Текст книги "Мой невыносимый босс"

Глава 19

В больнице пахло больницей. Ненавижу этот запах с детства. Он напоминает об одиночестве, недобрых медсестрах и болючих уколах. До сих пор не люблю оказываться в медучреждениях. Даже если никто не собирается ставить мне уколы.

– А вы кем ей приходитесь? – бесцеремонно спросила меня регистраторша, когда я попыталась выяснить хоть что-то о судьбе Алевтины.

– Родственница, – как можно увереннее заявила я. Та окинула меня недоверчивым взглядом, и я поспешила уточнить: – Племянница! Только стало известно о несчастье, и вот я приехала…

Изображать беспокойство и страдания мне не пришлось: я и правда сходила с ума от страха и неизвестности. Кажется, мой перепуганный взгляд ее убедил. Оставалось надеяться лишь на то, что настоящих ее родственников в больнице нет. Да и есть ли они у нее вообще? О личной жизни Алевтины, о ее семье мы не знали ровным счетом ничего.

– Состояние стабильно тяжелое. Мы делаем все, что можем. Сейчас идет операция. Пока не завершится, вам никто ничего не скажет. И когда завершится, сразу тоже не скажут. Так что, милочка, ждать и только ждать…

Сколько ждать, она не сказала. А я не стала уточнять. Опустилась устало на жесткий диванчик для посетителей. Нужно было срочно что-то придумать. Понять, что происходит… Проанализировать и сделать выводы. Но вязкая каша, которой почему вдруг наполнилась моя голова, не давала ни единого шанса…

Телефон в сумочке зазвонил. Я машинально его достала.

Это Макс. Ну что уже ему надо?

Можно было, конечно, сбросить его звонок, но на фоне того, что случилось сегодня, наша утренняя ссора, да и вообще любая ссора, которая могла между нами произойти, казалась никчемной и пустяшной.

Я ответила.

– Слушаю.

– Кать, сегодня утром я там того… погорячился. Ну ты тоже была неправа… но и я не должен был… В общем, извини.

– Да, Максим Геннадьевич, ничего страшного, – ответила я, стараясь говорить как можно бодрее и непринужденнее. Но, видимо, получилось плохо.

– Кать, у тебя все в порядке? Ты где?

– В больнице, – на автомате ответила я.

– В какой больнице? Что с тобой?

Ну вот. Теперь придется ему объяснять. Каша в голове – так себе приобретение. Очень осложняет жизнь.

– Это не со мной, а с Алевтиной. А с ней плохо.

Зачем я ему сказала? Какое ему дело до Алевтины? Нет, конечно, все это может быть связано с ним самим, но знать ему об этом совершенно не следует… Наверное, просто захотелось поделиться с кем-нибудь той ношей, что на меня свалилась. Не всей, конечно. Всей нельзя…

– Какая больница? – деловито поинтересовался он. – Я сейчас приеду!

– Не надо, – попыталась возразить я, но он ответил так, что спорить расхотелось:

– Я не спрашиваю у тебя, надо или нет! Я спрашиваю, куда ехать.

Я обреченно продиктовала адрес. Или не обреченно, а с облегчением?

Макс решил все очень быстро. Прошли считанные минуты, а регистраторша уже, учтиво улыбаясь, записывала мой телефон и на всякий случай его, и давала торжественное обещание позвонить, как только у Алевтины будут какие-то новости. Куда только делась вся ее неприветливость! Милейшая девушка. И не подумаешь, что только что она недовольно фыркала из-за каждого вопроса и устраивала мне допрос с пристрастием.

Разобравшись с этим, он ухватил меня за плечи и вывел из больницы. И снова – сопротивляться, сбрасывать его руки и фыркать совершенно не хотелось. Наоборот. Когда весь мир так и норовит рухнуть на тебя, очень важно, чтобы кто-то вот так – бережно обнял за плечи и выволок на свежий воздух. Оказавшись снаружи, я с удовольствием почувствовала, что наконец могу дышать полной грудью. Все-таки больничная атмосфера меня как-то слишком угнетала.

– Домой? – спросил Макс, усадив меня в машину.

Странно… Почему-то домой хотелось еще меньше, чем вернуться в больницу. Я бросила взгляд в зеркальце. Видок у меня, конечно, тот еще. Если я сейчас появлюсь рядом с Ришкой, вопросов не избежать. А я бы как раз предпочла избежать. Телефон снова зазвонил.

А вот и она, легка на помине!

– Привет! Куда ты пропала? Я уже не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать, – Ришкин голос звучал как всегда довольно и весело. Слишком довольно и весело для этого дня.

Рассказать ей, что случилось с Алевтиной? Нет, я сейчас не могу. Потом, позже.

– Все в порядке, – произнесла я как можно бодрее, – поболтаем при встрече. У меня тут еще кое-какие дела есть…

– Ну тогда при встрече – это нескоро, – рассмеялась Ришка. – Моя писательница хочет на пару дней уехать отдохнуть… Так что увидимся позже!

Я с облегчением выдохнула.

Стоило мне положить трубку, как я поняла, почему не хотела ни ехать домой, ни вести пустые беседы. У меня было дело куда важнее. Нет, от этой каши нужно как-то избавляться!

Я нашла в списке контактов телефон Костика. Отключен. Я покопалась в записях и нашла другой его номер, секретный, только для своих. И этот тоже отключен. Черт возьми, да что же это такое!

То, что он вдруг исчезает с радаров сразу после нашего разговора, мне совсем не понравилось.

Я поискала страничку в соцсети, почти пустую, зарегистрированную на какой-то невнятный ник… Те, кому надо, знают: это еще одна возможность связаться с Костиком, когда он прячется от надоедливых заказчиков. И совершенно не удивилась, когда обнаружила, что страница удалена.

Он хотя бы жив? Теперь я не была уверена даже в этом.

– Итак, куда едем? – снова подал голос Макс.

Черт, я и забыла, что мы все еще сидим в его машине, и он с терпеливостью таксиста, работающего по двойному тарифу, ждет, когда я наконец назову адрес.

– Давай к Костику, – сказала я.

Макс кивнул и, не задавая лишних вопросов, поехал туда, куда было нужно. Я бросила на него быстрый взгляд. Наверное, хорошо, что сейчас рядом со мной этот неотесанный чурбан…

Я долго звонила в квартиру, затем подергала дверь, с ужасом ожидая, что она окажется незапертой, потом я сделаю два шага по коридору и увижу… То, что обычно видят герои детективных сериалов, когда открывают незапертые двери в начале серий.

Но нет, эта дверь была плотно заперта, свет в окнах не горел (это я увидела еще на подходе к дому).

Ну и что теперь делать?

Вызывать полицию и требовать, чтобы они вломились в квартиру? А на основании чего? Да и вообще. Кто я ему?

Я в растерянности застыла.

– Пойдем, кажется, его нет, – сказал Макс.

– Похоже на то, – бесцветным голосом проговорила я, зачем-то оставаясь на месте.

Открылась соседняя дверь, и из-за нее высунула нос старушка, явно дежурившая возле глазка.

– А вы, наверное, к Костику? – догадалась она. – Вы вчера тут были, – сообщила она еще одну важную новость.

Да здравствуют старушки, которым есть дело до жизни соседей! И их гостей!

– Да, сумочку вот забыла, – расцвела в улыбке я, – Не знаете, где он? Звоню-звоню… может, спит? Или плохо стало… Или случилось что-то…

Я замерла на полуслове и уставилась на бабушкую. Возможно, мне удастся вызвать у вездесущей соседки подозрения? И тогда она вызовет полицию. А я вроде как останусь в стороне.

– Да какое спит! Уехал он, сумку здоровую собрал и поехал. Я спрашиваю: «Отдыхать, Костичек?», а он говорит: «Да, Марья Филипповна, вы себе не представляете, как я от всего этого устал». И пошел…

– А когда это было? – поинтересовалась я и тут же добавила: – Может, еще недалеко уехал, может, еще заберу сумку.

– А это вряд ли. Уже часа два прошло. Да и не пешком же он, такси вон вызвал.

Два часа назад! Я бросила взгляд на экран телефона. В это время Алевтина уже была в больнице. Значит, до Костика дошли плохие новости, и он, не дожидаясь, пока окажется на ее месте, по-быстренькому смотал удочки. Во всяком случае, я надеялось, что дело было именно так.

Рассматривать вариант, что это Костик за каким-то чертом приложил Алевтину по голове или что неведомый злоумышленник, расправившись с Алевтиной, следом нашел Костика, мне совершенно не хотелось…

– Пойдем, я отвезу тебя домой, – снова подал голос Макс.

Я молча кивнула: наверное, это сейчас лучший выход.

– Ты что-нибудь ела сегодня?

Ну что за глупости он спрашивает? Разве мне было до еды?

– Ясно. Отвезу домой и покормлю.

Я даже не стала возражать.

Глава 20

– Твоя соседка? – Макс бросил взгляд на фотографию, ту самую, с которой радостно улыбались мы с Ришкой.

Больше, чем соседка. Верный друг и товарищ, жилетка для слез и копилка радостей. Но вряд ли он это поймет. Так что я просто кивнула.

Покормить кого-то в доме Ришки – это проще простого. Достаточно открыть холодильник и достать оттуда бесконечные салатики, тушеные овощи и даже низкокалорийные десерты. Так что задача перед Максом стояла вполне выполнимая. Она и для меня была вполне выполнима, если честно. И все-таки я была рада, что он поднялся в квартиру вместе со мной, отвел меня на кухню и сейчас одну за одной доставал из недр Ришкиного холодильника тарелочки и блюдца. Подозрительно к ним присматривался, а потом либо выставлял на стол, либо возвращал на место. Причем критерии отбора были мне категорически непонятны.

Но думать об этом сейчас было бы странно.

Сам Макс к еде не притронулся. Заварил себе чай, уселся напротив меня и стал пристально наблюдать, как я уничтожаю провиант. Почему-то этот его взгляд меня абсолютно не напрягал. Как выяснилось, я действительно изрядно проголодалась.

У меня даже вдруг возникла крамольная мысль, что это, в общем-то, приятно, когда есть кто-то, готовый посадить тебя в машину, привезти куда нужно, накормить, а при необходимости – даже обложить целебными подушками.

Это было непривычно. Я скорее привыкла к тому, что сама решаю чьи-то проблемы…

– Нам нужно уехать, – сказал вдруг мой босс. Так буднично, словно предлагал мне соль.

Это заявление я восприняла спокойно. Мне тоже уже начинает казаться, что уехать и спрятаться – лучший вариант. А ведь Максим знает ещё далеко не всё. Кстати, да. С чего бы вдруг ему приспичило спасаться бегством? Он-то никак не должен связать происшествие с Алевтиной и бегство Костика со своей персоной.

– Вот так вот всё бросить и уехать? – удивилась я.

– Что бросить? – теперь уже Макс удивился. – Если ты про Алевтину, то мы в любом случае будем в курсе. Нам обещали позвонить в случае чего. А что еще ты собираешься бросать?

Кажется, мы снова друг друга недопоняли.

– Объясни, куда ты хочешь уехать и зачем?

– В N-ск. Мы с Орловым говорили об этом, еще когда отмечали контракт. Первый объект нужно будет закладывать уже в ближайшее время, и наш новый заказчик хочет, чтобы я лично все проконтролировал.

Вот как! Орлов чего-то там хочет… А поскольку из списка подозрительных личностей его пока никто не вычеркивал, эта поездка мне уже не нравится!

А Максим продолжал:

– Да я и без него знаю, что нужно ехать лично: выбирать площадку, решать вопросы с местными властями… Застрянем там где-то на неделю.

– Ну ты-то ясно, а я там зачем нужна?..

Не то чтобы мне хотелось отпускать босса в это путешествие одного. Напротив, в этих обстоятельствах я бы напросилась с ним, даже если бы он возражал. Но уточнить подробности все-таки стоило.

– Нужна, – уверенно заявил Макс.

И вот что на это ответишь?

– Мне опять придется наряжаться пугалом? – вспомнила я еще одно важное обстоятельство.

– Безусловно! – с радостной улыбкой согласился мой босс.

И вся эта чушь про крепкое плечо, надежного человека рядом и подушки с едой тут же выветрилась у меня из головы.

– Спасибо за помощь… Но тебе пора. Нам обоим надо выспаться. Во сколько выезжаем?

– В пять. И не опаздывай, иначе проторчим в пробках всё утро.

Не опаздывай! Я едва сдержала возмущение. Я вообще никогда не опаздываю! И тут же вспомнила – опоздала. Сегодня.

Максим на секунду остановился в дверях. Я почему-то замерла в ожидании. Какого-то жеста. Словно бы он должен был сейчас чмокнуть меня в щеку, заключить в объятия, потрепать по плечу – в общем, повести себя так, как тот самый невыносимый Максим Геннадьевич, с которым я вожусь уже почти месяц и к которому, кажется, уже почти привыкла… Но он только сказал:

– Спокойной ночи.

И вышел, оставив меня в каком-то странном смятении.

* * *

Мы летели по ровному полотну дороги. Когда ты выходишь на трассу рано утром, бонусом становится не слишком оживленное движение. Ночью оно, конечно, тоже весьма умеренное, но ночью еще и темно.

Мы ехали быстро, так быстро, что, наверное, встреча с дорожными инспекторами нас бы вряд ли обрадовала. Но почему-то даже на такой скорости я чувствовала себя вполне спокойно. Казалось, раз Макс за рулем, ничего плохого произойти не может. Так привычно и уверено он держал руль.

– Ты всегда сам водишь?

Макс кивнул, не отрывая взгляда от дороги:

– А кто это должен делать?

– Водитель там… Как у всякого порядочного серьезного бизнесмена. Не царское это дело – баранку крутить!

Он нахмурился:

– Я люблю водить. скорость тоже люблю. Не просто же так по молодости в байкеры подался. В последнее время редко получается…

Я понимающе кивнула. При его работе можно разве что заезды на офисных креслах устраивать. Но вряд ли такая скорость устроит Макса Ракету, или как там называл его Валентин.

Воспоминание о Валентине и вообще обо всей их семейке заставило меня нахмуриться. Что-то во всем этом было не так… Но обдумать я ничего не успела.

– Смотри! Заграждение на мосту сломано… Куда дорожные службы смотрят! Это же!..

Макс тоже не успел договорить.

Юркая красная машинка выскочила из-за поворота совершенно неожиданно. Она летела практически нам навстречу. Макс дернул руль, пытаясь объехать сумасшедшего, и в этот момент что-то в машине хлопнуло. Я так и не поняла, что произошло, но через минуту мы уже летели с моста в реку, и я с ужасом наблюдала за тем, как, словно в замедленной съемке, к нам приближается темная вода.

Глава 21

Вода… Много воды. Она проникает в салон автомобиля. Макс что-то кричит, но я так перепугана, что вроде бы и слышу его, но не понимаю ни слова.

Кажется, он пытается отстегнуть мой ремень безопасности. Наверное, надо ему помочь… Но руки не слушаются… И воды становится больше, больше, больше… Пока наконец она не заполняет все вокруг.

Я очнулась от того, что кто-то на меня кричал:

– Катя! Катюха, черт возьми! Быстро приходи в себя, иначе я не знаю, что сделаю.

Странный способ возвращать человека из обморока, и еще более странно, что это сработало.

Я открыла глаза: рядом сидел великолепный Макс. На этот раз во всем своем великолепии. Мокрая одежда лежала холмиком рядом, а сам он был одет только в боксеры от Calvin Klein и бронзовый загар.

Так, а что с моей одеждой? Я подскочила. Вернее, не так. Я обязательно подскочила бы, если бы только что мною не пытались накормить рыбок в одной чудной речушке. А так я лишь едва приподняла голову. Ну, конечно, из одежды на мне были только трусы и лифчик, причем (позор на мою окрашенную в одном из лучших столичных салонов голову) трусы и лифчик были от разных комплектов.

– Ты меня раздел… – проговорила я, собираясь вложить в эти слова как можно больше укора. Но получилось вяло и жалобно.

На негодяя это никак не подействовало. Он охотно согласился.

– Прости, не только раздел, – он достал из кучи то, что раньше было моим платьем. Оно оказалось разорванным по швам. – Очень не хотелось, чтобы ты подцепила воспаление легких.

Черт возьми, и правда, о каких глупостях я думаю. Если я правильно понимаю, только что Макс с риском для жизни выволакивал меня из тонущей машины, тащил на берег и пытался привести в чувства. Да я чуть не умерла! Да нет, даже не так. Нас пытались убить!

А меня почему-то волнует то, что он видит меня в неправильном белье.

Срочно уберите из моей головы эту неумную истеричку и верните ту Екатерину, которой я привыкла быть!

– Надо отсюда выбираться, – строго сказала я. – только куда мы в таком виде?

Я включила соображаловку на полную и стала составлять план действий:

– Выйдем на дорогу, остановим первую попавшуюся машину, доедем до ближайшего населенного пункта, вызовем полицию… Или даже нет, просто остановим машину. Наверняка, там у всех есть телефоны, они и вызовут полицию…

– Не думаю, что это хорошая идея, – заявил Макс. – Тут в нескольких километрах есть деревня, будем пробираться туда через лесок. Потому что машины, конечно, остановятся, но где гарантия, что это будет не та самая машина, которая помогла нам искупаться. Вдруг тот, кто желал нас убить, окажется слишком настойчивым и не станет вызывать полицию, а доведет дело до конца?

Я огляделась по сторонам: речки поблизости не было, были только кусты.

– Я сразу унес тебя с берега, – пояснил Макс, – чтобы, если этот вернется, у него не было соблазнов нас добивать. Пусть думает, что все получилось.

Идти в деревню раздетой я не собиралась, поэтому, с трудом поднявшись с травы, достала из мокрой кучи свое жуткое мешковатое платье, которое неожиданно обзавелось двумя сексуальными разрезами по бокам, и натянула его на себя.

Макс извлек из той же кучи джинсы. Конечно, случись это все зимой или поздней осенью, наши шансов остаться в живых было бы куда меньше. Но летом, пусть и не самым солнечным днем, одежда обсохнет быстро. А если мы будет энергично двигаться в сторону какой-то там деревни, возможно, получится обойтись и без воспаления легких.

Глава 22

Если вы когда-нибудь гуляли по лесу босиком, вы меня поймете. Двигались мы не слишком быстро. Сначала я надела свои невзрачные туфли секретарши – синего чулка, но взаимодействие с водой явно не пошло им на пользу. Уже через полчаса я мечтала о том, чтобы их снять.

А когда сняла, лучше не стало: сухие ветки, камушки, колючая трава – не лучшая компания для ножек, которые до сих пор ничего жестче абрикосового скраба не знали. В общем, если в туфлях мы шли медленно, то без них и вовсе почти остановились.

– Я могу нести тебя на руках, – заявил Макс, – но небыстро и недолго. Если хорошенько уцепишься за плечи, могу волочь, как рюкзак, уже быстрее и дольше.

Ничто из предложенного меня совершенно не привлекало. Зато появилась неплохая идея.

Я осмотрелась и быстро нашла что искала: на обочине рос куст лопуха. Я оторвала несколько крупных листьев, скрутила их и приложила к одной стопе. А что, по размеру.

Максим смотрел на мои манипуляции с любопытством.

– Ну что смотришь? Оторви мне травы длинной, вон той, – кивнула я на высокие стебли.

Макс быстро выполнил это поручение, а я, как сумела, примотала травой лопуховые «стельки» к стопам и сделала пробный шаг. А что, так гораздо лучше!

Уж не знаю, в скольких километрах была эта деревня, но вышли к ней мы нескоро. Мои импровизированные «вьетнамки» пришлось несколько раз поменять. «Семь пар сапог истоптал, семь хлебов изжевал» – почему-то крутилось в голове. Надо сказать, от хлебов я бы не отказалась. Если честно, под конец путешествия я уже жалела, что не согласилась изображать рюкзак. Жизнь рюкзаков теперь представлялась мне чрезвычайно привлекательной.

Когда лес стал реже, а вдали показалась деревня, я чуть не расплакалась от счастья. И даже вполне благосклонно отнеслась к тому, что Макс приобнял меня за плечо. После всего пережитого больше всего мне хотелось ответить на это объятие и разрыдаться где-нибудь у него на груди. Нет, это не от каких-то нежных чувств, а скорее от усталости. А еще до меня только сейчас начало доходить: это все не шутки. Нас действительно пытались убить!

Рыдать на крепком плече я не стала. Большей частью потому, что это заняло бы много времени, а есть хотелось куда больше, чем плакать. К тому же запах дымка, которым веяло в нашу сторону от деревни, наводил на мысли о вкусном обеде, или ужине, или полднике, что там у нормальных людей сейчас по расписанию.

Интересно, который нынче час?

Я покосилась на Макса. Наверное, спрашивать бесполезно. Все наши гаджеты утонули вместе с машиной, а с тех пор как время показывает любой мобильный телефон, планшет и, наверное, даже утюг, таскать на запястье часики не имеет никакого смысла. Да и они, скорее всего, намокли бы и перестали работать.

Долго ли коротко ли, но мы дошли.

И теперь оставалось лишь сделать несколько звонков и припасть наконец к благам цивилизации. Я мысленно составляла список дел. Первым делом я обязательно позвоню Ришке. А еще надо будет связаться с больницей, узнать, как дела у Алевтины, а еще…

Мои мысли прервал голос Макса:

– Первым делом позвоним в полицию, и надеюсь, в этой деревеньке есть магазины, где принимают банковские карты.

Я посмотрела на него удивленно:

– А у тебя есть карта?

Он достал из заднего кармана джинсов прямоугольничек в пластиковом чехле.

– Это запасная, денег там немного, но в случае форс-мажора может выручить.

– Поразительная предусмотрительность. Тебя что так часто пытаются убить?

– Да нет, это в первый раз. Когда я думал о форс-мажоре, предполагал что-то не такое экстремальное, вроде украдут кошелек, угонят машину…

Он ненадолго замолчал, а потом спросил:

– Как ты думаешь, кому понадобилось нас убивать? И зачем? И… кого из нас?

Последний вопрос был особенно хорош.

Я промолчала. А что еще оставалось делать? Точных ответов на у меня не было. Но зато была очень важная информация, которой неплохо бы поделиться с Максом. Точнее, было бы неплохо, если бы я не пообещала Костику этого не делать ни при каких обстоятельствах.

«Пропавшему неизвестно где Костику, который, возможно, сейчас нуждается в помощи. Может, его даже пытают», – шептал то ли демон, то ли ангел на одном моем плече.

«Но ты дала слово, а слово нужно держать!» – спорил с ним другой, непонятно кто.

Знать бы, кто из этих двоих прав!

Когда мы вышли на ровную дорогу, по обе стороны которой располагались домики, Макс сказал:

– Приготовься, будет очень много вопросов.