Текст книги "Воскресший из мертвых"

18

Теперь жизнь Ионни потекла почти по прежнему руслу.

Через некоторое время ему удалось продать свой гроб, и он пропил деньги. И после этого зажил мирно, по-старому.

Господа из «Лесного товарищества» потребовали было наказания для Ионни за попытку обмануть их, но когда судебные органы копнули это дело, то обнаружилось, что Ионни по закону является умершим лицом. Юристы объяснили этим кровожадным делягам:

– Мы не имеем права обвинять через суд умершего. Закон не допускает этого.

Делягам из «Лесного товарищества» пришлось-таки отказаться от своих претензий. И Ионни продолжал числиться в списках умерших.

Это обстоятельство, конечно, причиняло ему некоторые неприятности. Приятели все время подшучивали над ним и нарочно серьезными голосами говорили, когда Ионни являлся в порт на разгрузку:

– Покойника нельзя держать на работе. За это крепко штрафуют всех оставшихся в живых.

Эти шуточные разговоры дошли до начальника порта, и он посоветовал Ионни обратиться с ходатайством к всероссийскому государю, чтобы тот позволил ему жить и иной раз работать в порту Хельсинки.

Ионни решился, наконец, просить у государя этого милостивого права пожить. Один юрист согласился за десять марок составить такую бумагу на имя государя. Пришлось обратиться к коммерции советнику за деньгами. Старик Лундберг дал Ионни десять марок и при этом сообщил ему новость:

– Помимо того, Ионни, я решил ходатайствовать, чтобы тебе дали бронзовую медаль за спасение жизни. Ты спас самого себя и поэтому заслужил такую награду.

И действительно, влиятельный и богатый Ионс Лундберг выхлопотал для Ионни медаль. Ионни стал отказываться от такой высокой награды. Он сказал советнику:

– Такую медаль заслужил не я, а Ханкку, который два раза вытащил меня из воды.

Узнав об этом, советник обещал исходатайствовать вторую медаль для Ханкку.

В скором времени пришла и вторая медаль. И тогда оба друга украсили свою грудь этой высокой наградой.

Что касается прошения государю, то оно в тот же день было составлено юристом и послано куда полагается.

* * *

По случаю получения медали Ионни решил устроить пирушку для друзей. Денег у него в ту пору не было. Но он нашел отличный выход. Кто-то ему сказал, что хельсинкский университет еще при жизни людей покупает их тело для того, чтобы после смерти обучать студентов искусству врачебного вскрытия.

Ионни уже однажды испытал нечто подобное, и поэтому он с легким сердцем отправился в университет совершить эту новую коммерческую сделку, тем более что за первое вскрытие он решительно ничего не получил.

В университете без всякой волокиты выдали ему сто марок. И Ионни поставил крестик под письменным соглашением.

Получив деньги, Ионни сказал кассиру:

– Уж если я пропил гроб, то пусть и содержимое пропадает.

На эти деньги Ионни устроил шикарную вечеринку. Он истратил все до последнего пенни на вино и закуску.

Собрались друзья, и началось пышное веселье. За выпивкой Ионни сказал гостям:

– Главное, меня радует то, что я в свое время побываю на лекциях в университете. Там пройду высший медицинский курс, и мне, вероятно, легче будет шляться по небесным путям, чем здесь по земным дорогам.

Товарищи по выпивке согласились с этим замечанием Ионни.

* * *

На другой день после пирушки Ионни получил официальную бумагу, в которой его извещали, что государь дал свое милостивое согласие на право Ионни числиться живым.

Узнав об этом, приятели сказали ему:

– А на что тебе это, если ты уже пропил свое тело?

Подумав, Ионни согласился с приятелями и не пошел в канцелярию прихода для того, чтобы восстановить себя в списках живых. Он числился в канцелярии дважды умершим и был этому очень рад, так как с него не брали подушного налога.

Вспоминая о своем прошлом, Ионни говорил друзьям:

– Миллионами я уже ворочал, и в конце концов неважно, как ими ворочать – собирать или тратить их. Все равно я остаюсь миллионером. И в одинаковой мере мне неважно, в каких списках числиться – в списках живых или умерших.

И тут, для доказательства правильности своих слов, он приводил пример:

– Моряк всегда останется моряком, плывет ли он к северу или к югу.

Что касается поимки крупного международного афериста, то Ионни, как известно, не удалось совершить эту сыскную операцию, однако об этом деле он так говорил своим друзьям:

– Одного мошенника я все-таки поймал и за него получил премию в сто марок из канцелярии университета.

Друзья похваливали Ионни и подтверждали, что он и в самом деле ловкий сыщик и бравый миллионер, который промотал решительно все, что получил, даже промотал свое тело, и теперь прямо неизвестно, чем ему умирать.

Но своего могильного креста Ионни не пропил. Он бережно хранил его для своего друга и спасителя Ханкку, к которому он привязался теперь крепче прежнего.

Год спустя, когда Ханкку умер, Ионни поставил на его могилу свой крест с надписью: «Здесь покоится Ионни Лумпери. Умер во Христе и почиет в мире до дня Воскресения».

* * *

Затем произошли события, которые до некоторой степени обессмертили Ионни – эту беззаботную небесную пташку.

Дело в том, что некто Янне Лимпери, много слышавший об Ионниных приключениях, пришел в восторг от его судьбы. Помимо того, он был очарован той свободной и легкой философией жизни, которую Ионни проповедовал всем своим существом.

Этот Янне Лимпери разыскал Ионни, приехав в Хельсинки. Сначала он хотел повидаться с Ионни просто так, по потом дело приняло серьезный оборот.

Янне купил у Ионни его имя и фамилию, чтобы после смерти последнего с честью носить это наименование – Ионни Лумпери. Такая сделка разрешалась по старым обычаям страны.

Под эту сделку Ионни получил три марки и тотчас их пропил.

Кстати скажем, этот Янне Лимпери проживал в городе Котка, где его точно так же носили полицейские, как в Хельсинки Нуутинен носил Ионни.

Этот Янне после сделки вернулся в Котка и, не подождав Ионниной смерти, стал повсюду называть себя Ионни Лумпери.

Друзья Ионни остерегали его от такой сделки, говоря, что в небесном царстве он окажется беспаспортным бродягой. Но Ионни не испугался этой перспективы.

– На небесах, – сказал Ионни, – я сделаюсь сыщиком и в этой штатной должности приобрету себе имя.

Всякий раз друзья подшучивали, когда Ионни заговаривал о своей сыскной деятельности. Разобравшись во всей истории Ионни, они прямо заявляли ему, что в качестве сыщика он выслеживал самого себя. Они говорили:

– Ты же разыскивал самого себя, а не того крупного мошенника, которого хотел найти.

На это Ионни не обижался и спокойно отвечал:

– Ну что ж, человек и сам себя не найдет, если хорошенько не поищет. – И тут же уверенно добавлял: – Вот я нашел самого себя и теперь знаю, что я – это я. То есть вижу себя прямо как в зеркале. А что мне еще надо?

Друзья добродушно подшучивали над такой философией. Они говорили, посмеиваясь:

– Но ведь в поисках самого себя ты все потерял – тело, имя и даже право числиться в списках живых. От тебя осталась только лишь одна медаль за спасение жизни.

С этим Ионни вполне соглашался и даже торжественно заявлял:

– Да, в поисках самого себя и прочих преходящих ценностей у меня все остальное пропало.

Но Ионни не грустил от потерь. Он имел медаль, которую гордо носил на груди своего проданного тела.

Друзья, встречаясь с ним, всякий раз шутливо спрашивали:

– Ну как, Ионни, нашел самого себя? Ионни добродушно отвечал:

– Нашел и пропил вместе с могилой. Ну, а поскольку найденный мошенник находится внутри меня самого, то, значит, он сидит за крепким замком.

Он гордился тем, что оказался хорошим сыщиком и сумел-таки крупного мошенника посадить в такую прочную тюрьму, под столь падежные запоры.

* * *

С колбасницей Лизой Ионни встречался редко. И разговоры их при встречах не касались прошлого. Только однажды Лиза укорила его тем, что он все пропивает. Она сказала ему:

– Вот теперь я окончательно вижу, что из такого блудного сына не получится миллионер.

На это Ионни ответил ей библейскими словами:

– Потерявший себя да обрящет вновь. Ибо в несгораемых кассах отца небесного миллионов сколько угодно. А я вроде как сын такого миллионера и от отца своего унаследовал характер расточителя. Ведь он, как и я, растрачивает все святое.

О коммерции советнике Лундберге Ионни попрежнему отзывался с большой похвалой. Он больше всего нахваливал его в последние дни каждого месяца, когда получал от Лундберга пенсию в десять марок. Тогда он напивался и прославлял старика.

Часто с удовольствием Ионни вспоминал о своем воскресении из мертвых.

* * *

Но затем Ионни и в самом деле умер.

Его сосед, некто Риукку, побежал в канцелярию церковного прихода, чтоб сообщить об этом.

Писарь собрался сделать отметку о смерти, но с удивлением увидел, что Ионни Лумпери уже дважды записан в церковную книгу как умерший.

Риукку принялся объяснять:

– Эти записи недействительны, потому что Ионни тогда воскрес из мертвых.

Писарь был новый и не знал всей этой истории. Он стал звонить в разные учреждения, и дело, наконец, прояснилось.

Делая в книге третью отметку о смерти Ионни, писарь сердито пробурчал:

– То и дело умирает этот Ионни Лумпери. Нашел себе профессию.

И вдруг со злобой спросил:

– Наверно, только этим делом он и занимался в своей жизни?

Рассердившись на грубого писаря, Риукку ответил ему колко:

– Так ведь и это дело – нелегкая профессия. Особенно если принять во внимание род работы и ее вредность. Кроме того, нездоровые и сырые жилищные условия, низкая оплата труда не каждого прельщают заняться этим.

Писарь гневно спросил:

– Когда похороны?

Риукку ответил:

– Сначала его повезут в университет на урок анатомии, а уже потом похоронят.

Писарь со злобой крикнул:

– Тьфу на вас, чертей!

Риукку заметил писарю, что Ионни имел медаль и поэтому не заслуживает брани. Писарь промолчал.

Лиза обмыла Ионнино тело. И горько оплакивала его смерть.

Конечно, никаких денег у Ионни не оказалось, и поэтому его пришлось хоронить за счет полиции.

* * *

Как раз накануне похорон младший полицейский Нуутинен снова перевелся в Хельсинки на свою прежнюю должность. И поэтому ему опять выпала честь нести на себе Ионни.

На похороны прибыл из Котка Янне Лимпери, купивший имя Ионни. Этот Янне настолько был опечален Ионниной смертью и так сильно напился по этому поводу, что не смог присутствовать на похоронах. Он остался в ночлежном доме почти в бесчувственном состоянии.

Похоронили Ионни Лумпери на кладбище рядом с могилой Ханкку. Сначала друзья Ионни хотели переставить крест с могилы Ханкку в промежуток между двумя могилами. Они хотели, чтоб этот крест одновременно относился бы к двум умершим лицам, тем более что на кресте значилось имя Ионни, а не Ханкку. Однако в последний момент удалось все-таки раздобыть новый крест с такой надписью: «Здесь покоится настоящий Ионни Лумпери, который однажды уже воскрес из мертвых и нашел самого себя. Навек похоронен друзьями». Похоронив Ионни, друзья сказали:

– Вот теперь он больше не воскреснет.

После похорон друзья собрались в Ионниной комнатушке побеседовать о нем. На этот раз беседа протекала без выпивки, так как никакого наследства у Ионни не осталось. Покуривая всухую свои трубочки, друзья довольно-таки кисловато вспоминали о нем, однако с уверенностью, что он больше не придет пугать их, как это было в прошлый раз.

Что касается Нуутинена, то он, оставшись на кладбище, навалил поверх могилы изрядный камень и сказал сам себе:

«Ну теперь, я думаю, Ионни удержится там».

Вернувшись в полицейский участок, Нуутинен доложил дежурному приставу:

– Наконец-то я избавился от одного своего мучителя. Теперь уже он у меня больше не воскреснет.

Пристав что-то торопливо писал и поэтому, не расслышав слов Нуутинеиа, сказал ему:

– Ах да Нуутинен, сейчас звонили нам из ночлежного дома и просили прислать полицейского. Там у них сильно перепился этот, как его, Ионни Лумпери. Так вот сходи в ночлежку и приволоки его сюда в камеру.

Нуутинена ошеломили эти слова. Он не знал, что Ионни продал свое имя Янне Лимпери из Котка. И теперь, услышав знакомое имя, настолько опешил, что не смог ничего сказать. Вернее, он раскрыл рот, чтобы выругаться, не вместо брани изо рта у него вырвался жалобный стон. Но потом он сказал, чуть не плача:

– Это что же он делает со мной? То и дело воскресает. Не успел я еще дойти до дома, как он снова требует моей помощи.

Тут сильная досада охватила Нуутинена, и он с яростью добавил:

– Такого мелко смолоть, и то он завтра напьется и заставит меня в участок его тащить!

Выйдя из кабинета пристава, Нуутинен с проклятьем крикнул:

– Нет, конечно Ионни опять воскрес, чтобы ездить на мне до скончания века!