Текст книги "Или я сейчас умру от счастья"

Галюсик, устав бороться с ногой, пошла на кухню покурить и успокоиться. Затянувшись и выпустив дым, она вдруг вспомнила – нужно проверить пульс, и тогда все станет ясно. Галюсик кинулась в комнату, но пульс на ноге она определять не умела, а все другие части тела находились под кроватью. Галюсик отправилась на кухню и докурила сигарету. После этого вернулась в комнату и решила сдвинуть кровать, раз уж невозможно сдвинуть застрявшего под ней Леонида. Но кровать тоже не поддавалась – они с «генералом» держали друг друга прочно.

Галюсик села на край кровати и решила сделать передышку – попытки сдвинуть кровать с пятой точки соседка оставили ее без сил. Леонид по-прежнему не подавал признаков жизни. Галюсик, подумав, вспомнила, что людям во время обмороков брызгают на лицо водой. Она пошла на кухню и налила в чашку воды, после чего вернулась в спальню. Но как побрызгать на человека, лежащего лицом вниз, было совершенно непонятно. Галюсик, уже сильно раздраженная возникшей проблемой, попыталась пролезть под кровать, но лишь выронила чашку и облилась сама. Тогда она пошла в ванную, нашла полотенце, какое поплоше и не жалко, намочила его и уже с полотенцем снова полезла под кровать. Там ей удалось пристроить мокрую тряпку на шею соседа, что тоже не помогло. Галюсик осторожно положила пальцы на шею генерала, проверяя пульс, но шея была мокрая, нечисто выбритая, так что она с отвращением отдернула руку. Галюсик похлопала соседа по спине и потолкала. Но и это не возымело действия. Тут она подумала, что надо бы сходить к соседке попросить нашатырь, но отказалась от этой мысли – придется объяснять для кого. Галюсик предприняла еще одну попытку вернуть генерала к жизни – побрызгала под кроватью дешевыми духами, подаренными ей на работе. Вонючими настолько, что глаза вываливались. Эти духи мертвого могли оживить и заставить сбежать из могилы – настолько они были противными. Но генерал и на убийственный аромат не среагировал.

Галюсик вернулась на кухню, закурила еще одну сигарету, оценивая, какие еще проблемы ее ожидают, и наконец решилась вызывать «Скорую». Порылась в кошельке и выложила несколько купюр, которые собиралась отдать врачам, чтобы они сохранили факт вызова, а также положение, в котором находился «больной», в секрете. В ожидании приезда врачей у Галюсика хватило ума переодеться из халатика в домашнее платье и нанести легкий макияж. Когда в дверь позвонили, она сразу же открыла. Но на пороге стоял не врач, а Регина.

– Можно я у тебя побуду? Ключи забыла от квартиры. Не могу домой попасть. В магазин и в аптеку ходила. Возвращаюсь, а Лени нет. Наверное, на почту за пенсией пошел. Ой, а чем так пахнет? Дышать же невозможно!

Галюсик сделала круглые глаза и приоткрыла рот. Она лихорадочно соображала, что ответить Регине – поставить ее в известность о произошедшем или нет? Пока Галюсик размышляла, дверь лифта открылась и на лестничной площадке появились врач и фельдшер.

– Тебе плохо? Что случилось? Давление подскочило? Что же ты сразу не сказала? – Регина отступила, давая возможность медперсоналу войти в квартиру.

– Чем тут у вас пахнет? – строго спросил врач. – Форточку откройте!

Галюсик кинулась к окну.

– Где больной? – еще строже поинтересовался врач.

Галюсику ничего не оставалось, как провести врачей, а следом за ними и Регину, в собственную спальню.

Те, конечно, застыли на пороге и молчали, разглядывая торчащую из-под кровати мужскую ногу. Врач «Скорой» пришел в себя первым.

– Рассказывайте! – велел он, подавая знак фельдшеру, чтобы тот вытащил того, кто лежал под кроватью. Фельдшер подошел и, как ранее Галюсик, потянул за ногу. Потом крякнул и попытался сдвинуть кровать с места.

– Я пробовала, не получилось, – прошептала Галюсик. – Он застрял и слишком тяжелый.

– Что тут произошло? – Врач, Регина и фельдшер смотрели на Галюсика.

Вопрос был разумным. Весь пол в спальне был засыпан конфетти, как после детского утренника или Нового года. Воняло нестерпимо. Положение, в котором находился пациент, тоже выглядело, мягко говоря, странным.

Больной был одет, штаны не спущены. Но находился под кроватью в спальне.

– Это мой сосед, – сказала Галюсик и показала на торчащую ногу Леонида.

– А, – кивнул врач и пришел на помощь фельдшеру. Совместными усилиями они освободили Леонида от кровати или кровать от Леонида. Фельдшер перевернул больного на спину.

– Леня? – подала голос Регина.

– Понятно, – сказал врач, проводя манипуляции по оказанию первой помощи, – то есть ничего не понятно.

– Это мой муж. – Регина присела на кровать и схватилась за сердце. Галюсик делала вид, что выбирает краску для потолка и очень увлечена процессом.

– А откуда конфетти? – спросил врач.

– Из хлопушки. – Галюсик решила четко отвечать на поставленные вопросы, стараясь не сболтнуть лишнего.

– Понятно, – ответил врач и кивнул фельдшеру. Тот достал аппарат и начал приклеивать к груди Леонида Петровича датчики-присоски, чтобы снять кардиограмму.

– Вечеринка, что ли? – хохотнул молоденький фельдшер.

Галюсик страдальчески закатила глаза. Регина тоже молчала.

– У него это… – продолжал веселиться фельдшер, показывая врачу на штаны пациента, которые имели странную форму.

– Рот закрой. Я вижу, – рявкнул доктор.

– А что со штанами? Грязные? Рваные? – вышла из ступора Регина.

– Нет, все нормально, – ответил врач. – Почему он под кроватью оказался, я еще могу понять, но почему на животе и руками голову держал?

– Я хотела пошутить, только и всего, – сказала Галюсик, потому что на нее опять все уставились и ждали объяснений. – Наверное, испугался хлопушки. Может, он громких звуков боится?

– Ну что ж, шутка удалась. Жена, подпишите бумаги. Мы вашего мужа госпитализируем.

– Куда госпитализируете? Зачем? – Регина плохо соображала.

– В больницу. В тридцать вторую. С нами поедете? Или потом? – Врач продолжал заполнять бумаги.

– Я потом. А посмотрите, пожалуйста, у него нет ключей в кармане? А то я в квартиру не могу попасть. В магазин и в аптеку ходила, – попросила Регина.

Фельдшер сунул руку в карман Леонида и достал ключи.

– А он… умер? Или выживет? – уточнила Регина.

– Ну, как пожелаете. Вам как нужно? – хохотнул фельдшер.

– А что, можно выбирать? – Регина была явно не в себе.

– Так, вот вам таблетка, выпейте. И вот эту на ночь. Поспите, а с утра приезжайте, – велел врач.

Леонида положили на каталку.

– А что вы про его штаны говорили? – вдруг спросила Регина. – Я не поняла. Это важно? Ему, наверное, новые нужны?

Фельдшер сложился пополам, едва сдерживаясь от хохота. Да и врач из последних сил сохранял серьезное выражение лица. Галюсик, оторвавшись от созерцания потолка, рассматривала обои, будто собиралась все содрать и поклеить новые.

– Я ничего не понимаю. Что случилось? – вдруг расплакалась Регина. – Скажите мне правду! Я же имею право знать! Я же жена!

– Возраст плюс стресс и шок, – ответил спокойно врач.

– А некоторые прямо в процессе умирают, – добавил фельдшер.

– А конфетти? И запах? В процессе чего? – Регина выглядела совсем плохо.

– Так, давайте мы вам укольчик сделаем, – сказал врач, и фельдшер быстро раскрыл чемодан.

Регина прилегла на кровать, из-под которой с таким трудом достали ее мужа. Галюсик подумала, что надо бы купить новую кровать.

– Да не собиралась я с ним спать! Нужен он мне! – Она вдруг не сдержалась. Обиделась на то, что Регине врач уделил больше внимания, чем ей. А уж от успокоительного укола она бы точно не отказалась. Галюсик, как позже рассказывала Лизе, в тот момент разозлилась – это ей нужен укол, это она пережила стресс и должна прилечь, а все прыгают над Региной и Леонидом.

– Скажи мне честно, я должна знать, пожалуйста, что тут случилось? – попросила Регина. Врач и фельдшер замерли и тоже ждали ответа.

– Да ничего не случилось! Я его пригласила зайти на кофе или чай, по-соседски. Хотела его развеселить, что ли. Да на меня тоска такая с утра напала, что хоть вешайся. Ну он пришел, а я спряталась в спальне, чтобы сюрприз устроить. Взорвала петарду. С Нового года осталась. Детская петарда. С конфетти. А Леонид вдруг рухнул на пол и под кровать пополз. Вот и все. Я же не знала, что он так отреагирует!

Леонид лежал в кардиологии. Регина к нему приезжала, возила домашние котлеты и бульон. Он послушно ел, боясь поднять на жену глаза. Галюсик по-прежнему считала, что пала жертвой слухов и обстоятельств.

Дверь

Сергей повернулся на бок и посмотрел на телефон. Без пяти минут двенадцать. Уснуть не удавалось. В гостиницах стали замуровывать окна, оставляя страдающим от духоты постояльцам лишь кондиционер. Сергей подумал, когда в последний раз чистили фильтры – кондиционер шумел, как старый чайник, который уже не мог свистеть, а лишь плевался кипятком. Кондиционер подтекал. Стоило, конечно, сообщить на ресепшен о проблеме, но заранее понятно, что без толку. Сейчас все бросят и кинутся кондиционер чинить!

Сергей давно плохо спал. Бессонницы как таковой не было, но тяготила мутная дремота. Он просыпался уставшим, злым и нервным. Особенно тяжело приходилось в поездках, в командировках, которые всегда были частью его жизни и работы. Основной частью. В последнее время стало совсем невмоготу. Организм выдавал то диарею, то тахикардию, то приступ дикой головной боли. Перелеты, которые всегда приносили радость, выплеск адреналина и ощущение некой свободы, стали невыносимы до такой степени, что за два дня, а то и накануне поездки он заболевал. Ломило суставы, поднималась и держалась температура, начинался лающий кашель. От стыковочных рейсов, если они приходились на ночное время, хотелось застрелиться уже в аэропорту вылета. Врач, к которому обратился Сергей, пройдя полную диспансеризацию, спокойно ответил:

– Ну вы уже не мальчик. Возраст все-таки. Снизьте нагрузки, отдохните. Частая смена часовых поясов тоже не идет на пользу организму. Плюс волнение, стресс. Все объяснимо.

Врач прописал таблетки, посоветовав начать с минимальной дозировки и увеличивать по мере необходимости.

Даже на минимальной дозировке Сергей не мог работать. Во время разговора впадал в ступор – буквально на пару секунд, которые казались ему минимум часом. Он забывал, какой был задан вопрос и о чем вообще шла речь. Сергей физически ощущал, как голова наполняется ватой, на которую случайно пролили воду, – вата в мозгу разбухала. Лишь усилием воли он заставлял себя вернуться к действительности и сосредоточиться. К счастью, все его «затмения» и «ступоры» шли работе лишь на пользу – Сергей казался серьезным настолько, что один его вид предвещал проблему, а тема разговора приобретала особую значимость. Его даже стали побаиваться, а к его приезду тщательно готовиться. Вдруг его стало ценить начальство, и он быстро получал одно повышение за другим. Проблемы с головой, усталость, даже приступы аэрофобии сопровождались карьерным ростом и увеличением зарплаты. Он заработал репутацию человека с обманчивой внешностью. Про него даже легенды ходили по филиалам компании – мол, Сергей Николаевич молчит, кажется, ничего не видит и не слышит, а потом – бац, и все. Оказывается, и видит, и слышит и знает то, о чем все молчат.

Вернувшись из очередной командировки, Сергей пошел к врачу и сообщил, что на этих таблетках не может говорить. Даже думать не может. Объяснил, что сам за себя боится – приходится подбирать слова, лихорадочно вспоминать, о чем шла речь минуту назад. Совсем плохо, когда совещания затягивались на несколько часов, – один раз Сергей уснул и молился всем богам, чтобы онлайн-трансляция не зафиксировала его поникшую на грудь голову. Онлайн-трансляция, конечно же, все зафиксировала, но создавалось впечатление, что он один-единственный подозревает худшее и не согласен с предоставленным руководству официальным отчетом и прогнозом. Иначе почему он так смотрит в собственный блокнот для записей? Еще через неделю опасения оправдались – отчет оказался слишком оптимистичным. И начальство опять повысило Сергея в должности – за дар предвидения.

Повышение означало еще большее количество командировок.

Сергей к тому же находился во втором по счету разводе, и наличие двух бывших жен и одного ребенка никак не способствовало хорошему сну с радостными сновидениями. Рекомендация врача поменьше нервничать казалась удачной шуткой. Так уж получилось, что самым близким Сергею человеком стала секретарша Света. Она знала то, чего не знали бывшие жены, и Сергей был готов на ней жениться хоть завтра, если бы был уверен в том, что она окажется такой же идеальной женой, какой была секретаршей. Света перед очередной командировкой выдала ему таблетки.

– Вот, сестра привезла из Америки. Они это пьют перед полетом. Особенно дипломаты. У сестры муж – дипломат, тоже все время командировки. Может, поможет?

Сергей чуть не расплакался. Никто никогда не заботился о нем так, как Света.

– Я забронировала вам место с краю, у прохода. Надеюсь, рядом никого не окажется, – продолжала секретарша. – Я проверяла час назад. Пока пусто.

И Сергей вдруг решил, что после возвращения из командировки сделает Свете предложение. Зачем любовь, страсть, когда на самом деле важно другое – удобное место в самолете и женщина, которая это место забронирует.

Сергей выпил выданную Светой таблетку, оказавшуюся мелатонином, и впервые за много месяцев смог задремать в самолете. Рядом, к счастью, не оказалось ни плачущих детей, ни женщин с лишним весом, которые растекались не только по своему креслу, но и захватывали соседнее.

Ему даже снился какой-то сон. Проснулся он от запаха разносимой еды. Этот запах его раздражал еще больше, чем присутствие в соседнем кресле человека. Отчего-то он вдруг вспомнил, как однажды Света нашла ему гостиницу, где были номера с балконами. На крошечном балкончике умещался лишь стул. Сергей спал на этом стульчике, завернувшись в одеяло. Тогда он выспался. Но такое счастье случалось все реже. Гостиницы замуровывали окна, опасаясь суицидов, сквозняков и курильщиков. Кондиционеры, как правило, регулировались извне, общей системой, а отопление, напротив, требовалось настроить самостоятельно.

Несмотря на большой опыт перелетов и проживания в гостиницах разного уровня оснащенности, Сергей иногда впадал в ступор. Он звонил Свете и, хвала техническому прогрессу, водил камерой телефона по номеру и показывал, как выглядят жалюзи, которые не поднимаются, или шторы, которые не закрываются. Секретарша помогала отыскать нужную кнопку. Сергей показывал Свете регулятор батарей, который не знал, в какую сторону повернуть, и та подсказывала. Та же история происходила с душем, ванной, телевизором и ночником, который выключался не так и не там, где остальной свет. Сергей чувствовал себя полным идиотом, а секретарша с легкостью разбиралась во всех устройствах, даже если они говорили или писали по-китайски, на хинди или бог знает еще на каком языке.

Но больше всего его беспокоили звуки. Он не мог уснуть под грохот салютов, шум улицы, ресторана, расположившегося под гостиницей. Но и звуки самой гостиницы не давали ему уснуть. Гудящий кондиционер или нагревающиеся, булькающие и гудящие батареи. Звук лифта, если номер оказывался слишком близко от шахты. Запахи кухни. Бурная личная жизнь соседнего номера.

Один раз Света, которая из последних сил пыталась угодить начальнику и знала про все его неврозы, забронировала ему номер для молодоженов. Пентхаус. Сергей, зайдя в него, был оглушен тишиной. В номере оказалось прохладно, как он любил, а батареи уже выставлены на нужную температуру. В маленькой гостиной даже открывалось окно. У Сергея поднялось настроение, и на рабочей встрече он был в ударе – и говорил, и соображал, даже шутил, чем еще больше напугал сотрудников филиала, в который приехал с проверкой.

Вечером Сергей решил принять горячий душ, для чего зашел в ванную. Душа в номере не оказалось. Лишь туалет и раковина.

– Света, прости, я не сошел с ума, но не могу найти душ в номере, – сообщил Сергей секретарше.

– Там есть ванна, – ответила Света.

– Нет. Только унитаз и раковина.

– Сергей Николаевич, посмотрите в спальне. Там должна стоять ванна.

Так и оказалось. Он вошел в спальню и увидел огромную ванну по соседству с внушающей ужас размерами кроватью.

– Из ванны открывается прекрасный вид. Если вы раздвинете шторы… – говорила бедная секретарша в трубку.

Сергей молчал. Он раздвинул шторы и прямо в костюме лег в пустую ванну. Действительно, вид открывался прекрасный. Река, лес вдалеке. Сергей вдруг забыл город, в котором находится, и лихорадочно пытался вспомнить название. Он уже собирался уточнить у секретарши, но решил ее не пугать.

– Если вам не нравится, я позвоню и вас переселят. – Света чуть не плакала.

– Все хорошо, не надо, – успокоил ее Сергей. – У меня только один вопрос. А если вода на пол попадет? Здесь же паркет. Я должен ровно лежать? Представляешь, если я усну вдруг в ванне, все же этажом ниже протечет. Разве можно ставить ванну в спальне? Это же негигиенично. Теперь я буду переживать, что забрызгаю нечаянно пол.

– Сергей Николаевич, давайте мы найдем вам другой номер! Но мне сказали, что там тихо, рядом никого.

– Что правда. Тишина удивительная. Светочка, не волнуйся, я постараюсь справиться. Просто никогда не принимал ванну в спальне. – Сергей решил не доставлять своей идеальной секретарше лишних проблем. – Ты умница. Не знаю, что бы я без тебя делал.

Да, это было одно из условий Сергея. При переводе на новую должность он просил оставить ему Свету. Получалось, что и секретарша получала повышение и статуса, и зарплаты. Все говорили, что ей повезло с начальником. Лишь Сергей чувствовал, что не безразличен Свете. Как человек. Не как мужчина, не как начальник. А просто по-человечески. И ему действительно повезло, что Света искренне любила свою работу. Так тоже бывает, хотя и редко.

Но ни кондиционеры, ни расположение ванны, ни соседство с лифтовой шахтой не могли сравниться с хлопаньем дверей. Все те самые знаменательные командировки, которые способствовали продвижению по карьерной лестнице, все способности предвидения Сергея случились лишь из-за того, что соседи по коридору не придерживали дверь. Света могла проверить прогноз погоды, найти самый укромный номер в гостинице, но никак не могла предсказать – будут жильцы хлопать дверью или нет.

После той командировки, когда Сергей спал на балконе, ему стало легче. Он отказался от таблеток и придумал новый проект, который руководство приняло на ура. Он взял недельный отпуск, который провел дома, отоспался на старом диване, доставшемся ему от дедушки. Семейная реликвия, можно сказать. В спальне на кровати у Сергея лежал ортопедический матрас, три подушки разной степени мягкости и твердости. Два кондиционера – напольный и настенный. Глухие занавески, блэкаут, не пропускавшие дневной свет. Тихие соседи по лестничной клетке. Но он все равно лучше всего спал на старом дедушкином диване, продавленном в двух местах – в области попы и головы. На несминаемых подушках не пойми с каким наполнителем. Он ложился на узкий диванчик, на котором можно было уместиться лишь в положении на боку, упирался спиной в жесткую спинку, подкладывал под голову подушку, еще бабушкину, набитую то ли обрезками ткани, то ли старым синтепоном, и засыпал. Только так он мог выспаться по-настоящему, погрузиться в глубокий сладкий сон.

Кажется, еще первая жена предлагала выбросить старый диван и купить новый. Отчего-то она считала, что в старом диване живут клопы, водится моль и один раз демонстративно хлопнула по спинке – оттуда взлетело облачко пыли. Жена закатила глаза, а Сергей вдыхал запах, намертво въевшийся в старую, потрескавшуюся, затертую кожу. Бабушкину подушку первая жена собиралась вспороть, чтобы проверить содержимое. Сергей не позволил. Он принес подушку на работу и попросил Свету сдать ее в химчистку, самую лучшую, самую дорогую. Света сказала, что сама постирает. И вернула подушку в целости и сохранности, пахнущую лавандой.

– Лаванда, это же лаванда. – Сергей уткнулся носом в подушку.

– Да, я почувствовала запах. Внутри был зашит мешочек. Я просто купила новую лаванду и поменяла. Если хотите, я вытащу, – испугалась Света.

– Я всегда плохо спал. Даже в детстве. И бабушка сшила мне из старого носка зайца. Внутрь положила лаванду. Я спал с этим зайцем. Если запах улетучивался, стоило лишь помять зайца, и он снова пах лавандой. Как и эта подушка. Я забыл про лаванду. Спасибо, что напомнили. Вы не представляете, что для меня сделали, – признался Сергей.

– Да не за что, совершенно. Моя бабушка любила запах розы. Она розовые лепестки сушила, варила из них варенье, раскладывала по шкафам. У каждого свой запах детства.

Тогда Сергей опять сам себе задал вопрос: почему он все еще не женился на Светлане? Даже не пытался за ней ухаживать! Ведь это не женщина, а подарок судьбы. Для него уж точно. Тогда почему он сохраняет исключительно рабочие отношения? И ведь даже не знает, замужем ли Света. Есть ли у нее дети? Живы ли ее родители? Он ничего не знал о личной и частной жизни своей секретарши. Обращался к ней то на «ты», то на «вы». А она о нем знала все. Именно телефон Светы Сергей всегда оставлял, когда требовалось указать дополнительный номер для доставки из интернет-магазинов, контактное лицо для экстренной связи. Свету же он назначил доверенным лицом на тот случай, если впадет в кому или случится что-нибудь еще непредвиденное.

Вторая жена предлагала отреставрировать диван. Поменять кожаную обивку, покрыть новым слоем лака деревянные панели на подлокотниках. Но Сергей посмотрел на жену так, что сразу стало понятно – этот брак тоже не окажется на всю жизнь и они с женой точно не умрут в один день.

После второго развода Сергей решил, что с него хватит. Никто из случайных любовниц, женщин, которые задерживались дольше, чем предыдущие, не мог сравниться со Светой. Много раз ему предлагали нового секретаря, положенного по статусу, но Сергей не соглашался. Света была его ангелом – накрывала крыльями и уберегала от проблем. Лишь однажды она призналась, что не смогла бы так работать с другим начальником. Ведь до Сергея у нее всегда возникали проблемы, и ей приходилось увольняться.

У Светы тоже имелась странность, граничащая с заболеванием. Если Сергей мучился поверхностным сном и звукобоязнью, то его секретарша могла уснуть в любое время, в любом положении и на любом месте, включая неудобный офисный стул. Поскольку Света обладала уникальными способностями договариваться, могла перенести встречу, которую невозможно перенести, достать луну с неба в рекордно короткие сроки, Сергей относился к такой особенности с пониманием. Обычно Света уходила в переговорную комнату, где стоял диван, и спала минут двадцать-тридцать. Потом возвращалась на рабочее место бодрая и свежая.

– Я сплю, как волчица. Недолго. Но мне хватает этого времени, – призналась как-то секретарша.

Это определение – спать, как волчица, при любых обстоятельствах – засело у Сергея в голове. Он хотел научиться тому же, но не посмел выспрашивать рецепт.

Один раз секретарша оказалась у Сергея дома. Он не мог получить доступ к рабочей почте, системный администратор отгуливал законные выходные, и Света приехала наладить доступ к рабочим документам. Она не села на диван, за что Сергей был ей благодарен. Притулилась на стульчике. Настроила почту. Потом подошла и осторожно, даже нежно провела рукой по дивану.

– У вас водка есть? – спросила она.

– Есть, – ответил Сергей.

Отчего-то он сразу доверился Свете, которая потребовала мягкую тряпку, оливковое масло и крем для обуви. Она колдовала над диваном, удаляя пятна, втирая масло, маскируя царапины, а Сергей сидел напротив и смотрел, как преображается дедушкин диван – его любимое спальное место.

– Света, а вы замужем? – вдруг спросил он.

– Нет, – легко ответила Светлана.

– Выходите за меня, – предложил Сергей не в шутку.

– Хорошо. Сейчас отправлю вас в командировку, потом решим, – ответила секретарша. И Сергею даже показалось, что она тоже не шутит.

В этой поездке поначалу все было так, как любил Сергей, и даже лучше. Вид из окна открывался на парк. И каштаны. В парке росли каштаны. В первый же день он не удержался – вышел погулять, подышать. Набрал штук десять каштанчиков, вспомнив, как собирал их для поделок дочери, когда та еще в детский сад ходила. Как уже в ночи сооружал каштановый домик и превращал шишку в ежика. Сашка, единственная дочь, уже подросток. Звонит, если что-то надо, в основном деньги. Или если с матерью поскандалила. Один раз позвонила и попросила наврать маме, что она у него, у отца. Сергей отказался. Дочь обиделась и еще неделю бросала трубку, когда он звонил. Первая жена, мать Сашки, вообще не могла с ним разговаривать спокойно – сразу же срывалась на крик и скандал. Только потом Сашка призналась, что мама так дергается и бесится из-за нее – при любом удобном случае дочь шантажировала мать, обещая уйти жить к отцу.

– Я ведь могу к тебе уйти? – уточнила она.

Сергей вздрогнул – дочь была похожа на него, но взгляд – материнский. Она заранее подозревала его в предательстве.

– Конечно, – ответил Сергей.

Сашка кивнула. Точно так же кивала ее мать. Мол, да, так я тебе и поверила. Все равно обманешь, потому что ты предатель, лгун и эгоист. Сергей не изменял жене, не врал ей, так что не понимал, почему она так о нем думает. И даже попытался это выяснить.

– Ты все равно мне рано или поздно начнешь изменять, врать. А значит, станешь предателем, – пожала плечами жена. – И все мужчины эгоисты.

Сергей же больше физически не мог жить, когда на него так смотрели – сначала жена, а потом и подраставшая дочь, которая лишь внешне была похожа на него, а внутренне – копия мать. Жена продолжала его обвинять в том, чего не было, но могло случиться.

– Давай разведемся, – предложил Сергей. – Зачем так жить? Если ты мне не веришь, а я устал чувствовать себя виноватым не пойми в чем.

– Ну вот, я так и думала, – ответила жена. – Ты бросаешь меня и ребенка. Значит, ты предатель. Хорошо, что я была к этому готова.

Сейчас, глядя на каштаны в руке, Сергей не сдержал порыв и позвонил дочери:

– Сашка, привет, как дела?

– Норм. Чё-то случилось?

– Да нет, просто так.

– Пап, я это, не могу говорить.

– Да, конечно.

Последнюю фразу Сергей произносил, уже когда дочь нажала отбой.

Он выбросил каштаны и пошел назад, в гостиницу. Ему даже хотелось, чтобы начались какие-то проблемы, и он отправил бы Свете фотографию жалюзи, которые не закрывались, или выключателя, который не выключался. Но все работало. Просто так, без повода, он позвонить не решался. А вдруг она ответит так же, как Сашка: занята, не может говорить. Может, она и не замужем, но это не означает, что у нее нет личной жизни в воскресенье вечером. А ему до одури хотелось поговорить.

Сергей поужинал в ресторане отеля, и даже ужин оказался более чем приличным. Все казалось безупречным – душ с хорошим напором воды, удобные подушки, ортопедический матрас. Он принял таблетку, выданную Светой, и не помнил, как уснул. Проснулся резко, больно, подскочил на кровати так, что голова закружилась. Сосед по коридору пытался захлопнуть дверь. С первого раза ему это сделать не удалось. Сергей буквально видел, как тот тянет ручку на себя и со всей силы дергает.

Следующие часа три-четыре Сергей провел в безуспешных попытках уснуть, пока наконец не включил телевизор и не стал смотреть сериал про криминалистов. Как ни удивительно, сериал его увлек, и он уже боролся со сном, а не призывал его. Наконец под утро, часов в пять, ему удалось задремать, казалось, буквально на минуту. В семь зазвонил будильник. Понедельник, рабочая встреча. Важная.

Сергей силой воли заставил себя встать. На ногах он держался с трудом. Даже после холодного душа не стало легче. Его мутило, тошнило. Ляг он сейчас – больше не встанет и проспит спокойным сном часов двенадцать минимум.

Совещание прошло успешно – Сергей одним своим видом всех напугал и заставил рассказать о том, что старались тщательно скрыть. Днем позвонила Света, и Сергей опять чуть не расплакался. Ну что за женщина, что за умница! Все понимает, чувствует.

– Сергей Николаевич, у вас там все в порядке? Ничего не случилось? – спросила обеспокоенно секретарша. Говорила шепотом.

– Света, почему вы шепчете? Мне приятно, что вы звоните, но я чего-то не знаю? – уточнил Сергей.

– Нет, все хорошо. Просто блестяще. Начальство считает вас гением. Меня пригласили осмотреть ваш новый кабинет. Я звоню из туалета. Вам плохо? Вы опять не спали?

– Да, Свет. Мне плохо. Я уснул, а сосед хлопнул дверью. Закрыл со второго раза. И я смотрел сериал. До утра, – признался Сергей.

– Какой? – уточнила Света.

– Не помню. Что-то про криминалистов. Не мог оторваться. Это диагноз? Я совсем с ума сошел?

– Я вам сейчас скину ссылки на мои любимые сериалы. Вам понравится. Обещаю. Если будете мучиться бессонницей, то хотя бы с удовольствием проведете время.

Буквально через минуту Сергей получил ссылку. Зашел скорее из любопытства и обнаружил себя спустя два часа в ресторане отеля, где отлично ловился вай-фай. Судя по счету, за это время он успел съесть два салата, два горячих блюда, десерт, выпить кофе и бутылку вина. Не удержавшись, он позвонил Свете.

– Света, вы выйдете за меня замуж?

– Конечно, – рассмеялась она. – Вам понравился сериал? Подождите, это только начало. Вы еще самого интересного не смотрели!

Вечер следующего дня начался прекрасно. Впрочем, и день прошел на удивление плодотворно. Сергей загрузил на компьютере сериал и смотрел с таким наслаждением, какого давно не испытывал. После чего уснул и проснулся от звука хлопающей двери соседнего номера. Сергей посмотрел на часы – полвторого ночи. Сосед опять хлопнул дважды, не справившись с первого раза. Сергей включил компьютер и стал смотреть очередную серию, которая оказалась скучной, дурацкой и пошлой. В три утра он раздвинул жалюзи, решив насладиться видом на парк, но он был грязным, мокрым, тоскливым. В три тридцать Сергей принял таблетку мелатонина и наконец задремал. Ему снились какие-то трупы, найденные в парке. Маленькая Сашка с каштанами в руке. Бывшая жена с ножом. Он проснулся в семь, до будильника. От звука закрываемой соседом двери, не с первой попытки. Сергей подскочил, посмотрел в глазок, чтобы узнать, как выглядит сосед и при встрече высказать ему недовольство, после чего быстро принял душ, оделся.

С соседом он столкнулся около кофейного автомата, но демонстративно не поздоровался и даже отвернулся, давая понять, что раздражен. Свободных столиков в столь ранний час хватало, но неожиданно сосед знаком предложил Сергею присоединиться к нему. Сергей приглашение демонстративно проигнорировал, усевшись так, чтобы оказаться спиной к соседу. Он надеялся, что тот поймет, чем вызвал недовольство, и начнет придерживать дверь.