Текст книги "Как я развалил СССР и другие шалости"

Далёкая молодость

Так получилось, что несколько дней назад мне в интернете попался отрывок из программы «Рассмеши комика», где девушка пела под гитару песню про взрыв на китайской макаронной фабрике на музыку Раймонда Паулса «Листья жёлтые». И я вспомнил, что «Лица жёлтые» я впервые услышал в далёком семьдесят девятом году немного в другом месте и в другое время. Тысяча девятьсот семьдесят девятый год, конец апреля. Меня с моим другом забрали в армию. Мне уже девятнадцать, а другу чуть больше восемнадцати. Можно сказать, что нас оторвали от родителей и направили в тёплый Крым. Длинный поезд, полный призывников, из Одессы шёл в Севастополь. Потом вот такой нестройной колонной нас повели через весь город в воинскую часть под названием «Экипаж». Именно там распределяли новобранцев. В морскую пехоту забирали самых сильных и выносливых или в другие береговые или морские части. Пока нас, пару тысяч человек, посадили на какой – то площади с деревянными лавками. Мы сидели несколько часов. Кто – то знакомился, кто – то просто курил или рассматривал морячков, которых мы видели и молились. Лишь бы не во флот на три года. Лишь бы не во флот. Периодически приходили какие – то офицеры, солдаты или матросы и выкрикивали фамилии с именами. Кто – то выходил, и их уводили. Мы сидели и ждали своего будущего. Именно там, на этих лавках, мы и услышали, как кто – то очень приличным голос под гитару начал петь известную песню ансамбля «Песняры» «Беловежская пуща». Мы имели кое – какое отношение к музыке: раньше играли в разных ансамблях и были почти профессионалами, так как иногда наше умение играть приносило кое – какие деньги. Парень в толпе пел просто замечательно, и нам как – то захотелось познакомиться с ним. Вокруг него стояла толпа, все его слушали, а он абсолютно не стеснялся. Потом он начал петь песни группы «Машина времени». Многие тогда слышали об Андрее Макаревиче и его группе, но она было на полулегальном положении и была почти запрещена, но их песни звучали из домашних магнитофонов в очень низком качестве. «Марионетки», «Три окна», «Вчера я был в огромном городе», «День рождения», «Битва с дураками», «Песенка идиота». Последняя была самой популярной, так как нас призвали в армию, и она про нас. А потом зазвучала песня, которую никто не знал, но она была о нашем городе. Песня явно народно – студенческая на музыку Раймонда Паулса «Листья жёлтые». Именно после неё я не выдержал и познакомился с этим парнем. Его звали Сергей, призвали его в армию после второго курса института, из которого отчислили за пропуски. Но сам он не одессит, а из города Клинцы, Брянской губернии. Но он считает себя одесситом, так как за два года проживания в Одессе изучил и очень полюбил наш город. В дальнейшем с Сергеем мы «прослужили» все два года и проиграли в одном ансамбле, а уже после армии, вернувшись в Одессу, мы пару месяцев не расставались, пока он не уехал в другой город. Именно впервые о «Лицах жёлтых» я услышал от него и хочу поделиться этими стихами. За сорок лет я позабыл их немного, попробую вспомнить, ну а что не смогу, то придумаю сам. Очень хочется напомнить, что в Одессе напротив вокзала висел огромный портрет Л. И. Брежнева, который, как говорили Одесситы, снимут, когда нужно будет расширять груди для орденов. Это я сказал про портрет для тех, кто его не застал или просто не знал о нём.

Музыка – Р. Паулс

Слова – народные

 
Не смоги прожить с Китаем, не смогли прожить с Китаем
Без войны, без войны.
Третий раз десант встречаем, третий раз десант встречаем
Из Яньцзи, из Яньцзи.
Лица жёлтые над городом кружатся,
Лица жёлтые в Лузановке садятся.
От Пересыпи шагают до Пастера,
Не берёт из узкоплёночных холера.
Две китайских самоходки, две китайских самоходки
В горсаду, в горсаду.
Бьют они прямой наводкой, бьют они прямой наводкой
По суду, по суду.
Вот вокзал уже китайцы оцепили
И большой портрет напротив заменили.
Бродят с девами по городу китайцы,
Одесситы от досады чешут… пальцы.
По Приморскому бульвару от моста до горсовета
Патрули, патрули.
Корешей вчера из бара два раскосых по навету
Увели, увели.
Над Гамбринусом написано «Сань Цзяо»,
А над Оперным театром «Бяо Сяо».
И хоть небо плотно тучами закрыто,
Дружно щурятся без солнца одесситы.
Лица жёлтые над городом кружатся,
Лица жёлтые в глазах моих двоятся.
Над Одессою раскрылись парашюты,
Ждём мы новеньких с минуты на минуту.
 

Сергея я больше не видел, но знаю, что он сейчас так и живёт в Клинцах, Брянской области. Мой друг детства в какой – то деревне, Николаевской области, Ну а меня жизнь занесла в Москву, а потом в Америку. Жалко, что прошли те замечательные времена, когда мы были молоды и веселы.

Город сумасшедших

Во всем мире знают классическое американское кино, начиная с вестернов, заканчивая фильмами с Мэрилин Монро. Вспомните, как обычно были одеты мужчины в фильмах того времени. Все были одеты по – разному, но имелся один общий атрибут – шляпа. Да, именно шляпа на мужчине определяла его статус или возможности. Шляпы были во времена индейцев и бледнолицых, во времена «Золотой лихорадки», Клондайка и Калифорнии, «Титаника» и сицилийской мафии, Великой депрессии и «сухого закона». Ну, и история всем известного «Крёстного отца» тоже не обошлась без шляп. И вдруг… Эра шляп прекратилась, она больше перестала быть обязательным атрибутом мужчины, на смену пришли бейсболки, береты, банданы. Шляпы, конечно, выпускаются и продаются, но уже не в таком количестве, желающих купить их не так много. А почему? Ответ на этот вопрос я попробую просто изложить в этом коротком рассказе. Но сначала я хочу сказать, что город Данбери, штат Коннектикут, являлся самым сумасшедшим городом с момента открытия Америки и появления первых американских штатов. Штат являлся местом, где создалась самая демократичная в мире американская конституция (действует больше трёхсот лет) и появились первая публичная библиотека и картинная галерея; где знаменитый Сэмюэл Кольт построил свой оружейный завод, а Сэмюэл Клеменс, более известный как Марк Твен, жил на протяжении тридцати лет и умер в маленьком городке Реддинг. Но я хочу рассказать о городе Данбери, который расположен немного северней Реддинга. Сейчас это обычный, немного провинциальный город на границе штата Коннектикут и штата Нью – Йорк. Когда – то, ещё шестьдесят лет назад, этот город славился на всю страну тем, что был столицей шляп или Шляпной столицей Америки. Начиная с девятнадцатого века девяносто процентов всех шляп в Америке выпускалось артелями города Данбери, чуть позже артели переросли в настоящие шляпные фабрики. В Америке даже была традиция, что каждый президент получал в подарок от мэра города Данбери шляпу определённого фасона, и именно президент определял самый модный фасон шляп, и мужчины меняли свои головные уборы каждые четыре года. Ну и всем известно, что от настроения президента зависит настроение всей страны. Поэтому свой вклад в политику страны вносили простые шляпники города Данбери. Перенесёмся на сто лет назад в туманную Англию. Чарльз Лютвидж Доджсон, известный под псевдонимом Льюис Кэрролл, написал всемирно известную книгу «Алиса в стране чудес» (впервые издана в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году). Один из загадочных персонажей этой замечательной книги – «Безумный Шляпник». Почему он безумный я и попробую объяснить. Количество сумасшедших в этом городе на душу населения в среднем превышало тысячу процентов. И вот почему. По той же причине, по которой на знаменитом чаепитии Алисы присутствовал и сумасшедший Шляпник. Фетр. Именно из этого материала делались и делаются до сих пор шляпы. Фетр изготавливается из тончайшего пуха путём волочения, является разновидностью войлока. Но для того, чтобы создать форму и закрепить её, материал погружают в определённый химический раствор. Пока войлок влажный, ему можно придать форму, а высохнув, он принимает ту форму, которую ему задали. Это примерная технология изготовления шляп, но именно у этого состава есть отрицательное свойство. Пары его действуют на кору головного мозга, как сейчас говорят, «крыша едет». В связи с тем, что город Данбери почти полностью состоял из шляпных артелей, то и количество сумасшедших превышало средний по стране коэффициент. Именно по этой же причине и в Алисе был такой же сумасшедший персонаж.

И вдруг… Данбери перестаёт быть шляпной столицей, и производство постепенно уходит в небытие, мужчины Америки меняют свои головные уборы. Что произошло в Америке? Что произошло в Данбери? Почему мэр города перестал преподносить шляпу президенту?

Все произошло чисто случайно, а может быть, это закономерность. Я не думаю, что читатели помнят в лицо всех президентов Соединённых Штатов, но возможно, некоторых видели в документальной хронике. Все они в шляпах, кроме… Джона Кеннеди. Да. Именно Джон Фицджералд Кеннеди положил конец «Шляпной империи» города Данбери. Я уже говорил, что президент США являлся законодателем моды на шляпы, а Кеннеди просто их не любил, когда он получил в подарок этот аксессуар, то ни разу не надел. Так пошло новое течение: мужчины без головного убора, и каждый последующий президент так же был без шляпы. Город попал в производственный кризис. Мужчины Америки перестали покупать шляпы, и город потерял свою значимость. Конечно, шляпы выпускаются и в наше время, но настолько мало, что количество сумасшедших людей не превышает средний коэффициент по стране.

Вспоминая родной город

Они жили в Крыму. Ну, как сказать жили? Были в армии, если так можно выразиться. Там числились, а сами были музыкантами. Ежедневные репетиции, иногда концерты в разных местах. Особо заниматься было нечем. Один из них на спор за пачку сигарет за три дня выучил всего Евгения Онегина, и потом с книгой в руках проверяли его память. Кто – то в свободное время разрабатывал собственную методу бросить курить и испытал её на себе. Потом не курил девять месяцев. Хочу добавить, что в две тысячи первом году автор методы решил ее усовершенствовать, после этого он не курит по сей день. Но вернемся в далёкий тысяча девятьсот семьдесят девятый год к пацанам, которым от восемнадцати до двадцати одного года. Им делать было совсем нечего, если не считать некоторой службы в вооружённых силах СССР. Сказать вооружённые – сильно преувеличить. Они сделали свои три выстрела из карабинов и подержали оружие на присяге. А дальше видели его только на картинке. Вечерами вспоминали любимую Одессу. Среди них был только один человек, который уже служил полгода. И тут в воинскую часть, в которой всего около трёхсот человек, пришли семьдесят пять новобранцев из Одессы. Появление такого количества земляков произвело полный фурор. Теперь тот солдат, неизвестно как попавший в часть, не чувствовал себя настолько одиноким: каждый четвёртый в этой части был его земляком. Правда, землячеством это можно было назвать с большой натяжкой. Все называли себя одесситами, хотя на самом деле одесситов было всего человек восемь. Остальные были из Одесской области, начиная с Саврани, что более двухсот километров от Одессы, заканчивая Измаилом, который примерно на таком же расстоянии. Мне приходилось встречаться с людьми, которые называли себя москвичами, а на вопрос, где именно они жили в Москве, отвечали, что в Калужской области, а это примерно на таком же расстоянии, как Саврань от Одессы. Поэтому настоящих одесситов можно было сосчитать по пальцам, но одесситами себя называли все. Конечно, при общении всегда вспоминали любимый город, кто и где жил, и пытались найти общих знакомых. Иногда получалось. Основным развлечением ребят было вспоминание центральных улиц Одессы. И вот, к примеру, Дерибасовская, чётная сторона. Нужно вспомнить все магазины, которые находились с самого начала до самого конца, даже составляли перечни. И так все центральные улицы нашего города. Мне сейчас очень трудно вспомнить, что и где было в семьдесят девятом году. А тогда вспоминали. Или вспоминали все кинотеатры, театры, пивные бары и не только «Гамбринус» на углу Дерибасовской и Жукова, но и «Бар для некурящих», находившийся в конце улицы Чкалова. В баре обычно было накурено намного больше, чем в любом другом. Это было делом принципа некоторых: прийти туда и курить больше, чем где – либо. Ребята вспоминали почему – то винные магазины и просто винарки. Старое поколение помнит, что в Одессе были подвальчики, где продавали разливное вино. Самым популярным из всех был на перекрёстке двух Карлов. Для одесситов два этих Карла, Либкнехт и Маркс, больше ассоциируются с подвальчиком, чем с теорией коммунизма. Именно в нем на углу улиц основателя теории коммунистического движения и одним из основателей коммунистической партии Германии, собирался соответствующий народ, чтобы обсудить победы коммунистического завтра, выпив по стаканчику местного разливного портвейна. Конечно, вспомнили самый знаменитый «Оксамит Украины», который находился на улице Карла Маркса (Екатерининская). Вот тогда и вспомнили, что на входе этого заведения была надпись. Это четверостишье азербайджанского поэта Мирза Шафи Вазеха, почему – то приписанное Лафатеру. «Уменье пить не всем дано. Уменье пить – искусство. Тот не умён, кто пьёт вино, без мысли и без чувства». Оксамит был «точкой» совсем не пламенных «революционеров», как перекрёсток двух Карлов, а наоборот, «Советской буржуазии». Он состоял из трёх этажей, но все они шли не наверх, а вниз. На первом этаже был винный магазин. Потом шла лестница вниз, на первый подвальный этаж. Там размещался дегустационный зал. Можно было продегустировать любой напиток из того, что продают на первом этаже. А дальше шла лестница ещё ниже. А вот тут уже был коктейльный бар. Коктейли в те годы стоили совсем недёшево. Здесь никто не напивался, и не было пьяных. Здесь ощущали вкус коктейлей «Решилье» или «Ланжерона». А любителей коктейлей покрепче ждал «Китобой». Одесса – не просто самый лучший город в мире. Одесса – тот город, который с удовольствием сочиняет анекдоты про себя и гордится ими. И это правильно. «Оксамит» не прошёл мимо. Звонок в справочную города.

– Алло. Простите, пожалуйста. Когда завтра открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибо большое.

Через пару часов опять звонок в справочную уже немного подвыпивший голос:

– Алло. Здравствуйте. Это справочная? Когда завтра открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибо большое.

Ещё под самое утро опять звонок в справочную. Уже довольно пьяный голос:

– Алло. Простите. Это справочная? А когда сегодня открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибочки.

Звонок в справочную в десять сорок пять. Абсолютно пьяный, заикающийся голос спрашивает:

– А во сколько открывается «Оксамит Украины»?

– Через пятнадцать минут, но Вас туда уже не пустят.

– А мне оттуда выйти надо!!!

Или другой анекдот: когда в Одессе был дефицит обычного репчатого лука (его просто не было в продаже в магазинах, а на Привозе тут же взвинтили цену в несколько раз), тут же появилась фраза: «Молодой человек. Не по средствам живёте. От Вас луком пахнет». И вот ребята, одесситы, живя в Крыму, вспоминали и обсуждали любимый город и все его достопримечательности: улицы, кварталы, магазины, рестораны и бары, конечно, оперный театр, горсад и Привоз. Как же без этого? Вспоминали дядю Изю, работающего в центральном Дворце бракосочетания. Это была легендарная личность. Его работа заключалась в том, что он в течение одной минуты сочинял именные поздравления брачующимся и произносил их, вручая маленький букетик цветов невесте. За это он получал свой заслуженный червонец и уходил за следующим букетом. В багажнике его «Волги» было много букетиков, а он крутился среди волнующихся пар и узнавал имена женихов и невест. Каждый «крутился» как мог. В Одессе все старались иметь свой маленький гешефт. Свои гешефты имели и свадебные музыканты. Когда – то на свадьбах играла только живая музыка. Репертуар почти у всех был одинаковым. Музыканты, подобно свободным художникам, как когда – то во времена биндюжников, имели свою биржу. Если у кого – то была своя «халтура», то он мог свободно прийти на биржу и в течение минуты набрать себе оркестр для свадьбы или проводов в армию. Как правило, у всех музыкантов были свои инструменты, да и тарифы у всех были одинаковыми. Как говорят среди музыкантов: «Лабухов хватало». Вот именно такие молодые «лабухи» и попали в армию, и стали военными музыкантами. Ну и репертуар примерно был таким же. Конечно, приходилось переучиваться на патриотический репертуар, но для души играли и пели «Поспели вишни в саду у дяди Вани». Вспоминали «Соборку», где собирались профессиональные болельщики футбола и местные Ботвинники и Спасские. А рядом около трамвайной остановки всегда бабушки продавали цветы, и пьянящий запах разносился на всю Соборку. А запах акаций и платаны на Пушкинской и оперный театр, самый красивый в мире театр, находится в нашей любимой Одессе. Вспоминали уникальное здание филармонии. Новая купеческая биржа. Когда – то самые богатые одесситы заказали это уникальное здание архитектору, оно было спроектировано так, чтобы двое разговаривали между собой, а третий уже не мог слышать. Для биржи нужно было построить такое здание, чтобы оно не имело акустики, и старанием итальянских и русских инженеров и архитекторов это здание было построено. Правда, биржа недолго просуществовала. Уже после Великой Отечественной войны была принята одна из самых замечательных одесских шуток. Из здания биржи сделать одесскую филармонию. Это памятник архитектуры существует до сих пор. Прошло более четверти века с того момента, когда я там был в последний раз. Город изменился, люди тоже. Как сказал когда – то Жванецкий: «Где можно увидеть старую Одессу? – На кладбище». Про Одессу можно много писать, и этот поток написаний будет нескончаемым. Пишу об этом и вспоминаю те далёкие годы. Старый и вечно молодой город моего детства и юношества.

Детские мечты

Он с раннего детства был необычным ребёнком. Ну как необычным? Просто любил делать что – нибудь такое, что не умели делать другие ребята с его двора. Например, в течение двух минут он вырезал пилой из деревяшки пистолеты, после всем двором играли в войну. Зимой он из продуктовых ящиков сбивал хоккейные клюшки, потом гоняли шайбу по всему двору. Его все время тянуло на что – то необычное среди его сверстников. Ну и поступки его были тоже необычными. Он обучал ребят во дворе играть на гитаре, делать водяные бомбочки и сбрасывать их с третьего этажа. Так же делать парашюты из бумаги и смотреть, как они плавно опускаются с каким – нибудь грузом. Но у него была мечта, о которой он никогда никому не рассказывал. Сколько он себя помнил, столько он с родителями приезжал из Одессы последним автобусом, потом его полусонного за руки вели домой, проходили мимо стеклянной будки, в которой днём продавали пиво с одной стороны, а газированную воду, чистую или с сиропов, с другой стороны. Так же там заправляли сифоны. ОН любил, по просьбе родителей, бегать летом туда с двумя сифонами за водой. Они казались тяжёлыми, но так было приятно пить газировку прямо из горлышка сифона, нажимая на рычаг. Пока дойдёшь к дому, половина сифона выливалось или выпивалось. Родители никогда его не ругали за это. Понимали, что нравится мальчишке пить такую горьковатую воду. Вот именно с этой стекляшкой и была связана его мечта. Когда его родители вели полусонного с автобуса домой, но ему всегда нравилась неоновая голубая надпись «Волна», светившая на крыше. Она светила неярко, но у него появилась мечта. Наверное, что – то в этой мечте было маниакальное и необычное. Ему всегда очень хотелось погасить эту надпись. Не из хулиганских побуждений. А просто доказать именно этой надписи, что он её хозяин, и она зависит от неё. Если он захочет, то она будет светиться, а если нет, то и ей не освещать название. Правда, возраст у него был не очень большой. Он ещё не ходил и в первый класс, было ему уже семь лет, и в школу ему только осенью, а сейчас лето. Лето и жарко. Ребята допоздна играли во дворе в войну или гоняли мяч. Он постоянно был со своими сверстниками, но желание погасить «Волну» все усиливалось. Днём он бегал туда попить газировки, пил и рассматривал надпись. Он искал выключатель и, счастье, он его нашёл. Покрашенный в зелёно – голубой, как цвет морской волны, выключатель был на уровне полутора метров от земли и ручки на выключателе совсем не было. Значит, его нужно крутить пассатижами. Значит так. Пассатижи нужно как – то незаметно стянуть из инструментов отца и выйти на улицу незаметно, когда уже будет темно, чтобы никто не увидел его, и чтобы «Волна» горела. Дальше план был таким: стащить деревянный ящик со двора магазина, чтобы можно было встать на него. Выключатель высоко, просто так его не достанешь. Значит нужно, чтобы совпали все три части задуманного коварного плана. Папа ничего не должен ремонтировать. Возле магазина должны лежать ящики, и должно быть темно. Правда, родители могут уложить спать, что тоже очень помешает коварному плану. Нужно поймать момент, когда по телевизору будет идти какое – нибудь кино, и вся семья будет увлечена, тогда они и не заметят, как он выбежит ненадолго из дома. К «Волне» не более пяти минут быстрым шагом или бегом. Значит, плоскогубцы нужно стащить заранее, что он и сделал. Ящик тоже присмотрел. Он был большим и крепким. Правда, немного тяжеловатый, но он же мужчина и сильный. Значит, донесёт и потом вернёт к двери магазина. О чудо. Все три обстоятельства пересеклись, и родители смотрят какой – то интересный для них фильм. Значит, можно действовать. Он очень тихо вышел из квартиры на их первом этаже. Служебный вход магазина был освещён, и ящик был хорошо виден. Держа пассатижи в одной руке, неся ящик в другой, он побрёл к стекляшке. Минут через пять ящик был поставлен под выключателем. Он как разведчик осматривал все вокруг себя. Главное, чтобы за ним никто не следил. Вот он залез в него и рукой нащупал коробку выключателя. В темноте просунул туда инструмент и вдруг… рука затряслась, искры посыпались из глаз. Он узнал, что такое электрический ток. На какое – то мгновение он потерял равновесие и упал спиной вниз, даже не успев подставить руки. Больно ударился головой обо что – то твёрдое и на несколько секунд потерял сознание. Очнувшись, он ощупал свою голову. Кровь не шла, только на затылке выступала огромная шишка. В темноте он не смог найти отцовские пассатижи: как сквозь землю провалились. «Ох, и попадёт от родителей», – думал он, возвращаясь, домой. Сил идти не было. Его всего трясло от испуга и от удара током. Ящик забрать у него просто не хватило сил, поэтому он его оставил под выключателем. Вернувшись домой, он обратил внимание, что никто его не спохватился. Родители были увлечены фильмом. Он побрёл в детскую комнату и сел на ковёр. Слёзы текли у него из глаз. Как же так получилось, что он пострадал от какого – то электрического тока, а надпись как светилась, так и продолжала светиться. Мечта так и не сбылась. Начиная с того момента, он начал интересоваться всем, что было связано с электричеством. Первые уроки ему дал отец. Он научил его держать в руках отвёртку. Про свои пассатижи он так и не вспомнил. Наверное, они были старые, но папа показал настоящие плоскогубцы с изолированными ручками и сказал, что если работать таким инструментом, то тогда никогда не ударит током. Тут он вспомнил, что на пассатижах не было никакой изоляции, и они были полностью железными. Вот так он получил первые уроки электротехники, потом было морское училище, и он стал электромехаником, а потом уже и профессиональным электриком, но первый свой электрический опыт он сохранил в памяти на всю жизнь