Текст книги "Чёрная звезда"
Автор книги: Мария Семёнова
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Любомир и Властилена
– Пью твоё здоровье, князь.
Сокольничий принял с поклоном тяжёлый золочёный кубок, шумно выдохнул воздух и истово приник к разложистому круглому краю. Дело предстояло нешуточное. Чаша была объёмистой, да и к тому же двойчатой, разделённой на две части. В одной половине до краёв крепкое, что горит синим пламенем, хлебное вино, в другой – калганная, с ног кубарем, ядрёная густая настойка. А из-за стола смотрит во все глаза и сам надёжа-князь, и боярин воевода, и гости, и знахарка-девка, что князя выходила. Упасите боги осрамиться, поперхнуться, закашляться, дать слабину. Да и пить-то следует полным горлом, с охотой, а не прихлёбывать по-куриному…
Однако ничего – то ли боги были милостивы, то ли не подкачала природная стать, но сокольничий осушил всё до дна, крякнул и, перевернув, воздел чашу над головой: мол, со всей любовью к тебе, кормилец, выпито до капли. Будь здрав, князь, повелевай…
Смышлёные глаза парня стремительно мутнели. Вправду не шутка это, двойчатый кубок с княжеского стола. Можно запросто голову потерять.
– Это тебе за верную службу. – Князь снял с пальца перстень с драгоценным лалом, не чванясь передал. – А это, – он вытащил объёмистый кисет, в котором весело позванивали монеты, – на всех раздай. Смотри ястребников не забудь. Гусятница-то наша как серого взяла… Чисто, одной ставкой, в угон. Как звать ее?
– Любавушкой, княже, – моргнул сокольничий. – Ястребица трёхмытная, весьма вязка и мастеровита. Крупнолапа к тому ж…
– Вот я и говорю, мастеровита, – кивнул князь, улыбнулся и сокольничего отпустил. – Ступай, хвалю…
Ложечкой взял толику калиновой пастилы и посмотрел на воеводу, лакомившегося редькою в патоке.
– Нет, Крементий Силыч, что ни говори, а всё же первая птица среди ловчих – это ястреб. От рождения смел, неприхотлив, легко учится… Кто может поспорить с ним в яростной настойчивости, когда добыча крупней его самого? А кто может выписывать в небе такие кренделя, грудью проламывать гущу кустарника или кружево тонких ветвей? И добывает он, кого хочешь и где хочешь. И высоко в воздухе, и среди крон деревьев, и в густом кустарнике, и над водой, и даже в воде, когда на лету, погрузив лапы в озеро, выхватывает успевшую нырнуть лысуху или болотницу… Он тебе управится и с серой цаплей, и с гусем, и с крупным зайцем, про уток и куропаток поминать даже не будем… Знаю, знаю, любезный друг, что тебе более по нраву кречеты да орлы, но по мне – место их в хвосте за ястребом.
Дело происходило в шатре на берегу тихого лесного озера, в густой опушке камышей. Впрочем, тихим оно было до сегодняшнего дня, пока не прибыл сюда князь с воинами, сокольниками, конюхами. И пошла потеха… Рогами, криками да трещотками загонщики вспугивали пернатую дичь, а ловчая птица, что уже кружилась в небе, «вставала в лету» и начинала бой. Играли на когтистых лапах бубенцы, резали воздух крылья, падали, роняя перья, утки, цапли, гуси, поганки да нырки. Шум, гам, крики, плеск воды, лошадиный топот, задорный лай собак… Всем охотам охота!
Который день князь устраивал игры и предавался забавам, празднуя выздоровление. Кожа на теле сделалась как у младенца, отбежала слабость, захотелось есть, пить, двигаться, потянуло на ратную потеху… и, конечно же, на любовь.
Только заглядывать к своим жёнам и наложницам князь пока не спешил.
– Не гневайся, князь, – улыбнулся воевода и отщипнул кусочек леваша. – Только ещё раз скажу: да, главные птицы в охоте, – соколы и орлы. Не спорю, ястреб к учению податлив, охоч, да только всё быстро забывает. Не жалуй его вниманием – дичает на глазах. А что соколы, что кречеты, что орлы – с разумением птица, ничего не забудет. Ты с ним можешь не охотиться год, а он всё равно при виде тебя радуется, крылами бьёт, приветственно клекочет. Потому как умнейшая птица. Помнишь беркута Промышляя? Ну, того, добытого с воли?.. Сколько же он волков-то взял? Дюжины две, почитай, не меньше. А лисицу как брал… Играючи! Помнишь, бывало, камнем ей на спину, р-раз! – и хребет пополам… да потом ещё навстречу несёт. Одно слово – орёл!
– Орёл-то орёл, – неожиданно проговорил князь. – Только и ему не устоять против груха. Помню, дед рассказывал: от зубастой птицы грух в небе спасенья нет. Да, эти ирнитаги хорошо молились своим богам…
В шатре повисла тишина. Все хорошо знали, о чём была речь. Давным-давно в северных краях жило вымирающее племя ирнитагов. Мужчины их ели веселящие грибы и были слабы, женщины рожали больных детей, соседи не считались с ними и забирали в рабство, только и рабы-то из них никчёмные получались. Казалось, ещё полсотни лет – и никто не вспомнит, что когда-то топтало навечно замёрзшую землю племя ирнитагов. Однако боги не отвернулись от них – однажды на разломе ледника ирнитаги нашли огромные, с голову северного медведя, странные яйца. Привезли их домой. И вот – о чудо! – у очагов из этих яиц в тепле стали вылупляться невиданные создания. Твари быстро росли, ели всё, что в рот попадало, и превращались в огромных когтистых птиц с кожистыми крыльями. Только в птиц ли? Вместо клювов у них были пасти, полные острых, словно кинжалы, зубов…
Тогда-то звезда племени ирнитагов снова начала подниматься. Выращенные твари вполне приручались, и у них хватало сил поднять человека. Человека в кожаных доспехах, вооружённого луком и стрелами… Ирнитаги со своими летунами нанимались на службу ко всем желающим, кто заплатит сполна. С тех пор прошло немало лет, но, по слухам, птицы ирнитагов исправно давали потомство…
– Видела я этих тварей. И хозяев их видела, – нехорошо усмехнулась Властилена. – А ну их всех! Давайте пить за свет, а не за тьму. Твоё здоровье, князь! Удачных походов, воевода! Пусть боги будут к вам справедливы!
Она была сегодня ещё краше обычного, хотя одежда её вычурностью не отличалась: красная рубаха, сафьяновые сапожки… Никаких румян, белил, сурьмы на глазах. Только самородный блеск глаз да волнующий аромат женщины в здоровом цвету.
– И тебе, Властиленушка, всего полной чашей, – дружно пожелали ей в ответ.
А князь, выпив залпом, улыбнулся и сказал вдогонку, странно посмотрев:
– Да пребудет счастье с тобой на веки вечные.
Во взгляде этом можно было прочитать и страсть, и муку, и томление плоти, и смятение чувств, и душевную борьбу. Ох, нелегко было нынче князю! Только излечившись от телесного недуга, он заполучил новый. Острую, как спица, тяжёлую, как жёрнов, тягостную сердечную болезнь. Муку, что излечить нельзя. Какие жёны, какие наложницы?.. Он, как мальчишка, всё думал о той, о коей помыслить было невозможно. О почётной гостье, о любимице богов, избавившей его от лютой смерти. Да за малейшую плотскую мысль о ведунье…
Властилена не отвела глаз.
– Счастье… Знать бы, где найдёшь, где потеряешь, – пробормотала она. – Ну а ты что скажешь, мудрый воевода? Что ты думаешь о счастье?
Голос её был игрив, напевен, однако взгляд задумчив и строг. Чувствовалось: если она что потеряет, то уж вызнает в точности, где искать.
– О счастье? – чудом не поперхнулся Кремень и ляпнул первое, что явилось на ум: – Ну… оно как подкова. А та доброй не будет, если не ковать… – Подумал, посмотрел и стал подниматься. – Пойду-ка я, княже, проверю, как там дела. Не обидел ли кто твоих ястребников любимых…
Шаркнул босыми ногами и скрылся из виду. В шатре стало пусто и тихо.
– Ишь, словно на пожар… – покачал головой князь, умерил жадный блеск глаз, неловко улыбнулся. – Ты вот лучше мне скажи, Властиленушка… Что хочешь в награду? Уже столько времени прошло, а ты молчишь. Проси – всё исполню, что пожелаешь.
Кто бы только знал, чего стоило ему держать себя в руках в присутствии Властилены. Хотелось броситься к ней, крепко прижать к себе, испытать упругость её тела, вкус обжигающих губ, негу шелковистых волос. А потом…
– Значит, говоришь, что ни попрошу? – без улыбки, испытующе посмотрела на него Властилена. – Ладно, только вначале я вот что спрошу: слышал ли ты, князь, об альвах и снагах и об их Великой войне?
Спросила негромко, словно бы лишь затем, чтобы поддержать разговор.
– Слышал, конечно, – пожал плечами князь. – У меня были хорошие учителя. Это история древняя… На земле вроде бы когда-то жили два могущественных племени: альвы и снаги. И вели между собой смертельную войну. Воины мечами дрались, чародеи-ведуны заклинания один в другого метали… Альвы взяли верх, а снагов загнали в глубокие подземелья, и те выстроили в недрах дивные города. Альвы же потом все подевались куда-то, говорят, в другой мир ушли… А что это тебя, Властиленушка, на сказки вдруг потянуло?
О, уж он бы ей сказку рассказал. Добрую волшебную сказку с длинным, как вечность, концом…
– Потерпи чуток, князь, и всё поймёшь, – заглянула ему глубоко в глаза Властилена, и голос её стал торжествен и твёрд. – Коли готов ты исполнить моё любое желание, то воля моя такова. Месяц не навещай ни жён, ни рабынь, а затем в указанный мной час ты возляжешь со мной и отдашь мне без остатка своё семя. И так будет до поры, пока я не зачну и не понесу… Ну что, свет Любомир, князь и сын князя, согласен ты на такой уговор?
Он не мог поверить своим ушам. Богиня, самую мысль о которой он за великий грех почитал, ему себя предлагала!
– Со… согласен! – еле выговорил князь, глаза говорили красноречивее всяких слов. – Как первый раз увидел тебя, так и… возмечтал… Только не пойму пока, – влюблённый мальчишка уступил место опытному мужу, – зачем тебе сие? Пролей мне всю правду в сердце, открой глаза, молю, вразуми!
Действительно, зачем бы ведунье зачинать от князя дитя? Кто он такой подле неё?
– Вот мы и добрались с тобой, Любомирушко, до самого главного, – улыбнулась Властилена и стала расстегивать летник. Быстро добралась до рубахи, рванула ворот вниз. – Не все альвы ушли в другой мир, князь… некоторые остались.
На сахарном плече виднелась отметина в виде остролучевой звезды, совсем такой же, как у князя. Только была она изжелта-красного цвета и, казалось, светилась изнутри. Как маленькое живое солнце…
Падение Свалигарда
– Мыслю, князь, плохо дело. – Воевода поднял личину когда-то нарядного, а ныне иззубренного боевыми отметинами шелома и далеко сплюнул вниз с крепостной стены. – Уходить вам надо. Бери Властилену, дитя и айда в подземный ход. Ну а уж дальше как дадут боги: доберётесь до реки, уходите на струге. И поспешите. Чует моё сердце, не продержимся до утра.
Он говорил дело. Войска Красного князя уже прошли надолбы, земляной вал, городскую стену и сейчас готовились к штурму сердца города – древнего кремля. Собственно, как готовились – с недобрыми ухмылками ждали, когда подтянется башня смерти и начнёт неотвратимо сокрушать крепостные стены. Остановить или замедлить её ход было невозможно. А началось всё больше года тому назад, когда вдруг объявился Красный князь с несчитаными ордами наёмников-хайдаров и пошёл отвоёвывать свою бывшую вотчину, откуда изгнали его когда-то с позором. Князь Любомир, верный слову, выступил соседям на помощь… Поначалу всё складывалось хорошо: тяжёлая конница Крементия крошила неприятеля в капусту, из леса по велению Властилены выходили лесные люди и сеяли ужас во вражеских рядах. Однако прошло время, и противник отважился на последнее средство. В небе появились жуткие птицы грух. Красный князь не иначе как на деньги эрбидеев заключил с продажными ирнитагами договор.
Грухов оказалось не взять ни мечом, ни копьём, ни пращой, разве что полить жидким огнём или всадить бронебойную стрелу точно в глаз, да поди в них ещё попади. По первости Властилена их, конечно, и молниями жгла, и крылья вихрями ломала, и блюдца-глаза выбивала свистящим градом… Только была она уже в тягости, тут плодом чрева своего заниматься нужно, а не с летающими чудищами сражаться.
А Красный князь шёл не останавливаясь, алкал победить, возвратить и покарать. Как видно, опять же на деньги эрбидейских жрецов достал у заморских магов десятки возов Катай-камня. Если построить из него особой формы башню и поставить её над каналом, по которому движутся соки земли, то пойдёт та башня самоходом и всё будет рушить до основания на своём пути. Ну, подручные-то Красного князя и построили ту погибель, и поставили, и наладили, и пустили. А потом ещё одну и ещё…
Дважды напускала Властилена на эти башни чёрную воронку-смерч, так что не оставалось от них и следа. А когда взялась за оставшуюся третью, вдруг почувствовала магическую силу. Чужую, враждебную – и была эта сила, по крайней мере, не слабее её собственной. Что-то помогало Красному князю. И не эрбидейские жрецы, а кое-кто посильней. Только выяснять, кто именно, Властилена не стала – сама пребывала уже на сносях. Так что третья башня смерти осталась целой и сейчас, круша всё на пути, приближалась к стене кремля.
– Эх, Крементий, Крементий, – покачал головой князь, глубоко заглянул воеводе в глаза, – я, по-твоему, заяц, чтобы кругами от врагов бегать? Да к тому же вашими спинами прикрываясь?.. Нет, боярин! – проговорил он почти весело. – Что отмерено судьбой, то полной чашей и выпьем. Властилену пусть сопровождает Ивдей и с ним пятеро неженатых воев. Не хочу, боярин, чтобы из-за войны прервался чей-нибудь род… Ну всё, кипятите смолу, мешайте дерьмо – чтоб надолго запомнили. А я, – он снова посмотрел на воеводу, – пойду с Властиленой проститься. Ты же вели Ивдею поторопиться…
И он рукой в латной рукавице показал между зубцами вниз, где дымились пожарища, чернела, запекаясь, кровь, ликовали в исступлении беспощадные враги. Они, словно саранча, тучей покрывали многострадальную землю.
– Иди, княже, присмотрю, – кивнул воевода, и князь направился ко входу в тайный лаз, проложенный в толще стены.
Узкая, с щербатыми ступенями лестница вывела его на мощёный двор, и скоро он был уже в нижнем ярусе мощной четырёхугольной башни, называемой Водяной из-за колодца, якобы устроенного в её основании. Однако это был совсем не колодец. Здесь брал начало подземный ход, ведущий к реке, – им-то и предстояло воспользоваться Властилене. Сейчас же, видимо ни о чём не подозревая, она с улыбкой шептала что-то ласковое беловолосому мальчонке четырёх месяцев от роду. Тот тоже улыбался, еле слышно сопя. Видно, снилось ему у матери на руках что-то доброе и хорошее…
– Ну что, заснул? – Князь, звеня доспехом, подошёл, нежно коснулся щёчки ребёнка, поднял глаза на Властилену. – Душа моя, уходить тебе нужно… Сейчас Ивдей придёт, он дорогу знает. Я верю ему как себе, он не продаст… Двигайтесь на север, в Зарваханский край, там племена зуссов – они друзья. Я, если боги дадут, следом поспешу. Ну а если нет, – князь вздохнул, – лихом не поминай. Знай, никого я в жизни так не любил, как тебя и сына. Больше жизни…
Он хотел было прижать Властилену и мальчонку к себе, но в этот миг вбежал Ивдей. За дверью топали воины.
– Привет тебе, княже… Повелевай.
Он был огромный, ладный, могучий… а ведь князь его помнил худеньким пареньком. Как же время летит!
– Уводи подземным ходом. – Князь глазами указал на Властилену. – Ивдей… головой отвечаешь.
– Живота не пожалею, князь, – истово шепнул тот, быстро отдал поклон и рявкнул: – Опта, лестницу давай! Очун, княгине поможешь! Рудька, с дитятком подсоби! Неклюд, факел зажигай!
Князь смотрел, как в ложный колодец опускали верёвочную лестницу, помогали спуститься Властилене, как передали ей, даже не разбудив, ребёнка, как с оглядкой, без суеты, уходили под землю сами… Бряцнули доспехи, шаркнули шаги… и всё, настала тишина. Вот так и разлучаются люди, и каждый пошёл своим путём: князь – обратно на стену, Властилена – тайным лазом к реке.
Подземный ход, даром что древний, сохранился хорошо, поскольку был построен на совесть: высокий, облицованный обожжённым кирпичом и оборудованный по всей науке водостоком. Идти было сухо, просторно и, благодаря потрескивающему факелу, достаточно светло. Правда, путь оказался долог. Ход вёл далеко за городскую стену на склон отлогого лесистого холма. Наконец повеяло свежим воздухом, в глаза ударил солнечный свет, и от аромата хвои и лесного разнотравья приятно пошла кругом голова – выход из лаза был устроен на поляне под большой елью. Хвала богам, дошли!
Однако радоваться оказалось рано. В безоблачном небе зловеще кружили две крылатые тени. Грухи!.. А ведь глаза у них куда острее, чем у степного орла…
И точно, тени сделали круг, начали стремительно снижаться… и скоро превратились в чудовищных летучих зверей – с неуязвимым бронированным брюхом, с огромной, быкам головы отхватывать, пастью, с бритвенно-острыми когтями на лапах… А длинный, увенчанный шипами хвост и красные, злые, огненные глаза!..
На спине у каждого чудища сидело по два седока: один простоволосый и бородатый – погонщик-ирнитаг, другой – сплошь закованный в броню, с мощным самострелом наготове.
Властилена тоже на зрение не жаловалась. Прищурилась и разглядела, что глаза у стрелков были какие-то странные. Не вполне людские. Словно подёрнутые белёсой пеленой…
Разглядела – и даже застонала от ненависти и омерзения. А ещё – от досады на себя. Как она сразу-то не поняла, откуда дул ветер вражеской магии, какие силы мешали её волшбе… Теперь, хвала богам, всё ясно. В жилах стрелков, что сидели у грухов на спине, текла поганая кровь снагов. Конечно, они не чистые змеи, так, полукровки, но сути дела это не меняло. Твари нарушили Договор. И должны ответить за это!
А крылатые чудовища между тем приближались. Действовали как всегда: испугать, ошеломить, с ходу придавить бронированным брюхом, потом пустить в ход жуткие зубы и когти…
Только подвоевода Ивдей был не из пугливых.
– Беги, княгинюшка, на берег, караульщика зовут Охрим… – Он легонько подтолкнул Властилену и, сразу позабыв про неё, крикнул своим: – Луки к бою! Бронебойные на тетиву! Рази!
Опытные воины, не дрогнув, действовали слаженно и умело. Прогудели крепкие тетивы, сыграли могучие плечи луков, длинные, хорошо оперённые, оснащённые гранёными наконечниками стрелы со свистом ушли к цели.
Спустя мгновение, хвала богам, случилось чудо. Одна из стрел глубоко вонзилась головному груху прямо в зрачок. Точно раскалённый гвоздь впился в зыбкий кровавый холодец! Страшно закричав, тварь сложила крылья и, кувыркаясь, теряя седоков, рухнула на землю.
Зато не промахнулась вторая. Растерзала Ивдея, разметала покалеченных воев, заново взмыла и закружилась, высматривая Властилену.
Та лежала, не шевелясь, в густом кустарнике и мысленно звала единственного, кто мог сейчас помочь ей.
Если духу у него хватит…
И он явился на зов. Да не один. На страшной высоте возникли сразу три чёрные точки. Два орла разом ударили груха, сбив с него погонщика, а чёрный вожак распростёр крылья над Властиленой.
Женщина протянула ему дитя, заглянула в горящие золотые глаза:
– Отнеси моё дитя в Священную рощу Огненного Бога… скажи, что в миру его зовут Славко. И ничего больше не говори… Лети, друже, лети!
Громадные когти бережно сомкнулись, подхватив спелёнатого мальчонку… Удивительно, но ребёнок так и не проснулся. Всё смотрел, улыбаясь, свои сны. Видно, в самом деле на диво хорошие и добрые…
«А как же ты, государыня? – спрашивал взгляд орла. – Что будет с тобой?»
«Обо мне не беспокойся, друже, – так же молча ответила Властилена. – Я давно живу на этом свете… Поспешай! Ещё свидимся…»
Ударили могучие крылья – орёл свечкой ушёл в небеса.
– Боги, дайте им сил… – проводила их Властилена, вздохнула и перевела глаза наверх, в необъятное небо.
А там разворачивалось что-то вроде медвежьей охоты, когда бесстрашные лайки хватают лесного великана за гачи и, не давая удрать, зовут охотника. Только где тот охотник, который убьёт гигантскую, вооружённую с ног до головы летучую тварь? Вот грух, изловчившись, полоснул когтем… закружились измаранные кровью орлиные перья… Дальше Властилена смотреть не стала – что было духу побежала к реке. Эх, досада! Если бы не магический заслон, поставленный снагами, задала бы она сейчас их поганому выкормышу. Зажарила, ощипала, сварила. Со свёрнутой башкой отвесно вниз… Чтобы только мокрое место…
Она была уже у пристани на берегу, когда птица грух осталась в небе одна. И снова устремила вниз свои плошки-глаза. И сразу с торжествующим криком заработала крыльями…
– Ты Охрим? – окликнула Властилена напуганного толстяка. – Лодку снаряжай! Живо! Ивдей приказал. Шевелись!
А сама непроизвольно посмотрела вверх в безоблачное небо, откуда быстро приближалась смертоносная тень.
– А?.. – бестолково заметался толстяк.
Птица грух двигалась куда быстрее. Властилена ясно чувствовала перед ней щит, который держала невидимая рука. Да не рука – лапа. Причём не одна. И не осилить их, не оттолкнуть…
– Садись, княгиня, садись, – развязал узел толстяк, бросил вёсла в лодку… в это время вжикнул тяжёлый болт, и он упал как подкошенный.
Сейчас грух приблизится, нацелит когти, издаст торжествующий рёв и…
«А не пошёл бы ты, – вдруг успокоилась Властилена. – Не возьмёшь!»
Она отчётливо почувствовала себя частицей чего-то исполинского, неописуемо могучего, такого, о чём обычными словами и сказать нельзя. Неодолимой, бесконечной силы, немыслимой стихии, для которой и птица грух, и эрбидейские жрецы, и снаги суть беспомощная мошкара, докучное комарьё. А комаров мы играючи, запросто, лёгким движением руки… Раз – и только мокрое место…
И сейчас же щит, загораживавший груха, исчез, оставив птицу во всём природном естестве: просто ужасная пасть, просто исполинские крылья, просто чудовищные, способные поднять быка в небо кривые когти. Никакого волшебства, только омерзительная плоть…
Длинное еловое весло взмыло в воздух и со свистом, не хуже того болта, устремилось навстречу твари. Миг – и за ним тараном пошло второе. Острый край лопасти разнёс чудовищу голову. Земля аж застонала, когда мёртвый грух врезался в неё, всмятку раздавив уцелевшего седока.
Властилена и сама едва удержалась на ногах. Поди поборись с целым сонмищем чародеев-змеев. Шатаясь, она нашла ещё пару вёсел, переползла в лодку и, с трудом оттолкнувшись от берега, отдалась во власть ленивого течения. Мыслями она была уже далеко, возле исполинского Храма, парящего над белой водой. Настало время показать, кто в этом Храме хозяин. Да и вообще…
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?