Текст книги "И ангелов полет"

Процесс держал в напряжении весь город, его широко освещали все газеты и каналы местного телевидения. Адвокат Харриса, Джон Пенни, не менее опытный юрист, чем Говард Элайас, и знающий, как влиять на мнение жюри присяжных, избрал для защиты простую, но эффективную стратегию. Он утверждал, что обнаружение тела девочки вблизи дома подзащитного есть не что иное, как простое совпадение, а отпечатки пальцев – их нашли на одном из школьных учебников – подлог, совершенный полицейскими.

Ни влияние, ни деньги Кинкейдов не смогли противостоять мощной волне антиполицейских настроений и расовой подоплеке дела. Харрис был черным, Кинкейды, полицейские и обвинители – белыми. Исход суда практически предопределило выступление Пенни, процитировавшего воспринятое многими как расистское заявление Джека Кинкейда. Задав старику несколько вопросов о принадлежащей ему сети автомагазинов, адвокат спросил, почему их нет в южной части Лос-Анджелеса. Прежде чем сторона обвинения успела отвести вопрос, как не относящийся к делу, Кинкейд без обиняков ответил, что никогда не станет вести бизнес в районе, обитатели которого имеют склонность к бунтам и не соблюдают закон. Он добавил, что принял такое решение после беспорядков в Уоттсе в 1965 году и укрепился в этом мнении после волнений 1992 года.

И вопрос, и ответ не имели никакого отношения к убийству двенадцатилетней девочки, но в настроении присяжных произошел решающий поворот. В интервью, данных уже после завершения суда, члены жюри указывали на то, что ответ Кинкейда наглядно продемонстрировал глубину расовой пропасти, разделившей город. Симпатии, бывшие до того момента на стороне семьи Кинкейдов, качнулись в сторону Харриса. Защита победила.

Через четыре часа присяжные оправдали Майкла Харриса. Пенни передал дело своему коллеге, Говарду Элайасу, специалисту по гражданским искам, а Харрис занял место рядом с Родни Кингом в пантеоне жертв расизма и героев южного Лос-Анджелеса. Большинство из них действительно заслужили этот статус, но популярность некоторых была не более чем мыльным пузырем, раздутым стараниями адвокатов и прессы. Так или иначе, Майкл Харрис добивался теперь компенсации, оценив причиненный ему вред в кругленькую сумму.

Несмотря на вынесенный присяжными вердикт и всю сопутствующую риторику, Босх не верил ни в невиновность Харриса, ни в жестокость полиции. Одним из тех, кому предъявили обвинение, был его бывший напарник, Фрэнки Шихан, которого Босх знал как настоящего профессионала в обращении с подозреваемыми и заключенными. Харриса же Босх считал лжецом и убийцей, которому просто удалось избежать наказания. Детектив без малейших колебаний взял бы его за шиворот и доставил в участок для допроса в связи с убийством Говарда Элайаса. Но он прекрасно понимал и то, что если возьмется сейчас за Харриса, то рискует усложнить ситуацию и добавить ему сочувствия в глазах как общественности, так и средств массовой информации. Решение, которое предстояло принять, было в значительной степени политическим.

– Дай немного подумать, – сказал Босх.

Он прошелся по атриуму. Дело оказалось еще опаснее, чем представлялось вначале. Любой неверный шаг мог привести к катастрофе – для следствия, для департамента, для отдельных людей. Понимал ли это Ирвинг, когда остановил выбор на команде Босха? Возможно, расточаемые заместителем начальника полиции комплименты служили завесой, прикрывавшей истинный мотив: предоставить группе самой выпутываться из сложного положения. Босх понимал, что от таких мыслей отдает паранойей. Вряд ли Ирвинг успел бы так быстро учесть все обстоятельства и с ходу выработать сложный план. Да и какое ему дело до Босха и его группы, когда на кону такие ставки.

Он поднял голову – небо посветлело. День обещал быть жарким и солнечным.

– Гарри?

Босх повернулся – это была Райдер.

– Она закончила.

Лэнгуайзер отдала ему телефон.

– Вам это вряд ли понравится. Дэйв Шейман собирается прислать специального представителя, который просмотрит документы, а потом уже решит, какие из них сможете получить вы.

– Что еще за специальный представитель? – проворчал Деллакроче.

– Независимый адвокат, назначенный судьей, – объяснила Лэнгуайзер. – Его задача будет состоять в том, чтобы защищать права клиентов и определять, какие документы необходимы следствию.

– Вот черт! – уже не сдерживая раздражения, бросил Босх. – В таком случае, может быть, нам вообще отказаться от дела? Если окружному прокурору на все наплевать, то почему бы и нам не взять с него пример?

– Детектив, вы прекрасно понимаете, что это не так. Разумеется, мы заинтересованы в поимке убийцы. Но действовать надо осторожно. Данный ордер позволяет вам провести обыск в офисе. Шейман сказал, что вы можете даже просмотреть документы по закрытым делам. Уверена, вы сделали бы это в любом случае. Что касается незакрытых дел, тех, по которым решение еще не принято, то вопрос о допуске к ним решит специальный представитель. Помните, он вам не враг. И все, что вам положено увидеть, вы увидите.

– Когда это случится? На следующей неделе? В следующем месяце?

– Нет. Шейман постарается решить вопрос уже сегодня. Он позвонит судье Хоутону, ознакомит его с ситуацией и, возможно, получит какие-то рекомендации. При удачном стечении обстоятельств назначение произойдет уже сегодня, и документы поступят в ваше распоряжение во второй половине дня. Самый поздний срок – завтра.

– Завтра – слишком поздно. Мы не можем ждать…

– Да, – вклинился в разговор Частин. – Вы разве не знаете, что расследование подобно акуле. Либо вы…

– Ладно, Частин, хватит! – остановил его Босх.

– Послушайте, – продолжала Лэнгуайзер. – Я постараюсь объяснить Дэйву всю остроту ситуации. А пока наберитесь терпения. Ну, так и будете стоять здесь, или поднимемся в офис и займемся делом?

Босх пристально посмотрел на нее, неприятно удивленный резким тоном молодой женщины, но сказать ничего не успел – в его руке зазвонил телефон. Он с трудом узнал шепот Эдгара.

– Плохо слышу. Что?

– Я в спальне. В тумбочке возле кровати нет никакой телефонной книги. Я их обе проверил. Ничего.

– Что?

– Телефонная книга, приятель. Ее нет.

Босх взглянул на Частина – тот смотрел на него. Он повернулся и отошел, чтобы его никто не слышал, и, понизив голос, прошептал:

– Ты уверен?

– Конечно, уверен. Я бы нашел ее, будь она здесь.

– Ты был в спальне первым?

– Да, я вошел первым. Ее здесь нет.

– Ты в той спальне, что справа, если идти по холлу?

– Да, Гарри. Я там, где надо. Но ее нет.

– Черт!

– Что еще мне надо сделать?

– Ничего. Продолжайте обыск.

Босх захлопнул крышку и сунул телефон в карман, после чего вернулся к остальным, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось.

– О'кей. Давайте поднимемся и посмотрим, что к чему.

Они направились к лифту, кабина которого представляла собой открытую клетку, украшенную железными завитушками и отполированными до блеска латунными ручками и поручнями.

– Доставь наверх наших дам, – сказал Деллакроче Босх, – а мы поднимемся во вторую очередь. По-моему, я правильно распределил вес. – Он вытащил из кармана связку ключей Элайаса и передал Райдер. – От офиса должен быть здесь. Насчет Харриса пока забудь. Посмотрим сначала, что есть там.

– Хорошо, Гарри.

Они вошли в клеть, и Деллакроче закрыл дверцу. Кабина дернулась и неуверенно двинулась вверх. Едва ее днище исчезло из виду, как Босх повернулся к Частину. Злость, досада, раздражение от того, что все шло не так, взяли верх над здравым смыслом. Опустив кейс на пол, он шагнул к Частину, двумя руками схватил его за отвороты пиджака и прижал к стене.

– Чтоб тебя, Частин! – прорычал детектив. – Спрашиваю только один раз. Где эта долбаная телефонная книга?

– Что? – Зрачки Частина расширились от изумления, щеки вспыхнули. – О чем ты?

Он попытался освободиться, но Босх усилил давление.

– О телефонной книге в квартире. Я знаю, что ты ее взял, и хочу получить обратно. Прямо сейчас, мать твою!

Частину удалось-таки вырваться. Галстук сбился, нижний край рубашки выехал из-под ремня. Он отступил от Босха, привел себя в порядок и ткнул в обидчика пальцем:

– Держись от меня подальше! Понял, гребаный псих? У меня нет никакой телефонной книги. Она была у тебя. Я видел, как ты положил ее в тумбочку около кровати.

– Это ты ее взял. Когда я был на балконе…

Босх сделал шаг вперед.

– Я сказал, держись от меня подальше! Я ее не брал! Если книги там нет, значит, ее взял кто-то другой. Кто-то, кто пришел после нас.

Босх остановился. Очевидное и вполне логичное объяснение. Но почему оно не пришло ему в голову? Почему он сразу, не раздумывая, подумал о Частине? Босх опустил глаза, смущенный тем, как легко былая враждебность замутила рассудок. Сверху донесся глухой лязг – лифт остановился на пятом этаже. Босх пристально посмотрел на Частина и тоже ткнул в него указательным пальцем:

– Рано или поздно я все равно узнаю. И обещаю, тебе не поздоровится, если только…

– Пошел ты! Я не брал книгу. А вот жетона ты лишишься.

Босх улыбнулся, но от его улыбки несло холодом.

– Давай, Частин, катай бумагу. А что касается моего жетона – он твой. Возьми… если сможешь.

Глава 11

К тому времени, когда Босх и Частин поднялись на пятый этаж, все остальные уже вошли в офис Элайаса. Офис состоял из трех помещений: приемной с секретарским столом, второй комнаты, где, по-видимому, работал помощник и где стояли картотечные шкафы, и собственно кабинета адвоката.

Босха и Частина встретили молча, отводя глаза в сторону. Шум снизу, наверное, долетел и до лифта. Впрочем, Босху было плевать на то, что они думают. Он уже отодвинул стычку с Частином в прошлое и думал о том, что предстояло сделать. Если повезет, в офисе отыщется что-нибудь такое, что позволит сосредоточиться на главном, определить направление расследования. Почти не задерживаясь, он прошел через три комнаты и остановился у большого полированного деревянного стола. Из расположенного за ним окна открывался вид на огромное лицо Энтони Куина. Оно было частью фрески, изображавшей актера с раскинутыми руками на кирпичной стене здания, находящегося на противоположной от Брэдбери стороне улицы.

Вслед за ним в кабинет вошла Райдер и тоже посмотрела в окно.

– Сколько раз смотрю на этого парня и спрашиваю себя, кто он такой.

– Неужели не знаешь?

– Сезар Чавес[8]8
  Сезар Чавес (1927—1993) – американец мексиканского происхождения, председатель Союза сельскохозяйственных рабочих Америки.


[Закрыть]?

– Энтони Куин. Ну, актер. Ты должна его знать.

Никакой реакции.

– Да, наверное, это было до тебя. Фреска называется «Папа Бродвея». Он как бы приглядывает за бездомными и бродягами.

– А, понятно, – равнодушно протянула Райдер. – Как будем работать?

Босх все еще смотрел на фреску. Она нравилась ему, хотя он с трудом представлял себе Энтони Куина в роли Христа. Пожалуй, дело было в другом: художнику удалось передать внутреннюю суть актера, его необузданную мужскую энергию и эмоциональный заряд. Босх подошел ближе к окну и посмотрел вниз. На пустой стоянке, расстелив газеты, спали два человека, и получалось, что Куин распростер руки над ними. Босх кивнул – фреска была одной из тех многочисленных, но малозаметных деталей, которые пробуждали в нем теплые чувства к этому городу. Как Брэдбери и Энджелс-Флайт. Крохотные бисеринки благодати, встречающиеся повсюду. Но чтобы увидеть их, надо держать глаза открытыми.

Он повернулся. За спиной Райдер стояли Частин и Лэнгуайзер.

– Я буду работать здесь. Киз и Дженис, займитесь картотекой.

– А нам с Деллакроче что? Покопаться в столе секретарши? – спросил Частин.

– Да. И постарайтесь узнать ее имя и имя парня, который помогал адвокату. Нам нужно будет поговорить с ними обоими.

Частин кивнул, но Босх видел – детектив недоволен полученным заданием.

– И вот что еще, – добавил он, – сходи и раздобудь где-нибудь несколько ящиков. Придется вывозить кучу папок.

Не сказав ни слова, Частин вышел из комнаты. Босх посмотрел на Райдер, и та лишь покачала головой, как бы говоря, что он ведет себя как полный идиот.

– Что?

– Ничего. Пойду работать.

Она вышла в соседнюю комнату, оставив Лэнгуайзер наедине с Босхом.

– Все в порядке, детектив?

– Все в порядке. Я собираюсь поработать. По крайней мере постараюсь. А там посмотрим.

– Послушайте, мне очень жаль, что так получилось. Но вы вызвали меня сюда, чтобы консультироваться, и я не могла посоветовать вам ничего другого. Думаю, я права.

– Поживем – увидим.

* * *

Весь следующий час Босх методично просматривал содержимое письменного стола, изучал ежедневник, пролистывал бумаги. Особенно много времени отнимало чтение рабочих блокнотов адвоката, которые содержали памятки, списки, рисунки, записи звонков и тому подобное. Похоже, Элайасу едва хватало одного блокнота на неделю, но при всем разнообразии имеющейся информации Босх не заметил ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к расследованию. Впрочем, он отлично понимал, что кажущееся незначительным и не относящимся к делу сейчас может стать важным потом, когда обстоятельства убийства будут изучены более детально.

Отложив один блокнот, он уже взялся за другой, когда снова позвонил Эдгар.

– Гарри, ты говорил, что на автоответчике была запись, так?

– Да.

– Сейчас ее нет.

Босх откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

– Будь оно проклято!

– Да, ее стерли. Я тут поковырялся… Никакой пленки вообще не было. Сообщения хранились на микрочипе. Их стерли.

– Ладно, – сердито бросил Босх. – Продолжай обыск. Когда закончишь, поговори с секьюрити. Узнай, кто входил и выходил в интересующее нас время. Кто-то был там после меня.

– Как насчет Частина? Он же поднимался вместе с тобой?

– Забудь о нем.

Босх закрыл телефон, поднялся и подошел к окну. У него появилось чувство – и оно росло, – что не он ведет дело, а, скорее, наоборот.

Резко выдохнув, Босх вернулся к столу, на котором его ждал последний блокнот Элайаса. Листая страницы, он несколько раз наткнулся на упоминание о некоем Паркере. В то, что это настоящее имя, верилось слабо, похоже, под ним скрывался человек, имеющий отношение к Паркер-центру. Чаще всего Паркер упоминался в связи с вопросами, ответы на которые, по-видимому, надеялся получить от него Элайас, а также в записях нескольких разговоров. Адвокат пользовался одной ему понятной системой стенографии, часто прибегал к сокращениям, использовал шифр, а потому догадаться обо всем с ходу не представлялось возможным. Но кое-что Босх сообразил. Одна запись ясно указывала на то, что Элайас имел собственный источник информации внутри Паркер-центра.

ПАРКЕР:

ПОЛУЧИТЬ ВСЕ 51 – X.

ШИХАН

КОБЛЕНЦ

РУКЕР

СТЭНВИК

Босх узнал имена – все четверо были детективами из ОГУ и выступали ответчиками по делу «Черного Воина». Адвокат хотел получить пятьдесят один доклад – документы по жалобам граждан на упомянутых детективов – с материалами расследований по ним. Более того, Элайас хотел получить закрытые доклады, то есть материалы тех проверок, в ходе которых выдвинутые против полицейских обвинения не подтвердились. Такие документы изымались из личных дел, и никакой адвокат не имел к ним доступа. Запись в блокноте означала, что Элайас, во-первых, знал о существовании докладов и, во-вторых, что источник в Паркер-центре имел возможность их раздобыть. Первое не давало Босху ничего: жалобы подают на всех копов, это неизбежная часть профессии. А вот второе свидетельствовало о том, что источник Элайаса занимал в департаменте не последнее место.

В последний раз Паркер упоминался в записи разговора – Босх полагал, что телефонного – адвоката с неизвестным. Похоже, Элайас терял своего информатора.

ПАРКЕР НЕ ХОЧЕТ

ОПАСНОСТЬ/РАЗОБЛАЧЕНИЕ

НАЖАТЬ?

Паркер не хочет что? Не хочет передавать адвокату требуемые материалы? Почему? Опасается, что разоблачит себя? Оснований делать какие-либо выводы у Босха не было. Он даже не знал, имеют ли записи отношение к убийству. Тем не менее находка определенно указывала направление расследования. Один из самых громогласных критиков департамента обзавелся, как оказалось, «кротом» в Паркер-центре. Предатель был среди своих.

Босх положил блокнот в кейс. Последнее открытие, сделанное на основе чтения рабочих записей убитого, вполне могло быть расценено как вторжение в запретную для него сферу конфиденциальных отношений юриста и клиента. Поразмышляв о возможных опасностях, он решил не обращаться за советом к Дженис Лэнгуайзер, а продолжить обыск.

Босх развернул стул к боковому столу, на котором стояли персональный компьютер и лазерный принтер. Оба были отключены. В верхнем выдвижном ящичке детектив обнаружил компьютерную клавиатуру, в нижнем же находились обычные офисные принадлежности и конверт из плотной бумаги, в котором лежала цветная распечатка фотографии почти полностью обнаженной женщины. Судя по листку, его складывали вчетверо. Сама фотография заметно уступала в качестве тем снимкам красоток на обложках глянцевых журналов, которые можно увидеть в любом газетном киоске. Плохое освещение и недостаточная четкость выдавали отсутствие профессионализма. У позировавшей перед камерой белой женщины были короткие светлые волосы; на ногах – длинные, выше колена, сапоги на высоченном каблуке; из одежду – узенькие трусики. И ничего больше. Она стояла спиной к фотографу, поставив правую ногу на стул, так что лица видно не было. В самом низу спины красовалась татуировка в виде ленты и лука. Под фотографией шла сделанная от руки надпись:

http:// www. girlwhirl com/gina

Босх плохо разбирался в компьютерах, но все же его знаний хватило на то, чтобы понять – перед ним интернет-адрес.

– Киз! – позвал он.

В его команде Райдер была специалистом по компьютерам. До перехода в «убойный» отдел Голливуда она работала в центральном, где занималась мошенничествами и постоянно имела дело с самыми современными технологиями.

– Что у вас там? – спросил Босх, когда Кизмин вошла в кабинет.

– Ничего. Складываем папки. Она не подпускает нас к документам. Надеюсь, Частин не поленится принести побольше коробок, потому что… Это что такое?

Райдер с удивлением уставилась на фотографию блондинки.

– Лежала в конверте в столе. Посмотри. Там какой-то адрес.

Она подошла к столу и повернула листок, чтобы получше рассмотреть фотографию.

– Веб-страница.

– Верно. И как нам посмотреть на нее?

– Позволь.

Босх встал, и Райдер, сев на стул перед компьютером, включила его и стала ждать, пока он загрузится.

– Посмотрим, кто у него провайдер. Ты видел здесь какой-нибудь печатный бланк?

– Что?

– Печатный бланк. Конверт. Иногда электронный адрес пишут на конверте или почтовой бумаге. Узнаем электронный адрес Элайаса – можно считать, полдела сделано.

Теперь Босх понял. Но никакого бланка или конверта с электронным адресом на глаза не попадалось.

– Подожди.

Он вышел в приемную и спросил у сидевшего за столом Частина, видел ли он конверты или почтовую бумагу со штемпелем офиса. Частин выдвинул ящик и показал целую стопку бумаги. Босх взял верхний лист. Райдер оказалась права – электронный адрес адвоката был напечатан ниже почтового в верхней части страницы.

helias@lawyerlink net

Вернувшись в кабинет, он увидел, что Райдер уже убрала фотографию блондинки в конверт. Должно быть, откровенная демонстрация наготы не доставляла ей удовольствия.

– Есть.

Она взяла у него листок и положила на стол рядом с компьютером.

– Хорошо. Это имя пользователя. Теперь нужен только пароль. Без пароля мы никуда не войдем – система под защитой.

– Черт!

– Вообще-то, – заметила Райдер, начиная печатать, – большинство людей выбирают в качестве пароля что-то легкое, чтобы не забыть самим.

Она посмотрела на экран. Курсор превратился в песочные часы, затем компьютер известил Райдер о том, что пароль набран неправильно.

– Что ты там написала? – спросил Босх.

– Его дату рождения. Попробуем еще кое-что. Как зовут жену?

– Милли.

Райдер быстро ввела новый пароль, но компьютер отверг и этот вариант.

– Может, попробовать имя сына? – предложил Босх. – Его зовут Мартин.

Райдер покачала головой.

– В чем дело?

– В системах существует защита от постороннего вторжения. После трех попыток ввода неверного пароля компьютер может автоматически отключиться.

– Насовсем?

– Нет. Время может быть разное, от пятнадцати минут до часа или даже больше. Давай попробуем…

– Попробуй одну штуку.

Райдер и Босх обернулись – в дверях стоял Частин.

– Что? – спросил Босх.

– Пароль. ПДПЛА. Против департамента полиции Лос-Анджелеса.

– Откуда ты это взял?

– Эти буквы были записаны в книге учета. На последней странице. Похоже, секретарше тоже приходилось пользоваться компьютером.

Босх тяжело посмотрел на Частина.

– Ну что, Гарри? Попробовать? – спросила Райдер.

– Попробуй, – все еще глядя на Частина, сказал Босх.

Песочные часы на экране мигнули, и в следующий момент картинка изменилась – экран заполнило голубое небо с бегущими по нему белыми облаками.

– Вошли!

Босх снова посмотрел на Частина:

– Ты молодец.

Тем временем Райдер ловко маневрировала между ярлыками, файлами и программами, и Босх, следя за ней, чувствовал себя анахронизмом.

– Тебе необходимо всему этому выучиться, – словно в ответ на его мысли, проговорила Райдер. – Все не так трудно, как может показаться.

– Зачем чему-то учиться, если у меня есть ты? Кстати, что ты сейчас делаешь?

– Пока только осматриваюсь. Надо поговорить с Дженис. Названия многих файлов соответствуют названиям дел, которые он вел. Возможно, нам не следует открывать их, пока…

– Забудь, – перебил ее Босх. – Можешь войти в Интернет?

Райдер еще подвигала «мышкой», потом впечатала в появившиеся на экране окошки имя пользователя и пароль.

– Надеюсь, пароль пройдет и мы все же доберемся до странички этой обнаженной красотки.

– Что еще за обнаженная красотка? – поинтересовался Частин.

Босх протянул ему конверт с фотографией. Частин взглянул на снимок и усмехнулся.

– Какой адрес? – спросила Райдер.

Босх продиктовал. Она закончила печатать, ткнула пальцем в клавишу «Ввод» и откинулась на спинку стула.

– Это адрес веб-страницы на каком-то веб-сайте. Сейчас мы попадем на страничку Джины.

– Хочешь сказать, что ее зовут Джина?

– Похоже, что так.

На экране развернулась уже знакомая фотография блондинки. Под снимком шла информация о предоставляемых ею услугах и способе связи.

Я – Госпожа Регина… Я – твоя повелительница. Ты подчинишься мне, станешь моим рабом, ощутишь превосходство женщины, претерпишь муки и получишь благословение. Попроси, и получишь больше. Позвони сейчас.

Под сообщением значились номера телефона и пейджера и электронный адрес. Босх переписал их в блокнот, снова посмотрел на экран и увидел голубую стрелку с буквой «А». Он уже собирался спросить Райдер, что означает стрелка, когда стоявший за спиной Частин презрительно хмыкнул. Босх повернулся – детектив из ОВР покачал головой.

– Наш приятель, похоже, развлекался с этой шлюхой. Интересно, знают ли об этом преподобный Таггинс и его дружки из Ассоциации церквей.

Организация, называвшая себя Ассоциацией церквей и возглавляемая Таггинсом, постоянно поддерживала Элайаса во всех его нападках на департамент полиции.

– Мы еще не знаем, был ли он вообще знаком с ней, – сказал Босх.

– Можешь не сомневаться. Иначе на кой черт ему вся эта информация. И вот что я тебе скажу: если Элайас действительно занимался такими грязными делишками, то это могло привести его куда угодно. Вот что надо расследовать в первую очередь.

– Не беспокойся, мы все проверим.

– Я и не сомневаюсь.

– Посмотри, – подала голос Райдер. – Здесь есть аудиозапись.

Босх взглянул на монитор. Стрелка уткнулась в голубую кнопку.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы можем услышать голос самой Госпожи Регины.

Она щелкнула «мышкой», компьютер загрузился, и из динамика послышался низкий женский голос:

– Я – Госпожа Регина. Приди ко мне, и ты узнаешь сокровенные тайны собственной души. Вместе мы пройдем по дороге познания. Подчинившись мне, ты поймешь самого себя и испытаешь невиданное облегчение. Ты сольешься со мной. Ты покоришься мне. Я жду тебя. Позвони прямо сейчас.

Некоторое время все молчали. Босх посмотрел на Частина.

– Похоже?

– Похоже на что?

– Голос. Как по-твоему, он похож на голос на пленке?

Поняв, о чем речь, Частин задумался.

– Что за пленка? – спросила Райдер.

– Можно послушать еще раз? – попросил Босх.

Райдер снова щелкнула «мышкой».

– На автоответчике в квартире Элайаса было записано сообщение. Женский голос. Не жена. Но мне кажется, там была другая.

Босх опять взглянул на Частина.

– Не знаю. Может быть. – Частин пожал плечами. – Если потребуется, проведем лабораторное сравнение.

Наблюдая за ним, Босх не заметил ничего, что подтвердило бы его подозрения. Частин либо не знал, что запись в квартире стерта, либо умел контролировать себя.

– Что? – не выдержав пристального взгляда, спросил Частин.

– Ничего.

Босх повернулся к экрану.

– Ты говорила что-то о сайте, частью которого является эта страница. Мы можем на него попасть?

Райдер не ответила. Пальцы ее забегали по клавиатуре, и через несколько секунд картинка на экране изменилась: теперь они смотрели на согнутую в колене женскую ногу. Нога медленно вытянулась. Под ней появилась надпись.

Добро пожаловать в девичий хоровод.

Справочник по услугам интимного, чувственного и эротического характера, предоставляемым заведениями Южной Калифорнии.

Ниже шел список женщин, оказывающих те или иные услуги. Здесь был и эротический массаж, и эскорт-служба, и многое другое. Райдер выбрала последнее предложение, и на экране возникли значки с именами женщин и трехзначными междугородными телефонными кодами.

– Настоящий интернет-бордель, – пробормотал Частин.

Босх и Райдер промолчали. Райдер переместила курсор на значок с именем «Регина».

– Вот тебе справочник. Выбираешь страницу и щелкаешь «мышкой».

– Действуй.

Райдер щелкнула «мышкой», и перед ними открылась страничка Регины.

– Он выбрал ее.

– Точно. Белую женщину. – В голосе Частина послышались нотки злорадства. – Захотел получить благословение от белой женщины. Держу пари, в Ассоциации церквей это вряд ли кого обрадует.

Райдер резко повернулась и бросила на Частина сердитый взгляд. Наверное, она хотела добавить к взгляду кое-какие слова, но они так и остались при ней. Заметив, как изменилось лицо напарницы, Босх повернул голову. В дверях стояла Дженис Лэнгуайзер, а рядом с ней женщина, которую Босх знал по многочисленным появлениям на телеэкранах и в газетах. У нее было миловидное лицо с гладкой кожей светло-кофейного цвета, характерного для людей смешанной крови.

– Минутку, – сказал Босх, обращаясь к Лэнгуайзер. – Мы расследуем уголовное преступление. Ей нельзя здесь находиться…

– Можно, детектив, – оборвала его Дженис. – Судья Хоутон назначил ее специальным представителем по данному делу. Она будет просматривать все документы и определять, с какими вы можете работать, а с какими нет.

После этих слов женщина, с которой Босх не был знаком лично, сделала шаг вперед, холодно улыбнулась и решительно протянула руку.

– Детектив Босх. Приятно познакомиться. Надеюсь, мы сработаемся. Я – Карла Энтренкин. – Она выждала пару секунд, но все молчали, и ей пришлось продолжить: – Прежде всего я хочу, чтобы вы и все ваши люди освободили эти помещения.