Текст книги "Красная луна. Советское покорение космоса"

Бывший нацистский ученый, когда-то верный слуга фюрера в Пенемюнде, значит, человек, скорее всего, беспринципный, не выбросил провокационное письмо в мусорную корзину, а написал подробный ответ, ставший общественным достоянием (3). Его основным аргументом, если кратко, было сопоставление затрат и выгод. Инвестиция является успешной, если доход превышает объем вложений. Объясняя свою позицию, Штулингер в качестве примера вспомнил одну историю.

В средние века жил в Германии один граф, это был человек с добрым сердцем, он помогал бедным, давал им средства на жизнь и лечение от тяжелых болезней. Однажды граф встретил странного человека, который, казалось, играл с небольшими стеклянными линзами, устанавливал их в трубки и наблюдал таким образом за какими-то крошечными существами. Заинтригованный граф решил помочь этому человеку, профинансировав его увлечение. Тогда горожане рассердились и стали обвинять благодетеля в том, что он, по их мнению, тратит свои деньги на то, что они считали бесполезным занятием. А это был микроскоп, который помог человечеству бороться с причиной многих заболеваний. «Отдавая часть своих денег на исследования и открытия, – заключил Штулингер, – граф сделал гораздо больше для облегчения человеческих страданий, чем он мог бы сделать, отдав все свои деньги больным». Никто не знает, как сестра Мария Юкунда отреагировала на этот ответ, мудрый и жестокий в то же время. Возможно, она читала его, держа на руках чернокожего малыша с большими глазами, ввалившимися от голода и лихорадки.

Однако в те годы, когда активно действовало общество VFR, подобные этические вопросы даже не ставились. VFR было обществом любительским, оно мало отличалось по структуре, организации и целям от аналогичных объединений, процветавших с двадцатых годов XX века, в первую очередь в России и США, но именно оно сделало наиболее важные шаги в истории ракетостроения. Его члены занимались всем – от простых развлечений до настоящих исследований и проектирования ракет. Например, в 1926 году Герман Оберт и австриец Макс Валье (1895–1930), талантливый журналист с широкими научными интересами, физик по образованию, пытались усовершенствовать космическую пушку Жюля Верна. Они думали над тем, сможет ли такая пушка работать, ведь создать ее прототип невозможно (слишком большая)[125]125
  Странное утверждение. Еще гимназистом Оберт провел необходимые расчеты (см. сноску 101 в настоящей главе). Вряд ли он забыл свои выкладки.


[Закрыть] и снаряд не может быть пилотируемым (ускорение убьет несчастных пассажиров). Через два года Валье стал сотрудничать с Фрицем фон Опелем над созданием экспериментального автомобиля с ракетным двигателем. 23 мая 1928 года в Берлине автомобиль Opel Rak2 побил скоростной рекорд, развив скорость 230 км в час благодаря тяге из 24 ракет. Управлял машиной сам Опель, этим рискованным мероприятием он хотел прорекламировать свою компанию по выпуску автомобилей. А Валье, кстати, вскоре погиб от взрыва ракеты, это случилось на испытательном стенде в Берлине в 1930 году – первая жертва на долгом пути космических завоеваний.

Валье не нравилось, впрочем, слияние бизнеса с мечтой. Недовольство стали проявлять и особенно активные члены VFR. Деятельность организации должна быть более профессиональной, нужно двигаться к конкретной цели – производство ракет и их испытание. Необходимо финансирование, нужно найти место для проведения экспериментов, и оно было найдено на северной окраине Берлина в районе Райниккендорф. Там на площади в 122 гектара во время Первой мировой войны размещался полигон и склад боеприпасов. Среди старых полуразрушенных бетонных построек была расчищена площадка, отмеченная претенциозной табличкой с надписью готическими буквами Raketenflugplatz Berlin («Берлинский ракетодром»)[126]126
  К истории деятельности группы «Берлинский ракетодром» (Raketenflugplatz Berlin-Reinickendorf) (1930–1934) (gmik.ru) – Прим. переводчика.


[Закрыть]. Здесь с согласия городских властей проводились первые эксперименты. Было много неудач. Однако были и успехи: в 1932 году экспериментальная ракета взлетела на рекордную высоту в 1000 метров. На этом полигоне среди руин и развалин энтузиасты приближали мечту о полете на Луну, которая в ближайшие сорок лет станет реальностью.

Дул ветер перемен. Германия постепенно вернула себе ведущие позиции в экономике и внешней политике. В 1926 году ее приняли в Лигу Наций после подписания Локарнских соглашений, за заключение которых рейхсканцлер и министр иностранных дел Германии Густав Штреземан и французский премьер-министр Аристид Бриан были удостоены Нобелевской премии мира. Через три года американский промышленник и предприниматель, основатель первой радиовещательной компании RCA Оуэн Юнг предложил свой план, предусматривающий резкое сокращение репарационных выплат для немцев[127]127
  План Юнга – Википедия (wikipedia.org) – Прим. переводчика.


[Закрыть]. Американцы пошли на этот шаг из прагматических соображений. Помимо признания тяжести контрибуции, требуемой французами, которые никак не могли оправиться от потрясения – ведь немцы менее чем за полвека, дважды стучались в ворота Парижа, это была попытка предотвратить возможный бунт обнищавшей нации и сохранить хотя бы часть предоставленных Германии кредитов.

Под контролем, казалось, был даже подъем национал-социалистических настроений. На парламентских выборах 1930 года сторонники «богемского капрала», как Адольфа Гитлера с презрением назвал Пауль фон Гинденбург, настоящий аристократ, рейхспрезидент Германии, набрали лишь 18 % голосов. Утратив часть избирателей, Социал-демократическая партия Германии (СДПГ), одна из крупнейших партий Веймарской республики, получила большинство мест в рейхстаге. Однако она недолго удерживала первенство и не смогла противостоять натиску национал-социалистов.

Пользуясь тем, что США занялись решением внутренних проблем в связи с недавним биржевым крахом на Уолл-стрит, который вскоре сыграет на руку нацистам, немцы осторожно попытались начать перевооружение, обходя, а в некоторых случаях и нарушая запреты, наложенные на них Версальским договором. Согласно положениям документа, составленного победителями, Германии запрещалось иметь военно-морские и военно-воздушные силы. Это буквально подкосило военную авиацию, оскорбляя память таких асов, как погибший к тому времени Манфред фон Рихтгофен, «Красный Барон», и вызывая досаду живущих, например амбициозного Германа Геринга. Ракеты на твердом топливе также были запрещены, поскольку связывались с артиллерийскими орудиями. Достаточно вспомнить, к примеру, мортиру «Большая Берта», разработанную и сделанную на заводах Круппа, или «Трубу кайзера Вильгельма», как ее еще называли, «парижскую пушку» – дальнобойное орудие, при помощи которого немцы в 1918 году обстреливали Париж. Однако о ракетах на жидком топливе даже не упоминалось, поскольку их все равно не существует: промах, вполне объяснимый (4). Вот лазейка, которой можно воспользоваться для законного технического перевооружения. В этом контексте деятельность VFR становилась весьма привлекательной. По крайней мере, на это надеялись руководители объединения в поисках финансирования научных проектов.

В начале 1931 года президент VFR Иоганн Винклер, получивший большой опыт во время работы в авиастроительной компании «Юнкере», с помощью частных инвестиций создал ракетный двигатель, работающий на сжиженных газах. Его экспериментальные ракеты дважды взлетели, правда, совсем немного оторвавшись от земли, а потом упали неподалеку от места старта. Это был первый в Европе успешный запуск ракеты с жидкостным двигателем[128]128
  Первый в СССР запуск ракеты с ЖРД ГИРД-Х произведен 25.11.1933 г.


[Закрыть]. Остальным членам группы, конечно, не понравилось, что их не привлекли к работе. Пусть эта бесцеремонность будет на совести создателя и руководителя организации. После долгих споров, как обычно бывает в группах энтузиастов и любителей, всех примирил оптимизм. Если задуманное возможно, необходимо работать много, усердно и сообща. Наиболее активными членами группы были бывший военный летчик Рудольф Небель, самый старший, талантливый инженер, умело добывавший финансирование; Клаус Ридель, инженер-механик, работавший в компании по изготовлению аксессуаров для автомобилей, и молодой человек, которому не исполнилось и двадцати, симпатичный, вежливый и молчаливый. Говорили, что он выходец из знатного аристократического рода и у него хорошие связи. Его звали Вернер фон Браун, он уже успел поработать под руководством Германа Оберта над инновационным ракетным двигателем (так называемый Kegelduse, «коническая дюза», по форме камеры сгорания)[129]129
  Сегодня «дюза» однозначно понимается как «сопло». Однако в 1920-е годы так называли весь двигатель. Поэтому Kegelduse совершенно правильно переводится как «двигатель с конической камерой сгорания».


[Закрыть]. Запуск ракеты должен был сопровождать премьеру фильма Фрица Ланга. Замысел в духе Оберта: грандиозный, формально верный, но неосуществимый.

Решив снизить уровень притязаний, эти трое из VFR работали над проблемой создания небольшой ракеты, получившей название «Мирак» от немецкого Minumun Rakete, которая действительно смогла бы взлететь. При полном отсутствии денег на большее они не претендовали, учитывая множество стоящих перед ними задач. Первой и наиболее серьезной задачей было охлаждение камеры сгорания, прочность которой подвергалась серьезному испытанию под воздействием высоких температур. Годдард блестяще справился с этим, используя охлаждающее действие жидкого кислорода. Фон Браун и его коллеги, используя пример автомобильных двигателей, остановились на циркуляции воды.

Берлин, 1930 год. Герман Оберт в центре (в профиль) демонстрирует ракету на жидком топливе. Молодой человек справа за фигурой в белом халате – это восемнадцатилетний Вернер фон Браун

Несмотря на разногласия внутри группы, после проведения всевозможных испытаний 14 марта 1931 года ракета «Мирак III» поднялась в небо. Она была похожа на стрелу длиной 3,5 м и диаметром 10 см, весом 20 кг, половина из которых приходилась на топливо. Для того чтобы не допустить взрыва топливных баков из-за нагрева выхлопных газов, они были вынесены в хвостовую часть по оригинальному проекту Годдарда. Впереди бак с жидким кислородом и со спиртом – в хвосте. Вилли Лей, выступавший в качестве представителя группы, писал:

«В назначенный час наш «летающий испытательный стенд» взлетел с диким ревом. Он ударился о крышу соседнего здания, около двух секунд летел косо вверх под углом в 70°, после чего начал делать мертвую петлю, поднялся еще немного, пролил всю воду из охлаждающей рубашки и, спикировав, упал на землю с работающим двигателем. Еще во время пикирования стенка камеры сгорания в одном месте прогорела, и здесь образовалось новое «сопло», за счет чего система получила вращательное движение. Она не развалилась только потому, что вышло все топливо. Изучение показало, что наш «летающий стенд» был невредим, за исключением дыры в камере сгорания. Мы были, разумеется, вне себя от радости и долго не могли начать осмотр стенда»[130]130
  Перевод цитаты дан по интернет-публикации: (airbase.ru) Вилли Лей. Ракеты и полеты в космос ⁄ Пер. с англ. Малина Е.Г., Савелова В.П., Смахтина Г.М. – М.: Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1961. – Прим. переводчика.


[Закрыть].

Запуск отчасти потерпел фиаско. Усовершенствованный вариант этой ракеты, названный «Репульсор-2», был гораздо успешнее. Он не поднялся высоко, но пролетел горизонтально примерно полкилометра, где и был найден невредимым. Опустился он благодаря парашюту. Этот прием позволил произвести еще ряд запусков, которые с восторгом были встречены членами VFR. Настало время поведать миру об успехах. Это сделал Вилли Лей, опубликовав статью в газете. Публикация была необходима VFR для привлечения богатых инвесторов; вместо этого экспериментами группы энтузиастов заинтересовались военные. Так на сцену вышел капитан Вальтер Дорнбергер (1895–1980).

Еще в 1930 году этот артиллерийский офицер был направлен в отдел баллистики Управления вооружением рейхсвера (5) и фактически назначен руководителем секретных исследований по разработке ракет с двигателями на жидком топливе, способных конкурировать с традиционным оружием. Дорнбергер оказался нужным человеком в нужном месте и в нужное время. В годы Первой мировой войны он был призван в армию, где в ходе боевых действий был взят в плен и два года провел в лагере для военнопленных во Франции. За неоднократные попытки побега Дорнбергера почти все время держали в карцере. По возвращении домой он смог, наконец, завершить обучение. В 1930 году Вальтер окончил инженерный факультет Высшей технической школы в Берлине (а в 1935 году получил почетную докторскую степень). Бесстрашный и упрямый солдат, но и грамотный инженер. Получив новое назначение, Дорнбергер переехал в Куммерсдорф – уединенный район примерно в тридцати километрах к югу от Берлина, выбранный военными в качестве полигона для разработки ракетной программы.

Приступив к работе, он решил не изобретать колесо. Весной 1932 года Дорнбергер, его командир, капитан Эрнст Риттер фон Хорстиг, и капитан Карл Беккер[131]131
  Автор пишет «полковником», но, согласно статье в немецкоязычной Википедии, Карл Беккер 1 ноября 1935 года был повышен до звания майора, а до этого он находился в звании капитана. Звание полковника ему было присвоено только в 1941 году. Carl Becker (Offizier) – Wikipedia. – Прим. переводчика.


[Закрыть] из Управления вооружений сухопутных сил отправились в Райниккендорф, чтобы посмотреть, как «парни» из VFR запускают свои ракеты. Военные эксперты решили своими глазами убедиться, насколько справедливы восторженные отзывы Вилли Лея. «В то время, – вспоминал позднее Дорнбергер, – все, связанное с ракетами, было окружено глупцами, шарлатанами, чудаковатыми учеными. Действительно способные люди встречались редко».

Демонстрация полета ракеты прошла неудачно. Несмотря на это, Дорнбергер предложил VFR небольшой контракт на подготовку очередного запуска, который состоялся на военном полигоне Куммерсдорф и показал более высокие результаты. Ракета взлетела вверх на километр и еще три километра пролетела по горизонтали. Капитан Беккер, однако, не собирался инвестировать и без того скудные государственные деньги в деятельность VFR только для того, чтобы потешить самолюбие его членов. После ряда переговоров военные предложили тесное сотрудничество, финансирование которого отныне будет связано со стратегическими проектами и окружено военной тайной. Студент Берлинской высшей технической школы Вернер фон Браун, который лично вел переговоры, хотел согласиться, но большинство старейших членов VFR высказалось против. Кроме того, поскольку ракеты взлетали все выше, запускать их с экспериментальной станции в непосредственной близости от города становилось все более рискованно. В любой момент, как замечали сторонники фон Брауна, власти Берлина могли запретить использование ракетодрома, оставив общество без крыши над головой. Споры и обсуждения привели в итоге к развалу VFR, окончательно группа была распущена в начале 1934 года с одобрения министра пропаганды Йозефа Геббельса.

За год ситуация в Германии в корне изменилась. НСДАП, Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, победила на выборах 1932 года, хотя и с небольшим отрывом. В январе 1933 года восьмидесятипятилетний Пауль фон Гинденбург, стоящий одной ногой в могиле, назначил Адольфа Гитлера рейхсканцлером, поручив ему сформировать правительство. Президент Германии умер 2 августа 1934 года, а Гитлер, предприняв ряд смелых политических маневров, действуя с циничным расчетом в отношении как друзей, так и противников, стал не только канцлером, но и единоличным главой государства, выбрав себе титул «фюрер» (вождь). Так родился Третий рейх – тоталитарный режим, стремящийся к реваншу и питаемый чувством превосходства, ибо Германия uber Alles. Все лучшие умы арийцев должны были работать на достижение этой цели. Восходящая звезда Вернер фон Браун оставил университет, где заканчивал свою докторскую диссертацию, и переехал в Куммерсдорф. Он был взят на работу в лабораторию по созданию жидкостных реактивных двигателей с распростертыми объятиями отчасти из-за его репутации выдающегося ученого (а офицеры, с которыми он работал, обладали достаточными знаниями, интеллектом и широтой взглядов, чтобы понять это) и отчасти, возможно, потому, что его семья занимала в берлинском обществе видное положение.

Вернер Магнус Максимилиан фон Браун родился в 1912 году в городе Вирзиц в Пруссии. Когда в 1920 году Вирзиц (ныне – Выжиск) оказался в составе территорий, возвращенных Польше по Версальскому договору, большинство немецких семей переехало в Германию. Переехали в Берлин и аристократы фон Брауны. В столице Вернер, средний из трех сыновей, пошел в школу.

Отец Вернера, Магнус фон Браун, был выдающимся человеком. Выходец из древнего аристократического рода, он служил в канцелярии кайзера Вильгельма II, затем, после войны, работал в министерстве внутренних дел и был членом СДПГ, а в 1932 году занял пост министра продовольствия и сельского хозяйства. Но через год, враждебно настроенный к новому канцлеру («Если Гитлер придет к власти, – прозорливо заметил он однажды, – это будет конец Германии»), он сошел с политической сцены. Мать Вернера, Эмми Мелитта фон Квисторп, была женщиной образованной и утонченной, обе линии ее предков восходили к европейским королевским семьям. Властная по характеру, увлекающаяся музыкой и астрономией, она подарила сыну телескоп для наблюдений за Луной. Но мальчика манили рекорды скорости.

«Мне было двенадцать лет, – напишет он в 1963 году, – меня увлекали фантастические рекорды Макса Валье и Фрица фон Опеля. Я отважился на свой первый эксперимент с ракетой. Это напоминало опыт китайца по имени Вань Ху в шестнадцатом веке». Вернер привязал петарды к игрушечной машинке и поджег их. Взрывы петард вызвали большое смятение на оживленной улице. Маленького изобретателя забрали в полицейский участок и держали там, пока за ним не пришел отец. Детская шалость или, возможно, история, придуманная специально для того, чтобы создать образ гуманного ученого. Он прожил две жизни: его жизнь до 1945 года запятнана кровью тысяч ни в чем не повинных людей.

Несмотря на разносторонние увлечения и дисциплину в учебе, в школе Вернер не слишком преуспел, особенно в точных науках. Он любил музыку (одно время даже брал уроки у знаменитого немецкого композитора Пауля Хиндемита) и мечтал о приключениях. На юношу оказал большое влияние Герман Оберт, в первую очередь его книга «Ракета в космическое пространство», интересная, но изобилующая непонятными формулами. Убежденный в том, что полет на Луну – его призвание, Вернер решил всерьез заняться изучением математики и физики.

Сказано – сделано: фон Браун стал образцовым учеником. В 1930 году он поступил в Берлинскую высшую техническую школу. Во время практики на заводе локомотивов Вернер волею судьбы встретился со своим кумиром. Оберт поработал немного с энергичным и ответственным юношей, а затем направил его в VFR. Именно в этой организации фон Браун изучил основы и получил и практический опыт ракетостроения, а затем и приглашение работать на Дорнбергера в Куммерсдорфе. Когда Вернер прибыл в военный ракетный центр в качестве ведущего конструктора, хоть и без униформы, разочарование его было велико. Обстановка там была такой же убогой, как и в любительских мастерских VFR на «Ракетодроме». Но жребий был брошен, и фон Браун, закатав рукава, окунулся в работу. Вскоре ему удалось создать более мощные и совершенные ракетные двигатели, которые в первое время испытывались только на стенде. Экспериментальная военная лаборатория, ориентированная на победу любой ценой, не могла рисковать, как дилетанты, которым нечего терять.

Импровизация в этом случае была смерти подобна. Молодой инженер не за себя боялся, а за свою мечту. Чтобы увидеть ее воплощение, он был готов на что угодно, даже продать душу дьяволу, что и случилось в итоге. Он самостоятельно нашел решение многих проблем, над которыми на другом континенте работал Годдард, включая охлаждение камеры сгорания жидким кислородом. Фон Браун сделал это с германской педантичностью, чего не хватало американскому изобретателю-одиночке.

Наконец, настало время произвести запуск. В декабре 1934 года с острова Боркум в Северном море взлетели две ракеты «Агрегат-2». Море было выбрано в качестве большого полигона, чтобы свести к минимуму опасность для людей и их деятельности. Это был успех, однако за ним последовала серьезная авария, в которой погибло три человека. Параллельно шли эксперименты по применению ракетных двигателей в самолетах. Этот проект активно поддерживал Эрнст Хейнкель, владелец крупной авиастроительной компании и влиятельный член НСДАП.

Хотя последующие запуски опытных образцов «Агрегата» выглядели достаточно скромно, Вернер был счастлив. Он наконец-то защитил докторскую диссертацию, большая часть которой была засекречена военными, он возглавлял серьезную исследовательскую группу, ему удалось перетащить в свою команду лучших инженеров из числа старых друзей времен VFR, а кроме того, он понимал, что из каждой ошибки можно извлечь полезные уроки. Однако военные ждать не собирались: они хотели получить новое оружие, причем немедленно. Министр авиации Герман Геринг тоже претендовал на достижения фон Брауна и стремился завладеть игрушкой.

В 1938 году благодаря вмешательству влиятельной матери фон Брауна исследовательская группа получила крупное финансирование и переехала на новое место близ городка Пенемюнде на северо-востоке Германии, где на острове Узедом в Балтийском море был оборудован полигон для испытания ракет. База, наскоро оснащенная казармами, техническим оборудованием, стартовыми позициями для ракет и огромными цехами для их строительства, получила скромное кодовое название Heimat Artillerie Park II («Отечественный артиллерийский парк II»). Выбор места был не случаен: большой и безопасный полигон подальше от любопытных глаз.

Деятельностью немцев заинтересовалась международная разведка: темпы, с которыми Германия начала перевооружаться, вызывали серьезные опасения. Англичане, французы и русские надеялись узнать секрет нового оружия, над которым работали инженеры Гитлера. Ракетостроению, казалось, уготовано достойное место в грядущем конфликте, поэтому фюрер потребовал, чтобы оно и формально стало частью нового курса Германии. Поскольку Вернер фон Браун был директором центра ракетных разработок, ему было настоятельно рекомендовано вступить в ряды НСДАП. «Мой отказ мог повлечь за собой невозможность продолжать работу», – оправдывался он позднее, добавив, что его членство в нацистской партии никак не связано с участием в какой-либо политической деятельности.

1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу. Снова вспыхнула война, обернувшаяся катастрофой для всего мира. Лично для фон Брауна беда была в том, что финансирование урезалось, а квалифицированные кадры отправлялись на фронт. Однако благодаря связям Дорнбергера, дослужившегося к тому времени до звания генерал-майора, ситуация быстро переменилась. На полигон Пенемюнде даже прислали 3500 солдат вермахта. Вернер торопился. Требовалось больше умов, чтобы сделать летающую бомбу, которую от него ждали. Тогда он создал группу из специалистов, работающих в различных университетах страны; когда у него возникал какой-то вопрос, он связывался с конкретным специалистом или летел к нему, управляя штурвалом небольшого самолета. Фурия молниеносной войны, которая, казалось, вот-вот будет выиграна.

Англия, защищенная Ла-Маншем, активно противостояла Германии. Чтобы одержать победу, нужно было уничтожить британскую королевскую авиацию. Эта задача возлагалась на люфтваффе Геринга, но героизм британских пилотов и серьезные просчеты немецкого руководства умерили амбиции фюрера. «Битва за Британию» провалилась. Гитлер рассчитывал по-быстрому выиграть войну на Западном фронте для того, чтобы разорвать пакт Молотова – Риббентропа о ненападении, подписанный Германией и Советским Союзом, и спокойно направить все силы против большевиков, которых он ненавидел не меньше евреев. Эйфория от первых успехов постепенно улетучивалась. Стало очевидно, что война – это надолго.

Глоток воздуха для фон Брауна, отсрочка, подарившая время, которого так не хватало для создания летающей бомбы. Опасаясь выбыть из игры, фон Браун становится офицером печально известной СС, военизированной организации нацистской партии, и надевает черную фуражку с «мертвой головой». Это случилось весной 1940 года, к Вернеру с личной просьбой обратился Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС. «Я немедленно позвонил своему начальнику, генерал-майору Дорнбергеру, – вспоминал фон Браун. – Он ответил, что, если я хочу продолжать нашу общую работу, у меня нет другого выбора, кроме как согласиться». Ему присвоили звание младшего лейтенанта, к концу войны он дослужился до майора. Фон Браун времен Пенемюнде часто изображается как сияющий нибелунг на службе у дьявола, холодный и расчетливый гений, занятый лишь созданием диковинных машин. Картина правдива лишь отчасти, потому что те, кто служит Сатане, спускаются в ад, где все влачат жалкое существование, даже падшие ангелы.

Наконец осенью 1942 года долгожданный «Агрегат-4»[132]132
  Именно «Агрегат-4» стали позже называть «Фау-2».


[Закрыть] был готов к испытаниям. Современная ракета, похожая на пулю с четырьмя «плавниками» высотой 14 метров и весом 13,5 тонн, несущая боевой заряд весом почти в одну тонну. После двух неудачных запусков 3 октября 1942 года третий образец взмыл вверх в облаке дыма. Когда тяга превысила вес, ракета взлетела со стартовой площадки, а затем упала в море, пролетев по горизонтали около 200 км после того, как поднялась на высоту 80 км. В последних версиях она достигла высоты 360 км и максимальной скорости 5200 километров в час, став неуловимой для зенитной артиллерии и истребителей. Реактивный двигатель поднял ракету на заданную высоту, в стратосферу, предоставив земной атмосфере управлять ею. Далее по баллистической траектории ракета летела к своей цели, как безмолвный и неумолимый ангел смерти.

Тост за грандиозный технический прорыв поднял и Оберт, один из отцов ракетостроения, приглашенный в Пенемюнде и ставший учеником, превзошедшим мастера[133]133
  Герман Оберт попал в Пенемюнде как военнообязанный после того, как принял немецкое гражданство в 1941 году. К тому времени проектирование ракеты «Фау-2» было уже завершено, так что участия в ее создании он не принимал. Ему были поручены перспективные исследования. В качестве первой темы он взял оптимальное построение многоступенчатой ракеты. Уже к концу 1941 года Оберт представил научный отчет «О наилучшем делении многоступенчатых агрегатов». Это был первое в истории ракетной техники исследование, посвященное оптимальному делению ракеты на ступени. В конце отчета он привел численный пример, показывающий (также впервые в мире) возможность создания трехступенчатой боевой межконтинентальной ракеты. Однако отчет этот никого не заинтересовал. Оберту явно не находилось достойного места, что его очень обижало. В 1943 году он покинул Пенемюнде.


[Закрыть]. Так открылись ворота новой эры, эры космических путешествий; только способ, которым это было достигнуто, оказался не самым лучшим. Новая звезда зажглась во имя разрушений. Опьяненные победой Дорнбергер и фон Браун радовались, понимая, однако, что худшее их ждет впереди. Ракета еще не была готова к серийному производству, как с нетерпением ожидали ослепленные первыми успехами военные. Требовалось время, чтобы ответить на множество вопросов, разобраться с очевидными и еще неизвестными проблемами, не упуская при этом из виду конкурентов. В первую очередь приходилось опасаться не врагов, а своих: люфтваффе тоже занималось созданием беспилотной «летающей бомбы». Геринг, не желая ни с кем делить господство в небе, привлек к разработкам блестящего авиаконструктора Роберта Люссера (1899–1965), отрывая его от проектирования «Мессершмитта» Ме-262, реактивного самолета, который мог дать немцам превосходство в небе. Так появился самолет-снаряд Vergeltungswaffe или «Фау-1» («оружие возмездия», как назвал его министр пропаганды Геббельс) – гибрид ракеты и беспилотного самолета, что вызвало сильную досаду фон Брауна, к тому же ходили слухи, что Гитлер разочаровался в проекте.

Тем временем в ходе войны произошел перелом. Операция «Барбаросса», начатая в июне 1941 года на опережение Сталина, обернулась настоящей катастрофой. Загнанному в угол фюреру ничего не оставалось, как надеяться на Wunderwaffen, «чудо-оружие». Вот почему Гитлер решил встретиться с фон Брауном и Дорнбергером в «Волчьем логове», бункере в Восточной Пруссии, главной ставке, откуда шло командование боевыми действиями. Съемки запуска ракеты A4 восхитили диктатора, он отдал приказ запустить оружие в производство и применить его как можно скорее.

В Пенемюнде все принялись за работу. Как по волшебству, исчезли все трудности, оставив место плодотворному сотрудничеству. Были построены цеха по изготовлению различных частей ракеты, началась подготовка будущих «пиротехников». Зря старался Геринг потеснить фон Брауна и освободить место для люфтваффе: работа над ракетами A4 («Фау-2») и «Фау-1» продолжилась параллельно.

Активная деятельность исследовательского центра и заводов на острове в Балтийском море привлекла внимание союзников. Аэрофотоснимки и анализ обломков ракеты, которые добыло и передало британцам польское Сопротивление, вызвали серьезные опасения. Было выбрано радикальное средство, используемое и для других нацистских научных объектов, представляющих потенциальную опасность. «Ковровая бомбардировка» – массированный авианалет на Пенемюнде произошел ночью 17 августа 1943 года. Перехитрив обманными маневрами немецкую противовоздушную оборону, сотни британских четырехмоторных тяжелых бомбардировщиков сбросили смертельный груз на заводы и пусковые установки, но уничтожили в том числе и бараки концлагеря. Было убито много рабочих, в основном военнопленных. Стратегические объекты серьезно не пострадали.

Разъяренный Гитлер немедленно принял меры. Вместо Дорнбергера руководителем ракетной программы Третьего рейха был назначен уполномоченный Гиммлера генерал СС Ганс Каммлер с поручением выполнить полную реструктуризацию проекта. В горном массиве неподалеку от Нордхаузена в Тюрингии, где когда-то находился склад горюче-смазочных материалов, появился гигантский подземный завод «Миттельверк». Каммлер, человек жестокий, будучи инженером-строителем, принимал участие в создании концентрационных лагерей и спроектировал крематории для Освенцима-Биркенау. Он придумал использовать на подземных авиазаводах принудительный труд заключенных. Условия жизни этих несчастных в концентрационном лагере Миттельбау-Дора были ужасающими. На производстве новых ракет умерло больше людей, чем погибло от применения этой ракеты в качестве оружия. Фон Браун знал обо всем, но делал вид, что ничего не замечает. «На небольшой площадке рядом с помещением амбулатории, – рассказывал свидетель, – валялись кучами трупы заключенных, замученных до смерти непосильным трудом и издевательствами мстительных охранников. Трупы людей выглядели издали как сплошная серая масса. Но ведь профессор Вернер фон Браун проходил мимо них, и проходил так близко, что почти касался трупов».

Несмотря на создание крупного секретного завода с использованием принудительного труда, производство ракет A4 еще не было поставлено на поток. Бриллиант нуждался в дальнейшей огранке. Исполненный решимости взять в свои руки контроль над всеми программами вооружения, Гиммлер сделал все, чтобы предъявить фон Брауну обвинения в саботаже, пораженческих настроениях и симпатиях коммунизму. Ученого арестовали и доставили в тюрьму, ему грозила смертная казнь[134]134
  Вернер фон Браун имел неосторожность сказать в узком кругу, что инженеры-ракетчики много ближе к космическому полету, чем они представляют себе, погруженные в повседневную техническую работу. В результате доноса он в марте 1944 года был арестован гестапо и обвинен в саботаже: вместо боевой ракеты он делает космическую.


[Закрыть]. Его освободили через две недели благодаря заступничеству Дорнбергера и министра вооружения и военного производства Альберта Шпеера, который смог убедить Гитлера в том, что без участия фон Брауна невозможно завершить программу производства нового смертоносного оружия.

Между тем «Фау-1» Геринга уже взлетали со стартовых площадок и наносили удары по Великобритании, хотя и не всегда попадали в цель. Кроме того, британцы быстро научились сбивать эти неуклюжие ракеты еще на подлете к острову и они падали в море. Тем не менее «Агрегаты» явно проигрывали «Фау-1» хотя бы потому, что еще не были готовы к боевому применению.