Текст книги "Миссия той пассии"

Звезда в ступе

– Добрый вечер, дорогие зрители! небось, узнали? ну да, это я – Баба-Яга. Что значит, не похожа? Под старость любая Баба-Яга становится красавицей. Иногда даже не дожидаясь старости. И не обязательно с костяной ногой, в ступе и с метлой. Это в какие времена было – когда везде русским духом пахло. Теперь, когда этот дух начисто испарился, совсем другие средства передвижения. И кощей уже не бессмертный. И Илья Муромец залез снова на печь и не заступается за землю русскую. Одни Соловьи-разбойники свищут по лесам, ещё не охваченным таёжным пожаром. Да Иванушка-дурачок по жизни мечется, никак не может на царевне жениться, да полцарства впридачу получить. Полцарства себе совсем другие – отнюдь не сказочные типы забрали. И даже поболее.

А вот я приспособилась. к этому самому полцарству. Можно, ежели умеючи. После салона красоты сразу лет двести скидываешь, а после пластической операции превращаешься в Алсу или, в крайнем случае, Аллу.

Главное в нашем бабаягинском деле – бомба. Да нет, не атомная. И не нейтронная. Это раньше они случались. А теперь основной вид вооружения – секс-бомба. Сейчас ведь все студентки мечтают стать секс-бомбами. Даже школьницы. И некоторые учительницы. А секс-бомба должна быть одна, много – две или три. Иначе перебор. С последующей девальвацией.

Трудное это дело. Сначала становишься топ-моделью. Потом фигуру подгоняешь под стандарт 90-60-90. Следующая ступень – шик-модерн. А самая вершина – суперкласс. Это всё равно что генерал-полковник. Только в женском одеянии. Или без одеяния. Это если мужской генерал-полковник появится без ничего, может вызвать удивление в солдатских рядах. Или в ихнем батальоне. А у нас – не удивление, наоборот, восхищение. не обременённая одеянием секс-бомба!

Но для подобного мероприятия нужен настоящий бабаягинский характер. Любой студентке с этой нагрузкой не справиться. которые сдают экзамен по какому-то сольфеджио. Ведь наша жизнь какая – отнюдь не студенческая. Какого-нибудь звезданутого, например, с собой прихватишь и – на Багамы. Кстати, приходилось вам когда-нибудь быть с звездяком на Багамах? Если нет, представьте себе, как это приятно. Наслаждение почти что запредельное. Особенно если этот звездяк вокруг тебя мотыльком вьётся. Такую симпатию недвижимости, точнее, движимости, даже не передать обычной метафорой. Разумеется, если это настоящий звездяк, а не какой-то там лох или гаишник. Который даже иную фанатку не пошлёт куда подальше.

Мы этих фанаток посылаем. За пивом, или принести пачку сигарет. Ни одна не отказывается. А как же иначе? Иначе им нечем жить. не за что держаться. Да и по телевизору им целый день внушают: «не дай себе засохнуть!»

Вот они и не засыхают, а бегают весь день. Или тусуются. Или балдеют. Для нас это самый выгодный народ. Обязательно кто-то должен быть, кто тобой восхищается и перед тобой преклоняется. Иначе какая же ты Баба-Яга, то есть… звезда без фанаток?!

Этот фальшивый мир

Кругом всё сверкает и блестит, везде заграничные товары в красивых упаковках. Аж в глазах рябит. казалось бы, радоваться надо и восторгаться, но – странное дело – меня прямо-таки тошнит от этого блеска. Голова кружится, давление скачет.

Пошёл к врачу. А он вздыхает:

– Сейчас, – говорит, – многих тошнит. Болезнь такая, современная, – и выписывает лекарство, заграничное, дорогое.

Захожу в аптеку.

– А не фальшивка? – говорю. – В газетах ведь пишут, теперь в торговле шестьдесят процентов лекарств фальшивые.

– В газетах девяносто девять процентов неправды пишут, – парирует аптекарша. – Пресса у нас фальшивая!

И то сказать. Грамотно возражает эта тётя из аптеки. Зашёл в гастроном, взял бутылку. Думаю, если лекарство фальшивое, желудок спиртом промою. Во избежание летального исхода. По пути домой заглянул в парфюмерную. Смотрю, французские духи. Ишь ты, неужели настоящие?

– Почём? – cпрашиваю.

– Недорого, – отвечает продавщица.

– Подделка, что ли?

– Да нет, имитация. Запах французский, вода – местная.

Дай, думаю, обрадую жену. Она вряд ли унюхает.

Но жена, оказывается, ещё как разбирается. Флакон в форточку выкинула.

– Нужна, – говорит, – мне твоя фальшивка! Да и сам ты вообще-то фальшивый. Словом, прощай. Я ухожу к бизнесмену Безменеву.

Оторопел я при этом известии. В голове не укладывается, что вся наша жизнь, оказывается, была фальшивой. Однако ничего не поделаешь. Чего только не бывает в этом лживом мире!

– Ну что ж, – говорю, – только сына оставь. Своего сына я тебе не отдам!

– Как хочешь. Если нужна тебе эта фальшивка, забирай!

– Как это фальшивка? – не понял я.

– А ты, – говорит, – прямо-таки заблуждаешься, если думаешь, что это твой сын.

Тоскливо мне стало от такого признания. До того тоскливо, всё равно что олигарху в Сибири.

Выпил того лекарства, ещё хуже на душе. На сердце – тоже. Хоть и упаковка красивая, и название заграничное. Но содержание, видимо, обычное – фальшивое.

Достал бутылку. Ну, думаю, если и водка «палёная», тогда вообще хана. Но деваться некуда, надо как-то нервы успокоить. Пропустил стаканчик, и сразу на душе легче стало. И жена, и сын, и духи французские и прочие фальшивки – ничего больше не волнует, не беспокоит. Слава богу, хоть водка оказалась настоящей, русской!

Выхожу на улицу в приподнятом настроении. Как это и положено нашему брату, принявшему на грудь. Думаю, и зачем мне эта фальшивая жена, пусть катится куда подальше со своим бизнесменом. Думает, наверное, он настоящий. Настоящие давно уже за границей. Здешние – одна имитация. А я ещё найду свою судьбу. Настоящую. Вон сколько женщин на улице! Все куда-то бегут, спешат, суетятся, видимо, тоже в надежде найти что-то настоящее. В этом насквозь фальшивом мире.

Миссия той пассии

В восемьдесят лет старик Мухамет приехал в родную деревню. В честь юбилея председатель колхоза подарил ему землю.

– Вот тебе, бабай, пять гектаров за былые заслуги! – произнёс он торжественно и смущённо добавил: – Больше дарить нечего. кроме земли в колхозе ничего не осталось.

– Что я буду делать с этой землёй? – недоумевал старик. – Ведь у меня свой участок есть, шесть соток.

– А ты почувствуй влекущий зов родной земли. Отец же у тебя кулаком был.

Увидев своими глазами заброшенные поля, Мухамет-бабай действительно почувствовал влекущий зов родной земли и не шутя взялся за дело. Загородный участок продал, взял кредит в банке, закупил элитные семена, удобрения, разные гербициды-пестициды и, естественно, собрал невиданный в последнее время урожай. Построил себе коттедж, склады, мастерские и всякие там амбары-ангары…

Видя такое дело, потянулись к нему на работу старики, потом и молодёжь, и начал процветать вместо прежнего колхоза «Большевик» кооператив с несколько претенциозным названием «кулак». Это он – в честь своего отца, некогда раскулаченного.

Вскоре заявилась к Мухамету-эфенде местная красавица Гюльчатай.

– Секретаршей возьмёте?

– У нас нет такой должности.

– Тогда пассией.

– А это что такое?

– Ну, дед, ты и тупой, хоть и богатый. нынче у любого крутого есть своя пассия для вдохновения. Вроде как юная красавица-немка вдохновляла восьмидесятилетнего Гёте на стихосложение.

– Да я стихов никогда не слагал и не читал, – засмущался Мухамет-эфенде. – Читал лишь резолюции партконференций да исторические решения очередного съезда.

– Экие ты времена вспомнил, дед. Нынче кроме интернета и иномарки ничего такого не полагается, – засмеялась красавица и так выразительно крутнула бёдрами, что Мухамет-бабай невольно почувствовал себя если не крутым с иномаркой, то лихим джигитом, объезжающим необъезженных лошадей.

И, не дождавшись даже посевной, укатил наш бабай со своей пассией на Канары. Оказывается, при нынешней крутизне так полагается. Иначе никакого уважения не будет. Со стороны нынешней молодёжи.

Завоевав уважение нынешней молодёжи, вернулся домой… и что он видит: поля заросли сорняком, амбары-ангары разрушены, коттедж разграблен, а во дворе пьяный управляющий валяется.

Разбудил его хозяин и кричит:

– Что ты наделал?!

– Н… н… не я это, – от страха заикается управляющий.

– А кто? кто же тогда???

– Это н… н… народ… Увидели, что хозяин уехал, и раскулачили.

Закручинился раскулаченный бабай от подобного оборота дела, потянулся к своей пассии за утешением, а её и след простыл. Опять она на юг улетела. Вместе с очередным, ещё не раскулаченным хозяином.

А Мухамет-бабай по стопам отца на север подался – в те края, где до недавнего времени олигарх Ходорковский книги сочинял. И у него появилось желание что-нибудь эдакое написать.

Это, может быть, и к лучшему. Ведь у нас гораздо безопаснее книги строчить, чем заниматься разной там политикой или экономикой.

Крутой зять

Раньше телефон лишь в сельсовете был. А теперь у каждого сопляка в кармане. Про крутых и говорить нечего.

Зять у меня больно уж крутой. на свадьбе с ним познакомилась. когда дочь за него выходила. Такую свадьбу закатил – закачаешься. Блюд, наверное, не меньше тыщи. Пьют, жрут, пляшут, орут. Разные дискотеки играют. Словом, дурака валяют. Совсем как у новых русских.

Вдруг телефон у него в кармане зазвонил. Гости на мгновение притихли. А зять давай по телефону материться:

– Ты что там, ё… п… р… с… т?! Знаешь, ты кто, после этого? Б… б… болван! – и швырнул свой матюгальник на пол. А потом мне подарил. наверное, у крутых так полагается. С тех пор и я с телефоном. Совсем как городская стала. Хотя сама родом из деревни.

Свадьба, между прочим, шла своим ходом. Жених вдруг самому себе закричал:

– Горько! – и поцеловал не невесту – дочь мою, а сидевшую рядом свидетельницу.

Я не вытерпела подобного хамства. Вышвырнула эту воображалу и сама рядом с женихом села.

– Ты чего это? – удивился он.

– Ничего, – говорю. – Теперь я буду твоей свидетельницей.

– Круто, однако!

На следующий день зять повёл меня в ресторан. У крутых, видимо, так полагается. Они дома не бывают. В ресторанах сидят. Разные блюда пробуют. А еда у них с виду не то лягушка, не то улитка.

– Пробуй, – говорит зять. – Деликатес!

– Не, – говорю, – я такое не ем.

– А что тогда заказать?

– Мне бы картошку… в мундире.

Зять небрежно так оттолкнул тарелки:

– Деликатес, дальше катись! Давай картошку в мундире!

Официантка в растерянности. Чуть не плачет:

– Всё, что угодно есть. Только не картошка в мундире…

Зять чуть не разнёс ресторан, но своего добился. Такой уж он крутой!

После ресторана пошли в театр. Посмотреть спектакль «Галиябаныу». как былые времена. но там, оказывается, уже не как раньше. В зале сплошной телефонный перезвон. кто с кем-то советуется, кто в любви объясняется, кто ругается… не слышно, что артисты говорят на сцене. И у зятя мобильник зазвонил.

– Да! – говорит он. – В театре сидим. Что смотрим? как его… кажется, «Галина Бланка…». То есть, «Галина Банка». Словом, «Галина Бану». Что с Бумбарисом? Чего хочет?… Зачем сразу не сказал?!

Зять швырнул свой сотовый на пол и выскочил из театра. Я, подобрав телефон, – за ним.

У него собака Бумбарис. Породистый такой пёс. И вот кто-то забыл вывести его на прогулку.

Зять посмотрел на меня – видит, что я, в отличие от некоторых, женщина серьёзная – и поручил уход за собакой мне.

Хороший пёс Бумбарис. У нас с ним три телефона. Два у меня, один – у него. Он по нему переговаривается со своей подругой, тоже очень породистой. Я нажму какую надо кнопку, и он лает, да ещё с таким чувством, будто в любви объясняется. Потом слушает ответный лай. Эдак развесит уши и слушает…

Всё бы ничего, только от зятя некуда деться. Всюду отыщет. По телефону. Даже в бане. Давеча сижу в парной, он как рявкнет по мобильнику:

– Бегом домой! Бумбарис скучает…

Эх, зря его, Бумбариса, с собой в баню не взяла. Теперь вот беги домой, не помывшись…

Бизнес-леди

Мужчина, чтобы достойно прожить жизнь, должен сделать три вещи: построить дом, вырасти сына, посадить дерево.

А что должна сделать женщина? Вопрос этот неоднозначный. Ибо разнообразие женских характеров неисчерпаемо. У Байбики, например, были три ценности в этой жизни: офис, квартира, дочь. С первыми двумя – никаких недоразумений: и офис у неё современный, и квартира с евроремонтом. А вот с дочерью дело посложнее.

Байбика хотела бы видеть свою Варису эдакой бизнес-леди, которая на плаву и с перспективой, но она, похоже, хочет стать секс-символом, которой всё до лампочки или по барабану. Говорит:

– В современной жизни самое выгодное дело – порнобизнес.

И как только у негодницы язык поворачивается матери подобное говорить?

Байбика даже пригрозила лишить её наследства. если только дочь не образумится и не слезет с интернета. Вместо того, чтобы изучать математику и другие точные науки.

– Опять по математике «двойку» получила! – укоряет она непутёвую дочь. – Сыта, одета, обута, чего тебе в этой жизни не хватает?

– Стимула.

– Какого такого стимула?

– А вот, например, Эльвира, дочь коммерсанта, если получит «тройку» по математике, мать вручает ей три тысячи рублей премии.

– Ага! А если принесёт «двойку», штрафует её на две тысячи?

– Нет, за «двойку» – две тысячи премии.

– Cтранная система наградных. И мне, что ли, тебе две тысячи платить за «двойку»? – ехидно так спрашивает Байбика.

– Да нет, мне и пятисот рублей хватит, «двойку» исправить.

У Байбики мелькнула мысль: «Может быть, у дочери проявляется наконец-то коммерческая жилка? Пусть даже в такой примитивной форме…» И она пообещала вознаградить премией в тысячу рублей «четвёрку» по математике. насчёт «пятёрки» высокодоговаривающиеся стороны сошлись на двух тысячах. Чтобы дочь хорошо училась, никаких денег не жалко.

И что вы думаете, Вариса заметно изменилась в лучшую сторону. каждый день по математике то «четвёрку», то «пятёрку» приносит.

«Вот что значит материальная заинтересованность, – думает Байбика. – конечно, кому хочется забесплатно, просто так учиться? Дураков нынче нет!» И, естественно, нарадоваться не может успехам дочери и про себя называет это экономическим чудом.

К концу учебного года Байбика решила на всякий случай лично проверить знания дочери по математике. каково же было её недоумение и растерянность, когда выяснилось: Вариса не то что мудрёные алгебраические формулы, даже таблицу умножения не знает.

– Зато я знаю таблицу деления, – парирует дочь.

– Какого ещё такого деления?

– Деления стимулов. Ты думаешь, математичка бесплатно «пятёрки» ставит. У неё довольно высокая ставка – девяносто процентов.

– Так это что же, ты теми деньгами, что я тебе даю, с ней делишься?

– А как же! У каждого свой маленький интерес. Ты же сама говорила, дураков нынче нет. Бесплатно никто тебя оценивать не будет. кстати, мама, на днях экзамен по математике… – и Вариса быстренько что-то подсчитала на калькуляторе. – Возможны непредвиденные расходы.

Байбика с нежным чувством посмотрела на пальчики дочери, которые так проворно бегают по кнопкам калькулятора, и потянулась за кошельком.

Хакадама

Как стать богатым и счастливым? Cегодня желающих научить этому хоть отбавляй.

Приезжала к нам одна такая сэнсей, по-японски – учитель, значит. Она много кого наобучала, когда депутатом была. Вспомнили? Хата… Хама… Хака… да-да, Хакадама. Вот и к нам завернула с лекцией – как нам, «уфатым», стать не просто богаче, а хозяевами богатейшей жизни.

Помчался я со всех ног, как прознал, к филармонии восходящего солнца, а билетёрши мне с порога заявляют:

– Мастер-класс только для женщин. Выпросил я у одной знакомой в кассе платок на время, нацепил на голову и с таким дресс-кодом прошмыгнул в зал.

А там уже на сцене сама Хакадама в полный рост. Заметила меня и поманила к себе. И ну – обнимать, ну – целовать. но только о щетину мою задела, сразу завизжала:

– Что такое? Мужчина?! Якудза!

– Нет, что вы, – отвечаю, – какая же я среди вас мужчина? И вы не куцая, ещё очень даже ничего. В прошлой жизни – да, я мужчиной была, а сейчас нет.

– Пол меняли?

Ну, япона мать, не гейша, а просто ясновидящая какая-то! Точно ведь, в спальне неделю, как пол начали менять, доски вскрыли. Жена достала: «ночами, – говорит, – сидишь, потом, как спать идёшь, пол под тобой гнётся и скрипит, а я до утра уснуть не могу».

– Вот вы, освободившаяся женщина Востока, – говорит опять сэнсейка, – вам надо непременно подумать про драйв, кайф и… головокружительную карьеру. Стать успешным менеджером. Знаете, что это такое? Управленцем, значит, и жить в полном достатке.

– Это я завсегда за, только как?

Хакадама влезла за трибуну, села, поджав ноги, и начала голосом экстрасенса внушать нам:

– Повторяйте за мной: «Я – женщина, я не на помойке родилась, я – супер!» Я всё могу и всё умею. И хочу помочь стать счастливыми вам. научу вас успешной анатомии, жизненному дао. Вы должны мужиков с завтрашнего же дня завоевать со всеми потрохами. Мужчины – для нас, не мы – для них. Драйв, кайф… Вы читали мою книгу «Sex в большой политике»? Понравилась?

– Да, – говорю, – очень! – хотя, честно говоря, первый раз это название слышу.

Хакадама улыбнулась:

– В ваших краях мужчины могут четырёх жён брать. А мы чем хуже? В век модернизации любая бизнес-вумэн должна иметь четырёх мужей, как минимум.

Сидевшие в зале дамы загудели:

– Какое там четверых, одного-то не прокормишь.

– Вы меня, дорогие леди-миледи, не так поняли. не вы – их, а они – вас! Все четверо смотреть, содержать и лелеять должны. Один муж – большой начальник, другой – бизнесмен, третий – по дому работник, четвёртый – для души и отдыха. Мужики же они, как бараны. Их вообще надо менять раз в пять лет. Драйв, кайф… Идёт-грядёт матриархат!..

Вот это да! Вот это лекция! Банзай! Выходит, скоро женщины везде верховодить начнут. Тут не в спальне полы менять, о своём мужском достоинстве, физиологическом поле уже всерьёз думать надо. если так, то хочу в матриархате быть полноценным женщиной…

Нет, женщином полноценной!.. Тьфу, как склонять теперь – не знаю. А ведь многие уже напоменялись, бесполыми стали.

Снял я платок и прислонил свою плешивую голову к Хакадаме, особенной нашей гейше, сэнсею, а возможно, и якудзе.

Комедия Комедьяна

Говорят, театр начинается с вешалки. Надел я свою самую дорогую шубу и пошёл в театр. Друг мой пригласил – Комедьян.

Вообще-то он не Комедьян, а Хамедьян. Дело как было: рождение ребёнка его отец с родственниками хорошенько отпраздновали и, как следует не проспавшись, написали по ошибке «Комедьян». Потом, правда, одумались и хотели исправить, но отец решил оставить всё как есть.

– Может, – говорил, – и мой сын станет комедиантом. Вроде Петросяна.

Комедьян вырос, но стал не Петросяном, а бизнесменом. В смысле «купи-продай». Купить, конечно, дешевле, а продать подороже. Однако имени своего оригинального не забывал.

– В театре мою комедию играют, – сказал он мне однажды. – Приходи на премьеру.

Признаться, удивился я.

– Ты что, – говорю, – написал комедию? И театр согласился её ставить?

– А зачем мне ихнее согласие, если это мой собственный театр!

Надо же, какие дела творятся. Прихожу в театр, сдаю шубу в гардероб, получаю номерок, сижу и смотрю комедию Комедьяна.

Вначале ничего не понятно. какие-то полуголые девицы на сцене прыгают, поют на мотив «Широка казна моя златая…» Потом какой-то бабай, хоть и в тюбетейке, но, чувствуется, при деньгах. Потом какая-то топ-модель, красавица, как и положено топ-модели, влюбляется в бабая. Прямо-таки сгорает от страсти. Ну что ж, и такое бывает, любви все возрасты покорны. Поженились они. А потом выясняется: эта красавица – его дочь. Зрители, естественно, со смеху укатываются. Как будто там – сам Петросян. Кричат:

– Бис! Браво!

Сцену прямо-таки цветами закидали. Какая-то седовласая старуха из простонародья на сцену залезла и давай с Комедьяном обниматься.

– Это, – говорит, – невероятное мастерство сценического воплощения. Прямо-таки, напоминает мне мою озорную молодость.

Я, конечно, тоже в восторге, что у меня такой крутой друг, к тому же талантливый комедиограф. Хотел поздравить его и уйти домой, но он меня не отпускает.

– А как же, – говорит, – насчёт банкета?

Оказывается, нынче в театрах без банкета не бывает.

Иначе никто на премьеру не придёт. А за то, чтобы кричать «ура» и букеты бросать – отдельная доплата.

Делать нечего, пошёл на банкет. Всю ночь гудели, всё Комедьяна прославляли, его невероятный талант, даже оформление сцены и музыкальное сопровождение. А та старуха, которая на сцену лезла с Комедьяном обниматься, скинула свой парик и, надо же, вовсе она не старуха из простонародья, а актриса-красавица. Уселась на колени Комедьяна да так и не слезает оттуда…

Однако, думаю, домой пора. Иду в раздевалку, а там – никого.

– Вы, наверное, впервые на банкете, – говорит вахтёрша, – ещё не знаете порядков. Обычно зрители заранее забирают свои шубы. Не будет же гардеробщик ждать окончания вашего банкета.

– Да, чёрт возьми, не подумал я об этом.

– Ладно. Забирайте свою шубу самостоятельно!

Хотел я забрать самостоятельно, а там, смотрю, вместо шубы чья-то телогрейка висит.

– Нет, вы определённо впервые в нашем театре, – сочувствует вахтёрша. – Ладно, успокойтесь. Вам хоть фуфайку оставили, а то один не так давно при минус сорок на улице ушёл домой без ничего. На банкете хоть хорошо угостили?

Но я не стал рассказывать ей, чем нас там угощали. Надел телогрейку и пошёл прочь. Ну его, это современное театральное искусство! Раньше, помнится, пьесы скучноватые были, но шубы на месте висели, и голова от банкетного перепоя наутро не болела.

Хоть и говорят, театр с вешалки начинается, но для меня он вешалкой и закончился.