Текст книги "The Mixer. История тактик английской Премьер-лиги от Фергюсона до Гвардиолы"

Несмотря на все заслуги, Шмейхель так и не избавился от своих проблем с игрой ногами: в 1998 году две его жуткие ошибки в матчах со стоявшим на вылет «Барнсли» стоили «Юнайтед» вылета из Кубка Англии. С учетом того, как был достигнут триумф датчан на Евро и каких усилий Шмейхелю стоила адаптация его игры, высказанная им оценка правила особенно впечатляет: «Запрет брать мяч в руки после передачи от защитника – лучшее нововведение в истории. Оно полностью изменило футбол».

Надо сказать, что именно Шмейхель популяризовал амплуа голкипера-плеймейкера, однако он сделал это, играя руками, а не ногами. Его потрясающе сильные и точные броски из-за головы, не имевшие аналогов в английском футболе, стали неотъемлемой частью атакующего арсенала «Манчестер Юнайтед». Команда Фергюсона часто играла в контратакующей манере, полагаясь на вингеров, Райана Гиггза на одном фланге и Андрея Канчельскиса или Ли Шарпа на другом – навыки Шмейхеля позволяли ему быстро и точно доставлять мячи в центр поля на ход партнерам. «Когда мяч у меня, я всегда стараюсь найти возможность для контратаки, – рассказывал Шмейхель. – Мне не всегда удается ее организовать, но такая тактика вынуждает соперников разворачиваться и спешить к своим воротам – это их выматывает и деморализует». На счету Шмейхеля даже есть несколько голевых передач, отданных руками. В феврале 1994-го, играя на выезде против «Куинз Парк Рейнджерс», он запустил мяч в центр поля на ход реактивному Канчельскису, который прорвался к штрафной и открыл счет. Спустя два года Шмейхель поучаствовал в разгроме «Сандерленда», запомнившемся многим по легендарному «парашютику» Эрика Кантона в дальний верхний угол: голкипер поймал мяч и тут же, пройдя на пару метров вперед, бросил его Уле Гуннару Сульшеру – норвежец оторвался от защитников и спокойно забил.

До перехода Пепе Рейны в «Ливерпуль» в 2005 году ни один вратарь Премьер-лиги не мог похвастаться столь же молниеносными и точными дальними бросками. К тому времени киперы в основном привыкли играть ногами, ведь большинство из них росло уже в новых условиях. «Когда изменили правило обратного паса, мне было десять, – говорит Рейна, трехкратный обладатель «Золотой перчатки». – К счастью, я был достаточно юн. Мой возраст позволял мне развить новые умения». При этом даже тогда, в середине 2000-х, игра Рейны ногами привлекала к себе гораздо меньше внимания, чем его броски, – еще один знак того, как Шмейхель сформировал образ идеального вратаря. «Броски Шмейхеля были удивительно сильны, они позволяли его одноклубникам создавать моменты у чужих ворот. Своим подходом к вратарскому делу он опередил свою эпоху», – сказал о нем много лет выступающий в Серии А Самир Ханданович. Чувства всего поколения голкиперов по отношению к датчанину выразил Винсент Эньяма из сборной Нигерии: «Хотя моим личным кумиром был Эдвин ван дер Сар, именно Шмейхель изменил роль вратаря». Шмейхель – первый в истории Премьер-лиги игрок, подаривший вдохновение всему миру.

Ван дер Сар, блиставший в «Ман Юнайтед» примерно в то же время, что и Рейна в «Ливерпуле», был известен уверенной игрой в пас – это не случайно, ведь он начинал свою взрослую карьеру в «Аяксе». В амстердамском клубе вратарей использовали в качестве одиннадцатого полевого игрока задолго до реформы 1992 года – все благодаря футбольному визионеру Йохану Кройфу. В 2000-х за образец принимали уже ван дер Сара: восхищение его работой с мячом выражали такие вратари, как Тибо Куртуа и Манэуль Нойер. Игра ногами стала для голкиперов одним из основополагающих умений, и те, кто испытывал с ней сложности, оказались не у дел.

Благодаря Шмейхелю в Премьер-лиге произошла еще одна, совсем иная революция. Среди 242 футболистов, вышедших в основе на матчи стартового тура первого сезона Премьер-лиги, всего 11 являлись иностранцами. Легко предположить, что лишь один из них был голкипером, однако голкиперов-иностранцев было сразу четыре: Шмейхель, голландец Ханс Сегерс из «Уимблдона», представитель канадской сборной Крейг Форест из «Ипсвича» и чех Ян Стейскал из «Куинз Парк Рейнджерс». Год спустя полевых игроков из-за рубежа было все так же мало, зато появились шесть новых вратарей: австралиец Марк Боснич («Астон Вилла»), россиянин Дмитрий Харин («Челси»), норвежец Эрик Торстведт («Тоттенхэм»), отвоевавший место в основе «Ливерпуля» зимбабвиец Брюс Гроббелар, а также еще два чеха – Людек Миклошко из «Вест Хэма» и Павел Срничек из «Ньюкасла». Джим Бэррон, тренировавший вратарей в «Астон Вилле», отмечал, что вратари-иностранцы превосходят своих английских коллег в активности, руководстве обороной и игре в пас. Голкиперы всегда считались гордостью Англии, но теперь это амплуа двигали вперед легионеры.

Итак, в первых сезонах Премьер-лиги можно выделить две важнейшие тенденции, связанные с вратарями. Во-первых, благодаря изменениям в правилах вратари расширили свой инструментарий, перестав быть специалистами узкого профиля – вскоре это произойдет и со всеми остальными позициями. Во-вторых, клубы АПЛ стали предпочитать английским вратарям легионеров – этот процесс также повторится и в отношении полевых игроков. Голкиперы традиционно считались белыми воронами, но теперь именно они вели футбол в будущее.

Глава 2
Кантона и контратаки

«Быть французом, как по мне, означает прежде всего быть революционером».

Эрик Кантона

К моменту реформы внутреннего первенства «Манчестер Юнайтед» не знал вкуса победы в чемпионате уже четверть века, что делает превосходство клуба в первые годы существования АПЛ еще более впечатляющим. Команда Алекса Фергюсона завоевала четыре титула за пять сезонов.

Эти пять лет ознаменовались правлением Эрика Кантона, и единственная осечка «Юнайтед» произошла, когда неудержимый француз пропустил половину сезона из-за дисквалификации. Его приход преобразил «Юнайтед», практически в одночасье превратив вечного претендента в команду-династию – влияние Кантона на Премьер-лигу было беспрецедентным. Кантона, как никто, поспособствовал популяризации техничного футбола.

Во времена, когда легионеры были все еще редки, этот француз с итальянско-испанскими корнями, плавными движениями и неизменно поднятым воротником всем своим видом демонстрировал, что эти стадионы – его собственность. До его прихода Англия не знала ничего подобного: Кантона черпал вдохновение не только в Диего Марадоне и Йохане Кройфе, но и в Пабло Пикассо, Джиме Моррисоне и Вольфганге Амадее Моцарте. Когда он процитировал французского поэта Рембо, журналисты решили, что он имеет в виду героя боевиков 80-х Рэмбо. Кантона напоминал героя сатирической комедии – французского философа, запертого в английской раздевалке, где вершиной остроумия считалось порезать форму товарища, – и активно культивировал этот образ. По словам партнеров, его английский был отличным, но во время интервью с таблоидами языковые навыки куда-то пропадали, еще больше убеждая всех, что Эрик – чужак в чужой стране. Когда игроки «Манчестера» после матча шли в паб, в обычный заказ входили 17 кружек пива и один бокал шампанского.

Дело было не только в том, что Кантона был иностранцем. Похожую репутацию он заработал и во Франции, где скитался из клуба в клуб с тревожной частотой – трансферу обычно предшествовали серьезные нарушения дисциплины. Автор биографии Кантона Филипп Оклер пишет, что в конце 80-х он стал первым футболистом-знаменитостью в истории страны, известным не столько игровыми навыками, сколько вычурными культурными отсылками. Изначально он прославился выступлениями за молодежку, жизнь которой активно освещалась на недавно образованном платном канале нового типа Canal+. Кантона идеально подходил на роль звезды модного канала, и, конечно, так же легко он стал лицом Sky и английской Премьер-лиги.

Самый скандальный момент карьеры Кантона в английском футболе произошел в январе 1995 года. Получив красную карточку за удар защитника «Кристал Пэлас» Ричарда Шоу, он поддался на провокацию болельщика «Пэлас» Мэттью Симмонса и перелетел через щит в изящном прыжке в стиле кунг-фу. Ударив обидчика, Кантона заработал восьмимесячную дисквалификацию, поставившую точку в его карьере в сборной. Несмотря на то что поступок Кантона был позорным, он стал знаковым для Премьер-лиги: видеозапись инцидента крутили в новостях по всему миру. Молодой дивизион впервые стал предметом глобальной дискуссии.

Пожалуй, с учетом проблем 1980-х годов было неизбежно, что первоначальный интерес к Премьер-лиге возникнет из-за чего-то негативного, но СМИ, знакомя зрителей с характером Кантона, представили им самую интригующую фигуру английского футбола, разрушающую все стереотипы. Британские газеты оторвались по полной: Sun уделила происшествию две первых полосы подряд. На второй из них можно было прочитать: «Позор Кантона. Читайте на с. 2, 3, 4, 5, 6, 22, 43, 44, 45, 46, 47 и 48». Премьер-лигу обсуждали все. Оспорив в суде двухнедельный тюремный срок, Кантона неохотно выступил на пресс-конференции. Выйдя к журналистам, он медленно и выверенно произнес: «Чайки летят за траулером, потому что думают, будто сардины выбросят в море. Спасибо вам». После этого он поднялся, пожал руку своему адвокату и быстро удалился под хохот ошеломленных репортеров.

Однако имидж Кантона составляли не только особенности его характера – стиль его игры также не имел аналогов в Премьер-лиге. Цитирование философов и художников работало именно потому, что он был гением мира футбола, источавшим коварство, изобретательность и непредсказуемость. Он умело пользовался пространством между линиями, одновременно исполняя функции бомбардира и плеймейкера – ему принадлежит рекорд по количеству голевых передач в среднем за матч [2]2
  На конец сезона 2018/19 его превосходит Кевин де Брюйне, у него 0,44 голевых передач за игру против 0,36 у Эрика.


[Закрыть]. Он обожал перебрасывать вратарей, отменно исполнял пенальти, одинаково здорово вырезал удары внешней стороной стопы и четкие, кинжальные передачи партнерам.

Кантона отличался и выдающимся атлетизмом, необходимым в суровых реалиях английского футбола. Когда Кантона сжег все мосты и решил покинуть Францию, главный тренер сборной Жерар Улье, желая найти Эрику топ-клуб в интересах национальной команды, предложил ему попробовать силы в Англии – как раз потому, что он обладал достаточной физической силой и отменно играл в воздухе. Его рост составлял 188 см, и одной из самых ярких черт его внешности являлась вечно выпяченная грудь. У Эрика было невозможно отобрать мяч, он без стеснения расталкивал соперников корпусом, а огромный процент голов и передач пришелся на его голову. Еще Кантона был гораздо быстрее, чем можно было бы подумать, о чем любил рассказывать его реактивный одноклубник Райан Гиггз.

При этом Кантона не переехал в Манчестер напрямую из Франции, и его знакомство с английским футболом вышло скомканным. Сначала он провел неделю с «Шеффилд Уэнсдей», но смысл этого короткого союза, судя по всему, остался непонятным из-за трудностей перевода – Кантона был уверен, что ему предложат контракт, журналисты предполагали, что он приехал на просмотр, а менеджер Тревор Фрэнсис настаивал, что просто оказывал своему другу услугу, дав тому возможность потренироваться. Какой бы ни была правда, единственное появление Кантона в футболке «Уэнсдей» пришлось на товарищескую встречу в формате «шесть на шесть» против американского шоубольного [3]3
  Шоубол, или индор соккер, – популярная в Северной Америке разновидность футбола, близкая к футзалу.


[Закрыть] клуба «Балтимор Бласт». Итог – поражение со счетом 3:8 на домашней арене, куда за несколько дней за этого Фрэнсис ходил на концерт группы Simply Red.

В результате Кантона оказался на 50 км севернее, присоединившись к «Лидсу» посреди чемпионской кампании сезона 1991/92. И хотя за 15 матчей он отличился всего трижды, а ни один из его голов не повлиял на количество заработанных очков, он получил своего рода культовый статус у болельщиков – на одной из игр они даже посвятили звездному форварду сомнительного качества исполнение «Марсельезы». Однако «Лидс» не подходил Кантона – Говард Уилкинсон не доверял тонким игрокам и как-то раз даже прямо заявил, что еще ни одному иностранному нападающему не удалось добиться успеха в Премьер-лиге, словно подчеркивая, что Кантона плывет против течения. «Может ли Эрик приспособиться к жизни в Англии? Можем ли мы приспособиться к Эрику? Что мне делать – просить его измениться или изменить весь «Лидс» на французский манер? – размышлял Уилкинсон, прежде чем объявить свое решение. – Французской революции не будет, потому что в наших футбольных реалиях она неизбежно потерпит неудачу». Кантона часто оставался без мяча из-за того, что «Лидс» играл забросами, тем не менее он блестяще начал сезон 1992/93, оформив единственный хет-трик в истории Суперкубка Англии, а затем и свой первый хет-трик в Премьер-лиге. Несмотря на это, сложные отношения с Уилкинсоном и бунты против авторитарных тренеров в прошлом означали, что его дни на «Элланд Роуд» сочтены. Фергюсон и «Манчестер Юнайтед» приготовились к прыжку.

История трансфера Кантона хорошо известна: Уилкинсон позвонил, чтобы узнать, доступен ли крайний защитник Денис Ирвин, а Фергюсон воспользовался шансом и спросил Уилкинсона о Кантона. Нельзя сказать, что это просто счастливый случай: Фергюсон давно симпатизировал французу и после визита «Лидса» на «Олд Траффорд» даже спрашивал мнение Гари Паллистера и Стива Брюса – оба назвали Кантона сильным соперником, открывающимся в необычных зонах. Вдобавок Кантона нанес невероятной красоты удар через себя, отраженный Шмейхелем и заслуживший аплодисменты «Олд Траффорда» – редкое достижение для игрока гостевой команды.

Как пишет Оклер, важным моментом для будущего перехода стал матч «Лидса» и «Рейнджерс» в Лиге чемпионов, который Фергюсон посетил вместе с Жераром Улье. После своей замены Кантона сильно разозлился, и Улье выразил беспокойство, сухо отметив, что теперь ему придется искать Эрику новый клуб. Фергюсон сразу же заинтересовался, но начал переговоры только после того, как юный Дион Даблин, куда более прямолинейный форвард, получил перелом ноги. Фергюсон присматривался и к другим игрокам: как к креативным нападающим Мэтту Ле Тиссье и Питеру Бирдсли, так и к более классическим страйкерам вроде Дэвида Херста и Брайана Дина. Он изучал самые разные кандидатуры, потому что основной форвард МЮ Марк Хьюз в среднем забивал раз в три матча, и многим казалось, что он должен играть рядом с прирожденным бомбардиром – отсюда и интерес Фергюсона к Алану Ширеру, который тем же летом перешел в «Блэкберн». Однако Кантона, в отличие от остальных, был доступен и обошелся «Юнайтед» в смешные 1,2 млн фунтов. Эта цифра кажется еще более невероятной, учитывая, что Фергюсон безуспешно предлагал за Херста более 3 млн.

Приобретение Кантона в одночасье преобразило тактическую схему «Юнайтед». И хотя Фергюсон, без всякого сомнения, заслуживает огромного уважения за свою роль в успехах клуба, до Кантона «Юнайтед» не обладали выраженным стилем игры. Фергюсон проповедовал атакующий футбол с традиционными для клуба размашистыми фланговыми атаками, однако в финальной трети поля игра была несколько примитивна. Ее суть как нельзя лучше выразил Андрей Канчельскис, в расстройстве покидая поле после очередной отработки навесов: «Английский футбол – дерьмо». И с ним тогда было сложно не согласиться. В Фергюсоне видели, скорее, менеджера, управляющего персоналом, а не футбольного философа или хитроумного тактика. Шмейхель, ставший соседом Кантона на выездах, емко описал первое занятие Кантона в новом клубе: «Появление Эрика показало тренерскому штабу, как именно должен играть клуб, чтобы добиться успеха». Кантона выступил катализатором революции «Юнайтед», триумф которой спровоцировал тактический прогресс соперников по Премьер-лиге – изначально этот прогресс достигался посредством прихода вдохновляющих легионеров, а не философских изысков тренеров.

Кантона был способен выполнять функции классического центрфорварда или плеймейкера, и в разные периоды карьеры ему приходилось исполнять обе эти роли. В «Юнайтед» его, как правило, использовали в качестве «десятки» под страйкером – таким образом, схема «Юнайтед» трансформировалась из 4–4–2 в 4–4–1–1. В то время оттянутых форвардов Премьер-лиги можно было пересчитать по пальцам: Тедди Шерингем, который в будущем заменит Кантона, также получит известность как блестящий форвард второго темпа, но на том этапе еще являлся типичным таргетменом – перейдя из «Ноттингема» в «Тоттенхэм» после 3-го тура, он с 22 мячами завоюет по итогам сезона «Золотую бутсу». Мэтт Ле Тиссье из «Саутгемптона» играл в сходном с Кантона амплуа, но под руководством Иэна Брэнфута страдал из-за постоянных забросов в глубину. Ни Шерингем, ни Ле Тиссье тогда еще ни разу не были вызваны в сборную Англии. Питер Бирдсли, еще одна возможная цель Фергюсона, был нападающим того же типа, но не всегда проходил в состав «Эвертона». К тому же Бирдсли не обладал достаточной харизмой и не годился на роль суперзвезды – он был одним из самых тихих и скромных футболистов лиги, тогда как Кантона был определенно самым высокомерным, хотя и имел на это некоторое право.

В английском футболе всегда существовало предубеждение к оттянутым форвардам, несмотря на все страдания, доставленные «Трем львам» Ференцем Пушкашем, Диего Марадоной и их коллегами. Считалось, что эта позиция подходит исключительно иностранцам, а за выдумку в Англии традиционно отвечали изобретательные и техничные вингеры, самые почитаемые из них – Том Финни, Стэнли Мэтьюз и Джордж Бест. Даже Пол Гаскойн, самый талантливый футболист своего поколения, был, скорее, не «десяткой», а «восьмеркой» – полузащитником, врывающимся в атаку из глубины. К большому несчастью, Премьер-лига не застала пика Гаскойна – проведя шесть лет в «Лацио» и «Рейнджерсе», он вернулся домой и выступал за «Мидлсбро» и «Эвертон», когда ему уже перевалило за тридцать. Фергюсон, между прочим, называет свое поражение в гонке за подписание Гаскойна в 1988 году одним из самых больших разочарований в карьере, а Гаскойн звонил Фергюсону в 1995-м (когда Кантона получил восьмимесячную дисквалификацию и собирался покинуть Англию), умоляя купить его. Фергюсон, однако, предпочел сосредоточиться на удержании Эрика.

В те пять лет, что Эрик выступал за «Юнайтед», они с Фергюсоном были очень близки. Если с большинством игроков Фергюсон держался по-учительски, Кантона ежедневно удостаивался чести выпить с менеджером чашку чая – и, хотя едва ли кто-то может утверждать, что понимает Кантона полностью, Фергюсон подобрался ближе всех. Тренеры часто говорят, что самое сложное в их работе – проявлять особенное отношение к звездным игрокам, не давая им отколоться от остального состава. Фергюсон быстро осознал, что ему придется давать Кантона поблажки и избавить его от знаменитого «фена», как игроки «Манчестера» называли привычку своего наставника кричать им прямо в лицо после плохих выступлений.

Вингер Ли Шарп любит рассказывать забавную и красноречивую историю с приема в администрации Манчестера вскоре после завоевания командой первого чемпионства. Весь состав пришел в строгих черных костюмах, тогда как Шарп предпочел оливковый наряд с зеленым галстуком. Фергюсон, увидев это, был готов подойти к нему и устроить головомойку, но тут в дверях появился Кантона – в черном костюме, но без галстука, и в ярко-красных кроссовках от Nike. Фергюсону оставалось лишь гневно гаркнуть и выбежать из зала. Похожий случай произошел в начале одной из предсезонок, когда Фергюсон готовился сделать Шарпу выговор за то, что тот побрился налысо, но вдруг прикусил язык, заметив, что Кантона сделал то же самое. «Иногда разница в отношении доходила до смешного, – жаловался Шарп. – Для него существовали совсем иные правила, не такие, как для меня и остальных». Первое, что сделал Фергюсон в раздевалке после кунг-фу Кантона на «Селхерст Парк», – пожаловался на плохую защиту при пропущенном голе.

В общем и целом футболисты не протестовали против снисхождения к звездному партнеру. На поле ему была предоставлена свобода действий, и он передвигался по всему фронту атаки, а в защите почти не участвовал. Рой Кин вспоминал: «Мы часто устраивали ему взбучку за то, что он не возвращался назад. Из-за него мы пробегали куда больше нормы. Но потом, когда мы уже подходили к точке кипения, Эрик наколдовывал что-нибудь волшебное и решал судьбу игры в нашу пользу». Английский футбол приходил к пониманию, что игроки наподобие Кантона стоили того, чтобы их приглашать, освобождая от оборонительных обязанностей, и культура, в которой ценились прежде всего труд и самоотверженность, начала менять свои принципы. Тренер юношеской команды «Юнайтед» Эрик Харрисон, впервые увидев Кантона на тренировке, сказал, что хочет взять его в заложники и неделю говорить только о футболе.

Тактические построения соперников просто не могли сдержать Кантона. Как правило, центральные защитники противостояли центрфорвардам, а хавбеки бегали туда-обратно с непосредственными оппонентами. Футболисты вроде Кантона, читавшие игру по-другому и занимавшие место между оборонцами и полузащитниками, могли проводить с мячом много времени. «Эрик, каким бы ураганным ни был темп Премьер-лиги, – говорил Фергюсон, – всегда может найти мяч и отдать пас. Эта способность – уже сама по себе чудо». В значительной степени это было связано с выбором позиции, а также с блестящей игрой корпусом, помогавшей ему оттирать соперника от мяча. До его появления «Юнайтед» уделял основное внимание фланговым атакам и закидушкам на Хьюза, великолепно опускавшим мяч на землю и подключавшим сокомандников. Кантона же управлял нападением «Юнайтед» гениально: как и другие великие «десятки» – прежде всего Марадона, а если говорить о Премьер-лиге, Деннис Бергкамп и Джанфранко Дзола – он был абсолютно нежаден и понимал, что его свобода должна идти на пользу коллектива.

В дополнение к своему вкладу на поле Кантона подавал невероятный пример партнерам на тренировках. Он настоял на определенной обособленности – например, разогревался самостоятельно, лишь после этого присоединяясь к команде, – однако все бывшие партнеры Кантона сходятся во мнении, что он значительно поднял уровень тренировочных сессий. Его профессионализм вдохновлял талантливую молодежь, в том числе звезд «Класса‑92» – Райана Гиггза, Дэвида Бекхэма, Никки Батта, Пола Скоулза и Гари и Фила Невиллов – однозначно лучшее поколение в истории английских футбольных академий.

«За время работы в «Манчестер Юнайтед» мне повезло поработать со многими футболистами, которые проводили долгие часы в попытках стать лучше, – пишет Фергюсон в своей автобиографии. – Гари Невилл превратился из среднего игрока в отменного, как и Дэвид Бекхэм – все благодаря прилежанию. Я помню первый день Эрика: после окончания тренировки он попросил оставить ему голкипера, двоих игроков молодежки и несколько мячей. На мой вопрос «зачем» он ответил, что хочет еще попрактиковаться. На следующий день другие игроки услышали об этом, и на дополнительное занятие осталась еще пара человек. Их число неуклонно росло под влиянием трудолюбия и авторитета Кантона». Версия Фила Невилла немного отличается от рассказа Фергюсона и лучше согласуется с бесчисленными легендами о самоотдаче Фила, Гари и Дэвида Бекхэма, проявившейся еще до прихода Эрика. По его словам, Кантона не вдохновил юношей стараться – они и без того много трудились, – но он сделал дополнительные тренировки стандартом, чем избавил молодых игроков от клейма подлиз.

Но самое главное, что Кантона незамедлительно начал приносить огромную пользу на поле. Мгновенный эффект от его присутствия иногда недооценивают: он переехал на «Олд Траффорд» в конце ноября 1992 года, когда «Юнайтед» плелся на восьмом месте, в 9 очках позади темных лошадок из «Норвича» с жалкими 17 голами в 16 турах. О борьбе за титул мог мечтать лишь безумец – но с Кантона «Юнайтед» стал забивать в два раза чаще и уже к январю возглавил таблицу.

Самая знаменитая победа «Манчестер Юнайтед» в этом походе за титулом – безусловно, победа со счетом 2:1 над «Шеффилд Уэнсдей», когда МЮ у себя дома уступал гостям до 86-й минуты, но неожиданно смог перевернуть игру благодаря дублю Стива Брюса. Второй гол был забит в самом конце необычайно длинного компенсированного времени (задержка произошла из-за замены арбитра) и дал старт привычке «Юнайтед» забивать важнейшие голы на последних минутах, получившей прозвище «Ферги-тайм». В историю Премьер-лиги вошли кадры, на которых Фергюсон выбегает на поле «Олд Траффорд» со своим ассистентом Брайаном Киддом, празднуя возвращение на вершину турнирной таблицы – лидерство клуб больше не упустит. Впрочем, наиболее важной в тактическом плане стала выездная победа, одержанная пятью днями раньше над «Норвичем». Выступление «Юнайтед» в этой встрече, которое будет взято Фергюсоном за образец при подходе к большим матчам, однозначно повлияло на историю Премьер-лиги сильнее любого другого.

Значительную часть сезона 1992/93 «Норвич» лидировал в погоне за трофеем. Когда клуб возглавил таблицу по итогам первого игрового дня, победив «Арсенал», это казалось усмешкой судьбы – в прошлом сезоне «Норвич» избежал вылета лишь в заключительном туре, а летом еще и продал свою главную звезду, нападающего Роберта Флека в «Челси», поэтому многие предрекали команде провал. Однако на самом деле главным активом клуба был Майк Уокер – спокойный и приятный седовласый валлиец, один из самых многообещающих менеджеров страны. В эпоху доминирования примитивных забросов комбинационный футбол «Норвича» вкупе с невероятной красоты голами и статусом темной лошадки обеспечил клубу симпатии нейтрального зрителя. В отличие от большинства тренеров Премьер-лиги, которые были поборниками строгой дисциплины и управляли командой как обычным коллективом, Уокер обожал говорить о тактике и предлагал понятную атакующую философию. Единственным местом работы Уокера до прихода в «Норвич» был «Колчестер», руководство которого сочло стиль валлийца «слишком мягким» для низших дивизионов – несмотря на то, что на момент увольнения команда находилась в одном очке от вершины четвертого дивизиона. По словам Уокера, он «был бы счастлив выигрывать каждый матч со счетом 4:3», но несколько тяжелых поражений отбросили команду на третье место – разница мячей, как ни удивительно, была отрицательной, –4.

Номинально «Норвич» играл по схеме 4–4–2, но расстановка отличалась гибкостью. Ее главной особенностью было то, насколько высоко играли фуллбеки, Марк Боуэн и Иэн Калверхаус. Правый вингер Руэл Фокс входил в число самых скоростных игроков лиги, центрхав Иэн Крук здорово пасовал на любые дистанции, а Марк Робинс забивал один гол за другим. «Норвич» стал первой командой, демонстрировавшей хороший футбол, и после победы над «Уимблдоном» в декабре оторвался от ближайших преследователей на 8 очков по итогам 18 туров.

Но в следующих пяти матчах «Норвич» почему-то забыл, как нужно забивать. Этим он почти подтвердил древний британский стереотип о том, что континентальный футбол несовместим с хлюпкими зимними полями. «Норвичу» удалось прийти в себя, вернуться в погоню за титулом и даже на одно очко опередить «Манчестер Юнайтед» и «Астон Виллу» к началу апреля. Следующим соперником «канареек» была как раз команда Фергюсона, и хотя «Астон Виллу» нельзя было сбрасывать со счетов, этот матч казался решающим. «Манчестер», казалось, дрогнул – безвыигрышная серия достигла четырех матчей, да еще и центрфорвард Хьюз схлопотал дисквалификацию. Предполагалось, что Фергюсон поставит многоопытного Брайана Робсона в центр полузащиты, а Брайан Макклер вернется на острие, которое он занимал до прихода Кантона.

Однако Фергюсон удивил, оставив Макклера в центре вместе с Полом Инсом и выпустив трех номинальных вингеров: Андрея Канчельскиса, Шарпа и Гиггза, который занял место в нападении, перед Кантона. Итогом этих ходов стало торжество контратакующего футбола: преимущество «Норвича» по владению мячом было подавляющим, но «Манчестеру» удалось завершить быстрые прорывы трижды за 21 минуту.

Голы получились удивительно прямолинейными. Счет был открыт после того, как Шмейхель привычным образом бросил мяч на левый фланг в сторону Шарпа, который внешней стороной стопы вырезал передачу открывшемуся между линий соперника Кантона. Француз немного придержал мяч, ожидая забегания партнеров, а затем отдал проникающий пас, позволивший сразу трем игрокам – Шарпу, Инсу и Гиггзу – избежать положения «вне игры». Гиггз подхватил мяч, обошел голкипера Брайана Ганна, мог сделать пас партнеру, но решил распечатать ворота самостоятельно. Мяч преодолел расстояние от ворот до ворот за 12 секунд и 8 касаний.

Вторая комбинация выдалась еще более впечатляющей. Шмейхель вышел из ворот, чтобы подобрать отскочивший мяч, но Стив Брюс опередил его и вынес на правый фланг прямо на Канчельскиса, который с лета отдал пас Инсу, а тот – также с лета – передал мяч Гиггзу. Гиггз отбросил мяч Макклеру, а тот в одно касание вывел Канчельскиса один на один. Вингера сопровождал Кантона, но россиянин предпочел обвести Ганна и закатить мяч в пустые ворота. На этот раз атака заняла 14 секунд и 9 касаний.

Всего через минуту Инс, обычно отвечавший за подстраховку передней пятерки, подобрал мяч в центре поля и побежал на ворота – пройдя одного, другого, третьего соперника, он сблизился с Ганном, а затем подключил ворвавшегося в штрафную справа Эрика, и тот едва не порвал никем не защищенную сетку. Девять секунд и шесть касаний – и мяч снова в воротах «Норвича».

Контратаки выглядели максимально просто: игроки «Юнайтед» просто ждали, когда соперник выйдет из обороны, а затем с пугающей скоростью вырывались на открытое пространство. Каждый раз в отрыв уходили несколько игроков, каждый раз они выключали из игры Ганна и забивали в пустые ворота. «Мы прекрасно играем вторым номером, но сегодня мы сами не ожидали такого выступления, – восторгался Брюс. – Скорость и решительность наших прорывов, качество передач – все было по высшему разряду, и «Норвич» ничего не мог с этим поделать».

Фергюсон тоже едва сдерживал эйфорию: «Временами наш футбол завораживал – просто невероятная игра». Однако лучше всех итог чуть позже подвел Кантона. «Тот матч стал поворотным моментом, – сказал он. – Мы играли идеально. Мы показали идеальный футбол». Победа «Манчестер Юнайтед» решила судьбу чемпионата, проложив команде путь к золоту Премьер-лиги. Победи тогда «Норвич» – возможно, титул бы взял он, и тогда невероятный триумф темной лошадки поспособствовал бы популяризации комбинационного футбола. Вместо этого всех вдохновили скорости «Юнайтед».