Текст книги "Сеятель Ветра"

Наконец они добрались до невидимой стены.

– Хорошо, – сказал Драго. – Попробуй перелететь, а я перелезу. Прощай, Литиэль. Расскажи в Преисподней, как было на самом деле.

– У тебя есть ключ, Сын Геенны? – спросил ворон.

Драго кивнул.

– Вынимай его.

Прежде чем до него дошло, в чем дело, его оторвала от земли железная хватка Литиэля.

– Эй! – закричал Гамерин. – Ты что делаешь?!

– Держись за меня, чертов крылатый! – захрипел темный. Его большие черные крылья с трудом били по воздуху. Они уже находились так высоко, что ангел, хотя и не хотел, но вынужден был со всей силы вцепиться в ворона, иначе падение закончилось бы для него смертью. Ветер свистел в ушах, вокруг разливалась бледная лазурь, а кроны деревьев с высоты казались зеленым колышущимся ковром. Однако они ударились в блокаду слишком низко, поскольку Литиэль быстро терял скорость. Из последних сил он врезался в стену. Она неохотно, но уступила, больно ударив их голубыми разрядами. Перед глазами темного закручивались черные спирали, сердце стучало о ребра, как дверная колотушка, а боль почти лишила его сознания. Они фактически упали, а не приземлились, ударяясь о мокрую землю с другой стороны барьера.

– Ты сдурел? – выдохнул Драго. Его руки занемели. Литиэль был не в состоянии ответить. Он лежал на спине, с трудом переводя дыхание.

Драго сел, скрестив ноги. Он вытащил из кармана табак и папиросную бумагу и начал скручивать самокрутку.

– Черт бы тебя побрал, темный, – буркнул он с восхищением. – Закуришь? Мирра и ладан.

– Ага, – с трудом выдавил Литиэль.

Гамерин всунул самокрутку между побледневшими губами.

– Оставь меня, – прохрипел ворон. – Сейчас тут будут…

– Понятно, ужасные наемники Тератела. Пошли они в задницу, брат. Мне нравится тут сидеть и курить, поэтому я тут сижу и курю. Запретишь мне?

Харап Серапель не ответил. Он закрыл глаза и затянулся. Закашлялся, что явно причинило ему сильную боль, потому что он замер с сигаретой в зубах, позволяя ей догореть до конца.

Драго слушал лес. Ветер приятно шумел между ветвями деревьев. Ангел сделал следующую самокрутку, выкурил ее, удобно прислонившись спиной к стволу. Он ждал. Наконец ворон пришел в себя. Поднялся на локтях, потом встал на правое колено, странно выровняв левую ногу. Он попытался подняться. С трудом, но довольно уверенно, он все же стоял.

Драго следил за ним, прищурив глаза.

– Сможешь идти?

Литиэль кивнул.

– Возьми, – Гамерин подал ему толстую палку, старательно очищенную от веточек.

– Спасибо, – буркнул темный. – Прощай, Сын Геенны.

Он заколебался и добавил:

– Драго Гамерин.

– Прощай, Литиэль, враг Царства, – ответил Драго, но улыбнулся.

На дне желтых глаз что-то странно заблестело, но ворон уже не ответил. Он исчез между деревьев, тяжело опираясь на палку, волоча раненую ногу.

Драго возвращался в Царство поспешно, но осторожно. Он был подавлен. Перед глазами все еще стояли мертвые лица друзей, и какой-то противный голос внутри винил его в том, что он не нашел способ их спасти. Лес редел, и коммандос надеялся скоро выйти на общественный тракт. Он хотел как можно быстрее сообщить Алимону об измене и провале операции. Но не меньше он жаждал добраться до командира наемников и того, кто его нанял. «Алимон их найдет, – подумал он. – У него связи». В этот самый момент он сделал очередной шаг и провалился в бездонную темноту.

Он очнулся со страшной головной болью. На губах ощущался противный вкус. «Черная магия», – понял он. Драго лежал на лесной поляне, лицом в землю. В поле зрения оказалась пара ног, обутых в тяжелые, изношенные ботинки. «Вот и твои наемники», – подумал он с горечью. Кто-то пнул его носком ботинка в бок.

Парочка пинков вынудила его перевернуться на спину. Он увидел над собой смуглое лицо ангела со шрамом на виске.

– Сколько вас выжило, крылатый?

Драго искривил рот.

– Это тебя не касается, крылатый.

Смуглый пнул его под ребра.

– Неправильный ответ, солдат. Попробуем еще раз. Много вас выжило?

– Достаточно, чтобы выпустить тебе кишки и развесить на ближайших елках.

– Он знает. Ты видел его в кристалле, когда разговаривал с тем вороном, – вырвалось у коротко стриженного блондина.

– Заткнись! – рявкнул смуглый. – Много из вас знает?

Драго сглотнул слюну.

– Проверь в кристалле, предатель.

Ботинок наемника ударил его в челюсть. Коммандос ощутил кровь во рту.

Он выплюнул ее вместе с куском отломанного зуба. В голове шумело, поскольку удар был сильным, а последствия черной магии еще не выветрились.

– Будешь говорить?

– Буду, – медленно ответил Драго. В глазах смуглого ангела мелькнуло недоверие. – Но не с тобой, предатель.

Пинки посыпались на него сильные и прицельные. Коммандос сжался от боли, безрезультатно пытаясь закрыть голову и живот. Магический удар ослабил его настолько, что он не мог даже думать о защите. Во рту была кровь, каждый новый удар отзывался сильной встряской в больном теле. Драго слышал в ушах только монотонный шум, перед глазами кружили темные пятна. Медленно он терял связь с реальностью. Чувствовал только тупые удары сапог. Они целились именно туда, где могли нанести самые серьезные травмы. Клочья тьмы кружили под веками Гамерина, словно перепуганная стая ворон. Он прекрасно понимал, что наемники не просто решили посчитать ему кости. «Если они продолжат, то убьют меня», – подумал он. Если бы он мог выбирать, то желал бы умереть по-другому, а не быть забитым среди гнилой листвы.

– Оставь его, Рам. Он ничего тебе не расскажет. Шеол – это кремень, – услышал он словно сквозь вату.

– Ты спятил, Тараэль? – гаркнул смуглый, прекратив смертельные пинки. – Ты обращаешься ко мне по имени?

Тараэль пожал плечами.

– Все равно убьем его. Что с того, что он знает твое имя. Лучше не оставлять следов. Вернемся на поляну и застрелим его там.

– А если псы Тератела уже там?

– Проверь в кристалле. С помощью ковра перенесемся и вернемся в мгновение ока.

– Так почему не убить его тут и не перебросить на поляну?

Тараэль вздохнул.

– Потому что ковер не переносит трупы, Рам. Предметы – да, а мертвых – нет.

– И это, сука, почему же?

– А я знаю?! Я не маг. Так работает, и все тут.

– Ты слишком умный, Тараэль. – Смуглый окинул подчиненного хмурым взглядом, но вытащил из-за пазухи хрустальный шар.

– Чисто, – буркнул он. – Пойдешь ты и Сарэль.

Коротко стриженный ангел вздрогнул.

– Почему я?

– Ну не повезло тебе, Сарэль. Забирайте его.

– Вставай! – гаркнул Тараэль Драго.

Гамерин даже не вздрогнул. Наемник наклонился к нему и ткнул стволом карабина.

– Если ты сейчас же не поднимешь свою задницу, я застрелю тебя тут. Понял?

Коммандос расслышал предупреждение, произнесенное таким тоном, что понял: если хочет жить – должен подчиниться. А он хотел. Драго оттолкнулся руками от земли, пытаясь подняться на четвереньки. Локти неожиданно подогнулись на середине маневра, в голове завыла красная сирена, и Драго тяжело рухнул на бок. Он дышал с трудом. Однако не мог позволить себе передохнуть. Барахтаясь в грязи, словно растоптанный червяк, он, наконец, встал на колени. Согнул одно колено, уперся в него рукой и снова попробовал подняться. С трудом ему это удалось. Он чувствовал себя ужасно слабым, его терзала тошнота, а в голове кто-то включил столярный станок. Он был рад, насколько это было возможно в такой ситуации, что ему придется одолеть только двоих противников. Мир вращался перед его глазами, поэтому он не успел заметить, когда Тараэль поднял вверх кусок ковра.

– Сила! – закричал он.

Ноги Драго утонули в кровавом болоте. Трупы без эмоций восприняли появление тройки крылатых, занятые ожиданием встречи с Абсолютом. На открытый глаз одного из воронов присела большая стрекоза, но это не изменило его полного стоицизма выражения. Гамерин почувствовал дрожь, пробегающую по его спине. Уже через минуту он должен кинуться на врагов, но был не в состоянии сделать это. Мысли путались, на руках и ногах висел непомерный груз, мышцы реагировали с опозданием. «Убьют», – понял он, но даже эта уверенность не смогла мобилизовать его.

– Иди вперед, крылатый, – услышал он. – Только медленно.

Драго вздрогнул. «Выстрелит в спину, – подумал он. – Лучше уже обернуться». Тараэль толкнул его дулом карабина. «Забрал у какого-то трупа», – промелькнуло у него в голове. Ошибка. Они должны застрелить его из оружия Харап Серапель. Хотя кто заметит это посреди такой бойни?

– Шевелись, солдат!

Драго пошел. Сделал второй шаг, третий, чувствуя напряжение в плечах и спине. Он услышал свист. Тихий. Короткий. Нож. Ждал удар, боль, которая не наступала. Вместо этого до его слуха донесся звук падающих тел, предсмертные хрипы.

Он повернулся. Тараэль и Сарэль лежали на земле, пальцы первого ангела еще легко вздрагивали. Над ним стоял Литиэль.

– Успел, – сказал он, улыбаясь. – Я возвращаю долг. Он тяготил меня. А сейчас мы квиты.

– Спасибо, – едва пробормотал Драго. – Откуда ты знал?

Темный почесал здоровой рукой щеку.

– У меня есть кристалл. Собственно, это тайна, я не должен тебе говорить об этом, но хрен с этим, крылатый. Это слабый кристалл, может ориентироваться только на последнего человека, с кем я разговаривал, поэтому он скорее бесполезный. Хотел узнать, как у тебя дела.

– И спасибо тебе за это, – вздохнул коммандос.

– Я увидел, что ты попал в ловушку. Вокруг крутились те ублюдки. Я понял, что они доставят тебя на поляну, и прилетел. Немного рисковал, крылатый.

Он улыбнулся, обнажая короткие клыки. Литиэль, опираясь на палку, сильно хромая, подошел к убитым.

– У них ковер, – удивился он.

– И до черта магических игрушек. Тот, кто их нанял, должен быть магом высокого класса. Возьми ковер, Литиэль. Тебе пригодится больше. Я справлюсь. Они ударили меня черной магией, но уже все проходит.

Темный заколебался. Он точно чувствовал себя плохо, поэтому кивнул.

– Ладно, но подкину тебя поближе, если получится.

– Подкинь меня на тракт к Царству. Не многолюдный.

– Сила! – произнес Литиэль.

Они оказались на спокойной дороге посреди полей. По обеим сторонам колосились нивы. Между колосков выглядывали веселые голубые васильки.

– Доберешься отсюда? – спросил ворон.

– Конечно. Спасибо, Литиэль. И не пойми меня неправильно, но я надеюсь, что мы никогда больше не встретимся.

– Да, – ответил темный. – Я тоже на это надеюсь. Прощай, солдат.

– Прощай, ворон.

– Сила! – произнес Харап и растаял в воздухе.

Драго глубоко вздохнул. Голова еще болела, но последствия воздействия черной магии уже проходили. Он подумал, а сможет ли убить Литиэля, если им придется столкнуться на поле битвы, и пришел к выводу, что сможет. В конце концов, он же коммандос Царства. Сейчас осталось только как можно быстрее найти Алимона.

Глава IV

– Это Хийя, – услышал Даймон, заглянув в глубину золотистых глаз.

Необычная радужка, похожая на частички золота, затонувшие в расплавленном топазе, в оправе очень черных и длинных ресниц, сразу же привлекала внимание. Глаза сияли, как два светильника-близнеца, посреди синих кобальтовых локонов. Остальное тоже было необычным. «Красивая, – подумал Даймон, – хотя и неспокойная, классическая красота высокородных ангелов. Тонкий нос, скорее узкие губы, слегка искривленные ироничной усмешкой. А фигура! Бездна, вот это фигура!»

Глубокое декольте простого голубого платья частично открывало безупречную грудь, слишком полную и слишком изящную для ангела. Узкую талию подчеркивали разрезы на платье, которые не позволила бы себе скромная жительница Царства. Однако у Хийи не было широких бедер демоницы и тем более вызывающих манер, свойственных даже благородным темным. Она вела себя естественно и свободно, излучая какую-то невероятную энергию и обаяние, источник которых Даймону не удалось выяснить, но он был сразу же очарован.

– Приветствую, госпожа, – сказал он. На звук его горлового, слегка хрипловатого голоса зрачки Хийи немного расширились. Она улыбнулась.

– Приветствую, господин. Я удивлена, что вы приняли приглашение Габриэля и прибыли вместе с ним на мой остров.

– Я тоже, – искренне ответил Даймон.

Когда Габриэль предложил вместе посетить один из его замков на Луне, где живет надежный друг и где можно спокойно поговорить, ангел Разрушения и не рассчитывал встретить кого-то настолько необыкновенного. И уж конечно, не рассчитывал на ангела-женщину. И сейчас в его сердце закралось странно гадкое и неприятное подозрение, что Хийя является кем-то большим, чем просто другом Габриэля. Он сразу же отогнал эту мысль, поскольку она очень ему не понравилась, и не из-за моральных причин.

Хийя с беспокойством поинтересовалась здоровьем Разиэля, и ангел Исцеления успокоил ее, что уже все в порядке. Она добавила, что в последний раз разговаривала с Князем Магов через зеркало, и хотя он выглядел лучше, но был очень подавленным. Габриэль, вздохнув, коротко начал подводить итоги провала операции коммандос Шеол. Она внимательно слушала, перебивая лаконичными замечаниями.

Они шли по широкой аллее через лес, больше похожий на парк, обступающий замок Хийи. Весь остров и даже окружающее его море принадлежали Габриэлю, который, как Князь Луны, владел тут огромными территориями. Остров был обширным, большая часть его заросла лесом, полным старых деревьев необычайно редких видов. Некоторые из них цвели. В зарослях открывались небольшие полянки, заросшие мягким мхом и мелкими цветочками. Часто их пересекали ручейки, вливающиеся в маленькое озерцо с чистейшею, словно стекло, водой. На каменистых берегах сидели нимфы, сплетничая и брызгаясь. Заметив прибывших, они со смехом убегали. Несколько раз Даймону удалось увидеть среди зарослей настороженное, дикое лицо кентавра. Похоже, у него было золотое кольцо в носу. Вдруг что-то вспыхнуло, огромный зверь зашелестел листвой, и луч солнца отразился от рога, ангел Разрушения готов был поклясться, что это единорог, хотя единороги, пугливые и быстрые, не любили замкнутых пространств, таких как острова.

Огромный парк, прилегающий к замку, все же был лесом, хотя и облагороженным. Сухие ветки были обрезаны, бурелом убран, протоптаны тропинки. Территорию парка ограждала высокая каменная стена с воротами из литого металла. Портал окружали архивольты, а калитка была украшена замысловатым плетеным орнаментом, в котором угадывались изображения сражающихся драконов. На дверях висел молоток к форме волчьей головы, означающей, что дом принадлежит магу. Когда Габриэль постучал, в тот же миг скрипнула калитка и в проеме появился маленький фавн с золочеными рожками и копытами. Кивая кудрявой головой, он заверил, что госпожа очень рада их приветствовать и уже спешит им навстречу.

Хийю они увидели в старом саду, заросшем кривыми яблонями. Засияв при виде их, она показалась Даймону существом не из этого мира. О край ее голубого платья терся большой небесный кот с золотистыми глазами. На шее у него был ошейник с колокольчиком. Он посмотрел на Даймона и любезно улыбнулся.

– Познакомься с Неемией, господин. – Хийя махнула рукой.

– Приветствую, Неемия.

– Мяу, – ответил кот, выгибаясь.

Они двинулись в сторону здания. Замок был небольшим, но очаровательным. Изящное здание с остроконечной крышей, узкими окнами и башенками по углам украшали пинакли, карнизы и горгульи. Над входом закручивалась маленькая витражная розетка, а на коньке и дверных коробках сидели горгульи.

Через двойные окна в башне была видна винтовая лестница. С фланга портала сидели два маленьких дракона.

– Узнала что-нибудь, дорогая? – спросил Габриэль, обрисовав неблагополучную ситуацию в Царстве. На последнем слове Даймон непроизвольно напрягся.

Кобальтовые локоны заволновались, когда она отрицательно покачала головой.

– Если Разиэль не смог справиться, то как я смогла бы?

– Ты его лучшая ученица. Он утверждает, что скоро ты его перерастешь.

– Он мне такого никогда не говорил, – рассмеялась она.

– А как Иссоп? – сменил тему Габриэль.

– Лучше. Нога хорошо заживает. Но мне пришлось отделить его от стада, потому что он постоянно провоцирует драки. Остров немного маловат, молодым жеребцам, желающим создать свое стадо, некуда идти.

Даймон удивленно посмотрел на нее.

– Хийя разводит для меня единорогов, – пояснил Габриэль.

– Ты и в самом деле невероятная, госпожа, – произнес Даймон. – Все знают, что единорогов нельзя разводить.

– Прошу, называй меня по имени. Я столько лет общаюсь только с друзьями, что чувствую неловкость от этого церемониала.

– Хийя, – повторил Даймон, и сам звук ее имени доставил ему удовольствие.

– Позови кого-нибудь, девочка, – улыбнулся Габриэль. – Хочу иметь хоть минуту радости, до того как вернемся в болото, в которое превратилось Царство.

– Может, Сапфира? – спросила она, а глаза заблестели весело и лукаво.

– Конечно, он же самый красивый.

Хийя свистнула так резко, что Даймон дернулся. И такого он от нее не ожидал.

Не прошло и минуты, как они услышали топот. Перед крыльцом остановился единорог. Действительно, он был прекрасен. Блестящая шерсть имела глубокий синий цвет. Ноги, хвост, грива и рог сияли матовым золотом. Сапфир подошел к Хийе, ткнувшись в нее бархатным носом. Она стала гладить его. Он фыркал от удовольствия, выгибая шею. Он был большим для единорога. Почти что таким же высоким, как Полынь. Имел широкую грудную клетку и сильные ноги, над копытами заросшие длинной мягкой шерстью.

– Он разговаривает? – спросил Даймон, протягивая к животному руку. Оно глянуло на него круглым темным глазом, но позволило к себе прикоснуться.

– Очень редко и неохотно, – ответила Хийя.

– Моего коня зовут Полынь. Он слишком разговорчив для существа.

– Единороги не являются бестиями, – пояснила она. – Но иногда дают себя оседлать. Я ездила на Сапфире.

Он посмотрел на ее улыбающееся лицо, приходя к выводу, что дал бы убить себя второй раз, чтобы увидеть ее на спине этого животного.

– Жаль, что ты не взял своего коня, господин. Мы могли бы покататься по острову. Другие единороги, к сожалению, не пригодны для верховой езды.

– Даймон.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Называй меня Даймон. Ты даже не представляешь, как я жалею, что не взял Полынь.

Она слегка прикусила губу.

– Ты ошибаешься, Даймон. У меня хорошее воображение. Я же ведьма.

– Маг, – поправил ее Габриэль. – Прекрасный маг. Прими это к сведению, Абаддон. И пошли уже внутрь.

– Конечно! – воскликнула Хийя. – В этой глуши я забыла про хорошие манеры. Держу гостей на улице! Нужно было пнуть меня по ноге, Габриэль.

– Тебе было весело, – с легкой горечью буркнул Габриэль.

Внутри было просто и со вкусом. На стенах висели алхимические картины, несколько разбросанных в разных местах магических книг и предметов напоминали о профессии хозяйки дома. За столом прислуживали фавны, потому что нимфы-служанки только толкались и хихикали.

Даймон прекрасно пообедал, а потом провел полдень за разговорами с Хийей и Габриэлем. Хийя оказалась замечательным собеседником, рассказывала увлекательно, веселилась, блестяще парировала, разумно советовала. Она была в курсе ситуации в Царстве и Преисподней и даже, что не удивило Даймона, знала про уход Бога и необходимость договора с Люцифером.

Сидя в кресле возле камина, с бокалом прекрасного вина и видом раскрасневшегося от огня лица Хийи, ангел Разрушения чувствовал себя таким счастливым, как никогда в жизни. Приглашение Габриэля предусматривало ночевку в замке, а Даймон надеялся, что визит затянется на несколько дней. Но в данный момент ни Габриэль, ни он сам не могли позволить себе оставить Царство на более длительный срок.

Хийя, поглаживая спящего на коленях Неемию, смотрела на Даймона из-под слегка прищуренных век, а то, что она чувствовала, было одновременно и беспокойным, и приятным. Подсознательно она оценивала его как своего любимого единорога. Ей нравилась высокая, стройная фигура ангела, сильные плечи, длинные ноги, графитовые блестящие крылья, заканчивающиеся на концах когтями, как у темных. У него было вытянутое лицо, резкий, хищный профиль, большой рот и глубоко посаженные глаза, удивительные из-за своих бездонных, огромных зрачков с зеленым ободком вокруг. Черные волосы были заплетены в косу, что доставала до середины спины, а прядки, что невозможно было вплести в косу, были ровно пострижены на уровне скул. Она любила слушать его голос, который не был приятным из-за горлового звучания и хрипотцы. Ее привлекал странный рисунок саламандры на его щеке и сложные татуировки на ладонях. «У него красивые руки, – подумала она. – Сильные, с длинными пальцами, овальными ногтями и выразительными косточками. Даже этот страшный шрам не уродует их. И красивые запястья. Говорят, что он лучший фехтовальщик Царства. Это, пожалуй, так. Он двигается грациозно, но уверенно, как солдат. Скорее как рыцарь. В этом разница. Даймон Фрэй, Абаддон, Танцующий на Пепелище. Кто бы подумал?»

Поздним вечером Хийя вошла в свои комнаты, оставив Даймона и Габриэля одних. Сгорбленная горгулья подложила дров в камин и тоже исчезла.

– Красивая, правда? – спросил Габриэль.

– Очень красивая, – согласился ангел Разрушения.

– И милая.

– Более того, Джибрил. Необыкновенная.

Регент Царства стянул с пальца перстень и крутил его в руках.

– Знаешь, о чем я хотел с тобой поговорить?

– Скорее всего, не о Хийе, – буркнул Фрэй.

– О предсказании.

Даймон вздохнул.

– Ты правда думаешь, что приближается день гнева, Джибрил? Считаешь, что Антикреатор отправит против нас армию Тьмы, как и предсказывала бестия?

– И свое отражение – Сеятеля Ветра, – буркнул Габриэль. Фрэй закусил губу.

– Знаю. Только ангел Разрушения, Танцующий на Пепелище, сможет его остановить. В этом дело?

– Да. Если Сеятель придет, ты – единственный шанс Царства, Даймон. Особенно когда Бог оставил нас.

Большие зрачки ангела заблестели.

– Я сделаю все, что в моих силах, Джибрил. Только это могу тебе пообещать.

– Я не про это говорю, – вздохнул Габриэль. – Я знаю, что, если что, ты будешь бороться до последнего. Просто береги себя, хорошо?

Даймон горько усмехнулся.

– Чтобы никто не разбил мне голову, до того как Сеятель придет погубить Царство, Преисподнюю и всю Вселенную?

– Да, – искренне ответил архангел Откровений. – Даймон, Антикреатор – это сама смерть, мрак и хаос. Он – противоположность Бога, зло, от которого Светлость отказался. Бог содержит в себе все, но сознательно выбирает добро. Антикреатор – это та часть, которую Он отверг. Он не умеет творить, только уничтожать. То, что он творит, становится карикатурой и отрицанием жизни. Всего. Сеятель принесет смерть нам, темным, людям и всем другим существам, вызванным к жизни Светлостью.

– Знаю, Габи, – медленно произнес Даймон. – Я воевал с Тенью.

Габриэль вздрогнул. Он внимательно посмотрел на друга. «Может, он действительно призрак, как кое-кто утверждает, – подумал он. – Так и должно быть, иначе у него не было бы шанса встать лицом к лицу с Тенью. Только Даймон мог его остановить, потому что Даймон в каком-то смысле мертв. Никто из живых не приблизится к Сеятелю».

Габриэль в очередной раз снял и надел перстень. Вздохнул.

– Знаешь, проблема в том, что даже если Сеятель действительно придет, у меня нет шанса подготовиться. Я призову под ружье регулярную армию, мобилизую всех способных держать оружие, введу чрезвычайное положение, и что? Прикажешь ждать им до бесконечности? Куда отправить Воинство? На Землю?

Даймон с хрустом размял пальцы. Его голос противно скрежетал.

– Уверенность, что Антикреатор пошлет свои эманации на Землю, не стоит выеденного яйца. Она основана на горсти предрассудков и неточных предсказаниях. В реальности он может появиться где угодно.

Архангел Откровений провел рукой по лицу.

– Кому ты это говоришь? Я бессилен. Осознание этого меня убивает. Я могу только ждать его возможный ход.

Фрэй наклонился и понизил голос.

– Скажи правду, Джибрил. Ты веришь, что начинается последняя битва?

Габриэль играл с перстнем.

– Не знаю. Но что-то плохое происходит. Сначала Книга, потом бестия и эта твоя щель.

Даймон поднял брови.

– Ты же сказал, что она закрыта.

– Закрыта, но…

– Черт, но что-то могло из нее вылезти, – закончил Фрэй.

– Да, – устало согласился регент Царства. – Хотя я не думаю, чтобы это было что-то еще хуже. Я со всем не справлюсь. Честно говоря, я не слишком верю, что щель имеет связь с Сеятелем.

– А я верю, – хмуро буркнул Даймон. – При случае постараюсь это выяснить.

– Ты знаешь, что я получил повестку?

Ангел Разрушения почесал голову.

– Нет.

Габриэль скривился.

– За злоупотребление властью. Азбуга ее подписал.

– Какое, к чертям, злоупотребление?

– Как регент Царства я не имел права использовать капитал хора Власти и направлять патрули на небесные пути за границами городских стен. Таким образом я навел порядок на трактах, и ни одна проклятая банда демонов не напала на караваны со снабжением для Небес. Но нет! Я превысил свои полномочия, потому что деньги предназначались для позолоченного парадного оружия.

Ангел Разрушения пожал плечами. Проблема была такой пустяковой, что он не мог понять беспокойство друга. Габриэль должен рассказывать об этом улыбаясь, с легким налетом раздражительности.

– Чем ты обеспокоен, Джибрил? Они ничего тебе не сделают из-за этой глупости. Это полный бред.

Лицо Габриэля оставалось серьезным. Он покачал головой.

– Ты не знаешь всего. У них есть мой приказ вывести деньги из казны, а мне не хватает доказательств перевода средств действующим патрулям. Я сделал это незаконно, поэтому не докажу, что они их получили. Я облажался.

– Проклятье, – Даймон закусил губу. – Это какой-то ужасный заговор. А что разведка?

Архангел Откровений пожал плечами.

– Ничего. Ищут.

– Кто-то накинул петлю на наши шеи, Габи.

– Я тоже так думаю. Но сейчас я не собираюсь заниматься этой проклятой повесткой. У меня более важные проблемы.

Фрэй покачал головой.

– Не недооценивай их, Габи. Они нашли надежный компромат, коль передали дело в суд.

– Разиэль тоже так говорит. Я поиграю с ними, Абаддон. Назначу официальный праздник, приглашу полцарства и покажу им, кто кого держит в кулаке. Здесь.

Даймон вздрогнул.

– Между прочим, для этого я пригласил тебя к Хийе. Чтобы узнать твое мнение. С Хийей я уже поговорил. Она согласилась.

– Почему здесь? Это не лучшая идея.

Габриэль прищурил глаза.

– Думаешь, она не справится?

– Конечно, она лучшая из ангелов-женщин, всех вместе взятых, но должна быть какая-то причина, почему ты держишь такое сокровище в закрытой шкатулке. Представь, какие пойдут сплетни, Габриэль?

– В том-то и дело, Даймон! Я покажу им, куда они могут себе засунуть сплетни обо мне.

– И о ней, – сказал Даймон.

Габриэль надулся.

– Она согласилась.

– Но я не согласен.

Архангел Откровений смотрел на Даймона.

– Ты знаешь, кто такая Хийя?

Фрэй сжал губы и замолчал.

– Дочь Узиэля.

– Я знал, что откуда-то мне знакомы эти кобальтовые волосы, – прошептал Фрэй.

– Когда-то после изгнания человека группа ангелов высокого ранга согрешила с земными женщинами, среди них был мой личный адъютант, Узиэль. Я использовал все свое влияние, чтобы он избежал наказания. Мне удалось. Когда землянка родила ребенка, я забрал девочку и спрятал. Мне помог Разиэль, он научил ее магии. Хийя для меня как… – он повысил голос, глядя на Даймона пронзительным взглядом. Ангел Разрушения почувствовал, как у него пересохло в горле. Он только и смог переплести пальцы, что косточки аж побелели. – …дочь, – медленно закончил Габриэль.

Фрэй не смог удержаться от вздоха облегчения. Он заметил внимательный взгляд архангела Откровений и опустил глаза.

– Я прятал ее очень долго, но, несмотря на все усилия Разиэля, Михаэля и мои, она мучается. Этот остров безлюден. Конечно, мы проведываем ее, когда находим свободную секунду, разговариваем через око, по-тихому забираем ее к себе. Но этого мало. Хийя и я пришли к выводу, что пора это заканчивать. Она – мудрая женщина, Абаддон. Она понимает, что ее назовут ребенком греха, падшим существом, демоном. Некоторые будут ее принимать из-за меня и других архангелов, но за спиной обзовут ее чудовищем. Изгой, полуангел, позор для Царства, пятно на безупречной репутации крылатых. Сам понимаешь. Неважно, что говорят. Я познакомил вас, потому что на тебе они тоже не оставили живого места. Мы учили Хийю не обращать внимания на болтовню и сплетни, но думаю, что ты сможешь лучше ей помочь.

– Помогу, Джибрил. В чем только пожелаешь.

Габриэль усмехнулся.

– Знаю, Даймон. Это видно.

* * *

Между надгробиями ложились длинные фиолетовые тени – вечерело. Дроп шла по главной алее, засунув руки в карманы длинной, до щиколоток, туники ангела-хранителя. Стандартная одежда, состоящая из тонкой блузы с тремя полосками на воротнике и рукавах и высоко зашнурованных сандалий без каблуков, была мучительно ужасной, но Дроп даже во сне не видела себя в другой одежде. Царство воспитывало хранителей очень сурово и ортодоксально.

Ангелица занималась присмотром за маленькими детьми до того времени, пока они не отправлялись в школу. Потом ее подопечных забирала другая ангелица. Дроп любила детей и свою работу, но иногда ощущала усталость. Она была очень старательной, поэтому позволяла себе отдыхать только по окончании своих обязанностей, когда на ночную смену заступала ее сменщица Леа. В хорошую погоду она отправлялась на прогулку на кладбище. Ее умиротворял покой и неподвижность крестов, тихий шум деревьев, мерцание светильников. Это была передышка от постоянного шума и беготни. Тут Дроп чувствовала себя счастливой. Она улыбнулась какому-то психопомпу[3]3
  Психопомп – проводник душ в загробный мир (Прим. ред.).


[Закрыть], склонившемуся над могилой. Ангел ответил улыбкой и помахал ей рукой.

Дроп свернула на боковую аллейку. Она шла вдоль стены, заросшей гречишником. Тут начиналась старая часть кладбища. Кривые, расколотые надгробия, посеревшие от дождя и времени, покосившиеся кресты, покрытые бледно-зеленым налетом мха, из последних сил стерегли место покоя людей, о которых все давно забыли. Временами с поблекшей фотографии на Дроп смотрело серьезное лицо умершего. Дикие растения, вплетенные между длинными стеблями никогда не кошеной травы, пахли сладко, маленькие паучки старательно развешивали паутину между разломанными камнями, покрытыми затертыми, нечитабельными надписями. Тишина казалась тут глубже, а в воздухе висела голубая мгла меланхолии. Однако ангелица не ощущала печали. Кладбище ее успокаивало, а не угнетало. На треснутой до половины плите украшенного склепа сидел маленький стригой. Заметив Дроп, он обнажил клыки, предупреждающе зашипев, но крылатая совсем не обращала на него внимания. Она не боялась стригоев. Знала, что достаточно их игнорировать, поскольку они никогда не нападают первыми.

В месте, где стена кладбища сворачивала, росло раскидистое дерево с низко опущенными ветвями, которое и было целью прогулки Дроп. Она не имела понятия, к какому виду оно относится, но в мыслях любила называть его грабом. Ангелица подошла ближе, погладила ствол. Неуверенно оглядываясь, не видит ли ее кто, она подхватила тунику и быстро залезла на дерево. Нашла любимое разветвление, где можно удобно сесть, опираясь на ствол, и устроилась на нем с облегчением. Сейчас, скрытая листвой, она перестала бояться, что ее обнаружат. Знала, конечно, что лазить по деревьям не пристало ангелу-хранителю, но не могла отказать себе в этом удовольствии. Так хорошо сидеть наверху, среди зелени, беззаботно качая ногами. На минуту можно было забыть о важных обязанностях, служебной дисциплине и строгих правилах. Строгость, солидность и дисциплина сильно утомили Дроп, но ей и в голову бы не пришло возмущаться. Даже невинное мечтание на ветках дерева вызывало в ней угрызения совести. Она знала, что ее матрона, мать Сара, не спустила бы чего-то такого с рук. Ангелица вздохнула. Ветер шелестел в листве, ласкал ее лицо теплыми нежными пальцами, поэтому Дроп отогнала от себя мрачные мысли. Прикрыв глаза, она отдалась ленивым, беззаботным мечтаниям. Из блаженной задумчивости ее вырвал неприятный звук, какой-то резкий шорох или треск, словно кто-то мял целлофан. Он шел из-за стены, со стороны тупика. Дроп осторожно выглянула.