Текст книги "В погоне за артефактом"

Нелегко пришлось испытуемым. Не день и не два мучились они над солнечными загадками, а все долгие три года силились с заданиями справиться. Победить смогли только лучшие из лучших. Однако остальные обид не затаили, потому как по справедливости все было устроено».

Зевнув во весь рот, я продолжила читать вслух, чтобы не захрапеть как Фомка над усыпляющими страницами:

– «Царь-солнце сам дары победившим поднес, из его рук магию приняли, стали с тех пор ее владельцами и сынам своим передали. И пуще прежнего солнышко восславили. Тут и сказке конец».

Фомка снова согласно всхрапнул, а я потерла глаза и поняла, что хватит уже с меня на сегодня сказок. Снова открыла оглавление, а там еще штук семь таких притч про солнце, а раздел озаглавлен: «Ирийские солнечные сказания».

– Фом, – храп стал громче, – что за королевство такое Ирий? Не помнишь, может, это древнее название одной из соседних стран?

– Хр-р-р… мм… – раздалось в ответ.

– Вот и я не припомню. На юге мы граничим с Тьмутьмией, там у них темнота и невежество, до сих пор на ведьм и алхимиков с факелами охотятся. На севере Бурундия, эти совсем весело живут, у них главное божество точно не солнце, у них всем бог вина заправляет, вечно праздники и карнавалы во славу его устраиваются. На западе Небоскребия, там совсем ни в кого не верят, прогресс, техника и все такое прочее. На востоке Волшебния, куда все чародеи с окрестных королевств и непойманные ведьмы сбежали. Оттуда по всему миру волшебные вещицы расходятся, но каждый из этих волшебников себя считает божеством, и самого могущественного среди них нет. Так что это тоже не наш вариант. На северо-востоке – Романтия, но у них целый пантеон богов, Аполлоны всякие, Афродиты. Есть еще одна монархическая республика на юго-западе, где, кажется, орудуют шаманы, а у шаманов никаких богов быть не может, одно шарлатанство. И все в общем-то. Если только за Скальными горами лежит иная страна, про которую нам подробностей слышать не доводилось. А почему не доводилось – вот в чем вопрос!

– Хм-р-р-р… – задумчиво выдал напарник.

– А потому что кто за горы ходил – назад не возвращался. Однако сказки есть и артефакт есть. Может, и вернулся кто-то, а прежний король – артефакт сразу в казну, вернувшегося – туда, где языком болтать не будет, и все. Вот оно – процветание королевства, вот оно – невероятное развитие и движение вперед семимильными шагами. Были люди почти пещерные, а стали цивилизованные. Ух, Фомка, и попали мы с тобой в переплет!

…Побудка принцессой стала превращаться для меня в зверскую традицию. На этот раз, когда ее высочество явилась в спальню, я искренне пожалела, что мы с Фомкой не одного пола.

– Доброе утро, – громким шепотом произнесла истинная невеста своего артефакта, стараясь, очевидно, не потревожить еще чей-то сон, кроме моего. – Надеюсь, не смущу вас сегодня своим визитом? Так неловко вышло с этим полотенцем.

– Ухум, – промычала я из-под подушки, – сегодня я без полотенца.

Что ж мне, каждую ночь после душа во влажную махровость заворачиваться?

– Замечательно! – обрадовалась принцесса, не поняв, что без полотенца означает совсем без ничего. – Я так торопилась к вам утром! Как только услышала новости, сразу побежала. Боялась, что, если замешкаюсь, вы уедете.

– Хм. – Я потерлась лицом о подушку, чтобы стереть не желающий уходить сон, и подняла голову.

– Нам разрешили покинуть дворец?

– Я не знаю, – растерялась девица, – я решила, что вы сами вдруг отказались. Так переживала. Прибежала, чтобы уговорить вас остаться. Ведь новый сыщик мужчина, как же я смогу узнавать у него новости про Артура?

– Новый сыщик? – Упрямый сон отступил под натиском наступающих на меня подозрений.

– Да, сегодня поутру во дворец приехал еще один сыщик. Батюшка пригласил.

– А как его зовут?

– А вы не знаете? Я думала, все знают. Король Зигизмунд…

– Сыщика как зовут? – зверское настроение начало вытеснять подозрения.

– Ах, сыщика… Микон Лафсанчес.

– Мик?! – Я подскочила, успев в последний момент придержать одеяло на груди, а принцесса мгновенно спрыгнула с кровати и стала совершенно пунцовой.

– Ой, вы же сказали… вы снова не одеты.

– Да нет у меня ничего, кроме вашего платья! – махнула я рукой и натянула одеяло до подбородка. Сейчас меня больше интересовали новости, а не стыдливые охи и ахи над моей неодетостью.

– Когда, говорите, приехал Мик? То есть… новый сыщик. Сегодня утром?

– Да, – кивнула принцесса.

– Ему тоже выделили комнату?

– Нет, – помотала головой девица.

– Хм. Ваше высочество, а не подскажете, приезжали ли во дворец в течение последней недели послы других королевств?

Девица кивнула, но на сей раз не выдавила из себя даже односложного ответа. Да что же это такое? Ладно, зайдем с другой стороны.

– Это, вероятно, вас хотели сосватать?

– Что вы?! – Праведный гнев мгновенно смыл все смущение. – Я выхожу за Артура! – Решимость, светящаяся в глазах королевской особы, дала понять, что судьба артефакта предрешена. На долю секунды это заставило меня испытать нечто сродни жалости. Впрочем, стоило припомнить все проделки золотого чуда, как жалость сменилась злорадством.

– А из каких королевств приезжали послы?

– Да из всех! Они просили шкатулку показать и желали лицезреть явление Артура. Батюшка ответил, что не стоит без надобности вызывать солнечный дух, потому как он может покарать наглецов, только открывал шкатулку и показывал шар. Я не поняла, зачем он так говорил про Артура, ведь милее и добрее его нет никого на свете!

– Да уж, действительно странно.

– Так что же вы, уезжаете? Позволите отдать расследование в руки другого сыщика?

– Нет, ваше высочество, не беспокойтесь. Мы точно останемся.

– Ах, я так рада! – От счастья принцесса забыла о смущении и стиснула мои сжимавшие одеяло пальцы. – Я велю принести вам новые платья. Вы не представляете даже, сколько их у меня! И еще ночную рубашку, непременно!

И, вдохновленная мыслью, что услышит еще немало новостей о своем драгоценном – непременно муже! – ее высочество радостно выпорхнула из моей спальни.

Я, выбравшись из кровати, сначала прошествовала в душевую. Там висела моя старая добрая собственноручно выстиранная одежда: рубашка и удобные штаны, гораздо более подходящие для перемещений по замку. А наряд принцессы пристроился в шкафу. Не знаю, почему вдруг меня кольнула мысль явиться на встречу с Миком в платье, однако, вспомнив про размеры наряда, я эту идею тут же отбросила.

Оставалось поделиться новой информацией с Фомой.

– Король решил устроить соревнование, кто быстрее найдет артефакт. Этот Мик явился с утра пораньше и уже шарит по дворцу в поисках улик. Новый монарший указ – кто быстрее найдет сокровище, тот и получит награду! – вещал красный от злости приятель и тащил меня по дорожкам сада, точно буксир.

– А головы тоже всем рубить будут? – поинтересовалась я.

– Нам будут рубить, как и обещано. Для острастки, так сказать, чтобы остальные впоследствии побыстрее шевелились. А всех сыщиков казнить – так ведь ни одного и не останется!

– Для острастки, говоришь? Может, чтобы лишнее не сболтнули? Король, видимо, пожалел, что не в то агентство обратился. Кажется, шибко дотошные в этом деле не нужны. Мику вряд ли покажут второй ларчик. Загоняют нас с тобой, Фомка, в ловушку. Указ не выходить из дворца только на нас распространяется, мы тут как в клетке, но при этом активно работаем на короля. Еще и здоровая конкуренция прибавилась, чтобы нам не вздумалось поделиться с соперником информацией. Гладко стелет его величество, а спать все жестче и жестче.

– Аленка, а это тот самый Мик, про которого ты мне рассказывала?

– Он самый.

– И чего? Тебе такие нравятся? – фыркнул напарник. – Да видел я его, темный он какой-то.

– Брюнет, – пожала я плечами, – неравнодушна я к ним. Он способный и очень упорный.

– С гнильцой этот Мик. Кто так поступает? Свои своим не мешают – это в нашей профессии негласное правило. А он согласился, еще и примчался во дворец, точно петух его в зад клюнул.

– Может, король надавил, а сам Мик не хотел соглашаться?

– Что-то твои мозги начинают меня тревожить, Аленка.

– Не надумывай, Фомка. Я его в последний раз пять лет назад видела. Всего лишь выдвигаю предположения, зачем сразу человека клеймить?

– Ага, тогда можешь порадоваться встрече, вон он, собственной персоной к нам чешет!

Я поглядела в указанном направлении, а там… высокая, темноволосая, с глазами таинственней самой таинственной ночи шла ко мне мечта времен академии. Я же три года о Мике грезила, а пять лет вспоминала. Даже когда встречалась со своим теперь уже бывшим парнем, не выдержавшим моей манеры все анализировать.

Ветер забирался в густые пряди и ласково бросал их на высокий лоб, крохотный листок, подхваченный тем же шаловливым потоком воздуха, слетел с ветки и коснулся дрогнувших ресниц, проскользил по породистому носу с горбинкой, дотронулся до краешка полных губ. Мамочка, сейчас умру от эстетического удовольствия!

– Аленика, – шипение Фомки, оформившееся в нелюбимое имя, заставило скривиться, – лучше сгони с лица эту дурную улыбку, – пихнул меня локтем напарник.

Преодолев последние разделявшие нас шаги, Мик подошел и остановился на расстоянии вытянутой руки. Мне ужасно захотелось эту самую руку вытянуть и пощупать собственное видение.

– Фомантий, – склонил голову Мик, – Аленика.

У-у-у! Ладно, должны и у мечты быть свои недостатки.

– Мик… Мик… – проклятье, как его полное имя?

– Чего ты здесь позабыл, Микон? – не растерялся мой напарник.

– Король прислал личное приглашение.

– Мог бы и отказаться.

– Не в моих правилах идти против монаршей воли.

– А против своих буром переть нигде не жмет?

Мик высокомерно тряхнул головой и проигнорировал нахрапистый тон моего напарника.

– Это даже не правило, Фомантий, просто так повелось. Нужно уметь расставлять приоритеты.

– Так чего ты к нам подошел? Иди расставляй.

– Я подошел поздороваться. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы работать над этим делом вместе. Что думаешь, Аленика?

Мик протянул руку, взял мою ладонь и склонился, чтобы поцеловать, не отводя пристального взгляда от моих глаз.

– Рад видеть тебя спустя столь долгое время.

– Ыхым, – очень остроумно ответила я и оперлась на Фомку, чтобы не упасть.

– Видишь, Фомантий, – выпустил меня из глубокого транса, вызванного взглядом темных глаз, Мик, – твоя напарница ничего не имеет против.

– Условия неравные, – сплюнул мой сыщик, – ты своей головой не рискуешь, а подвести нас под монастырь ничего не стоит.

Мик оскорбленно выпрямился и смерил моего громадного напарника взглядом. Оценив габариты, решил не связываться. Кивнул мне на прощанье, развернулся и пошел дальше, раскланиваясь по пути с придворными.

– Совсем не понял, ты чего в нем нашла? Вечно вы, девки, слюни по всякой навозине пускаете. Потом утешай вас, когда измажетесь.

– Умеешь ты, Фомка, мечту изгадить, – толкнула я не в меру заботливого сыщика, – старшим братом на полставки работать подрядился?

– Савсен Савсенович обещал доплатить премиальные, если я тебя сомнительным типам в обиду не дам.

– Ну тебя!

– Нет, ты ответь, что в нем такого?

– Как что? Он же… он же… Смотри, сколько достоинства, шарма. А еще умный, сдержанный, обаятельный. Обалденный мужчина. Мечта-а-а.

– Не дотягивает до твоей мечты. Ростом пониже да в коленках пожиже. Лучше артефакт бери.

– Кого? С ума сошел, Фома? Такое сокровище – мне одной? Я не заслужила. И потом, куда принцессу денем? На себя возьмешь?

– А что? Хороша девка. При формах и умом шибко не блещет. Скажешь ей: «Сиди дома, женщина, мужик пошел мамонта добывать!» Она и будет сидеть. Потом придешь, на шею бросится, обрадуется.

– Шовинист махровый!

– Идеологическая феминистка!

– Ого, каких ты словей нахватался!

– С тобой поведешься – и не того наберешься.

– А я без сопливых разберусь, понял?

Фомка громко шмыгнул, утерся рукавом рубашки и облапил меня.

– Не разберешься, дилетантишка. А теперь отрубай свои женские опции и включай светлую голову, пошли работу работать. Куда, кстати, пойдем?

– В сокровищницу. Нам нужно про золотой листок выяснить.

Когда нас впустили в сокровищницу, я даже не слишком удивилась, увидев в ней Мика, который увлеченно изучал золотой листок. Надев тонкие кожаные перчатки, он изящно крутил вещдок в разные стороны, пристально рассматривал и даже обнюхивал. Когда сыщик лизнул листок кончиком языка, я дернулась, а Фомка с трудом сдержал рвотный позыв.

– На мой взгляд, – глубокомысленно изрек Микон, – эта вещь не подвергалась никакому воздействию. Форма не изменена и полностью соответствует форме оригинального листа, даже направление золотых прожилок нигде не нарушено…

Напарник потянул меня за собой на пол, мы присели недалеко от колонны, облокотились спинами о надежную опору и продолжили слушать, как красиво вещает об улике Мик.

– Милейший, – обратился между тем наш конкурент к хранителю, – кому, как не вам, столь долго стоящему на страже королевских драгоценностей, знать, когда и при каких обстоятельствах сей предмет оказался в сокровищнице. Он прилагался к артефакту?

– Нет. – Лицо хранителя осветилось настоящим вдохновением чахнущего над златом дракона, которого попросили рассказать об одном из его сокровищ. Странно, но с нами сей субъект всегда был хмур и неприветлив. Наверное, мы неправильно задавали вопросы, и обычное для Фомки: «Братиша, для чего здесь эта фиговина?» – оскорбляло хранителя в лучших чувствах.

– Листок был заказан вскоре после появления в королевстве артефакта.

– А с какой целью, позвольте узнать?

– Эта вещица изготовлена из особого сплава золота с магнетическим порошком, что наделяет ее свойством притягиваться к волшебному объекту.

– Я же говорила, зацепка, – пихнула Фомку.

– Ты говорила – зацепище! – не остался в долгу напарник и вернул мне тычок, от чего я чуть не растянулась на полу.

Мик бросил в нашу сторону осуждающий взгляд и вновь повернулся к своему собеседнику.

– Его выносят в зал каждый раз перед тем как призвать артефакт?

– Именно. Прежде бывали случаи, когда благородные девицы падали в обморок. Вот тогда и обратились в Волшебнию, к тамошним чародеям.

– Прошу прощения, – подала я голос, за что удостоилась не слишком дружелюбного взгляда хранителя. Кажется, обитатели дворца уже нашли для себя идеального сыщика. – А чародеи всегда разные?

– Девушка, это королевский заказ, вы сами как думаете? Будет его величество обращаться ко всяким шарлатанам? У нас только проверенные чародеи работают, такие, чтобы за ними целая чародейская династия стояла, а не абы кто с улицы. За все время лишь один раз меняли поставщика.

Я кивнула с глубокомысленным видом, потом еще какое-то время слушала рассуждения хранителя, после чего мы с Фомой поднялись и решили заниматься расследованием дальше.

– Микон, – взял на себя роль переговорщика напарник, – а дай-ка поглядеть на эту фиговину.

– Я еще не закончил, – поднял бровь сыщик, что, как ни странно, добавило ему еще больше очарования и вызвало у меня восторженный вздох.

– А я ненадолго, – выхватил листок Фома и поднял его повыше над головой, так, чтобы Мик не дотянулся.

– Я бы попросил дождаться вашей очереди, Фомантий, – подступил к моему напарнику наш общий соперник.

– Подобное поведение недопустимо, – высказался оказавшийся с другой стороны хранитель.

Я поглядела на этих расхорохорившихся воробьев и особенно на вошедшего в раж напарника и предпочла сделать вид, что искренне заинтересовалась резьбой каменных колонн. Даже прижала к одному завитку палец и медленно обходила широченную опору по кругу, слушая, как разошедшийся Фомка, очевидно, приставив кулак к носу Мика, зловеще спрашивает: «А это ты видел?»

Мне определенно не стоило так сосредотачиваться на резьбе, зная о любимой привычке артефакта выскакивать как черт из табакерки. Однако я не вняла доводам здравого смысла, переживая, что Фомка подпортит влекущую красоту объекта моих восторженных мечтаний, и не заметила, как перед глазами материализовалась светящаяся фигура и выдохнула прямо в лицо: «Бу!» От испуга я отпрыгнула назад и вдавила в пол одну из плит. За колонной раздался грохот, потом крик: «Избивают!» – и удаляющийся топот.

– Повторяеш-ш-шься, – прошипела я исчезающему артефакту, успевшему послать мне воздушный поцелуй, и со всех ног кинулась к напарнику.

– Фома-а-а! – простонала, падая на колени возле лежащего без сознания Мика. Под глазом бледного сыщика наливался огромный синяк.

– Да я чего? – Напарник склонился над повергнутым противником и задумчиво почесал макушку. – Он лист схватил, а тут часть колонны вдруг выехала и прямо ему в глаз. Я только кулак возле его носа держал, а он еще и о него умудрился стукнуться. А хранитель решил, что я нападение организовал, сейчас охрану позовет.

– Примерно на этом уровне выехала? – прикинула я рост Мика. Инстинкт сыщика на время вытеснил упивающуюся девичьей мечтой романтичную натуру.

– Угу.

– Так, я за колонну, а как только снова выдвинется, хватай, что там лежит.

Фомка кивнул, и я тотчас помчалась нажимать на нужную плиту. Уже через минуту увидела в руках напарника золотой пинцет.

– Опять загадка, – поморщился Фомка, а я взяла у него найденную вещицу и задумчиво покрутила в руках. Озаренная новой догадкой, склонилась над Миком, осторожно вынула пинцетом листок из его руки, а потом достала лупу.

– Нет там отпечатков пальцев, этот прохиндей все вдоль и поперек исследовал. Наверное, слизал уже и то, что было.

– Фома! – поморщилась я.

– Да ладно, подумаешь, листок у духа перед прикрывал. Он же дух и все такое, не настоящий мужик, – позлорадствовал Фомка над методами работы соперника.

Слушая вполуха рассуждения напарника, я поднесла к листку волшебный подарок отца и стала внимательно рассматривать вещицу с обеих сторон. В самом низу, там, где крепился черенок, вдруг увидела то, чего не заметил Мик. Просто у сыщика не было лупы, подобной моей.

– Лист бумаги, Фомка! – Напарник мигом вытащил из нагрудного кармана записную книжку и подал мне. Я едва успела благополучно перенести в нее отпечаток пальца, как вдруг снова послышался топот.

Глава 4
Идеальная проекция

Мгновенно вложив золотой листок в руку Мика, я рванула за колонну, на ходу бросила напарнику пинцет и быстро привела в действие скрытый механизм. Когда выскочила обратно и заняла позицию позади Фомки, взгляд моего приятеля выражал абсолютную безмятежность, а к нам стремительно приближалась охрана во главе с хранителем.

– Вот, – хранитель обличающим жестом указал на лежащего на полу Мика, – это он! – Теперь перст возмездия был направлен на Фомку. – Необходимо принять меры!

– А ну… – подступился немаленький начальник охраны к моему напарнику, а обнаружив, что ростом ниже примерно на голову, уже более вежливо продолжил: – Просим проследовать за нами для беседы.

Фомка хлопнул меня по плечу и, засунув руки в карманы, потопал следом за охраной. Хранитель захлопотал возле поверженного Мика, я же присела на корточки и легонько погладила свою мечту по щеке. Кожа оказалась удивительно нежной и бархатистой, настолько, что, будь я девушкой больше, нежели сыщиком, откровенно обзавидовалась бы.

Ресницы дрогнули, поднимаясь и открывая самые красивые в мире глаза. Хранитель, заметив изменение в состоянии сыщика, стал напирать с другой стороны и быстро привел Мика в вертикальное положение. Стоило моей мечте сесть, как разбитый нос закровоточил, а из ослабевшей руки выпал золотой листок. Раздалось громкое «ах», и бледный встревоженный хранитель вновь упал на колени, чтобы приложить к носу сыщика белоснежный платок.

– Как ваше самочувствие? – заглянул он в лицо Мика, оттесняя меня в сторону. Напор был такой, что я плюхнулась на оба полупопия и благополучно проехала пару плит.

– Я в порядке, – поднял руку Мик, вероятно, желая похлопать озабоченного хранителя по плечу, но вместо этого ухватил его за нос.

– Мм… – замычал работник королевской сокровищницы, Мик ослабил хватку и выпустил несчастный нос.

– А давайте я ему помогу, – вызвалась я в добровольцы, – вам ведь еще нужно все здесь запереть!

Меня окатили взглядом, полным подозрения, прикинули мои размеры и степень кроющейся во мне опасности, потом встревоженно оглядели пустое пространство огромного зала и, проникнувшись лучшими чувствами к вежливому и понимающему сыщику, нехотя кивнули.

Я подставила плечо, помогая Мику подняться на ноги, очень уютно уместилась у него под мышкой и пьяной шатающейся походкой (я ведь не отличалась габаритами аппетитной принцессы!) повиляла к выходу.

– Засада! – выдохнула, облокотив Мика о стену возле дверей сокровищницы.

– Аленика, – простонал подбитый сыщик, – благодарю.

– Да не за что, – просипела, уперев руки в колени и делая глубокие вдохи.

Когда на мою согнутую спину легла чужая ладонь, я так резко подалась вверх, что склонившийся ко мне Мик получил ощутимый удар головой в живот.

Застонав, он стал съезжать по стенке, а я попыталась схватить его за плечи и остановить падение. Замерли мы в довольно любопытной позе, когда голова сыщика уткнулась прямо в мою грудь. И хотя я не могла похвастать аппетитными формами принцессы, грудь имелась и для моей хиленькой комплекции выглядела прилично, оттого и уткнувшаяся в нее голова сыщика смотрелась не совсем пристойно.

– Мм … Мик?

– Да? – отозвался сыщик из недр обоих полушарий.

– А-а-а… ты сам не можешь постоять?

– Постараюсь, – приглушенно ответил сыщик, ну и, собственно, постарался. Попытка вышла совсем неубедительной, а я принялась размышлять на тему, должен ли он после таких «постоялок» на мне жениться – как приличный человек?

– Хм, – откашлялся Мик, будто прочитал мои мысли, и отлепился-таки от груди, – прошу прощения, Аленика…

– Можешь звать Аленой, – вдруг вырвалось у меня. Навязанное артефактом сокращение показалось приятнее нелюбимого имени.

– Алена, – повторил мужчина, – не хочешь ли вечером прогуляться по саду?

Я? С ним? О боже! Спасибо, спасибище, все божества нашего и окрестных королевств: бог вина, Аполлон и даже ты, царь-солнце! Кстати, а у нас бог – кто? Я из-за специфики профессии в божеств совсем не верила и особо в них не разбиралась. Пришлось поднапрячь мозг, чтобы вспомнить, что у нас, кажется, какой-то культ предков. Точно! Король каждый праздник ездил в храм воскурять благовония. Спасибо тебе, о великий могущественный дух предка, извини, что не падаю ниц, я упаду в следующий раз. Приду к тебе в храм и обязательно упаду, и одно благовоние поставлю – дорогие, заразы!

Пока я возносила хвалу всем богам, Мик, прижимавший ладонь к пострадавшему глазу, рассматривал меня здоровым оком и терпеливо пережидал затянувшееся молчание.

– Э-э-э, если не хочешь… – попытался он пойти на попятную, не дождавшись ответа и перепугав меня до полусмерти. В лучших традициях принцессы я сжала его пальцы и свистящим от избытка чувств шепотом заверила:

– С-с-с-с удовольс-с-с-с-твием!

Взгляд Мика вдруг сделался очень настороженным, он аккуратно вытянул из моих сжавшихся пальцев свою руку, сунул ее за спину и легонько встряхнул.

– Тогда буду ждать тебя возле парадных дверей в семь, – тихо сказал сыщик.

Я вот уже битый час рылась в груде платьев, принесенных в комнату по велению принцессы. Среди безграничного количества тряпок всех цветов и фасонов из последних сил пыталась найти такую, в какой не буду выглядеть огородным пугалом. Через полчаса поисков издала воинственный клич древних племен, населявших наши земли до цивилизации, и извлекла на свет весьма старомодное платье: с завышенной талией и юбкой длиной до середины икры.

Этот милый светло-бежевый наряд расчерчивали тонкие полоски коричневато-сиреневого цвета, образуя крупную клетку. Квадратный вырез обрамляла кружевная лента, а плечи оставались почти полностью открытыми, хотя имелись рукава-фонарики.

Село это платье замечательно, поскольку спереди имело еще и шнуровку. Когда я все, что надо, утянула, завязала на талии и расправила складки, увидела в зеркале премилое платьице, достающее мне до щиколоток. Пояс, естественно, не был завышен, а почти пришелся по талии. Правда, и декольте выглядело откровеннее обычного, но, с другой стороны, вряд ли от этого Мик упадет в обморок.

Полюбовавшись на результат собственных трудов и нырнув в рюкзак, который все же захватила, прежде чем отправляться во дворец, вытащила удобные походные ботинки. Что и говорить, с платьем они смотрелись лучше сапог, хотя определенно уступали королевским туфлям. Однако лучше нормальная обувь, чем безразмерные галоши. Дело оставалось за прической.

– Волосы лучше забрать в прическу или распустить? – рассуждала я, вертясь перед зеркалом и так и этак.

– Забрать в прическу, – послышался ответ. Позади меня возникла нагло развалившаяся в кресле проекция, щедро раздававшая свои указания. Подняв ногу, я рассмотрела прилипшую к подошве скорлупку.

– Как-то неоригинально ты появился, – заметила артефакту, щелчком сбив с ботинка оболочку горошины, и тут же поинтересовалась: – Почему забрать?

– Чтобы удобнее было целовать твою нежную шейку, – ответствовал довольно скалящийся артефакт, который в данный момент так и лучился своей артефактской неотразимостью.

– Целовать? – Я смутилась, точно невинная принцесса, вообразив, будто артефакт уже видел, чем кончится наше с Миком свидание.

– Сладко-пресладко, бесподобная. Ты ведь выбираешь наряд для будущей встречи со мной?

– Что-что? – Я отвернулась от зеркала и уперла руки в бока. – Да щас! На встречу с тобой я явлюсь не иначе как в наряде палача, а сегодня у меня свидание.

– Как?! – громко выкрикнул артефакт, прижимая руку к сердцу. – С другим мужчиной?

– А то ты не знаешь, – хмыкнула я, а потом отвернулась от духа, изображавшего асфиксию, и, подобрав волосы, задумчиво склоняла голову то в одну, то в другую сторону.

– А как же я? – надрывно поинтересовались из кресла. – Я ведь идеальный мужчина. Чего тебе еще надо, коварная?

– У тебя идеальное самомнение, – фыркнула от такой постановки вопроса, хотя наглость артефакта не знала границ и можно было уже привыкнуть. – Сегодня я встречаюсь с мечтой.

– Но я и есть мечта! – воскликнуло солнечное чудо, усиленно изображая сердечный приступ.

– Ты оживший кошмар, – заявила я в ответ на этот слабенький спектакль и удовлетворенно крутанулась вокруг своей оси. – То, что надо.

– Просто прелесть, – заявил поразительно быстро пришедший в себя дух. И мне совсем не понравилась промелькнувшая на (что уж душой кривить!) идеально красивом лице злорадненькая улыбочка.

– Ты что задумал? – Я с подозрением посмотрела в безмятежные глаза улыбающегося духа. Словно и не он тут минуту назад погибал от разбитого сердца.

– Жестокая! – возопил артефакт, простерши ко мне руки. – Ты предала наши чувства! Так не доставайся же никому!

Пораженно раскрыв рот, я успела заметить усмешку в уголках, казалось бы, гневно поджатых губ.

– Стой! – Теперь уже я простерла руки к артефакту. – Ты что задумал, мерзавище?

Ответом стали мерцание исчезающей проекции и затихающий злодейский смех.

Ух, как я рванулась к выходу, распахнув дверь ударом ноги, и помчалась, не разбирая дороги! Круглые часы на стене над лестницей показывали без пятнадцати семь, когда я добежала до конца женского крыла. Напротив, через огороженный лестничный пролет, находилось мужское крыло, его отделяли красные бархатные портьеры. На ночь портьеры задергивались, а сейчас свисали по бокам, перетянутые золотыми шнурами. С каждой стороны площадки вниз убегали изгибающиеся лестницы, ведущие в холл, к парадным дверям замка. Я решительно устремилась в другой коридор и остановилась, когда в проеме между портьерами возник Мик.

– Слава всем божествам, – выдохнула облегченно. Сыщик был абсолютно невредим, не считая синяка под глазом и припухшего носа.

– Мик. – Я протянула руку.

– Алена, – он восхищенно выдохнул, – ты удивительная! Впервые вижу, чтобы девушка была готова за пятнадцать минут до назначенного срока.

– Тут просто такая ситуация…

Я не успела договорить, когда глаза Микона внезапно расширились, а взгляд сфокусировался на чем-то за моей спиной. Огонь, возгоревшийся в их темной глубине, показался мне зловещим. Он отбрасывал алчные блики на лицо моей мечты, меняя его до неузнаваемости. Обернувшись, узрела парящего в воздухе духа, который, вскинув руки к небу и запрокинув голову, будто в предсказательном экстазе, медленно летел по коридору женского крыла, удаляясь от нас.

– Он в замке! Артефакт в замке! – закричал сыщик и рванул со всех ног.

– Мик, стой! Это обман! Мик! – Я попыталась преградить ему дорогу, но отлетела в сторону, когда локомотив по имени Микон промчался мимо, даже не заметив заграждения из моего тела.

И конечно же он не добежал. Он даже до входа в женское крыло не добежал, поскользнулся на чем-то возле занавесок. Схватился руками за портьеру, запутался в ней и повис, сбив попутно ногой стоящий с краю горшок с цветком. Горшок загрохотал вниз по ступенькам, разбился посередине и вывалил землю на тщательно натертый светлый мрамор. Портьера не выдержала веса мужского тела и оборвалась, в результате чего Мик тоже полетел вниз, грохнулся на оставшийся после улетевшего горшка поднос и уже на нем помчался по ступенькам с дикими криками, которые заглушала обмотавшаяся вокруг тела штора.

Я в ужасе прижала ко рту ладони и, добежав до ступенек, замерла, наблюдая за скатыванием сыщика с высоты двухэтажной лестницы к ее основанию. Снежные горные склоны на окраине нашего королевства, открывавшие свои трассы в начале зимнего сезона – излюбленное место отдыха всех любителей покататься на деревянных досках – и те не отличались такой крутизной и такими причудливыми изгибами, как королевская лестница. Врезавшись в стену, Мик вынужденно помчался по полукругу и благополучно сбил еще пару горшков, стоявших у самого края. Спуск закончился в холле – сыщик слетел со своего подноса, затормозившего на ковровой дорожке, и снес подошедшего секундой раньше вельможу, с открытым ртом взиравшего на экстремальное развлечение.

Громкий визг свидетельствовал, что удар сыщиком попал точно в цель. Не знаю, в каком состоянии сейчас находился по-прежнему запутанный в портьере Мик, издающий слабые стоны, но вельможа под ним пришел в крайнюю степень возбуждения и продолжал громко кричать и возмущаться. Потом его негодующий взгляд заприметил наверху меня. Тогда холл, куда сбегались придворные, огласил поистине нечеловеческий вопль:

– Охрана!

Я отпрянула назад, но поняла, что меня все равно увидели наверху, а несчастного Мика у подножия лестницы, снова глянула вниз и крикнула, примирительно выставив вперед ладони:

– Не надо, я сама! А где у вас караулка?