Текст книги "Кровь Керенского-2: Кровавое наследство"

XII

Палата Верховного Совета кланов

Зал Волка, Страна Мечты

25 апреля 3051 года

Сирилла засмеялась, и Фелан Келл вопросительно глянул на нее:

– Это же на самом деле ужасно! Что здесь смешного? Она, по-прежнему посмеиваясь, пожала плечами:

– Я просто люблю наблюдать, как Фелан начинает строить из себя дурака.

Неподалеку от них какая-то женщина убеждала товарищей по клану:

– Мы стоим перед лицом самых важных выборов с тех пор, как много десятков лет назад покинули Внутреннюю Сферу. Скоро нам предстоят выборы нового ильХана, и, возможно, Хан, за которого мы проголосуем сегодня, станет следующим верховным предводителем. Поэтому мы должны проголосовать за того, кого хорошо знаем, – за Хана Ульрика Керенского.

Фелан, слушая эти разговоры, никак не мог избавиться от тревожного ощущения, поэтому он поделился с Сириллой своими сомнениями:

– Не знаю, не знаю, Сирилла. Ее голос ничего не значит. Ты бы послушала, как другие члены рода громят Ульрика. Если сейчас Крестоносцы выложат главный козырь – Ульрик, мол, давно находится у власти и его пора сменить, – положение стянет безнадежным.

– Это все видимость. Хотя, впрочем... – Сирилла задумалась, потом назидательно сказала: – Если тебе известно, что скоро грянет буря, будет разумно заранее подготовиться к ней. Все аргументы, которые приводились против Ульрика, убедительны только на первый взгляд. Все эти доводы построены на песке.

– Ой ли? – Фелан сузил глаза. – Ты послушай, как ораторы один за другим режут его. И за те компромиссы, на которые он пошел, когда кланы приступили к планированию вторжения во Внутреннюю Сферу, и за потерю авторитета в высших руководящих кругах. Послушай, в чем только его не обвиняют – и в глупости, и в прямой измене.

Фелан кивком указал на красивого темноволосого мужчину, сидевшего ниже:

– Вот он, Конал Уорд. Они, не стесняясь, впихивают его на место Ульрика. Это, мол, сама собой разумеющаяся альтернатива. Если поверить выступающим, если они хотя бы только наполовину врут, лучшего лидера для клана не найти.

Сирилла невозмутимо сложила руки на груди.

– Действительно, вождем Конал мог бы стать неплохим, однако, я смотрю, он перешел всякие границы. Именно он организовал вызов Невского, направленный против использования наследственных клеток Драгун в наших программах. За то, что эта попытка полностью провалилась, следует благодарить Эвенту. Помнишь, как она разделалась с этим гордецом? – Тут Сирилла сделала небольшую паузу, потом продолжила: – Ты уже достаточно разбираешься в том, как мы живем, в наших ценностях, традициях. Поэтому для тебя не будет новостью, что более всего мы ценим военное искусство. Мы ставим его выше всех других искусств. Хан, точнее, человек, который занимает этот пост, должен быть в какой-то мере воплощением наших представлений о том, каким следует быть военачальнику. Именно поэтому он пользуется особой поддержкой и уважением среди членов рода. Они верят, что Хан поведет их от победы к победе, причем с наименьшими потерями. В свете этого Конал показал себя больше политиком и риториком, чем полководцем. При всем его красноречии он не выиграл ни одного сражения во Внутренней Сфере. А Ульрик далеко не новичок не только в политике, но главным образом в военном деле. Ему есть что положить на чашу весов... Он будет переизбран.

Молодой человек, не скрывая некоторой подозрительности, посмотрел на соседку:

– Ага, в результате ваших закулисных махинаций.

– Я была бы плохой руководительницей Дома попечителей, если бы не заботилась о всех своих питомцах. О всех Уордах без исключения. – Ее глаза ехидно блеснули. – Я уже предупредила Конала, чтобы тот не выдвигал свою кандидатуру на место Ульрика. Ему уже было объяснено, что в такой судьбоносный момент нельзя допустить, чтобы среди нашего народа началось противостояние. Его попытка выставить свою кандидатуру на выборах Хана будет способствовать расколу общества.

Она подмигнула Фелану.

– Мы, члены кланов, больше всего ценим в человеке умение подчиняться и отдавать приказы. Кто не умеет исполнять, тот не умеет командовать.

– Значит, этим можно объяснить, почему все смотрят на меня с такой подозрительностью? – уныло спросил Фелан.

– Ну, не с такой уж подозрительностью, как тебе кажется. – Сирилла откинулась к спинке кресла. – Не беспокойся, будущие испытания дадут точную картину. Сразу станет ясно, кто есть кто. Поговаривают, что твоя манера управления машиной далека от классических канонов. Я имею в виду – наших канонов. Однако результата ты добиваешься – для нас это самое главное. Не такие уж мы ортодоксы или националисты. Конечно, наше общество меньше внимания уделяет индивидуальности – подобным коллективистским образом и наши воспитательные программы построены, – но это совсем не значит, что мы не понимаем первостепенной важности каждой яркой, самобытной личности.

Молодой человек посмотрел в ту сторону, где сидели Наташа и Ранна.

– Как бы мне хотелось победить Ранну! Вот уж отрава! Так и норовит прищучить меня! Вот с кем надо держать ухо востро! Конечно, машину она водит безукоризненно, вот и приходится изыскивать способы, чтобы подобраться к ней поближе и стрелять в упор.

– И как, получается?

– Не совсем. Однако последнее слово все равно будет за мной.

– Дурачок, она же любит тебя, а ты ее. А того, кого любишь, надо уважать. Кому, как не ей, знать тебя, со всеми твоими дурными и хорошими привычками? – Сирилла неожиданно тронула указательным пальцем губы, задумчиво пошлепала по ним. – Послушай, Фелан. Существуют определенные методы ведения боевых действий. Испытанные, опробованные веками... Когда ты встречаешься с противником, численно превосходящим тебя – ну, скажем, в соотношении три к одному, – как должен поступать обороняющийся? Он должен найти такую позицию, с которой можно нанести как можно больший урон атакующим его врагам. Он должен знать, что первым обычно пускают наименее опытного бойца, потом – уже поучаствовавшего в стычках и последним – самого искусного. А как ты ведешь себя в подобной ситуации? Ты берешь на себя роль охотника. В то время, когда охота идет на тебя. По меньшей мере странно. Или глупо... И потом, эта непонятная страсть стрелять сразу по двум целям. А то и по трем... Это просто мальчишество какое-то!

– Ох, не скажите, Сирилла, – возразил Фелан. – Во-первых, я хочу сразу предупредить, что мальчишеством я считаю, когда суешься в воду, не зная броду. Если же твой маневр продуман, выверен – пусть даже он рискован, согласен, – я долго не размышляю. Я сражаюсь так, как привык во Внутренней Сфере. Кроме нескольких схваток с Драконами, в которых мне довелось участвовать, большинство других стычек представляет собой свободную охоту. Противостоящие стороны только в какой-то мере организуют продвижение своих машин, все, собственно, отдается на откуп водителям. Я не говорю, что это хорошо. Я просто говорю, что так у нас принято. В то же время подобная манера ведения боя тоже имеет свои положительные стороны. Дело в том, что воины кланов вследствие огромного технического превосходства могли себе позволить не обращать внимания на тактические приемы и уловки. Теперь же, когда я пересел на робот, равный по своим возможностям машинам противника, я вдруг обнаружил, что многое здесь делается по давным-давно отработанной схеме. Это в общем-то неплохо – зачем менять тактику, приносящую победу, но отношение ваших бойцов ко всяким новшествам, к так называемым запрещенным приемам меня очень удивило. Кто, где, когда устанавливал на войне правила?

Он позволил себе улыбнуться, перевести дух, потом продолжил:

– Я не думаю, что Ранна эффективно действует против меня потому, что мы любим друг друга. И не только потому, что она отличный водитель и стрелок. Она, в отличие от многих других, настойчива, а также не прочь поучиться. В ней нет этой спеси!.. Но главное, она терпелива. Этого качества многим из вас не хватает. Мне кажется, я догадываюсь, откуда этот врожденный недостаток. Случается, прут прямо в лоб, бросают такие позиции, оборонять которые – миленькое дельце! – Фелан даже кончики пальцев поцеловал. – Дело в том, что каждые пять лет у вас появляется новое поколение бойцов, выращенных в пробирках, лабораториях, не знаю, где еще... А в отставку, вчистую списывают уже в сорок пять. Странная, должен сказать, традиция!.. Далекая от общепринятых норм... В сорок пять самый расцвет! В большинстве ситуаций реакция – не самое главное. Очень многое определяет опыт, выносливость... Ну ладно, это к слову. Так вот вашей юной поросли с самого рождения долбят одно и то же – поспеши, времени на подвиг у тебя в обрез; замешкаешься – останешься без родового имени. Вот они и прут лбом! О чем разговор – можно и переть, когда враг слаб и в техническом и в тактическом плане. Ну а если они встретят равных противников? Боюсь, что похмелье будет горьким. Это совсем не значит, что кланы разучились воевать, что надо ломать устоявшиеся традиции, и прежде всего привычку биться в строю, в линии. Это – высший пилотаж. Сирилла, любо-дорого посмотреть, как они атакуют в строю. Только успевай поворачиваться и уносить зад. Но вот простой вопрос: что случится, если враг выдержит первый удар, устоит перед бронированным кулаком? А вот что – сражение тогда распадется на отдельные стычки, поединки. Тут и начнется...

Вы говорите о соотношении один к трем, и у тебя уже готов тактический ход. А я прежде всего смотрю, с кем имею дело, и при этом упорно ищу позицию, с которой можно было бы легко смыться... Если первый прошляпил меня и продолжает докладывать, что я еще на прежнем месте, я тут же атакую третьего, самого опытного... Победив его, с теми двумя уже будет куда легче расправиться. Они порой не только присутствие духа теряют, но и ориентировку в пространстве. Но этот номер может пройти только с зелеными юнцами, а было бы бойцам за тридцать, когда и осторожности поболе, и терпения, – они бы прихлопнули меня как муху. Потому что трое против одного – это всегда трое против одного.

– М-да, возможно, задумалась Сирилла. – Собственно, так рассуждал и сам Александр Керенский. Вот уж кто обладал железной выдержкой. И Ульрик тоже. Ранна, по-видимому, в них пошла. Это качество особенно закрепилось в их наследственной линии.

Сирилла рассмеялась.

– А вот Наташа не обладает подобным качеством. Она всегда более готова к действию, чем к размышлениям. Правда, она не относится к прямым потомкам Керенского и является только протеже этой фамилии.

– Воспитанницей, что ли? – поинтересовался Фелан.

– Нет, скорее приемной дочерью, – ответила Сирилла. – Одним словом, они оказывают ей официальную протекцию. Может, поэтому Наташу так долго не принимали в Совет Клана, и ей пришлось пробиваться туда своими силами. Поверь, для Керенских это очень важно, чтобы их протеже заняла как можно более высокое положение. Здесь все важно – поведение, акцент.

Сирилла сказала это таким тоном, что молодой человек догадался – пожилую женщину поведение, тем более акцент подруги нисколько не шокируют.

– Все-таки я не понимаю: что такое официальная протекция? – спросил Фелан. – Ох, поглядите-ка, там стоит Влад. Рядом с Коналом... С ними еще группа молодых людей. Вероятно, среди них тоже есть подобные воспитанники? Я знаю, какое огромное значение в жизни члена клана имеет принадлежность по крови, но вот чтобы без кровного родства – я что-то не понимаю.

– Помнишь, я рассказывала, что претендентов на обладание родовым именем, на право носить его отбирают по комбинациям, на основании данных, представляемых Домом попечителей?

– Точно, но, как вы сообщили, есть еще одна возможность попасть в их число – участвуя в сражениях.

– Вот из таких юнцов и отбирают тех, кому будет оказана официальная протекция. Если провести подобного питомца в Совет Клана, причем имея в виду его потенциал, его возможность стать Ханом или Хранителем знаний рода, – это очень сильно подтверждает авторитет покровителей. Как бы утверждает его значимость... О таком человеке могут сказать – он знает, на кого ставить, на ком остановить взгляд. Например, Конал покровительствует Владу, а я – тебе.

Фелан склонил голову:

– Я горд.

– Спасибо. Когда придет время, ты выиграешь право на родовое имя, тем самым и мне добавишь чести.

– Обязательно. Приложу все силы. И все равно не понимаю. Если покровителю такая честь, то почему Керенские не стали помогать Наташе? Ведь все так делают.

Сирилла пожала плечами.

– Понимаешь, Керенские – это Керенские. Предположительно они не вмешиваются в политическую борьбу. Они считают, что это как бы ниже их достоинства. Их воспитанник должен пробиться сам. Эта традиция пошла с Николая, но, думаю, Наташа положит ей конец. Долгие годы, проведенные во Внутренней Сфере, очень изменили ее. Такое впечатление, будто она наточила нож и готова вонзить его в сердце кланов.

– Если она провалит испытания на подтверждение звания водителя, то-то злопыхатели почешут языки, квиафф.

– Еще как! Это событие имеет колоссальное значение. Впрочем, как и твое участие в соревнованиях. Если Наташа сумеет подтвердить свои права на вождение робота, то вполне реально будет поднять вопрос: не рано ли мы списываем из армии лучших, самых опытных бойцов? Если же ты одержишь победу, то можно будет устроить дискуссию – правильно ли мы воспитываем свою молодежь? Понимаешь, Фелан, реформы назрели, но подходить к ним следует очень осторожно, только при наличии общественного согласия и детально разработанной программы переустройства. Догадываешься, наверное, что обе проблемы определяют образ жизни кланов. Менять что-либо здесь очень трудно. Но надо. Теперь тебе понятна твоя роль?

– Я приложу все силы, чтобы вы могли мною гордиться. Знаете, Сирилла, я долго не мог избавиться от сомнений, все ждал какого-то подвоха, уж слишком невероятен был мой взлет. Я не мог понять, чего от меня хотели, мучился от подозрительности. Теперь другое дело. Поверьте, когда мне стала ясна моя задача и я внутренне принял ее, посчитал очень важной, ответственной, – я горы сворочу.

Сирилла вполне серьезно кивнула:

– Это примерно одно и то же. Я уверена, ты сможешь победить. Меня теперь куда больше интересует Конал. Начинаю подозревать, что он что-то задумал.

Фелан нахмурился.

– Я тоже так полагаю. Он ни перед чем не остановится. Не такой он человек. Он жаждет власти, и смещение Ульрика – самый быстрый путь к ней. Мне кажется, вы его недооценили.

– Да, приходится согласиться. Мы слишком рано поверили в успех. Мне не нравится, что каждый оратор только тем и занимается, что поносит Ульрика и поддерживает откровенных милитаристов ортодоксального направления. Мне следовало подумать о том, что Конал сумеет сплотить своих сторонников. Они никому слова не дают сказать.

– Думаю, у Конала есть камень за пазухой. Возможно, Крестоносцам удалось договориться с колеблющимися, и теперь они в состоянии контролировать ход дебатов. Цель его ясна – бить в одну точку и не допустить, чтобы обсуждение свернуло с проторенной дорожки.

– Занятный анализ. – Глаза Сириллы сузились. – С той поры, как мы отвели войска, наши политические противники ни разу не использовали подобный тактический прием. Хотя, несомненно, они тоже детально продумали весь ход сегодняшнего заседания.

В этот момент слова попросил Конал Уорд.

– Уважаемый Хранитель, уважаемые Ханы. Боевые товарищи! Много критических замечаний раздавалось сегодня в этом зале, и, можно сказать, их острие в основном было направлено на Хана Ульрика. Обвинения серьезные! Прежде всего ему указали на предосудительное поведение во время первого этапа вторжения. Многие отметили, что, завоевав больше миров, чем все остальные кланы, он якобы нарушил соглашение, которое было заключено перед началом великого похода. Далее, утверждалось, что в результате такого бездумного продвижения, которое оказалось не под силу другим кланам, он обесчестил и покрыл наше славное имя позором. Многие говорят, что подобное смешение всех наших планов, наплевательское отношение к нашим братьям послужило причиной серьезных поражений, которые потерпели Кланы Нефритовых Соколов и Медведя.

Голос у Конала был сильный, поставленный, он в совершенстве владел им. Мастерство оратора тоже не было чуждо ему – он умел привлечь внимание аудитории. К тому же и внешность у него была представительная – настоящий воин: высок, широкоплеч, черты лица правильные, но немного грубоватые.

– С другой стороны, – так же веско продолжил Конал, – многие из выступавших слишком превозносили мои боевые заслуги. Они заявляли, что именно во мне видят человека, способного заменить Ульрика на его посту. Они ссылались на тот опыт побед, который я приобрел, являясь командиром тяжелой галактической кавалерии, и в тех битвах, в которых мы сталкивались с Кланами Снежного Ворона и Медведя. Они старались напомнить, что в двадцать семь лет я выиграл право на обладание родовым именем, и четыре клана просили передать им мой наследственный материал. Они приводили примеры, что мои отпрыски в возрасте десяти и пятнадцати лет доминируют в своих сиб-группах.

Он сделал паузу и оглядел зал.

– Не скрою, мне приятно слышать такие слова, но я должен признать, что здесь не время и не место подобным похвалам. Мы, Волки, выбираем Хана, и я хочу со всей определенностью заявить, что высоко ценю деятельность на этом посту уважаемого Ульрика. Я не желаю, чтобы кто-то из присутствующих здесь расценил выступления таким образом, что у меня, мол, есть стремление занять его место. Поверьте, в зале присутствуют куда более достойные кандидаты: Сирилла Уорд, Наташа Керенская, Антон Фетларал, например... Они вполне могут справиться с такой ответственной работой. Сирилла и Антон уже побывали в этой роли, у них есть опыт.

Фелан услышал, как хихикнула Сирилла:

– Какой добрый, не правда ли, Фелан? Молодой человек никак не мог разделить ее веселое настроение:

– Вы что, не понимаете, что он творит?

– Конечно, понимаю и считаю, что, действуя подобным образом, он может добиться успеха. Конал между тем упер руки в бока.

– Естественно, что, говоря об этих достойных гражданах, я не имею в виду, что Хан Ульрик менее достоин, чем они. Ни в коем случае! Не требую я и замены Ульрика!..

Это заявление вызвало переполох в рядах членов Совета. Некоторые начали ожесточенно перешептываться, другие погрузились в непроницаемое молчание. Фелан заметил, что особое смятение эти слова вызвали в рядах сторонников Конала. Они просто дар речи потеряли, лица их от гнева налились краской. Конал безмятежно улыбнулся. Владимир тоже...

Выступавший, подождав, пока Хранитель, отчаянно колотя молотком, не наведет порядок в зале, продолжил:

– Я никак не могу поддержать смещение Хана Ульрика на основании тех аргументов, которые выдвигались в этом зале. Все это несерьезно. И достаточно глупо. Как можно отказать в доверии человеку, который глубже других вторгся на вражескую территорию, закрепил за собой захваченные миры? Как можно наказывать человека за образцовое выполнение задания? За неуемное стремление раньше других добиться поставленной цели?.. Странно слышать и о том, что причины поражения других кланов якобы кроются в действиях Ульрика. Кто, как не Волки, вынесли основную тяжесть войны? Кто, как не Волки, шли по наиболее трудному и опасному пути? Перед нами лежали самые сильные миры, самые могучие крепости во всей Внутренней Сфере. Разве мы виноваты в том, что на Туаткроссе Нефритовые Соколы повели себя по меньшей мере глупо? Их, обвинения в наш адрес смехотворны. Это был всего-навсего тактический успех государств-наследников. Поражение в малозначащем для общего замысла сражении... Скажите, мы здесь при чем? Стоит ли обращать внимание на голоса из братских кланов, осуждающие Волков? Мы что, должны были высадиться на Туаткроссе? Вы этого хотите, этого?!

– Нет! – заревел зал, потом голоса смешались. Конал победоносно оглядел захваченную единым порывом публику. Глаза его горели.

– Вы требуете осудить его, а я заявляю: мы должны восхвалять его! Он человек, способный заглянуть в будущее, он обладает даром предвидения! Он различает сквозь дымку впереди лежащих лет контуры нашей великой победы. Благодаря ему Волки сумеют занять достойное место в истории не только кланов, но и человечества. Выступать против него, голосовать против – эти поступки граничат с изменой роду.

Политика – непростое дело, но без нее нельзя. Должны ли ослепить нас его отдельные заблуждения и, я бы сказал, ошибки? Мы с Ульриком во многом расходились в прошлом, и тем не менее я признаю его. Он – выдающийся человек! Личность, достойная легенды... Теперь пришло время нам всем объединиться, слиться в единый кулак – пусть другие кланы завидуют нашим победам. Мы не должны идти на поводу у наших врагов. Мы должны стать непобедимой, все сокрушающей на своем пути силой, чтобы никто и подумать не мог бросить нам вызов.

Гром аплодисментов заглушил его речь. Многие в зале встали и принялись аплодировать стоя. Фелан в недоумении обратился к Сирилле:

– Он великолепен, не так ли? Женщина кивнула.

– Если бы он не вывел себя из списка претендентов на пост Хана, после подобного выступления все было бы решено. Даже те, у кого его кандидатура вызывала сомнения, хлопали ему. Если он хотел сорвать овацию, он добился своего.

– Ты считаешь, что он хотел только этого? Как только зал под стук молотка председателя успокоился, с места поднялась Керол Леруа.

– Уважаемый господин Хранитель. Хотя мое предложение может показаться несколько необычным, я все же внесу его. Своей речью Конал Уорд доказал, что достоин уважения рода. Так как он сам отклонил свою кандидатуру на пост Хана, я прошу внести его имя в списки голосования на пост Хранителя.

Сотни голосов поддержали это требование. Сирилла с досады ударила кулаком по подлокотнику:

– У-у, хитрый пес. Конал, я недооценила тебя. Фелан тоже был смущен.

– Я вообще перестал что-либо понимать. Это значит, Ульрик остается на своем посту?

Сирилла отрицательно покачала головой:

– Совсем наоборот. Это означает, что подковерная борьба из Совета Клана переместится в Верховный Совет. Там они смогут наложить вето на его выдвижение на должность ильХана. Даже хуже – подстроить разбор его поведения и лишить его веса и влияния. Он все еще будет оставаться Ханом Волков, но Хранитель перехватит все его функции. Самое страшное – наложит лапу на проведение голосования.

– Значит, его надо остановить!

– Как? Он сумел так повернуть дело, чтобы и Волки оказались сыты, и овцы целы. Он исполнил мой настоятельный совет и в то же время добился своей цели. Теперь, после такой речи, он вполне может плевать на мои советы. Он вырвался из моих рук, это обидно. Ну да ладно...

Молодой человек сжал челюсти.

– Но это означает, что Крестоносцы одержали победу. Как я понял из ваших с Наташей разговоров, в этом случае вторжение будет продолжено. У государств-наследников нет никаких шансов.

Сирилла положила руку на плечо Фелана:

– Не теряй присутствия духа. Впереди сражение в Верховном Совете. Пока Ульрик жив, он способен справиться с любой трудностью. Пока жив!..