Текст книги "Ритуал истины"

– Раньше наш мир не нуждался в мануфактурах и фабриках. Люди с помощью магии создавали себе одежду и вещи…

Я хмыкнула, сообразив, что местные привыкли к безделью и хотят, как прежде, жить на всём готовом.

Птица вновь почувствовала мои мысли и обеспокоено подняла голову:

– Может быть, местные люди немного избалованы налаженным бытом и многочисленными удобствами. Они имели много свободного времени, и развлекались, пока магия заботилась об их благополучии. Но это не делает людей плохими или ленивыми. У них сильно развита культура и искусство, они серьёзно занимаются философией, астрологией, научными изысканиями. К тому же, у них есть и рабочие места, совсем как в вашем мире. И пекари, и учителя с воспитателями, художники, актёры, писатели. Есть даже обычные рабочие.

…Наверное, Гримсу даже нравилось рассказывать мне что-то на пару с Селеной, потому что он её не перебивал и, более того, еле заметно кивал её словам.

– Да, – подтвердил он. – Электричество в привычном для тебя смысле вырабатывается на солнечных батареях, в крупных городах есть и водопровод, и канализация. Признаться честно, эти технические идеи позаимствованы из вашего мира. Но именно поэтому они работают не по магическим законам, а по обыкновенным, и требуют обслуживания профессионалов.

– Очень интересно, – искренне сказала я, глядя, как Гримс, заинтересовавшись темой, сам того не замечая, поглаживает нахохлившуюся Селену.

Пальцы у него были длинными и тонкими, кожа белой, и при взгляде на его руку по позвоночнику почему-то струились мурашки, а в сердце чувствовалась саднящая, горькая тоска.

– Несмотря на это, иногда людям было скучно. Поэтому они радовались такому приключению, как путешествие в ваш мир, – продолжил он. – Путешественники чаще всего имели одну цель: отдохнуть и познакомиться с вашей культурой. Они изучали устройство общества, читали книги, смотрели фильмы. Сама понимаешь, у вас потрясающий культурный и технологический прогресс. У гостей была возможность и сходить в музей, и полететь на самолёте на другую точку планеты.

Я взглянула на него, молчаливо ожидая продолжения, хотя уже примерно понимала, что к чему. Гримс оправдал мою догадку:

– Но, как тебе уже известно, магия в нашем мире начала оскудевать, и уже вскоре после этого прискорбного события, некоторые жители уже не могли даже по стране телепортироваться, не то, что в соседние миры. И тогда Король начал готовить осознанную экспедицию. Несколько философов, астрономов и социологов накопили магическую силу, чтобы суметь смотаться в ваш мир и поискать там наследника престола.

– Олега-то? А он знает о том, что приходится сыном королю волшебников? – уточнила я.

– Уверен, что знает. Эта самая экспедиция смогла найти его. Было это шесть лет назад, в августе. Олег тогда был в Рязани, рядом с тобой, Грета.

Я поджала губы и удивлённо воззрилась на Гримса.

Ну, надо же, какое совпадение! Значит, Олег узнал о параллельном мире, своём родстве с королём этого самого мира, когда мы с ним уже познакомились и подружились. И при этом умудрился мне ничего не рассказать!

Если бы он сейчас попался мне на глаза, то точно не избежал бы оплеухи.

Я, злобно запыхтев, с трудом проговорила:

– Как они узнали, что именно он является наследником?

– От места, где находится такой сильный волшебник, буквально волнами исходит волшебная сила. Фонит, будто радиацией. По этому «фону» и его и вычислили.

– Значит, Олег не согласился?

– Он был слишком занят своими чувствами к тебе, Грета. Он внимательно выслушал объяснения той команды, но всё же сделал по-своему. Буквально на следующий же день погрузил в машину вещи, и умотал с тобой в Москву. Думаю, он имел на это право.

– Вообще-то, никто не был уверен, что Олег сумеет помочь. Это лишь домыслы Короля и надежды народа, которому… больше не на что надеяться, – с горечью добавила Селена.

Я сочувственно погладила её по перьям.

– Именно поэтому, не сумев уговорить Олега в первый раз, волшебники не особенно-то расстроились, – прокашлявшись, продолжила она. – Один из команды остался в вашем мире, некоторое время наблюдал за тем, как Олег учится пользоваться открывшейся ему магией, и планировал, что вскоре посвятит в проблему его девушку, то есть тебя… Ты сумела бы убедить своего парня оказать посильную помощь, Грета, ведь ты такая добрая и сочувствующая. Но «шпион» вскоре совсем забыл о своей миссии, так как влюбился в местную женщину, женился и ждал от неё ребёнка. Последнее, что он сделал, это отправил в наш мир письмо со скудными новыми данными, и тем самым окончательно потратил свой магический запас. Вернуться он теперь не сможет, даже при желании. Он сам сделал свой выбор, захотел стать обычным человеком.

– По этой причине у меня были несколько устаревшие сведения о местонахождении Олега… – проговорил Гримс. – Все шпионы, которые находились в вашем мире дольше двух-трёх лет, всегда заканчивали всякой потерей интереса к своему родному миру. Не знаю уж, морок это, или действительно любовь.

В темноте я не видела глаз Гримса, но голос был его печальным, без привычного издевательского сарказма.

Мы помолчали пару секунд, и он неохотно продолжил:

– Итак, с момента визита к Олегу прошло уже шесть лет, и магия в нашем мире почти окончательно истощилась. Олега начал разыскивать не только Устинир, но и Завоеватель. Нельзя было позволить ему успеть первым. Мою кандидатуру выбрали для путешествия в Москву. Там я должен был отыскать Олега раньше, чем это сделают наши враги, а затем уговорить его оказать помощь Королевству. У меня есть некоторые методы… Кхм… Коротко говоря, я… умею уговаривать. Но, очевидно, я опоздал, и был недостаточно точен, так как когда прибыл в Москву, Олега дома уже не было.

Я понимающе кивнула. Гримс опоздал лишь на половину дня. Это хоть и мелочь, но решающая.

– Он улетел в Австралию утром, а вы прибыли вечером, – сказала я чужим, сдавленным голосом.

Он пренебрежительно хмыкнул, прикусил нижнюю губу и принялся буравить меня мрачноватым взглядом. Моё сердце продолжало захлёбываться в необъяснимой и странной тоске.

Наверное, мне не удавалось скрыть выражение своего лица, потому что он благородно отвернулся в сторону, дав мне время смахнуть с ресниц набежавшую вдруг слезинку.

Глядя на профиль Гримса и особенно на его выдающийся нос, я взволнованно размышляла.

Похоже, этот мир попал в одну из самых неприятных ситуаций, которые только возможны. Называется «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».

– Вообще-то, Гримс рисковал, отправляясь в ваш мир. До путешествия он не колдовал почти год, чтоб накопить магическую силу, а накапливалась она в разы медленнее, чем раньше… – прошептала Селена. – По правде сказать, я удивлена, что он сумел не только прибыть туда, но и вернуться обратно. Да ещё с тобой, Грета.

– Это действительно странно, – призналась я, не уточняя ей, что в нашем мире Гримс ещё умудрился вступить в схватку с врагами, а затем зарастить свои раны.

Замолкнув, я снова уставилась в безоблачное небо и вскоре незаметно для себя задремала.

Открыв глаза через некоторое время, я обнаружила, что костёр почти потух, и вокруг царит тьма-тьмущая.

Внезапно мне стало не по себе.

Тишина прервалась странными звуками: неизвестное мне существо, сидящее на ветке неподалёку, щёлкало и ухало.

– Не бойся, это ночная птица. Она безобидна, – шепнула мне Селена.

– Хорошо… – отозвалась я, привставая со своего места.

Гримс лежал по другую сторону от костра, и должно быть, замёрз, потому что натянул ворот свитера на нос и спрятал ладони в рукава.

Иррациональный страх продолжал гнездиться внутри, и я чувствовала, что никак не могу успокоиться. Мы абсолютно беззащитны здесь, посреди леса, и возможно, нас ищут, и неизвестно что сделают, если найдут.

Палатка хоть и сомнительное убежище, ведь в сущности, это всего лишь ткань, натянутся на каркас, но может быть, внутри было бы уютнее.

Поднявшись на ноги, я передумала направляться к палатке, а вместо этого положила свой коврик рядом с Гримсом.

Рядом с ним всё же будет спокойнее.

Стараясь производить как можно меньше шума, я влезла в спальник и накрыла нас с Гримсом пледом.

Устраиваясь удобнее, я случайно коснулась Гримса плечом и замерла. Горячая волна прокатилась внутри тела, а кончики ушей и вовсе запылали.

Должно быть, шум, который я производила, всё же разбудил его, но он благородно не подал вида.

Но мне было неловко не поэтому.

Внутри тела вдруг подняло голову странное, полузабытое и потому совершенно опьяняющее… желание. Разумом я понимала глупость своих реакций, но поделать с ними почему-то ничего не могла.

Мне ужасно хотелось обнять Гримса, прижаться к его груди, поцеловать в сухие, слегка обветренные узкие губы. Хотелось провести рукой по его бледной, чисто выбритой щеке, хотелось зарыться пальцами в густые и прямые, словно дождик, волосы.

Но, конечно же, я не двинулась с места.

Совершенно неподходящее время и место для спонтанного выражения чувств. Тем более, Гримс явно сочтёт, что я совершенно сдвинулась рассудком.

Дрожащими руками я затянула капюшон спального мешка и закрыла глаза.

Селена устроилась у меня на животе, и, чувствуя приятную тяжесть, я постепенно успокоилась и снова заснула.

Глава 7

…Утром меня разбудило щебетание птиц и начинающее припекать солнце.

Я с неохотой открыла глаза и расстегнула спальный мешок. Придётся вставать, хоть, конечно, страшно неохота.

– Доброе утречко, Грета! – радостно проговорила Селена, удобно устроившаяся на траве рядом.

Она так и лучилась хорошим настроением и оптимизмом.

Я пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Спросонья я пребывала отнюдь не в благодушном расположении духа, и не была способна на конструктивный диалог.

– Не выспалась? – сообразила птица, со вниманием и заботой вглядываясь в моё лицо.

Какая, чёрт возьми, догадливая!

Я молча перешагнула через неё и отправилась в сторону ручья. Не люблю чувствовать раздражение и усталость, особенно, если день только начался, однако сейчас совершенно ничего не могу поделать с подобным настроением.

Гримса нигде не было видно, поэтому я совершенно свободно стащила с себя одежду, и умудрилась вполне сносно помыться. К счастью, вода в ручье оказалась довольно-таки тёплой. Однако кусок мыла, который я взяла с собой из дома, значительно «похудел» после того, как я в отсутствии шампуня намылила им волосы. Но такие траты стоили того: чистые волосы воодушевляют любую девушку, а меня и тем паче. Хорошо, что мне не нужны гели для укладки и иже с ними. Когда-то у меня была чёлка, но у меня не хватало терпения каждое утро приводить её в порядок, и в итоге я плюнула и благополучно её отрастила. Ободки и заколки очень помогли в этом мероприятии, так как благодаря их участию отрастающие волосы не лезли мне в глаза и не мешались. Теперь кончики «чёлки» болтались на уровне подбородка (при необходимости я легко могла заправить их за уши, чтобы не отвлекали), а остальные волосы достигли длины ниже лопаток. Выглядело это мило, озорно и даже по-своему красиво.

Итак, после помывки моё настроение изменилось к лучшему, я почувствовала себя свежей, привлекательной и почти отдохнувшей. Использовав прилив сил, я постирала свою футболку и трусики, и развесила на ветке дерева. Надеюсь, они быстро высохнут на солнышке. Но, если не успеют, то просто привяжу их шнурком к внешней стороне рюкзака, и они досохнут во время нашего передвижения.

Завернувшись в полотенце, я вернулась к лагерю.

– Где Гримс? – спросила я Селену.

– Где-то тут, куда ему деться… – лениво проворковала она, поворачиваясь к солнышку и расправляя крылья. – Шастает вокруг, наверное, ищет какие-то ягоды.

Воспользовавшись временным одиночеством, я покопалась в рюкзаке, и вскоре вытащила из него свою любимую футболку. Она из хлопка, приятная на ощупь и позволяет коже дышать. А главное, на ней был изображен мой любимый маньяк из фильма «Пила». Такие вещи не найти в магазинах, но Олег расстарался для меня, скачал из Интернета соответствующую картинку и заказал фотопечать. Таскаясь в этой прекрасной футболке по улице, я частенько ловила взгляды прохожих, и охотно отвечала на их вопросы. Частенько Олег в шутку жаловался им, что я предпочитаю морщинистого старикашку молодым и симпатичным парням. Олег всегда был знатным любителем городить глупости, и озвучивать все странные мысли, которые только приходят ему в голову.

Улыбаясь приятным воспоминаниям, я расчесала мокрые волосы, собрала палатку и уложила вещи в рюкзак.

Отправляться в путь не хотелось, и, дождавшись появления Гримса, я предложила ему задержаться на часок, чтобы немного полениться и полноценно позавтракать.

Конечно, он согласился, и мы с Селеной были этому только рады.

Набрав из ручья воды, Гримс показал мне целый пучок мяты, которую набрал поблизости, и предложил заварить из неё чая.

– Отлично, – похвалила я. – С удовольствием. Однако странно, что у вас есть растения, идентичные земным.

– Ничего удивительного, – откликнулся он, – наши миры, как ты уже заметила, очень похожи. Тем более, путешественники частенько прихватывали из вашего мира семена растений и цветов. Иногда они приживались, иногда нет. Также от вас можно было транспортировать некоторых животных. Собственно, так у нас появились куры.

– Очень познавательно, – откликнулась я, перемешивая горячую кашу.

Завтрак показался мне вкусным и сытным, несмотря на то, что пришлось почти половину порции отдать Селене.

– А ты довольно терпелива, – отметил Гримс, заканчивая трапезу.

Я с непониманием уставилась на него.

– Ну, не капризничаешь по поводу отсутствия удобств цивилизации, – пояснил он, вставая с места, забирая котелок и отправляясь к ручью.

Я пожала плечами. И правда, я никогда не была слишком избалованной. Должно быть, меня закалила жизнь в деревенском доме. Волей-неволей пришлось привыкнуть, и терпеть плохо работающий душ, туалет на улице, неотапливаемую террасу, продуваемую всеми ветрами, где я иногда вынуждена была ночевать, и другие «изыски».

Вскоре Гримс вернулся, уложил посуду, взвалил на плечи нагруженный рюкзак.

Я тоже поднялась со своего места, готовая отправиться в путь. Перед нами простиралась уже знакомая дорожка, по бокам от неё, как и вчера, не наблюдалось ничего интересного, только деревья и кустарник. Скучный пейзаж. Видала я и повеселее.

Мы шагали по дороге, и на этот раз Гримс не стремился обогнать нас, а напротив, будто специально старался держаться рядом. Этот факт не мог не радовать.

За размеренной ходьбой меня внезапно окунуло в воспоминания.

Не капризная, говорите?

В принципе, только переехав к Олегу, я увидела другую сторону жизни.

Конечно, я и до этого прекрасно знала о том, что многие люди владеют прекрасными благоустроенными квартирами, моются в удобной ванне, готовят с помощью мультиварок и аэрогрилей, пьют по утрам свежевыжатый сок и смотрят 3D фильмы, сидя в собственной гостиной. Но одно дело знать, и совсем другое – попробовать на собственном опыте.

Олег купил специально для меня огромную кровать с ортопедическим матрасом, планшет и модный телефон, заставил пройти с ним по модным магазинам и подарил мне красивую и модную одежду, но всё это не ударило мне в голову и не избаловало… Потому что я большую часть жизни провела в более трудных условиях, и забывать свой опыт не собиралась.

После целого года жизни в квартире со всеми удобствами, мы с ним решили особым образом отметить годовщину нашего знакомства, для чего бросили свою «красивую жизнь» и дорогие предметы быта, взяли с собой только самое необходимое, и укатили в Архыз, где устроили автономный поход по безлюдному туристическому маршруту. Признаться честно, у нас обоих не было опыта для такого приключения, мы не могли даже представить себе, чего же нам ждать. Но, несмотря на все трудности, которые встретились на пути, мы остались довольны. Наши отношения укрепились, стали более глубокими и доверительными. Вечерами мы, лёжа в палатке, шептали друг другу свои тайны или рассуждали о возвышенных темах, вроде религии, философии, устройстве мира и даже о возможности инопланетной жизни.

У меня очень выражен инстинкт самосохранения, и я никогда не полезла бы в опасное место без веской причины… Но, оказавшись полным профаном в чтении карт, я доверила Олегу и построение маршрута, и выбор дороги, и принятие решений… Мы помогали друг другу – и тогда я с восторгом поняла, что могу полностью на него положиться.

Разумеется, мы уставали, иногда были раздражены и напуганы, но всё-таки при этом не ссорились. Мне казалось, что вот он, знак, что мы созданы друг для друга…

В горах погода может поменяться очень быстро. Казалось бы, вокруг царит ясный солнечный день, радует глаз голубое небо, и вдруг из низины наползает туман, оставляет видимость только на ближайшие несколько метров, поднимается ветер, собираются неприветливые, полные воды, тучи.

Но мы пережидали дождь, уютно устроившись под натянутым тентом, кипятили на газовой горелке воду, заваривали чай и не торопясь, пили его. А наполнившись чаем до бровей, начинали горланить песни любимых групп или развлекали друг друга шутками, которые обычно были одна глупее другой.

Я, до того не бывавшая дальше Рязани, неожиданно влилась в ритм похода и чувствовала себя превосходно. Бывало такое, что вылезала из палатки глубокой ночью, оглядывала окружающую темноту и только пожимала плечами: не чувствовалось совершенно никакого страха и напряжения. Меня не волновало, что до ближайшего крупного населённого пункта – без малого пятьдесят километров, не беспокоило, что я нахожусь в богом забытом месте, затерянном среди многочисленных гор… Олег, к счастью, тоже чувствовал себя вполне комфортно, но утверждал, что это только благодаря моему влиянию.

Мы целовались, как ненормальные, достигнув высокого перевала, – так, что у обоих кружились головы и подгибались ноги, и тогда я думала, что наша любовь может заполнить собой весь окружающий мир и достигнуть космоса. В тот момент он казался мне самым красивым, самым дорогим и самым близким человеком на свете, и знала, что он чувствует то же самое.

Я фотографировала окружающие красоты, и Олега на фоне них. Мы засыпали и просыпались вместе, и он видел меня спросонья, в надвинутой по самые брови шапочке, с давно немытыми волосами… Мой нос обгорел и покрылся веснушками, лицо осунулась, и я заметно похудела. Но, однако, несмотря на мой вид, Олег много раз повторял мне, что никогда не встречал девушки прекраснее.

Если честно, Олегу всегда нравился мой характер.

Я не кокетничала, не говорила загадками, не обижалась на ерунду, прямо и без утайки высказывала свои мысли… Он много раз с удовольствием рассказывал, как его друзья раз за разом играют со своими подругами в игру «угадай, на что я обиделась», а ему вот дико повезло. Уж не знаю, повезло или нет, но для меня подобное поведение не требовало усилий, а было естественным. Просто родилась такой, не моя это заслуга, а, скорее всего, папенькины гены, которые так ненавистны моей матери.

Поход пошёл нам на пользу.

Мы понемногу забыли о неловкости. Логично предположив, что все мы люди с одинаковыми физическими потребностями, мы не смущались, даже если у кого-то из нас бурлило в животе или вырывались другие телесные звуки. Поленившись раскладывать еду по тарелкам, мы ели из одного котелка, приблизившись друг к другу так, что почти касались носами.

Однажды даже, раздевшись догола, мы помыли друг друга в холодной речке. Я даже не боялась быть застуканной неожиданными свидетелями, ведь за много дней мы не встретили ни одной живой души.

Ну а потом мы всё-таки вышли к населённому пункту, отмылись в местном душе, зарядили мобильные телефоны, батарею фотоаппарата и двинулись на автобусную остановку. Оставалась ещё неделя отпуска, и мы хотели поехать в противоположную от Архыза сторону, где тепло и … море.

Море прекрасное и бесконечное, величественно и сильное, встретило нас крупными волнами и неповторимым шумом, перемешанным с криками чаек.

Я клялась, что после купания разлягусь на прибрежном песке, буду целый день загорать и отдыхать от предпринятых за поход усилий, и не сдвинусь с места даже за все блага мира, но…

Но, поплескавшись в морских прохладных волнах и выбившись из сил, мы с Олегом не смогли пробыть на берегу и двадцати минут. Помешало врождённое «шило в одном месте», как метко выражается народная молва.

Мы унеслись гулять вдоль причала, и я снова была счастлива: и совпадению наших характеров, и предпочтению, как проводить своё время, и даже пресловутому «шилу». И конечно, радовалась окружающим красотам.

Оставшиеся дни мы от начала до конца исследовали и сам приморский городок, и все его окрестности, при этом со смехом избегая организованных экскурсий. После двух недель путешествия по горным хребтам было бы странно ехать с избалованными туристами к популярным «водопадикам» и терпеть устроенную там «культурную программу». Мы видели настоящие, огромные горные водопады, причём будучи наедине друг с другом.

В последний вечер перед отлётом домой мы наблюдали, как огромное золотисто-красное солнце прямо напротив нас закатилось, и утопилось в море. Подхватив вещи, мы поймали такси и поехали в аэропорт, до сих пор не в силах поверить, что весь чудесный месяц приключений – не сон, а вполне себе реальность… И не в силах поверить, что эта реальность заканчивается, уходит в прошлое, и скоро будет заменена обыденной и спокойной жизнью…

И без того, три с лишним недели отпуска – это непозволительная роскошь.

…Итак, после многодневного похода по холодному (и прекрасному) Архызу, мы с Олегом вернулись в его квартиру, отмылись, отдохнули, выспались…

Начался сентябрь. Мы вернулись в институт. Там я училась на очном отделении, а Олег на заочном. Он умудрялся совмещать обучение с работой в журнале, и ещё успевал таскаться на дополнительные курсы, изучая английский язык.

Короче говоря, мы постепенно влились в ритм большого города. Всё было вроде бы по-старому, и всё-таки немного иначе. Я стала другим человеком. Словно бы какие-то решения, выводы, жизненный опыт зрели во мне во время путешествия, а вот сейчас, когда я оказалась в покое, они проросли наружу.

Я вспоминала испытанное приключение, и понимала, что оно сделало меня сильнее, умнее, интереснее. Как бы пафосно это ни звучало – оно помогло мне сделать шаг навстречу себе.

Путешествие не меняет людей, оно просто помогает людям увидеть свою суть, и стать более настоящими.

Поделившись мыслями с Олегом, я встретила горячее одобрение и полное понимание. Мы дождались конца учебного семестра, и принялись планировать новую поездку.

Без путешествий жить мы с тех пор уже не могли, и не хотели.

За пять с лишним лет отношений мы успели объездить многие уголки России и других стран. Почти всегда мы избегали известных туристических мест, гостиниц, хостелов и иже с ними, а вместо этого забирались в «глушь», выбирали по карте маршрут из точки «а» в точку «б», двигались к намеченной цели, преодолевая препятствия и ночуя в палатке. Мне всегда нравилось именно такое времяпрепровождение.

Может, поэтому, оказавшись в этом дремучем лесу с Гримсом, я чувствую себя так спокойно?

А Олег… Мне было хорошо с ним, а ему – со мной.

У нас с ним было много приключений, много чудесных дней. И много обычных.

Много.

В том и дело, что в отношениях с ним мне нравились и приключения, и самые обыкновенные серые будни. С ним было хорошо выполнять бытовые дела, делать уборку, готовить, ходить по магазинам, и с ним было хорошо мотаться и по ближайшему Подмосковью, и по далёким уголкам Черногории, бесцельно бродить по окрестностям, людным и не очень, фотографироваться, баловаться, болтать… Проводить время вместе.

Наверное, я немного идеализирую наши отношения, и вспоминаю только самые приятные и светлые события из прошлого. Но, тем не менее, в этом самом прошлом, как и у всех других людей, у нас были и тревоги, и неприятности, и поводы для печали. Мы, конечно, старались преодолевать все трудности вместе.

Но, тем не менее… В конце концов, несмотря на всё, что нас связывало, мы пришли к расставанию.

Очевидно, мы выжали из этих отношений всё, что могли.

…Вспоминая всё это, я беспрестанно вздыхала, и, наверное, совершенно достала и Гримса, и Селену, но они были достаточно великодушны, и не заставляли меня прекратить.

Но, в самом деле, разве у меня есть повод для печали? Без Олега моя жизнь не рухнула, солнце не перестало светить, а океаны не опустели. Я осталась одна, но не перестала быть собой. Возможно, на мою самодостаточность так благотворно повлияли наши с ним многочисленные путешествия, а может, я просто повзрослела…

Ведь, в конце концов, мы с ним практически сроднились, и он не делал мне ничего плохого. У нас похожие характеры, и он знает, что я вполне искренне его отпустила.

Но только сейчас, когда я снова путешествовала, и шлёпала по дороге (вперёд и вперёд) – я чувствовала себя непередаваемо легче.

На меня и правда благотворно действует возможность поразмыслить, пока тело занято выполнением механических движений. А может… может, мне нравится компания человека, который сопровождает меня. Нравится компания Гримса.

Взглянув на своего спутника, я улыбнулась.

Он, не замечая меня, отбросил со лба прядь волос.

Волосы у него были что надо: густые, прямые, абсолютно чёрные. В них не было видно ни единого проблеска седины. Мне до ужаса нравилось, что длиной они достигали плеч: не очень длинные, но и не короткие, как обычно принято в нашем мире. Красивые, в общем. Мне почему-то до ужаса захотелось прикоснуться к ним, пропустить их между своих пальцев.

Гримс выглядел строгим и сосредоточенным. Наверное, такое впечатление создавали чётко очерченные чёрные брови, и едва заметная морщинка между ними, а также сжатые губы.

Интересно, он вообще когда-нибудь улыбается? Если да, то это наверняка резко поменяет весь его образ – смягчит, сделает теплее и приятнее.

Хотелось бы увидеть его улыбку.

…Пока я, задумавшись, уставилась на Гримса, приоткрыв рот, чуть ли не слюнки пуская, он замедлил шаг и обернулся на меня.

– Что в моём лице достойно такого длительного изучения? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Прости, Астер, я просто задумалась… – начала было оправдываться я, но вдруг замолчала, поражённая странным открытием.

Я впервые назвала его по имени.

Не знаю, вежливо ли это? Он ведь как минимум лет на десять меня старше. Кто знает, какие правила этикета существуют в этих краях?

Как-то привыкла к звучной фамилии, так подходящей его образу, и даже в мыслях по ней называла. А ведь и имя у него необычное и красивое.

От всех накинувшихся беспокойных мыслей мне стало не по себе.

Он, наверное, тоже не привык к такой бесцеремонности, потому что сузил глаза и непроизвольно потёр подбородок.

Но я не хотела отступать и терять позиции. Раз не поправил, значит, так и будем называть его впредь.

– Знаешь… Астер… – выдавила я, – я о тебе почти ничего не знаю.

– Я не привык рассказывать свою подноготную… хм… посторонним.

– Но я уже не совсем чужая.

Кажется, его позабавило моё упрямство. Он пожал плечами и дёрнул уголком губ.

– Слушай, я понимаю, ты не хочешь вспоминать своё шпионское прошлое, но я не жду от тебя выдачи государственных тайн, – я окончательно разошлась, и шла ва-банк, продолжая настаивать, – ведь мы с тобой находимся в одной упряжке… И я, как-никак, спасла тебя в момент опасности. Мы с тобой теперь связаны не только ритуалом Истины, но и общим приключением. Неизвестно, сколько времени нам придётся провести вместе, и нужно получше познакомиться, и рассказать о себе.

Он смолчал, однако в его глазах отразилось грустное и даже какое-то болезненное понимание.

Я сбавила тон и проникновенно сказала:

– Знаешь, при мне можно не носить маску притворства. Я прекрасно умею хранить секреты, и… умею принимать людей такими, какие они есть, и уж точно не буду осуждать твои чувства… если ты вдруг решишь их выразить.

– Если тебя интересуют объяснения по поводу устройства этого мира, то спрашивай. Однако, самое основное я уже поведал. Для простой болтовни о жизни и личных секретах у тебя есть Селена, с которой ты на удивление быстро спелась. Думаю, она уже рассказала все сплетни обо мне, которые ей известны. Так вот, можешь быть уверена, они полностью правдивы.

И в этот момент мне вдруг стало невыразимо стыдно.

Я пытаюсь залезть в душу чужому, в сущности, человеку.

Он ничем не обязан мне за спасение. Ведь он меня ни о чём не просил, и решения я принимала самостоятельно. Он не настаивал даже на том, чтобы отправиться в его мир, он даже предлагал другой выход, хотел отправить меня в безопасное место и «подчистить следы». Он заботился обо мне, насколько было возможно в этой ситуации.

Я с помощью ритуала Истины обязала его говорить мне только правду, и тем самым лишила простой человеческой возможности уйти от прямого ответа, отшутиться или соврать в какой-либо мелочи. Правильно, что он идёт в отказ и не хочет рассказывать о себе, ведь под влиянием заклинания может увлечься и сказать вещи совсем уж личные, приватные и никак не предназначенные для ушей малознакомой девчонки. И правильно, что он не стремиться заводить со мной дружбу.

Дружба является вещью иррациональной, и потому не подчиняющейся доводам разума.

Может быть, я совершенно не нравлюсь ему?

Внутренний голос тут же ехидно заметил, что это было бы совсем неудивительно. Мало того, что я не слишком привлекательна, так ещё и ужасно назойлива.

Я нервно поправила волосы.

Интересно, как я выгляжу?

Маленькое зеркальце куда-то подевалось, поэтому не было возможности оценить, несколько изменилось моё лицо за эти пару дней «вынужденного похода».

Чёрт возьми, хоть Олег и восхвалял мой «мужской» характер, всё равно иногда я веду себя, словно неуверенная в себе тринадцатилетняя девчонка.

Атмосфера между нами будто заискрилась от разрядов тока. Я была смущена, он – напряжён, но даже сквозь эти эмоции я чувствовала странное, неуместное сексуальное возбуждение.

Мда… И что мне со всем этим делать?..

***

Ближе к вечеру мы достигли небольшой речушки, протекавшей в глубоком овраге. Течение в ней было довольно сильным, вода шумела, пенилась и брызгалась во все стороны, натыкаясь на выступающие из неё валуны.

Конечно, мне уже надоело идти по этой дороге, никуда не сворачивая с неё, будто бы она из жёлтого кирпича и непременно приведёт нас в искомый город. Но всё же я не обрадовалась перспективе, что придётся разуваться и брести в мутной воде, рискуя наступить на острый камень, или пошатнуться из-за сбивающего с ног течения.