Текст книги "Код страха"

В военном санатории

На дорогу до Ялты Марат потратил два часа, сделав единственную остановку на перевале недалеко от поста ГАИ. Оттуда он отправил короткое сообщение Маркусу: «Москвичку провожали три кавказца засосами».

К этому сообщению прилагалось фото, сделанное с камеры видеонаблюдения аэропорта.

В военном санатории Марат появился в девять утра. Купил в регистратуре путевку на 12 дней. Поселился Марат в шикарном «люксе» и тут же стал проявлять небывалую активность, приглашая к себе в номер отдыхавших здесь дам. Параллельно Марат пытался охмурить медсестер и врачей, обещая им золотые горы, рестораны и экскурсии по злачным местам Крыма.

Эта тактика сработала на сто процентов. К ужину он уже имел полный список отбывших из санатория дам за последнюю неделю. Кроме этого, он пересмотрел все истории болезни женщин, которым врачи назначали массаж и аутотренинг в соляной пещере, и сам побывал на лечебном массаже. Первичный осмотр и предварительную беседу с новеньким провел лично Ахмет Шакиров.

После окончания лечения Марат отправился в Ялту и снял там на три дня квартиру под ключ с Интернетом. К утру ему удалось перекачать записи, сделанные в аэропорту, на ГУГЛ-диск, сделав их доступными, находившемуся в Подмосковье Маркусу Крыми.

Встреча с турком

Полубоярин, выслушав «планы на будущее» компаньона, успокоился. Во всяком случае, внешне он не выдавал своей тревоги. В то же время история, в которую впутал его Семен, Полубоярину казалась весьма опасной. Если самолет взорвали террористы, и он оказался причастным к этому делу, то рассчитывать на былые заслуги перед органами не приходится. Одно дело мошенничество, жертвами которого становятся частные граждане, и совсем другое – теракт. Поразмышляв на досуге, Полубоярин решил не дергаться и понаблюдать за Семеном. Единственное, что он сделал, достал для страховки из тайника запасной паспорт одной из восточных республик бывшего СССР. Паспорт был настоящий с его фотографией, на имя Султана Керимова. Получил он его вполне официально во время выборов, из рук местного наркобарона—кандидата в «высший думающий орган». Потом этот кандидат стал депутатом парламента, а Полубоярин уехал оттуда в Москву с солидным гонораром и запасным паспортом.

В отличие от Полубоярина, у Семена Водкина второго настоящего паспорта не было, а вот проблем оказалось намного больше. Причем Наташа из СИЗО была не самой опасной.

После разговоров с Вадимом Семен решил обдумать сложившуюся ситуацию в ближайшем ресторане. В офисе от размышлений его отвлекали телефон и посетители, которые мечтали примазаться к авиакатастрофе и погибшим пассажирам. Усадив у аппарата Вадима, Семен покинул офис и направился в частный ресторан, где частенько обедал. Вот только пройти два квартала без приключений ему не удалось. Через две минуты на улице Семена догнала иномарка. На пассажирском сиденье он увидел знакомый профиль.

– Садись, дорогой, садись, – подозвал Семена мужчина кавказской внешности, открывая дверь. Это был тот самый турок, который купил книгу Маркуса Крыми на аукционе.

Семен сел в машину.

– Скажи, дорогой, как идут наши дела?

– Работаем, – невнятно пробормотал Семен.

– Тебе работать не надо было. У тебя должна была быть на складе тысяча книг. Тысяча, а ты отпечатал в типографии – сто. А может, ты забыл условия нашего договора? – доставая пистолет, спросил турок.

– Я ничего не забыл. Но этот Маркус оклеветал уважаемых людей. Мы кое-что подкорректируем и издадим его книгу массовым тиражом, как договаривались, – пояснил Семен, с опаской поглядывая на пистолет. – Вы бы убрали его, а то выстрелит случайно.

– У меня случайностей не бывает, но если ты не выполнишь свои обязательства – пощады не жди! Меня на деньги кидать вредно для здоровья, – убирая в карман пистолет, жестко произнес турок. – И еще, запомни, мне скандалы и дешевые импровизации на презентации не нужны. Все должно быть чинно и благородно. Запомни ключевые слова: из-за безответственности авиакомпании погиб известный русский писатель, автор мистических детективов» и тому подобная халва о погибшем. Главное, на пресс-конференции вы должны объяснить людям, что ЧП в России происходят из-за того, что авиакомпании закупили на Западе авиахлам, а за штурвал самолета сажают недоучек, которые своими безграмотными действиями убивают сотни людей. Ты меня понял?

– Да, – чуть слышно произнес Семен. А потом, решившись, спросил: – Зачем вам это все? Или вы авиаперевозками решили заняться?

– Авиаперевозками! Чем еще заниматься в этой стране серьезному бизнесмену.

– Заменим авиапарк, обеспечим безопасность пассажиров и получим прибыль! Большую прибыль! А ты иди и делай то, что я тебе сказал, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

Разговор с продюсером

На следующий день на даче появился продюсер, молодой человек спортивного типа, с короткой прической. Протянув руку Маркусу, он представился: «Сергей Сергеевич Иванов, для вас просто Сергей». В отличие от Алексея Иванова интересовали подробности авиакатастрофы. Перед встречей с Маркусом Крыми Сергей Иванов внимательно изучил все публикации в прессе о произошедшей трагедии. Ознакомился он и с творчеством самого писателя, и даже посмотрел фильм, снятый по мотивам его повести на киностудии Горького в 1991 году. Единственной темной лошадкой для него оставалась женщина, которая спаслась вместе с Маркусом. Беседа с продюсером затянулась часа на три. Сергея интересовало буквально все: как проходила посадка в самолет, как досматривали вещи пассажиров, были ли опоздавшие на рейс, кто, где сидел, что делали стюардессы во время полета, выходили ли из кабины летчики. Получив ответы на все вопросы, Сергей, закурив длинную тонкую сигарету, произнес: «Думаю, из этой истории можно сделать многосерийное кино. Фабула есть, а главное, герои – реальные люди, выжившие в авиакатастрофе. Да и съемки не потребуют много времени».

– А вам не кажется, что мы ведем себя несколько странно. Погибли люди, а мы говорим о фильме, – неожиданно возмутилась практически не участвовавшая в разговоре Лена. – Муж не знает, что я жива. Мои знакомые считают меня мертвой, а мы с вами говорим о кино, когда еще даже не похоронили погибших.

– Лена, а вы не чувствуете своей вины в этой трагедии? – внимательно посмотрев на женщину, повысил голос продюсер. – Ваша доверчивость стала одной из причин, того что террористам удалось совершить этот чудовищный теракт. Мы должны вывести на чистую воду этих негодяев и обратить внимание общественности на новое оружие террора. Поверьте, ни один следователь, ни один оперативник сегодня не поверит в эту историю, потому что они живут в рамках закона. Даже если вы соберете пресс-конференцию, это ничего не изменит. Мы же, при помощи фильма, через подсознание, заставим поверить вашему рассказу миллионы телезрителей, и тогда эта история станет предметом изучения спецслужб не только России и Украины, но и специалистов всего мира. И это спасет тысячи ни в чем не повинных пассажиров. Причем фильм этот мы должны запустить на экраны в ближайшие месяцы. А насчет мужа, не беспокойтесь, мы сделаем все, как надо. Но некоторое время вам придется побыть здесь. Дело в том, что для террористов сегодня вы представляете серьезную опасность, и защитить себя от этих людей вы не сможете. Они знают, где вы живете, где находятся ваши дети, муж и близкие родственники. Одно неосторожное слово, и вас не станет. Поэтому пусть лучше сегодня вас считают пропавшей «без вести», чем завтра вы станете реальной жертвой.

– Лена, Сергей прав, – вмешался в разговор Маркус. – Полиция защищать нас не будет. Никто не поверит в этот бред. Они не станут даже проверять наши показания. Следователи живут стереотипами. Им легче списать гибель людей на «ошибку пилотов», чем искать настоящих преступников, которые для уничтожения самолета изобрели «психологическую бомбу». В отличие от спецслужб террористы подойдут к решению проблемы без лишнего формализма. Зачем им живые свидетели. Они не успокоятся, пока не убьют нас обоих. И не забывай, в любой момент у них в заложниках могут оказаться твои дети, муж, мама, отец. Лена, это террористы, они не остановятся ни перед чем. Ты не забывай, что мы с тобой ничего не знаем об этом Ахмете. Что он делал в Чечне? Кого убивал? Это он в Крыму услужливый массажист. Но я тебе обещаю, что мы задержимся здесь недолго. Я так думаю, что мои друзья в Крыму за месяц смогут решить все вопросы, и мы выйдем к людям с фильмом и книгой. И это наша гарантия безопасности. Убивают свидетелей, которые что-то скрывают, те же, кто публично засветил информацию, террористам неинтересны. Это азбука жизни и любого детектива.

– Что вы имеете в виду под словами «решат все вопросы»? – подозрительно посмотрела на Маркуса женщина.

– Ничего конкретного. Просто есть проблема, которую надо закрыть. И мои друзья ее закроют. В этом ты можешь не сомневаться, – пристально посмотрел на Лену Маркус.

Беседа с продюсером завершилась праздничным обедом с армянским коньяком и шампанским. Алексей, подняв первый тост за выживших, пообещал обоим каторжный труд на ближайший месяц.

После обеда в рабочем кабинете Алексея Сафронова состоялось торжественное подписание договора с выжившими в авиакатастрофе. Маркусу за написание сценария многосерийного телевизионного фильма продюсер пообещал 20 тысяч баксов и процент с проката, а Лене – по пятьсот долларов за съемочный день. Лена должна была сыграть саму себя. Перед тем, как утвердить ее на роль, тут же на даче провели кинопробы. В роли оператора и режиссера выступил Алексей. Лена перед камерой была скованной, диалог с Маркусом у нее не получался, но продюсер, отсмотрев снятый материал, принял решение: «С Леной снимаем крупные планы, все остальное сыграет профессиональная актриса, загримированная под выжившую в авиакатастрофе. Имя актрисы Сергей не назвал, потому что и так было понятно: что на главную роль претендует супруга Алексея Анфиса. Ей удалось загримировать себя и Лену так искусно, что было трудно понять, кто из них кто.

Продюсер дачу покинул около восьми вечера, после того, как получил клятвенные заверения Маркуса о том, что диалоги в самолете он напишет за 7 дней. Для работы Маркус получил во временное пользование домашний компьютер Алексея. Войдя в Интернет, старик перечитал репортажи с презентации собственной книги и позвонил другу в Крым:

– Что нового, Марат?

– Видео с камер слежения в аэропорту отправил тебе на Гугл-диск. Наслаждайся. Живу в «Украинской мечте», ходил на массаж. Очень интересные массажисты. Все с Кавказа. Образцы мази отправил экспертам. Кстати, Лену твою в аэропорт привезли три массажиста, а из санатория она уехала с одним – Ахметом – на его «Жигулях». И что интересно, в аэропорт она приехала в черной иномарке и целовалась взасос сразу с тремя. Один умный человек назвал ее валютной проституткой, хотя на валютную она не тянет. Так, любительница этого дела – не больше. Причем в аэропорт эти трое ее привезли «вздрюченной и недотраханной». Это свидетель сказал, которому за семьдесят. Он прожил жизнь. Ему можно верить.

– Ты массажистов пробей по базам. Пальчики сними. Фото и видео запусти, кому надо. Пусть изучат.

– Сделаю. Не вопрос.

После этого разговора Маркус отключился от Интернета и всерьез взялся за свои диалоги с Леной. Человек он был ответственный, но в возможность создания фильма не верил. Продюсер был похож больше на опера из ФСБ, чем на творческую единицу современного кинематографа. За свою жизнь Маркус повидал не один десяток оперов из разных контор. Насторожило Маркуса и то, что продюсер прихватил с собой одежду Елены и ее сумочку с записной книжкой и телефонами. Одежду наверняка отправят на экспертизу, а знакомыми «выжившей» займется ФСБ.

В отличие от Маркуса, Алексей ни секунды не сомневался, что им удастся снять фильм – катастрофу. Предсмертные диалоги, если в них добавить философии и черного юмора, могут пройти «на ура!» в прокате и на ТВ. Вначале Алексей хотел высветить «особые» отношения террориста с жертвой, но, вспомнив о том, что в фильме снимается «реальная жертва авиакатастрофы», заменил любовь к террористу семейной идиллией и терзаниями ее супруга в связи с трагедией. Самым сложным эпизодом в будущем фильме была сцена массового психоза в самолете. Алексей работал над ней вместе с Леной, потом подключил к ее описанию Маркуса и свою супругу Анфису, которая пыталась сыграть безумие и страх на глазах свидетелей и участников.

Свидание с Семеном

Наташа сидела за компьютером, просматривая видео с презентации. Она пыталась убедить себя, что на этот раз не ошиблась и нашла тех, кто издевался над ней в СИЗО. «Голос вроде похож у этого Семена, да и крученый он, приблатненный. Уголовника и под смокингом не спрячешь. Да и второй, Вадим, как услышал вопрос о СИЗО, тут же заспешил. Он, похоже, меня узнал».

Женщина откинулась на спинку кресла и, прикрыв глаза, надолго задумалась.

– А если я ошибаюсь, и пострадают невиновные, – неожиданно заговорила вслух Наташа. Такое с ней случалось уже не раз после психбольницы. Ей там давали какое-то лекарство, чтоб она теряла над собой контроль. – Нужно логику включить. Если они меня узнали, то свяжутся с остальными и попытаются убить или закрыть в психушке. В любом случае, эту тему они будут обговаривать со своими подельниками. И тогда все четверо соберутся вместе.

Неожиданно размышления женщины прервал телефонный звонок. В трубке она услышала знакомый мужской голос.

– Наташа, вы заметку написали с презентации? Что-то не вижу в Интернете, – вежливо спросил Семен.

– Еще нет, но к вечеру выставлю на сайт.

– Мне нравятся ответственные люди. В этой связи у меня есть предложение для вас, очень заманчивое. Думаю, вам оно понравится.

– И что за предложение? – быстро спросила Наташа. Она уже на 90 процентов была уверена, что Семен и Вадим были в тринадцатой камере.

– Давайте встретимся у «Индиры Ганди» в 19 часов, и я вам расскажу обо всем подробно.

– Почему бы не встретиться, – быстро согласилась Наташа. – Но я буду не одна. С подругой.

– Главное, чтобы не с другом.

Наташа, положив трубку городского телефона, тут же достала мобильник и позвонила Светлане.

– Мне только что Семен твой звонил. Мечтает о встрече, денежную работу пообещал.

– А чего это он тебе звонит? – возмутилась Светлана. Полночи ко мне приставал, а звонит тебе.

– Вот ты у него и выяснишь, что почем.

– Сама выясняй. У меня после одноразовых – целый день потом голова болит. Обещаний много, а всех дел – на пять минут.

– Я не могу одна идти. Эти двое меня в камере насиловали, – чуть слышно произнесла Наташа.

Разговор с Арменом

Армен позвонил Сергею в девять вечера.

– Есть информация. Надо встретиться. Я на «Мосфильмовской». Подъезжай к «Индире Ганди», покажу что-то.

– Буду через полчаса. Сейчас дороги пустые.

Армен стоял у памятника и держал в руках газету.

– Что за срочный разговор, – подошел Сергей к Армену.

– Короче, кинули они меня, как последнего лоха. Я следил за этим Полубоярином. Вечером, как стемнело, выходит он из офиса. Едет на вокзал, покупает красные розы. Я за ним. Подъезжает на стоянку у этой Индиры, выходит с розами и идет к памятнику на свидание. Я свою ласточку поставил у его машины. Жду, кого он приведет. Он же с цветами пошел, значит, к женщине. Вот, скажи мне, когда ты с цветами из машины выходишь, ты к мужику или к женщине на свидание приехал?

– С цветами, к женщине.

– Значит, я правильно думал, – махнул рукой Армен. – Если мужчина приехал на своей машине на свидание к женщине, то он обязательно посадит ее в свой автомобиль. Это логично?

– Логично. Ты мне, скажи, наконец, что произошло, – повысил голос Сергей.

– Наконец скажу, а пока слушай. Подходят к нему две телки. Он одной отдает цветы, заходит с ними за памятник, потом эта троица выходит к дороге, мужик машет рукой, тут к памятнику подлетает такси, и они уезжают.

– А дальше что было?

– Дальше ничего не было. Я же думал, что он к своей машине вернется с дамой. Свою ласточку поставил, чтобы выехать было удобно. Тут же движение, сплошная пробка. А тут еще один бакинец орать начал, будто я ему дорогу закрыл. Пришлось объяснить, как с людьми говорить надо. Короче, пока я выезжал на дорогу, они исчезли. Я туда, сюда – никого. Возвращаюсь на стоянку, а тут ни одной машины. Посмотри, ни одной. Я тебя специально позвал.

– А женщин ты его видел? Опиши.

– Сергей, какие у него могут быть женщины. Ничего выдающегося. Глаз не на чем остановить. Ты селедку видел в магазине? Это первая – плоская, без фигуры. У второй – грудь есть, сзади немножко и больше ничего.

– А роста какого они?

– Рост как у тебя. Одна выше, а другая, с букетом, вообще не женщина. Ни спереди, ни сзади – рыба обезжиренная. А теперь скажи, Сергей, ты на меня не обижаешься?

– Нет. Ты все правильно делал. Похоже, что Полубоярин не хотел этим дамам показывать свою машину.

– Нет. Не так все было. Этот Полубоярин остался за памятником, чтобы посмотреть на хвост. А с бабами уехал на такси другой.

– Семен.

– Да, Семен. А потом, когда я выехал, Полубоярин подошел к машине и поехал вслед за таксистом.

– Это ты так думаешь, Армен, или своими глазами видел?

– Это так было. Он слежку заметил и решил отрубить хвост.

Лена

Лена тяготилась пребыванием на даче. Ее мучили сильнейшие спазмы внизу живота, которые снимала только но-шпа. А в промежутках между приступами она думала о том, что произошло в самолете. Ей хотелось вернуться в Крым, к мужу, и навсегда забыть этот полет, но ее никуда не выпускали и не разрешали звонить по телефону. Единственным человеком, с кем она могла общаться на даче, была Анфиса. Они подолгу говорили с ней о женской судьбе, о любви, мужчинах. Однажды Анфиса призналась, что своего мужа – сценариста, который старше ее на двадцать лет, никогда не любила и замуж вышла ради карьеры. Она хотела сниматься в кино. Алексей Сафронов написал более двадцати сценариев для киностудий и с десяток для телевизионных сериалов. Анфиса уже снялась в пяти его фильмах.

– Теперь в каждом его фильме – главная роль моя, – хвасталась Анфиса. – Сафронов оказался весьма влиятельным человеком. Режиссеры с ним не спорят.

– И как же ты живешь с ним без любви?

– Любовь в семейной жизни не обязательна, – закурив дамскую сигарету, пояснила Анфиса.– В постели можно закрыть глаза и представить, что ты засыпаешь в объятиях голливудского красавца. И тогда твой нелюбимый мужчина превратится в супер героя. От такой любви у нелюбимого мужа слетит крыша, и он свернет для тебя горы вместе с ущельем. Кофе в постель, золотые кольца, престижное авто в подарок и главная роль в сериале – это цена ночи любви. Попробуй, и все у тебя получиться.

– Я так не смогу, – помрачнела Лена. – Я не люблю мужа и не могу с ним играть в любовь.

– Поэтому ты ему изменила сразу с тремя кавказцами, – жестко произнесла Анфиса.

– Это ложь. Я не изменяла мужу! – возмутилась Лена.

– Не рви сердце. Из Крыма видео прислали.

– Какое видео, что ты несешь!? – перешла на крик Лена.

– Из аэропорта. Камера на стоянке зафиксировала твое прощание с тремя кавказцами. Что ты в них нашла. Мужики доброго слова не стоят, а ты с такой страстью на них бросаешься. Кто они?

– Массажисты из санатория, – чуть слышно пробормотала Лена. – Откуда у вас это видео?

– С этим вопросом не ко мне. Я могу рассказать о женской страсти и мужских изменах, а кто и когда тебя снимал – я не знаю. Да мне это и неинтересно.

– Я не думала, что там стоят камеры.

– Теперь камеры стоят везде, даже в саунах, и если не хочешь нарваться на скандал с мужем, думай перед тем, как броситься на шею любимому, – назидательно продолжила Анфиса.

– У меня там не было любимых, я не изменяла мужу. Ты слышишь, я не изменяла мужу! Никогда! – забилась в истерике Лена.

– Ну, и дура. Почему бы не приласкать юного красавца, да так приласкать, чтоб он за тобой бегал как домашняя собачонка.

– Я так не могу…

– А эти трое?

– Они массажисты из санатория. У меня с ними ничего не было. Ахмет взялся до аэропорта подвезти, я с мужем хотела ехать в Симферополь, но у него была какая-то важная встреча в Ялте. Вот и подвезли меня эти трое.

– Ладно, проехали. Мне бы со своими мужчинами разобраться. Забудь этот разговор. Запись у Маркуса, при желании, он ее может уничтожить, если хорошо попросишь.

– Хорошо – это как? – напряглась Лена.

– Хорошо, это хорошо. Удели внимание старичку, и он посмотрит на тебя другими глазами.