точно соблюла все детали древнеегипетского костюма, что даже на ногах носила сандалии и что ноги её – идеальной формы и столь же прекрасные, как и руки, – были обнажены, не считая ремешков сандалий, которые их оплетали и были украшены драгоценными камнями. Вокруг стройных лодыжек поднимались светлые полосы из золота, также сверкавшие драгоценностями, выше украшенные маленькими золотыми колокольчиками, которые производили приятный звон, привлекавший внимание.
– Что она за прелестное создание! – сказала леди Фалкворд, устраивая свою шляпу «герцогини Гейнсборо» поудобнее поверх напудренного парика и улыбаясь в лицо Россу Кортни, которому посчастливилось стоять как раз рядом. – Такая милая и неординарная! Здесь все считают её непристойной; быть может, так и есть, но она мне нравится. Во мне нет ни капли ханжества.
Кортни презрительно улыбнулся этим словам. Ханжество и «старая» леди Фалкворд и в самом деле далеко отстояли друг от друга. Вслух же он сказал:
– Я думаю, что женщина сверхъестественной красоты всегда объявляется «непристойной» прочими представительницами её пола, в особенности, если она обладает очаровательными манерами и прекрасно одевается.
– Как это верно, – жеманилась леди Фалкворд. – Именно это я и встречаю повсюду! Бедненькая принцесса Зиска! Ей приходится расплачиваться за то, что она околдовывает всех мужчин. Уверена, что вы так же отдали ей своё сердце, как и все остальные, не так ли?
Кортни покраснел.
– Я так не думаю, – отвечал он, – я ею очень восхищаюсь, но сердце моё при мне…
– Негодный мальчишка! Не увиливайте! – и леди Фалкворд улыбнулась во всю свою очаровательно-жемчужную улыбку, какую ей только позволяли изобразить прекрасно выполненные искусственные зубы. – Все мужчины в отеле влюблены в принцессу, и я уверена, что нельзя их за это винить. Если бы я принадлежала к вашему полу, то, конечно, тоже в неё влюбилась бы. Но, как обстоят дела, я влюблена во вновь прибывшего прекрасного Джервеса. Он просто верх совершенства! Выглядит, как неприрученный дикарь. А я обожаю прекрасных варваров!
– Едва ли он варвар, я думаю, – сказал Кортни с долей насмешки, – он великий французский художник, парижский «светский лев», как сейчас говорят, второй только после Сары Бернар.
– Художники всегда варвары, – уверенно заявила леди Фалкворд: – они рисуют негодных людей совершенно без одежды; вечно забывают о времени; никогда не держат слова; и всегда влюбляются не в тех людей и попадают в неприятности, которые им так милы! Вот почему я их всех боготворю. Они так освежающе непохожи на наш уклад жизни!
Кортни вопросительно изогнул брови.
– Вы знаете, что я имею в виду под «нашим укладом жизни»? – оживлённо продолжала престарелая Гейнсборо. – Аристократов, чьи разговоры ограничиваются погодой и скандалами и которые так невыносимо скучны! Скучны! Мой дорогой Росс, вам прекрасно известно, насколько они скучны!
– Что же, честно говоря, так и есть, – согласился Кортни, – в этом вы правы. Я с вами определённо согласен.
– Конечно же, согласны! У них нет идей. А вот у художников они есть – да они просто живут идеями и чувствами. Чувство – это такая прекрасная вещь, такая очаровательная! Я уверена, что отчаянный Джервес – это как раз человек чувства, и как же это прекрасно! Конечно, он нарисует принцессу Зиска – просто обязан нарисовать, – никто другой не сделал бы этого лучше. Кстати, вас пригласили на её роскошную вечеринку на следующей неделе?
– Да.
– И вы придёте?
– Несомненно.
– Я тоже. Эта невозможная женщина Четвинд Лайл подошла ко мне сегодня вечером и спросила меня, действительно ли я считаю, что было бы пристойным приводить её «девочек» туда, – и леди Фалкворд визгливо рассмеялась. – Только подумайте, «девочек»! Мне следовало ответить ей, что эти две длинные уродины могут с полным спокойствием идти куда угодно. «Вы считаете принцессу подобающей женщиной?» – спросила она меня. А я ей ответила: «Конечно, такой же подобающей, как и вас».
Кортни откровенно рассмеялся и начал уже думать, что было нечто забавное в этой леди Фалкворд.
– Во имя Юпитера! Вы так и сказали ей?
– Надо думать, что да. О, мне известна пара подробностей о Четвинд Лайлах, но я держу рот на замке, пока не представится удобный случай раскрыть его. Я сказала ей, что иду, и тогда она, конечно же, тоже обещалась.
– Естественно.
И Кортни ответил на это смутно, поскольку вальс уже заканчивался и принцесса Зиска, под руку с Джервесом, покидала бальный зал.
– Она уходит! – воскликнула леди Фалкворд. – Дорогой мой! Прошу меня извинить, мне нужно переговорить с ней одну минутку.
И, шелестя всеми её юбками и взмахивая гигантской шляпой с перьями, яркая шестидесятилетняя кокетка побежала прочь со всей ловкостью шестнадцатилетней, предоставив Кортни следовать за ней или оставаться на месте, на его усмотрение. Он заколебался и во время этой нерешительной паузы к нему присоединился доктор Максвелл Дин.
– Прекрасный и занимательный вечер! – сказал этот человек, довольно улыбаясь. – Не припомню, когда в прошлый раз так искренне наслаждался.
– Правда! Никогда бы не подумал, что вы, как мужчина, восторгаетесь костюмированными балами, – сказал Кортни.
– Неужели? Ха! Что ж, до некоторых костюмированных балов мне, вероятно, дела нет, но этот оказался весьма результативным в плане развлечений во всех смыслах, и несколько происшествий, связанных с ним, открыли мне новый взгляд на исследование – возможности, которые – эээ – весьма интересны и значительны.
– В самом деле? – пробормотал Кортни безразличным тоном, устремив взгляд на стройную, гибкую фигуру принцессы Зиска, когда та медленно двигалась в окружении обожателей прочь из бальной залы; её золотые юбки сверкали, словно солнце, на полированном полу, и бриллианты распространяли вокруг неё живые искры света, разлетаясь от её платья и от змеи в волосах.
– Да, – продолжал доктор, улыбаясь и потирая руки, – думаю, я нашёл ключ к одной очень интересной загадке. Но я вижу, вы зачарованы, – и не удивительно! Очаровательная женщина эта принцесса Зиска, очаровательная! Вы верите в призраков?
Этот вопрос был задан с такой неожиданной резкостью, что Кортни совсем опешил.
– В призраков? – повторил он. – Нет, не могу сказать, что верю. Никогда не встречал ни одного из них, и никогда не слыхал ни об одном, что не оказался бы фальшивкой.
– О! Я не говорю об обычных призраках, – сказал доктор, сведя свои нависающие брови вместе в задумчивый крестообразный узел маленьких чёрточек над небольшими умными глазами. – Тот призрак, что характерен шотландским замкам и английским усадьбам и что является в традиционном ночном одеянии, вздыхает, кричит, гремит цепями и вволю названивает в дверной колокольчик. Нет-нет! Такой тип призрака происходит от несварения желудка, вместе с крысами и сквозняками. Нет, когда я говорю «призраки», то я имею в виду призраков, которым не нужно дожидаться полуночи, чтобы воплотиться, а затем исчезнуть с криком петуха. Мои призраки вращаются среди нас, в обществе, в течение дней, месяцев, а иногда лет – в зависимости от их целей; призраки, которые говорят с нами, подражают нашим привычкам и поведению, пожимают нам руки, смеются и танцуют с нами и в целом ведут себя неотличимо от людей. Таков мой типаж призраков – «научных» призраков. Их сотни, – ах, быть может, тысячи – в мире на сегодняшний день.
По спине Кортни пробежала холодноватая дрожь; поведение доктора представлялось необычным и жутким.
– Во имя Юпитера! Надеюсь, что нет! – невольно воскликнул он. – Традиционный призрак гораздо более приятная вещь. По крайней мере, знаешь, чего ожидать от него. Но «научный» призрак, что вращается в обществе, похож на нас во всех отношениях, вообще представляющийся человеком и всё же не имеющий в себе ничего человеческого, – это и в самом деле пугающе! Вы же не хотите сказать, что верите в возможность существования столь ужасающего существа?
– Я не только верю в него, – отвечал спокойно доктор, – но я в нём уверен!
Здесь оркестр разразился гимном «Боже, спаси Королеву!», который, как однажды заметил остроумный итальянец, есть кульминация каждого английского праздника.
– Но, Боже, благослови мою душу!.. – начал Кортни.
– Нет, не говорите этого! – призвал его доктор. – Скажите: «Боже, спаси Королеву». Это более по-британски.
– Тогда «Боже, спаси Королеву», – вскричал Кортни нетерпеливо. – Послушайте, вы же не серьёзно, правда?
– Я всегда серьёзен, – сказал доктор Дин, – даже в шутках.
– Да ладно вам, доктор, не говорите ерунды, – и Кортни, взяв его под руку, подвёл к одному из окон, распахнутому в подлунный сад, – можете ли вы, как честный человек, трезво и всерьёз уверять меня, что существуют «научные призраки», каких вы описали?
Низенький доктор оглядел пейзаж, поднял глаза к луне и затем к довольному, но не слишком умному лицу своего собеседника.
– Я бы, пожалуй, не стал обсуждать этот вопрос, – сказал он наконец несколько резко. – Существуют некоторые предметы, связанные с физическими явлениями, о которых лучше бы ничего не говорить; кроме того, какой интерес подобные вещи могут представлять для вас? Вы спортсмен, так держитесь своей большой игры и предоставьте охоту за призраками мне.
– Это не честный ответ на мой вопрос, – сказал Кортни, – уверен, что не желаю никоим образом вмешиваться в ваши исследования, я лишь хочу знать, доказанный ли это факт, что призраки существуют и что они и впрямь обладают такой природой, которая заслуживает определения «научная».
Доктор Дин на секунду замолчал. Затем, протянув вперёд свою маленькую тонкую руку, он указал в ясное небо, в котором звёзды практически терялись в свете яркой луны.
– Посмотрите туда! – сказал он голосом, задрожавшим от неожиданной и торжественной страсти. – Там, на бескрайнем просторе, движутся миллионы вселенных – огромные творения, которые наши ограниченные головы не в состоянии оценить, не начав кружиться, – огромные силы вечно работают, и в их могущественном движении наша земля не более чем песчинка. И всё же гораздо более удивительна, чем их огромные размеры, математическая точность их пропорций, доскональное совершенство их равновесия, изящная точность, с которой каждая часть подходит к другой части, не промахиваясь ни на булавочную головку, ни на волосок. Так, та же точность, что управляет формированием и движением Вещества, контролирует и формирование и движение Духа; и вот почему я знаю, что призраки существуют и, более того, что мы связаны законами тех явлений, что окружают нас ежедневно.
– Признаюсь, я вас совсем не понимаю, – сказал поражённый Кортни.
– Нет, – и доктор Дин хитро улыбнулся. – Я, вероятно, выразил свои мысли несколько смутно. Но обычно меня считают внятным оратором. Прежде всего, позвольте спросить, вы верите в существование Вещества?
– Конечно, отчего нет!
– Верите. В таком случае, вы, не колеблясь, признаете, что есть Что-то – Интеллектуальный Принцип или Духовная Сила, – которая творит и управляет этим Веществом?
Кортни заколебался.
– Ну, полагаю, что должна быть, – сказал он наконец. – Я не церковный прихожанин, а скорее свободный мыслитель, но, конечно, я верю, что за движением Вещества стоит некий Разум.
– В таком случае, – продолжал доктор, – я полагаю, что вы не откажете этому Невидимому Разуму в той же точности пропорций и нерушимом образе действия, каким уже наделили Видимое Вещество?
– Конечно, я не могу отрицать столь разумного предположения, – сказал Кортни.
– Очень хорошо! Предполагая данный аргумент логичным и допуская возможность существования чётко управляющего Разума точно движущимся Веществом, заключим, что не может существовать во всей вселенной такой вещи, как несправедливость?
– Мой дорогой Сократ Возродившийся, – рассмеялся Кортни, – я отказываюсь уразуметь, что́ это всё имеет общего с призраками?
– Это имеет к ним прямое отношение, – заявил доктор с нажимом, – я повторюсь, что если мы допустим это уже заявленное предположение, касательно состава Разума и Вещества, то не может существовать такой вещи, как несправедливость. И всё же очевидно, что несправедливые вещи случаются каждый день, и очевидно, что они остаются безнаказанными. Я намеренно говорю «очевидно», потому что наказание всегда совершается. И здесь вступают в дело «научные призраки». «Мне отмщение, – сказал Господь, – и Аз воздам». И призраки, о которых я говорю, есть божественное орудие воздаяния.
– Вы имеете в виду… – начал Кортни.
– Я имею в виду, – продолжал доктор с долей воодушевления, – что грешник, который воображает, что грехи его неизвестны, – дурак, обманывающий самого себя. Я имею в виду, что убийца, который тайно отнял жизнь у своей вопящей жертвы в каком-нибудь укромном уголке и удачно скрыл своё преступление от того, что мы называем «правосудием», не сможет сбежать от Духовного закона воздаяния. Что вы ответите, – и доктор Дин положил свои тонкие пальцы на рукав пиджака Кортни, слегка сжав их, – если бы я сказал вам, что душа убитого часто посылается обратно на землю в человеческом обличье, чтобы выследить её убийцу? И что многие убийцы, неизвестные полиции, подвергаются преследованию со стороны якобы человека – мужчины или женщины, – который тесно с ним знаком, кто ест с ним за одним столом, пьёт его вино, пожимает руку, улыбается в лицо – и всё-таки является не чем иным, как призраком его жертвы под маской человека, присланным для того, чтобы постепенно привести его к заслуженному концу; что вы ответите на подобное предположение?
– Чудовищно! – вскричал Кортни, сжавшись. – Хуже всего чудовищного и ужасного!
Доктор улыбнулся и отнял руку от плеча своего собеседника.
– Существует множество чудовищных вещей во вселенной, равно как и приятных, – заметил он сухо. – Преступления и их последствия всегда имеют неприятное происхождение. Но нам дано изменить физический закон справедливости не больше, чем изменить природный закон гравитации. Уже становится поздно; думаю, если вы меня извините, я отправлюсь спать.
Кортни бросил на него озадаченный и сбитый с толку взгляд.
– Так значит, ваши «научные призраки» – положительная реальность? – начал он, но тут же жестоко вздрогнул, поскольку высокая белая фигура вдруг выдвинулась из тени в саду и медленно направилась к ним. – Клянусь жизнью, доктор, вы заставили меня занервничать!
– Нет, нет, конечно же, нет, – самодовольно улыбнулся доктор, – не занервничать! Только не такого отважного игрока, как вы! Нет-нет! Вы же не приняли монсеньора Армана Джервеса за призрака, правда? Он такой материальный – даже слишком материальный! Ха-ха-ха!
И он тихонько засмеялся, и сморщенная улыбка всё ещё держалась на его лице, когда подошёл Джервес.
– Все собираются спать, – лениво заметил великий художник. – С уходом принцессы Зиска закончились все удовольствия от этого вечера.
– Она определённо главная красавица Каира в этом сезоне, – сказал Кортни, – но я вам вот что скажу, мне весьма жаль молодого Мюррея и что он потерял из-за неё голову.
– Parbleu! И мне тоже, – невозмутимо ответил Джервес, – его весьма жаль.
– Он с этим справится, – вставил доктор Дин миролюбиво. – Как с болезнью, как с тифом, а мы должны сделать всё возможное для того, чтобы снизить лихорадку пациента, и тогда мы вытащим его из этого.
– Держать его в холоде, короче! – засмеялся Джервес.
– Точно! – Маленький доктор проницательно улыбнулся. – Вы выглядите разгорячённым, монсеньор Джервес.
Джервес весь покраснел под тёмной кожей.
– Думаю, что я и вправду разгорячён, – раздражённо ответил он. – Я нахожу, что здесь жарко, как в печи. Думаю, мне следовало бы уехать прямо завтра, если я бы только я не попросил принцессу Зиска позировать для меня.
– Вы собираетесь писать портрет? – воскликнул Кортни. – Во имя Юпитера! Мои поздравления. Она станет шедевром на следующей выставке.
Джервес кивнул.
– Вы мне льстите! Принцесса, несомненно, привлекательный объект. Но, как я уже прежде говорил, это место меня душит. По-моему отель стоит слишком близко к реке – от Нила исходит илистый запах, который я ненавижу, и жара просто серная. Вам так не кажется, доктор?
– Н-н-е-т! Не могу согласиться. Дайте мне пощупать ваш пульс, я не врач, но легко могу распознать любое предвестие надвигающейся болезни.
Джервес протянул свою длинную, загорелую, прекрасно сложённую руку, и маленькие, прохладные пальцы доктора обхватили её легко вокруг запястья.
– С вами всё в порядке, монсеньор Джервес, – сказал он после паузы, – у вас наблюдается небольшое перевозбуждение нервов, конечно, но это не поддаётся лечению. – Он выпустил руку и посмотрел вверх: – Доброй ночи!
– Доброй ночи! – отвечал Джервес.
– Доброй ночи! – добавил Кортни.
И с дружеским поклоном доктор ушёл. Бальная зала теперь оставалась почти пустой, и слуги отеля гасили огни.
– Любопытный маленький человек этот доктор, – заметил Джервес, обращаясь к Кортни, которому он так и не был официально представлен.
– Очень любопытный! – был ответ. – Я знаю его уже несколько лет, он очень умён, но я никогда не мог до конца его раскусить. Полагаю, он несколько эксцентричен. Он только что рассказывал мне о том, что верит в призраков.
– Ах, бедный парень! – И Джервес зевнул, когда вместе со своим товарищем пересекал пустынную залу. – В таком случае у него, как вы говорите, винтиков не хватает. Я полагаю, что это именно то, что и делает его занятным. Доброй ночи!
– Доброй ночи!
И, разделившись, они направились каждый своим путём к маленьким, подобным кельям спаленкам, которые были верхом неудобства «Джезире Палас» отеля, и вскоре глубокая тишина воцарилась во всём здании. Весь Каир спал, кроме только того места, где в открытом решётчатом окне полная луна высвечивала повёрнутый вверх, к её серебряному сиянию, лик – бледное, наблюдательное лицо и тёмные, бессонные глаза принцессы Зиска.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?