Текст книги "Сердце Анны"

Глава 33

– Идёмте, мисс Рочфорд, корабля уже не видно, – сказала миссис Норрис, подойдя к ней ближе.

Застывший взгляд Анны был устремлён вдаль. Она даже не сразу обратила внимание на слова гувернантки, продолжая смотреть на нечёткие линии горизонта.

– Такое странное чувство сейчас у меня на сердце, миссис Норрис, и я никак не могу найти правильных слов, чтобы объяснить его, – растерянно произнесла Анна, не отводя взгляд от моря.

– Милая, это расставание всему виной, – женщина обняла Анну за плечи. – Давайте вернёмся! Причалы и перроны насквозь пропитаны разлукой и всегда угнетают душу. Вот приедем домой, выпьете горячего чаю, и на сердце полегчает.

– Возможно это и так. Да, давайте вернёмся, прямо сейчас!

«Маркус… Только он способен прогнать из моего сердца это тёмное чувство», – подумала она и села с миссис Норрис в карету, желая как можно скорее покинуть порт.

Вернувшись в поместье, Анна скрылась в уединении и незамедлительно написала мистеру Лоэру записку с просьбой приехать к ней сегодня же. Она очень нуждалась в обществе любимого человека, ибо находиться одной в столь трудный час Анне было просто невыносимо.

– Ах, вот где Вы прячетесь! – сказала миссис Норрис, тихонько отворив дверь библиотеки. – Оказывается, мы находились в порту так долго, что едва не пропустили время обеда. Идёмте скорее к столу, дорогая! Мне уже безумно интересно, чем же таким необыкновенно вкусным нас сегодня порадует мистер Оливер! – её голос прозвучал завлекающе.

– Наш повар всегда вкусно готовит! Уверена, что и сегодняшний обед не станет исключением, – отвечала Анна, сворачивая небольшую записку. – Но, увы, сейчас мне совсем не хочется есть. Пообедайте сегодня без меня, миссис Норрис. Я хочу отправить мистеру Лоэру послание и затем буду ждать его.

– Ох, нет-нет-нет! – воскликнула гувернантка и помахала в стороны указательным пальцем. – Милая моя, Вы так быстро отощаете! Вы сейчас и без того, будто лилии тончайший стебель. Пара пропущенных обедов, и, боюсь, как бы Вас не сдуло ветром. Не могу этого допустить! Сэр Рочфорд в порошок меня сотрёт. Поэтому отдайте записку мистеру Нортону, он отошлёт, а Вы бегом отправляйтесь в столовую!

Анна была слишком послушной и весьма правильно воспитанной, чтобы осмелиться спорить.

– Слушаюсь, мадам! – с улыбкой ответила она, сделав при этом изящный реверанс.

* * *

Маркус тоже находился у себя дома. Никаких особо важных дел он, как и всегда, не имел и, получив записку от Анны, сразу же отправился к ней. Даже час, проведённый в поместье Рочфорд, делал его счастливым. Посещать дом своей мечты ему было только в удовольствие.

Зная, что Маркус может прибыть в любую минуту, Анна не стала проводить в столовой долгое время. Покончив с обедом, она уединилась у окна в прихожей, положила руку на подоконник и с нетерпением принялась ждать мистера Лоэра, глядя на дорогу за пределами ворот. Но ожидать ей долго не пришлось. Уже спустя десять минут на пути к поместью показался одинокий всадник. Анна засияла! Она встала и, даже не надев пальто, побежала к воротам навстречу Маркусу. Едва только он успел спуститься с лошади, Анна бросилась ему на шею со всей радостью от встречи, да так, что шляпа свалилась с его головы.

– Ух, как крепко! Только смотри не задуши меня до нашего венчания, любовь моя! – сказал он, придерживая Анну за спину.

– Я просто очень рада тебя видеть! Мои родители отплыли в Америку сегодня в полдень. Расставание далось нам нелегко, поэтому мне просто необходимо твоё общество, любимый. Только идём скорее в дом, здесь слишком холодно!

Воздух был пропитан запахом весны, а погода вовсе не была такой холодной, как казалось Анне. Однако даже лёгкий холод был для неё почти невыносим. Она любила тепло и солнце, обожала проводить время в саду среди цветов и, прикрывая глаза, чувствовать прикосновения нежных солнечных лучей на своём лице. А вот от ветра, холода и снега ей хотелось бежать прочь.

Маркус поднял с ещё не растаявшего, но уже совсем рыхлого и ослабевшего снега, свою шляпу и прошёл вместе с Анной в дом.

– Сэр и леди Рочфорд уже уехали? Я удивлён! Ещё только вчера я получил твою записку с вестью об их отъезде, но я не думал, что они покинут город так скоро. А когда же ждать их возвращения?

– В конце мая, не раньше. Путь в Америку неблизкий, и, судя по моим подсчётам, они пробудут вдали от берегов Британии дольше двух месяцев, – с грустью отвечала Анна. – Не исключено, что я увижу их только в самом начале лета. Это очень долго, – она тяжело вздохнула. – Но есть в их отъезде и нечто положительное. Отец дал мне слово ещё раз всё хорошенько обдумать по поводу нас, и он смягчился, как будто почти передумал! Сомнений нет! По возвращению отец даст своё благословение и позволит нам жить в поместье! Мы будем все вместе! Только этого я и хочу!

Маркус оживился, а в глазах его появилась радость. От услышанных слов он чуть не обронил чашку с чаем на пол, и, чтобы этого не случилось, поспешил поставить её на стол.

– Какая замечательная новость, Анна! А я уж было почти потерял надежду, что мы сможет дождаться его милосердия! – воскликнул он и крепко её обнял.

Да, то были подлинные эмоции. В его радости не было ни капли фальши. Однако было одно но: радовался Маркус только за себя. Своими объятиями он лишь отдал Анне должное, создавая видимость счастья, якобы, за них двоих.

– Неужели скоро сбудется то, о чём мы так долго мечтаем? – Маркус рассмеялся так, словно не веря в то, что достойный финал его трудов уже близок.

– Сбудется, конечно, сбудется! Мы заслужили это ценой нашего терпения.

Маркус уже не выглядел поникшим. Он заметно пришёл в себя. И больше всего Анна чувствовала себя счастливой, когда видела его таким, как сейчас.

«Как же сильно он меня любит! Как же он рад, что вскоре станет моим мужем! Это просто неземная сказка, лучше, чем в книгах!» – от этих мыслей у Анны кружилась голова.

– Знаешь, миссис Норрис доложит моему отцу о каждой мелочи его отсутствия, о нас с тобой. Стоит быть предельно бдительными, чтобы ничто не сумело заставить его снова передумать.

– Верно! Это наша последняя возможность, последний шанс быть вместе без разлук. Нельзя допускать оплошностей в поведении! Пусть миссис Норрис видит, что мы ведём себя, как подобает, – согласился Маркус. – Не будем запираться в комнате и гулять за пределами твоего поместья. Почвы для неблагоприятного воображения не останется совсем и безупречная репутация нам обеспечена! А вот после свадьбы мы будем полностью вольны в наших желаниях и действиях.

Оставаясь в Лондоне, Анна надеялась, что встреч с мистером Лоэром станет больше, и она сможет видеть его каждый день. Но надежда не оправдалась: Маркус заезжал к ней в гости тогда, когда сам того желал: всего раз в неделю и не чаще. Безусловно, Анна была недовольна, тосковала, но на Маркуса у неё не было обиды, ведь он выдал редкость встреч как необходимость, чтобы миссис Норрис, рассказывая сэру Рочфорду о его манерах и поведении, смогла найти только добрые слова. Но главной причиной его нечастых визитов к мисс Рочфорд стало отсутствие её родителей. Самая важная публика на время удалилась. А для кого ещё Маркусу было исполнять свою мастерскую игру? Демонстрировать заботу, нежность и любовь к Анне для него пока не было необходимости, просто не для кого. Маркус счёл это за антракт и решил взять себе отдых.

С каждым днём Анне всё сильнее становилось жаль, что она не отправилась в поездку вместе с родителями. Маркуса она видеть чаще не стала и каждый её день проходил в тоске по отцу и матери. Миссис Норрис всегда находилась рядом, в любую минуту готовая поддержать, помочь, поговорить и Анне это служило утешением. Но зачастую она предпочитала проводить время с Топазом – своим молчаливым, преданным другом. Она говорила с ним, расчёсывая гребнем его чёрную, как смоль, гриву, рассказывала все свои мысли: радостные и печальные, а он молча отвечал ей взглядом, полным добра и понимания. Порой даже глаза человека выглядят куда более бессмысленными.

Дни напролёт Анна каталась верхом, музицировала, пела, много читала, «убивала» час за часом с помощью различных дел, дабы время проходило быстрее и незаметнее. Прожив один день, каждый раз перед сном она подсчитывала оставшиеся, зачёркивая в календаре ушедшие. Прошло всего одиннадцать дней – вечность, если учесть, что Анна никогда не расставалась с родителями дольше, чем на несколько часов.

Глава 34

Роберт и Маргарет всё ещё находились в пути. Плыть предстояло ещё долго. Большой и внушающий уверенность корабль уже таковым не казался для Маргарет. В сравнении с окружающим их океаном, его мощью, силой и необъятностью, корабль стал просто ничем. Он был ничтожен, совсем, как щепка, мельчайшее зерно или крупица песка. Люди сумели построить судна, сумели научиться передвигаться на них через океаны и моря, но приручить бескрайние воды им не под силу. Свирепый и непокорный характер океана подчиняется только Богам, никто больше не имеет над ним власти. Страх и восхищение одновременно вызывала у Маргарет эта красота. Стоя на палубе, укутавшись от ветра в тёплые меха, она крепко сжимала руку Роберта и, глядя вперёд, предвкушала новые впечатления, а, оглядываясь назад, ощущала печаль и тоску по дочери.

– Как же там наша Анна? Она одна уже почти две недели, а мы даже не можем узнать о её делах и настроении, – говорила леди Рочфорд мужу. – Я скучаю по ней! Порой я беру в руку перо и начинаю писать для Анны письмо, но, написав первые несколько строк, вдруг вспоминаю, что его никак сейчас не отправить.

– И я по ней тоскую! Это очень тяжёлое чувство, тянет душу вниз, словно камень. Уверен, Анна тоже его испытывает. Но мы знали на что идём, знали, что будет непросто это вынести, и всё же согласились на эти страдания. Переживания ни к чему лучшему теперь не приведут, лишь только усилят нашу тоску, – отвечал Роберт, прохаживаясь с женой под руку по обдуваемой ветром палубе. – Придётся дождаться прибытия к Джеку, дорогая, и тогда мы сможем написать дочери письмо.

* * *

Время близилось к ночи. Солнце постепенно тонуло в водах у самого горизонта, воздух становился холоднее, а ветер усиливался. Гулять по палубе становилось невозможно, поэтому Роберт и Маргарет решили пораньше уйти к себе в каюту, выпить чаю и отойти ко сну.

Ложась этой ночью в свою тёплую постель, они не знали, что это их последний день, последняя ночь, последний час, когда они могли говорить, думать, чувствовать, мечтать и смотреть друг другу в глаза. Маргарет не было суждено увидеть Америку, а Роберту не было суждено повидаться с другом…

На часах было без четверти три. Все пассажиры крепко спали. Не дремал лишь только океан. Внезапно стих ветер, неустанно бушующий всё это время, судно перестало качать, а гребешки волн выровнялись и превратились в стеклянную гладь. Вперёдсмотрящий матрос с непониманием происходящего осматривался вокруг. Его дыхание замедлилось, а душу охватил внезапный и необъяснимый сознанию страх. Океан стал слишком тихим, словно его работу остановили. Молодой матрос не знал, что происходило. Он только озирался вокруг, не сводя глаз с таинственной затихшей воды.

– Сэм! – крикнул он своему напарнику, стоящему внизу. – Тебе это не кажется странным? Ветер куда-то делся и волны тоже!

– Это океан, Дейл, здесь всё всегда странно! – без малейшей тревоги в голосе отозвался тот. – Ты впервые вышел в море. Твои страхи вполне понятны.

Но тут, спустя несколько минут после затишья, по ровной глади воды прошла совсем небольшая, одинокая волна и легонько качнула корабль, так нежно, словно колыбель младенца. Вперёдсмотрящий посмотрел в ту сторону, откуда пришла маленькая волна, и в этот миг его сердце остановилось в оцепенении от увиденного, руки стали дрожать, а глаза налились слезами. Прямо на корабль бесшумной стеной и с огромной скоростью двигалась гигантская волна. Парень хотел крикнуть товарищу внизу, который смотрел совсем в другую сторону и не видел происходящего, но не смог. Ужас перекрыл ему дыхание и голос. Говорить что-либо было поздно. Уже ничего нельзя было сделать. Матрос понял, что это конец, и беспомощно закрыл глаза. Нет более жутких, холодящих душу чувств, чем те, которые возникают в осознании грядущей и неминуемой смерти.

Волна с молниеносной силой налетела на судно. В одно мгновение она разбила его и перевернула, закружив в своей пучине, словно лёгкую игрушку. Корабль почти мгновенно наполнился водой: от носа до кормы, от палубы до самого днища. Под гнетущей толщей чёрной воды, он опустился на дно океана, так и не увидев берегов Америки.

Это был самый страшный ночной кошмар, от которого Роберт и Маргарет уже никогда не смогут очнуться.

Глава 35

На пути огромной волны больше не встретилось ни одного судна. Она прошла ещё около пятидесяти миль, прежде чем разбилась о скалистые берега неизвестного пустующего острова.

Так как сигнал о помощи так и не был послан, корабль никто и не искал. Никому не стало известно о случившейся трагедии этой ночи. А на следующее утро после крушения к поверхности воды стали всплывать некоторые обломки, оторванные от судна ударом волны, в том числе и название с кормы корабля: «ЕЛИЗАВЕТА». Большой деревянный обломок, несущий имя корабля, одиноко плыл по направлению ветра в течение нескольких дней, пока, наконец, не стал замечен американским торговым судном. Обломок почти вплотную подплыл к кораблю и вызвал интерес у команды.

– Капитан! За бортом обломок от кормы неизвестного судна! – сообщил один из них. – Есть название, но оно неполное.

Капитан заинтересовался.

– Подымите его на борт. Я хочу взглянуть.

Матросы, не мешкая, спустили на воду шлюпку и доставили обломок на борт. Капитан подошёл, внимательно осмотрел находку и попытался вслух прочесть название.

– «ЕЛИЗА…», «ЕЛИЗАВЕТА», должно быть. Не достаёт нескольких букв, – произнёс он. – Судя по названию, судно было английское.

Капитан наклонился и провёл рукой по буквам и дереву.

– Хм… этот обломок совсем не старый и краска с названия ещё не начала размываться, – уверенно предположил он.

– Выходит, сэр, что это судно затонуло совсем недавно?

– Верно! Думаю, этот обломок дрейфует по океану не более четырёх дней. В эти дни дул только восточный ветер, поэтому волны и отнесли его ближе к берегам Америки. Вполне вероятно, что корабль сюда и направлялся, или же наоборот, обратно в Англию. Хорошенько его побил океан. Видать, погибли все.

Мужчины скорбно опустили глаза и траурно сняли свои головные уборы.

– Да упокоит Господь души тех несчастных, кем бы они ни были! – произнёс капитан, и вся команда отдала минуту молчания в знак сострадания и уважения к неизвестным погибшим.

– Мистер Стоун, – обратился затем капитан к главному помощнику, снова надев свою фуражку. – Свяжитесь с сушей или близ стоящими кораблями. Передайте им сообщение о нашей находке. Полагаю, мы первые узнали о гибели этого корабля. Должны знать и на берегу.

Капитан счёл за долг передать это сообщение, и это было всё, что он мог сделать.

– Есть, сэр! – ответил старпом и в ту же секунду удалился для выполнения приказа.

Хотя и с трудом, но всё же, сигнал был послан, и вскоре в порту Нью-Йорка всем стало известно, что английский корабль «ЕЛИЗАВЕТА» потерпел крушение.

* * *

В среду вечером, в тот самый день, когда сэр Рочфорд с супругой должен был прибыть из Лондона, мистер Тоурел направился в порт, чтобы встретить своего друга и его семью. Находясь в незнании о случившемся и переполненный радостью, он очень спешил, желая приехать вовремя, точно к прибытию корабля, поэтому чуть ли не каждые две минуты посматривал на свои золотые часы и поторапливал извозчика. Специально по случаю долгожданной встречи Джек Тоурел оделся наилучшим образом: элегантно и празднично. Его ботинки были вычищены до зеркального блеска, на чёрном дорогом пальто не было ни единой пылинки, вокруг шеи красовался новый кашемировый шарф цвета слоновой кости и, конечно, шляпа. А в руке он держал ту самую трость, которая когда-то принадлежала его отцу. Рост мистеру Тоурелу достался невысокий, однако широкие, гордо развёрнутые плечи и королевская осанка делали его образ безупречным!

Прибыв в порт, Джек покинул карету и снова взглянул на часы. «О, я вовремя! Через десять минут они причалят к берегу». – подумал он и направился к месту всех встречающих. Мистер Тоурел подошёл почти к самому краю причала и посмотрел вдаль, но корабля не было видно. Спустя несколько минут ко всем встречающим вышел начальник порта.

– Леди и джентльмены, прошу Вашего внимания! – обратился он ко всем громким голосом. Люди тут же замолчали и обернулись. – Я полагаю, все Вы пришли, чтобы встретить своих близких и друзей, и я вышел объяснить причину отсутствия судна. Корабль не задерживается в пути, хотя лучше бы это было так, – он сделал паузу, чтобы сделать вдох, а вместе с ним и собраться с духом. – С тяжестью в сердце и со всем прискорбием, я вынужден сообщить, что судно «ЕЛИЗАВЕТА», следующее рейсом Лондон – Нью-Йорк, потерпело крушение в водах Атлантического океана, пройдя около половины пути. Сигнал СОС с него не был послан, поэтому, по нашим предположениям, всё произошло слишком быстро, – сказал он. – Нам не известно, как всё произошло и причины крушения. К несчастью, выживших нет. Примите наши соболезнования!

Женщины стали плакать, закрывая ладонями свои лица, а мужчины поверглись в шок и стояли, словно онемев, не в силах даже шелохнуться.

– Вы уверены, что это был именно этот корабль? – выкрикнул из толпы Джек Тоурел.

– Да, сэр, решительно уверен! Торговым судном «НОВАЯ ЗЕМЛЯ» был найден обломок с кормы корабля вместе с его названием. Мы пытались связаться с «ЕЛИЗАВЕТОЙ», но связь прервана. Обломок уже доставили сюда, если желаете, можете взглянуть. И это всё, что пока удалось найти.

После данных слов все встречающие окончательно поверили в случившееся. Скорбь и страдания обрушились на причал.

Мистер Тоурел не знал, что его друг Роберт плыл к нему только с женой, без дочери. Он был уверен, что погибли все трое, и его сердце охватила безжалостная мука. Джек снял шляпу и опустился на скамейку. С трудом сдерживая слёзы, он стиснул дрожащую руку в кулак и, прижав её к губам, закрыл глаза, мысленно спрашивая судьбу: к чему ей было быть такой жестокой… Затем он снова поднял потяжелевшие от горя веки и, сделав глубокий вдох, будто желая собрать с помощью него все свои силы, встал, опираясь на трость. Осознать потерю и принять её Джеку было нелегко.

«Так мы и не свиделись с тобой, дорогой мой друг Роберт! Надеюсь, тот мир будет менее жесток, и тебе с семьёй там будет спокойно…» – проговорил он вслух, глядя на холодный бесчувственный океан. – «Я уже не молод, и когда-нибудь мне тоже придётся туда отправиться, а, значит, мы ещё встретимся!»

Простояв у берега ещё некоторое время, один и в полном молчании, Джек медленным шагом вернулся к карете и отправился домой, чтобы посвятить этот вечер памяти своего доброго друга и его семье.

Глава 36

Спустя некоторое время в газетах напечатали о гибели корабля «ЕЛИЗАВЕТА». Шокирующая новость скоротечно разлетелась по всему городу. Самыми богатыми и известными людьми на затонувшем судне были сэр и леди Рочфорд. Для прессы их имена стали наиболее значимыми, поэтому им было отдано главное место на газетных страницах. Всего за день почти все жители города узнали об этой печальной трагедии.

Одним обычным утром, которое не предвещало ничего такого, что могло бы отличить его от всех предыдущих, мистер Кларрен сидел в столовой своего дома, пил любимый кофе и просматривал рабочие бумаги. Обычно миссис Кларрен не беспокоила его в такие минуты, но сегодня, впервые за много лет, она нарушила это правило и подошла к мужу, держа роковую газету в дрожащей, словно от холода, руке. Фрэнк взглянул на неё, снял очки и тут же отложил документы в сторону.

– Что с тобой? Ты вся дрожишь, дорогая! – тревожно произнёс он, поднявшись со стула.

– По всей вероятности, ты не читал утреннюю газету, раз так спокоен… Надень обратно свои очки, – она положила газету на стол. – Прочти это, прямо сейчас. Первая страница. Только, думаю, что тебе лучше присесть.

Фрэнк поднял брови от непонимания, снова надел очки и раскрыл газету. Ему потребовалось не больше минуты, чтобы всё прочесть и вникнуть в суть напечатанной статейной колонки. Уже в самых первых строках было достаточно информации о случившемся.

– Господи Боже! – воскликнул он, выпустив газету из рук. – Как же так? Роберт и Маргарет погибли?

– Я прочла и даже сейчас не верю в этот кошмар! Кто мог знать, что так случится? Рочфорды были такими замечательными людьми! Достойнейшая семья! – миссис Кларрен присела рядом и, положив руки на колени, в непонимании покачала головой. – А что теперь станет с заводом? Без Роберта Рочфорда его работа прекратится, а ты лишишься должности! Мы тоже, выходит, пострадали, ведь у нас не будет средств, и нам придётся проститься с роскошной жизнью навсегда!

– Ради всего святого, Фанни! Довольно причитаний! Я и сам об этом знаю! – разозлился Фрэнк, выслушав жену, и резко встал, отшвырнув со стола газету. – Завод, работа, деньги – всё это ничего не значит в сравнении с тем, что Анна Рочфорд теперь – сирота, и она, наверняка, ещё об этом не знает!

Миссис Кларрен вздрогнула, опустила глаза и поджала губы.

– Молодые леди не читают газеты, а всезнающей Элеоноры Уотс, подруги леди Маргарет и единственного источника всех новостей, больше нет в этом городе. Мне самому хочется умереть от мысли, что сейчас я должен поехать к мисс Анне и рассказать это! Не стоит переживать из-за моей должности и денег, Фанни! Я жив, ты жива и наши дети – это главное! Мелочи, с коими столкнулись мы, более, чем поправимы. А вот, что станет с мисс Рочфорд и её наследством? Это меня очень пугает!

Фрэнк впал в панику и окончательно распереживался. Бесчисленное множество раз ему доводилось бывать в поместье Рочфорд в гостях у Роберта и его семьи. Мистеру Кларрену нравилось работать на заводе и вести все дела в отсутствие Роберта. Теперь всё это кануло в прошлое, а будущее стало неопределённым, оборвалось, словно мост, висящий над пропастью. Всё произошло слишком внезапно и неожиданно. Но волновался Фрэнк не за себя. Анна ему не являлась родной, однако её дальнейшая судьба была ему небезразлична. Охваченный тяжёлыми раздумьями, мистер Кларрен бродил по комнате из одного конца в другой, положив обе руки в карманы брюк и не поднимая глаз от пола.

– Фрэнк, прошу, перестань ходить по комнате! Твоё состояние меня несколько пугает! – встревожилась миссис Кларрен. – Присядь, выпей воды и спокойно мне всё объясни, – она потянулась к графину и наполнила доверху стакан.

– Какой ещё воды, Фанни? Налей мне виски и побольше! Только после этого я смогу говорить более спокойно.

Фанни не стала возражать, хотя и не одобряла пристрастий мужа к спиртному. Она понимала, что ненавистный ей алкоголь в данной ситуации равносилен лекарству, поэтому она молча налила в фужер виски и поставила его на стол.

Мистер Кларрен осушил всё до капли довольно быстро, выпив содержимое так, словно его мучила сильная жажда. Затем он откинулся на спинку стула, попытавшись расслабиться, перевёл дыхание и начал говорить. Бокал спиртного сделал своё дело: голос Фрэнка зазвучал менее тревожно, а паника слегка утихла.

– Знаешь, я был против постройки этого корабля. Роберт взял в банке большую сумму для этого дела, я бы даже сказал, огромнейшую! Сам он не мог спонсировать свой проект. И что будет теперь? – Фрэнк развёл руками. – Хотя Роберта больше нет, он всё-равно остаётся должником. Я бы мог попытаться исправить ситуацию, если бы имел при себе все чертежи: продал бы гениальный проект Роберта вместе с купленными для этого материалами любому другому судостроительному заводу. Конечно, пришлось бы с этим повозиться и поездить в поисках по разным крупным портовым городам, но, во всяком случае, тогда был бы шанс всё спасти и выплатить банку долг. А что я могу сделать без этих чертежей? Они утонули вместе с Робертом! Он взял их с собой! Это катастрофа!

Ощутив, что волнение снова начинает его одолевать, мистер Кларрен налил виски, но на сей раз сделал один глоток.

– Я ничем не смогу помочь мисс Рочфорд! Таких долгов никто не прощает.

– Ох, какой кошмар! – Фанни тяжело вздохнула, положив руку на сердце. – Неужели может так статься, что Анна Рочфорд лишится всего состояния? Это ведь просто немыслимый ужас! Бедняжка!

– Да, всё слишком плохо. Как только она обо всём этом узнает, жизнь её перевернётся со светлой страницы на чёрную. К сожалению, мне придётся самому доставить мисс Рочфорд эту пагубную новость. Дрожь пробегает по всему телу, когда я начинаю представлять этот момент.

Как и предполагал мистер Кларрен, Анна ни о чём не знала. Её день начался так же обычно, как и всегда. Хотя почтовой каретой и была доставлена та самая газета, но ни мистер Нортон, ни миссис Норрис в неё не заглянули. А Анна каждый день ждала почту лишь для того, чтобы получить долгожданное письмо от родителей или записку от мистера Лоэра. Больше её ничего не интересовало.

– Миссис Норрис, почту уже привозили? – поинтересовалась Анна, спускаясь вниз по лестнице.

– Да, часом ранее, мисс. Но принесли только газету, как и обычно, и ещё некоторые письма для Вашего отца. Я всё отнесла в библиотеку, – ответила женщина. – Садитесь пить чай с завтраком. Вы сегодня спали дольше обычного, но, впрочем, это совсем неудивительно. Погода выдалась весьма неприятная: слишком сыро. Всю ночь лил дождь и сейчас льёт, как-будто ему самому не нужен отдых.

Присев за стол, Анна задумчиво посмотрела в окно, а затем на портреты родителей.

– Миссис Норрис, скажите, как долго мне придётся ждать письма от мамы и папы?

– Быть может, оно придёт уже со дня на день, мисс, в крайнем случае – через неделю.

– Мне бы хотелось получить письмо, как можно, скорее! Я вся сгораю от нетерпения и ожидания! Когда же, наконец, я смогу взять в руки этот конверт…

– Полно, мисс Рочфорд! Ожидание лишает покоя и постепенно сводит с ума. Не думаю, что Ваши родители были бы рады узнать, что каждый день Вы проводите в неутомимой тоске и тем самым изводите себя моральной пыткой, – ответила гувернантка, наливая Анне чай. – Вы совсем не веселитесь и не бываете в городе. Это большое упущение! Отбросьте грусть и лучше поезжайте после завтрака к мистеру Лоэру, я Вам разрешаю! Уверена, он сумеет Вас отвлечь.

Анна улыбнулась и от удовольствия и радости сжала в руках горячую фарфоровую чашку. Одно только имя любимого заставляло её улыбаться, а его общество могло излечить от любых грустных мыслей.

Получив дозволение миссис Норрис, Анну уже ничто не останавливало, даже сильный дождь. Она надела наикрасивейшее платье лавандового цвета с белой атласной лентой на талии и перчатки в её тон. Настроение Анны вполне соответствовало выбранному ею наряду, и плохая погода уже не казалась ей столь неприятной. Надев шляпку и взяв в руки пальто, она собралась было спуститься вниз, как вдруг, взглянув в окно, заметила въехавшую в ворота поместья карету. «Это он, точно он!» – проговорила она вслух и, бросив на стул пальто и шляпку, стремительно поспешила в прихожую.

Экипаж остановился, и из неё вышел джентльмен. Анна внимательно посмотрела на него через окно. Нет, это был не Маркус. Девушка не сразу узнала в прибывшем мужчине мистера Кларрена. Он стоял у кареты, держа в руках зонт, и никак не решался пойти дальше. Но всё же, собравшись с духом, Фрэнк направился прямиком к дверям.

Мистер Нортон открыл гостю парадную дверь и впустил в прихожую. Анна уже находилась здесь.

– Добрый день, мисс Рочфорд, – поникшим голосом произнёс Фрэнк, сняв свою шляпу. – Прошу меня простить, что посмел заявиться вот так внезапно без предупреждения и Вашего приглашения.

– Ну, что Вы, мистер Кларрен, так же, как и мой отец, я всегда Вам рада! – с подлинным гостеприимством ответила Анна. – Прошу, проходите и присаживайтесь. Может, желаете чаю?

Мистер Кларрен не ответил, будто совсем ничего не услышал. Он лишь печально смотрел на Анну, оглядев её с головы до ног. Её чарующий образ заставил его улыбнуться, но улыбка его была совсем слабой, и появилась она только на мгновение, как солнце из-за тучи, а затем снова растворилась в печали.

– Такой ужасный сегодня день, а Вы так прекрасны, как нежный весенний рассвет.

Комплимент мистера Кларрена слегка смутил Анну, и она скромно опустила ресницы.

– Погода, вижу, и Вас угнетает. Что ж, будем надеяться, что ливень не будет идти дольше этого дня, – Анна улыбнулась ему, дабы развеять грусть в его глазах.

– Ох, нет, только не улыбайтесь, умоляю! Иначе я не смогу сказать Вам то, что должен.

Улыбка тут же стёрлась с её лица, и она настороженно посмотрела на мистера Кларрена.

– Это не погода всему виной. Это.., – он запнулся, будто, что-то мешало ему произнести слова. – О Боже! Я не знаю, как Вам это сказать! – Фрэнк выронил свою шляпу и закрыл руками лицо.

Его состояние совсем напугало Анну. Она подошла к мистеру Кларрену и взяла его за обе руки, убрав их от лица.

– Сэр, успокойтесь, пожалуйста! Просто скорее скажите мне то, зачем Вы приехали! Отпустите эти муки! Чем дольше Вы медлите, тем тяжелее Вам становится.

– Хорошо, я скажу, но знайте, я говорю это с невыносимой болью. И всё оттого, что приходится сообщать Вам это лично, – он сделал выдох и попытался отвести подальше свою слабость, чтобы найти силы и, наконец, всё сказать. – Мисс Рочфорд, Ваших родителей больше нет. Они погибли. Судно затонуло на пути в Нью-Йорк, и им не удалось спастись.

Анна выпустила руки мистера Кларрена и отступила назад. Её глаза потухли, лицо побледнело, а взгляд, будучи ранее полным жизни, стал почти мёртвым.

– Мне бесконечно жаль, мисс! Но уже во всех газетах об этом написано.

От ужаса у Анны резко потемнело в глазах. Не сумев произнести ни единого слова, она пошатнулась и потеряла сознание, но Фрэнк успел подхватить её, не дав упасть на пол и громко позвал кого-нибудь на помощь.

Миссис Норрис находилась неподалёку и тут же выбежала в прихожую, увидев Анну у мистера Кларрена на руках.

– Анна! Анна, девочка моя! – вскричала женщина и подбежала к ней:

– Ах, у неё ледяные руки и лицо совсем бледное! Что случилось?

Никогда ещё миссис Норрис не была так напугана, как сейчас. Она тревожилась за Анну ровно так же, как если бы та являлась ей родной.

– Не беспокойтесь, мадам! Она просто потеряла сознание. Давайте отнесём мисс Рочфорд в комнату!

– Да-да! Следуйте за мной!

Сняв Анне туфли, миссис Норрис укрыла девушку одеялом, чтобы она могла поскорее согреться.