Текст книги "Общество поглощения. Человечество в поисках еды"

При интеграции в почву соответствующего количества органики любого происхождения – «зеленого навоза», компоста – или при обогащении почвы вследствие парования земледелие теоретически могло процветать вечно.

Однако с ростом населения от почвы требовали все большей продуктивности. Парование стало затруднительным, и севооборот слишком часто приносили в жертву «эффективности». С необходимостью удобрять больше земли навоз или другая органика становились менее доступными.

Итак, парадокс: чем больше преуспевало земледелие и росло население, тем большего требовалось от почвы. А чем больше было требований к почве, тем хуже становились ее состояние и продуктивность. Вплоть до XX века были доступны лишь следующие варианты: заново открыть самоподдерживающее земледелие, довольствоваться «суицидальным» подходом, о котором писал Лоудермилк, или находить новые земли. В идеале новые территории должны были быть необитаемыми, но в большей степени этого не случалось.

Когда будешь работать с плугом-сеялкой, внимательно следи за человеком, который бросает в почву семена. Зерно должно попадать на глубину два пальца. Необходимо сеять один гидж семян на ниндан. Если семена ячменя не легли в борозду, смени лемех плуга{10}10
  «The Farmer's Instructions: Translation,» Electronic Text Corpus of Sumerian Literature, last modified July 9, 2001, http://etcsl.orinst.ox.ac.uk/section5/tr563.htm.


[Закрыть].

Это строки шумерского текста в тысячу слов, написанного на глиняной табличке около 1500 года до нашей эры, возможно, туманные, но суть вы уловили. «Поучения земледельцу» – это письмо, совет отца сыну, в котором рассматриваются разнообразные инструменты, оборудование для ухода за животными и сбора урожая, дамбы и каналы, ремонтные работы, вспашка, сеяние, методы просеивания и многое другое. Это самый древний пример в письменной истории, свидетельствующий о важности земледелия.

Шумерская цивилизация, существовавшая в Южной Месопотамии (примерно на юге современного Ирака), считается одной из древнейших развитых цивилизаций наряду с индийской, египетской и китайской. Основав первые поселения около 5000 года до нашей эры, к 3000 году до нашей эры шумеры возвели города из камня и в последующую тысячу лет создали системы наблюдения за временем и письменность. Она-то и подарила нам первые всесторонние описания повседневной жизни тех времен.

Благодаря этим текстам мы многое знаем о шумерской пище и сельском хозяйстве. Люди употребляли в пищу разнообразные зерновые, часто в виде ячменных лепешек (ячмень не так питателен, как пшеница, но его проще выращивать), фрукты и овощи (в письменных источниках упоминается более сотни видов). Они делали пиво и вино, хлеб, растительные масла, йогурт, сыр и многое другое. Они выращивали животных и понимали все аспекты рационального их использования, в том числе как пускать в ход все, что можно получить от животного, включая удобрение.

Естественное качество почвы в Месопотамии было отменным. Однако для процветания земледелия в таком засушливом климате нужно было приспособить болота вокруг Тигра и Евфрата для орошения полей. Эти задачи потребовали упорядочения и кооперации между крупными поселениями, и работы, в конце концов, были организованы государством, занявшим трудом и обратившим в рабство тысячи человек с целью строительства и поддержания впечатляющей системы каналов и водохранилищ. Это были без преувеличения самые масштабные на тот момент общественные работы, гарантировавшие снабжение водой в засушливый сезон даже деревень, расположенных вдали от рек.

Немногие работники, занятые в этих проектах, самостоятельно выращивали для себя пищу, вследствие чего для процветания общества в целом фермеры должны были производить избыток продовольствия. По большей части его «отдавали» государству – или, скорее, государство отбирало.

Вследствие такого рода разделения общества появление классов было неизбежным.

Специалисты утверждают, что размер общества сам по себе ведет к его стратификации и эгалитаризм в социальных группах начинает рушиться, когда их численность достигает примерно 500 человек. В этот момент появляются лидеры и правящая элита. Когда же деревни стали городами, а города – мегаполисами, личный контакт каждого с каждым – ощущение, что все всех знают, – был утрачен. Обычным делом стали взаимосвязи между деревнями, кооперация и конфликты.

Вопрос о том, неизбежен ли элитаризм, является спорным, но исторически он существует с давних пор, и важнейший фактор в нем – лидерство. Кто-то должен был взять на себя ответственность за организационные решения по муниципальным вопросам, таким как орошение, вывоз мусора, строительство оград и удовлетворение потребности в печах общего пользования и храмах, и кому-то нужно было организовывать отношения между деревнями, наличие посредников в торговле и права собственности на пастбища. На индивидуальном уровне или посредством взаимного и общего согласия такие задачи не решались. Проекты были непомерно крупными, а людей попросту уж очень много.

В результате утвердились частная собственность, правительство, законы и нормы… и неравенство. Города росли вокруг ирригационных систем и портов и стали господствовать над окружающей сельской территорией и до некоторой степени ее населением. Доступный избыток продовольствия означал, что бывшие сельчане, а то и вовсе неземледельцы могли обеспечить свое существование в качестве торговцев, управленцев, религиозных лидеров. Или же (в современной трактовке) в роли специалистов: писцов, бухгалтеров, купцов, врачей, законников. Разумеется, менее удачливое большинство составляли батраки или рабы.

Следует отметить, что рабство стало прибыльным лишь после того, как люди перешли к оседлому образу жизни. Бессмысленно было отправлять рабов в дебри собирать для вас пищу. Им нужно было сначала прокормиться самим, а оказавшись на воле, они не были связаны необходимостью возвращаться.

Однако с появлением сельского хозяйства, оседлости и необщинной работы появилась целесообразность в том, что другие работают на вас. Обладая богатством и могуществом, вы могли попросту убедить или заставить других подчиняться вам, практически ничем не рискуя. Первоначально рабы были пленниками из покоренных стран или разбитых армий, но, когда в обществе утвердился этот социальный статус, их стали покупать, продавать и давать им возможность рожать – ребенок раба сам становился рабом. С каждым следующим столетием рабство превращалось во все более обычное дело, пока в некоторых местах не стало преобладающей формой труда.

Одним из таких примеров являлась шумерская цивилизация, полноценное классовое общество, включавшее рабов – чаще всего военных пленников, должников или преступников, – а также храмовых правителей (религия составляла основу общества) и династии. По меньшей мере тысячу лет она была успешна и имела беспрецедентные размеры. Население некоторых городов в стадии ее расцвета доходило до 50 000 человек.

Однако войны с сопредельными территориями прерывали важные общественные работы, в том числе по поддержанию ирригационных систем. Пойменные равнины были полностью орошаемыми, но для того, чтобы в почве не накапливались соли из грунтовых вод, земле требовалось время для отдыха. С бурным ростом населения этот процесс стал невозможным, и засоление заставило шумеров отказаться от выращивания пшеницы, прежде самого надежного источника пищи. В течение тысячи лет каналы заполнялись илом, посевы сохли, еда стала скудной и население сильно уменьшилось. Когда земля не могла больше обеспечить имевшееся население, города просто перестали функционировать. Шумеры известны не только как одна из первых развитых цивилизаций, но и как первый пример несостоявшегося общества.

В долгосрочном периоде Египет был более успешен. К 3000 году до нашей эры вдоль Нила было построено немало городов с многотысячным населением, и они объединились ради общей выгоды. Река являлась надежным источником воды и благодаря ежегодным разливам обогащала почву. С освоением ирригации и осушения земли избыток продовольствия был практически гарантирован в каждый сезон вегетации – это можно сказать лишь о немногих местах.

Потребовалась тысяча лет или больше, чтобы египетское государство окрепло настолько, чтобы получить возможность контролировать достаточный избыток продовольствия для осуществления масштабных общественных работ. Как только Египет объединился, он стал беспрецедентно стабильным обществом по стандартам любой эпохи. Хотя большинство людей были земледельцами, лишь немногочисленная группа владела плодами их труда, поступавшими непосредственно владельцам земли или государству.

Избыточное производство наряду с налогами обеспечило Египту возможность строительства каналов, организации огромных армий, а также возведения пирамид, одного из первых в мире широкомасштабных и самых грандиозных (а также по большей части бесполезных) проектов общественных работ, который не имел другой цели, кроме прославления правящего класса.

Другие культуры иначе использовали свой переизбыток сельскохозяйственной продукции. Первые системы общественных водных резервуаров и охватывающих целые города канализационных систем были созданы в городах Мохенджо-Даро и Хараппа в долине Инда на территории сегодняшнего Пакистана. Люди культуры Хуншань в Китае строили подземные храмы и изготавливали изделия из нефрита. Позднее жители Мезоамерики возвели пирамиды и сооружения, почти столь же впечатляющие, что и египетские, а китайцы построили свою знаменитую стену.

Как и в Египте, развитые в сельскохозяйственном отношении регионы Китая производили достаточно продовольствия. Фермеры возделывали пропашные культуры, создали и совершенствовали плуг, независимо изобретенный, скорее всего, в Египте практически в то же время, и сеялку (появившуюся значительно позднее). Наряду с контролем водных ресурсов это позволило китайцам создать и сохранить огромные участки первоклассных сельскохозяйственных угодий. Они даже разработали первое симбиотическое разведение риса, рыбы и уток, при котором животные удобряют посадки и уничтожают вредителей, поедая растительность.

Рис изменил правила игры, обеспечив намного больше калорий с единицы угодий, чем пшеница и большинство других зерновых. А поскольку рис и другие растения кормили бо́льшую часть населения, животные главным образом использовались в качестве рабочего и иногда молочного скота.

Такая система, базирующаяся на растительном рационе, была более стабильна, чем выращивание пищи на корм животным и использование их мяса в качестве основы питания людей. Это определило многое из произошедшего в последующие тысячелетия, поскольку люди, выращивающие рис и тяготеющие к вегетарианству или близкому к нему рациону, создавали многочисленные и более устойчивые популяции, чем выращивающие пшеницу и разводившие животных, главным образом на мясо.

В общем, как отмечает Франклин Хирам Кинг в книге «Фермеры 40 веков» (Farmers of Forty Centuries), в Азии была создана «перманентная агрокультура» – «сильная, терпеливая, настойчивая, вдумчивая»{11}11
  Franklin Hiram King, Farmers of Forty Centuries (Madison, WI: Mrs. F. H. King, 1911), https://ia800202.us.archive.org/30/items/farmersoffortyce00king_0/farmersoffortyce00king_0.pdf.


[Закрыть]. Семена устойчивого земледелия были посажены в Азии три с лишним тысячелетия назад и поддерживались вплоть до недавнего времени.

Земледелие этого типа становилось сложнее и, как правило, успешнее с каждым следующим столетием. Все благодаря лучшему орошению, террасированию и другим методам, а также широкому распространению сортов риса (изначально вьетнамского), засухоустойчивых и скороспелых, позволявших в некоторых регионах собирать два и даже три урожая в год, что означало двукратный или трехкратный рост продукции, производимой ежегодно. Основой рациона в некоторых частях Китая и Индии было и просо, столь же продуктивное, устойчивое и надежное.

Благодаря развитому орошению, постоянным усовершенствованиям при выращивании и без того высоких урожаев, инновациям в области сельскохозяйственных орудий (в производстве которых использовали не только известную с давних времен бронзу, но и высокотемпературную обработку железа), а также применению водяных мельниц Азия оставалась самым продуктивным земледельческим регионом в мире еще долго после наступления нашей эры – в действительности вплоть до прибытия европейцев.

Хотя и несколько позже, развитое и устойчивое земледелие развилось и на обоих американских континентах, и мы до сих пор видим его наследие.

Некоторые регионы обеих Америк, прежде всего тихоокеанский Северо-Запад, отличались таким природным изобилием, что там сформировались сложные общества, совершенно не знающие земледелия. Люди оставались охотниками-собирателями, тем не менее плотность населения достигала таких значений, что возникла социальная стратификация.

Однако в самой населенной части этого полушария, Мезоамерике, включающей территории юга современной Мексики, Центральную Америку и север Южной Америки, формировался новый стиль фермерства. Почвы Мезоамерики не были столь плодородны, как в долине Нила и других древних центрах цивилизации, возникших на травянистых равнинах, где естественным образом росли злаковые культуры, например пшеница, и формировалось почти монокультурное земледелие.

Жители американских континентов обнаружили, что тропические дождевые леса представляют собой структуру иного рода, в которой разнообразные растения занимают собственные ниши под сенью леса. Фермеры повторяли эту структуру, расчищая участки леса и выращивая съедобные растения. Некоторые называли свои фермы «мильпа» – «поле» на языке ацтеков – и практиковали подсечно-огневое земледелие, устойчиво выращивая съедобные растения четыре-пять лет, затем оставляя землю отдыхать на 15 и более лет, чтобы она восстановилась.

Как и другим регионам мира, Северной и Южной Америке посчастливилось быть родиной десятков важных растений-эндемиков, потребление которых сейчас считается само собой разумеющимся. Два из них изменили ход истории. Жители Анд разводили тысячи сортов картофеля, а майя около 5000 года до нашей эры приступили к избирательной селекции злака с невзрачными початками веретенообразной формы под названием «теосинте», который превратили в высокопитательное растение, легкое в выращивании и уборке.

Этим растением была кукуруза (за пределами Соединенных Штатов ее называют маисом), дальнейшая селекция которой сделала ее невероятно продуктивной. В результате в благоприятных условиях кукурузу можно было собирать дважды в год на одной и той же земле.

Это почти идеальная сельскохозяйственная культура, но далеко не идеальная пища, поскольку кукурузу нужно подвергать особой обработке, чтобы извлечь из нее максимум питательной ценности. Этот процесс был разработан где-то между 2000 и 1000 годами до нашей эры, когда кукурузу стали обрабатывать золой или гашеной известью (раствором негашеной извести и воды; при этом процессе получается гидроксид кальция). Проведенный намного позднее анализ показал, что кукуруза, прошедшая никстамализацию, то есть вымоченная в растворе гашеной извести, содержит больше усвояемой никотиновой кислоты и лучшее сочетание аминокислот, строительных кирпичиков белка.

Вы наверняка сталкивались с ней в виде муки для тако или тамале и, может, даже удивлялись, почему на вкус они гораздо легче и приятнее, чем изделия из необработанной кукурузы. Это результат никстамализации.

Однако даже никстамализированная кукуруза не дает достаточно белка сама по себе. Поэтому знаменитая мильпа стала местом выращивания наряду с кукурузой тыквенных и бобовых культур. Эта система, называемая «Три сестры», была настолько эффективна, что распространилась на север и на юг и по сей день остается критически значимой.

Если у вас земледелие ассоциируется с полями золотой пшеницы, мильпа вызовет удивление. Когда я впервые ее увидел, то не понял, где тут вообще ферма, потому что стоял посреди, казалось бы, леса. Тем не менее меня со всех сторон окружали плодоносные растения. У многих методов агрокультуры, продолжающих обеспечивать жизнь большинства мирового населения, есть общая черта. Они выглядят не так впечатляюще, как промышленное земледелие, но меньше повреждают и губят природную среду и разработаны с расчетом на очень долгое использование.

На мильпе сначала сажается кукуруза, после нее бобовые и тыквенные. Благодаря кукурузе вьющуюся фасоль можно выращивать без опор – в их роли выступают стебли кукурузы. Микроорганизмы, живущие на корнях бобовых, фиксируют азот, что отчасти восполняет некоторые питательные элементы в почве. Большие листья тыкв, семена которых являются главным источником белка, создают тень, регулируя температуру почвы и помогая ей оставаться влажной.

Это простой метод, но назвать его примитивным равносильно тому, чтобы навесить ярлык «примитив» на использование коровы на молоко, мясо и кожи. Это старый метод, но он до сих пор работает, так что «почтенный» – более точное обозначение. При достаточном отдыхе почвы с целью восстановления это идеально устойчивая система, гармоничная внутренне («три сестры» прекрасно живут вместе) и внешне, обеспечивающая питание тем, кто ее использует, и сосуществующая с окружающим лесом.

Мильпа поддерживала развитие великих цивилизаций на протяжении тысячелетий, в течение которых Мезоамерика имела столь же многочисленное население и развитую культуру – в области земледелия, математики и астрономии, что и Евразия. Это одна из всего лишь четырех древних цивилизаций (наряду с египетской, китайской и шумерской), создавших письменность. Жители Мезоамерики процветали достаточно, чтобы осуществлять общественные работы с египетским размахом, включая строительство пирамид, многие из которых стоят до сих пор.

Однако с ростом населения майя и других обществ Мезоамерики скудные тропические почвы истощились. Не имея домашних животных, от которых можно было бы получать навоз, земледельцы были вынуждены довольствоваться все более эродированной почвой. Как пишет Дэвид Монтгомери, «эрозия почв достигла максимума незадолго до распада империи майя около 900 года, когда исчезли излишки продовольствия, обеспечивающие существование социальной иерархии»{12}12
  Montgomery, Dirt.


[Закрыть]. Ископаемые находки свидетельствуют о резком сокращении численности населения из-за высокой младенческой и детской смертности, считающейся результатом недостатка пищи и, соответственно, нехватки питательных веществ. (Разумеется, значительная часть исторических свидетельств была уничтожена при вторжении испанцев и последующем геноциде.)

Крах цивилизации майя следовал схеме шумерского и более поздних земледельческих обществ. По всему миру на протяжении веков растущее население требовало увеличения продуктивности почв. Если это было невозможно, что часто имело место, следовало найти больше земель. Это обычно означало мобилизацию армий, которым, в свою очередь, требовалось продовольствие. И схема продолжала реализовываться, причем люди совершенствовали инструменты, методы и навыки завоевания других людей быстрее, чем способны были выработать общие ценности.

Начиная примерно с 4000 года до нашей эры олово и медь стали извлекать из руды и соединять в бронзу – ковкий материал, из которого можно было создавать более совершенные инструменты, оружие, украшения, светильники и посуду. Наряду с открытыми позднее железом и сталью бронза постепенно изменила земледелие, ведение войны, приготовление пищи и многое другое.

Поскольку раздобыть часть этих металлов было непросто – скажем, особенно трудно было найти олово, – увеличился объем торговли. Торговля не только металлами, но и солью, деревом, ценными камнями, смолой (или дегтем, использовавшимся для факелов, а также для смоления лодок и сосудов для жидкостей) и позднее вином, специями и тканями способствовала развитию дорог, колеса, весельных или парусных судов и разведению упряжных животных.

Эксплуатация земли – извлечение полезных ископаемых, горнодобыча, расчистка, вскопка, засевание, сбор урожая и т. д. – стала более эффективной. Рост населения (по-прежнему низкий по современным стандартам – потребовалось около тысячи лет, чтобы население планеты удвоилось с 50 млн до 100 млн и, вероятно, еще одно тысячелетие, чтобы к моменту рождения Христа оно достигло почти 300 млн человек) означал, что постоянно требовалось больше пищи. Везде, где только возможно, в оборот вводились новые земли – путем возделывания новых территорий или расчистки лесов. «Эрозия, – пишет Монтгомери, – возросла десятикратно».

Одним из самых важных изобретений этой эпохи стал плуг. Где именно он появился, неизвестно, но он, безусловно, существовал задолго до нашей эры – сначала, возможно, в Китае, но впоследствии также в Египте и Шумере. Благодаря способности делать длинные прямые борозды плуг способствовал развитию монокультуры – возделыванию одного растения на большой площади. Его изобретение было настолько важным, что великий историк Фернан Бродель задался вопросом: «Можно ли назвать появление плуга революцией?»{13}13
  Fernand Braudel, Memory and the Mediterranean, trans. Siân Reynolds (New York; Vintage, 2001).


[Закрыть]

Его вывод, с которым согласны и другие специалисты, звучит примерно так: вплоть до того момента женщины-собирательницы имели более тесные взаимоотношения с дарами земли и моря, чем мужчины-охотники. Они и обеспечивали больше калорий, поскольку можно с уверенностью утверждать, что женщины стали основными собирателями семян и первыми растениеводами. Они же, скорее всего, были основными охотниками на мелкую дичь, и если не первыми занялись разведением животных, то сыграли важную роль в их одомашнивании. Возможно, женщины создали первые сельскохозяйственные орудия и методы выращивания растений, и имеются свидетельства, что в некоторых регионах, особенно в обеих Америках, женщины первоначально контролировали использование земли.

Безусловно, существовало разделение труда между мужчинами и женщинами, но до появления плуга эта дифференциация не сопровождалась факторами господства и подчинения. Согласно целому ряду научных работ за последние полстолетия, представляется вероятным, что гендерные роли сместились в сторону патриархата с появлением в земледелии плуга и другого тяжелого оборудования, требующего существенной мускульной силы.

Пахать землю плугом означало продирать лемехом почву. Это тяжелая работа даже при использовании тяглового животного. Проведенное в 1960–1970-х годах исследование экономиста Эстер Бозеруп{14}14
  Ester Boserup, The Conditions of Agricultural Growth: The Economics of Agrarian Change Under Population Pressure (Venice, Italy: Aldine Press, 1965).


[Закрыть] (одой из первых заявившей, что инновация в земледелии была обусловлена прежде всего ростом населения) показало, что физическая сила большинства мужчин обеспечивала им возможность управлять плугом, что стало серьезным преимуществом. Вспашка упростила сев и сократила прополку – работы, являвшиеся до появления плуга преимущественно женскими. Постепенно мужчины стали проводить больше времени вне дома, а женщины в доме{15}15
  Ester Boserup, Woman's Role in Economic Development (London: George Allen and Unwin, 1970).


[Закрыть].

Когда мужчины взяли верх, изменилась и идеология. «Неолитическая революция направила общества на путь принятия патриархальных норм и верований»{16}16
  Casper Worm Hansen et al., «Modern Gender Roles and Agricultural History: The Neolithic Inheritance,» Journal of Economic Growth, August 2015.


[Закрыть], – утверждают Каспер Ворм Хансен и соавторы в одной из самых свежих работ на эту тему «Современные гендерные роли и история земледелия».

Новые нормы неравенства сопутствовали системному закреплению понятия гендера, традиционно и даже сейчас считающегося «частью человеческой природы», «предопределенным» или «данным от бога». Конечно, гендер таковым не является, представляя собой, скорее, результат широкомасштабного изменения, преодолевшего политические, философские и религиозные границы, и такое представление о нем стало почти повсеместным в мире, где правят спрос и предложение.

Ничто из этого не может быть бесспорным, но звучит убедительно. Как бы то ни было, во всех культурах, где первостепенную роль в земледелии приобрела мускульная сила, возникло всем известное разделение труда. Мужчины работали в поле, а женщины главным образом оставались в доме. В свою очередь, работа мужчин приобрела непропорционально важное экономическое значение; последствия этого мы пожинаем до сих пор.

Южное побережье Средиземного моря, особенно французское, итальянское и греческое, представляется нам идиллическим: скалистые горы, пляжи с волнами, разбивающимися о валуны, изобилие солнца и простая пища, приправленная пряными травами и оливковым маслом, насыщенный вкус которой прекрасно оттеняет достаточно крепкое местное вино. Это родина одной из прекраснейших кухонь в мире и, как прояснил около 700 года до нашей эры современник Гомера Гесиод, является таковой уже 3000 лет.

 
Теперь для себя отыщи ты
Место в тени под скалой и вином запасися библинским.
Сдобного хлеба к нему, молока от козы некормящей,
Мяса кусок от телушки, вскормленной лесною травою,
Иль первородных козлят. И винцо попивай беззаботно,
Сидя в прохладной тени…[6]6
  Гесиод. Работы и дни. – Прим. ред.


[Закрыть]
 

Однако в некоторых областях Средиземноморья требовалось больше пищи, чем могла обеспечить людям их родная земля, чтобы они благополучно на ней процветали. Если вы живете в Египте с таким щедрым даром природы, как Нил, на плодородной и изобильной земле, то можете более или менее обеспечить себя сами.

В Греции и Италии земледелие никогда не было легким занятием. Горы здесь спускаются до самого моря, зачастую делая жизненной необходимостью транспортировку морем, несмотря на трудности навигации у скалистых побережий. Горные склоны оставляют мало ровной земли для сельскохозяйственной деятельности, а те, что пригодны, страдают от водных потоков с гор, смывающих верхний слой почвы во время весенних дождей и таяния снега. Бурные потоки малополезны для ирригации, поскольку растения, требующие весеннего посева, очень хрупки. Следующий же сезон дождей, обычно в середине осени, может начаться слишком поздно, когда урожай уже собран или засох, – и тогда он обречен. Между сезонами дождей стоит жара и сушь, и именно в это время крестьяне работают в поле. Гесиод, первый надежный хроникер греческого земледелия, рекомендовал работать нагими: «Но сеешь ли ты, или жнешь, или пашешь – голым работай всегда!»[7]7
  Гесиод. Там же. – Прим. ред.


[Закрыть]

Хороший год мог обеспечить земледельцам запас сельскохозяйственной продукции, но никто не был уверен в том, что все годы будут удачными. Плохие же, случавшиеся часто, приносили недостаточный урожай, снижение дохода и иногда голод. Наряду с хорошим урожаем ячменя и даже более сложной в выращивании пшеницы бывали времена, когда на муку мололи желуди.

Земля была попросту недостаточно плодородна, чтобы кормить растущее и все более сосредотачивающееся в городах население. Возможно, это чрезмерное упрощение, но можно предположить, что необходимость удовлетворения растущего спроса на продукты питания стала фундаментом империализма и колонизации. Чтобы обеспечить запасы и благосостояние в данном регионе, нужна была империя, распространившаяся на сопредельные земли, где земледелие было более надежным и продуктивным.

И действительно, около 600 года до нашей эры греки колонизировали сначала ближайшие, затем более отдаленные земли, добравшись до Черного моря на востоке, Египта на юге и Каталонии в двух с половиной тысячах километров на западе – местностей, где ячмень, пшеница, оливы и виноград выращивались более стабильно, а овцы и козы могли пастись на сочных пастбищах. В результате там было больше товарных культур, соответственно, больше излишков, а морские суда доставляли на рынок дешевые зерно, виноград, оливки и вино.

Когда «святая троица» культур – пшеница, олива, виноградная лоза – распространилась практически по всему Средиземноморью и Западной Европе, римляне также стали претендовать на урожай с земель, занимающих миллионы квадратных километров. Они тоже импортировали – и выращивали на обширных территориях – некогда экзотичные растения и овощи с Ближнего и Дальнего Востока: абрикосы, вишни, персики, айву, миндаль, грецкие орехи, каштаны и многое другое.

Производительности римского земледелия способствовало наличие особой «собственности» – рабов. Они работали в невыносимых, гибельных условиях, вынужденные трудиться в кандалах, и участвовали в гладиаторских боях. Пожалуй, ни с кем из рабов в доколумбовой истории не обращались хуже, чем с римскими, и неслучайно Древний Рим являлся одной из богатейших цивилизаций в истории. Это обеспечил «бесплатный» труд.

Как и везде, большинство людей, находившихся под властью Рима, были земледельцами, а многие из остальных были заняты в перевозке, торговле, покупке и продаже еды. На протяжении истории существования империи хлеб, потребляемый населением, готовили из пшеницы, импортированной из Северной Африки. Однако и к этой богатой земле был применен постулат Лоудермилка, и почва эксплуатировалась до состояния полного краха земледелия. Вырубка лесов, чрезмерный выпас скота и отказ от парования в конечном счете привели к уменьшению производства сельскохозяйственной продукции и полной деградации земель. В поисках свидетельств этого достаточно взглянуть на пустыни Египта.

Гибель Римской империи обычно описывается как военная неудача, следствие затянувшихся гражданских войн и разорительных набегов варваров. Менее признана, однако, роль продуктов питания. Крах Рима был отчасти результатом нехватки продовольствия, поскольку почва отдаленных земель, отданных под «вечную» монокультуру пшеницы, была истощена, а на внутренних землях господствовали экспортные культуры: оливы и виноград. Вплоть до падения Рима его технология земледелия соперничала с китайской, но любой части Европы понадобится еще тысяча лет, чтобы восстановиться до продуктивности времен империи.