Текст книги "Роза и шип"

– У тебя больше ничего нет. Ты что, собираешься ходить голым?

Альберт снова пожал плечами.

– Нет смысла цепляться за вещи. Меня этому научил отец.

– Вот видишь, этот несчастный ублюдок умрет здесь, в нищете и отчаянии. Умрет от голода. Мир – холодное, жестокое место. – Ройс умолк, изучая Альберта. – Вероятно, он протянет меньше месяца, и никто и пальцем не пошевелит ради него. Таков наш мир, холодный и равнодушный, даже в лучшие моменты.

– Я просто хотел помочь, – вздохнул Адриан.

– Да, и теперь сам видишь, как она нуждалась в твоей помощи. Нуждалась в спасении от этого мерзавца. Только взгляни на него. Подобного монстра я еще не встречал.

– Я тебя понял, Ройс.

– Надеюсь. И надеюсь, что повторный урок не потребуется. Я еще прочищу твои глаза от розового тумана.

Ройс развел костер возле двери, чтобы дым выходил на улицу. К тому времени как огонь достаточно разгорелся, чтобы подложить приличное бревно, солнце село, и наступила ночь.

– Держи. – Ройс вручил Адриану полоску соленой свинины.

– Так вот что ты искал в своей сумке.

– Следовало оставить тебя голодным, – ответил Ройс.

Альберт проводил мясо взглядом.

– Когда ты в последний раз ел? – спросил Адриан.

– Несколько дней назад. Кто-то швырнул в меня кусок хлеба. С тех пор прошло… три дня. Вчера я жевал кору, она была кошмарной на вкус, но желудок немного успокоился.

Адриан протянул мясо Альберту. Ройс застонал и закатил глаза.

– Мы же только что это проходили.

– Ты ведь отдал его мне. Кроме того, ты сам сказал, что меня следовало оставить голодным, но все равно дал мне мясо. Почему?

– Потому что… – Ройс нахмурился. – Ладно, поступай как знаешь. Мне все равно.

Адриан посмотрел, как Альберт откусывает кусок мяса и жует, затем спросил:

– Так что с тобой приключилось? Почему ты оказался здесь в таком виде?

– Знаю, я пятно на чести аристократии, но…

– Серьезно? Ты действительно из благородных?

– Я же сказал, что я виконт Альберт Уинслоу.

– Я решил, что это пустая болтовня.

– Это правда. Мой дед Харлан Уинслоу лишился семейного поместья в споре с королем Уоррика. Отец проявил себя не лучше. Потратил оставшиеся деньги на женщин, азартные игры и выпивку. Никто из них не подумал обо мне и о том, как я выживу с одним лишь титулом в качестве петли на шее.

– Почему? – спросил Адриан.

Альберт откусил еще кусок мяса.

– Думаете, кто-нибудь наймет аристократа чистить стойла или мостить улицы? – Он вскинул руки. – У меня нет ни одной мозоли. И даже реши я забыть о титуле и чести, у меня нет необходимых навыков. Я вроде молочной коровы, которую шлепнули по заду и прогнали из хлева в лес. Вроде курицы, вернувшейся в лоно дикой природы.

– Не думаю, чтобы куры когда-то были дикими, – заметил Адриан.

– В том-то и дело. – Альберт посмотрел на остаток соленой свинины. – Твой друг прав. Это лишь отсрочит неизбежное. Пустая трата. Вот. – Он протянул мясо Адриану.

– Оставь себе, – ответил Адриан, кивнув на Ройса. – Мне преподают урок.

– Ох, да замолчите вы оба, у меня есть еще.

Ройс достал еще одну полоску свинины и отдал Адриану.

– Вот моя печальная история, – вздохнул Альберт. – А как насчет вас? – Он посмотрел на Адриана. – Полагаю, ты его ученик?

Адриан рассмеялся.

– Нет. Мы… деловые партнеры.

– По какой части?

– По снабжению, – ответил Ройс.

– Какому?

– Любому.

Мгновение Альберт смотрел на них, потом его глаза расширились.

– Вы воры!

– Только он. – Адриан показал на Ройса. – Я новичок.

– Правда? А чем ты занимался?

Адриан немного подумал.

– Убивал людей.

– Убийца? – Альберт явно был впечатлен.

– Солдат.

– О. Полагаю, это объясняет три меча. И как идут дела? Очевидно, лучше, чем у меня. Чем вы занимаетесь? Обчищаете карманы? Нет, с тремя мечами вы, наверное, разбойничаете, верно? Грабите торговцев? Или похищаете людей и требуете выкуп?

Ройс усмехнулся.

– Что смешного?

– Мы занимаемся не этим, – покачал головой Адриан.

– Нет?

– Нет. Красть таким образом – это… неправильно, – заявил Адриан.

– Но вы ведь воры, так? Вы действительно воры?

– Как я уже говорил, он – да.

– О, я понял. А ты – честный солдат… хотя погоди. Тогда почему ты работаешь вместе с ним?

– По той же причине, по которой ты пытаешься продать свою ночную сорочку, – усмехнулся Ройс.

– Ради рома?

– Рома? – переспросил Адриан. – Не еды?

Альберт пожал плечами.

– Так я поступаю с деньгами. Это помогает мне забыть, что я трачу все деньги на ром. – И он быстро добавил: – Так чем вы занимаетесь, если не грабите людей?

– В основном работаем по контрактам, – ответил Адриан. – Люди, которые нуждаются в помощи, приходят к нам, а мы…

– Видишь, как он рассуждает? – проворчал Ройс. – Мы не помогаем людям. Мы используем их. Скажем… ну, я не знаю… – Ройс покрутил пальцами в воздухе, словно пытаясь помочь мыслительному процессу. – Скажем – исключительно ради примера, – торговец открывает новый магазин напротив уже существующего. Владельцу старого магазина – назовем его Берни – это не нравится, и он велит новому парню – назовем его Эндрю – убираться. Предположим, Эндрю не соглашается. И тут же какие-то громилы переворачивают магазин Эндрю вверх дном и ломают его жене руку. Потом Берни говорит Эндрю, что если тот не уйдет, в следующий раз расстанется с жизнью.

– Так вы – те громилы? – спросил Альберт.

– Нет, мы… – Ройс покосился на Адриана, – мы помогаем новому торговцу.

– Как это?

– У меня творческий подход к решению проблем.

– Вы громите магазин Берни?

– Нет, тогда он убьет Эндрю.

– И что же вы делаете?

– Я нанимаю тех же громил, чтобы разнести магазин самого богатого торговца в городе, и говорю им, что платит Берни. На следующий день кто-то пускает дурной слушок, будто старина Берни портит жизнь конкурентам. История быстро получает подтверждение благодаря первому происшествию. У богатого торговца – назовем его Себастиан – есть связи, а как же иначе? На следующий день магазин Берни сгорает дотла. К несчастью, Берни гибнет в пожаре, случайно уснув в своем магазине привязанным к кровати. Деньги, которые мы заплатили громилам – лишь половина того, что нам заплатил Эндрю. Остаток мы забираем себе. Как только я обучу Адриана искусству запугивания, мы станем зарабатывать больше.

– Им не следовало его убивать, – заметил Адриан.

– Видишь, с чем мне приходится иметь дело? Проблема в том, что такие заказы подворачиваются нечасто. Но насчет выкупа ты прав. Можно получить неплохие деньги, если правильно выбрать цель. Даже он не станет жаловаться на такую работу.

– Что ж, в благодарность за ужин позвольте дать вам маленький совет, – сказал Альберт. – Мы совсем близко от города Колнора, и на вашем месте я бы не стал ничего здесь затевать, иначе за вас возьмется «Черный алмаз».

– «Черный алмаз»? – переспросил Адриан. – Это городская стража?

Альберт усмехнулся, а Ройс покачал головой, глядя на Адриана так, словно тот спустил штаны в людном месте.

– Ты нездешний? – поинтересовался Альберт.

– Я из Хинтиндара, крошечной поместной деревеньки на реке Бернум.

– И ты никогда не слышал про «Черный алмаз»?

– Я здесь недавно. Много лет провел на востоке. Вернулся только год назад, когда встретил его. – Адриан кивнул на партнера. – С тех пор мы бродим по свету, но, – он с любопытством посмотрел на Ройса, – никогда раньше не приближались к Колноре.

– О, – кивнул Альберт. – «Черный алмаз» – это воровская гильдия. Кто-то даже скажет, Воровская гильдия с большой буквы. Самая могущественная и крупная в мире. Их штаб-квартира расположена совсем рядом, в Колноре. Как и любая воровская гильдия, они не любят чужаков. Если обнаружат, что вы работаете в этих местах, выследят и перережут вам глотки. И уж поверьте мне, они обнаружат. С «Черным алмазом» не следует шутить. Известны случаи, когда короли предпочитали поклониться им, чем обрушить на себя их гнев.

– Что ж, в таком случае, надеюсь, они поймают ту старуху, что украла наших лошадей, – заметил Адриан.

– Они о ней знают. – Ройс кинул пучок сухой травы в костер, где та почернела и съежилась. – Она была из «Черного алмаза».

– Да ладно… – Адриан покачал головой. – Не могу поверить, что ты позволил ей забрать наших лошадей и вещи.

– Какую часть фразы «нужно было преподать тебе урок» ты не понял?

– Ты знаешь, что ты сумасшедший?

– Конечно, ты не первый догадался. Однако сегодня мы уже ничего не сделаем. Предлагаю устроиться на ночлег и немного поспать.

Ройс вскарабкался на сеновал и расположился там. Адриан еще минуту потрясенно смотрел ему вслед, прежде чем сдаться и притащить к огню кипу сена.

– Честно слово, иногда я просто не могу ему поверить.

* * *

Ночи стали холоднее, и к утру в воздухе повис влажный туман. Ройс проснулся первым. Он снова развел костер, чем удивил Адриана, ведь еды у них не осталось. Вероятно, Ройс сделал это со скуки, пока ждал их с Альбертом пробуждения. Другие разожгли бы огонь, чтобы согреться, однако Адриан ни разу не видел, чтобы Ройс страдал от жары или холода.

– Доброе утро, – сказал Альберт, когда Адриан сел, поежился и присоединился к остальным у костра.

Адриан провел по лицу руками и протер глаза. Было пасмурно, долину затянул густой туман. Он любил такие утра, тихие и безмятежные, словно ленивый мир сонно замер. Он присел у костра, чтобы согреться, стараясь избегать дыма.

– И куда вы направлялись, прежде чем злоключение заставило вас присоединиться ко мне? – спросил Альберт. Он раскинулся возле Адриана, будто собака у очага.

– На север. В Медфорд, – ответил Адриан и принялся стряхивать солому с рубашки. – У нас с Ройсом там друзья, и мы хотим их навестить. Слышал о таком?

Альберт кивнул.

– Столица Меленгара, резиденция короля Амрата и королевы Анны. У них двое детей, мальчик и девочка. Как же их зовут… начинается на А. Имена всех Эссендонов начинаются на А… Алрик и Ариста. Точно. Близкие друзья Пикерингов. Вы когда-нибудь видели Белинду Пикеринг?

Адриан и Ройс покачали головами.

– Она красавица, однако у ее мужа вспыльчивый нрав. Он усердно оберегает супругу и прекрасно владеет мечом. Но если вам когда-нибудь выпадет шанс повидать ее, оно того стоит.

– Тебе немало известно про этих людей, – заметил Ройс.

Альберт пожал плечами.

– Я из благородных. Мы друг друга знаем. Благодаря приемам, балам и пирам. Не говоря уже о праздниках и свадьбах. Большинство из нас состоит в родстве.

Ройс постучал пальцами по губам.

– У аристократов намного больше денег, чем у торговцев.

– Вообще-то не у всех. – Альберт криво улыбнулся, потом посерьезнел, его глаза загорелись. – Хотя… да, именно так. И у них тоже есть проблемы, которые могут требовать творческого подхода. Двор – крайне интересное место, поле бескровной битвы, где слухи могут разрушить жизнь, а позор бывает хуже смерти. Многие заплатят большие деньги, чтобы избежать подобного унижения или причинить его. Фокус в том, чтобы выяснить, кому что требуется, и организовать встречу.

Ройс кивнул.

– Надо полагать, аристократы не станут общаться с такими, как мы.

– Разумеется, нет. Они никогда не опустятся до беседы с простолюдином, тем более сомнительным. Они предпочитают вести дела с себе подобными. Вам понадобится посредник, представитель, но он должен быть из благородных.

– Жаль, что у нас такого нет, – сказал Ройс.

– Ну… если подстричься, побриться, купить новую одежду…

– И забыть про ром, – добавил Ройс.

Альберт поморщился.

– Но…

– Никаких но. Ты можешь остаться здесь и умереть или работать на нас. Если выберешь второе, будешь работать трезвым.

Альберт потер колючий подбородок.

– Вроде тут и думать не над чем, да?

– Как именно мы собираемся все это провернуть? – вмешался Адриан. – Ты забыл, что у нас ничего не осталось? Сейчас наше положение почти столь же плачевно, как его.

Ройс с улыбкой поднялся.

– Детали, детали. Вы двое готовы идти?

– Надо полагать, ты собираешься выследить ту ведьму и убить ее? – с отвращением спросил Адриан, когда они поднимались по заросшему полевыми цветами склону.

– Знаешь, для солдата ты не слишком любишь убивать, – заметил Альберт.

– Я видел столько убийств, что хватит на три жизни. И мне не нравится идея выслеживать женщину, зная, что он с ней сделает, когда мы ее найдем.

– Мы не будем охотиться на ведьму, – заявил Ройс.

– Правда? – удивился Адриан. – Но как насчет наших лошадей и вещей?

– Смотри. – Ройс показал вверх по склону, на дом. Там, привязанные к остаткам крыльца, стояли их лошади.

– Не понимаю… – Адриан преодолел оставшуюся часть пути бегом и проверил сумки и седла. – Все на месте.

– Полагаю, их вычистили, а также накормили и напоили, – сказал Ройс. – И гляди-ка, – наклонившись, он согнул ногу одной из лошадей, продемонстрировав блестящую подкову, – еще и подковали.

– Я не понимаю. Почему она их вернула?

– Надо полагать, она или ее главный прочел записку, которую я оставил в своей сумке.

– Ты оставил записку для воровской гильдии? И что в ней говорилось?

– Что эти лошади принадлежат мне, и им следует хорошенько подумать, прежде чем их брать.

Альберт с Адрианом недоуменно переглянулись.

– Они меня знают. У нас договор. Они не трогают меня… а я не трогаю их.

– Ты не трогаешь их? – насмешливо переспросил Альберт.

Ройс улыбнулся ему… не слишком дружелюбно. Затем порылся в сумке и достал клочок пергамента.

– Что там написано? – поинтересовался Альберт.

– «Пожалуйста, примите наши извинения за неудобства», – прочел Ройс, усмехнулся и закончил: – Сучка не знала.

Ройс поднял пергамент и громко произнес:

– Извинения приняты.

Альберт нервно огляделся.

– Они здесь?

– Смотрят, как я поступлю.

– И как ты поступишь?

Ройс посмотрел на него.

– Думаю, попытаю удачи в пруду побольше, раз у меня есть наживка пожирнее. Не пора ли съездить в Медфорд?

Виконт посмотрел на хлев, затем на свою замызганную ночную сорочку. И кивнул.

– Ты можешь ехать со мной, – предложил Адриан, перекидывая ногу через седло. Потом обратился к своему другу: – Надеюсь, ты усвоил урок.

Ройс вскинул бровь.

– Я?

Он отвязал лошадь и сел на нее.

– Ты сказал, что мир – холодное, жестокое место.

– Так и есть.

– А еще сказал, что Альберт умрет от голода в том хлеву… что никто ему не поможет. – Адриан широко улыбнулся и протянул виконту руку. – Подсобить, Альберт?

– Я помогаю ему исключительно ради выгоды, которую он может…

– Не имеет значения. Ты ошибся.

– Я не ошибся. Я…

– Даже поступая так из эгоистичных соображений, ты все равно помогаешь спасти ему жизнь. Это означает, что из помощи незнакомцу может получиться что-то хорошее, а следовательно, мир вовсе не так уж плох.

Ройс нахмурился. Открыл рот, ничего не сказал, сжал губы, нахмурился еще сильнее. В конце концов поднял капюшон и пустил лошадь рысью.

– Я еще сделаю из него человека, – пообещал Адриан Альберту, трогаясь в путь.

Глава третья
Совет Амрата

С креслом были проблемы. Амрат Эссендон мог провести два дня в седле и чувствовать себя превосходно, но пять минут в кресле причиняли ему ужасные страдания. Он не привык сидеть на месте. Лучшие дни своей жизни он провел с мечом в руке и кровью на лице. Поскольку он правил мирным королевством, хорошие дни ему выпадали редко. Большинство были похожи на этот. Он был заперт в серой комнате, прикован к жесткому креслу, окружен могущественными людьми – людьми, которым не мог доверять.

Перси Брага снова говорил. Амрат видел, как качаются его кружевные манжеты, слышал жужжание его голоса. Новый канцлер имел привычку слишком оживленно жестикулировать и слишком витиевато выражаться. Неправильное воспитание вместе с избыточным образованием разрушали мыслительные способности. Жаль, ведь он был выдающимся бойцом. Даже жесты во время беседы выдавали умение обращаться с мечом. Его сбалансированные шаги и движения запястий напомнили Амрату о лучшем друге, Лео Пикеринге. Оба были прекрасными мечниками, но королю не слишком нравился их стиль – чересчур изощренный. Подобная изящность может неплохо смотреться на турнире в честь Зимнего праздника, однако на залитом кровью поле битвы Амрат предпочел бы топор.

– В результате мы видим очередной виток торговой войны с Уорриком, – говорил Брага. – У нас есть основания полагать, что Чедвик почти наверняка поднимет пошлины на ввоз. Его примеру может последовать Глостон – такое уже было. Если это произойдет, мы будем терять сотню тенентов из каждых двух сотен выручки.

– И во всем виновата церковь?

Король Амрат растекся по креслу, словно воск на жаре.

– Виновато давление, которое они оказывают в отместку за то, что вы противитесь их политике в Меленгаре. Церковь считает, что…

– Хватит разговоров о проклятой церкви! – прорычал Амрат. – Я слишком часто это слышу. Я от них устал.

– Быть может, вам следует прилечь, ваше величество, – предложил Саймон Эксетер, – и оставить управление королевством тем из нас, кто хочет этим заниматься.

Амрат сердито уставился на лорда Эксетера. Если существовало олицетворение слова «неприятность», сейчас король смотрел на него. Даже настойчивость, с которой Эксетер носил черно-белые цвета формы шерифа, была провокацией, напоминанием всем и каждому о его должности верховного констебля. Но больше всего короля раздражало то, что Саймон приходился ему кузеном и их семейное сходство было неоспоримым. Однако Саймон не был ни топором, ни шпагой, в отличие от Лео и Браги. Саймон был палашом, причем острым.

Король ожидал взрыва. Это было первое формальное собрание после назначения нового канцлера, и Амрат удивился, что Саймон продержался так долго. Все лорды Эксетера отличались суровостью. Суровость была в их крови, и именно благодаря ей их всегда выбирали защищать Восточную марку. Из них получались беспощадные сторожевые псы, однако таким животным требовалась твердая рука, иначе они нападали на собственного хозяина. Амрат наклонился вперед, коснувшись густой бородой стола.

– Хочешь затащить меня в постель, Саймон? Думаешь, справишься?

Прежде чем ответить, Саймон улыбнулся.

– Ваше величество, я хочу сказать, что вам следует больше тревожиться о том, как бы имперская церковь не превратила ваших друзей-соседей во врагов. Сегодня это нарастающая напряженность в торговой войне. Завтра – отряды, марширующие по Входному мосту. Без сомнения, очень набожные, очень верующие отряды, но, тем не менее, жаждущие расплавить вашу корону.

– Я прекрасно понимаю, какую опасность может представлять церковь, – ответил Амрат.

– Все свидетельствует об обратном.

Саймон гневно посмотрел не на короля, а на канцлера.

Брага напрягся.

– Не могу сказать, что мне нравятся ваши намеки.

– А я не могу сказать, что мне нравитесь вы, лорд-канцлер.

– Достаточно, Саймон! – рявкнул граф Пикеринг.

«Старый добрый Лео». Амрат понял, что улыбается другу.

Лео Пикеринг был единственным человеком в комнате, которому Амрат доверял. Единственным, с которым мог напиться и не тревожиться о последствиях. Они дружили с детства. В юности едва не развязали войну с Глостоном, но в конце концов завоевали для Лео руку прекрасной леди Белинды Ланаклин. Вот это было время! Амрат вечно впутывал их в неприятности, а Лео – вытаскивал. Даже в зале для совещаний друг по-прежнему охранял Амрата, по-прежнему оставался верным королевским мечом.

Саймон повернулся к Лео с изумлением, которое вполне могло быть неподдельным.

– Уж тебе-то следовало бы принять мою сторону. Цепь канцлера должна была перейти к одному из нас. Ко мне по причине моего происхождения или к тебе по причине фаворитизма.

Лео поднялся на ноги, но Саймон жестом велел ему сесть.

– Не нужно обижаться. Я тебя не оскорбляю – не в этот раз. Признаю, я стал бы возражать, если бы его величество назначил канцлером тебя, а не меня, и использовал бы против тебя твою дружбу с королем. Но я бы скорее поцеловал тебе ноги и собственноручно возложил бы канцлерскую цепь на твои плечи, чем принял бы в качестве канцлера этого чужака из южного Маранона, этого третьего сына нищего графа.

– Лорд Эксетер! – воскликнул лорд Валин. Почтенный старый воин стукнул по столу кулаком.

Саймона это не остановило.

– Этот человек был серетским рыцарем.

– Нам это известно, Саймон, – кивнул Амрат. Он устал повторять. – Мы знали это еще до того, как он прибыл. Знали на прошлой неделе, когда ты жаловался.

– А вы знали, что он подавал прошение на пост куратора? Мое расследование раскрыло этот маленький секрет только вчера.

Сереты были военным орденом церкви Нифрона и не нравились никому, кроме самых благочестивых ее последователей, поскольку серетское правосудие не знало границ. Короли терпели их вторжения и мирились с судами над гражданским населением, опасаясь церковных санкций. А вот кураторов презирали, ненавидели и боялись все без исключения, в том числе монархи и даже церковные чины. Кураторы являлись высшими офицерами серетской армии, за все время существования ордена их было лишь несколько – и каждый был фанатиком. Согласно легенде, однажды куратор обвинил короля в ереси. Никто не посмел вмешаться, и куратор сжег короля в центре его собственного города. Вероятно, это был вымысел, но церковь никогда его не отрицала.

– Это правда? – спросил Амрат Брагу.

Все головы повернулись к канцлеру.

– Как столь определенно выразился лорд Эксетер, я – третий графский сын, – ответил Брага. – Церковь – неплохое пристанище, когда от тебя не ждут продолжения собственного рода, а мои таланты не подходили для священства. Стать рыцарем церкви Нифрона – один из немногочисленных вариантов, отвечавших моим способностям. Желание стать главным среди них – всего лишь следствие моего стремления преуспеть.

– Но куратор – не просто верховная должность, – возразил Саймон. – Куратор клянется не только хранить чистоту веры, но также искать наследника старой империи, чтобы вернуть ему власть. Если это произойдет, все короли – включая его величество – лишатся короны. – Саймон повернулся к Амрату. – И тем не менее для высшей должности королевства вы выбрали именно этого человека. Человека, который хотел посвятить себя уничтожению вашего трона.

– Вы обвиняете меня в измене? – спросил Брага.

Саймон фыркнул, его козлиная бородка и стянутые назад волосы отлично дополняли читавшуюся на лице насмешку.

– Осторожней, Саймон, – предостерег Лео. – Тебя вот-вот вызовут на дуэль, в которой ты не сможешь одержать победу.

Брага сердито посмотрел на лорда Эксетера.

– Я не собираюсь стоять здесь и…

– Вы собираетесь поступить так, как прикажет ваш король, – вы оба.

Амрат поднялся, и его примеру последовали все остальные. Он говорил низким, рычащим голосом, который, в сочетании с размерами, бородой и умением драться, обеспечил ему прозвище Медведь. Амрат хотел положить конец спору. После целого дня обсуждений у него болела голова. Он подождал, наблюдая, собираются ли соперники продолжить ссору. Они молчали, и король снова сел.

– Полагаю, на сегодня хватит. Брага и Лео, останьтесь. Остальные… С вами увидимся на приеме.

* * *

– Я был прав насчет Эксетера, – заявил Амрат.

Он вскочил с кресла, как только в комнате остались лишь Брага и Лео. Поскольку Амрат был монархом, когда он поднимался, все остальные тоже вставали, поэтому король чувствовал себя в кресле как в ловушке. Но когда их не было, Лео игнорировал формальности, а Брага никогда не садился. Он был странным человеком, темнокожим, с густыми черными волосами, как и большинство уроженцев Маранона. Они походили на калианцев, особенно жители побережья. Брага был смуглым, привлекательным и постоянно находился в движении. Даже просто глядя на него, король утомлялся. Лео, напротив, был расслаблен и спокоен. Откинувшись назад в кресле, он положил ноги на стол, постукивая сапогами в такт мелодии, звучавшей в его голове. Великий Марибор, как же Амрат любил Лео. Без него он сошел бы с ума.

– Ты обращаешься ко мне или к Перси? – спросил Лео.

– К вам обоим.

– Он хочет мое место, – сказал Брага.

– Если бы дело было только в этом, – ответил Амрат. – Проблема в том, что он хочет мое место. Просто не может придумать, как его получить. Ты – лишь его жертва в этом сезоне.

– Мне следует уйти? Я не слишком долго пробыл в этой должности. И вряд ли…

– Нет! – хором ответили Амрат и Лео.

– Но лорд Эксетер прав. – Брага махнул рукой в сторону Лео. – Вы доверяете графу Пикерингу. Канцлером следует быть ему.

Амрат посмотрел в окно. Он часто бездумно бродил по комнате, но в конце концов всегда оказывался у окна, привлеченный свежим воздухом и открытым небом.

– Это невозможно. Понимаешь, проблема с Саймоном в том, что хотя он может вести себя отвратительно, обычно он прав. Вот в чем трудность. – Король увидел торговца яблоками, который выкатывал свою тележку через главные ворота на Дворянскую площадь. «Каково живется этому человеку? Человеку без забот и тревог? Человеку, чьи кузены не плетут интриги против него?» – Поэтому да, я хотел бы сделать Лео канцлером, но не могу, потому что, как заметил Саймон, это попахивает фаворитизмом. Все знают о нашей дружбе. Лео принадлежит богатейшая провинция Меленгара, а мы не родственники, даже не свойственники. Если я отдам эту должность ему, аристократы… – Амрат вскинул руки, раздраженный, что не может подобрать слова. Он был королем, и это означало – должно было означать, – что он может поступать, как вздумается. Но в действительности его жизнь скорее напоминала рабство у жадных до власти аристократов. Император древней Империи Новрона не сталкивался с подобными трудностями – он был божественным и безупречным. – Я даже не могу назначить его казначеем или хранителем государственной печати, не то что канцлером!

– Тогда почему бы вам не назначить канцлером лорда Эксетера? Он ваш кузен и, если не ошибаюсь, следующий претендент на престол после ваших детей. Верно?

– Совершенно верно, – хмыкнул Лео.

– По двум причинам, – сказал Амрат, поворачиваясь. – Во-первых, он одержим ненавистью к имперцам. Считает своим заклятым врагом каждого, кто верит в наследника Новрона или поддерживает церковь Нифрона. Я король, и мне бы хотелось, чтобы фантазия о восстановлении империи угасла, а потому неплохо иметь рядом человека с такими взглядами. Мои предки воевали, чтобы Меленгар стал свободным и независимым королевством. Моя корона омыта реками крови, и мысль о том, что в один прекрасный день имперцы отыщут своего пропавшего наследника и все просто преклонят перед ним колено… это оскорбительно, черт побери! Церковь продолжает распространять свой ядовитый миф. И, похоже, Уоррик поверил. А раз самое могущественное королевство Аврина способно поддаться этому безумию, значит, никто от него не защищен. Суть в том, что я согласен с Саймоном. Но не могу позволить себе враждовать с Кловисом или его сыном.

– А вторая? – спросил Брага.

– Вторая что? – Король переводил взгляд с канцлера на графа и обратно.

– Вторая причина, по которой ты не можешь сделать Саймона канцлером, – напомнил Лео.

– А. – Амрат криво улыбнулся Браге. – Я его ненавижу. Вот почему от него столько неприятностей. Дальше он испортить отношения с королем уже не может. Поэтому дразнит меня и наслаждается положением одного из самых могущественных и нелюбимых аристократов королевства. Хуже того, – хмыкнув, Амрат снова повернулся к окну, – если нас ждет схватка с Уорриком, из всех людей я бы предпочел иметь рядом с собой Лео и Саймона. Да, он ненавидит меня. Ничего личного – на самом деле он ненавидит всех. Никогда не встречал столь мерзкого хмыря. Но он любит королевство. И пусть он неуправляем, самонадеян и крайне амбициозен, он также неустанно печется о безопасности Меленгара. Вот почему я назначил его лордом верховным констеблем. Надо думать, в тот день случился массовый исход воров и головорезов. Но не волнуйся, познакомившись с Саймоном поближе, ты научишься по-настоящему презирать его, как мы с Лео.

– Не уверен, что подхожу для этой должности, – покачал головой Брага. – Я родился за пределами королевства и, как он и сказал, был рыцарем церкви Нифрона.

– Что, если оставить в стороне политику, является настоящим достижением, – заметил Лео. – Сереты славятся своим мастерством.

– Но я провел здесь всего год…

– Перси, – мягко сказал король, – женившись на Клэр, ты вошел в семью.

– Кровь – не бумага, – возразил Брага.

– При условии, что в жилах Саймона течет кровь. Мы даже не знаем, есть ли у него сердце, – фыркнул Лео. – Однако ты прав, и хотя я симпатизирую тебе больше, чем лорду Эксетеру, из-за родословной мы с другими аристократами поддержим его, если что-то случится с Медведем и его семьей. – Лео демонстративно вздрогнул. – Берегите себя, ваше величество.

Король ухмыльнулся.

– Ну конечно, ведь я живу исключительно ради того, чтобы не причинять тебе неудобств.

– Ловлю тебя на слове.

Брага покосился на свою цепь, словно она стала тяжелей.

– Если бы Клэр была жива… – начал он и неловко умолк.

Клэр была свояченицей Амрата, стареющей второй дочерью Ллевеллина Этельреда, герцога Райса. Тот слишком долго подыскивал ей подходящего мужа, и после его смерти она попросила разрешения жить вместе с сестрой, королевой Анной, в Меленгаре. Амрат мог лишь догадываться о положении дел при дворе, раз внучка правящего короля предпочла сбежать из дома в соседнее королевство. Амрат и Анна с радостью приняли эту тихую женщину. Она любила книги, жила уединенно, и когда ей сравнялось тридцать, все решили, что она останется незамужней, превратится в добрую старую деву, тетушку королевских детей. Но потом епископ Сальдур познакомил ее с Перси Брагой, и все изменилось. Порывистый молодой рыцарь очаровал Клэр. Амрат и Анна часто замечали ее сияющую улыбку.

– Она очень тебя любила, и я никогда не видел ее счастливей, чем в тот день, когда ты принес присягу. Она верила в тебя, и я тоже верю. – Амрат отошел от окна, положил могучую руку на плечо Браги и сжал. – Это твоя должность, Перси. Я боюсь наделить Саймона еще большей властью. И не могу отдать ее Лео. А в том, что ты из Маранона, есть свои преимущества. Выбрав любого другого аристократа, я вызову раскол и пущу слухи, что может привести к более серьезной проблеме, чем ущемленное самолюбие. У тебя нет отношений, нет известных склонностей. Тебе придется вершить суд над ними всеми, издавать законы и хранить документы. Справиться с этим может лишь тот, у кого нет связей.

– Верно, – добавил Лео, – лишь столь презираемый человек, как ты, может надеяться стать хорошим канцлером непокорной толпы аристократов. В этом смысле вы с Саймоном равны. Будучи объектом всеобщей ненависти, вы можете поступать, как велит совесть.

– Мило, – пробормотал Брага, но выдавил из себя улыбку.

Амрат с силой хлопнул его по спине, и он пошатнулся.

– Это правда? – спросил Лео. – Ты действительно подавал прошение на пост куратора?