Текст книги "Не его пара"

Глава 11

– Добро пожаловать домой!

Петр прошел вперед, на ходу снимая пиджак.

Я дернулась к двери, но у той не было ручки, и я понятия не имела, как ее открыть. Высокие технологии для комфортной жизни. Пришлось развернуться и пойти вслед за женихом.

Квартира так и кричала золотом и пафосом. На мгновение мне даже пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть от этой безвкусной, крикливой роскоши. Кто бы мог подумать, что Петр такой, мне он виделся серьезным мужчиной, а не поклонником дорогого и бессмысленного хлама.

Я медленно шла вперед, утопая в ковре, и мне вдруг захотелось разуться, чтобы почувствовать его мягкость. Скинула обувь и даже на какое мгновение забыла, где нахожусь. Приятно и спокойно.

Но ненадолго.

Большая гостиная с белым диваном, парой-тройкой статуй в античном стиле, золотой лепниной на потолке, вазой с меня ростом, которая не вязалась с интерьером и камином осталась позади. Нет, я могла бы и остановиться, спрятаться в этой огромной квартире, и пусть Петр сам меня ищет, но было страшно и неуютно. Впрочем, мужчина и сам решил, что оставлять меня одну, плохая идея.

– Как тебе твой новый дом, Лиза? – я обернулась на его голос.

Петр уже успел расстегнуть рубашку и налить себе стакан чего-то явно алкогольного, потому что он неторопливо, мелкими глотками, расправлялся с темной жидкостью, не сводя с меня напряженного взгляда.

– Хотелось бы вернуться в старый, – ответила ему.

– Привыкай, – остатки он осушил залпом и поставил стакан на ближайший столик, направился ко мне. – И я даже покажу тебе твою комнату.

– Мою? – голос охрип.

Чем ближе он приближался, тем сильнее мне хотелось или закричать, или забиться в угол.

Петр не был зверем, не был оборотнем, но сейчас я была готова поклясться, что что-то такое мелькало в его интонациях, походке, жестах. Такое, что было свойственно лишь диким животным.

– Лиза, привыкай. В этой квартире ты будешь хозяйкой. По крайней мере, настолько, насколько я дам тебе свободы. Будешь пытаться сбежать или подгадить мне, запру в комнате, чтобы лежала с раздвинутыми ногами и ждала выполнения супружеского долга. А ты мне нравишься, – он протянул руку, чтобы коснуться моего лица, но я отшатнулась и чуть не выругалась, осознав, что только разозлила его этим. – Лиза, – он произнес мое имя так, что я задрожала. – Ты меня злишь. Хватит трястись!

Но я не могла остановиться. Мне очень хотелось, чтобы он перестал ко мне прикасаться, оставил в покое, но мужчина, кажется, даже не думал о таком.

Петр вдруг громко выругался, схватил меня за предплечье и потащил куда-то по коридору. Там уже не было ковров, и я бежала за ним, ударяясь пятками о холодный паркет. В какой-то момент споткнулась и почти упала, но Петр остановился, поймал, а потом и вовсе поднял на руки. Но если в объятиях Кости я чувствовала себя в безопасности, но здесь было лишь одно отвращение. Так неприятно, плохо, жутко мне не было даже в больнице после того, как меня сбила машина оборотня.

– Сладкая, – протянул Петр, прижимая к себе.

Я думала, что от звуков его голоса перестанет биться сердце, но нет, я почему-то все еще была жива.

Он ногой толкнул какую-то дверь и внес меня в комнату. Чтобы не смотреть на мужчину, я отвела взгляд и поняла, да, это готовили для меня, в этом нет никаких сомнений. И, скорее всего, помогала в этом Настя. Я просто не могу представить, что еще кто-то может любить этот отвратительный оттенок розового – жуткую помесь поросячьего и телесного. И оборки на шторах, и ковер, и мебель, на которую я бы просто не посмотрела в магазине…

Замечталась, но Петр привел меня в чувство, бросив на кровать. Мысли об интерьере тут же выбило из головы.

Нет, нет, нет… Неужели он решил прямо сейчас… Ох, нет.

Не плакать, не показывать, что я его боюсь, что я слабая и ничтожная, что не смогу сопротивляться и просто покорюсь.

– Нет, – попыталась отползти от него, но мужчина навалился на меня.

Задыхаясь, попыталась сбросить его с себя, но неудачно, у меня просто не было сил, чтобы сделать это.

А Петр смеялся. Он схватил мои руки и поднял вверх, над головой, легко удерживая одной рукой.

Чуть раньше, но кажется, что уже в другой жизни, так делал Костя. Делал это жестко, но нежно, соблазнительно, возбуждающе, совсем иначе. И тогда мне все нравилось, не то, что сейчас. На глаза тут же навернулись слезы, я даже выгнула шею, пытаясь укусить мужчину.

Не вышло.

Сначала был стук, потом звон – незнакомое металлическое бряканье. И громкий щелчок, после которого я осознала, что моих запястий касается нечто холодное. Металлическое.

Задрала голову, пытаясь рассмотреть, что же это, и ужаснулась. Петр надел на меня наручники и теперь смотрел с удовольствием, а у меня похолодели руки от мысли, что вот теперь я точно целиком и полностью в его власти.

– За… зачем?

– Чтобы ты не сопротивлялась. Конечно, свадьба у нас будет не сегодня, пусть мне бы этого и очень хотелось, и трахать я тебя не собираюсь… Хотя было бы прекрасно, – хмыкнул он.

Просить о пощаде? Ему этого хочется – безумный блеск в глазах, полуулыбка, в которой читается злость и вожделение. Я беспомощна и ничего не смогу сделать, чтобы выкрутиться.

– И где мольбы? – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке и начал спускаться вниз. – Я думал, что ты будешь умолять отпустить тебя, обещать мне золотые горы… Разве не так? – я молчала, втягивая воздух короткими вдохами. – Нервничаешь? А что у нас там?

Когда его рука оказалась на моем животе, я вздрогнула и сжала ноги. Это вышло рефлекторно, прошло мимо сознания, тело отреагировало на его действия само, но Пётр ухмыльнулся, ему такое понравилось.

Он больше ничего не говорил, скорее, действовал, не торопясь, наслаждаясь своим превосходством надо мною. Беспомощная, обуреваемая ужасом и отчаянием… Неужели для него это и есть идеал женщины?

Зажмурилась, чтобы не видеть ненавистное лицо, и услышала треск ткани. Он не церемонился, и серое платье превратилось в никчёмный лоскут, который больше не прикрывал ничего ниже талии.

– Милое белье, – заметил Пётр. – Но не в моем вкусе. Придётся тебе, Лизочка, сменить гардероб. Моя жена должна возбуждать. И не напрягайся, это тебе не поможет. Если я захочу, меня твое сопротивление не остановит, подумай об этом.

Мне думать не хотелось. Я уже свое отдумала и теперь была бы рада вернуть все обратно, вот только, так не бывает.

Но и Петра мои мысли совершенно не интересовали. Я лежала с закрытыми глазами и чувствовала, как он водит пальцами по моей коже. Отвращение подступало к горлу, и мне все казалось, что дальше будет только хуже. А может, и не казалось.

Он провел по кромке трусиков и натянул тонкую ткань почти до треска. Кружево впилось в кожу, причиняя боль. Я услышала тихий довольный смешок, который принадлежал мужчине, который навис надо мной, словно готовая рухнуть скала.

– А знаешь, я, наверное, не буду ждать врачей, – вдруг произнёс он. – Трахнул тебя этот вшивый оборотень… И что? Не думаю, что больной, ведь так? Пользовать тебя до свадьбы не собирался, даже в договор прописал… Но и ты, сладкая моя, уже не целочка. Пошалить нужно для пробы.

Сердце остановилось. Ужас сковал, когда Пётр наклонился надо мной и впился с губы хлестким, почти жестоким поцелуем. Его не волновало, что я не отвечаю, что пытаюсь отстраниться. Скорее его это раззадоривало. Он даже схватил моё лицо руками, чтобы я не пыталась вырываться.

Можно прощаться с жизнью…

Меня спасло самое настоящее чудо. Не знаю, как так вышло, но именно в этот момент у Петра зазвонил телефон. Громкая противная мелодия словно дала мне второй шанс.

Мужчина отстранился и громко выругался. Ему не понравилось, что его так неожиданно и резко прервали в тот самый момент, когда исполнение желания было так близко.

– Какая сволочь звонит? – прошипел Пётр и отстранился от меня.

Как только он встал с кровати, я почувствовала, что могу дышать, а ужас немного отступил, спрятался в темноте до следующего раза. Мне было неинтересно, кто там ему звонит, но я заочно была благодарна тому человеку.

Пётр достал телефон, посмотрел на экран и снова выругался, но трубку не взял, сперва посмотрел на меня.

– Мы с тобой ещё не закончили, сладенькая. Но раз сама судьба против, то завтра, в нашу первую брачную ночь я оторвусь. И там-то никто не посмеет ничего сказать. И ты тем более.

Он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь – я слышала, как повернулся в замке ключ.

Глава 12

Это было ненормально, совершенно по-идиотски. И самое отвратительное, что я ничего не могла с этим поделать.

Руки затекли, занемели, я пыталась ими шевелить, но от этого становилось лишь хуже. Противные, болезненные мурашки бегали по коже, редкие, но невыносимые судороги пронзали мышцы. Я казалась себе узницей, приговоренной к смерти, и ничего не могла исправить.

Перед глазами стояли события последних дней. Все было так прекрасно, так хорошо, что я сама себе удивлялась. Как можно было променять счастье? Нет, мне определенно нужно взрослеть и умнеть, чтобы никогда не повторять таких глупых ошибок. Но будет ли у меня шанс все изменить и начать жизнь с нуля, а если не с нуля, то хотя бы с того места, которое я выберу сама?

Вряд ли…

День казался таким нудным и долгим, что я готова была плакать от безнадеги, но держалась на каком-то упрямстве, на вере, что все еще будет хорошо. Уже хотелось есть и сходить в туалет, но оковы не давали даже принять нормальную позу. А Петр все не возвращался. Я подумывала уже отгрызть себе руку, но жизнь – это не приключенческий фильм, тут все не закончится хэппи эндом, да и рука не отрастет, если я все найду в себе силы и смелость попытаться так сделать.

Время шло, и мысли становились все глупее и абсурднее. Я даже кричала, но никто не пришел на мой зов, что совсем не удивило. Последний этаж элитной высотки… Подозреваю, здесь толщина стен такая, что никто даже взрыва на услышит!

А еще я думала о Косте. Вспоминала, каким ласковым и добрым был со мной оборотень. Неспроста же? Может быть, я нравилась ему чуточку больше, чем можно было подумать с первого взгляда? Да, знакомство началось не замечательно, я бы даже сказала, плохо началось, но есть же шанс, что между нами были настоящие чувства? Любовь, симпатия, страсть. Хоть что-то, что сможет и дальше согревать меня?

Интересно, он злится? Сильно злится за мою тупость? Ведь Костя предупреждал, говорил, что нужно потерпеть, и потом он решит все мои проблемы. И свои тоже. Но мне так хотелось доказать всем и себе, что я не маленькая глупая девочка, что… Я доказала именно это.

Терпеть было уже невмоготу. Если Петр сейчас не явится, то менять постельное белье будет сам!

Тяжело дыша, попыталась поменять позу, но в этот момент вдруг услышала голоса, а спустя всего мгновение дверь распахнулась. В комнату вошел Петр, а следом за ним две женщины, которые окинули меня такими взглядами, что захотелось помыться.

– А вот и наша Лизонька, – приторно-ласково представил меня Петр. – Сделайте все, чтобы завтра у нас не было никаких проблем.

Он оставил женщин со мной, а сам ушел, даже не посмотрев на меня.

Наверное, это было даже лучше, если бы он мне что-нибудь сказал, то я бы не выдержала.

– Я возьму кровь на анализ, – произнесла брюнетка с короткой стрижкой и акульей улыбкой.

– Мне нужно в туалет, – я не стала дожидаться, когда они подойдут ко мне, и сообщила о главном. – Очень нужно.

Они переглянулись. Вторая женщина фыркнула, но подошла ко мне. В ее руке был небольшой ключик, которым она отстегнула наручники. Надо же, Петр ей доверился. Значит, он не боялся, что я надавлю на жалость, и они помогут мне сбежать от него. Раз так, то и разговаривать мне с ними не о чем.

Замок щелкнул, и я почувствовала свободу, которая, впрочем, не была такой уж приятной. Боль практически оглушила, когда застоявшаяся кровь рванула по венам. Я охнула и скрючилась, на какое-то мгновение позабыв, что первым делом собиралась бежать в ванную. Тут бы в себя прийти и живой остаться, а не все это!

– Вставай, нам многое сегодня нужно успеть.

– Забыла, что у тебя свадьба? – недовольно буркнула брюнетка.

– За… завтра, – ответила ей, переводя дыхание.

Приподнялась, чувствуя, как жар пробегает по затекшим мышцам. Ну уж нет, такое времяпрепровождение меня не радует! Свесила с кровати ноги очень осторожно, медленно, надеясь, что какое-нибудь резкое движение не отправит меня в обморок.

Женщины, смеясь, пришли мне на помощь. Я этого не просила, да и отношение ко мне с их стороны было не самым добрым, но все равно ощутила мимолетную благодарность.

Ровно до слов:

– Сегодня у тебя свадьба, все уже готово.

– Как сегодня? – я замерла.

– Как босс захотел, так все и сделали, – отрезала акулья брюнетка. – Нам тебя нужно подготовить и анализы взять. Врач тебя быстренько проверит.

– Но…

Они потащили меня к двери, но я не сопротивлялась, пытаясь осознать все их слова.

Как такое возможно? Я уснула и проспала сутки? Невероятно! Скорее, Петр решил ускорить события, и теперь у меня не было дня на то, чтобы или свыкнуться с мыслью, что стану его женой, или сбежать отсюда. По крайней мере, попытаться найти выход.

– Мыть же ее не будем? – они разговаривали между собой, словно меня не было рядом, но я, погруженная в свои мысли, даже была этому рада.

– Сама справится, нужно только все острое из ванной убрать, а то кто ее знает, чего надумает.

– И фен забрать, – согласилась вторая.

Меня подтолкнули к двери, и я буквально влетела в дверь. Ноги подкосились, не упала только чудом, схватившись за тумбу. Женщины быстро все осмотрели, забрал то, что им показалось ненужным или лишним.

– Вещи свои в корзину кинешь, – брезгливо заявила акула.

Мне захотелось захлопнуть дверь так, чтобы попасть ей по носу, но она вышла сама и лишила меня маленькой радости.

Я доползла до ванны, открыла кран и опустилась на широкий борт. Происходящее все больше напоминало дурной сон, из которого не было выхода, а проснуться – невозможно.

Кое-как стянула с себя платье, если его еще можно было назвать так, белье и кинула все в корзину. Ванна уже набралась, но первый делом я сделала все, чего мне хотелось весь день, а уже потом залезла в воду.

Говорят, горячая вода – впрочем, любая вода – обладает настоящей живительной силой и может с легкостью забрать все невзгоды и ужасы. Может и так. Я на какое-то время даже забыла, где нахожусь и что происходит вокруг меня. Расслабилась, согреваясь, чувствуя, как уходят напряжение и боль.

Остались только слезы, которые незаметно скатывались по щекам, напоминая, что все изменилось. Если Петр так торопится сделать меня своей женой, значит, мне придется попрощаться с Костей и Дашей навсегда. Он просто не позволит мне их еще раз увидеть. Наверное, он вообще мне больше ничего не позволит. Я стану птицей в клетке, которой нужно петь за еду. Только в моем случае песен будет недостаточно, Петру нужен ребенок, и от этого желания мне не отвертеться.

– Заснула? – в мое спокойствие ворвался злобный голос акулы. – Мне еще нужно у тебя кровь взять. А Лена уже все приготовила, платье, косметику. И правила поведения придется быстро усвоить. Ты тут не первая и не последняя, подумаешь, женится на ней, так это временно! Родишь, он другую найдет, и начинай все заново, – бурчала она.

Я устало открыла глаза. Женщина торопилась, суетилась и выглядела слишком злой. Злой на меня, словно я отобрала у нее последнюю монету или шоколадку. Нет, скорее я забрала того, кто ей нравился… Ха! Смешно, честное слово! Пусть забирает своего Петю, мне он не нужен, обойдусь, так уж и быть. Вот только, она ему тоже не нужна.

Вылезала я медленно, но все равно чувствуя, что даже с чувством отчаяния, безысходности и ужаса в душе, все равно сумела немного отдохнуть. Конечно, это не могло назваться чем-то хорошим, но хоть что-то – это уже неплохо.

– Чего качаешься? Так, садись сюда… Да полотенце возьми! Сейчас все водой зальешь, совсем мозгов нет?

Нет, но вслух я об этом говорить не буду.

Закуталась в пушистое белое полотенце и села на банкетку. Акула схватила мою левую руку и уложила на край длинной столешницы. Женщина тихо возмущалась, но я даже не пыталась вслушиваться, поняла только, что она возмущается тем, что ей приходится со мной возиться.

Зашелестела обертка шприца, звякнул о каменную столешницу стеклянный пузырек, и моей руки коснулось что-то холодное. Я отвернулась, когда акула начала сосредоточенно натрать ватным диском сгиб локтя. Всего несколько мгновений, и все закончилось. Она сердито приказала мне согнуть руку начала собрать свое имущество.

– Пока плясать будешь, уже анализ крови сделают. Молись, чтобы здоровой была, а не то будет тебе плохо, – пригрозила она мне, хотя я так и не поняла, чем именно мне могло такое грозить.

Пусть лучше я буду больная, появится шанс хоть ненадолго избавиться от этого мужчины.

– И чего сидишь? – вдруг начала она кричать, подталкивать. – Иди уже, Лена тебя ждет, а ты уселась и ничего не делаешь. Стыд совсем потеряла. Иди!

Я поднялась. Да, ванна прибавила сил, но не настолько, чтобы чувствовать себя отлично. Доковыляла до гостиной, идя просто прямо и не обращая внимания, куда двигаюсь. А там…

Замерла.

Наверное, если бы у меня была настоящая свадьба, я бы тщательно и долго ко всему готовилась, выбирала платье, наняла лучшего фотографа, уставила все цветами… Да, скорее всего, я бы разошлась не на шутку. Но Петр, кажется, просто устроил из этого мероприятия чистый фарс.

Цветы были везде. Вазы на столах, на полу, просто букеты, охапки разбросанных роз на длинных ножках на диване и кресле, на полу. Цветы, цветы, цветы… круглая сумма на выброс валялась у меня под ногами и не вызывала в душе ничего, кроме ужаса.

– О, Лиза, давай быстрее, нужно примерить платье и хоть немного подогнать до церемонии, – Лена бросилась к синему чехлу, в которое было упаковано платье. – Ну, же, не тормози… Ах, да, белье, – остановилась она, развернулась и подхватила со стола бумажный пакет. – Надевай, чтобы все было как надо. Не стоит ради поспешности забывать про традиции, так ведь?

Я машинально кивнула. И только потом задумалась, о чем она мне говорила. Понятия не имею, но, наверное, скоро все выясню.

Приняла из ее рук пакет, словно в нем был отравленные яблоки, заглянула внутрь. Вот если бы не все творящееся, то можно было бы и повосторгаться, потому что вещи там были… Крутые. Восхитительные. Из самых сокровенных фантазий. На них можно было любоваться часами и это при том, что в руках у меня оказалось не что иное, как обычные кружевные стринги, невесомый бюстгальтер, легкая, прозрачная сорочка и ажурная подвязка. Да, я понимаю, что эти вещи были куплены просто как самые дорогие, никто и не размышлял о том, понравятся они мне или нет. И не сегодня я бы пришла в восторг, но эти кусочки дорогой ткани, лишь всколыхнули чувства, а потом я вздохнула и начала надевать то, что мне предложили.

Лена щебетала, рассказывая, как хорошо Петр успел подготовиться к свадьбе, что даже гостей почти всех успели предупредить о переносе церемонии. Мне было все равно.

Белье почти не чувствовалось на коже, село удивительно по размеру, и женщина вдруг решила, что я обязательно должна увидеть себя, притащила откуда-то большое зеркало. Я смотрела, как она его несет, и удивлялась, но Лена не жаловалась, ей хотелось мне угодить. Наверное, именно поэтому я начала оттаивать, даже улыбнулась и посмотрела, как выгляжу в наряде, который скоро скроется под свадебным платьем.

– Самая настоящая красавица! Ах, твоему жениху сказочно повезло. И тебе повезло – такой богатый и щедрый мужчина! Свадьба будет просто волшебной, мы все подготовили.

Интересно, а она уже забыла, что когда пришла, я была пристегнута к кровати наручниками? И у меня до сих пор на запястьях алые отметины. Наверное, решила, что это не ее дело, платят хорошо, а за вопросы об остальном можно и поплатиться.

– А вот и платье!

Я подняла глаза и увидела в зеркале отражение платья. Оно было совершенно не в моем вкусе, но, надо признать, стоило намного дороже, чем все эти цветы и белье вместе взятые. Если Петр сам его выбрал, но неудивительно, что тут все бегают перед ним на цыпочках. Такое могло ь только ненормальному. Хотя не спорю, определенное очарование в нем присутствовало, но не настолько, чтобы приобрести такого монстра.

Кружева и рюши, рюши и кружева. Их было столько, что в глаза начинало рябить. Но Лена не оставила мне ни единого шанса, взяла в оборот, и буквально через полчаса я уже смотрела на себя и ужасалась, думая, чем вообще заслужила весь этот кошмар.

– Какая же ты в нем красивая! – воскликнула женщина.

А я… Я думала, что похожа на бесформенный торт, беспорядочно залитый взбитыми сливками. Кем бы ни был дизайнер, он, кажется, пошел по пути «чем больше, тем лучше». И дороже. Иного объяснения существованию этого платья я найти не могу.

– Наверное, – прошептала я.

– Вот, смотри, тут я немножко поправлю, тут мы бантик завяжем… и совсем прелесть! Садись… А, нет, – она задумалась, и я поняла, какую жуткую ошибку мы совершили.

Я была с лохматой головой, не накрашенная и замученная, с синяками под глазами. И такой, видимо, останусь, потому что снять платье и надеть его снова я попросту не смогу.

Кажется, к такому же выводу пришла и Лена, потому что она начала суетиться, принесла с кухни стул, заставила меня стоять ровно, а сама взгромоздилась на него и начала наводить мне красоту, постанывая иногда от счастья, что причастна к такому торжеству. Лично мне хотелось спокойствия, я не могла уже дождаться, когда все закончится, хотя ничего еще не началось.

– Нельзя! – вдруг завопила женщина, чуть не упав со стула.

– Я хочу увидеть свою прекрасную невесту, – не обратил внимания на судорожные колыхания Петр. Я повернула к нему голову и увидела довольную улыбку.

Лена сползла на пол и попыталась закрыть меня собой, хотя и так было ясно, что у нее ничего не выйдет.

– Нельзя! – упорствовала она.

– И почему это? – он перевел на нее холодный взгляд, женщина дрогнула.

– Нельзя жениху видеть невесту перед свадьбой в подвенечном платье, – едва слышно пролепетала Лена.

– Вот как? – он ухмыльнулся. – Покружись, – приказал мне.

Я не собиралась ему повиноваться, немного подняла подбородок, словно намекая, что не собираюсь делать ничего из того, что он приказывает. Вполне возможно, что мне пришлось бы за это расплачиваться, но тут появилась акула, подошла к Петру и что-то шепнула ему на ухо.

Мужчина расплылся в улыбке и жестом отправил ее прочь. У меня в груди похолодело от мысли, что уже готовы результаты анализов и теперь Петра ничто не остановит.

– Все готово, – от обморока меня удержала только сила воли. – Гости собрались, к свадьбе все готово, пора начинать.

Никогда не думала, что буду радоваться такому!

– Ох, не к добру это, – продолжала стенать Лена, расправляя складки на платье. – Нельзя невесту видеть…

– Молчи. Лиза, – он протянул мне руку. – Пора.

Прозвучало словно приговор. И я не могла противиться своему палачу, не могла сказать «нет».