Текст книги "Разрешаю стонать"

К счастью, мучить меня никто не стал. Трусы полетели куда-то в сторону. Платье тряпкой скомкалось над грудью. А потом в тишине зашелестела фольга. Диван прогнулся под тяжестью двух тел. И я чуть не задохнулась от первого жесткого и резкого толчка.

* * *

Боже, как мне было стыдно! Стыдно и хорошо! Ошиблась я все же, когда думала, что девственность нельзя потерять дважды. Можно!

Не было у этого сумасшествия ничего общего с первым, вторым, третьим и всеми остальными разами. Все по-новому, только теперь уже взаправду. Остро, ярко и… «Здравствуйте, Елена Николаевна, я ваш оргазм! Да, я такой! Приятно познакомиться!»

Басманский слез с меня только часа через три. Уже в спальне, куда мы перебрались после дивана, после вполне удобного ковра в гостиной и после жесткой стены в коридоре. В память о ней саднило лопатки и на щеки волной накатывал румянец.

Кто ж знал, что сексуальный маньяк Басманский окажется еще и стенным фетишистом. Что он не сможет пройти мимо вертикальной поверхности, не притиснув меня и не оттрахав так, что потом нужно нести, как раненого бойца с поля боя.

Нет, я, конечно, не сопротивлялась. Ни на диване, когда вколачивал меня в сиденье, словно душу выбивал. Ни на ковре, где с прежней настойчивостью продолжил работать своим гигантским поршнем. Ни в коридоре, когда держал на весу и насаживал на себя. Медленно, напрягаясь каждым мускулом и не мешая мне облизывать все, до чего могла дотянуться.

Ни в спальне.

Там и мысли о сопротивлении не возникло. Желание роилось лишь одно – оказаться сверху. Почувствовать, как это быть ведущей в сексе с ним. Наивное желание, глупое. Исполнимое только в мечтах, потому что в реальности… Стоило коснуться спиной матраса, как подлец губами своими подписал мне приговор. Смерть. Мучительная, сладкая от языка его у меня между ног и рук на груди.

Нет, Лизке об этом знать было нельзя. Она и пальцы-то с трудом пережила. А язык… Упругий, горячий, ласковый. Веревки из меня вил. Кричать заставлял до хрипоты, умолять остановиться и потом стонать, чтобы продолжил.

Стыдно было сейчас, аж уши горели. И перед соседями, которые наверняка вопли эти слышали. И перед гадом языкастым, который лыбился потом, как Чеширский кот. И перед собой. «Дожила, Лена. А ведь изображала, что ты не такая и не потечешь от него в страну Оргазмию».

Потекла. И «еще» просила. И «сильнее» стонала. И вообще… Зарыться бы сейчас под одеяло с головой. Сгорать там тихонечко со стыда и улыбаться. Как же все это было потрясающе. Как жила без такого раньше?

Как бы ни мечтала, сгореть мне никто не дал. Губы лишь успела прикрыть, как одеяло снова полетело в сторону.

– Я, конечно, обещал доплату за переработки, но упахивать свою работницу в первый день… Что я, зверь какой-то? – чудовище вполне по-настоящему укусило меня за ягодицу, а потом стало дуть на место укуса.

Словно ведро холодной воды на голову вылили, я резко села на кровати. Ахнула. А после от воспоминания, что сделала какой-то час назад, опять упала.

Контракт. Два экземпляра в толстой папочке. С ручкой, которая отказывалась писать, и пришлось в спешке расписывать прямо на простыне. Боже! Я это сделала. Подписала не перечитывая. Каждую страницу. Еще и на обороте.

Теперь уже горели не только щеки. Пылало все! Картинки, как именно проходило подписание контракта, вспыхивали перед глазами, и между ног ныло, будто прямо сейчас мой новый босс повторял недавний трюк.

* * *

Возможности отказаться у меня не было. Ни-ка-кой! Об этом не стоило даже думать. Ни одна сила на свете не могла бы остановить в тот момент. И это неудивительно.

Не добившись своего уговорами, Басманский пошел другим путем. Вернее, не «пошел», а… ворвался.

Я только-только отошла от пытки языком. Впервые за долгое время смогла сдвинуть ноги, как это животное придумало новое испытание. Даже не интересуясь, готова ли я к следующему акту, будто безвольную куклу, меня поставили на колени. Подложили под живот подушку. Шлепнули по заднице. Смачно, с оттяжкой.

А на другую подушку, прямо перед лицом, бросили контракт. В двух экземплярах!

– Будем считать, что с испытательным сроком мы справились отлично. Подписывай!

Гад снова ударил меня по попе. Звонко. Так что чуть не взбрыкнула. Но тут же ладони по ягодицам сползли ниже, настойчиво раздвинули колени. И развилки ног коснулось что-то твердое. Большое, гораздо больше пальцев. Уже знакомое.

– Ты отдохнуть не желаешь? – Мое предательское тело отозвалось приятной тянущей болью внизу живота. Мгновенно. Оно словно забыло, как извивалось на кровати всего несколько минут назад.

– Если хочешь отдохнуть, есть один способ. Берешь ручку и подписываешь.

– Не надейся! – я мужественно стиснула зубы, но на ручку даже не взглянула. Должно же было выработаться какое-то привыкание после четырех оргазмов. Как иммунитет на вирус! Не всегда же этому гаду добиваться от меня полного подчинения.

– Уверена?

Горячие губы коснулись спины, чуть ниже лопаток. Следом по позвоночнику пробежала огненная волна, и я сама не заметила, как выпятила зад.

– Конечно.

– Обожаю твое упрямство! – взяв меня за бедра, Басманский медленно потянул на себя. – И все остальное обожаю, – добавил так хрипло, что вздрогнула.

О том, что это будет неравная схватка, можно было догадаться с самого начала. Чистой игры от Басманского я пока вообще не видела. Но то, как он играл… Какие штуки выделывал с моим телом… это было за гранью.

Еще на коленях я держалась. Он таранил меня сзади. Влажные шлепки эхом отражались от стен, и из-за быстрых движений картинка перед глазами размывалась, как в экспрессе.

Когда поднял и прижал спиной к своей груди, тоже не сдавалась. Под этим углом член задевал какие-то особенно чувствительные точки, и молчать было сложно. Чтобы не перепугала воплями всю высотку, Эду пришлось переключиться с сосков на губы и закрыть мне рот рукой.

Но, когда он снова опустил меня вниз… прижал голову к матрасу и начал буквально ввинчиваться, сознание отключилось. Я стала просто самкой. Жадной, буйной, текущей на его член и готовой на все, чтобы только эти нереальные круговые движения, это трение не прекращались.

Повторять свое предложение Басманскому не понадобилось. Прямо перед тем, как окончательно потерять голову, я подтянула к себе документы. Быстро, между толчками, подписала каждый листок. И уже через секунду орала: «Да!»

Вначале просто орала. Потом захлебывалась слезами от того, как сильно это было.

Сожаление на тот момент даже не кольнуло. В голове стоял туман, а тело растеклось по простыне. Меня не было. Рядом мужской голос что-то нашептывал. Меня гладили, осыпали поцелуями щеки и плечи. А я лежала в собственной нирване, не своя и не чужая.

Сейчас, когда пришла в себя, стало стыдно. Эта непривычная жгучая эмоция захватила целиком. Но врать себе больше не удавалось – стыдно мне было не из-за контракта. Он валялся на полу вместе с пачкой презервативов и обрывками фольги. Отличная компания!

Щеки горели из-за другого. Никогда, даже в фантазиях, я не знала, что способна так отвечать, так шуметь и так загибаться от удовольствия. Не было у меня такой функции. Обычная бухгалтерша, мать-одиночка, вся жизнь по схеме «дом-работа-магазин-дом».

А теперь распробовала. Подсела с одного раза. И пока не готова была отказаться от повторения… вновь и вновь.

Глава 8. Второе правило хорошего секса: «Практика, практика и еще раз практика»

«Ох, не от улыбки «каждый день светлей»!

Не от улыбки».

Энциклопедия женской мудрости

Лена

Со всеми прелестями новой работы я познакомилась в первый же день. Меня мало того, что отымели во всех позах, выдали банковскую карточку с уже перечисленным авансом, так еще и ровно в восемнадцать ноль-ноль усадили в оплаченное такси.

Довольное сытое чудовище грозно зыркнуло на водителя. Коротким взглядом сообщило какой-то приказ, и меня как раритет, готовый развалиться в любой момент, осторожно повезли домой.

Уже возле подъезда дурман от случившегося спал окончательно. Я по-прежнему не жалела, но почему-то встреча с сыном вызывала трепет. Несмотря на свои три, Даня видел меня насквозь. Он умел считывать эмоции. Радовался вместе со мной и печалился. Гордился мною. Для него я была любимой мамой, самым дорогим человеком на свете.

В том, что он почувствует изменения, сомневаться не приходилось. Но вот как их объяснить…

Над этим я ломала себе голову, пока шла от такси до детского сада под домом. С этими мыслями вошла в узкий светлый коридор с медведями и зайцами на стенах. А дальше Данька сам выбежал ко мне навстречу. Привычно бросился в объятия. Сжал.

Маленький такой, хоть и выше всех детей в своей группе. Красивый. Самый красивый мальчик на свете. И очень ласковый.

– Мама, – доверчиво положил голову на плечо.

Мое сердце на миг замерло. В душе смешалось такое количество эмоций, что вот-вот могли брызнуть слезы.

– Как день прошел? – голос сел.

– Играли. Кашу я не ел. Она с комочками.

– Ну да, ты такую не любишь.

Данька вдруг отпрянул. Посмотрел на меня. Необычно, по-взрослому. А потом заулыбался.

– Ты красивая.

От неожиданного комплимента переносицу заломило с такой силой, что пришлось стиснуть зубы.

– Я обычная. Как всегда, – слова давались с трудом. – Просто платье красивое. Я его еще утром надевала, для собеседования. Помнишь?

– Нет. Сейчас красивее, чем утром. – Он снова потянул ко мне руки и обхватил шею. – Мамочка, ты у меня самая красивая.

– Я же твоя мама.

Внутри будто солнце разгорелось. Теплое, светлое. Мое собственное. Под его лучами ни одного страха не осталось. Вот так просто. Без разговоров и неловких попыток объясниться.

– Пойдем домой? – я поцеловала сына в щеку.

– Пойдем, – он еще сильнее сжал меня, а потом отпустил и побежал за вещами.

* * *

После теплой душевной встречи в детском саду я больше ни о чем не волновалась. Разные мысли все еще вились в голове голодными змеями, но теперь они казались беззубыми и не ядовитыми.

Возможно, это было последствием хорошего секса и наутро стоило ждать возвращения нервозности. С теми эмоциональными качелями, какие устроил мне Басманский, нельзя было ничего исключать. Но в лучших женских традициях я отложила домашнюю лоботомию на завтра и просто наслаждалась хорошим вечером.

В идеале наслаждаться им было наедине с сыном. Под мультик и компот. Но Лиза опять оказалась в своем репертуаре. Явилась, когда не ждали.

На этот раз вместо торта в руках у нее была коробочка с моими любимыми эклерами, а в глазах читалась вина.

– Я мириться пришла, – произнесла она с порога и по устоявшейся традиции потопала на кухню. Как всегда, не дожидаясь ответа. Словно бульдозер. Еще один на мою голову.

К счастью, сразу после вскрытия упаковки с пирожными обычный алгоритм дал сбой. Вместо допроса с пристрастием подруга устало откинулась на спинку стула и сама начала рассказывать.

– Я сегодня поняла, что ты у меня не самый тяжелый случай. Пара недавно на приеме была. Молодые еще. Красивые оба. Забеременеть семь лет не могут. Даже на голове, говорят, пробовали.

– И? – Я внутренне напряглась. Хоть Лизка и рассказывала о других, начала-то она все равно обо мне. Неспроста.

– Я их тогда на анализы отправила. Витаминчики написала пропить. Безвредные, чтобы только в народную медицину не ударились. В сексе сказала не усердствовать сильно, дать семени созреть. И вот сегодня с результатами явились. Здоровые, хоть рекорд рождаемости ставь. И не беременные.

– Может, что-то с анатомией? – Я вспомнила, как нас с Василием изучали. Сколько перетерпеть пришлось, пока не стало ясно, что причина в его сперме.

– Я тоже так подумала, но потом мелочь одну решила уточнить.

Зная, что Лизка и без моего вопроса продолжит, я смолчала. Только коробку с пирожными к себе ближе пододвинула.

– Говорю, а как у вас с оргазмами дела обстоят? У обоих получается? Мужик, конечно, сразу головой затряс. Спасибо, что, как бабуин, в грудь не ударил. А баба только губы поджала. – Лизка покрутила свой эклер, посмотрела на него как-то странно. Брезгливо. И продолжила: – Пришлось им целую лекцию про значение оргазма прочитать. И про то, что сокращения мышц сперму помогают доставлять, и про гормоны. И про то, что в целом для женщины это важно… Очень важно.

Лизка испытующе зыркнула на меня сквозь сощуренные глаза.

Будто не поняла, для кого предназначалась последняя слишком красноречивая фраза, я впихнула в себя уже второй по счету эклер и принялась за третий.

– Слу-у-шай, а может, я зря тут распинаюсь, истории рассказываю? – она сложила руки на груди. Точь-в-точь как следователь перед преступником. В кино, во всяком случае, именно так показывали. – У тебя вроде как собеседование сегодня было…

– Ага, – с полным ртом проговорила я.

– Ты вчера по телефону сказала, что вакансия хорошая… – подруга посмотрела на мою тарелку, на полупустую коробку и снова на меня.

Уже знакомое за сегодня чувство стыда кольнуло в бок, но эклер я не отложила. С фитнес-тренером Басманским за лишние килограммы можно было не переживать. Сгонит. А вот укатал он меня как Сивку. Аппетита такого со времен беременности не наблюдалось.

– Так ты сходила на собеседование? – Лизка нахмурилась.

– Да, – прошамкала я.

– И как?

– Отлич-но, – врать с набитым ртом было удобно. Пожалуй, стоило запомнить.

– Приняли без лишних вопросов?

Еще не дожевав прежний кусок, я сунула в рот новый и кивнула.

– А о работе ничего рассказать не хочешь? – Лизка напирала так, будто о чем-то догадывалась.

Не рискуя больше что-либо говорить, я пожала плечами.

– То есть работа как работа?

Я кивнула.

– Нормальный человеческий график, отпускные, выходные?…

Кивнула снова.

– Спокойная, денежная.

На радостях, что Лизка сама все рассказывает и не нужно врать, я сквозь набитый рот улыбнулась. И опять кивнула. Удобно. А чё?

– И жрется тебе от нее, как бегемотихе беременной!

Последний эклер колом встал в горле, и я закашлялась. Сильно, громко, до слез из глаз и удушья. Спасать меня, конечно же, никто не стал. Мой любимый доктор вместо спасения довольно потянулась и что-то там себе под нос прошептала.

Я разобрала только «сучка» и «молодец».

– Признай, что я была права! Не стоило бегать от него! Ведь так? – она решительно забрала у меня коробку с пирожными и поставила перед носом стакан с водой.

Как же легко было кивать. И не ложь, и никакого смущения. Сплошные плюсы и гимнастика для шеи.

– Почти. – Вспомнилось, каким злым был Басманский в лифте и какой сладкой оказалась его ярость в квартире.

– Совсем затрахал? – Лиза сочувственно погладила меня по голове. Суровый следователь исчез, как его и не существовало.

– Первый рабочий день, – я вздохнула. Дальше скрывать правду было уже нельзя. – Вливание в коллектив прошло бурно. Но завтра мне обещали продолжить ознакомление с личным составом.

Было не так уж просто подобрать приличные фразы. Ничего приличного в том, что мы сегодня делали в квартире, не было, но Лизка все равно рассмеялась.

Чувствуя, как снова краснею, я сделала большой глоток воды, но не удержалась и сама залилась хохотом. Облегченно. Впервые так за долгое время.

Эд

Бабы хоть и не самые умные существа на планете, но понять способны многое. Особенно с хорошей мотивацией. Однако одна штука им все же была недоступна – кайф от пробуждения с пустыми яйцами. Когда ничто не тянет к земле, когда утренний стояк – это просто стояк.

Нет, нельзя сказать, что я был пуст под «ноль». Хороший сон оказал свое благотворное влияние. Но сегодня впервые за долгое время член смотрел на меня без немого укора. Просто стоял. Просто напоминал, что все системы функционируют нормально. «Привет, чувак! Отдохнули? Теперь можно снова в бой!»

Нервы тоже были крепче канатов. Во всяком случае, пока передавал Кира на попечение няньке, ехал на работу и в офисе пил свой кофе. Нормальный такой день. Солнышко за окном. На обед насыщенные планы в новой квартире. Первые бабки от казино.

Хоть, чтоб не сглазить, разворачивай авианосец и лети на базу. Но гребаный закон сохранения пиздеца сработал четко. Если в одних делах перло, в других случился проеб. Вначале из-за пары бумажек устроила плач бухгалтерия. Потом отдел маркетинга порадовал новыми счетами на рекламу. Ну и, чтобы я уж точно взбодрился, техподдержка сообщила о первой хакерской атаке на казино.

В последнем ничего неожиданного не было. В стране, где вера в халяву почти как религия, подобным сюрпризам даже удивляться не приходилось. Но все равно, сука, оказалось обидно. Обидно настолько, что, если бы вчера не спустил пар, сегодня в Питере прибавилось бы трупов.

Секретарша моя новая, Ира, изменения в настроении начальства просекла мгновенно. Количество ходоков резко уменьшилось. Папка с заявками от отделов будто сама собой исчезла со стола. А вместо нее появилась чашка кофе. Густого, без сахара. Как люблю.

Для полного счастья не хватало только минета. Чтобы до звездочек перед глазами. Но кто мне с ним поможет, я уже знал. Осталось лишь протянуть последние полчаса. Завершить начатое и свалить в квартиру.

Отличный распорядок дня. Тайм-менеджмент высшего уровня. Возможно, удалось бы даже ускорить разбор полетов и свинтить пораньше, но тут в Иркиной круговой обороне образовалась брешь.

Только я вставил пистон маркетологам и заставил пересчитать весь рекламный бюджет, как дверь неожиданно открылась.

– Приветствую стахановца! Мне тут сорока на хвосте принесла новость про атаку. Твои орлы справятся или моих подключить? – Будто своего геморроя мне мало, в кабинет завалился Алекс. Тот самый Алекс, который еще вечером должен был погрузить свой зад в самолет и отчалить в сторону Туманного Альбиона.

– Ты забыл, где в Питере аэропорт? – Я как ни в чем не бывало продолжил изучать последний отчет техподдержки. Серверы нагрузку выдержали, но пару железок стоило прикупить. Береженого бог бережет.

– Так как дела с атакой? – Без всякого приглашения Лёха втиснул свое немаленькое тело бывшего бойца в единственное гостевое кресло. В то самое, в какое я сам не рисковал садиться. Заботливая Лиля купила и поставила его сюда специально, чтобы гостям было неудобно и они поскорее покидали помещение.

Извращенная логика, но она работала. Осечку дала лишь сейчас. На одном упрямом бриташке, привыкшем продавливать все от людей до, как оказалось, мебели.

– Если ты надеялся, что мы тут все обделались от страха и сидим, читаем в Википедии, что такое DDoS-атака, то зря.

– Значит, справился.

– Твоими молитвами.

– Тогда другой вопрос. Ты, случайно, не знаешь, где моя новая помощница?

Лёха отодвинулся от спинки кресла, словно прикасаться лопатками было больно, и исподлобья уставился на меня.

– Понятия не имею. – Вроде друг ничего особого не спросил, а кулаки зачесались. Вспомнилось, как этот мудак вчера зубоскалил моей ассистентке и битый час не отпускал ее от себя.

– А она ничего. Совсем мне не подходит, – тем временем произнес смертник. – Опыта в переговорах ноль. Из языков только французский. Оказывается, его до сих пор кто-то учит. Но я бы ее взял. Интересная дамочка. Не испорченная. Такую как образец рядом иметь хорошо. Чтобы было на ком взгляду успокоиться.

– А глаза сломать не боишься? – Он таки заставил меня оторваться от бумаг. Суицидник хренов.

– Значит, мне не показалось, – хмыкнул Лёха. – Такие ж вроде не в твоем вкусе.

– Ты еще скажи, что из-за моего вкуса домой не полетел.

– Не полетел я по личным причинам, – он снова странно повел плечами, будто у него там томагавк торчал. – Но на мой вопрос ты так и не ответил. Где наша Елена Прекрасная?

– Слышь, наниматель, ты губу сам закатаешь? Или тебе закатать? По старой дружбе, – по-доброму так, с нажимом спросил я.

– Все настолько серьезно?

– А ты хочешь со свечкой постоять?

– Нет, – рожу этого святоши недоделанного аж перекосило. – Просто, когда у тебя в прошлый раз была непохожая на всех остальных баба, ты в ЗАГС поперся. И меня свидетелем потянул. Хочу знать заранее: надо тебя спасать или сам очухаешься?

Если до этого я тупые вопросы Лёхи еще кое-как мог терпеть. Все-таки вместе с голозадого детства. Первая, купленная за общие бабки, тачка в восемнадцать. Одна девка на двоих, которую я поимел и забыл, а он до сих пор из Лондона мотался, как на побывку. Первый заработанный лям, тоже общий. Но это не лезло ни в какие ворота.

У Лены, феечки моей с гонором Снежной королевы и темпераментом бешеной тигрицы, мало того, что общего с Дианой ничего не было. Ни внешне, ни в характере. Так еще и у меня той дурости давно не осталось. Как в песенке поется, «отшумела листва». Только удовольствие, и никакой ебли в мозг.

– Если ты, рожа меркантильная, боишься, что снова придется тратиться на мальчишник, можешь не париться. Меня в эту секту унылых женатиков ни одна баба больше не затащит. Свою норму по производству потомства я выполнил, больше никому ничего не должен.

– Ну-ну. Производитель… – Лёха точно напрашивался. Фейс свой совсем не берег. Соскучился по хрусту в костях.

– А ты не нукай, – я глянул на часы. Лена через пятнадцать минут должна подъехать к квартире. Времени не оставалось совсем.

– Я бы и не нукал, но ты на нее вчера так пялился… Уж думал, разложишь вместо десерта прямо на одном из столов.

– И по этой причине ты девке целый час мозг парил?

– Я же должен был познакомиться с потенциальной помощницей.

– Конечно. А потом всю ночь спину себе драл, жалея, что знакомство продолжить не получилось.

Выключив ноутбук, я поднялся.

– Рад, если ошибся. – До британца наконец дошло, что следующей части допроса не будет. Стиснув челюсть, он принялся осторожно эвакуироваться с кресла. – Впрочем… – добавил неожиданно, а потом замолчал.

Наверное, стоило спросить, что значило это «впрочем». Хотя бы чтобы от души послать друга подальше и не возвращаться к дурацким разговорам. Но, несмотря на раздражение, тело чувствовало, что ему предстоит. В паху уже начинало ныть, требуя продолжения вчерашней программы. И я даже не стал прощаться.

* * *

За свои тридцать пять я никогда не трахал баб за деньги. Трахал за подарки. Часто насколько дорогие, что ночным бабочкам такие доходы и не снились. Трахал по большой и светлой. В молодые годы, когда большая и светлая случалась с периодичностью раз в месяц и гасла так же быстро, как загоралась.

А еще я никогда не заводил служебных романов. Исключение было лишь одно – в день развода, но, не дождавшись никаких бонусов, та девка от обиды уволилась сама. Избавила от необходимости пристраивать ее в теплое местечко подальше, чтобы не распускала сплетни в офисе и не мешала работать.

Сегодня у меня был день открытий. Вернее, должен был состояться. О том, что Лене ничего не стоит забить на контракт и заставить меня снова гоняться по ней по всему городу, думать не хотелось. Но вероятность такая существовала, и большая.

Подъехав к высотке, я даже взял телефон, чтобы позвонить ей, уточнить. Но тут сквозь стеклянную стену увидел знакомый точеный силуэт. Сосредоточенное бледное лицо, закушенная губа, открытая высокая шея и сцепленные в замок руки. Ничего общего с той раскованной красоткой, которая вчера упахала меня до бессознательного состояния. Королева с идеальной осанкой и в скучном чопорном костюме, скрывавшем все изгибы.

В здание я входил, уже зная, какое удовольствие станет моим главным блюдом на обед. Сердце за грудиной колотилось все быстрее, и от предвкушения крутило мышцы внизу живота.

Подготовленный, как космический челнок на отрыв от Земли, я проигнорировал неуклюжую попытку Михалыча снова сопроводить девушку к лифту. Он было дернулся, но я сам взял Лену под локоть, довел до кабинки. И когда двери закрылись, жадно поздоровался.

Всем телом сразу. С языком во рту и руками под юбкой. От ощущения, как она жадно откликнулась, как прильнула и стала тихо постанывать прямо в рот, в штанах потяжелело и терпение рухнуло до отметки «ноль». Моя королева. Собственная! С готовностью шлюхи и темпераментом нимфоманки.

Мысль о том, что сейчас буду с ней делать, пришлось изгонять из головы насильно. Не выдержал бы. Кончил в лифте, как пацан, только от того, что под пальцами упругий женский зад. Почти голый, прикрытый лишь тонким лоскутком ткани, который легко сдвигался в сторону.

– Поздравляю со вторым рабочим днем.

Я открыл дверь квартиры, кинул ключи в женскую сумочку и тут же притиснул девку к стене. Плотно, чтобы ни рукой, ни ногой двинуть не могла. Не будила лихо сильнее, чем уже разбудила.

Зарылся носом в светлую макушку. Сделал медленный вдох. Поднял взгляд на лицо… Ни хрена не помогало. В шоколадных глазах плескалась такая похоть, такое неприкрытое желание, что хоть сейчас наклоняй и бери. Без прелюдии и без подготовки.

Хана планам. А ведь хотелось иначе… Нафантазировал себе уже. Чтобы пала еще ниже. Чтобы ничего от чопорной сучки не осталось.

– Давай в душ! По коридору прямо и налево.

Я отодвинулся, выпуская свою жертву из захвата. Далось адски тяжело, член был против, но честного выбора ему никто не обещал.

– Я только из душа.

Бессовестная девчонка совсем меня не жалела. Губки поджала. Обиделась. Глазками жалостливо лып-лып. Будто вместо секса я ее ершиком орудовать заставляю.

– Споришь с начальством? – правая ладонь со звонким шлепком легла на ягодицу.

Обида быстро превратилась в ярость. Острый подбородок поднялся вверх. И губы сжались.

Идеальная девка. Разгон от бэмби до пантеры одна секунда. Хоть сейчас на колени ставь и укрощай.

«Рано», – напомнил я себе.

– Я. Сказал. В душ! – пришлось развернуть ее корпусом в нужном направлении и еще раз простимулировать мозговую деятельность. Опять звонко и смачно. До злобного «оха» и взгляда через плечо, прошибающего насквозь, как кинжал. – Быстро!

Со второго раза приказ дошел. С «быстро», конечно, ни хрена не вышло, но пантера моя таки двинулась в сторону ванной комнаты. Как на эшафот. Важно, гордо, скидывая на ходу с себя обувь и одежду.

На последнем метре перед ванной обернулась. Уже голая, но такая гордая, словно на ней и белье, и костюм, и корона с брюликами.

Стерва! Вроде ж вчера немного насытился ею, покрутил и так и сяк, а сейчас от одного взгляда словно опять после двухнедельного целибата. Знала, как на меня действует. Раньше боялась этого, побеги устраивала, а теперь…

Теперь я бы тоже от побега не отказался. В холодную прорубь. С головой, чтобы хоть немного остудить то, что осталось от серого вещества между ушей.

Но был лишь душ. Кабинка полтора на полтора, и именно там я сегодня хотел начать второй рабочий день своей новой сотрудницы.

* * *

Надеяться, что струи воды собьют спесь с моей ассистентки, было глупо. То, что работало на кошках, на ней дало сбой. Нет, Лена вполне себе намокла. Короткие пряди прилипли к щекам, от косметики не осталось и следа, но остывшей и покорной она не выглядела.

Скорее казалась девушкой-подростком, по ошибке забравшейся в душ к взрослому дяде. Никогда не думал, что при взгляде на двадцатисемилетнюю женщину можно чувствовать себя педофилом, но сейчас ощущал.

От полного погружения в образ растлителя спасали только тонкие морщинки в уголках карих глаз и слишком строгое для малолетки выражение лица. Как у занудной училки, которой сильно не хватает кое-чего в жизни.

– Имей в виду, если ты хочешь какого-то извращения, то я против, – будто мы не в душе голые, а на совещании в конференц-зале, сухо заговорила Лена. – Никакой зарплатой ты меня не заставишь делать всякие мерзости.

Старательно сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, я подошел ближе и обхватил лицо девки руками.

– Не поделишься, какие гнусности ты себе там, – постучал указательным пальцем по виску, – навыдумывала?

– Про инициативу в моем контракте не было ни строчки, – розовый язычок скользнул по губам, а взгляд опустился в пол.

– Мы обязательно подпишем дополнительное соглашение, – теперь уже у меня в горле запершило. – Об инициативе.

От вздоха упругая округлая грудь с острыми сосками убийственно качнулась в паре сантиметров от моей груди. Узкие ладони с длинными пальцами уперлись в плитку за спиной.

– А закатать губу ты не желаешь? – девка, как всегда, стояла за себя до последнего.

– Желаю… Твои губы, – я коснулся пальцем нижней, спустился к подбородку, – на своем члене, – подушечкой указательного провел по горлу. – Глубоко.

Девка сглотнула. Жадно, быстро. И тут же потемневшим взглядом уставилась на меня.

– Отсоси мне! – положил руки ей на плечи, чуть надавливая.

– Фу, ну ты и выражаешься! – королева брезгливо искривила свои нежные губы.

– Разрешаю не сдерживать себя, ваше Величество! Он весь твой.

Эта ее надменность возбуждала так, как у другой бабы с заполненным ртом не получилось бы.

– А если я откажусь?

– Тогда я готов взять компенсацию твоей сладкой, – обхватил ягодицы, – потрясающей задницей.

– Скотина, – прозвучало как комплимент.

– О да, – указательный палец прошелся между половинок, – и прямо сейчас ты этой скотине будешь…

Договорить я не смог. Мое брезгливое Величество закрыло рот рукой и медленно, скользя по мне своими шикарными сиськами, опустилось на колени. Как в мечтах. Как в тех самых снах, из-за которых всю прошлую неделю я просыпался с колом под одеялом.