Текст книги "Рубиновый Капкан. Игры кукловодов"

Часть II
Схватка

Арабский зигзаг

В начале сентября Сальери пригласил Генриха на встречу. Генерал получил указание из Москвы подготовить диверсионные группы из числа бывших своих подчиненных. Генрих к тому времени практически завершил оформление иммиграционных документов и ждал окончательного приглашения из Германии. Время для него шло бесконечно медленно, как всегда бывает, когда не имеешь интересной работы.

Звонок генерала пришелся кстати: тот просил его приехать в течение 2 часов в их условленное место, на пляж Чарвакского водохранилища. Оба тепло поздоровались, Генрих вел себя с генералом как ученик рядом с учителем. Сальери пригласил Генриха в заранее арендованный им катер, они взяли пару спасательных жилетов, завели мотор и помчались под рев мощного двигателя. Минут через пять они были на середине водохранилища, в 200 метрах от берега. Сальери приглушил двигатель, переведя его на малые обороты.

– Как дела?

– Спасибо, Борис Анатольевич.

– Скучаешь, говорят?

Генрих улыбнулся, он знал, что генерал заранее готовился к встречам, обладая свежей информацией о своих подчиненных, коллегах и просто знакомых, чтобы начинать разговор.

– Верно. Никак не могу выехать из страны.

– Послушай, я не собираюсь вмешиваться в твои личные проблемы. Мы как-то говорили об этом. Пока же предлагаю тебе немного заработать, поработать с моим ведомством.

Генрих вопросительно посмотрел на Сальери, стараясь не перебивать генерала.

– Тебе ведь известно, что произошло в Таиланде, с нашими нелегалами в Штатах. Произошло много негативного, в Москве проводится чистка… – он помолчал и произнес: – Мне нужны надежные сослуживцы, из числа тех, кто не является кадровым сотрудником моего ведомства. Для работы, естественно.

Генрих хорошо соображал. Речь шла о разведывательной работе, которую нельзя было доверить своим до тех пор, пока однозначно не выявится крот, системно сдававший российских разведчиков. Каждый, кто хотя бы раз имел дело с разведывательным сообществом, как бы оно ни называлось, всю оставшуюся жизнь гордился своим ведомством, имевшим некий романтический ореол делать невозможное возможным. Сальери затронул именно эти тонкие струны у Генриха. Тот, не мешкая, спросил:

– На какой срок, товарищ генерал?

– Ты лучше спроси, для какой работы.

– Раз Вы обращаетесь ко мне, то для той самой, по которой меня учили.

– Предлагаю тебе командировку в Арабские страны, пойти по стопам отца.

– Вы серьезно? – это действительно было неожиданно.

– Вполне. Серьезней не бывает.

– Хорошо.

– Мы живем в реальном мире, у тебя есть дети, определенные планы на будущее. Спрашивай, согласишься – обратного хода не будет.

– В каком качестве и где мне предстоит работать?

– В Каире. Поедешь представителем крупной российской туристической компании. Общаться будешь со мной или с тем, кого я тебе скажу. Работа по дискредитации американцев, их нужно поставить на место и восстановить наше статус-кво. Необходимо все тщательно подготовить, делать как раз то, чему тебя учили. Будешь отвечать за размещение туристов в арабских странах, встречи-проводы и тесный контакт с россиянами и арабами.

– Значит, не только Египет?

– Верно, Тунис, Йемен, Алжир, Египет, Ливия, Бахрейн. На месте тебя встретят. Повторяю, работать будешь со мной, с моими людьми. Ни с кем в контакты из ГРУ без моего ведома не вступать.

– Понятно. Разрешите вопрос, Борис Анатольевич?

– Ты так спрашиваешь меня, словно мы в ОМСБОНе. Конечно, я слушаю тебя.

– Обычно подготовительные операции моего профиля бывают нескольких уровней…

– Я тебя понял. Здесь нужно готовиться по полной. По полной, братишка. Американцы взялись за нас с удавкой. В прессе пока нет информации про Потеева, зам. начальника СВР по американскому направлению, он ушел к американцам. Может, это и игра, но тогда достаточно крупная. Сам понимаешь, всего тебе я сказать не смогу. Вот авиабилеты, родных с собой лучше не брать. Еще вопросы есть?

– Зарплата у меня будет?

– Ты же в турфирму едешь. Чуть ли не региональным представителем, точнее, замом. А там хорошо платят. Арабский не забыл?

– Немного.

– Вот и попрактикуешься… Молодчик, – произнес Сальери и рукой потряс за шею Генриха.

Сальери не произнес истинной цели командировки Генриха. Раз американцы решили довести до конца с экстрадицией Бута в США, то для развала дела следовало устранить свидетелей, которые могли быть привлечены к даче показаний. В случае успеха миссии Генриха он мог устранить либо сместить с занимаемых должностей тех, кто когда-либо соприкасался с Бутом при поставках оружия в африканские страны. В том, что Генрих сможет сделать то, о чем ему сообщил генерал, Сальери до конца не был уверен, у того было 60–70 % шансов на успех. «Посмотрим, как сложится, подвести не должен» – подумал в заключение Сальери.

Генрих взял билеты, обратный был с открытой датой, внутри был также купон Интуриста на размещение в гостинице Софител. Вылет послезавтра. Кое-как объяснив жене, что у него срочные дела за рубежом, пообещав ей, что будет поддерживать связь и при необходимости первым же рейсом вернется в Ташкент, Генрих налегке вылетел в Каир.

В зале прилета его встретили с табличкой, на которой было написано его имя. Шофер Василий повел его к вэну, припаркованному недалеко от входа в аэропорт. Через час они были в отеле, а еще через полчаса они заехали в региональный офис турфирмы. Генрих познакомился с руководством. Уладив формальности, он прошел в предоставленный ему скромный кабинет с мягкой мебелью, телевизором, столом и компьютером.

Чтобы как следует разобраться со своей работой, которую официально предстояло отрабатывать, он попросил у секретаря количество заезжающих россиян в месяц по странам, охватываемым представительством. Получалось, что туристов в среднем прибывало 50,000–60,000 в Египет, 20,000–30,000 в Тунис, по 3000–5000 в Алжир и Йемен, т. е. в целом около 100,000 туристов в месяц. Приличная цифра, которую Генрих на калькуляторе перевел в долларовый эквивалент: порядка 200-милионного пирога для принимающей стороны в целом. Что ж, всем этим ему придется заниматься вполне серьезно.

Генрих запросил масштабированную карту региона, благо она имелась в офисе, и повесил её сбоку от себя. Затем подробный список рейсов из России, других стран и лишь затем каталог гостиниц, предлагаемые скидки для турагентов и тур-пакеты по гостиницам и пляжным районам региона. Через Скайп он вышел на Сальери, отписал ему, что прибыл на место. Еще через полчаса он взял Васю на весь день и попросил его отвезти в те гостиницы Каира, где жили россияне. Пока не увидишь, не поймешь, кто и что есть что: он приезжал в гостиницу, вручал визитку менеджеру и ему быстро показывали стандарт, полулюкс и люкс в каждой гостинице, затем плавательный бассейн и ресторан. На это ушло около 8 часов.

На следующее утро Генрих поехал в Хургаду, а затем к египетским пирамидам. Он должен был сам, вживую, пройтись теми маршрутами, которые проходили российские туристы. Каждый пляж, по возможности ключевые рестораны и гостиницы, в каждом городе Египта. За две недели он сделал это, по пути пользуясь купонами компании, и останавливался в гостиницах: во-первых, он узнавал сервис изнутри, во-вторых, это было приятно и бесплатно.

По ночам у него были встречи, так что днем он часто дремал в автомобиле. Требовались новые связи, и он их успешно нарабатывал. Для этого нужно было дать человеку заработать, затем сделать зависимым, испытать в работе – словом, связи не появлялись за один день, работа была нервной и заставляла выкладываться. Он поднял знакомых отца, везде его встречали как желанного гостя, либо по работе, либо в честь заслуг его отца. Приходилось пить много алкоголя, ему было не привыкать.

Светские приемы представительство проводило раз в 2–3 месяца, куда приглашались агенты турфирм по городам и странам, представители других российских фирм, происходил неформальный диалог с теми из властей – в основном из министерств по туризму – кто соглашался прилететь на такого рода приемы. Среди гостей на этот раз был и Генрих.

На 20-й день пребывания в Египте Генрих вылетел в Тунис. Побыв там 4 дня, он полетел далее в Йемен, где был два дня и затем перебрался в Алжир. Тамошнее его пребывание также не было длительным, три дня, в основном из-за приятных встреч с отцовскими знакомыми, их детьми, которые хорошо отзывались об отце Генриха. Таким образом, турне, в котором он провел почти месяц в непрерывных поездках и напряжении, требовали от него больших энергоемких затрат, которые с лихвой восполнялись прекрасными пляжами: достаточно было окунуться в море и полежать на топчане с часок-другой.

Работа ему нравилась, получал он что-то около 4000 долларов чистыми, плюс самые различные бонусы от российских туроператоров за удачное размещение туристов, получение скидок от отелей, разрешение споров между российскими фирмами и авиаперевозчиками и т. п. Большую часть средств он пересылал жене. В конце ноября Генрих сообщил Сальери, что готов к выполнению поставленной задачи, подготовлена инфраструктура и ждет соответствующего сигнала. Отдельно Генрихом была озвучена смета расходов. Оставалось ждать.

Ташкент, 12.10.2010

Оставшийся в Ташкенте знакомый Саши, Евгений, или просто Женя, был связным Макса. Макс поехал к нему домой, проверяя, нет ли за ним хвоста. Женя открыл дверь: на его лбу был бинт, который ему наложили после аварии, в которой он чуть не погиб. А произошло вот что: вдвоем с другом они порядочно выпили, и под утро выехали из кабака. Женя спал, когда машину, в которой они ехали, срезал Камаз. На вопрос о том, что произошло, водитель сказал, что заснул. Макса интересовало, насколько случайно то, что произошло с этим парнем, и нет ли здесь какого подвоха?

– Привет. Как дела? – спросил Макс, еле успев отогнать от себя огромную собаку, сторожившую дом Жени.

– Да ничего, – Женя отвел от Макса свой взгляд. Нос был разбит, правая щека заклеена пластырем.

– Ты передал мою просьбу Саше? – спросил Макс.

– Какую?

– Мне нужно с ним поговорить. Он стал какой-то недостижимый.

– Саша скоро приедет в Ташкент, вот тогда и встретитесь.

– Отлично. Не забудь сказать ему, что я ищу его…

– Не волнуйтесь. Он прослышал обо мне и решил навестить.

– Береги себя. Ты мне живым нужен, – напоследок произнес Макс.

Встреча с Сашей состоялась через 10 дней. Тот, освоившись в Ташкенте, позвонил Максу и назначил встречу в кафе на Лабзаке. Они заказали по бутылке крепкого пива.

– С приездом!

– Макс, а Вы что-то долго у нас задержались, – у Саши радостно светились глаза.

– У вас? Ты меня удивляешь: сам работаешь в Москве. Какие новости?

– У Лутфи появилась скрипка. На фото она принадлежит Страдивари. Надо её оценить. Комиссионные 15 % от цены, пополам если выгорит. Идет?

– Я попробую, – ответил Макс и добавил: – дай мне неделю.

Макс не сказал Саше, что у него полное музыкальное образование: когда-то он закончил 7 классов музыкальной школы. У него был абсолютный слух, но сказать, что это было его достоинством, он не мог, так как слышал то, что другие – нет. Следующие три дня Макс висел в Интернете. Он послал запросы в Сотби, Кристис, Тарузио, нашел известный в мире топ-магазин по оценке и продаже скрипичных инструментов. С оценкой не было проблем.

Как и в любом деле, здесь тоже существовало «но». Звук, внешний вид и последующий маркетинг – эти три позиции должен был кто-то проверить, наладить и т. п. К сожалению, скрипка выглядела из рук вон плохо, в середине правого края инструмента обод скрипки был поврежден. Зато она давала шанс Максу возможность наладить конкретный разговор с Лутфи. Он нашел номер его телефона среди своих записей в контактах Outlook Express.

Было около 7 вечера. Макс бродил по городу и зашел в Интернет-кафе. Он закурил, благо здесь не придирались. Когда ему принесли чашку кофе, он попросил свежевыжатого лимонного сока. Усевшись поудобнее, он огляделся. Приятное кафе, вокруг сновали официанты, было людно. «Воистину, понедельник день тяжелый» – подумал Макс, неожиданно осознав, что «понедельник» на фарси звучал как «душанбе», т. е. точно так же, как именовалась столица Таджикистана. Черпавший информацию из Интернета и «случайно» появлявшихся ссылок на рабочем столе в его ноутбуке, он пытался методом исключения, логически провести анализ ситуации. Его также интересовал ответ на классический вопрос «кому все это выгодно?» Он нарисовал таблицу из нескольких столбцов и стал методично заполнять пустующие места крестиками.

Таджикам, ущемленной части населения, или же оппозиции? Определенно нет: усугубление конфликта влечет за собой большую кровь, горе и смерть на этой земле. Да и денег для этого нужно немерено. Жили-жили не тужили сколько лет, больше десяти, по крайней мере, и вот на тебе, решили порезвиться? Вряд ли, пусть даже самый оппозиционный лидер, он вынужден был считаться с властью, правящей в Таджикистане. Так что заговор внутренний, без поддержки извне исключается. Таджикистан Макс вписал в столбец «нет».

«Ну и дела», – потирая лоб, произнес Макс и попросил себе кофе. Таджикистан экономически слаб, зажат с двух сторон нестабильным Кыргызстаном и воюющим Афганистаном. Проникновение в страну афганцев или кого-либо с юга означает беспрепятственное прохождение через север страны к киргизам. А это почти одно и то же, что рано или поздно киргизов, весь регион в целом ждут серьезные проблемы.

Арабы? Они имеют влияние на ИДУ через «Аль-Каиду», и вполне могли бы профинансировать акции в Центрально-Азиатском регионе. То, что здесь приложились спецслужбы одной из мусульманских стран, скорее факт, чем неопределенность. Арабам по большому счету здесь ловить вообще нечего, это не их вотчина, разве что арабский халифат решили устроить. Выяснить бы, кто вышел с ними на контакт и является заказчиком.

Говорят, что арабами управляет еврейский капитал, мировой синдикат евреев, сидящих в офисах Вашингтона, Лондона: где их еще только нет. Насколько верно это в данном случае? Евреям, которые присутствуют на рубиновом месторождении, политическая нестабильность внутри Таджикистана прямо противоречит их экономическим интересам. Разве что Моссад проводит мудреный расклад, когда кто-то в Израиле пытается перехватить инициативу у Шломи в Таджикистане. Нет, еврей скорее договорится с другим евреем, чем начнет таким вот образом уничтожать его бизнес. Этого у них не отнимешь. Значит, нет.

Русские? Положительный ответ означал бы, что некий вопрос, в котором заинтересована Россия, для нее здесь столь критичен, что они, несмотря ни на что, идут на дестабилизацию в странах Центральной Азии – партнерах России по ОДКБ. Что их может не устраивать в Таджикистане? Растущее влияние американцев? Да, конечно. Наркотрафик? Не столь критично. А что еще? Алюминий и хлопок? Это несерьезно. Ущемленное русское самолюбие в связи с тем, что в рубиновое месторождение вошли евреи? Путин и не такое «проглатывал», стоит вспомнить демонтаж российской РЛС на Кубе. В любом случае Россия сейчас не столь богата, чтобы инициировать региональные конфликты у себя под боком: ей бы с разрухой в Южной Осетии справиться. Рубины? Рубины всем нужны. Убивать из-за них ни в чем неповинных людей из-за этого – нет, они на это не пойдут. Рубины и военные лазеры? Военные лазеры – напрашивается – можно установить на российской РЛС в горном Таджикистане. Ну и установили бы. Что здесь критичного? Ага. Стратегический ядерный паритет. Через кого?

Узбеки? Для чего им было вступать в самоубийственный сговор с ИДУ, ярым противником правящего режима в Узбекистане? Предположим, что Узбекистану не нравится Таджикистан. Не предположим, а точно: иначе пропускали бы вагоны, которые сотнями стоят на границе в Бекабаде. Но ИДУ? – скорее нет. Узбеки вовлечены в конфликт и используют ситуацию, чтобы выжать из неё максимум возможного. По большому счету, географически расположенные рядом таджики с узбеками должны бы организовать ювелирный кластер предприятий: в одной – золото, в другой – рубины: нужно их совместно гранить и развивать этот бизнес. Интересно, кто, кроме меня, еще так думает?

Американцы… Великая нация свободных. У них своих проблем хватает: не остывший Ирак, внутриамериканские экономические проблемы, вызванные огромным внешним долгом и непомерными военными расходами. Например, поняв, что Россия заинтересована в высокогорном пятачке базирования стратегических лазеров на Памире, США могли пойти на этот шаг. Но это идет вразрез с их официальной позицией оказывать помощь таджикам в решении их проблем: после приезда Симмонса США передали Таджикистану 22 джипа на укрепление таджикско-афганской границы. Может, американцы хотят надолго влезть в этот регион, одной рукой дестабилизируя ситуацию и обвиняя россиян во всех бедах таджиков, а другой – протягивая соломинку для утопающего? Рубиновый бизнес любит стабильность, хотя… в стабильных условиях цены на них падают».

С удовольствием сделав несколько последних глотков, он расплатился, затем вышел на улицу и резко углубился в стоявшее рядом метро. Пробежав по подземному переходу около 15 метров, он присел, чтобы поправить туфли. Другой рукой он выключил телефон, вынул сим-карту, и пошел снова наверх, снял второе подъехавшее такси и попросил довезти к Интернет-кафе. Там через Скайп он связался с Женей, попросив сделать ему паспорт, второй звонок был куда важнее – Лутфи.

– Добрый вечер, уважаемый!

– Кто это? – раздалось на той стороне телефона.

– Простите, не представился. Меня звать Макс, я знакомый Саши Ревзина.

– Саши? Из Ташкента?

– Насколько мне известно, он был в Москве, но сейчас в Ташкенте.

– Верно. Чем могу?..

– Он перекинул мне на почту фотографии музыкального инструмента, скрипки. Я бы хотел её посмотреть, послушать.

– С этим нет проблем. Когда Вы можете приехать?

– Так, значит, нужно ехать к Вам?

– Да, скрипка у меня дома.

– Хорошо. Я получу визу и буду у Вас через несколько дней.

– Позвоните, когда будете выезжать, я встречу Вас на границе.

Формальности с таджикским посольством, к которому обычно не подступится, уладил Евгений с помощью нескольких банкнот. Виза, которую обычные граждане ждали по нескольку месяцев, была в паспорте Макса через день после разговора с Лутфи. Рано утром следующего дня он заказал такси и выехал в сторону Бекабада. В 8 утра он был на границе, прошел формальности и лишь потом позвонил Лутфи. Он приятно удивился, услышав голос Макса: он не ожидал, что тот так быстро подъедет, и попросил подождать водителя, который заберет Макса с пограничного пункта.

Поселок Бустон. Таджикистан, 17.10.2010

Лутфи встретил его дома как настоящий хозяин. Резиденция наркобарона была расположена в 20 километрах от пограничного поста, и в 45 километрах от Худжанда. Лутфи было не больше 40 лет. Внешне чуть полноватый, с сединой на висках и приятным баритоном в голосе, в его доме и голосе чувствовались достаток и умеренность. И без того переполненный съедобным стол в гостиной все время заполняли чем-то, меняя блюда и сервировку. Дом у него был огромным, каким и должен быть у человека его положения.

– Как доехали?

– Спасибо, все нормально. Как Вы сами?

– Да ничего, – Лутфи развел руками. – От урожая к урожаю живем, – произнес он так серьезно, что несведущий и впрямь бы поверил ему. – Как Саша?

– Ничего, у себя дома, смотрит за своим сыном. Он молодчик.

– Я его по Москве знаю, мы с ним бок о бок жили и работали несколько лет.

– Он рассказывал, – Принесли первое, жареных куропаток с картошкой.

– Что пьем? – предложил Лутфи, подвигая одной рукой виски и водку, а другой – доставая колу из холодильника.

– Нет, спасибо, еще весь день впереди.

– Вы мой гость, друг моего друга…

– Ну, тогда виски.

– За Ваш приезд.

Макс закусил, поел немного и спросил:

– А где же скрипка?

– Она никуда не убежит, – произнес Лутфи. – В соседней комнате. Вы можете её настроить и опробовать?

– С удовольствием. Я как раз просил Сашу приготовить струны, смычок и ушки.

– Это такой дефицит в наших краях, даже не представляете себе какой. Сейчас принесут.

Максу нужно было 20 минут повозиться со скрипкой. И разговаривать, говорить, играть.

– Саша говорил, что Вы профессор. По какой специальности?

– Экономист.

– Какими судьбами снова на родине, исторической родине? Америка не понравилась, что ли?

– Что Вы! Штаты многое дают человеку, если он чего-то достиг в своей жизни. У меня английский, кое-что в науке, повезло, можно сказать. А домой мать пригласила.

– Счастливый Вы человек, раз Ваши родители еще живы.

– Пока Бог миловал. – Макс поблагодарил за угощение и перешел к стоявшей возле окна скрипке. Первым делом он сухой тряпкой тщательно вытер её от пыли, и выдул то, что было внутри неё. Затем поочередно вставил струны в два ушка, натер канифолью смычок, натянул на нем конские волосы и отложил в сторону. Двумя пальцами он опробовал первую струну «соль», через квинту, то бишь еще пять нот была следующая струна «ре». Выставив обе струны, он взял смычок и опробовал аккорд, медленно ведя вниз и вверх смычком по струнам. Звук был сочный, грустный, выдержанный. По крайней мере, Максу звучание нравилось. Он взял следующие два ушка и стал проделывать с ними то же самое, что и с первыми двумя.

– Лутфи, так можно Вас называть?

– А как еще Вы хотели бы это делать? Только так и надо, – произнес он и усмехнулся.

– Звук у нее приятный, честное слово. Я не эксперт, всего лишь учился и играл на скрипке. Её надо немного подремонтировать и затем оценить. Самый известный в мире магазин с оценщиками находится в Нью-Йорке, а филиал – в Сеуле.

– Странно, как корейцы здесь примазались. Такие уж они и любители классической музыки?

– Понятия не имею. Но это так.

– Здесь, в нашей глуши, да и во всем Таджикистане, боюсь, не найдется мастер, кто мог бы её отреставрировать.

– Это верно. Её надо везти либо в Россию, либо дальше – за пределы СНГ.

– А сколько может это стоить, и по срокам?

– От 5 до 10,000. Может сказать только мастер. Вы же видите, заусеницы по краям и по внутреннему ободу, сошедшая в середине краска. Все это есть. Сроки – месяц, два.

– Так это оригинал?

– Я связывался с двумя экспертами в Кристис и Тарузио. Оба сказали, что это – одна из копий, которые были изготовлены мастерами где-нибудь в Европе. Могу Вам переслать оба отчета.

– Ясно. Что же мне с ней делать?

– Отдать её мне, – сверкнул глазами Макс. – Зачем она Вам? Продать её Вы не сможете. А я буду на ней играть, играть концерты.

Лутфи задумался. Желваки на скулах, сновавших туда-сюда, выдавали его внутреннее напряжение. Он что-то замышлял, Макс не мог взять в толк, что именно.

– И скоро домой?

– Месяца через два.

– А в какой школе Вы учились?

– Так Вы мне не доверяете? Вот, смотрите, – Макс вытянул свои пальцы перед Лутфи, левый мизинец был длиннее правого на 5–6 миллиметров.

– Ин-те-рес-но. Кто у меня только не бывал здесь, но такой гость у меня впервые. Вы, говорят, игрок?

Голова Макса ушла чуть вниз и вправо, и он с удивлением переспросил:

– В каком смысле?

– В шахматы играете?

– Немного. А Вы имеете разряд по шахматам или как?

– Кандидат в мастера.

– Ну, тогда я пас.

– Я пошутил. Какой я шахматист?! Как мы оба играем, покажет только игра, – произнес Лутфи, расставляя фигуры. – Вы белыми или черными?

– Выбирайте Вы. Чувствую, что мне придется защищаться.

– Хорошо, я играю белыми.

Макс должен был сыграть с ним в лучшую из своих партий. Он терпеливо ждал, когда Лутфи вызовет его на разговор.

– Вы всегда были в науке?

– После окончания университета.

– Вам нравится экономика? Вы много получаете?

– Достаточно, чтобы свободно дышать воздухом, передвигаться по миру и еще кое-что.

– Что именно?

– Ну, например, поесть мороженое, или… или купить в рассрочку автомобиль и дом, – Макс не стал спешить и попытался переменить тему: – А какое у Вас хобби?

– Я играю в шахматы… Давайте начистоту, Макс. Я слышал о Вашем приезде к нам от своего брата. Вы, прямо скажу, весьма любопытный человек. Имеете американский паспорт, ученый, играете на скрипке, свободно владеете английским. И вот Вы здесь у меня в гостях. Хотя в Таджикистане Вы уже были. Кстати, я знаю зачем.

– От кого?

– …узнал? Теперь Вы мне не верите, – произнес он с ударением. – Я достаточно информированный человек.

Фигуры на доске перешли в эндшпиль, первая партия подходила к концу.

– Если бы Вы более конкретно изложили свою точку зрения, мне было бы намного проще Вам ответить.

– Выпьете?

– Доиграем, потом.

– Вас интересовали рубины, таджикские самоцветы. Саша показал мне подготовленный Вами контракт, который Вы безуспешно пытались здесь продавить. А все знаете почему? Потому что ставили не на тех людей.

– Ну, мы были незнакомы, во-первых, это вполне естественно. Я намеревался познакомиться с кем-либо из влиятельных лиц в Таджикистане. Так что я рад нашей встрече… А Вы?

– Конечно. Каждому своему гостю я рад, каждому. Вы же умный человек, Макс. Саша все еще считает, что Вы работаете на одну из разведок, на узбеков или на американцев.

– А Вы, значит, на русских?

– Смеетесь, да?… неплохо, честное слово.

– Рубины меня интересуют, но не только они. Если про камешки, и конкретно про них, то было бы интересно, если бы появилась возможность получать камни не здесь, а за пределами Таджикистана, в Израиле, или в Дубае, Лондоне и т. п. Когда говоришь это кому-нибудь здесь, в голову лезет один и тот же вопрос: а почему этот человек не может того же сам, при чем тут я? Вот потому я про рубины здесь и молчу.

– Да, но Вы пришли ко мне от Юры, а не с улицы. Саша работает с Фоксом, это совсем другое дело, другой уровень… У меня больше на пешку, предлагаю ничью.

– Согласен.

– Так вот, чтобы работать по камням, мне нужен партнер в Штатах. А Вы здесь, и еще неизвестно когда поедете обратно. Честно говоря, то, чем я здесь занимаюсь, вынужден, скажем – в противном случае другой займет мое место и будет делать то же самое – мне откровенно надоело. Это не позывы совести, не хочу врать, просто стало опасно работать. А связи пока есть.

Принесли свежезажаренного ягненка. Они выпили и снова закусили. – Ваше здоровье, – произнес Лутфи.

– Вас интересует легальный бизнес? Я правильно понял?

– В принципе да. Есть предложения?

– Конечно, хорошим людям всегда есть хорошие предложения.

– Вы шутник, ей Богу.

Зазвонил сотовый, Лутфи ответил.

– Да, он приехал, сидим, играем в шахматы, хочешь поговорить? Вот, – сказал Лутфи, протягивая трубку, – это Саша.

– Привет, как дела?

– Нормально. Устроились?

– Да, спасибо. Меня встретили на границе, сейчас тепло встречают, и надеюсь, так же проводят.

– Восток дело тонкое. Лутфи еще тот любитель водки. Звоню, чтобы справиться, как Вы доехали.

– Спасибо, все нормально.

– Ну, тогда пока, – сказал Саша и положил трубку.

Стало темнеть, было что-то около 5 вечера. Лутфи прервал партию, отошел на 15 минут, и у Макса появилось время чуть сосредоточиться и перевести дух. Пока удача ему улыбалась, хотя итоги подводить было рано. Вскоре хозяин дома спустился вниз в темном костюме поверх водолазки, завел стоявшую во дворе белую Тойота Лэнд Круйзер и пригласил гостя погулять.

– Если я решу вопрос с поставками камней, Вы гарантируете мне прибыль?

– Если Вы будете поставлять мне камни в Дубай или Нью-Йорк, в любой город вне СНГ и предоставите возможность проводить выборку, я гарантирую Вам, что у Вас будут быстрые и большие деньги. Однозначно.

– Хорошо. Едем в город. Отдохнем на природе. Детали обговорим завтра.

Через полчаса они оказались в хорошо обставленном и освещенном ресторанчике. Играла музыка, танцовщицы сходились и расходились веером, было красиво и эстетично. Лутфи пригласил Макса на ужин. В ресторане их ждали несколько знакомых Лутфи, где Макс по большому счету был предоставлен самому себе. Макс с Лутфи немного поклевали со стола и затем, попрощавшись с завсегдатаями заведения, сели в джип и выехали. Через 20 минут они въехали в Худжанд, а еще через 20 минут оказались за его пределами.

– Догадываетесь, куда мы едем?

– Кажется, в казино.

– Точно.

Через 10 минут они были в Шангри-Ла, на входе их встретил брат Лутфи Рахим, после чего гости прошли в ВИП-зал. Немного проиграв в покер, Лутфи и Макс вновь уселись за отдельный столик.

– Послушайте, Макс. У Вас здесь есть хорошая возможность, чтобы наладить торговые связи с Таджикистаном.

– Например?

– Отработайте схему поставок горюче-смазочных материалов, сахара, других товаров народного потребления. Будем работать. Как Вам такое предложение?

– Насколько я понял, Вас интересуют цена, условия отгрузки и пр. по позициям, которые Вы только что назвали?

– Верно. Хотя бы по ним. Раз уж Вы здесь, то почему бы не затеять этот разговор? Вы мне определенно нравитесь.

– Вы шутите. Вы же меня совсем не знаете.

– Но я чувствую людей, часто вижу насквозь их устремления. Вы разительно отличаетесь от коррумпированных, сластолюбивых чиновников или же корыстных коммерсантов, которые приезжают к нам сюда. Мы ведь в еще большей глубинке, чем Узбекистан. К нам и добраться-то непросто, а заработать здесь, у нас и с нами – еще тяжелее.

В общей сложности они пробыли в казино около 5 часов и разместились на ночь в доме брата Лутфи в Худжанде. Утром, часов в 10 был накрыт завтрак, который по тому, что подавали на стол, скорее можно было назвать обедом. Жареная рыба нескольких видов из Сырдарьи, протекавшей через черту города, каймак и свежий хлеб подавались молчаливым улыбчивым служивым. Хозяева приветствовали его за столом.

– Перейдем к деталям, я про рубины. Мой человек привезет их Вам. Вопрос такой: куда и на каких условиях.

– Постараюсь Вам объяснить так же, как это я бы объяснил своему партнеру, от которого мне нечего скрывать. Чтобы проверить камни, нужна геммологическая лаборатория, причем за пределами СНГ. Оборот необработанных камней внутри бывшего СССР карается законом: срок 5–7 лет, во всей остальной части света это не так, не столь строго. Геммологическая лаборатория нужна потому, что в стационарных условиях можно определить, что получится из того или иного образца. Геммолог, приглашенный в Худжанд, на глаз может определить стоимость и полезный выход из камня, но погрешность все равно будет велика. Что мы делаем после отборки? Мы граним их и полируем, затем сажаем на коронку в кольцо и продаем, оптом, конечно. Кому? Тем, кто сидит на 47-й в Нью-Йорке, на Хаттон Гарден в Лондоне, или в Антверпене. Потом мы делим прибыль и покупаем следующую партию товара.

– Вы не назвали город.

– Я к этому иду. Товар принять удобно в более-менее нейтральной стране. Нам было бы очень удобно в Штатах, но туда нужна виза, досмотр на прилете и куча вопросов. Конечно, это не Россия, но все же вопросы будут. Еще менее удобной, на мой взгляд, является Британия. Поэтому одна из африканских стран, скажем, Тунис, или Эмираты нас бы устроили. Эмираты удобны для Вас: сели в самолет и на месте. Или же Турция.