Текст книги "Не его пара"

– А у нас там цветы расцвели, а там с качели краска облупилась, но я не дам её закрасить, она так прикольно обсыпается! Потянул и отвалилась. Хочешь, покажу?

– Хорошо-хорошо, – смеясь, поставила её на землю. – Пошли, покажешь мне. А где бабушка?

Огляделась и никого не увидела. Нет, вдалеке маячила охрана, но они даже не смотрели в нашу сторону, им достаточно было детских криков, чтобы понять, Даша здесь. А вот из взрослых никого не наблюдалось.

– Она пить захотела, ей лекарства надо принимать, а я отвлекаю. Ба выпьет таблетку, полежит и придёт. Она всегда так делает.

– А мама?

Даша нахмурилась и осмотрелась, потом медленно ответила:

– Мама, наверное, тоже у себя. Она после завтрака спать идёт, ночью сильно устаёт, у неё работа какая-то…

Всем ясно, что там за работа. Развлечения. Но я не собиралась говорить об этом ребёнку.

– Пойдём? – сама потянула девочку к качелям.

– Да!

Кажется, я забыла, для чего сюда пришла. С Дашей было легко и весело, мне даже почудилось, что все идёт как должно, и нет никакого желания что-то менять. Но время от времени плачущий голос Насти вставал в памяти, и я начинала искать способ уйти незамеченной. Только вот Даша меня не отпустит, девочке было скучно одной, она так и липла ко мне, болтала без умолку.

– Ба пришла! – вдруг закричала она.

На сердце стало тяжело, но я обернулась к женщине, улыбнулась даже и зачем-то сообщила:

– Как хорошо, что вы пришли, мне нужно отучиться, – и сделала такое лицо, чтобы Маргарита Михайловна поняла, зачем мне нужно отойти.

– Дашенька, отпусти Лизу, она скоро вернётся.

– Не хочу-у, – надула губы девочка, но послушалась.

Я помахала ей и быстрым шагом пошла к дому. Со стороны наверняка казалось, что я спешу в ванную комнату, разве что не подпрыгиваю от нетерпения.

Остановилась только, почти дойдя до двери, чтобы осмотреться. Охраны видно не было, но это не означало, что её нет на самом деле. Могло быть и так, что оборотни скрываются в кустах, стараясь не попадаться никому на глаза. Подумала об этом и чуть не хлопнула себя по лбу. Конечно, делать им нечего, в кустах сидеть! Резко развернулась и пошла по дорожке к выходу, ожидая, что меня в любой момент остановят. Но до ворот дошла спокойно, на меня посмотрел охранник, нахмурился, словно ожидая, что я ему что-то сообщу, но тормозить не стал, и я беспрепятственно покинула территорию Костиного дома.

На сердце было тяжело, будто я передавала оборотня, обманывал его… Но ведь это не так! Я совершенно не думала, что поступаю плохо, скорее, наоборот. Насте требуется моя помощь, значит, я должна сделать все, что могу.

На дорогу вышла, сохраняя спокойствие. За мной закрылась кованая калитка, а охранник уже звонил кому-то. Я запаниковала, что сейчас Костя скажет, что меня следует вернуть обратно, и весь мой план рухнет. Нужно торопиться.

Словно сама судьба помогала мне. На противоположной стороне стояла остановка, а из-за поворота показался автобус, так что я больше не медлила. Перебежала дорогу, вспомнив, что именно с такой глупости и началось моё знакомство с оборотнями. Но здесь дорога пустынная, это не город-миллионник.

Передо мной открылись двери, и я вошла в прохладный салон, приложила к терминалу оплаты карту, которую взяла с собой. Удивительно, что Костя не нащупал её, когда мы с ним… Ох, воспоминания накатили, обдав жаром, и я побыстрее прошла в конец салона и уселась на свободное место. Двери закрылись, и автобус тронулся, увозя меня от оборотней. А я ведь даже не знаю, смогу ли вернуться сюда, чтобы попробовать стать счастливой.

Снова.

Глава 10

Автобус шёл только до центральной площади, так что в городе пришлось поймать такси, чтобы добраться до своего дома как можно скорее. Настя ждала уже долго, за это время Вадик мог вернуться, и тогда наш план бы сорвался. А этого допустить было нельзя.

Если решился, то делай.

Кажется, это теперь мой девиз по жизни, этакая мантра на все случаи. Наверное, если бы кто-нибудь спросил, так и ответила на любой, абсолютно любой вопрос.

Ключей у меня не было, но я подошла к подъезду в тот момент, когда оттуда выходила жившая этажом выше женщина. Она часто гуляла со своей собакой, и вот сейчас я тоже умудрилась поймать этот момент.

– Здравствуй, Лиза, – улыбнулась она мне, пока я придерживала дверь, чтобы та не закрылась. – А у вас гости, да? А ты куда пропала? Неужто поступила уже?

– Пока не поступила, но собираюсь, – кивнула ей и прошмыгнула внутрь.

Отвечать на пустые расспросы не хотелось.

Взбежала по лестнице и даже не запыхалась, торопясь, перепрыгивая через ступеньки. Спорю, что смотрелось это дико, учитывая, как я выглядела. Почти леди, которая ведёт себя словно сорванец.

А вот у двери замерла, положила палец на звонок, но так и не надавила, раздумывая над вдруг возникшими мыслями.

Что если Костя был прав, и мне не стоило покидать его дом? Но уйти сейчас? Глупо! Нужно хотя бы узнать, какая от меня нужна помощь. Настя бы не стала просто так звонить, мне-то уж точно.

Решилась и надавила на звонок.

Дверь не открывалась долго, я уже успела устать ждать и почти ушла, но наконец-то ключ повернулся в замке. Настя выглянула в щелочку, что-то воскликнула и распахнула дверь.

– Лиза, я уже думала, что ты не приедешь. Переживала, но верила, – она говорила торопливо, словно куда-то опаздывала. Впрочем, наверное, так оно и было. – Ты не стой, проходи, я сейчас…

Не успела даже оглянуться, как Настя исчезла в глубине квартиры.

Родная квартира показалась чужой, словно меня тут не то, что не ждали, а вовсе бы никогда не видели. Почти паника пролетела сквозь каждую клеточку тела, пока я стояла, переминаясь, с ноги на ногу.

Конечно, я ждала, что в коридоре будут стоять сумки, но их не было. Всё как обычно, идеально чистые полы и аккуратно разложенные вещи. Вадику не нравился бардак, поэтому Настя следила, чтобы везде было убрано. Впрочем, отсутствие чемодана в коридоре ещё ни о чем не говорит, она могла унести его в спальню, чтобы брат, вернувшись, не увидел его.

Детский плач и женский вскрик встревожили меня. Я уже больше не могла стоять и ждать, когда же что-нибудь произойдёт. Торопливо сбросила обувь и пошла вглубь квартиры, в сторону детской, полагая, что Настя должна быть там.

Но не дошла.

Дверь столовой распахнулась, и я почти нос к носу столкнулась с братом, который удовлетворённо ухмыльнулся, оглядел меня с ног до головы и бросил куда-то за спину:

– Ну, хоть что-то ты, Настюша, сумела сделать!

– Настя! – ахнула я, внезапно осознав, что все это было грандиозной подставой, на которую я – идиотка! – купилась.

Она вышла из-за спины Вадика, презрительно сощурилась, скривила губы и недовольно пояснила, так, чтобы у меня не осталось ни малейших сомнений.

– Лиза, ты полная дура! Долго собиралась бегать? Тебе счастье само с руки плывёт!

– Настя, – предостерегающе одернул её муж. – Следи за словами.

Она фыркнула и, обойдя его, пошла в детскую, где плакал ребёнок. А я смотрела на её округлившуюся фигуру и думала, как же можно быть такой мерзкой змеюкой? Она ведь все прекрасно знала, но все равно соврала, чтобы заманить сюда.

– Вадь, я уезжаю, – развернулась, намереваясь покинуть некогда родной дом, но брат больно впился пальцами в мою руку повыше локтя и дернул на себя.

– Деньги заплачены, Лизка! Ты уже не моя, ты ему принадлежишь, ясно? Думаешь, все просто? Не-ет! Все очень сложно!

– Что сложного? Отпусти – и я уйду…

– Уйдёшь? – я даже испугалась, он выглядел больным, сумасшедшим и очень опасным.

– Да, через дверь, – попыталась освободиться.

– Никуда. Ты. Не. Уйдешь!

Глаза Вадика начали наливаться кровью, лицо приобрело пунцовый оттенок, и на мгновение мне показалось, что сейчас брата хватит удар.

– Вадь, ну, отпусти, – зашла с другой стороны, надеясь на братские чувства. – Вадь, ты де хочешь, чтобы я счастлива была? А я влюбилась вот… Может, замуж скоро выйду, семью заведу, деток…

– Заведешь, – пообещал он. – С Петром и заведешь, он рад будет, уж поверь.

Я стиснула зубы. Вадик не хотел слышать меня, а других вариантов пока что не виделось. Надеюсь, я сумею достучаться до него, пока нет Петра, найти нужные слова и вернуться к Косте.

Оказалось, что мои надежды напрасны.

– Наша красавица уже здесь? Быстро.

Задержала дыхание и медленно обернулась. Пётр стоял, прислонившись спиной к дверному косяку. Сколько же он прятался в гостевой спальне, чтобы появиться так эффектно? Ждал удобного момента, меня и…

– Дура, – бросил Вадик и разжал стальную хватку.

– Ну, что ты, девочка наша очень чувствительная, умеет сострадать. Разве это плохо?

Мой брат буркнул нечто неразборчивое. Я могла бы сказать, что он неправ, но, к сожалению, именно сейчас я осознала, насколько близко к сердцу воспринимаю чужие проблемы. Ведь если бы не мое желание помочь Насте, я бы здесь не оказалась.

Петр подошел ко мне, улыбнулся, да так как что я почти физически ощутила волну вожделения, исходящую от него. Этот мужчина не скрывал, какие чувства я у него вызываю. Можно было ожидать, что сейчас Пётр словно зверь набросится на меня, не стесняясь Вадика, и…

– Как думаешь, я уже могу забрать свою невесту? – с лёгкой ухмылкой спросил мой навязанный жених.

– Она вся твоя, – сплюнул брат. – Бери!

Пётр медленно направился ко мне. Захотелось отскочить, сорваться в бег, но я не могла – некуда. В который раз ругаю себя за глупость, за полнейшее неумение разбираться в людях! Прав был Костя, я глупая, за мной нужно следить, чтобы не вляпалась в неприятности.

Но сейчас я могла только думать, иного пути не было. И смотреть, как неотвратимо приближается этот человек.

– Ты красивая, Лиза, очень красивая. У нас с тобой будут замечательные дети, не правда ли?

– Нет! Не будет у нас детей!

Рассмеялся.

Я оглянулась на брата, ища последней защиты, но он развернулся и ушёл, оставив меня наедине с Петром. Всё, теперь надеяться точно не на что.

– Ты такая смешная, – мужчина подошёл слишком близко ко мне, протянул руку, собираясь коснуться моей щеки. Резко выдохнула и отступила на шаг, чем вызвала неприятный смешок. – Привыкай, моя сладкая девственница.

Вот теперь весело стало мне. Я рассмеялась, выпуская все скопившееся напряжение. Если скажу ему сейчас, то он меня отпустит? Я не отвечаю его строгим требованиям, уже не чистая девочка, так может, смогу избавиться от его внимания?

– А я не девственница, – ухмыльнулась, склонила голову на бок, ожидая, как Пётр отреагирует.

Вот только реакция оказалась не такой, как я ожидала. По лицу мужчины прошла гримаса злости, он резко дёрнулся ко мне, грубо схватил за локоть и подтащил к себе поближе. Я воскликнула, но он на этом не остановился, намотал мои волосы, натягивая их сильно-сильно, на свою руку и притянул моё лицо к своему.

– Ты что задумала, тварь? Сбежать от ответственности? Промахнулась! Не девочка? Это твои проблемы, теперь твои. Так бы нежным даже был, но теперь не надейся, отработаешь все по полной, до последней копейки. Твой братец мне кроткую невинную овечку обещал, я её и жду! – он выплюнул эти слова мне в лицо.

– От… Отпусти, – прохрипела, чувствуя, как замирает сердце, как ужас сковывает по рукам и ногам. Я не смогу. Нет, я просто не смогу вырваться из этого кошмара, останусь, погребенная заживо, в этом аду.

– Отпустить? Нет, ты теперь мне принадлежит, плачь и кричи, ори, тебе никто не поможет. Думаешь, тот оборотень примчится? – Пётр резко выдохнул. – Ты с ним трахалась? Ему продалась, чтобы от меня спастись? Понравилось?

Я не дышала, я боялась сказать что-то не то, рассердить Петра ещё больше. Он был похож на бешеного зверя – такой же опасный и неуправляемый. Да и кто я такая? Игрушка в его руках, в руках судьбы. Всё, что могу, это покориться и надеяться, что сумею сбежать. Когда-нибудь.

– Я спросил! – он дёрнул волосы, и я застонала.

Говорить не хотелось, но чем больше я тянула, тем больнее мне становилось.

– Да… Нет. Не знаю.

– Первый раз, – хмыкнул Пётр. – Ничего, я покажу тебе первый раз.

Он оттолкнул меня от себя, и я упала. Удар об пол был ничтожен по сравнению со всем остальным. Я попалась и теперь точно не смогла бы ничего сделать.

Молить о пощаде? А есть ли смысл? Кричать… Брату все равно, Настя считает, что я отказываюсь от своего истинного счастья. А я… ох, как можно было так обмануться? И вот оно – наказание за гордыню! Нельзя считать себя умнее других, верить, что беда обойдет стороной.

– Не трогай меня, – сглотнув, все же произнесла вслух.

– Трогать? Милая, я тебя не трону, – от улыбки Петра сердце ушло в пятки. – Сейчас я тебя трогать не собираюсь. Ты, конечно, сладкая конфетка, но с разорванным фантиком. Ярким, блестящим фантиком, который нужно заменить, прежде чем отдать другому.

– Я тебе не нужна? – не поняла, что он хотел этим сказать, но почему-то понадеялась на лучшее.

И, конечно, ошиблась.

Он расхохотался.

– Сладенькая, ты мне нужна, очень нужна, так что даже не надейся, что мы с тобой расстанемся. Но с первой брачной ночью придется повременить. Раз трахалась с псом, придется сдать тебя докторишкам, пусть проверят, не подцепила ли ты блох. Но и потом нежности не жди, сладкая моя, мне от тебя нужно всего лишь одно. Как получу, ты свободна, – но не успела даже почувствовать радость или облегчения, как Петр добил: – Если выживешь!

Он возвышался надо мной, рассматривал, словно только что купленную вещь, ища брак или несоответствие этикетке. И нашел, вот только менять не собирался, решил оставить и переделать так, чтобы его все удовлетворяло.

А я…

Здесь и сейчас сбежать не смогу. Можно, конечно, попытаться, но почему-то я уверена, что ничего не выйдет.

– Я могу, – голос был хриплым, наполненным слезами и ужасом, и я замолчала, испугавшись сама себя.

– В дамскую комнату попудрить носик? – уточнил он. – Хочешь позвонить своему ненаглядному? Сладкая, у тебя все равно ничего не выйдет, – раскусил он мой план. – Вадим! – гаркнул на всю квартиру.

Брат появился тут же, словно ждал за углом, прятался, чтобы не видеть, что со мной творят. Мельком посмотрел на меня и предано уставился на Петра.

– Да?

– Вызови моих людей, доведем нашу красотку до машины, а то у нее странное представление о браке. Нужно будет ей объяснить, что это такое.

– Д-да, – Вадик метнулся к выходу, я слышала, как он окликнул кого-то и в квартиру вошли двое.

На меня они смотрели так, будто я была куском мяса. Впрочем, именно так оно и было, никак иначе. Этот дом уже не был моим, я не была хозяйкой, и никто не собирался приходить мне на помощь.

– Будьте любезны со своей новой госпожой, – хохотнул Петр, отступая от меня на шаг. – Не помните, она мне дорого досталась. Тут уже дело принципа.

Меня подняли на ноги. И вроде бы не больно, но я все равно ощущала, как стальные пальцы сжали руки, отрезая любую возможность сопротивления. Каждой клеточкой тела я осознавала, что это конец, но верила, что Костя меня найдет.

А нужна ли ему такая идиотка?

Я очень надеюсь, что да.

Мы спустились вниз, и, наверное, первый раз в жизни я не увидела никого из любопытных соседей. Они словно спрятались, опасаясь моих спутников, и совершенно не интересовались тем, что происходит в их родном доме. Отлично, даже мимолетная возможность просто позвать на помощь, сообщить, что я в беде, хоть кому-то, отпала.

Меня с силой усадили на заднее сидение вполне обычной с виду машины, черной легковушки с блестящими, отполированными боками. Я не присматривалась, но почти сразу поняла, что сидеть придется рядом с Петром, а мои провожатые будут ехать в другом авто.

Попыталась натянуть юбку пониже, закрывая ноги, но получилось не очень. Это платье не было рассчитано на такое грубое обращение.

– Все, что захочу, я увижу, – мужчина, к которому я испытывала лишь отвращение, сел рядом.

– Что вы хотите от меня? Вокруг столько девушек, которые добровольно лягут с вами, будут улыбаться и выполнять все капризы! Зачем я вам? – этот вопрос не давал мне покоя.

– А ты особенная, Лиза, очень особенная. Таких, как ты, очень мало. И обычно так дешево их не купить.

– Дешево? – брат говорил об очень больших деньгах…

– Для тебя сумма большая, для других – ничтожна, – он положил руку на мое колено и сильно сжал. – Едем, – обратился к водителю и вновь переключил внимание на меня. – Я задумался о продолжении рода и решил, что ты для этого подойдешь.

– Я не буду! – отползти, избавиться от хватки было невозможно, но прикосновение жгло, отравляло страхом и отвращением, а мысль, что мне придется лечь с ним в постель, убивала.

– Ты родишь мне наследника, Лиза. А потом мы с тобой поговорим о твоем будущем, – улыбнулся Петр.

– Ни за что! – и почти сразу охнула от боли, когда он, даже не прилагая никаких усилий, вдруг схватил мою руку и положил на свой пах, тесно прижимая к напрягшемуся члену.

– Думаешь, я буду спрашивать?

Как подавила рвотный рефлекс – не понимаю. Мне стало так дурно, что пришлось отвернуться. Но запах его душного парфюма, сладковатый, приторный, вертелся вокруг меня. И я осознавала, что сейчас вижу свое будущее. Пусть слова Петра будут правдой, я рожу ему, и он отпустит меня, но… Я ведь не смогу бросить своего ребенка!

– Зачем? – голос оборвался, попыталась вырвать руку, и он позволил ее забрать.

– Что «зачем»? – уточнил, словно действительно не понял вопроса.

Играет, развлекается, наслаждается происходящим.

– Ты мог выбрать любую, – разговор пошел по кругу, но мне не хотелось молчать, я желала выяснить, как вообще оказалась вовлеченной в эту игру.

Лучше говорить, отвлекать его, чтобы он не решил, что я в его власти, что можно начинать распоряжаться мною прямо сейчас…

– Я уже говорил, сладкая, что мне нужна ты. И закрой свой ротик, а то я найду, чем его занять.

План провалился, пришлось выдохнуть и отвернуться к окну, наблюдая, как за ним проносится город. Мы все ехали и ехали, удаляясь от моего родного дома, от дома Кости, куда-то на другой конец города, где мне и бывать-то не доводилось. Так странно, за пару дней я испытала на себе все – от взлета к вершинам наслаждения и счастья до падения на самое дно отчаяния. Сейчас я держалась, верила, что все не так уж и плохо, Костя найдет меня, спасет, но… Чем дальше мы отъезжали, тем больше я понимала, что он не успеет, не станет, не сможет…

Почему я настроила в голове розовых замков? Почему я решила, что могу спокойно войти в жизнь мужчины, сломать его брак, разрушить семью и не поплачусь за это? Не бывает, что все идет хорошо и гладко, не бывает, что жизнь открывает все двери и позволяет идти только на зеленый. Я слишком наивная, слишком глупая, слишком… Я просто слишком! Мне стоит уже понять, что надо не просто плыть по течению, надо осознавать, что каждый поступок влечет за собой последствия. И научиться принимать эти последствия с гордо поднятой головой, а потом переступать через слезы и идти дальше, потому что никто и никогда не спасет, не поможет, не вытащит из ямы…

Машина замерла, и я с удивлением обнаружила, что хоть мы и кружили по городу, но район этот я знала. Элитные многоэтажки, на которые даже Вадик мог только пускать слюни, образовывали треугольник с парком посередине. Там даже статуи и фонтан были чисто дизайнерскими, дорогущими и абсолютно ненужными. Но за всей этой красотой крылось зло, потому что жившие там люди были слишком богаты, чтобы соблюдать правила и законы, созданные для всех остальных.

Мы медлили, и буквально через мгновение я поняла почему. Нам перегородил дорогу чей-то кортеж, и машина Петра не могла проехать вперед. Водитель нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, Петр посматривал в окно, но вслух ничего не говорил. А я все думала, искала варианты.

Если бы сейчас была ночь, я могла бы выскочить из машины и броситься к ближайшим кустам, за ним начинался парк, а через парк уже бежать к дому напротив, за которым, если мне не изменяла память, располагался большой торговый центр. Затеряться там труда бы не составило, все, что надо, просто добраться до него.

– Это надолго? – все же проявил недовольство Петр.

– Да нет, уже разъезжаются, – сообщил водитель. – Минуты три, не больше.

Три минуты.

И что же мне делать?

Машина тронулась раньше, и вот тогда в голове щелкнула мысль – беги.

Я рванула на себя ручку, дверца открылась, и я вывалилась раньше, чем кто-то успел понять, что происходит. Ударилась коленями, но боли не почувствовала, подскочила и побежала в сторону, где виделось спасение. Оно было так близко, что я не оглядывалась, не смотрела, гонится ли кто-то за мной, просто бежала, что есть сил. Сердце заходилось в бешеном ритме, непривычное к таким нагрузкам. Дыхание перехватывало, было трудно, казалось, что организм вылил все свои силы, чтобы выбраться.

Но я не успела. Мечта разбилась о реальность.

Я не могла дышать, не могла закричать, все мигом вернулось обратно, и больше не было того краткого мига надежды. На моё плечо опустилась тяжелая рука, придавив к земле. Я совершенно забыла, что Петр и я были в одной машине, а вот его охрана – в другой. Очевидно, они так же остановились, ожидая, когда проедет кортеж из машин, вот только, в отличие от нас, в отличии от Петра и его водителя, не теряли бдительности, выполняя свою работу.

– Прелесть моя, ты решила покинуть меня, даже не спросив разрешения?

Меня била нервная дрожь, такая близкая свобода оказалась просто игрой воображения. Неужели это и есть моя судьба? Не хочу в это верить! Не хочу…

Петр подошел почти вплотную, ухмыльнулся, прикоснулся к моей щеке ласково, но в тоже время как-то беспощадно. Он ясно дал мне понять, что выхода больше нет. Теперь не оставалось ничего иного, как следовать за ним.

– И почему ты решила сбежать? – я молчала, потому что понятия не имела, что могу ему ответить. Тогда Петр хмыкнул и кивнул тому бугаю, который пытался меня удерживать: – Кажется, наша девочка так и не поняла, что с ней никто не будет нянчиться. Это ведь не проблема? У нас есть способы воспитания. Сладенькая моя, они тебе не понравятся, – хмыкнул он. – Я могу рассказать тебе много интересного, но не уверен, что ты выдержишь даже половину рассказов.

Мне стало очень-очень страшно, я замерла, когда Петр засмеялся, а вместе с ним и его подручные. Не представляю, как я вообще влипла в эту историю! И еще меньше представляла, как будто из неё выбираться.

– Идём, у меня нет времени разбираться с тобой. Хотя будь уверена, для наказания я время найду.

Бугай дернул меня за руку, наверняка оставляя на коже синяки. Я зашипела, схватилась за него, пытаясь разжать пальцы, но, конечно, у меня ничего не вышло, только вызвала смех у мужчин.

– Посади красавицу в машину, дома с ней разберемся. Не хочу, чтобы у соседей возникли вопросы, – Пётр подмигнул мне, что казалось невероятным в этой ситуации. – Хотя, ты знаешь, какие у нас соседи. По сравнению с ними – я ангел во плоти, так что они бы присоединились ко мне, не стали бы возражать видя, чем мы с тобой занимаемся.

Меня опять запихали в машину, на этот раз не к Петру, а к его охранникам. Я оказалась зажатой между двух огромных мужиков, которые должны были внушать страх и ужас, но почему-то я испытывала совсем иные чувства. Больше всего я боялась не их, а мужчины, что сидел в другом авто. Они всего лишь исполняли его приказы, а я не могла представить, что может прийти к нему в голову. Петр был неадекватным, я в этом даже не сомневалась, и чем больше находилась рядом с ним, тем сильнее ощущала эту ненормальность.

А наказание? Что он сделает? Изобьет? Изнасилует? Страшно, но я даже не смогу сопротивляться, покорно приму все, потому что страх парализует и превращает в трясущееся желе. Костя был бы не рад, увидев меня в таком состоянии, но его тут нет, а значит, я могу поддаться минутной слабости…

Мы въехали на подземную парковку, и я вся сжалась, потому что мы неминуемо приближались к квартире Петра.

К моему новому жилью.

Машина заняла место на парковке, вплотную к стене, и я закрыла глаза. Хлопнула дверь, послышались голоса, сидевшие рядом со мной мужчины вышли.

– Открывай глаза, сладкая, – я так и сидела, не в силах пошевелиться. Петру это быстро надоело, он сам схватил меня за руку и выволок из машины, поставил перед собой, схватил за подбородок, задирая мою голову вверх. – Глаза открыла, я сказал.

Всхлипнула, сжалась, но послушалась. Было неприятно и больно чувствовать, как он сжимает пальцы. Казалось, сейчас спустится чуть ниже, и они сомкнутся на шее.

– Не надо, – я смотрела на него и видела удовлетворение в его глазах.

Петру нравилось, что я испугана, что почти готова молить о пощаде.

– Лиза, ты ведь понимаешь, что все у нас будет? Хочешь лить слезы? Пожалуйста, но это ничего не изменит, – он почти брезгливо отпустил меня и кивнул подручным. – Следите, чтобы она не натворила дел, не опозорила меня перед знакомыми.

Те кивнули и взяли меня в кольцо. Теперь точно не было никакой возможности совершить еще какую-нибудь глупость.

Лифт поднял нас от подземной парковки до самого верхнего этажа. И о ком так волновался Петр? Какие соседи, если мы поднялись, так никого и не встретив? Думаю, здесь понятие тайны частной жизни цветет и пахнет, и все эти страшилки только для меня.

Мелодичный звонок оповестил, что мы прибыли на место, и меня вытащили из сверкающей кабины в светлый коридор. В большой холл выходило всего две двери, значит, у целого этажа было лишь два хозяина. Да, тут кричи, не кричи, никто не услышит и не спасет.

Толстый, пушистый ковер скрадывал звук шагов, когда мы свернули влево и последовали за Петром. Он шел первым, крутя в пальцах брелок, а когда подошел к двери, просто приложил его к небольшой панели, и двери его квартиры разъехались в стороны.

– Вы свободны, – даже не оглядываясь, бросил Петр.

Мой провожатый подтолкнул меня в спину, так, что я чуть было не упала, запнувшись о ковер. Но удержалась на ногах практически чудом, выпрямилась, сделала несколько шагов вперед и услышала, как с тихим, на грани слышимости стуком закрылась дверь.