Текст книги "Просветлённый бродяга. Жизнь и учения Патрула Ринпоче"

Патрула просят даровать особенные учения

Адзом Другпа формально попросил Патрула даровать ему устные наставления по цалунг[18]18
  Тиб. rtsa rlung, буквально «каналы и энергия».


[Закрыть] и йогическим упражнениям (трулкхор) согласно традиции лонгчен ньингтиг⁹¹.

– Ну, в этом я не уверен, – ответил Патрул уклончиво.

Он выглядел задумчивым.

– Я получал эти учения. В каком-то смысле, – сказал он неопределённо. – Но, думаю, я уже забыл бóльшую часть!

Затем грубоватым тоном добавил:

– Хм! Ну, посмотрим.

На этом диалог закончился.

На следующий день Патрул спустился к лагерю Адзома Другпы. Адзом Другпа и его свита встретили его на полпути. Все вместе они пошли обратно к лагерю, где Патрула приняли с пышными церемониями. Его проводили в главный шатёр, который выглядел роскошно и блистал великолепием, с толстыми мягкими коврами, мехами и большим количеством мягких подушек, покрытых цветной парчой из китайского шёлка.

Патрул смотрел на всё это великолепие с сомнением. Адзом Другпа вежливым жестом проводил Патрула к выделяющейся среди других подушке, которая была его персональным сиденьем.

– А ну-ка, попробуем! – сказал Патрул, одним быстрым движением опускаясь на предложенное место. – Всё это для меня в новинку! До этой самой секунды я никогда не был в сфере богов! Это, должно быть, Чистая земля абсолютного освобождения!⁹²

Он сделал паузу, подумал и затем продолжил:

– Учения мантраяны широко доступны, однако лишь немногим везёт быть подходящими сосудами. Хотя это и так, время от времени люди приходят ко мне, спрашивая о значении слова ангра. У меня бывали даже геше школы гелуг, но мне не особенно хотелось говорить на эту тему. Однажды я заболел проказой. Я был очень болен. Я выполнил медитацию и некоторые упражнения из йоги и вылечился.

– Ничто не указывает на то, что я был болен, кроме этого небольшого шрама, – сказал он, указывая на точку между бровями. – Благодаря этому опыту я чувствую уверенность, что передача тебе этих учений принесёт пользу.

Патрул порылся в складках своей чупы и вытащил короткое, похожее на юбку одеяние. Это была ангра – костюм из ткани, предназначенный для занятий йогой.

– Это моя девятая ангра, – сказал он, показывая её Адзому Другпе. – Остальные восемь полностью износились.

Затем в течение следующих трёх недель Патрул обучал Адзома Другпу йоге. Он рассказал обо всех деталях и особенностях – позициях, движениях, дыхании и визуализациях для практик, включающих нади, прану, бинду и туммо⁹³. Он дал наставления о том, зачем и как именно выполнять различные физические упражнения йоги.

Мастер и ученик делали вместе все йогические практики, пока полная передача не была завершена. Таким образом, это принадлежащее лонгчен ньингтиг особенное знание, известное как «линия, переданная шёпотом, один-на-один», было вверено мастером ученику.

Видимые эффекты йоги

Патрул получил прямые наставления по тайным учениям йоги цалунг из линии лонгчен ньингтиг от Джигме Гьялвей Ньюгу. Он также много упражнялся вместе с тайным йогином Друбвангом Рогзой Сонамом Палге⁹⁴. Так, наедине со своим учителем он научился делать упражнения, работающие с каналами и тонкими энергиями.

Патрул выполнял эти йогические упражнения, сидя в центре его маленькой юрты из чёрной шерсти яка. Во время одного из упражнений он касался головой центральной жерди юрты. Через некоторое время жердь, о которую Патрул постоянно задевал головой, стала заметно грязнее, что было видимым свидетельством усердия Патрула и его упорства в практике.

Танцы живых существ и неодушевлённых предметов

Ньошул Лунгтог был на церемонии сосуда традиции новых сокровищ в Йел-ле Гаре⁹⁵. Во время ритуальной молитвы божества мудрости явились через монахов, заставив их начать спонтанный танец⁹⁶.

Когда Лунгтог вернулся к учителю, Патрул расспросил его, что там происходило, и Лунгтог рассказал, что видел. Патрул заметил:

– А, сегодня был танец живых существ! Иногда и неодушевлённые предметы начинают танцевать!

Когда Лунгтог спросил Патрула, что тот имел в виду, учитель ответил:

– Однажды в монастыре Шугу Шар я начитал практику для всех тринадцати мандал кама. Во время начитывания [текста практики] Ваджракилаи традиции рог⁹⁷ небольшая медная пхурба, лежавшая на мандале в качестве поддержки, начала танцевать!

– Почему это произошло?

– Не знаю. Я даже не уверен, хорошо это было или плохо.

– У вас всё ещё осталась эта пхурба? – спросил Лунгтог.

Патрул ответил:

– Я отдал её Тертону Согьялу Лерабу Лингпе⁹⁸. Когда он использовал эту пхурбу, чтобы извлечь запрятанное сокровище из камня, он рассказывал мне, что пхурба проходила сквозь твёрдый камень так же легко, как если бы это была простая грязь⁹⁹.

Патрул смеётся над трупом старика

Однажды Патрул давал учения по «Гухьягарбха-тантре» рядом с пещерой Дхичунг. Среди собравшихся учеников был старик, живший в лагере кочевников поблизости. Он честно приходил на учения каждый день. Чтобы попасть туда из лагеря кочевников, ему приходилось пересекать реку До. Она была слишком глубокой, чтобы перейти её вброд, поэтому по утрам он пересекал реку верхом на яке и каждый вечер возвращался после окончания учений.

Как это часто случается в Кхаме, однажды внезапный поток с гор создал наводнение – в тот самый момент, когда старик был посередине реки. Вода обрушилась на него со всей силой, и мощным потоком его снесло вниз по течению.

Родственники старика нашли его труп и принесли его к Патрулу, усадив перед ламой.

– Бедный старик, – проговорил Патрул, покачивая головой. – Он умер по пути на учения.

Смерть от утопления в Кхаме считается особенно неблагоприятной. Местные жители уверены, что те, кто умирает такой смертью, совершенно точно переродятся в низших сферах. Вдова и родственники старика безудержно рыдали.

– Прошу вас, – умоляла Патрула горюющая вдова, – обнимите его вашим состраданием!

– Нам нужно прочесть для него молитвы! – сказал Патрул.

Учитель и его ученики начали начитывать ритуал для пховы – переноса сознания после смерти. Как только они начали читать, на небе появились туманные облака, окрашенные подобно радуге, и начал накрапывать мелкий дождь, который тибетцы называют «дождём цветов».

Патрул посмотрел в небо.

Затем взглянул на труп старика.

И начал смеяться.

Он перестал молиться, хотя дошёл лишь до середины. Остальные ламы, монахи и ученики закончили ритуал без него. Никто не посмел спросить Патрула о причине его необычного поведения.

Через несколько дней один из учеников собрал всё своё мужество и задал вопрос Патрулу:

– Абу, почему вы смеялись над трупом этого бедного старика? Все знают, что сострадание – это суть ваших учений. Разве тот старик не стоил вашего сострадания?

– Ну конечно стоил! – ответил Патрул. – Но я просто не мог перестать смеяться!

– Над чем же вы смеялись?

– Крайне опечаленный, я молился о том, чтобы он переродился в чистой земле, – сказал Патрул. – Внезапно мне пришло видение, что он переродился в Чистой земле тридцати трёх!¹⁰⁰ Я слышал, как он спросил обитателей чистой земли, почему обрёл рождение в этой сфере. Они ответили, что так случилось, потому что он слушал учения по «Гухьягарбха-тантре» с однонаправленным вниманием и чистой верой. В качестве благодарности за полученные учения он и пролил этот дождь из цветов!

Все присутствующие помнили лёгкий дождик и туманные радужные облака, наполнившие небо.

– Зная всё это, я взглянул на находившийся предо мной седовласый труп. Услышал, как плачет его вдова, причитая: «Мой муж попал в ад». Несоответствие было таким сильным, что я просто расхохотался. Поистине заблуждение сансары изумительно! Оно похоже на иллюзию, создаваемую фокусником! Когда люди видят, что я смеюсь, они думают, что я немного странный. Но когда я слышу их причитания, хотя старик уже переродился в чистой земле, я думаю, что они куда более странные!

Примерно в то же время Патрул вернулся в местность, где находился монастырь Дзогчен. Там он вступил в должность пятого настоятеля колледжа Шри Сингха монастыря Дзогчен. Там и в Падме Тханг, в месте уединённой практики Накчунг, а также в других местах на протяжении нескольких лет он давал учения по текстам «Бодхичарья-аватара», «Махаянасутраламкара» («Украшение сутр махаяны»), «Абхидхармакоша» («Сокровищница абхидхармы»), «Йонтен Дзо» («Сокровищница драгоценных качеств»), «Домсум Намнге» («Определение трёх обетов») и другим.

Девять братьев радуют Патрула

Однажды Патрул пришёл в дом к Лила Тулку из Дзогчена, чтобы встретиться с его семьёй. В семье было девять братьев, и каждый из них принял полное монашество, соблюдая все двести пятьдесят три обета¹⁰¹. Каждый из девяти гелонгов ел из традиционной чаши для подаяний, и все девять были облачены в традиционные жёлтые монашеские одежды.

Возвращаясь в своё место ретрита после этого визита, Патрул отметил:

– Из-за того, что я видел сегодня, я обрёл уверенность, что учение Будды будет процветать немного дольше¹⁰².

Патрул читает мысли Тертона Согьяла

Однажды Тертон Согьял Лераб Лингпа жил вместе с Патрулом Ринпоче, получая от него учения. Тертон Согьял начал изучать Дхарму в монастыре Дзогчен. Позднее одним из его многочисленных учеников стал и Гьялва Тубтен Гьяцо, Тринадцатый Далай-лама.

В комнате вместе с Патрулом и Тертоном Согьялом находился молодой монах, который изучал сутру и в ту минуту записывал тексты из неё – строчка за строчкой. Он трудился над строфой, в которой говорилось:

 
Благодаря восхвалению бодхисаттв
Недобродетель ослабевает, а добродетель усиливается изнутри.
 

Молодой монах, однако, ошибся при копировании. Недоумённо перечитывая написанное, монах обратился к Патрулу:

– Что может означать эта строка: «Благодаря восхвалению бодхисаттв добродетель ослабевает, а недобродетель усиливается изнутри»?

Тертон Согьял едва смог удержаться от насмешки над явной ошибкой мальчика. Про себя он подумал: «Почему великий Патрул Ринпоче позволяет такому идиоту беспокоить его глупыми вопросами?».

– Да, да! – закричал Патрул Тертону Согьялу. – Это верно, разве не так? «Недобродетель усиливается изнутри! Недобродетель усиливается изнутри!»

Тертон Согьял сразу же почувствовал стыд, осознав, что его учитель Патрул прочёл его мысли и точно знал, какие они были недобрые и высокомерные.

Удивительное выздоровление Патрула

Когда Патрул жил в пещере Шиндже, вверх по склону от монастыря Дзогчен, кто-то, увидев его, сказал:

– У тебя лицо покраснело. Выглядишь нездоровым, будто у тебя проказа!

– Это правда, – ответил Патрул. – Моя болезнь вызвана нагами. Поэтому я практиковал упражнения из йоги вместе с медитацией и мантрой чёрного Хаягривы, как описано в терма Чогьяла Ратны Лингпы¹⁰³. Затем мне приснился сон про большую змею, выходящую из моего тела. Визуализируя себя Хаягривой, я порубил змею на кусочки своим мечом¹⁰⁴. Через неделю я совершенно выздоровел.

Патрул и Чокгьюр Лингпа

На крутом обрыве ледника Дикого великий тертон Чокгьюр Лингпа открывал учения терма, являвшиеся частью цикла «Великое блаженство, союз всех будд»¹⁰⁵. На это время он остановился неподалёку от монастыря Дзогчен. Вместе с ним был тулку, реинкарнация Йонге Мингьюра Дордже¹⁰⁶, служивший тертону помощником; он принимал гостей, готовил еду, делал чай и в целом заботился о тертоне.

Однажды на рассвете Чокгьюр Лингпа сказал своему помощнику:

– Сегодня придёт великий мастер Патрул Ринпоче. Сделай особые приготовления, пожалуйста.

Чуть позже, подав тертону чай, Йонге вышел из комнаты учителя и заметил пришедшего гостя, крепко сложенного старика с выдающимся носом. Он был одет как кочевник из Голока, а не в одеяние ламы. Его простое платье было сделано из овчины, которая была вывернута мехом внутрь и сверху покрыта красным войлоком.

– Мне нужно увидеть Чокгьюра Лингпу! – заявил мужчина и направился внутрь.

Поскольку те, кто посещал тертона, никогда не заходили к нему без объявления и тем более без разрешения, Йонге закрыл собой дверь, говоря:

– Погоди! Погоди! Так не пойдёт! Сначала мне надо объявить о твоём приходе ламе!

– Уйди с дороги! – сказал мужчина, пытаясь оттолкнуть Йонге в сторону.

Йонге схватил старика за рукав и твёрдо сказал:

– Ты не можешь вот так просто вторгнуться [без разрешения]!

Старик потянул его в обратную сторону, и они начали бороться.

Внезапно Йонге подумал: «Может быть, это не обычный старик из Голока. Возможно, мне стоит пойти внутрь и спросить». Ему вспомнилось, что говорил утром тертон о сегодняшнем госте, но тулку подумал, что тот будет выглядеть как великий мастер. Он обернулся и увидел, что Чокгьюр Лингпа показался из своих покоев. Великий тертон распластался на полу, делая полные простирания в сторону старого кочевника. Старик в ответ также кланялся.

«Затем, – позднее вспоминал Йонге, – совершив поклоны, они коснулись друг друга головами, как два яка».

Патрул выражает уверенность в Чокгьюре Лингпе

По просьбе Патрула Чокгьюр Лингпа дал ему передачу на цикл учений Сангье Лингпы «Лама гонгду» («Союз мудрости всех гуру»)¹⁰⁷.

Когда тертон закончил, в благодарность за полученные передачи Патрул сделал подношение мандалы. Патрул сказал собранию учеников:

– Я уверен, что Чокгьюр Лингпа – истинный тертон. Его терма безупречны. Сегодня нам повезло получить это посвящение от тертона Чокгьюра Дечена Лингпы – это то же самое, как если бы мы получили его от самого Сангье Лингпы. Он истинный представитель Падмасамбхавы в наше время. Как правило, я полагаюсь на оригинальные учения, поскольку они несравненны. У меня нет особого доверия современным терма, и я обычно не испытываю видений и других переживаний после медитации. Однако после того, как я стал практиковать эти терма¹⁰⁸, появились явные признаки прогресса: сны и чистое видение со знаками, о которых упоминается в садхане. Поэтому, хотя обычным людям, таким как я, сложно судить о других, я верю, что эти терма подлинные¹⁰⁹.

Поскольку Патрул редко кого хвалил, его щедрая похвала Чокгьюра Лингпы помогла тому утвердиться в репутации настоящего тертона.

Тертон назвал Патрула духовным наследником двух циклов терма: «Совершенно чистый союз всех будд» (The Perfectly Pure Union of all Buddhas) и «Сердечная сущность трёх семейств» (The Heart Essence of the Three Families)¹¹⁰.

Патрул даёт прямые указующие наставления старому кочевнику

Тертон Чокгьюр Лингпа, его супруга леди Дега и все их дети¹¹¹ получили от Патрула, к которому все они питали сильные уважение и преданность, учения по «Бодхичарья-аватаре». Все дети Чокгьюра Лингпы – его старший сын Вангчог Дордже и дочь Кончог Палдрон (они оба являлись детьми леди Деги), а также его младший сын Цеванг Норбу (чьей матерью была племянница Джамьянга Кхьенце Вангпо) – считали Патрула своим коренным ламой и подолгу обучались у него.

Кончог Палдрон вспоминала, как она вместе со своей семьёй находилась рядом с Патрулом¹¹², когда тот давал прямые указующие наставления старому кочевнику из Голока. Разговаривая на диалекте старика, Патрул дал ему это важное учение вкратце, указывая на истинную природу ума:

 
Не пережёвывай прошлого!
Не предвосхищай будущего!
Не обдумывай настоящее!
Не вмешиваясь,
Просто оставь ум как есть
В этот самый момент —
Осознанным,
Расслабленным.
За пределами этого ни черта нет!¹¹³
 

Это сущностное наставление стало известно как «Инструкция Патрула о том, что ни черта нет».

И всё же этого учения, являющегося квинтэссенцией, оказалось недостаточно. Старик из Голока начал умолять:

– Прошу, дайте мне благословение, чтобы я точно не переродился в аду!

Патрул покачал головой и ответил, что не может этого сделать.

– Единственный способ переродиться в чистой земле – это практика. Это не то же самое, что бросить камень! – сказал Патрул. – Ты не сможешь оказаться там в мгновение ока, как молния!

«О природе ума»

Для опытного практикующего спокойный ум – это ум и ум в движении – это ум.

Когда практикующий действительно распознал пустотную природу ума,

Ум в движении и покое более не являются различными.

Какая бы мысль ни возникала, что бы ни представало [перед умом],

оно пусто по своей природе;

оно является игрой изначальной мудрости;

оно – глубокое понимание Победоносных.

Просто оставь его как есть, без выдумок или изменений.

Какие бы мысли ни приходили, они естественным образом будут отпущены на свободу – спонтанно.

Это само по себе и есть самадхи,

Это и есть дхармакая,

Это – естественно возникшая изначальная мудрость,

Это – махамудра, и

Это – запредельное совершенство мудрости.

Точно так же сгоревшая дотла верёвка больше не может ничего связывать, сбивчивые мысли более не сковывают.

Их природа – пустотность.

То, что проявляется как «мысли», есть само сияние пустотности.

Поскольку нет разницы между мыслями и пустотностью, великий Оргьен¹¹⁴ говорил: «Природа мыслей – пустотность, их же нужно понимать как дхармакаю».

Когда человек «медитирует», это есть интеллект. Не на чем медитировать: оставь мысли такими, какие они есть, именно так, как они себя проявляют.

Когда начинаешь что-либо исправлять, обычные мысли запускают цепную реакцию заблуждений. Поэтому не исправляй и не меняй ничего.

Когда выбиваешься из [состояния, в котором] оставляешь вещи такими, какие они есть, это само по себе и есть заблуждение.

Поэтому всё, что тебе нужно, – это избежать блуждания. Единственное, что важно, – это никогда не блуждать, сохраняя полное отсутствие объекта фокусировки.

Если навязчивые мысли самоосвобождены, то и внешние объекты цепляния (формы, звуки и т. д.) также будут освобождены.

Зрелища, например «красивые» и «некрасивые» формы, звуки (приятные или неприятные уху), хорошие или плохие запахи, вкусы или тактильные ощущения, радость и горе, желание и отвращение, друзья и враги, земля, вода, огонь, ветер и всё прочее – словом, что бы ни возникло, что бы ни проявилось, оставь всё как есть.

Памятование никогда не должно быть отделено от сострадания. В начале сессии породи устремление, что медитируешь на благо всех живых существ. В конце сессии посвяти заслугу пожеланием: «Пусть благодаря этой заслуге все живые существа достигнут просветления».

Великий Оргьен говорил: «Без сострадания корень Дхармы гниёт».

Это чрезвычайно важно.

Подношение серебра

Однажды аристократ из семьи Пулонг пришёл встретиться с Патрулом. Зная, как неохотно Патрул соглашался на формальные аудиенции и ещё менее охотно принимал подношения, он попросил старого монаха из Дзачукхи помочь ему.

Старый монах знал, что Патрул в это время начитывал «Тантру безукоризненного покаяния»¹¹⁵ как часть своей ежедневной практики. Патрул подошёл к части, где нужно делать простирания, произнося текст практики, когда старый монах объявил:

– Благородный член семьи Пулонг из Лхасы желает встретиться с вами.

Патрул, полностью растянувшийся на полу, был в процессе простираний. Он остановился в позиции лицом вниз и сказал монаху:

– Позови его!

Аристократ знал, что ему надо действовать очень быстро. Он зашёл и поклонился, прикоснувшись лбом к стопам Патрула, затем положил большой кусок серебра прямо за вытянутыми ступнями Патрула. Успешно сделав подношение, аристократ радостно убежал до того, как Патрулу удалось встать.

Патрул и жёлтый пергамент Чокгьюра Лингпы

Однажды великий тертон Чокгьюр Лингпа дал один из открытых им текстов дакини¹¹⁶ Патрулу в качестве благословения. Этот документ был написан на небольшом листе жёлтого пергамента. Обычно эти тексты являются опорой, которая помогает тертонам ясно видеть в своём сознании полный цикл учений, которые он позднее запишет. Поскольку необходимые благоприятные обстоятельства ещё не возникли, Чокгьюр Лингпа не расшифровал этот текст.

Старый монах, которому Патрул показал пергамент, попытался прочесть его, но не смог разобрать букв. В полном недоумении он спросил Патрула:

– О чём здесь говорится?

Патрул ответил:

– Сам тертон не может разобрать, что к чему, – как я могу это сделать?

Ещё одно подношение серебра

Все трое детей знаменитого тертона Чокгьюра Лингпы стали учениками Патрула: его два сына, Вангчог Дордже и Цеванг Норбу, а также его дочь Кончог Палдрон. В частности, получив от Патрула передачу лонгчен ньингтиг, они стали считать его своим коренным учителем.

Однажды, когда Патрул находился в ретрите в долине, сын Чокгьюра Лингпы Цеванг Норбу пришёл на луг вместе с несколькими учёными кхенпо, чтобы получить учения. Слушатели собрались вокруг Патрула. Все они уже провели некоторое время в ретрите. Некоторые жили под крупными деревьями, другие – под нависающими скалами, третьи – в небольших пещерах, но никто из них не жил в построенном жилище, поскольку таких не было.

Однажды к ним подъехал на лошади старик. Он сошёл с коня и сделал три простирания перед ламой. Со словами:

– Прошу тебя, спаси меня от перерождения в низших мирах! – он положил к стопам Патрула серебряный слиток, хотя хорошо знал, что Патрул не принимает подношений.

Старик вскочил на коня и ускакал прежде, чем Патрул смог вернуть ему поднесённое серебро. Видя сияющий слиток серебра на земле, Цеванг Норбу подумал про себя: «Несомненно, Патрул использует это подношение для той или иной благородной цели».

Цеванг Норбу заметил, что Патрул не поднял блестящий слиток серебра, просто проигнорировав его. А закончив учение, он просто встал и направился к месту своего ретрита, оставив подношение на земле. Один за другим ученики поднялись и разошлись в свои места практики, никто из них даже не взглянул на кусок драгоценного металла. Серебряный слиток остался лежать на траве, круглый и сияющий, как полная луна. Цеванг Норбу не мог не думать, что было бы лучше использовать слиток для какой-нибудь благородной цели, вместо того чтобы просто оставить его.

Пройдя некоторое расстояние, он снова обернулся. Серебро всё ещё было там – блестящая точка на зелёном лугу. Цеванг Норбу в задумчивости спускался с холма, как вдруг потрясающе мощное чувство громадной усталости, отвращения к сансаре и истинного отречения возникло в его уме. Ощущая сильную веру и восхищение, Цеванг Норбу подумал: «Когда я размышляю о моём гуру и всех этих учениках, оставивших привязанность к этой скоротечной жизни, это напоминает мне о поведении Будды и его учеников».

Он вспомнил следующую историю:

Однажды Будда и его ученики, включая Ананду, Махакашьяпу и многих других архатов, шли все вместе и внезапно нашли лежащее на земле золото. Проходя мимо него, каждый из них воскликнул: «Яд!».

Маленькая девочка, собиравшая неподалёку хворост, услышала их и, после того как все ушли, подошла посмотреть: она увидела самородок золота, не зная, что именно это было. Девочка удивилась: «Как странно! Здесь лежит красивый ярко-жёлтый камешек. Все архаты обошли его стороной и не стали трогать его, воскликнув: „Яд!“. Наверное, и мне не следует его трогать».

Вернувшись домой, ребёнок поведал матери: «Сегодня я видела любопытный яд», – и рассказала обо всём, что произошло. Матери захотелось увидеть это своими глазами, и она тотчас отправилась туда. Мать сразу же поняла, что «камешек» был золотым самородком; она принесла его домой, чтобы использовать в качестве религиозного подношения. По округе разошлись новости, что Будда и его последователи-монахи намеренно обошли стороной кусок золота, оставив его на земле и окрестив его ядом.

Вспомнив эту историю, Цеванг Норбу почувствовал вдохновение от того, что сам стал свидетелем, как поведение Патрула естественным образом повторяло поступок Победоносного и его учеников.

«Один вкус»

 
Ошибочно приняв кажущийся феномен за настоящий,
Будешь обманным путём втянут в цепляние.
Как только поймёшь, что внешние феномены и внутренние проявления
Столь же реальны, сколь и отражение луны в воде,
Все проявления феноменов станут одного вкуса.
 
 
Когда глаза старика ищут силы молодости,
Есть токсичный вкус привязанности.
Как только привязанность к этому физическому телу
Освобождаются в абсолютном пространстве,
Молодость и старость обретают один вкус.
 
 
Когда принимаешь три этапа жизни¹¹⁷ за реальность
И ведёшь себя так, будто они длятся вечно,
Боль смерти становится горькой.
В уникальной сути осознанности
Смерть и рождение имеют один вкус.
 
 
Когда ты связан оковами привязанности
К своей семье и друзьям,
Расставание приносит большое горе.
Когда увидел природу сансары как иллюзию,
Расставания и встречи имеют один вкус.
 
 
Когда возлагаешь надежды на богов,
Твой страх перед демонами становится больше.
Как только узнаёшь священную природу мира и существ,
Демоны и боги становятся одного вкуса.
 
 
Когда следуешь за сбивчивыми мыслями,
В голове возникают тысячи идей.
Замечая ум, но не увлекаясь мыслями,
Ты расслабляешься в этом без необходимости действовать.
 
 
Действуя так, как все хотят от тебя,
Не увидишь конца обязательствам.
Когда действуешь, чтобы идти своим путём,
Ты точно избегаешь [чужих] планов и начинаний.
 
 
В то время как другие благосклонно отзываются о тебе,
Ты слишком хорошо знаешь о своих изъянах,
Глупо изображать из себя святого;
Убирайся, мерзавец!
 
 
Царство попадает в руки лиса,
Царь-лис вкушает царский плод временно.
Как только царь-лис укушен ледяными ветрами,
Наступает его время вернуться в свою нору¹¹⁸.
 
 
Если остаёшься, как желает народ Мар,
Ты никогда не попадёшь в До¹¹⁹.
 
 
Приняв решение отправиться в путь, —
До и Мар? – Один перевал, две долины!
 
 
Ха! Полная ерунда!
Хе! Пустая болтовня!
Ох! Ох! [Я] лишь мелю языком!