Текст книги "Мой невыносимый босс"

Глава 23

Всезнающий Макс в этот раз ошибся: никаких долгих расспросов не было, и вообще нельзя сказать, чтобы мы произвели фурор в этой деревеньке.

Да, прохожие на нас косились не по-доброму. Чужаки, да еще такие потрепанные, доверия явно не внушали. Но среди сердитых местных жителей мой босс безошибочно выбрал старушку, которой поведал о нашей печальной истории.

Не прошло и пяти минут, как недоверчивая бабулька превратилась в понимающую «теть Валю».

Она всплеснула руками:

– Ох ты ж, ты батюшки!

И развила бурную деятельность. Сначала позвала участкового.

А потом – о чудо! – поставила на стол в палисаднике дымящуюся картошечку, скворчащую сковородку с яичницей да тарелку с малосольными огурцами. Поначалу она порывалась добавить к этому натюрморту стопочки и бутыль с самогоном, но Макс наотрез отказался от спиртного.

После этого, кажется, его авторитет в этом отдельно взятом деревенском дворе достиг небывалых высот. Еще бы такой красавец да непьющий! Можно показывать за деньги. Хотя, нет, с деньгами на селе явно проблемы, а вот за всякие там продукты да грибы с ягодами – точно можно.

Мне тоже кое-какое внимание уделили: выдали нитку с иголкой да послали чинить разорванное платье: неча срамоту напоказ выставлять!

Пока мы ждали участкового, нам удалось выяснить, что магазинов с терминалами в деревне нет. Если честно, и без терминалов тоже. А всякое бесовство вроде карточки принимают в райцентре, до которого часа два езды. Нет, так-то райцентр рядом, но уж больно дорога того, непрезентабельная.

Еще через двадцать минут для перевозки пострадавших был организован некто Николай – счастливый обладатель разбитой девятки, который, на нашу удачу, оказался трезвым, несмотря на то, что время перевалило далеко за полдень.

К этому часу, когда я, довольная и счастливая, в не слишком ровно зашитом платье лениво размышляла о том, что раньше зря недооценивала вкусовые качества картошки с яичницей, к дому тети Вали подобрался тот самый участковый.

В отличие от Николая он ходить трезвым аж до полудня явно был не намерен, равно как и вести долгие расспросы. Записал наши данные, номер канувшей в реку машины, да пообещал передать по инстанциям.

Ну что ж, по крайней мере не задержал надолго. Мы с облегчением проводили стража порядка и направились в райцентр, чтобы предаться безудержному шопингу. Мне были куплены новые платья, одно другого мешковатее, минимальный набор косметики, обувь и даже ночная сорочка. А еще мы обзавелись телефоном.

Как только симпатичный оператор подключила его к сети, я потянулась к трубке: надо же позвонить Ришке, она там, наверное, с ума сходит! Но Макс резко сказал:

– Стоп! Никаких звонков. Сначала нужно кое с кем встретиться, – он посмотрел на часы. – Сегодня уже поздно, переночуем в этом чудном городке, а к завтрашнему утру уже что-нибудь решится.

Таксист окинул нас оценивающим взглядом, и, кажется, оценил дорого. Во всяком случае, называя сумму за поездку, он прикрыл глаза и даже пригнул голову. Видимо, ожидая в ответ ругань и возмущение. Но Макс только кивнул, занятый своими мыслями. Цена была, действительно, непомерной, особенно, если учитывать, что гостиница с гордым названием «отель» находилась буквально в паре кварталов.

Стоит ли говорить, что этому заведению до пансионатов Орлова было очень далеко. Малюсенькие комнатки, не первой молодости кровати, затертые от времени обои и телевизоры, которые, видимо, доживали последние месяцы перед отправкой в музей. Но это все волновало меня куда меньше, чем возможность постоять под горячими струями душа (к счастью, действительно горячими!) и принять наконец горизонтальное положение.

Макс расположился в номере за стенкой. Вот и славно. Больше всего я боялась, что, явившись в отель мы услышим: одиночных номеров нет, зато есть номер для молодоженов с одной огромной кроватью.

За последние сутки мы слишком много времени провели вместе. И меня смущало странное ощущение, которое то и дело возникало. Будто бы мы вместе – это нормально. Это хорошо и правильно.

А еще я почему-то постоянно им любовалась. Любовалась, когда он шел впереди меня по лесу, расчищая дорогу от возможных преград, когда с почти детской улыбкой общался с «теть Валей», превращая неприветливую старушку в радушную и гостеприимную хозяйку. Когда деловито совершал покупки, легко принимал решения и вообще вел себя уверено и спокойно.

Я представила себе на его месте Валерия Михайловича. Тот бы обязательно бы капризничал и понукал: «Катерина, реши-ка вопрос с лесом! Тут слишком темно и плохие тропинки!», «Вы можете уладить всё с местными жителями? нам нужна одежда и транспорт! Я буду ждать вас здесь, вот под этим деревом!».

Да ладно, какой там лес, какие жители! С ним бы мы просто утонули, не выбравшись из машины.

В общем, чем дальше я лежала, растянувшись на неудобном матрасе, тем больше понимала: босс, с которым меня столкнула судьба, может быть не просто объектом опеки, но и равноправным партнером. А это значит только одно: что бы там ни говорил Костик (надеюсь, он все еще жив), а я должна рассказать Максиму Геннадьевичу все, ничего не утаивая.

Я бросила взгляд на настенные часы: половина двенадцатого. Вообще-то глухая ночь. Может быть, дождаться утра? Эту мысль я отмела сразу же. Кто знает, может быть, к утру я опять засомневаюсь. Все-таки слово, данное товарищу, много значит. Решено. Говорить надо прямо сейчас.

Глава 24

Я встала с кровати.

Да, это вам не Рио-де-Жанейро и даже не пятизвездочный отель! В этой гостинице белых пушистых халатов постояльцам не положено.

Я набросила на ночную рубашку мешковатый кардиган, прикупленный по случаю. Бросила взгляд в зеркало, убедилась в том, что даже без косметики вряд ли испугаю кого-то из случайных постояльцев, если вдруг встречу его в коридоре. Вдохнула, выдохнула. И пошла в сторону соседнего номера.

Перед дверью мне снова пришлось повторить вдох-выдох.

Почему-то стучать совсем не хотелось, хотелось вернуться назад в номер и еще раз все хорошенечко обдумать. Но сделав над собой усилие, я все-таки три раза стукнула по двери. Никто не ответил. Я постучала громче, а затем дернула за ручку.

Дверь оказалась открытой. Да, кажется, рано я заподозрила своего нового босса в предусмотрительности. Учитывая то, что все наши средства сейчас аккумулированы в заднем кармане его джинсов, не закрывать дверь – это очень, очень неосторожно. А уж если вспомнить, что недавно его пытались убить!

В комнате был полумрак. Тусклый светильник над кроватью давал совсем немного света, достаточно для того, чтобы я увидела, что Макс спит.

Я украдкой бросила на него взгляд, и снова удивилась, каким странным чувством где-то в глубине души это отозвалось.

И что теперь делать? Развернуться и уйти, так и не рассказав ничего? Наверное, так и правильно. Не будить же человека, который с утра только и делал, что совершал подвиги, спасал утопающих, делал марш-броски через лес – в общем, заслужил право вырубиться на неудобной кровати с застиранным шершавым бельем.

Я бы ушла, честное слово. Я бы обязательно ушла, если бы не одно жуткое обстоятельство.

Одеяло в том самом шершавом пододеяльнике лежало несимметрично. Одно плечо спящего было полностью накрыто, а кусок второго – нет.

Терпеть не могу перекошенные вещи и отсутствие симметрии. Нет, я не из тех психов, что раскладывают одежду по цветам, а книги в библиотеке – по количеству страниц или году издания, а бутылочки в ванной – по географической широте адреса завода-производителя.

Но несимметричные вещи иногда раздражают меня ужасно. Бутылочки с солью и специями в ресторане, ручки и карандаши на столе, картины на стенах должны стоять ровно, правильно и гармонично.

Черт, и зачем я только увидела эту жуткую неровность!

Я точно знала, что будет дальше. Я вернусь в свою комнату и буду крутиться до утра и не засну, думая о том, как все неправильно устроено в этом мире. В общем, выбора у меня не было. Я сделала несколько шагов в сторону кровати, наклонилась, стараясь не дышать, и едва касаясь кончиками пальцев пододеяльника, потянула уголок одеяла вверх.

И тут же мне на запястье легла горячая рука.

Глава 25

Кажется, меня приняли за того самого грабителя, который решил воспользоваться открытой дверью и вытащить из номера всё, что плохо лежит.

– Это я, – на всякий случай следовало проинформировать Макса. Не то, чего доброго, пришибет, не разобравшись спросонья. А приемов какой-нибудь смертоносной борьбы я не знаю. В конце концов, из нас готовили секретарей, а не секретных агентов.

– Вижу, – коротко ответил он.

А через мгновение я уже была в его кровати, сжатая в крепких объятиях. Кажется, кто-то превратно истолковал мой ночной визит и попытки потянуть за уголок одеяла.

Я сейчас всё объясню!..

М-да, трудно что-то объяснять, когда тебя целуют. Особенно, когда тебя целуют так – до головокружения, до прерывистого дыхания, до голодного жара, которым как-то сразу и вдруг наполняется тело.

И какая-то часть тебя пытается робко возразить: ну сколько можно наступать на те же грабли! Прекрати сейчас же!

Но кто, ее будет слушать, когда руки уже скользят по рельефным плечам, кардиган куда-то испарился и, кажется, ночная сорочка сейчас последует его примеру. И неизвестно откуда появляется ощущение, что так правильно. Что так и должно быть.

И нет ничего разумнее и логичнее, чем пробовать его губы на вкус, сплетаться телами, забирать без остатка и отдавать тоже – без остатка. Чтобы не думать ни о чем – ни о наследствах, ни об опасностях, ни об убийце, который, возможно, притаился где-то рядом. Ни даже о том, насколько тонкие стены в местной гостинице.

* * *

Я проснулась утром. И сразу же оценила масштабы случившейся катастрофы. Итак, вчера меня чуть не убили. А потом я сама явилась в номер к шефу и практически прыгнула в его постель. Прекрасно! Со всех сторон молодец!

Я посмотрела на Макса (ну вот, «просто Макс» добился своего: теперь я даже в мыслях называю его так), он спал крепко и безмятежно.

Это все потому, что он до сих пор не знает, в какую историю оказался втянут! Да-да, я так ему ничего и не рассказала. Сначала это было трудно сделать чисто физически. Очень трудно разговаривать о серьезных вещах в процессе… Эм-м… Ну, в общем, в процессе.

А потом я долго собиралась с мыслями, не зная с чего начать…

А потом, кажется, уснула.

Ладно. Расскажу чуть позже, когда проснется. А ведь он проснется!

Я осторожно, изо всех сил стараясь не потревожить спящего Максима, выбралась из кровати. Ну и скрипучая же она! Как это я ночью не обратила внимания? Фу-х! Кажется, удалось. Он не шелохнулся.

Теперь отыскать сорочку. Кажется, она летела куда-то в сторону кресла. Ага. Тут же оказался и кардиган. Я бесшумно, словно заправский ниндзя оделась. Оставалось только тихонько, на цыпочках пробраться к двери…

Я была уже почти у цели, когда телефон, приобретенный Максом вчера, зазвонил.

– Да, отлично. Гостиница «Элитэ». Тут вроде был ресторанчик. Жду.

Он положил телефон на тумбочку у кровати, а я так и застыла на пороге.

– Спасаешься бегством? – быстро оценил он представшую перед ним картину.

– Вроде того… – честно призналась я.

– Не хочешь поговорить?

На самом деле я хотела. Было просто необходимо рассказать ему всю правду. Но, кажется, он сейчас о другом.

– Нет.

Макс вздохнул.

– Тогда не бегай долго. Через полчаса нам нужно быть в местном ресторанчике. Надеюсь, он хотя бы работает.

Глава 26

Человек, которого мы ждали, явился точно в назначенный час, будто бы и не проделал путь из одного города в другой. Мы встретились в ресторанчике, как и было оговорено.

Надо сказать, что ресторан этот был под стать отелю: оранжевые скатерти, хмурая официантка и еда, навевающая воспоминания о студенческой столовой. Но все это смело можно было причислить к мелким неудобствам. Микроскопическим. Куда больший дискомфорт доставляли мне воспоминания о прошедшей ночи.

Почему все случилось? Я могла бы назвать с десяток причин: стрессовое состояние, которое усиливает влечение, потребность в поддержке, реализовавшаяся в такой странной форме. Все-таки курс психологии сначала в университете, а потом в заведении Алевтины я прослушала не зря.

Но все эти мудреные выкладки не отменяли одного: чтобы влечение усилилось, оно, как минимум, должно быть. И оно было, судя по тому, что стоило мне тогда с Костиком «заправиться» дорогим коньяком, как все эти смутные порывы вылезли наружу.

И этой ночью тоже. И чем это все обернется, я не знала.

– Александр, – коротко представился наш гость.

– Сашка! – с широкой улыбкой встретил его Макс. Они обнялись.

Макс тоже не особенно распространялся о том, кого мы ждем. Я внимательно присмотрелась к мужчине. То, что знакомец Макса работал в органах, было практически написано у него на лбу. И нет, не потому, что там остался след от фуражки. Но была у него на челе печать человека, вынужденного много лет выживать в условии неукоснительного подчинения приказам, постоянных опасностей и многих других вещей, составляющих государеву службу.

Скорее всего, они с Максом даже ровесники, но если мой босс сохранил безмятежную моложавость, то этот выглядел старше своих лет. Этому способствовали посеребренные виски, глубокая морщина, залегшая между бровей и тяжелый взгляд, которым он буквально пригвождал к земле. Впрочем, на Макса он смотрел иначе, с улыбкой, встречая его как старого друга.

– Ну рассказывай, братишка, во что вляпался?

«Братишка». Я отметила это про себя, но вопросов задавать не стала.

Как выяснилось, рассказывать особенно ничего не пришлось.

Александр (я почему-то про себя окрестила его подполковником, это звание подходило ему куда больше, чем фамильярное «Сашка») оказался отлично осведомлен. Даже лучше, чем мы. И это он поведал нам последние новости.

Оказывается, машину уже извлекли из воды, и теперь Макс является счастливым обладателем кучи металлолома. Впрочем, эта куча застрахована, так что по сравнению с другими нашими неприятностями, это не неприятность вовсе.

Шуструю машинку, что влетела нам навстречу, найти не удалось. Дорога была пустынной, так что со свидетелями туго. А еще удивительное дело, машинка никак не отметилась на фоторадарах. Наш «несчастный случай» произошел на отрезке дороги, где этих радаров попросту не было. И опять же чему удивляться: у того, кто додумался снести ограждение на мосту, должно было хватить ума выскочить на трассу с какой-нибудь проселочной дороги и держаться подальше от посторонних глаз.

Александр передал Максу две бумажки – взамен утраченных (а по сути размокших) паспортов, его и моего.

– За границу с этим, конечно, не съездишь, но здесь жить можно.

Шустро он. Кажется, тут не только я способна демонстрировать чудеса скоростного разрешения проблем.

– Возвращаться нам из мертвых? – спросил Макс.

«Подполковник» пожал плечами:

– Возвращайтесь, буду за вами присматривать.

– Ловить на живца? – усмехнулся мой босс.

– Если ты о том, чтобы установить круглосуточное наблюдение, то извиняй, таких ресурсов нет. А вот твое окружение проверю. Ну-ка расскажи, не появлялись ли вокруг тебя какие-то новые и подозрительные люди, – и прожигающий взгляд подполковника остановился на мне.

Да уж, подозрительных людей вокруг Макса в последнее время хоть отбавляй: один другого краше. Взять ту же Алевтину. Или Костика. Или…

В общем, мне срочно следовало всё ему рассказать. Вот прямо сейчас. Как только уйдет этот Александр и мы останемся наедине.

– Может, вас подбросить? Я все равно сейчас обратно, – неожиданно спросил тот, прощаясь с Максом, и я замерла. Да что же это такое! Если мой босс согласится, мы опять не сможем поговорить.

– Нет, не нужно… – Макс посмотрел на часы. – Вот-вот подъедет водитель. Я планировал ехать в N-ск, значит, туда и поеду. Не люблю, когда мне рушат планы.

Я посмотрела на Макса изумленно. Вот так? Без вещей и документов, после покушения?

«Подполковник», кажется, разделял мое отношение. Он неодобрительно покачал головой. Но, если они знали друг друга давно, ничего удивительного, что возражать не стал.

Как только он вышел из ресторанчика и мы остались одни, я заявила Максиму:

– Нам нужно поговорить. Это очень важно.

– Ну наконец-то! – заулыбался он и накрыл ладонью мою руку.

Глава 27

Машина летела в сторону N-cка. На этот раз уже новая. И Макс теперь ехал аккуратно. Ну это понятно: сталкиваться с ГИБДД не хотелось. Все-таки с документами у нас не то чтобы все идеально. Он хмуро смотрел на дорогу и за последний час не произнес ни слова.

Да и вообще разговор-объяснение получился скомканным. Если честно, когда я решала, сказать или не сказать Максу о тех новостях, что мне поведал Костик, я думала лишь о том, как буду выглядеть перед Костиком. И даже не пыталась прикинуть, как на все это среагирует Максим.

А Максим среагировал.

Вот всего пару минут назад он держал меня за руку и смотрел так, словно рассчитывая услышать что-то такое… (уж не знаю, на что он там рассчитывал, но наверняка был уверен, что мы станем выяснять наши личные отношения). А как только пересказала всю эту историю с наследством, он переменился в лице и замолчал.

Пауза затягивалась, и я уже начинала беспокоиться. Но не успела я спросить: «Все в порядке?» или что-нибудь еще столь же интеллектуальное, как он подал голос и задал вопрос, к которому я не очень была готова.

– И как давно ты знаешь?

– С того вечера… у Костика, – ответила я.

Хм. По всему выходило, что с того самого вечера, когда я вдруг ни с того ни с сего решила повиснуть у него на шее. Два этих события как-то очень уж совпали по времени. Хоть одно и не являлось следствием другого. Но это я знаю. А он…

А он почему-то молчал, кажется, думая о том же, о чем и я сейчас.

– А сейчас решила сказать. Потому что Сашка появился?

Я смутилась. В чем, черт возьми, он меня подозревает?

Я вообще-то еще вчера хотела рассказать, но вспоминать о том, чем эта вчерашняя попытка закончилась, мне не хотелось. Особенно сейчас.

От близости, внезапно возникшей между нами, ничего не осталось. Макс вмиг стал другим. И теперь рядом со мной сидел чужой и посторонний человек. Такого Макса хотелось снова начать называть Максимом Геннадьевичем, и уж точно никому и в голову не пришло бы врываться к нему в комнату среди ночи.

Неужели он и вправду решил, что я переменила свое отношение из-за денег? То есть не из-за денег даже, а из-за его дурацкого наследства, которое еще не понятно, есть или его нет. И вообще пока что от этого всего одни неприятности!

Но уточнить это я не успела, потому что в ресторане как-то некстати появился водитель и пришла пора покинуть этот чудный отель и город, в котором он находился.

– Поторопись, опаздываем, – буркнул Макс совершенно неприветливо.

Это я-то «поторопись»?! Вообще-то мне о таких вещах напоминать не нужно. Я могу собраться куда быстрее него. Тоже мне выискался командир.

Я быстро поднялась в комнату, побросала в спортивную сумку нехитрые пожитки (благо их было всего ничего) и так же быстро спустилась в фойе. Не то чтобы я успела за сорок пять секунд, как солдат срочной службы, но что-то очень близкое к тому.

Макс стоял внизу с таким видом, как будто ждет меня уже почти полчаса.

– Готова? Отлично.

Мы сели в машину и поехали, и вот теперь уже битый час тянемся в напряженном гробовом молчании.

– Максим, ты думаешь, что я… что все, что было… что это из-за того, что… – попыталась сформулировать свою недо-мысль я.

– Нет, – коротко сказал он. – Я просто думаю. Не мешай.

Я почему-то выдохнула. Ладно, пускай думает, о чем хочет, лишь бы не думал обо мне плохо.

Мы приехали в N-cк, навигатор без труда привел нас к отелю. Вполне презентабельному, в отличие от того, где мы ночевали до этого. Макс припарковался и будто бы только потом вспомнил, что в машине еще кто-то есть.

Он развернулся ко мне и, глядя прямо в глаза, спросил:

– Ты вчера пришла в номер, чтобы рассказать мне эту историю?

Мне было очень неуютно под этим пристальным взглядом.

– Я… Просто покушение… Там, на мосту… И Алевтина… Я подумала…

Он меня перебил:

– Кать, это очень простой вопрос. На него можно ответить: «да» или «нет».

– Да, – сказала я.

– И ты не планировала ничего такого?

Это ведь тоже простой вопрос. На него тоже можно ответить: да или нет. С той лишь разницей, что и «да», и «нет» будут означать одно и то же. Впрочем, оба ответа – правильные.

– Нет, – сказала я.

– И теперь ты жалеешь о том, что случилось?

А вот уже это очень сложный вопрос. Потому что даже самой себе я не знала, как на него ответить. И поэтому промолчала.

– Хорошо, – словно что-то решив для себя, сказал Максим. – Пойдем, нужно тут как-то поселиться.

Так же, в молчании мы дошли до стойки администратора, и мой босс сказал: – Два одноместных номера, пожалуйста.