Текст книги "В интересах мальчиков. Как понять, что нужно вашему сыну, если он никогда об этом не говорит"

Майкл Райхерт
В интересах мальчиков. Как понять, что нужно вашему сыну, если он никогда об этом не говорит

«Превосходно написанная, несомненно важная книга Майкла Райхерта рассказывает о том, как мы губим мальчишек, обусловливая гендерной принадлежностью способность человека мыслить и чувствовать. Последняя при этом якобы свойственна лишь «девочкам» и «геям», а потому располагается на низшей ступени ценностной пирамиды. Кроме того, автор подчеркивает: мальчики и девочки (другими словами, все люди) имеют сходные социальные и эмоциональные нужды, а также способности. Этот простой, доказанный опытом факт необходимо принять, иначе не выйдет применить предложенные автором методы и воспитать в мальчике его естественную способность устанавливать эмоциональную связь с собой и окружающими. Эта книга обязательна для всех, кого волнует судьба мальчиков и мужчин».

Ниобе Уэй, профессор прикладной психологии Нью-Йоркского университета,

автор книги «Deep Secrets: Boys’ Friendships and the Crisis of Connection»

«Майкл Райхерт соткал прекрасный гобелен из историй, опыта, наблюдений и мыслей – результат долгой, выдающейся работы в роли наставника мальчиков и юношей. Эта книга обязательна к изучению – не только родителями, у которых есть сыновья, но и работниками сферы образования, должностными лицами и консультантами, которым доверили такое ответственное дело, как обучение и воспитание мальчиков».

Дэвид Армстронг, исполнительный директор

Международной коалиции школ для мальчиков

«После стольких лет работы с мальчиками и юношами Майкл Райхерт лучше других знает об ужасающих последствиях, к которым приводит привычное нам воспитание будущих мужчин. Руководствуясь искренним сочувствием как в рабочей деятельности, так и в написании книги, Майкл указывает, в каком направлении необходимо начать двигаться сегодня. Книгу обязаны прочесть родители, педагоги и на самом деле все мы».

Майкл Кауфман, автор книги «The Time Has Come:

Why Men Must Join the Gender Equality Revolution»

«Продолжается яростная битва за души наших сыновей. Родители, политики и учителя, как и положено, встревоженны. Знатоки спорят: разучились мы воспитывать «мужчин» или ошибка как раз в определении мужественности? Мысли Майкла Райхерта, словно лучи, освещают тьму неясности: мальчики должны идти навстречу отношениям, а не избегать их. Мальчиков нужно оберегать, а не отмахиваться от них. Родители, учителя и все мы обязаны проявить отвагу, чтобы мальчик просто вырос тем, кем желает, – уверенным в себе человеком. Нужно любить и неизменно поддерживать его. „Мальчики есть мальчики“ – книга, которая вносит столь необходимый нам вклад в обсуждение вопросов воспитания».

Гэри Баркер, учредитель

и генеральный директор организации «Promundo»

«В своей новой важной книге Майкл Райхерт обращается к многолетнему опыту в воспитании мальчиков, а также к обширным научным знаниям о гендерных особенностях и развитии подростков, что позволяет ему поделиться полезными мыслями с родителями и преподавателями, стремящимися воспитать здоровых мальчиков и юношей. Написанная разумным, понятным и привлекательным языком, книга переполнена мудростью и полезными советами. Сейчас, когда мы видим так много примеров неверного воспитания мальчиков, у нас наконец-то появилась книга, содержащая необходимые наблюдения и указания!»

Педро Ногуэра, доктор философии, почетный профессор в сфере образования и руководитель Центра исследований

в области преобразования школ

«Эту книгу должны прочесть те, в чьей жизни есть или ожидается мальчик. Доктор Райхерт перемежает теоретические знания и результаты исследований с реальными примерами из собственной обширной клинической практики, благодаря чему книга будто оживает. Автор разрушает множество мифов о мальчиках, открывая парням путь к здоровым отношениям с родителями и сверстниками. Он заботливо обучает родителей стратегиям, способным благотворно повлиять на сыновей и помочь им преуспеть во все более переменчивом и сложном мире».

Деннис Барбур, дипломированный адвокат,

президент и генеральный директор «Partnership for Male Youth»

«Майкл Райхерт три десятка лет разбирался в том, как мальчики мыслят, чувствуют и действуют. В книге „Мальчики есть мальчики“ автор систематизирует свои знания в десять глав, освещающих проблемы современных мальчиков и то, как взрослые, присутствующие в их жизни, способны помочь справиться с рисками и вырасти достойными мужчинами. Автор советует: намеренно вторгайтесь в личное пространство своего сына, чтобы стать частью его жизни! Мальчики в той же мере, что и девочки, способны открывать сердца – но лишь тем, кому доверяют. Книга настоятельно рекомендуется всем родителям и преподавателям».

Доктор Джон Нагл, подполковник армии США (в отставке)

и девятый директор мужской школы Хейверфорд

«Книга „Мальчики есть мальчики”» – не что иное, как спасательный круг для наших юношей и страны. Коснувшись тем любви, насилия, здоровья, самоуважения, надежды, социального развития, травли и поддержки со стороны сверстников, доктор Райхерт создал трактат для тех, кто желает узнать больше о современных юношах и задать их жизням верное направление. Его анализ позволяет нам лучше понять то давление, которое необходимо преодолеть с помощью крепких отношений, подготовив молодежь к жизни в постоянно меняющемся обществе; если сделать все правильно, их жизнь наверняка станет безопаснее, насыщеннее и успешнее. Доктор Райхерт предлагает конкретные стратегии для взрослых, играющих ключевую роль в развитии мальчиков. Он напрямую обращается к мужчинам и женщинам с полезными рекомендациями; его план действий уводит нас прочь от устаревшего, ложного подхода и вредных, ограничивающих стереотипов. Вместо них автор предлагает свежие мысли и вдохновляющие приемы, которые позволяют увидеть мужественность в ином, здоровом свете. Книга „Мальчики есть мальчики“ жизненно необходима педагогам и родителям, имеющим дело с непростыми юношами: замкнутыми, потерянными, эгоистичными, немотивированными, страдающими от зависимостей или гипермаскулинности, а также не способными определить, кто они и в каком направлении им следует двигаться».

Дэвид Бэнкс, президент

и генеральный директор «Eagle Academy Foundation, Inc.»

«Майкл сочетает в книге мудрость любящего родителя и заботливого врача, чтобы мы сумели услышать, понять и восславить наших сыновей и знакомых мальчишек, а также помогли им проявить себя с наилучшей, наиболее искренней стороны».

Дэвид Белл, доктор медицинских наук, заведующий Нью-Йоркской пресвитерианской клиникой для юношей – университетским госпиталем под началом Колумбийского и Корнеллского университетов

«Райхерт сочинил глубокомысленную, обязательную к прочтению книгу о том, как вырастить из мальчика преуспевающую личность. Автор опирается на результаты новейших исследований (своих и чужих), собственную практику врача и консультанта по вопросам образования, а также на родительский опыт, чтобы показать, насколько важно ценить мальчика как личность и изо всех сил развивать взаимоотношения с ним».

Энн Ренингер, профессор социальной теории и социальной деятельности Дорвина Картрайта в Суортмор-колледже

«„Мальчики есть мальчики“ – книга, настраивающая на положительный лад и дарящая надежду на сложном и нередко рискованном пути воспитания прекрасных мужчин из современных мальчиков. Через захватывающие истории о мальчиках и их опекунах автор делится с читателем ценными и полезными наблюдениями, позволяющими понять чрезвычайную важность уз и взаимоотношений, а также забыть о пагубных гендерных стереотипах, которые составляют так называемый „мальчишеский кодекс“ и представляют опасность для всех нас».

Аманда Кедди, профессор педагогики из Университета Дикина (Австралия)

«В течение десяти лет после того, как вышла моя книга о проблемах мальчиков, я разговаривала с бесчисленным количеством родителей и педагогов об их тревогах. И через десять лет жизнь мальчишек не стала легче ни в коей мере – на самом деле теперь семьям как никогда важно воспитывать жизнестойких мужчин с твердым духом и высоким уровнем эмоционального интеллекта. В своей прогрессивной книге Майкл Райхерт неповторимым образом смешивает результаты исследований, клинические наблюдения, личный опыт и призывает читателя воспользоваться новым подходом к воспитанию сыновей. Если у вас есть сын, или внук, или племянник, или брат, смело приобретайте эту книгу».

Пег Тайр, автор бестселлера

(по версии «The New York Times») «The Trouble with Boys»

«Никто из авторов еще не писал так доходчиво о том, насколько сильно мальчикам для здорового развития необходимы теплые отношения. Исследовательская выучка и сердце истинного врача помогли Майклу Райхерту досконально изучить душу и жизнь мальчишки; за неуспеваемостью в школе и игровой зависимостью он сумел разглядеть тоску по родству и дружбе. Если вы родитель или преподаватель, имеющий дело с мальчиком, и если вы любите этого мальчика, то прочтите книгу „Мальчики есть мальчики“».

Майкл Томпсон, доктор философии

«„Мальчики есть мальчики“ – это вдумчивое, честное и крайне обнадеживающее руководство по воспитанию сыновей для современных родителей. Без стеснения рассуждая о пугающих проблемах, с которыми сталкиваются мальчики, Майкл Райхерт делится с читателем тем, что уже помогло множеству людей: потрясающими наблюдениями и советами, благодаря которым множество мальчишек могут стать уверенными в себе мужчинами, стойкими и целеустремленными».

Розалинд Уайзмен, автор книг «Queen Bees and Wannabees» и «Masterminds and Wingmen»,

а также основатель организации «Cultures of Dignity»

Michael C. Reichert HOW TO RAISE A BOY

Copyright © 2019 by Michael C. Reichert, PhD

All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form.

This edition published by arrangement with TarcherPerigee, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.

© Сайфуллина А.Д., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Посвящение

В конечном итоге я благодарен своей семье: супруге Шерон, чья верность, великодушие и яростная приверженность принципам справедливости воодушевляли меня; сыновьям, Майку и Киру, которые помогали мне оставаться собой; и внукам, которые ежедневно демонстрировали, как беспредельно мальчишки любят жизнь

Глава 1
Вредный миф о настоящем мужчине

Вскоре после рождения сына я начал работать в известном учебном заведении для мальчиков – в школе Хейверфорд, в пяти километрах от Филадельфии. Эта школа уже долгие годы занималась воспитанием и обучением мальчиков, однако лишь почти через столетие со дня основания усомнилась в своей ключевой миссии. Исследования рынка показывали: многие семьи с недоверием относятся к школам, в которых мальчиков обучают отдельно от девочек; чем сильнее становились опасения по поводу нарушения духа равенства, тем чаще выбор падал на совместную форму обучения.

Тогда я еще даже не думал получить официальную должность в школе, однако меня попросили рассказать родителям о том, насколько мальчики склонны к химическим зависимостям и иному рискованному поведению, ведь на этом была сосредоточена моя клиническая практика. После лекции меня ожидала беседа с администрацией школы: речь шла о крайне способном ученике, страдающем от наркотической зависимости. Все закончилось вмешательством извне, госпитализацией и объятиями с директором школы на глазах у всех во время выпускного – в качестве благодарности за спасенную жизнь студента.

К тому времени я уже помог многим мальчикам и их родственникам справиться с похожими ситуациями, основываясь на собственном ужасном опыте, пережитом несколько лет назад. Поздней весной, когда мне было 23 года, мой младший брат погиб в автокатастрофе. И хотя он мучился проблемами все юношество – пил, употреблял наркотики и стремился огородиться от школы и семьи, – незадолго до трагедии в его жизни наконец-то настала светлая полоса. Когда брату исполнилось восемнадцать, он начал принимать все более здравые решения. Но тем вечером он зависал где-то с другом. Они пили алкоголь, возможно, употребляли наркотики, и брат, забыв о страхе, оказался на пассажирском сиденье в машине друга. Друг не справился с управлением, спускаясь по склону холма, и автомобиль врезался в большое старое дерево во дворе соседей. Я никогда не забуду, как в два часа ночи нам позвонили в дверь, как полицейский спросил, здесь ли живет мой брат, и как после его рассказа перед моими глазами встала невыносимая картина: мой брат и его друг в объятом пламенем автомобиле, обернувшем несокрушимый древесный ствол.

В том же году, но ранее я получил первую должность после выпуска из колледжа и стал консультантом в суде по семейным делам; меня направили в отдел, работавший с несовершеннолетними перед вынесением приговора. Дверь здания суда вращалась не переставая под напором потока мальчишек, уличенных в различных правонарушениях: кражах, драках, нежелании посещать школу, побегах из дома, ограблениях, угонах автомобилей и даже убийствах. На мою долю выпало следить за ходом их мыслей, оценивать слабые и сильные стороны и давать оценку возможных последствий их поведения. Мне приходилось читать в большинстве своем душераздирающие отчеты школ и полиции, видеться с юношами и их опекунами и просчитывать, как именно они могли бы избежать проблем в будущем.

В первые дни после автокатастрофы, когда жизнь моего брата висела на волоске, а семья непрестанно дежурила возле его постели в реанимации, я разбирался в произошедшем. Существовала ниточка – о которой печальным образом умалчивали, – соединявшая историю моего брата с историями моих посетителей: в каждой из них шла речь о мужественности. Во всех случаях за принятым подростком решением (порожденном склонностью или к самозащите, или к саморазрушению) скрывалось поразительно развитое самосознание, некоторая доля равнодушия, а также ощущение потерянности, отчужденности и одиночества. В середине 1970-х годов все еще слабо понимали, что в жизни юноши существует этап, который канадский активист и ученый Майкл Кауфман затем опишет примечательным: «Необычная смесь ощущения власти и беспомощности, своего преимущества – и мучительной боли»<sub>[1]1
  Michael Kaufman, “Men, Feminism, and Men’s Contradictory Experiences of Power,” in Theorizing Masculinities, ed. H. Brod and M. Kaufman (Thousand Oaks, CA: Sage, 1994), 142–64.


[Закрыть].</sub> Основополагающая, естественная склонность мальчика к общению тогда осуждалась еще больше – то есть не было даже места мыслям о том, будто человек развивается, взаимодействуя с окружающими.

Ежедневные несчастныеслучаи – горькая правдамальчишеской жизни.

Но поддерживаемое успехом женского движения, мужское также дало побеги. Всего лишь робкие ростки, однако основанные на мысли о том, что мальчикам и мужчинам причиняется значительный ущерб. Воспитатели – родители, учителя, сообщества – прививают традиционные представления о мужественности мальчикам, и это, согласно психологу Уильяму Поллаку из Гарвардской медицинской школы, приводит к «травмирующему уничтожению той среды, которая могла бы стать опорой для мальчика»[2]2
  William Pollack, “No Man Is an Island: Toward a New Psychoanalytic Psychology of Men,” in A New Psychology of Men, ed. R. F. Levant and W. S. Pollack (New York: Basic Books, 1995), 33–67.


[Закрыть]. Слишком много мальчиков уже в ранние годы теряют близкую связь с родственниками и избавляются от отголосков эмоций в своей душе. Однажды оторванные от спасительного якоря отношений с семьей, мальчики становятся восприимчивыми к соблазнам современности и перестают осознавать себя как личность.

Именно это я видел, работая в семейном суде, именно это увидел в своем брате и, позднее, замечал в юношах, которым помогал пройти процесс реабилитации. На каждого из них повлияла дарвинистская модель маскулинности, пагубно отразившихся на их развитии, ценностных ориентирах и здоровье.

Я понял, что необходимо действовать. После того разговора с родителями, храня в глубине души память о погибшем брате, я принял предложение занять должность психолога-консультанта в школе для мальчиков; я был уверен, это позволит мне сосредоточиться на новой роли – роли отца, который занимается воспитанием сына. Прошли восьмидесятые, девяностые годы, начался новый век, и параллельно с тем, как из моего сына вырастал мужчина, а из меня – все более сознательный родитель, школа также развивалась. В поисках подходящего плана действий она взялась за воспитание мальчиков с двойным усердием и в итоге создала программу под названием «В интересах мальчиков» (англ. «On Behalf of Boys»). Результатом ее запуска в 1995 году стало создание национального консультативного совета, разработка новых образовательных программ для родителей, а также финансирование масштабных исследовательских проектов.

Если честно, я был обеспокоен будущим моего сына. Все чаще я слышал, насколько мальчикам приходится нелегко: они не успевают в школе и не поспевают за течением жизни; они то в состоянии «войны», то в состоянии «кризиса»[3]3
  Christina Hoff Somers, The War Against Boys: How Misguided Policies Are Harming Our Young Men (New York, Simon & Schuster, 2015); Peg Tyre, The Trouble with Boys: A Surprising Report Card on Our Sons, Their Problems at School, and What Parents and Educators Must Do (New York: Harmony, 2009).


[Закрыть]. Мое желание работать лишь усилилось с рождением второго сына. К тому времени стало ясно: мы с их матерью ни за что не сможем всегда ходить за ними по пятам, уберегая от соблазнов, сгубивших многих мальчиков. В итоге я заключил: мы можем лишь бороться за достоинство, целомудрие и будущее других мальчишек таким образом, чтобы это видели наши сыновья.

Ежедневные несчастные случаи – горькая правда мальчишеской жизни. Мальчики из самых разных семей не могут успешно пройти этап взросления, особенно если попытки вырастить из них «настоящего мужчину» сопряжены с проявлениями расизма и нищетой. В журнальной статье 2009 года под заголовком «The State of American Boyhood»[4]4
  «Государство американского отрочества». – Прим. ред.


[Закрыть] психолог Джудит Клайнфелд из Университета Аляски выразила особенное волнение по поводу «отчужденной» молодежи, группы, в которую мальчики попадают в два раза чаще девочек, а представители цветного населения – намного чаще представителей белого. Эти отчужденные подростки из-за половой принадлежности оказываются на периферии образования, трудоустройства и гражданской жизни – путей определенных и измеримых. Более того, даже повзрослев и став мужчинами, многие из них продолжают жить отчужденно. И в мире, где главную роль играют интеллектуальные способности, глобализация экономики и равенство полов, необходимо подходить к воспитанию мальчиков с умом. Сложившаяся модель воспитания, которая не менялась поколениями, уже давным-давно устарела, как бы прискорбно это ни звучало. Том Мортенсон, специалист в области демографии из Национального центра государственной политики и высшего образования, утверждал: «Мужчина не способен легко и просто вписаться в современную жизнь. Все больше мужчин вообще в нее не вписываются, и это ломает их»[5]5
  Judith Kleinfeld, “Student Performance: Males Versus Females,” Public Interest 134 (1999): 3–20; Tom Mortenson, “Economic Change Effects on Men and Implications for the Education of Boys,” Education Week, May 14, 2011, www.edweek.org/media/ economicchange-32boys.pdf.


[Закрыть].

Как мы можем усовершенствовать систему воспитания мальчиков? Как мы можем защитить доверенных нам отроков от всех угроз юношества? Что позволит нам лучше всего подготовить сыновей к вступлению во взрослую жизнь? Со дня гибели брата моя психологическая практика успела пополниться тысячами примеров: я беседовал с мальчиками и юношами, работал с ними, изучал их проблемы. Юнцы со всего света делились со мной историями своих надежд и обид, успехов и потерь. По рассказам становилось ясно, что именно мальчики чувствуют по поводу выпавшей на их долю участи: как ограниченные возможности нередко противоречат их человеческой натуре; как они ощущают себя брошенными и одинокими или обнаруживают, что их не понимают или неверно оценивают.

Их убедительные истории в итоге привели к моему согласию с британским социологом Кэролайн Нью, предположившей, будто жизнь мальчиков и вправду основана на «систематическом притеснении» и не сами мальчики, а те, кто ответственен за создание и внедрение правил их воспитания, должны исправить все недочеты системы[6]6
  Caroline New, “Oppressed and Oppressors? The Systematic Mistreatment of Men,” Sociology 35, no. 3 (2001): 729–48.


[Закрыть]. В конце концов и сами мальчики станут активно помогать нам: начав вести себя искренне и перестав скрывать громкое биение своего сердца за маской, которую они вынуждены носить. Однако, чтобы исправить ошибки воспитания, мы должны первым делом признать: эти ошибки существуют, и вместе разобраться в их причинах.

Это сложнее, чем кажется. Я ожидал, что программа «От лица мальчиков» будет принята хорошо и благодаря ей взрослые начнут чаще задумываться о нуждах мальчиков. Однако все усложнилось с самого начала. Представители школьного коллектива, привыкшие к традиционным методам воспитания, с презрением относились к любому упоминанию пола мальчиков; в то же время те из них, кто поддерживал феминизм, боялись, что это какой-то заговор и в конце концов всех мальчиков поведут в лес, дабы возвестить миру об их мужественности. Журналист из местной газеты, учуяв противоречие, высмеял наши начинания и озвучил внутренние опасения: «Мальчикам необязательно быть храбрыми. Им необязательно оставлять после себя потомство. Мальчикам следует больше походить на… ну, полагаю, на девочек».

Истина в том, что в жизни мальчика слишком рано появляются предрассудки и стереотипы, формируя и искажая представления даже самых заботливых взрослых. Проведя тщательное исследование четырех-пятилетних мальчиков, психолог из Стэнфордского университета Джуди Чу изучила, как родители и учителя определяют, «какими должны быть мальчики». Она заметила: некоторым мальчикам закаляли характер; им запрещали поступать определенным образом и требовали «излишнего соответствия» культурным нормам и давлению, которое оказывалось в рамках взаимоотношений. После двух лет пристальных наблюдений открытые и искренние мальчики стали сдержанными и напряженными. Джуди Чу пишет: «То, что нередко считают и называют естественным для мальчиков, на самом деле не заложено в них природой, а является результатом адаптации к культуре, требующей от мальчиков мужественности, решительности, конкурентоспособности – если они желают, чтобы их распознавали и принимали как „настоящих мальчиков“»[7]7
  Judy Y. Chu, When Boys Become “Boys”: Development, Relationships, and Masculinity (New York: New York University Press), 202.


[Закрыть].

Судя по моему опыту, стереотипы о мужчинах встречаются повсеместно, мы следуем им невольно и они влияют на восприятие самого понятия «мальчик». Одна моя подруга, преподающая биологию в старшей школе, несколько лет назад вынашивала близнецов и говорила: «Я знаю, который из них мальчик». Я полюбопытствовал, как именно она это определила. На что получил объяснение: «Мальчик пинается». Ниобе Уэй, профессор Нью-Йоркского университета, в результате наблюдений за развитием юношей заключила: распространенные суждения о них почти никак не подкрепляются фактами и еще меньше – их истинными нуждами. Вопреки сложившемуся мнению, будто мальчики предпочитают независимость и не заинтересованы в тесных связях, дети, участвовавшие в исследованиях, признавались, что погибнут или сойдут с ума без своих друзей. Профессор обращает внимание на следующую закономерность: в основе нездоровых семейных отношений и образовательных практик, а также знакомых всем вызванных усталостью проблем (таких, как низкая успеваемость, стремление к уединению, зависимости и плохое поведение) лежат устоявшиеся культурные представления о мальчиках[8]8
  Niobe Way, Deep Secrets: Boys’ Friendships and the Crisis of Connection (Boston, MA: Harvard University Press, 2011).


[Закрыть].

Когда я только-только впервые стал отцом, в глаза начали бросаться, порой сбивая с толку, культурные предрассудки, о которых я почти не имел представления. Мы с семьей жили в одном из типичных для Филадельфии районов, где дома тянутся рядами. Отправившись в конец улицы, можно было наткнуться на небольшую спортивную площадку – там группы мальчишек ежедневно играли в лакросс или баскетбол. Мой сын обожал спорт и любил игры, однако он не был готов к тому, что произошло, когда его товарищи достигли подросткового возраста. Несмотря на годы совместных игр, веселья и беготни по округе, некоторые мальчишки выросли злыми и будто забыли о прежней дружбе. В конце концов они подбили всю группу ополчиться против моего сына, отказаться от общения с ним и изгнать его с территории площадки. Раз за разом он плелся домой, поджав хвост.

Поначалу я не позволял ему сидеть дома одному и смотреть телевизор или играть в видеоигры; вместо этого я сам играл с ним, пытаясь укрепить его уверенность в себе, дабы впоследствии он снова попробовал выбраться на площадку. Но одним воскресным утром, уже отдохнув после тяжелой рабочей недели и заметив, как мой сын вновь возвращается с игровой площадки расстроенный, я встал у входа в дом и сказал, что не пущу его. «Разберись с этим сам, – потребовал я. – Я буду стоять здесь хоть до скончания века, однако сдаться тебе не позволю». Он попытался пробиться в дом силой; его стыд и разочарование вскоре обратились в ярость и злобу. Он заорал, что не желает идти обратно на площадку, после чего окончательно размяк и принялся кричать и плакать, пытаясь пробраться внутрь. Я твердил: «Ты справишься. Не сдавайся». Из дома вышел сосед: ему, должно быть, показалось, я издеваюсь над ребенком.

Но желал ли я помочь сыну? Или всего лишь подчинялся стереотипу о том, что мальчики не должны смущаться драки? Разве мой урок не заключался в том, что мужчина всегда должен справляться с трудностями – и неважно, сильно ли он напуган или разбит? Пытаясь побороть ситуацию, как мне казалось угрожающую будущему моего сына в компании мальчишек, я, кроме того, боролся еще и с чем-то в глубине своей души. Насколько большой вклад в происходящее внес мой собственный страх: моего сына изгонят с площадки окончательно, оградив его от «мальчишеских» забав и вынудив его жить в более мирной обстановке?

Распространенные суждения о них почти никак не подкрепляются фактами и еще меньше – их истинными нуждами.

Мне повезло. Я сумел определиться и найти ответы на эти вопросы. Вскоре после колледжа я начал практиковать консультации со сверстниками, и именно это стало знаковым поворотом судьбы, благодаря которому изменилась моя жизнь, а впоследствии – и определилась будущая карьера. Я научился слушать и в свою очередь высказываться – терпеливо, открыто, ничего не упуская. Я работал с обычными людьми, помогая им справляться с напряжением и предрассудками, мешающими нам полноценно жить. Именно так: клиенты избавлялись от устаревших представлений о взаимоотношениях и учились выстраивать связи по-своему. Мне то и дело приходилось выговариваться, распутывать хитросплетения чувств и проблем, избавляться от давно накопившегося напряжения, и в итоге я почти до совершенства отточил умение быть честным с собой. Кроме того, постоянно слушая других, я в общем и целом стал более чутким. Шли годы, и, постоянно разбираясь в своих реакциях, ощущениях и мыслях, я сумел справиться с такими непростыми событиями, как смерть брата, а также со стороны взглянуть на наклонности, привитые мне уже в юные годы и ограничившие мое мировоззрение. Я даже начал понимать, в каких случаях учу сыновей важному скорее для меня, а не для них.

Анализируя случай, описанный выше, я осознал, что пытался схитрить и одновременно сделать две вещи: пожалеть сына, поскольку друзья отнеслись к нему нехорошо, и убедить его добиваться своего, невзирая на препятствия. Я желал преподать сыну важный урок, которого так недоставало мне самому в ранние годы: человек сам способен определять будущее, и неважно, насколько безнадежным или потерянным все кажется сейчас. Позже, когда мы уже успокоились и сидели рядом, я попытался передать сыну свою мысль – так, чтобы он выслушал меня, не испытывая при этом прежней досады, страха и грусти; тем не менее я наверняка пропустил в свои слова некую долю волнения. Мой сын и без того был крайне расстроен; если бы я дал волю эмоциям, это расстроило бы его еще сильнее.

Родители мальчиков нередко ощущают себя так, словно вот-вот сорвутся. Когда сыновья начинают вести себя определенным образом – не проявляют интереса к учебе, эгоистично ведут себя дома, не могут наладить общение со сверстниками, недружелюбно относятся к сестре или брату, не принимают активного участия в спортивных состязаниях, становятся встревоженными, или раздраженными, или стеснительными, – родители не выдерживают. Они вмешиваются в жизнь ребенка, снедаемые тревогой или раздражением. Они пытаются давать советы, и расстраиваются, и тревожатся лишь сильнее, если сыновья не понимают их.

К счастью, мы с сыном сумели преодолеть произошедшее у двери нашего дома, хотя впереди нас ожидали и иные испытания. Мой сын вырос чудесным, терпеливым преподавателем для мальчиков и любящим отцом для своего собственного сына. Я не уверен, понял ли он тогда то, что я желал ему объяснить. Но, как и любой мальчик, он прошел через множество, множество проверок на прочность, и ему определенно пришлось воспитать в себе отвагу. Наши отношения многое преодолели, и, уверен, он понимает: даже будучи неуклюжим в своих попытках, я все равно всегда готов помочь ему разобраться со сложными жизненными проблемами.