Текст книги "Код страха"

Детектив в мягкой обложке

Семен валялся на кровати, перелистывая детектив в мягкой обложке. Сказать по правде, Семен книг не читал. На зоне он досконально изучил уголовный кодекс РФ, речи русских адвокатов в судах и произведения Ильфа и Петрова.

– «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» должны стать главной книгой людей нашей профессии, – вещал Семен, размахивая руками перед носом Полубоярина.

Полубоярин вяло отбивался от Семена. Ильфа и Петрова он не читал. Вадим предпочитал классику. Он знал наизусть многие стихи и поэмы Пушкина, что давало ему возможность изображать из себя дальнего родственника великого поэта. Изучал Вадим и книги по истории Российской державы, геральдике. Он мог поддержать умный разговор о российских царях, царицах, НЛО и падениях метеоритов на землю. Этого было достаточно, чтобы в дворянском собрании Санкт-Петербурга прослыть умным и начитанным человеком.

– Вот, скажи, Семен, чего ты докопался до меня со своим «телёнком». Это – прошлый век. Сегодня нужны новые идеи.

– Новые идеи у меня есть, – помахал перед Вадимом детективом Семен. – Закончим окучивать электорат, вернемся в Москву дела делать. А пока я в тюрьму съезжу к Мустафе. У меня к нему вопросы появились.

Мустафа в тюрьме сидел в одиночной камере. Ему вернули компьютер, и чувствовал он себя там великолепно. Семен привез Мустафе бутылку водки, палку колбасы и рюмки для водки.

– Что это за внеурочный визит? – удивлённо посмотрел на Семена Мустафа.

– С шефом разговор был. Он доволен тобой.

– Что мне от его благодарности здесь, в тюрьме, – буркнул под нос Мустафа.

– Вытащить из тюрьмы он тебе не сможет. Сменить власть в стране тоже. Максимум, на что может рассчитывать Кротов, – это депутатская неприкосновенность.

– Я это и без тебя знаю. Выборы закончатся, и меня выбросят на помойку, как использованный презерватив, – неожиданно зло пробормотал Мустафа.

– Поэтому я и пришел с разговором сюда, а не в наш штаб, – понизил голос до шепота Семен. – Я тебя вытащу на свободу, если ты поможешь мне провернуть одно дело.

– Какое дело?

– По твоей прежней специальности. Надо будет провести несколько финансовых операций накануне ваших выборов. Если сделаешь все правильно – организую побег.

– Так делать то что? – с интересом посмотрел на Семена Мустафа.

Семен придвинулся к самому уху собеседника и изложил свой план.

Похищение внука

Крамаров метался по офису, как раненый зверь. Он чувствовал свою вину, ведь именно он дал команду снять охрану офиса и отправить телохранителя дочери на поиски Наташи Волобуевой. За детский сад отвечал телохранитель. Он приезжал ровно в пять часов вечера, расписывался в журнале и забирал ребенка. А тут из-за командировки он позвонил дежурному воспитателю и предупредил, что за ребенком придет кто-то из сотрудников фирмы.

После этого звонка ребенка и отдали женщине, у которой в руках была визитка Ивана Петровича Крамарова.

Сразу же после похищения Иван Крамаров устроил допрос с пристрастием воспитательнице, которая отдала ребенка неизвестно кому.

– Я действовала строго по вашим указаниям. Вначале мне позвонил телохранитель, который сказал, что он уезжает и за ребенком придет сотрудница офиса. Я перезвонила ему по второму телефону. Он подтвердил информацию. Потом пришла женщина. Показала визитку и паспорт на имя Натальи Волобуевой. Я записала ее данные в журнал и отдала ребенка.

– Это не случайность! – кричал Крамаров оперативнику из райотдела, который первым прибыл по вызову Крамарова. – Они слушали мои телефоны. Это заговор, в котором принимают участие спецслужбы. Но я доберусь до негодяев! Они еще будут жалеть, что стали на моем пути. А вы немедленно объявляйте в розыск Наталью Волобуеву.

Милиционер кивал головой, заполняя протоколы допросов, обещая принять исчерпывающие меры, но кроме заполнения бумаг ничего не делал. И только через два часа, после того, как Крамаров лично посетил начальника райотдела, участковые пошли по домам опрашивать жильцов многоэтажек, примыкающих к детскому саду.

Пятеро свидетелей видели женщину с ребенком, направляющейся внутрь микрорайона. Из особых примет отметили, что ее лицо скрывал черный траурный платок. А вот платье у нее было явно не траурное, из хорошей ткани, веселых расцветок. В таком платье вечерами женщины ходят в клубы и рестораны.

Совещание с охраной и телохранителями началось после их возвращения из Подмосковья.

– Ты зачем снял охрану с офиса и забрал с собой телохранителя моей дочери? – брызгая слюной, орал Крамаров Майорову. – Кто тебе разрешил снимать охрану?! Что вы там нашли? Где прячется Волобуева?

– Мы опросили 28 человек за четыре часа. Волобуеву в дачном поселке никто не видел. Я считаю, что мы должны немедленно взять под охрану всех членов семьи, и в первую очередь вашу дочь.

– Я сказал, сидеть всем, – заорал в истерике Крамаров. – Я хочу, чтобы до вас дошло, что предателям не будет пощады. Телохранителя моей дочери гнать в шею без выходного пособия. Это по его вине похитили из детсада моего внука. Кто тебе дал право звонить в детсад и давать какие-либо указания?! Это вопросы начальника службы безопасности. А может, ты уже посчитал себя членом моей семьи?! Вон отсюда! На мороз!

Майоров в дискуссию не вступал, но и его насторожил тот факт, что ребенка похитили после звонка охранника в детсад. Первое, что пришло в голову, похищение ребенка было тщательно спланировано. В любом случае, кто-то слушал телефоны охранника или воспитателей детского сада.

Эскорт в Австралию

О том, что произошло в Москве, Светлана узнала в Австралии. На развороте русскоязычной газеты в разделе сенсации она прочитала о том, что милиция по подозрению в похищение ребенка разыскивает Наталью Сидорову.

«Похоже, Наташа выполнила свои угрозы, – подумала Светлана. – Крамаров за тринадцатую камеру в СИЗО получил вполне адекватный ответ. Рядом с текстом красовалось заплаканное лицо родной дочери миллионера и пропавший без вести внук. Если это сделала Наташа, то ребенка искать бесполезно. Следующим объектом кровной мести должен стать сам Иван Крамаров».

Разговор о том, что она убьет Крамарова, Наташа завела после того, как их бросили в подвал.

– Крамаров убил моего отца, убил моего сына. Его внук ходит в элитный детский сад, а он сам наслаждается жизнью. Скажи, чем я провинилась перед Богом, чтобы в один день потерять все: отца, сына, мужа и оказаться СИЗО по ложному обвинению. Он купил всех: следователей, милиционеров, уголовников. Ты бы видела, что эти твари вытворяли со мной в СИЗО. Я мужа не виню, когда я ему все это рассказала, он не выдержал и сбежал, но я не знала, что они выпустили меня на волю для того, чтоб я повесилась или утопилась. И я, дура, полезла в петлю. Спасибо, сосед спас. Вызвал «скорую», меня отвезли в приемный покой, а оттуда переправили в психбольницу, чтобы свалить на меня убийство отца. Меня ж признали невменяемой, а значит, и виновной во всем. Я убью его, вот увидишь. До последнего дня я надеялась на Маркуса Крыми и его друзей. Они обещали найти доказательства моей невиновности. Мы должны были встретиться на презентации, а тут катастрофа. Но я чувствую, что он жив, я чувствую Маркуса, у меня с ним в Крыму была телепатическая связь. Он смотрел на открытки, а я поднимала ту, которую он держал в руках, находясь в соседнем доме. Восемь из десяти открыток я угадала, и вот сейчас я чувствую, что он выжил и находится где-то рядом.

Из всего монолога Светлана запомнила только то, что Наташа собирается убить Крамарова. Может ли она убить ребенка после того, что с ней сделали, – вполне. Внук Крамарова ей не нужен, вымогать за него деньги она не станет. А это значит, что внук Крамарова ответил за грехи своего всемогущего деда. Он стал жертвой взрослых разборок. Ее Костя выпустил на волю, чтоб она отомстила «заказчикам». Он умеет говорить с больными на голову. Они превратили Наташу в настоящую убийцу. В монстра. Теперь ей конец.

Светлана механически перелистала несколько страниц газеты и наткнулась на фотографию из Москвы, на которой были запечатлены ее последние любовники. Трое парней лежали на земле с широко раскрытыми глазами. Сопровождала фото короткая подпись: «Очередная бандитская разборка в Москве, связанная с переделом собственности. Трое жителей Кавказа были убиты охраной в момент покушения на директора одного из московских рынков».

– Знакомых увидела? – посмотрев через плечо Светланы на фотографии, спросила Мадлен.

– Я была их последней женщиной, – неожиданно призналась Светлана.

Мадлен недовольно покачала головой, показав глазами на потолок.

– Я тоже с ними встречалась в Москве. Эти ребята были в охране одного крупного бизнесмена. Судя по всему, еще те жеребцы. Но ты, надеюсь, с ними не спала?

– С ними поспишь, – не поняв намека, расплылась в улыбке Светлана. – Я такого кайфа давно не ловила.

– Наши ВИПы такую активность могут не оценить, – официальным голосом оборвала Светлану Мадлен. – Ты же не проститутка с Тверской, ты замужняя женщина, верная жена, и о подобном даже мечтать не можешь. А теперь поговорим о твоих параметрах. Английский надо подтягивать, над фигурой работать, животик вижу, а это плохо. Завтра едем на природу с местными бизнесменами. С ними «динамо» крутить нельзя. У мужчин самые серьезные намерения.

По моему сигналу пойдешь в машину, но не торопись раздвигать ноги. Ты не забывай, что вы все замужние дамы из общества, поломайся для приличия. Про мужа-дипломата расскажи, который тебя ждет в Москве, и только после этого покажи, на что способна. Для настоящего охотника главное чужую жену совратить с пути истинного. И не просто совратить, а с оргазмом, с криками и стонами, ты должна показать, что без ума от этого господина. И еще одно запомни, чем выше пост занимает твой муж, тем больший кайф ловит клиент. А вот незамужние свободные художницы здесь никому не интересны. Они их тут же переводят в разряд охотниц за миллионами и ВИП-проституток.

– Не боись, все будет тип-топ. Я ж профессионалка в этом деле.

– Ты не въехала в тему. В эскорте работают успешные замужние дамы, которые хотят встряхнуться сами, получить новые ощущения, ну и заработать, конечно. Но для них деньги не главное. Мы проституток сюда не возим. Ты тут оказалась случайно из-за болезни постоянной сотрудницы. Это экскурсия в иной мир, – махнув рукой, открытым текстом заговорила Мадлен.

– Если это экскурсия, то зачем нас на ранчо заперли и никуда не выпускают, – недовольно спросила Светлана.

– Из-за тебя и заперли. Костя присмотреть просил. И учти, нашим ВИПам проблемы не нужны. У них дома любимые жены, дети. Разговоры о журналистах и полиции им не понравятся, решать твои проблемы они не будут.

– У меня нет проблем.

– А Наташа?

– Наташа сделала свой выбор. Теперь ей никто не поможет, за убийство ребенка ей светит пожизненная психушка.

– Ты хотела позвонить в Москву ее друзьям?

– Может и хотела, а может, и нет. Я не люблю этих сытых и ухоженных наследниц миллионеров. Да и где эта дача, я не знаю.

– И это правильно. Я тоже своими руками карьеру сделала, и защитилась без чьей-либо помощи на кафедре психологии НИИ психиатрии.

– Так вы психолог, – удивленно посмотрела на женщину Света. – Я думала, сутенерша, как Костя.

– Я не работаю с проститутками. Мои дамы едут за границу покорять мужчин, а не отдаваться в подворотне первому встречному. Это должна быть любовь, настоящая красивая любовь, – взорвалась Мадлен.

– А если клиент урод или извращенец?

– Мы с такими не работаем. И еще одна просьба, убери газету, чтобы никто ничего не видел. Нам лишние разговоры здесь не нужны. Вернешься на Родину, медитируй на картинки сколько угодно.

Светлана тут же свернула газету в трубочку и бросила ее в корзину для мусора. Терять такую работу из-за ерунды она не хотела.

– Погоди, Мадлен. А с Костей ты как познакомилась?

– Я писала диссертацию в женском отделении психбольницы. Приходилось общаться с весьма опасными больными. Главврач приставил ко мне охрану. Костя одним взглядом мог успокоить любую. Он хороший психолог. Потом мы подружились.

– И стали любовниками, – продолжила Светлана.

– И что в этом плохого? Молодой здоровый мужик, не то, что мой бывший. Он в институте преподавал микробиологию. Тяжелей микроскопа в руках ничего не держал. А этот на руках носил, как обнимет – кости хрустят. Настоящий мужик. Потом с мужем разошлась, а в начале девяностых пошли сокращения. Но Костя не растерялся. Организовал свой бизнес. Меня к тому времени тоже сократили, Костя предложил заняться эскортом. Вопросы еще есть?

– Нет.

– Вот, и прекрасно. Завтра ты должна влюбиться в клиента, не сыграть, а влюбиться по-настоящему, чтоб он поверил тебе, что ты его любишь. Что ты без ума от этого мужчины, чтоб он тебя видел во сне и звал на свидание в эту гребанную Австралию.

– Сыграю, не боись. Не впервой. Я твоему Косте такой оргазм демонстрировала, что он от счастья на стенку лез.

– А мне с Костей играть не надо было, – сверкнула глазами Мадлен. – Ты хотела меня обидеть, опустить до своего уровня. Не выйдет. Вы для Кости – рабочий материал. Перед тем, как отправить к клиенту проститутку, он должен сам убедиться, на что вы способны. Это всего лишь работа. Кастинг. Он вас презирает, дешевок! А меня он любил! По-настоящему любил! И если б не обстоятельства, мы жили бы с ним вместе и сейчас.

Защитники женщин требуют деньги

Через три дня после похищения ребенка Крамаров по электронной почте получил первое письмо из Индии с фотографией еще живого внука. От Ивана Петровича Крамарова ничего не требовали. Через два часа он получил второе письмо из Китая с призывом перевести на благотворительный счет «защитников женщин от насилия» сто тысяч долларов. Организация эта располагалась в Пекине. Копии писем получила также дочь Крамарова и представители женских правозащитных организаций города Москвы.

– Они с вас, таким образом, вымогают деньги, – пояснил Крамарову начальник службы безопасности Иван Майоров. – Но платить ничего не надо. С какой стати вы должны перечислять деньги на благотворительный счет «защитников женщин от насилия» в Китае?

Содержание разговора Крамарова с Майоровым в этот же день стало известно журналистам. Утром интернет был забит сообщениями о том, что начальник службы безопасности Майоров уговорил Крамарова отказаться платить выкуп за внука.

А в это время в Узбекистане повышенный интерес к этому делу проявил Семен Водкин. Каждый день он заходил в Интернет, чтобы узнать о ходе расследования падения самолета. Он ждал сообщения Правительственной комиссии, которая должна была установить причину аварии самолета. А когда ему на глаза попалась заметка о том, что у Крамарова похитили внука, Семен по скайпу набрал Костю Кривого.

– Я в Интернете прочитал, что начальник службы безопасности Майоров отговорил хозяина платить вымогателям? – после обязательных приветствий спросил Семен.

– Они тут землю роют по-взрослому. Вместо того, чтобы заплатить похитителям, Крамаров заплатил ментам.

– А как к этому отнеслась его дочь?

– Она поддержала папашу и посоветовала ему обратиться за помощью к бандитам. Они уверены, что ребенка похитила Наташа с сообщниками.

– Мне кажется, что Майоров совершил непоправимую ошибку, – завершил разговор Семен Водкин.

Кроме сообщения о похищении внука Крамарова Семен обратил внимание и на зверское убийство во дворе своего дома студента Литературного института, у которого преступники похитили две тысячи рублей. Фамилию пострадавшего милиция не разглашала. Сообщалось только о том, что на студента напали пьяные бомжи.

У Майорова похитили жену

Майоров даже не мог предположить, чем для него закончится похищение внука Крамарова. Домой он вернулся около полуночи и не обнаружил своей жены. Ее телефоны не отвечали. До часу ночи Майоров звонил подругам и знакомым жены, но ее нигде не было, а в час ночи позвонили ему. Секретарша Крамарова сказала всего четыре слова: «Дочь хозяина облили кислотой».

Всю ночь вместе с милицией он осматривал место происшествия, собирал улики и опрашивал жителей ближайших домов. Преступник, а точнее, преступница, особо и не пряталась. Звонок поступил с телефона Натальи Волобуевой. Женщина, голос которой оказался весьма похожим на голос Волобуевой, предложила дочери Крамарова приехать за сыном на «Киевский вокзал».

– Ребенок вас будет ждать на перроне двадцать минут. Советую не опаздывать.

Дочь Крамарова, набросив плащ, бросилась на улицу. Она бежала к своему гаражу, когда из кустов ей в лицо плеснули серную кислоту. Преступление было очевидным. В пол-литровой банке милиционеры нашли остатки кислоты. На двух камерах видеонаблюдения четко обозначился силуэт женщины, весьма похожий на имеющиеся в деле фотографии Волобуевой. Не нужно было быть великим сыщиком, чтобы обвинить Волобуеву в совершении второго особо опасного преступления.

Под утро Майоров вернулся домой, но его жены дома не оказалось. Дождавшись восьми утра, Майоров направился в райотдел. Встретили его там весьма прохладно.

Начальник райотдела, выслушав рассказ своего бывшего подчиненного о пропаже супруги, отправил его к своему заму. Зам. начальника по оперативной работе Закиров с утра страдал головной болью после вчерашнего юбилея, поэтому слова Майорова до него доходили не сразу.

– Майоров, из твоего разговора я понял, что вчера вечером домой не вернулась твоя молодая жена. Это тебя перевозбудило до такой степени, что ты прямо с утра прибежал в райотдел, требуя объявить ее в розыск. А теперь, подумай, что произойдет, если милиция обнаружит твою супругу в постели любовника и выяснится, что ее никто не похищал, и она просто решила получить райское наслаждение с тем, кто это умеет делать хорошо и долго. Но это еще не все. Если такое произойдет на глазах участкового, то какой моральный ущерб мы нанесем авторитету наших органов. Ты только подумай о том, каким негодяем я буду выглядеть, если испорчу женщине послевкусие от качественного совокупления, – Закиров откровенно издевался над своим бывшим коллегой, который, сорвав джек-пот, получил в подарок красавицу жену. – Я на это пойти не могу. Жди три дня. Если не вернется – будем искать. Есть народная примета и инструкция МВД, которая гласит, что падшая женщина в 90 процентах случаев возвращается к мужу на третьи сутки, когда у ее любовника возникают проблемы с эрекцией.

– Слушай, Закиров, я тебе уже пятый раз объясняю, что мою жену похитили. Вечером она пошла в булочную за хлебом и не вернулась. Она за хлебом ходила, а не к любовнику. Она мне сама говорила, что идет за хлебом к ужину, – забегал по кабинету Майоров.

– Не убедил, потому что я еще не слышал ни от одного мужика, чтоб ему его жена перед тем, как сбежать из дома с любовником, заявляла, что идет трахаться с молодым и красивым, – продолжил отбиваться от заявителя Закиров. – Это же элементарно. Жены говорят, что идут в парикмахерскую, на массаж, педикюр или, как в твоем случае, за хлебом. А почему они так говорят, потому что не знают, понравится им у любовника на этот раз, или они вернутся домой сразу же после окончания массажа избранных частей тела.

– У моей жены нет любовника! – заорал на весь кабинет Майоров. – У нас еще медовый месяц не кончился.

– Вот ты на меня орешь, как скаженный, потому что не прав. Ну, скажи, с чего это ты взял, что у твоей жены нет любовника. Ты на себя в зеркало давно смотрел? А теперь сравни свое отражение и молодую красивую, стройную, всю в золоте двадцатилетнюю красавицу. Такие женщины замуж за ментов не выходят, они находят себе олигархов или всенародных артистов. Ты подумай своей головой, кто ты в этой жизни, и кто она. Ты бывший мент без пенсии, а она красавица с пятым размером бюста. Да мимо такой женщины ни один нормальный мужик не пройдет. Поэтому мой тебе совет, не морочь голову органам, забери заявление и иди домой, жди, когда она вернется, если вернется вообще. А сюда придешь через трое суток после похищения. Вот тогда мы с тобой подробно обо всем и поговорим.

– Хорошо. Я тебе найду доказательства, что ее похитили! – продолжал орать на своего бывшего сослуживца Майоров. – Я сейчас всех на уши поставлю и докажу, что мою жену похитили.

– Майоров, никого не надо ставить на уши. С тобой уже и так все ясно. Вот только что в Интернете неизвестные граждане опубликовали подробности того, почему ты ушел из милиции. Цитирую: «Капитан Майоров по заданию олигархов районного масштаба принуждал арестованных женщин к передаче принадлежавшей им собственности третьим лицам. Те же, кто отказывался это делать, подвергались зверским пыткам. Полученные таким образом деньги Майоров тратил на покупку золотых украшений для своей молодой невесты, которая рассказывала своим подругам, что ради денег готова немного потерпеть этого импотента».

А ты мне тут уши трешь похищением, когда красавица-невеста спала с тобой исключительно за золото и брильянты. Так что иди, Майоров, отсюда, и не просто иди! Пока против тебя дело не возбудили. Терпила кинет заяву, и привет. Ты теперь для нас всего лишь БЫВШИЙ СОТРУДНИК, ПРОДАВШИЙСЯ ТОЛСТОСУМАМ. А с бывшими в нашей конторе долго разговаривать не любят, потому что мы тут пашем с утра до ночи за копейки, а такие, как ты, за золотые безделушки покупают себе пятый размер бюста.

Закиров явно не мог успокоиться из-за того, что у двадцатилетней невесты Майорова был пятый размер, а его собственная жена была тощей и плоской, похожей на сушеную воблу. Жена Закирова последние десять лет сидела на французской диете полусумасшедшего экстрасенса Володина. Вырвать жену из этой секты-клуба для похудевших – Закирову так и не удалось, потому что проходимец-экстрасенс окружил себя высокопоставленными пациентками со связями на самом верху, которые его просто боготворили. Чем этот экстрасенс привлек в свою секту сорокалетних дам и что он с ними делал во время лечебных сеансов, Закиров мог только догадываться. После начала лечения супруга Закирова переселилась от мужа в другую комнату, чтобы как можно реже исполнять свои супружеские обязанности.

Выйдя из отделения милиции, Майоров решил сам начать поиски жены. Он не верил, что она могла поменять его на молодого нищего любовника. За время ухаживаний Майоров подарил своей невесте только золотых украшений на сто тысяч баксов. Почти все, что ему удалось отжать у арестованных баб в СИЗО.

Поиски своей жены Майоров решил начать с хлебного магазина, но продавщицы в один голос заявили, что женщину с фотографии в магазине не видели.

– Старухи приходили за хлебом и местные бомжи. Они всегда вечером за хлебом приходят. А еще была женщина с коляской, и все. В восемь вечера мы закрылись.

Ничего не дал Майорову и просмотр записей камер наружного наблюдения близлежащих магазинов и офисов. Ни на одной из них не было его жены.

Не добавила оптимизма Майорову и ситуация на работе. Крамаров после нападения на дочь перечислил деньги китайским защитникам женщин, подвергнувшихся насилию. После того, как деньги поступили на счет благотворительной организации, его моментально поблагодарили на китайском за щедрый вклад. А минут через пять Крамарову пришло новое письмо, теперь уже из Индии, в котором иноземцы просили сделать такой же взнос и подвергнувшимся насилию индийским женщинам.

– Они вас разводят, – попытался отговорить своего хозяина от непродуманных поступков Майоров.

– Я бы на тебя посмотрел, что бы ты делал после похищения внука, – неожиданно заорал Крамаров. – Вот скажи, какая мне польза от тебя. Ты что, смог предотвратить покушение на мою дочь? А где были твои люди, когда из детского садика уводили моего внука? Я спрашиваю, где? Почему не обеспечили охрану? Ты только и способен баб насиловать в СИЗО!

– Я никого не насиловал, – возмутился Майоров.

– Не ты, так твои подручные! И вот результат – дочь изувечили на всю жизнь кислотой, а внук похищен. Кто это сделал? Я тебя спрашиваю, кто это сделал?

– У нас есть подозреваемая – Волобуева. Она угрожала Вам, находясь в психбольнице, – неуверенно пробормотал Майоров.

– Волобуева плеснула кислоту в лицо моей дочери, похитила внука и еще твою жену в придачу, – взорвался Крамаренко.

– Откуда вы знаете про мою жену?

– Так в Интернете уже полчаса обсуждают это похищение. Ты что, не в курсе? Мало того они выставили в сеть ее откровенные фото в обнимку с разными мужчинами. Она у тебя что, проститутка, развратница, или это клевета? Я понять не могу, зачем Лиза с такой грудью пошла за тебя замуж? Что ты ей можешь дать? То, что ты отжал в СИЗО, для таких блондинок – копейки. Им яхты подавай, устриц из Франции к обеду, личный самолет. Вот они выкатят тебе счет в миллион долларов, и что ты будешь делать?

– Я не буду платить. У меня нет таких денег. И вам не советую, – тихо произнес Майоров.

– Ты мне еще советы даешь, когда мой внук оказался в заложниках по твоей вине. И зачем я с тобой, связался. Ведь предупреждали меня умные люди, чтобы я не связывался с тобой психопатом и извращенцем. Да ты знаешь, каких людей ты опустил в СИЗО? Все они входили в первую десятку долларовых миллионеров нашего района, – выскочил из-за стола Крамаров. – И вот результат. А ты вместо того, чтобы землю рыть вокруг похитителей, в своей родной ментовке упрашиваешь дело о похищении супруги возбудить. И это в то время, когда в Интернете ее бывшие друзья пишут, что никакого похищения не было. А в фейсбуке опубликовали ее весьма откровенные фотографии в объятиях десяти мужиков, у одного из которых она сейчас и находится. Мало того, эти негодяи делают ставки, с какой скоростью ты пройдешь весь список, и сможешь ли вернуть свою жену домой. А теперь скажи, чем ты сейчас будешь заниматься: любовниками своей жены или поисками моего внука?

– То, что у нее были мужчины до меня, я знал, – рассматривая фотографии на компьютере хозяина, произнес он. – Она мне и про фотосессии для мужских журналов рассказывала. Но чтобы столько… – обреченно произнес Майоров.

– Я тебе задал простой вопрос: ты будешь сейчас заниматься поиском моего внука или кинешься искать любовников своей жены?

– На этих фото нет ни фамилий, ни адресов, – пробормотал Майоров, – я буду искать любовников моей жены и вашего внука.

– Уволен! – заорал Крамаров. – И чтоб я тебя тут больше не видел. Тебя эта проститутка развела, как последнего лоха. Что ж ты не пробил ее любовников, пока в конторе работал? Пятый размер помешал, урод!

Майоров, как ошпаренный, выскочил из офиса Крамарова и помчался домой. Бывший секретарь райкома умел валить вину на подчиненных. Это Крамаров придумал схему выбивания денег у своих оппонентов через СИЗО. Сам Майоров долго сомневался, стоит ли ему ввязываться в этот бизнес, и если б не знакомство с Лизой, он бы ни за что не пошел, на эту авантюру. А тут, на одном из приемов, Крамаров познакомил его с Лизой…

– Стоп, меня же сам Крамаров с ней и познакомил, а может, он специально подослал Лизу, чтобы втянуть меня в это дело?! Она еще говорила, что до меня в эскорте работала с ВИП-клиентами. В Америку летала, в Канаду, Австралию. А потом Крамаров свадьбу помог сыграть богатую. И я и повелся, такая женщина! А она целый день в его офисе пропадала. Говорила, что работает там начальником рекламного отдела, а «трудовая» ее дома почему-то лежала, и там никакой записи о работе нет, да и рекламы фирмы Крамарова я что-то нигде не видел. Он, наоборот, все по-тихому решал.

Дома Майоров перерыл все бумаги супруги, перелистал блокноты в поисках адресов ее прежних знакомых и позвонил подругам, номера телефонов которых отыскал в адресной книге ее второго телефона. На все это ушло часа три, но отыскать тех, кто был изображен на фото, не смог.

Ровно в полдень к нему на «мыло» пришло письмо из Пакистана с просьбой перечислить миллион долларов на счет женской благотворительной организации, занимающейся защитой прав женщин.

Идти в милицию с этим письмом Майоров не стал. Для Закирова эта спам-рассылка не стала бы аргументом на фоне десятка ее любовников и мутного прошлого. Как оказалось, непорочная невеста Майорова была участницей десятка конкурсов красоты и однажды дошла даже до Всероссийского финала. Майоров был на сто процентов уверен, что путь к победе участницы конкурсов красоты прокладывали не только своими нарядами, красотой и хорошими манерами, но и кое-чем другим. Раньше Майоров об этом старался не думать, но после исчезновения невесты мысли об измене и возвращении Лизы к прошлой жизни все чаще приходили в голову.

– Нашли они на меня управу. Понадеялся на всемогущего заступника, а они оказались намного хитрее и опаснее. А может, захватить в заложницы тех баб, которые остались живы после СИЗО? – пробормотал Майоров. Мысль, которая вначале показалась ему бредовой, со временем стала обретать некую реальность. Он был уверен, что за похищениями ребенка и жены должны были стоять жертвы ментовского беспредела.

Поразмышляв еще минут пять, Майоров вышел на улицу и направился к булочной по привычному маршруту. Если б ее хотели захватить в заложники, то увозить должны были на машине. Но в этом случае автомобили попадали в поле зрение видеокамер. А на прилегающих к месту происшествия улицах в это время не было никаких автомобилей.

Версия вторая: гаражи, подвалы, пустующие или съемные квартиры. Участковые за пару часов могли бы прочесать весь микрорайон, а вот штатскому – это просто не под силу. Можно было проверить подвалы, но одному идти туда опасно, а надежных друзей у Майорова не было. Из опасных объектов Майоров отметил полуразрушенную, готовую под снос хрущевскую пятиэтажку. Она располагалась на полдороги к булочной.