Текст книги "Степная луна белоголовых"

Эпилог

– Слушай, ну одного живого бога я знаю… – Рути вытянулась на низком, покрытом драгоценным мехом горной тонкорунной козы и изысканными тканями, привезенными из Земли Восточных лун ложе, приложила к губам мундштук с ароматными курениями, затянулась, выпустила дым ноздрями, сощурилась по-кошачьи, оглядывая роскошное убранство покоев сестры, – но вот живую богиню вижу впервые…

– Ой, ну хватит уже, – Ирри, привстав на своем ложе, расположенном как раз напротив гостевого, на котором отдыхала Рути, прихватила горсть зажаренных в меду орешков, кинула в рот, – так и знала, что смеяться будешь…

– Да я вообще не смеюсь, сестренка… – Рути задумчиво остановила взгляд на статуях крылатых огромных кошек, охраняющих вход в покои, полностью золотых, с рубиновыми глазами и ошейниками из разноцветных драгоценных камней, – тут, знаешь ли, не до смеха… Скажи, ты знала, что так будет, когда соглашалась?

– Как? – Ирри подняла бровь, улыбнулась, и капля бриллианта, вставленная в крыло изящного носа, блеснула прозрачными искрами.

– Ну… Что ты будешь жить в такой роскоши… И не спорь, я подобного даже при дворе паши Земли Восточных лун не видела, а там знают толк в чрезмерности…

– О-о-о… Ты уже и там успела побывать? – Ирри оживилась, переместилась поближе к сестре, блестя глазами от любопытства, – как там? Ох, хотела бы я…

– Ну, так в чем дело стало? – Рути улыбнулась, – мужья тебе не отказывают ни в чем, народ боготворит… Съездите с визитом… Как там положено у правителей?

– Да-да… – отмахнулась Ирри, – еще бы время выбрать… Между родами!

– Подожди… – Рути внимательно оглядела сестру, отмечая признаки, на которые ранее не обратила внимания: потяжелевшую грудь, невероятно белую и роскошную в низком вырезе сводобной туники, едва обозначенный животик под золотистой струящейся тканью, – ты беременная? Опять? Они с тебя вообще не слезают?

– Рути!

– Ну, а что? Так и есть! Сначала близнецы, затем Мирра, а теперь еще и… Кто будет-то? Шаман сказал?

– Мальчик… – Ирри положила руку на живот нежным, оберегающим жестом, – Зимний свет говорит, что он будет великим шаманом, какого еще не видывала Степь…

– Ну естественно… – пробормотала Рути, – кого еще может родить живая богиня? Только полубогов… Близнецы – великие продолжатели дел своих отцов, Мирра – Степная Путеводная Звезда… А теперь еще и шаман великий… Так скоро полный комплект будет, Ирри, как раз для грамотного наследования и серьезной поддержки правящей династии… Да, в предусмотрительности твоим мужчинам не откажешь…

Ирри только улыбнулась, погладила живот и потянулась опять к орешкам, которые при этой беременности уходили в огромном количестве. С близнецами она, помнится, желала копченостей и затем, на последних сроках – сырого мяса. Ужасное было время. С Миррой все больше на фрукты тянуло. А сейчас вот – сладости…

– А где они, кстати? – Рути еще раз приложилась к мундштуку, выдохнула, – ох… Какая хорошая вещь… Так расслабляет… Так где мои племянники и племянница? Я на день всего заглянула, хочу их увидеть.

– Янукер и Ран сейчас на охоте, – ответила Ирри, – а Мирра спит. Проснется, увидишь…

– На охоте? Уже? Им же… Сколько? Четыре?

– Практически… В седло их стали сажать с двух лет, – спокойно кивнула Ирри, – сейчас у них свои любимцы… Их учат всему, что необходимо знать будущие великие таганы Степи, они должны быть примером для своих воинов…

Ирри говорила это спокойно, размерено, и Рути только головой покачала.

Сестра изменилась за те четыре года, что она ее не видела. Стала спокойней, нежнее как-то, ушел вечный надлом бровей и готовность к борьбе во взгляде. Разгладилось, еще больше посвежело лицо. Теперь перед Рути была не серьезная дочь генерала Саввона, привычная к казарме и солдатским нравам. И не ожесточенная трактирщица, готовая в любой момент к нападению и защите.

Перед Рути теперь сидела истинная царица, живая богиня, как ее тут величали, принесшая тейпу Белоголовых процветание и богатство.

И родившая будущих таганов, которые пойдут по стопам своих отцов, прославляя великий тейп Белоголовых и далее.

Интересно, предполагала ли это все сестра, когда соглашалась уехать из дворца Аддриера Первого в неизвестную и страшную Степь?

Конечно, сейчас многое изменилось, и в немалой степени благодаря Янгу и Расту Белоголовым, мужьям Иргерды. Степь стала более открытой, наладила торговые отношения со многими соседями, и, особенно, с Империей, где правила династия Агеллонов. Да и как по-другому, если их живая богиня была именно оттуда родом?

Рути, конечно же, держала связь с сестрой все это время и знала, что та живет хорошо, что родила мальчиков, близнецов, буквально через полгода после свадьбы, по-степному пышной и многолюдной. Сама Рути на свадьбе побывать не смогла, были дела в другом месте, но подарок, чудесную шкатулку, умеющую предсказывать будущее, переслала с верными людьми.

Шкатулка ей досталась от Корнеля, а тому – от лорда Карса, такое вот северное чудо…

И сейчас Рути было приятно видеть свой подарок, стоящий на самом почетном месте в покоях сестры.

И приятно видеть, что у нее все хорошо. Причем, настолько хорошо, насколько вообще может мечтать женщина.

Собираясь навестить Ирри, Рути была готова ко всему. В том числе, и к тому, что увидит совсем не радужную картину. Все же, степняки… Кочевники. Что у них может быть удивительного, кроме отсутствия удобств и вечного движения за своими стадами?

Тем приятнее было удивление, которое Рути, пожалуй, до сих пор испытывала. И все не могла прийти в себя от шока.

С самого первого мгновения, когда ехала по ровной, будто выглаженной степи от границы, где ее встретил, словно почетную гостью, эскорт степняков.

Ее посадили в повозку на низких, устойчивых колесах, настолько правильно сбалансированную, что не ощущалось никакой тряски, и остаток пути до столицы таганата Рути провела, отдыхая на мягких, роскошных подушках и перекусывая нежнейшими сушеными фруктами и орешками в меду.

Столица таганата поразила своей роскошью и размерами. Рути думала, что увидит море разноцветных шатров – передвижных домов степняков. А попала в современный каменный город, с белыми стенами зданий, цветными витражами стекол и множеством жителей.

Конечно, шатры тоже были, но только по границам города.

Дом ее сестры, живой богини Луны, как ее тут на полном серьезе величали, стоял в самом центре, огромный, высокий, с куполообразной крышей и острыми шпилями с флагами.

К сестре ее пропустили не сразу, сначала долго осматривали, проверяли, чуть ли насквозь не просвечивали!

Рути относилась к проверкам спокойно, покорно позволяя себя осматривать. И попутно отмечая, насколько качественная охрана у сестры. По всему выходило, что очень качественная. Конечно, всех ее веселых игрушек, спрятанных на теле, они не нашли, но тщательность проверки поражала. Берегут, значит, свою живую богиню… Никому не доверяют. И это правильно.

По анфиладам комнат Рути провели в покои сестры.

Ирри, в волнении ходившая из угла в угол, увидела Рути, невероятно обрадовалась, кинулась обниматься и даже поплакала.

Рути, сжимая в объятиях единственного оставшегося у нее родного человека, тоже едва удержалась от слез.

И вот теперь, после рыданий, объятий и сбивчивых вопросов о здоровье и самочувствии, сестры, чуть успокоившись, полулежали на специальных удобных ложах и расслаблялись. Рути уезжала на следующий день, так что времени для разговоров по душам было не особенно много.

И Рути прежде всего интересовало не неожиданное богатство, в котором жила сестра, хотя это тоже, конечно, было удивительным и приятным открытием, но и ее самочувствие. Счастлива ли Ирри здесь, на чужбине, вдалеке от всего, что ей близко и дорого?

Саму Ирри, похоже, интересовало ровно то же по отношению к Рути.

– А что Великий таган? Он доволен? – осторожно уточнила Рути, – он, вообще, где?

– На охоте… – вздохнула Ирри, – с сыновьями и внуками… И еще тысячей охраны… Мы… Мало пересекаемся. Верней, Янг и Раст, конечно, постоянно рядом, они же прямые наследники, правая и левая руки, благословенные богиней… А я в их мужские дела не лезу… У меня своих полно.

– То есть, ты сидишь тут безвылазно? И никуда без разрешения выйти не можешь? – нахмурилась Рути, больше всего на свете любившая свободу и не готовая ее променять ни на что. Даже на любовь.

– Нет, конечно, – рассмеялась Ирри, – я вольна идти в любом направлении… Но не одна. Со мной всегда охрана. Тут никуда не денешься, положение обязывает… Да и мужья мои волнуются… Но обычно приходят ко мне…

– Кто?

– Как кто? Посетители… – пожала плечами Ирри, – я же, по традиции, являюсь покровительницей всех обездоленных, страждущих, сирот, вдов и прочее… Все идут ко мне за милостью. Если споры какие-то, то тоже ко мне… Кроме этого, я сейчас как раз работаю над устройством нескольких детских домов… Конечно, здесь с этим проще, сироты остаются в роду, за ними присматривают всегда родственники. Но ситуации бывают разные… И вот я предложила при крупных городах организовать что-то вроде школ для сирот, с постоянным проживанием. И для всех, кто хочет обучать своих детей… Оплатой обучения будет служба на благо тагана в течение пяти лет после окончания учебы…

Рути кивнула. Про такую схему она знала, в империи детские дома всегда подчинялись государству. И оттуда выходили самые преданные императору люди…

Она смотрела на сестру, увлеченно рассказывающую про свои дела, и думала, что Ирри нашла себя. Ей всегда было мало только лишь доли счастливой мамы и жены. Ей хотелось большего, Рути помнила об этом по их недолгим разговорам в юности. Серьезная и очень прагматичная сестра умела смотреть в суть вопроса, умела организовывать и руководить.

– А когда твои мужья станут великими таганами?

– Ох, надеюсь, это произойдет нескоро, Луна хранит годы моего свекра… Когда они станут таганами, то, конечно, придется посложнее… И охраны будет больше…

Рути едва не обмолчивлась, что куда уж больше, но вовремя прикусила язык.

– И тебе все нравится, Ирри? – тихо спросила она, внимательно глядя на сестру, – ты… Не скучаешь по дому?

– По какому дому, Рути? – горько усмехнулась Ирри, – у нас не было дома, ты же знаешь… И нет, не скучаю. И не жалею. Мой дом теперь тут, и проверь мне, о лучшем и мечтать нельзя. И, отвечая на твой вопрос: я не знала, куда еду. Но знала, почему. А это важнее, правда?

Рути кивнула, соглашаясь.

Цель всегда важнее…

– А ты сама? – Ирри перевела разговор с себя на сестру, – долго думаешь… вот так? Бегать?

– Пока ноги будут держать, – улыбнулась Рути.

– А… Как твой… Принц? – Ирри мало что знала про отношения Рути и наследного принца Анджеера. Но знала, что отношения эти были.

– Как? Хорошо… Наверно… – Рути с показной небрежностью пожала плечами, – на днях, говорят, женится…

– Да?

– Да, – кивнула Рути, отворачиваясь, – там какая-то принцесса… Хорошая кровь. Хорошая родословная. Как у правильной породистой сучки.

– А ты? – глупо спросила Ирри, ощущая глубинную, тщательно спрятанную боль сестры и страдая от этого.

– А я – не сучка для случки, – отрезала Рути, – и не подстилка. А большего мне никто никогда не предложит. Так что… Все.

– Рути…

– Все. У меня отличная жизнь, такая, о какой я мечтала… Так же, как и у тебя. Нам повезло, сестренка, да?

– Рути…

– Повезло!

– Ирри, Мирра проснулась… – в комнату заглянула рыжая, вся в конопушках, девушка, увидела гостью, смущенно ойкнула, – то есть… Это… О, луноликая! Твоя дочь, Степная Путеводная Звезда…

– Уймись, Марушка, – приказала Ирри, смеясь, – неси сюда мою звездочку. С тетей знакомить будем!

– Это та самая Марушка, что ли? – удивленно подняла брови Рути, – подавальщица в трактире, который мы с тобой купили тогда?

– Да… – Ирри улыбнулась, – я три года назад отправила гонца к ним, просто выяснить, как дела идут… И позвать к себе, если захотят… Они и захотели.

– Они?

– Да… Дождик сейчас на охоте, он что-то вроде дядьки при моих сыновьях, охраняет… А Ворчун… Тебе нравятся эти орешки? Это он делает. Здесь ничего подобного не умеют… Не умели… Знала бы ты, сколько за секрет сиропа, в котором вывариваются орешки, дают соседи…

Тут Ирри замолчала, потому что появилась Марушка, которой очень на пользу пошли эти несколько лет в таганате, она подобрела, чуть раздалась в талии и обзавелась степенностью и величавостью.

Марушка держала на руках маленькую девочку, одетую в яркие, разноцветные одежды, светленькую, кудрявую и невозможно очаровательную.

Она улыбалась маме и тете, тянула маленькие ручки, нисколько не опасаясь нового человека.

– Моя радость, – заворковала Ирри, принимая от Марушки дочь, – моя сладкая… Как тебе спалось?

– Сё!

– Хорошо? Ну и отлично… А это твоя тетя Рути, посмотри на нее…

– Тё!

– Да, тетя…

Мирра доверчиво протянула ручки к Рути, и та приняла ее в объятия, чувствуя невероятное стестение в груди. Она ощутила, как на глаза наворачиваются слезы, и отвернулась торопливо.

– Тё-ё-ё… Тя! – выговорила новое для себя слово Мирра и с гордостью посмотрела на маму.

– Тетя, тетя… – закивала она, – сейчас тетя успокоится, и мы покушаем…

Рути неловко спрятала мокрые щеки в кудряшках Мирры. Было стыдно и в то же время тепло на душе. Уже ради одного этого чувства сюда стоило приехать.

Во время полноценного обеда, сестры разговаривали о незначительных вещах, словно тот шквал эмоций, отбушевавший только что, выжал все силы.

Рути отдала должное кухне Ворчуна, ставшей куда изысканней, вот что смена места жительства делает.

Она как раз пробовала непонятное блюдо, состоящее из каких-то незнакомых фруктов и густого сладко-терпкого сиропа, когда открылась дверь столовой и в образовавшейся щели показалась огромная волчья морда.

– Нок! – запищала Мирра, раньше всех увидевшая гостя, и, пока Рути приходила в себя, племянница уже спрыгнула со своего высокого стульчика, проигнорировав аханье Марушки, и кинулась обнимать здоровенного волка вороной масти, проскользнувшего в столовую.

Тот уселся и принялся вдумчиво обнюхивать тискающую его девочку.

– Сумеречный зверь? – удивилась Рути, – откуда здесь?

– На рождение Мирры подарок… От лорда Вулфа. Сам прибежал, с письмом на ошейнике.

– Понятно… Вот как, значит… Благословение от сумерек… Понятно, почему ее путеводной звездой называют…

– Воронок, а где остальные? – спросила Ирри, чуть поморщившись на слова сестры.

Воронок мотнул лобастой башкой в сторону двери.

Ирри вскочила и как раз вовремя, потому что створки распахнулись, с треском ударяясь о стены, и в столовую, визжа от радости, влетели два абсолютно одинаковых мальчишки. Они кинулись к Ирри, обхватили ее с двух сторон и принялись громко требовать внимания, перебивая друг друга, рассказывать о том, что произошло на охоте. Их говор, гортанный, где язык Степи перемежался с имперским, было забавно слушать, и Рути улыбнулась, любуясь на племянников, на веселую Ирри, по-хорошему завидуя ее счастью.

А затем от дверей раздались мужские громкие голоса, и Рути повернулась в ту сторону, чтоб поприветствовать родственников.

На следующий день, целуя на прощание плачущую сестру, Рути думала о том, что хоть одна из дочерей генерала Саввона живет так, как, наверно, хотелось бы их маме и отцу. Ну, или почти так.

Потому что с мужьями – это все же перебор, на ее взгляд… Хотя… У каждого свое понятие о счастье.

И Рути, глядя на дорогу и мысленно прикидывая в голове дела, которые нужно будет сделать в первую очередь, решила, что свое счастье она тоже нашла. Как и сестра. Просто… Разные они. И счастье у них разное.

У сестры – семья, дом, дети, все то, о чем она мечтала всегда, с ранней юности. А она, рути, больше всего хотела путешествовать, ни от кого не зависеть и жить полной жизнью, свободной, как ветер… У нее это получилось… Вот только сердце щемит при воспоминании, как обнимала сестра своих малышей, как смотрели на нее ее мужья, с такими выражениями на одинаковых лицах, что в комнате жарко становилось… Хотела бы она так же? Кто его знает… Единственный человек, от которого она была бы рада получить такой взгляд, никогда не предложит ей того, чего она хочет… А от других – оно и не требуется. Лучше уж одной… Дорога под ногами, ветер в лицо… Что еще нужно? Да?

Ирри, проводив сестру и поплакав чуть-чуть, вернулась обратно к себе в покои, рассеянно просмотрела документы, подготовленные на изучение и подпись, потому что бюрократия добралась и до Степи, никуда от нее не деться…

А затем села, обессиленно свесив руки и расстраиваясь.

Рути выглядела довольной, улыбалась… Но в глазах цвела тоска… И от этого Ирри было больно.

– Луна наша, что ты? – ласковые руки Раста обхватили ее за талию, подняли, развернули, – что случилось?

– Ох… Просто грустно… Она уехала… Когда еще увидимся? – Ирри спрятала лицо на груди своего мужа, всхлипнула.

– Эй, ты чего нашу женщину расстраиваешь? – голос Янга прозвучал от порога, а затем Ирри ощутила, как он прижался к ней грудью, скользнул губами по склоненной шее, – что такое?

– Она из-за сестры переживает… – поделился информацией Раст.

– Да чего переживать-то? – удивился Янг, – котенка проводят… И Воронок умелся следом, проследит, чтоб все хорошо было…

– Она одна… Совсем… Так на детей смотрела… – вздохнула Ирри.

– Ну так сама дура, – хмыкнул Янг, – давно бы уже понесла от Ежи, да родила…

– Она… Не хочет… Привязываться… Боится, что запрет… – прошептала Ирри.

– Ну и дура… Ты, вон, нам троих родила, и четвертый будет… – губы Раста блуждали по скуле, голос успокаивал, дарил веру в то, что все правильно, так, как надо, – и что? Никто тебя не запер…

– Ну, ты не сравнивай нашу свободную страну и империю, – возразил Янг, – это у нас женщина вольна уйти в любой момент от мужа, если он ее не устраивает. Потому мужья и стараются… А у них там…

– Можно подумать, вы только поэтому стараетесь… – усмехнулась Ирри сквозь слезы, чувствуя, что ласки близнецов заходят уже чуть дальше простых утешений, и поглядывая с легким беспокойством на двери покоев. Закрыть бы, а то стыд такой…

– Можно подумать, тебя бы кто-то отпустил… – проворчал Янг, прикусывая ее шею сзади. Уже очень даже определенно.

– Можно подумать, я бы стала спрашивать… – выгнулась Ирри в пояснице, чтоб Янгу было удобнее расстегивать платье.

– Нет, Луна наша, – неожиданно серьезно сказал Раст, останавливаясь в миллиметре от ее губ, глядя тяжело и жестко и в то же время нежно до боли, – мы бы не позволили тебе сомневаться… Ты же никогда в нас не сомневалась… Мы же не давали повода?

– Нет… – Ирри подалась вперед, сама сокращая расстояние и касаясь теплых, ласковых губ Раста.

– И не дадим… – прорычал позади нее Янг, не выдерживая и просто раздирая на части тонкую ткань платья…

Ирри, ощущая, как по коже бегут мурашки предвкушения, лишь прикрыла глаза, привычно отдаваясь в руки своих мужчин.

И неожиданно вспоминая вопрос сестры, знала ли она, что так будет? Что у нее будет такой дом, такие дети, такое счастье?

Нет, не знала.

Никто не знает свою судьбу наперед, что бы по этому поводу ни говорил шаман.

Она ничего не знала, когда уезжала со своими любовниками в неизвестность, от понятного будущего, тишины и покоя.

Потому что в этом понятном будущем не было их, ее безумных, горячих, ласковых, надежных, оберегающих… А без них… Зачем ей это будущее?

Ирри подумала, что, наверно, сестра ее тоже права, выбирая сердцем, а не разумом. В конце концов, разум может ошибаться.

А вот сердце… Сердце – никогда.