Текст книги "Послевкусие любви"

Глава 7
Репетиция

Театральные костюмы манили своей необычностью как минимум всех представительниц женского пола, обитавших на вилле Бонне, поэтому на чердаке мы проводили непозволительно много времени в преддверии свадьбы. Было в этих костюмах что-то загадочное, безусловно, нестандартное и изысканное. От них веяло театральным духом. Стоило к ним только прикоснуться, как перед глазами сразу же появлялась сцена! Поднимался занавес, и начиналось волшебство: огромная хрустальная люстра, спускающаяся с потолка, освещала откуда ни возьмись появившийся зал с бархатными креслами темно-бордового цвета и минимум четыре яруса балконов, богато украшенных позолоченной краской, а вот и первые аплодисменты публики. Свет, наконец-то, затихает, дирижер взмахивает своей палочкой, и весь зал моментально наполняется этой сочной и живой музыкой Оффенбаха. Эмоции накаляются, музыканты играют все быстрее и задорнее, и вот на сцену выходит она – прима – я только юбку задрала, чтобы пуститься в этот «адский галоп» как вдруг на моей сцене неожиданно выросла фигура Камиллы с веселым малышом на руках.

– Полина, решила примерить на себе образ темпераментной танцовщицы?

Я тут же очнулась. Ощущение было такое, словно во время моего грандиозного представления на сцену вылезла Камилла в своем домашнем халате и помахала перед моим лицом рукой, рассыпав вдребезги все мои фантазии. А я, может быть, всю жизнь мечтала исполнить канкан. Мне так нравится, как они размахивают своими пышными юбками и элегантно задирают ноги, если так можно выразиться.

– Тебе идет такое яркое, хотя и немного откровенное платье, – продолжила она, оглядывая меня. – Вот прям в таком виде и иди соблазнять Адриана, он не устоит!

Я подошла к зеркалу и, достав из коробки с аксессуарами огромное красное перо, воткнула его себе в волосы. Теперь образ и впрямь выглядит законченным. Довольная собой, я кокетливо подмигнула своему отражению. Да, перья я с детства любила. На все детсадовские утренники появлялась с мальвинкой на голове, в которую было воткнуто одно розовое перо. За время пребывания в детском саду перо, конечно, поистрепалось, но продолжало красоваться на моей макушке и радовать окружающих. Единственное, чего я не понимала тогда – почему другие девочки не поступают также и не втыкают себе в волосы перья, ведь это безумно красиво! Видимо, потому что в отличие от меня, были еще глупенькими, а, может, потому что не все рождаются с чувством вкуса.

– Это что за курица с одним пером? – вдруг раздалось за моей спиной.

На пороге появился Адриан с надменной ухмылкой. Я гордо повернулась к нему, слегка втянув щеки, и нарочито поправила декольте, а затем встала в позу модели, чуть выставив вперед одну ножку, которая пикантно выглядывала из глубокого разреза соблазнительного атласного платья.

– Ну и куда мы собрались в таком виде? – с интересом спросил он, скрестив руки на груди.

– На репетицию свадьбы бабули Ниннет!

Брови Адриана тут же поползли наверх от удивления.

– В таком виде? В церковь?

– А мадам Бонне сказала, что отец Кловис очень продвинутый молодой человек! – и я схватила с журнального столика листовку, которую она принесла из церкви.

На одной стороне было расписание религиозных праздников, а на другой – лица тех красавчиков в рясах, которые будут служить в ближайшее время. Мне оставалось только догадываться, что один из них и есть тот самый отец Кловис. Адриан недовольно посмотрел на фото священников с модельной внешностью.

– Хочешь сказать, что святой отец настолько продвинутый, что посещает кабаре?

– Настолько продвинутый, что в отличие от некоторых знает, что Канкан – это классика, которую даже импрессионисты запечатлели на своих картинах, а музыку к этому танцу написал один из одареннейших композиторов 19 века – Жак Оффенбах! Это искусство, до которого, как я вижу, еще не все доросли! – гордо заявила я и, осторожно поправив свое перо, добавила, томно улыбнувшись: – И, кстати, отец Кловис не женат, а мне надо устраивать свою личную жизнь. Исповедь – идеальное место для знакомства, не надо даже никого на свидание звать, и так уединимся, вот я ему во всем и признаюсь!

– Полина! – громогласно взревел Адриан. – На исповеди не признаются, а каются!

– Ну, если у нас что-то будет не склеиваться, то тогда покаюсь, – быстро пробормотала я и обернулась к Камилле. – У вас во время причастия вино наливают?

– Вроде бы, да, – замявшись, ответила она.

– Шикарно! Еще один великолепный повод заявиться к отцу Кловису на исповедь, заодно и расслабимся! – затем я подошла к Адриану почти вплотную и, сделав глубокий вдох грудью, манящим голосом медленно произнесла: – Вино – это же еще и афродизиак!

Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, он склонился ко мне чуть ближе, чтобы поцеловать, но я тотчас же сделала резкий шаг назад и продолжила:

– Обстановочка идеальная для таких целей. Тем более, платье у меня длинное, пышное, задирать его не собираюсь, по крайней мере, во время обряда.

Адриан уже было открыл рот, чтобы мне возразить, но в разговор решила вмешаться мадам Бонне:

– Полина, Адриан, не ругайтесь, – и, обернувшись ко мне, произнесла: – Отец Кловис, конечно, продвинутый, но не до такой степени, и не думаю, что он подойдет в качестве жениха! Хотя… – она резко замолчала и главенствующую позицию в ее голове уже заняла совсем другая мысль. – Если платья подружек не успеют привезти ко дню свадьбы, то мы всегда можем это обыграть в виде костюмированного шествия! – загадочно произнесла она.

– И о каком шествии идет речь? – поинтересовалась Камилла.

– Подберем себе что-нибудь из театральных костюмов! – спокойно ответила мадам Бонне. – Будет очень нестандартно и колоритно. К примеру, свадьба в стиле эпохи Возрождения!

– Да уж, бабуля Ниннет с каждой новой свадьбой возрождается, – язвительно заметила я.

Камилла неоднозначно покачала головой на предложение мадам Бонне.

– Боюсь, она это не оценит!

– А вы проверьте на Полине, – предложил Адриан, и я тут же бросила на него обиженный взгляд.

– Что значит «проверьте на мне»?

– Тебе же все равно, в чем на людях появляться, так что можешь надеть что-то из этого средневекового барахла, к примеру, вот это миленькое платье, – и он, вытащив из коробки самый мешкообразный костюм, прочел надпись на ярлыке: – «Платье кормилицы Джульетты»! Для церкви монашеский балдахин будет самое оно. К нему еще и плащ прилагается, великолепная вещица!

Я выдернула у него из рук длинное черное платье с белым уродливым воротником.

– Если я в таком предстану перед отцом Кловисом, то боюсь, что он от испуга в мир иной отойдет!

– Не отойдет! – резко отреагировал Адриан, – Если в этом красном платье заявишься, вот тогда точно отойдет, и кранты свадьбе бабули Нинет!

– Пуританин-шовинист, – злобно процедила я.

– Мы сможем проверить реакцию бабули Ниннет, если ты согласишься надеть один из этих нарядов, – тихо предложила Камилла, и я перевела на нее обиженный взгляд.

– Так вы что, хотите из меня сделать подопытного кролика? А может сразу пугало огородное? Выйду в этом наряде в сад и буду отгонять от вашего дома не только ворон, но еще и назойливую Клотильду Ришар?

– Нет! Что ты! Не нужно никого отгонять. Просто хотим реакцию бабули увидеть, у нас ведь проблема с платьями! Нам надо понять, как из ситуации выходить, а ее подружки вряд ли согласятся надеть костюмы танцовщиц канкана. Скорее всего, они выберут что-то более скромное, но элегантное, из Шекспира! – быстро выкрутилась Камилла.

– Зная бабулю Ниннет, могу предположить, что ее подружки такого же нрава, но вам виднее, – недовольно ответила я. – Надену! Только мне нужно время свыкнуться с этой ужасной мыслью.

– Хорошо, но не очень долго, а то нам уже пора отправляться на репетицию!

* * *

Как можно было заставлять молодую девушку надевать на себя такой наряд, он же как минимум в три раза больше моего размера. Они реально полагали, что этим все кончится? Наивные! Молния на соблазнительном атласном платье заела, как всегда, не вовремя. А, может, это знак свыше? В этот момент в моей голове родился грандиозный план, поэтому платье танцовщицы я решила оставить, а поверх него натянула безразмерный мешок под кодовым названием «Нянька Джульетты». Сделаю приятное Адриану. Что ж, из меня получилась эдакая капуста, пусть бабуля Ниннет сама выбирает, что ей ближе по духу: средневековая унылость или роковой образ из великолепной эпохи XIX века! Учитывая, тот факт, что на улице начинал покрапывать дождик, я накинула на себя еще и плащ кормилицы, который прекрасно прикрывал все наряды, и поспешила на улицу, где нас уже поджидало такси.

– Не ожидал от Полины такой покорности, – сидя в машине, прошептал Адриан и странно покосился в мою сторону.

Я притворилась, что ничего не услышала, наблюдая за тем, как капельки воды быстро стекают по окнам автомобиля. Вот уж кто хорошо знал мои повадки и мог испортить мне все дело, так это Адриан. В старуху он превратить меня вздумал, моралист, не на ту напал!

Через десять минут мы подъехали к живописному месту. Церковь, напоминающая внешне византийский храм, возвышалась над всеми остальными постройками. Широкая каменная лестница, поросшая мхом, проходила через террасы дикого сада и вела наверх, к центральному входу. Отсюда открывался вид на черепичные крыши домов и Аркашонский залив, обрамленный с двух сторон старинными деревьями церковного сада. В жаркую погоду здесь можно было спрятаться от палящего зноя, а в дождливую – насладиться тишиной на одной из лавочек, расположенных под кронами высоких деревьев.

Зайдя внутрь храма, мы увидели у алтаря бабулю Ниннет и ее жениха Робера, который репетировал клятву верности. Просто изумительно, неужели у нее есть сомнения, что он нарушит ее в своем возрасте.

– Вы наконец-то приехали! – бабуля Ниннет радостно помахала нам рукой, подзывая к себе.

– Конечно, а где, кстати, отец Кловис? – поинтересовалась мадам Бонне. – Вы тут в полном одиночестве?

– У него воскресная школа сейчас заканчивается, должен появиться с минуты на минуты. Может, его кто-нибудь позовет? – и взгляд бабуля Ниннет резко метнулся в мою сторону. – Полина, ты оделась как средневековая монашка! Откуда такой странный плащ? А что за пошлый мешок торчит из-под него?

– Это театральный инвентарь, бабуля, – сразу же пояснила Камилла. – Полина решила надеть платье шекспировской героини и может тебе его продемонстрировать.

Почувствовав себя истинным эксгибиционистом, я быстро распахнула перед ней «нянькин» плащ, правда, удовольствия от этого действия никакого не получила. Судя по лицу бабули Ниннет, она тоже не была в восторге!

– Не стоит так больше делать, – поморщившись, быстро ответила она без всякого интереса. – Лучше бы ты надела что-нибудь более женственное и откровенное, хотя бы платье из какого-нибудь кордебалета, я видела их в коробках на чердаке! – проворчала бабуля Ниннет и тут же добавила: – Средневековая героиня – вот от кого, а от тебя, Полина, я такого не ожидала, ведь у тебя в отличие от них есть чувство вкуса! – и она затрясла своей кучерявой головой от негодования.

Я радостно выдохнула: хотя бы кто-то в этой семейке позитивно мыслит.

– Пойду отца Кловиса позову, – предложила я, мне не терпелось увидеть красавца, с которым я мечтала познакомиться уже второй день подряд. Бабуля Ниннет так соблазнительно его описывала – мне аж любопытно стало, что за местная жемчужина в религиозном сане здесь обитает.

– Позови, только этот кошмарный мешок, в который ты одета, спрячь, а то ему дурно станет от одного твоего вида! Он у нас мужчина впечатлительный!

Выйдя из церкви, я направилась к старинным каменным домикам, расположенным поблизости. В окошке одного из них мелькнула чья-то фигура, и я почему-то решила, что мне нужно именно туда. Дверь открыл молодой человек приятной наружности в церковной одежде, и я тут же засияла. Похож на одного из тех красавчиков, что я видела в брошюре. Встряхнув волосами, я соблазнительно оперлась о дверной косяк. Знаю, вид у меня был не самый презентабельный, да и нянькин плащ не добавлял мне шарма, но упускать такой шанс не собиралась.

– Отец Кловис? А мы вас уже в церкви заждались на финальной репетиции свадьбы! И, знаете, глядя на вас, я впервые радуюсь, что это не моя свадьба! Ведь я же девушка пока еще свободная, – и я лукаво ему подмигнула.

– Извините, но я отец Николя, – смущенно ответил молодой человек. – Отец Кловис в дальней комнате, там сейчас закончилось занятие для детей, так что он свободен и, кстати, не женат, поэтому его тоже никто и ничего не держит!

Звучит обнадеживающе, хотя, по правде говоря, я уже нацелилась на отца Николя. Он напомнил мне вино «Шато Пап Клеман», которое принадлежало когда-то папе Клементу пятому – такой же с виду недоступный, зато, когда раскроется в бокале… Райское наслаждение. Я зашла внутрь уютного домика и прошла по коридору в сторону комнаты, где находился наш пастор. Небольшой зал был заставлен книжными стеллажами. В центре располагалось несколько столов, плотно приставленных друг к другу. На них лежали цветные карандаши и детские картинки на церковную тематику. Возле окна стоял торшер, столик со старым стационарным телефоном и небольшое уютное кресло, в котором сидел пожилой лысоватый мужчина. «Это что, и есть отец Кловис?» – подумала я и бросила на него возмущенный взгляд, это она о нем столь восторженно болтала? – «Нет, конечно, может, для бабули Ниннет он и молодой человек, но для всех остальных он должен быть просто отцом Кловисом, возрастным Кловисом». Я укуталась посильнее в свой плащ, накинув на голову капюшон, чтобы не шокировать своим мешкообразным «нянькиным» платьем престарелого священника, который в тот самый момент разговаривал с кем-то по телефону.

– Да, Винсен, дела обстоят не очень хорошо. Уже вторую неделю у меня отдает в коленке и болит правое плечо! – простонал отец Кловис в трубку, и я окончательно поникла. Бабуля Ниннет старше него будет – и то, так не ноет. – А тут еще и сон ужасный приснился накануне! Я, конечно, не суеверный, но этот сон меня преследует уже вторую ночь подряд.

«Ну начинается! Это надолго! Может постучаться в дверь? Чтобы он наконец-то отвлекся от своих болячек?»

– Такой ужас, – продолжил он. – Представляешь, снится мне, как будто за мной смерть пришла в женском обличии! Да-да, – хихикнув, добавил отец Кловис, – приснится же такое, главное дело, такая яркая, красивая и вся в черном сверху донизу, только что без косы! Затем соблазнить меня пыталась, чтобы я за ней последовал, даже разделась! Видимо, мне уже действительно пора! Слишком долго я живу на этом свете, – в этот момент отец Кловис наконец-то замолк, почувствовав чье-то присутствие в комнате, и повернул голову в мою сторону. Его глаза моментально увеличились в несколько раз, а телефонная трубка выскользнула из рук.

– Здрасте, – пробормотала я, не понимая, как вести себя в такой ситуации, и дружелюбно улыбнулась. – А я за вами пришла! Вы уже готовы? Мы давно вас там поджидаем! – и я указала ему на дверь.

Бедный пастор смотрел на меня с беззвучно приоткрытым ртом, словно перед ним приведение выросло.

– Меня попросили забрать вас отсюда, вот я самолично и явилась, кстати, с большим энтузиазмом, а то у нас там весь процесс застопорился без вас, – неуклюже объяснила я и зачем-то сделала реверанс – видимо, средневековый костюм так подействовал. – Бесспорно, не хотела отвлекать от столь важных дел, но я, честное слово, давно вас уже поджидаю, а время-то идет, нельзя пропускать столь прекрасное мероприятие!

Отца Кловиса тут же перекосило от этой фразы, и он наконец-то изрек:

– И вы называете это «прекрасным мероприятием»?

– Конечно! Столько народу соберется, в том числе, чтобы и на вас поглазеть! Заодно вы отвлечетесь от ваших болячек, мигом про них забудете, словно никогда и не было!

– Отвлекусь, словно никогда и не было? На меня поглазеть? – сглотнув, переспросил он и несколько раз сильно моргнул, слово проверяя, действительно ли я стою перед ним или нет. – А почему «в том числе»? Вы еще кого-то хотите забрать сегодня с этой грешной земли?

Я озадаченно посмотрела на падре, решив, что это глупая шутка.

– Да нет, вас одного вполне достаточно! Тем более, отец Николя сразу же указал на вас, сообщив, что отца Кловиса здесь ничего не держит!

– Вот Иуда! – прошептал он и тяжко вздохнул, а затем, немного приободрившись, зачем-то стал указывать мне пальцем в потолок, на котором висела одна старая пыльная люстра.

– Видимо, мне уже туда пора, да?

– Не беспокойтесь, туда вы еще не скоро попадете, – усмехнувшись, ответила я, глядя на потолок. – Нам надо вниз, по тропинке!

– Дожил! – проблеял он и уткнулся взглядом в пол – Вниз! И это после всего того хорошего, что я сделал людям, проработав более 30 лет пастором.

Это была его последняя внятная реплика, после чего он мгновенно закатил глаза и отключился.

* * *

К счастью в этом домике я была не одна, поэтому с молодым и симпатичным отцом Николя мы быстро сообразили, что необходимо делать в такой ситуации. Медики приехали сразу же – есть, за что быть благодарной. Перед глазами все мелькало, словно я сама находилась в полубессознательном состоянии. Кислородная маска, каталка и несчастный священник, который продолжал что-то бубнить себе под нос. Вся семья Бонне с ужасом провожала отца Кловиса.

– Свадьбу так до конца и не отрепетировали! – с грустью заметила бабуля Ниннет, следуя за каталкой. – Что с ним произошло?

– Ему стало плохо. Когда я вошла, он со стула упал, не знаю, почему! – оправдывалась я. – Я тут ни при чем, так совпало! Даже позвать его на репетицию толком не успела.

– Полина, не переживай, – успокаивала меня мадам Бонне. – Отец Кловис уже не молод, наоборот, хорошо, что ты рядом оказалась и смогла оказать первую помощь! Ты спасла его.

– Не понимаю, что он постоянно бормочет? Он просит о чем-то? – встревожено спросила я, провожая взглядом несчастного священника.

Адриан подошел поближе к машине скорой помощи, куда заносили отца Кловиса, и внимательно прислушался к нему.

– Изыди, говорит! – тут же ответил он, покосившись в мою сторону.

– Но я тут ни причем! – обиженно завопила я. – Говорила же, что не надо этот средневековый наряд надевать, – и подбежала к скорой помощи. – Отец Кловис! Я нормальный человек, это просто плащ такой от шекспировских трупов! Черт, что я несу! От шекспировской труппы! Я вообще снять его могу, я даже не хотела в этом приходить, – и я быстро распахнула перед ним плащ, как сделала это перед бабулей Ниннет. Глаза священника снова увеличились в несколько раз.

– Это совсем не то, что я хотела вам продемонстрировать, – оправдываясь, я спешно скинула с себя «нянькин» безразмерный балдахин, оставшись в платье для кордебалета.

Отец Кловис сразу же замахал руками.

– Соблазнить хочет, за собой зовет, – прошептал он с испуганными глазами и стал усиленнее дышать в кислородную маску.

– Девушка, пожалуйста, отойдите! – рявкнули медики. – Не мешайте нам!

– И как у тебя это получается? – серьезно произнес Адриан, качая головой.

– Да, я-то тут причем! – было жутко обидно, настолько, что по щекам тут же покатились слезы. – Мне сказали этот мешок надеть, я надела, сказали плащ нацепить и это сделать! Я делала все, что вы мне велели!

Скорая помощь уехала, и в саду наступила гробовая тишина. Адриан с ужасом провел рукой по лицу, мадам Бонне и Камилла находились в жутко напряженном состоянии. Единственные из присутствующих, кто сохранял спокойствие, были Робер и бабуля Ниннет.

– А зачем они велели тебе это сделать? – вдруг спросила бабуля Ниннет, – Зачем вы заставили ее надеть этот средневековый балдахин? – и она вопрошающе посмотрела на Камиллу и мадам Бонне, – Есть что-то, чего я не знаю?

Камилла тяжко вздохнула и потупила взгляд.

– У нас проблемы с платьями для подружек невесты, – печально ответила она, – А театральных одеяний из шекспировских пьес много! Вот мы и подумали, может, костюмированная свадьба тебе понравилась бы?

– Поэтому вы попросили Полину надеть одно из них?

– Ну да, – виновато произнесла Камилла.

– Милая моя, я люблю, когда все красиво! Поэтому такой наряд, который вы выбрали для Полины, я бы точно никогда не одобрила даже на собственных похоронах, так что ждем мои лиловые платья! – сдержано сообщила бабуля Ниннет.

Я перевела взгляд на Адриана, который, зажав губы, вместе со всеми, молча, выслушивал наставления бабули. В конце концов, если бы не его ревность, то этого и не произошло бы. Ругаемся мы, а страдают из-за этого совсем другие люди. Надеюсь, что отец Кловис придет в чувство и еще долго прослужит своей церкви. Мне урок: отныне не буду слушать чужие советы, буду делать только так, как сама считаю нужным.