Текст книги "Выбор магната"

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Все утро Фабиан тайком наблюдал за ней. Лаура немного прихрамывала, и он понимал, что она испытывает боль, хотя и тщательно скрывает это. Лицо ее оставалось спокойно.

Теперь Фабиан ощущал себя мишенью для сотен крошечных, но смертельных стрел, нацеленных на выявление тех чувств, которые он всегда охотно презирал, убеждая себя, что ему абсолютно чуждо все, кроме плотского желания и, возможно, иногда дружбы с женщиной. Лаура сейчас подвергала сомнению эту уверенности, и Фабиан с трудом сопротивлялся могущественной волне чувства, которая зрела внутри.

Он, встал со своего места и подошел к ней. Взяв у нее из рук фотографию в рамке, осторожно поставил ее на место на комоде. Глядя на прекрасное лицо матери и вспоминая о том, что ему пришлось пережить, когда ее не стало, он снова спрятался за хорошо знакомой ему железной защитой.

– Ты очень взволнована, тебе это, вредно после всего случившегося вчера. – Фабиан коснулся ладонью ее прохладной бледной щеки и заметил, как она поморщилась, как будто его прикосновение было неприятно ей. Фабиану стало тревожно.

– Взволнована? – У Лауры вспыхнули глаза. – Потому что я прошу тебя быть человеком, а не… а не этой непроницаемой скалой, которую ты так старательно изображаешь?

– О чем ты?

– Но ты же не из стали сделан, Фабиан! Ты, как и все, из плоти и крови!

– К чему ты все это говоришь, Лаура? – Фабиан схватил ее за хрупкое запястье и почувствовал, что теряет самообладание. Ее слова попали в точку, и ему это не понравилось. – Похоже, ты требуешь того, что мы не оговаривали в нашем соглашении. Почему?

– Ты действительно хочешь знать? – Лаура выдернула руку.

– Да!

– А мне кажется, что – нет! Я думаю, ты просто хочешь, чтобы я замолчала и отправилась отдыхать, а потом снова вернулась к обычной жизни и стала бы соглашаться на все, что удобно для тебя! Но знаешь что, Фабиан? Я не буду этого делать. Не буду, потому что не могу притворяться больше и не хочу вести себя так, словно ничего не происходит! Побывав на краю гибели, начинаешь понимать, что нельзя тратить впустую ни одного дня, прикрываясь обидой, которая заставляет тебя бояться жить по-настоящему! Ты вдруг осознаешь, что единственная важная вещь, которая придает смысл нашему короткому пребыванию на земле, – это любовь! Любовь и верность самому себе!

– Ты говоришь о любви… Но любовь – величайшая обманщица и предательница в этом мире!

– Господи, какую ерунду ты говоришь! Я не согласна с этим утверждением.

– Это твое право.

– Что с тобой случилось, Фабиан? Я знаю, у тебя было тяжелое детство, и твоя бывшая жена изменила тебе. Неужели это означает, что ты навсегда исключил для себя возможность любви в этой жизни?

Теперь стрелы превратились в настоящие острые ножи…

– Это бессмысленный разговор! Мы заключили соглашение. Я четко изложил условия нашего брака, так? Теперь ты все перечеркиваешь!

– Почему? – В глазах Лауры мелькнула боль. – Потому что я полюбила тебя?

– Ты расстроилась после того, что случилось вчера, почувствовала свою уязвимость, возможно, даже немного испугалась за будущее. Поэтому ты ошибаешься сейчас. Просто тебе необходимы утешение и забота!

Фабиан отошел от Лауры, недовольство и страх сковали его мышцы мучительным напряжением. Он повернулся, и у него сжалось сердце, когда он прочел на ее лице печаль и разочарование. Но страх снова быть преданным любимой женщиной был слишком силен, чтобы вот так легко преодолеть его. Фабиан был так унижен тогда… Если он не уступит своему сердцу, такого разрушающего душу опыта никогда не будет снова.

– Тебе надо время, чтобы отдохнуть и успокоиться, и ты поймешь, что отсутствие ненужных эмоций в нашей паре – только к лучшему.

– Ненужные эмоции? Фабиан, ради бога, послушай, что ты говоришь! Я же видела тебя в хосписе, вспомни. Ты едва не плакал, видя больных детей! И ты хочешь сказать, что те чувства, которые испытывал тогда, – это не любовь? Ты обманываешь себя, если думаешь, что не способен чувствовать такие эмоции.

Лаура обхватила себя руками и отвернулась, совсем расстроившись.

Что он наделал? Его словно молния пронзила, когда он понял, во что впутал Лауру. Эта женщина создана для любви и тепла, а он предложил ей родить ему детей и не рассчитывать на чувства со стороны их отца!

Откуда такое высокомерие? Лаура совсем не похожа на предательницу Доминику. За такой женщиной, как Лаура, мужчина пойдет по горящим углям, чтобы только быть рядом, потому что истинная красота и душевное сострадание не каждый день встречаются. Вот только стоит ли доверять своему сердцу, подсказывающему, что Лаура сдержит слово и останется с ним? Можно ли надеяться, что ее чувства не угаснут со временем и она не останется с ним только из чувства долга и ответственности, а не из-за любви?

Фабиан понял, что ему надо привести в порядок свои мысли. Он подошел к двери и широко распахнул ее.

– Мне жаль, что я так расстроил тебя, правда, поверь мне. Я совсем не хочу причинять тебе боль. По-моему, сейчас мне лучше уйти, чтобы ты успокоилась. Я буду отсутствовать недолго, а когда вернусь, обещаю, мы обо всем поговорим, – сказал ей в спину Фабиан, потому что Лаура так и не повернулась к нему.

– Хорошо, – последовал равнодушный ответ.

Фабиан вышел и прикрыл за собой дверь.

– Добрый вечер, синьорина. Мне нужна комната. – Увидев озадаченное лицо девушки-портье, Лаура попыталась перевести свое предложение на итальянский язык: – Stanza libere?

– Si, si. Per quante notti?

– На сколько ночей? – Лаура нахмурилась, у нее дрожали ноги. – На одну… solo per una notte… grazie.

Гостиничный номер оказался безупречно чистым, с пожелтевшими ставнями и старомодной мебелью. Лаура разложила свои туалетные принадлежности в ванной комнате и умылась. Потом, уже по привычке, подкрасилась и расчесала волосы.

– Ну вот, – громко сказала она, глядя в зеркало, словно хотела подбодрить себя, – по крайней мере, теперь нет опасности, что кто-то подумает, будто перед ним привидение!

Сдерживая слезы, она вернулась в крошечную комнату, широко открыла ставни и выглянула на узкую улицу. Один день. Она задержится в Риме еще на один день, чтобы посмотреть то, что хотела посмотреть. А завтра улетит домой.

Сейчас Фабиан уже нашел ее записку и, возможно, примирился с тем, что ему придется возвращаться в Тоскану одному. Зачем ему оставаться в Риме, когда Лаура, в сущности, рассказала ему о своей любви? Теперь Фабиан знает, что она не может выполнить условия их соглашения. Он обещал, что, когда вернется в квартиру, они все обсудят, но тем не менее умудрился избежать поговорить о самом важном – о своих чувствах.

Лаура не верила, что его нисколько не волнуют их отношения, особенно после тех, полных страсти, ночей, которые были до и после свадьбы. Но он ничего не сказал и ничего не сделал, чтобы дать ей понять, что может быть откровенным перед ней.

Как она может жить с ним, любя его всей душой, когда он не хочет даже попытаться разрушить собственные барьеры и открыто, всем сердцем полюбить ее? Лауре больно было уходить, но она чувствовала безнадежность их союза. Фабиан уже наверняка и сам пришел к такому выводу.

– Какой упрямый человек! – Лаура покачала головой в безысходности, отошла от окна и взяла с кровати соломенную сумочку.

Оказавшись опять на ослепительном итальянском солнце, она, не обращая внимания на боль в бедре и на ходу изучая путеводитель, который приобрела у портье, отправилась смотреть Ватикан и Сикстинскую Капеллу.

Фабиан был потрясен, когда вернулся домой и не нашел Лауру. В первое мгновение, увидев, что ее нет, он сказал себе, что она просто вышла подышать свежим воздухом, как сделал он сам. Но потом под фотографией матери он обнаружил записку и едва не сошел с ума, пока разворачивал ее, чтобы прочесть:

«Фабиан, я обманула тебя. Думала, что смогу выдержать этот брак и сдерживать свои чувства, но теперь знаю, что поступить так – значит жить в ужаснейшей лжи. Я не могу этого сделать и не хочу! Я заслужила жить с тем, кто не боится и не стыдится выражать свои чувства ко мне. Поэтому, несмотря на мои обещания, у меня нет другого выбора, как уйти от тебя и вернуться в Англию. Я не хочу причинить тебе боль, принимая такое решение, но я должна быть верна себе. Не собиралась влюбиться в тебя, но ничего не смогла поделать. Такие вещи необъяснимы.

Я знаю, ты хороший человек, и надеюсь, что однажды ты позволишь себе влюбиться в кого-нибудь и будешь счастлив. У меня остались кое-какие вещи на вилле «Роза», я попрошу Кармелу выслать их мне в Лондон.

Мне очень повезло работать с тобой во время подготовки концерта. Желаю тебе всего хорошего в этой жизни, теперь и всегда. Когда будешь готов обсудить развод, свяжись со мной по адресу, указанному внизу. С любовью, Лаура».

В ярости Фабиан смял записку и сердито отбросил в сторону. Как она могла так поступить с ним? Она даже не дала ему шанса исправиться! Неужели он не заслужил другого обращения?

Но сколько бы ни обвинял Лауру во всех грехах, Фабиан прекрасно отдавал себе отчет, что настало время разобраться и в собственном поведении.

Яркие лучи полуденного солнца проникали в комнату и, казалось, освещали все тайные закоулки его души. Правда, которая вдруг открылась ему, поразила Фабиана.

Все это время он пытался обмануть себя, что неспособен полюбить женщину, и ошибался. Как он ошибался… Лаура справедливо обвиняла его. Он не был сделан из стали, как бы ни пытался убедить в этом всех, и не хотел провести остаток жизни без любви и эмоций.

Теперь, когда он открыто признался себе, что он такой же человек из плоти и крови, как и все остальные, ему больше всего на свете хотелось поделиться этим поразительным открытием со своей женой и попросить у нее прощения.

Но, прежде всего, надо найти ее. Куда она могла отправиться в незнакомом городе? Ей больно сейчас, причем не только физически, но и эмоционально, вряд ли она сможет мыслить последовательно. Фабиану было страшно от мысли, что в таком состоянии ее может подстерегать опасность.

Внутри все сжалось и похолодело от страха за нее, и он решительно двинулся к выходу.

Он должен найти ее! Если понадобится, он перевернет весь Рим. Сейчас надо позвонить в аэропорт и проверить, не заказывала ли она билет на ближайший рейс домой.

Каменные ступеньки раскалились на солнце, но Фабиан не обратил на это никакого внимания, присев на них в своих тонких дорогих брюках. Он пристально вглядывался в огромную массу людей, бродивших по Ватикану. Надо рассмотреть каждое лицо, каждую фигуру, концентрируясь на росте, возрасте, цвете волос, чтобы не пропустить единственного человека, которого ему хотелось увидеть больше всего на свете.

Решительно отбросив мысль о том, что разыскать Лауру в такой толпе у него нет надежды, Фабиан на секунду прикрыл глаза, молясь про себя, а когда открыл их, встретился взглядом с молодой симпатичной брюнеткой в шортах и топике, с рюкзачком за плечами. Она улыбалась ему так, словно только он один мог ей помочь. Чувствуя раздражение, Фабиан встал, но девушка ткнула ему в нос карту и попросила подсказать ей кое-что.

К тому моменту, как он объяснил молодой туристке, куда ей идти, нетерпение и раздражение возросли в десять раз. Едва дослушав ее сладкоголосое «спасибо», он ринулся в толпу. Всякий раз при виде светловолосой женской головки у него замирало сердце, но в груди все сжималось, когда обнаруживал, что это – не Лаура.

Фабиан отделился от шумной толпы и решил глотнуть свежего воздуха.

И тут он увидел Лауру. Она сидела на нижней ступеньке среди моря туристов и смотрела в буклет: Ее белокурые волосы блестели золотом в ярких солнечных лучах. Ей надо надеть шляпку, машинально подумал Фабиан, чувствуя, как растет внутри напряжение и беспокойство. Она может обгореть на солнце, ей вообще нельзя находиться на открытом солнце. Она должна быть дома, с ним…

– Ты уже была внутри? – спросил Фабиан, подойдя к Лауре.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди от радости, что он снова видит ее. Лаура подняла изумленные глаза.

– Нет… – голос был хриплым и взволнованным.

– Микеланджело посвятил всю свою жизнь рисованию фресок, украшающих потолок. Говорят, он переживал то восторженное счастье, то невыносимые муки, когда выполнял эту работу. С тех пор как я познакомился с тобой, Лаура, я тоже познал оба эти состояния.

Фабиан присел рядом с ней, борясь с непреодолимым желанием прикоснуться к ней.

– Я бы не стала беспокоиться ни об одном из этих состояний, Фабиан. – Лаура коротко взглянула на него. – В конце концов, они мимолетны и вряд ли означают что-то, не так ли?

Он услышал боль в ее голосе и медленно кивнул.

– Я заслужил это. Где ты была? Я повсюду искал тебя.

– Сняла номер в маленькой гостинице и решила осмотреть все, что мне хотелось, прежде чем уехать из Рима.

– Ты уже заказала билет?

– Пока нет… но закажу.

Лаура свернула буклет, который только что изучала, и сунула его в сумку.

– Я хочу, чтобы ты вернулась со мной домой, где мы сможем поговорить.

– Мне кажется, это лишнее, Фабиан. Разговоры о том, что важно, не для тебя. Ты же прочел мою записку. У нас с тобой разные взгляды на жизнь, так зачем это все?

Фабиан почувствовал, как дернулась мышца у него на щеке.

– Ты спрашивала, исключил ли я для себя возможность любви в этой жизни. Хочу честно признаться тебе, что нет. Я не желаю прожить остаток своих дней без любви, – тихо произнес Фабиан, видя, как потемнели от удивления ее глаза. – Но мне было очень больно, когда я – потерял мать. Тогда мне казалось, что любовь способна приносить только боль. В двадцать четыре года я впервые влюбился и вновь испытал боль. Доменика была дочерью одного из самых состоятельных друзей отца. Естественно, они оба хотели, чтобы мы поженились. Возможность увеличить свою немаленькую империю только приветствовалась моим отцом. – Он сглотнул и продолжил: – Итак, мы поженились. Ей исполнилось девятнадцать, она была красавицей и знала о том, какую власть имеет ее обаяние на противоположный пол. Всякий раз, когда рядом с ней оказывался мужчина, она нещадно флиртовала с ним. И сколько бы раз я ни говорил ей, что мне это не нравится, она отказывалась менять свое поведение. – Фабиан поморщился от неприятных воспоминаний. – Однажды я вернулся из деловой поездки на юг страны и нашел ее в постели с одним из моих коллег. Я испытал шок, боль и унижение. Мне хотелось умереть в тот день. Все мои надежды на счастливое будущее разбились. Самое ужасное, что за несколько дней до этого мы с женой говорили о ребенке. Тогда я понял, что ее желание стать матерью было ничем иным, как только ложью. Доменика была прекрасной актрисой. Я знал, что все слезы и мольбы о прощении, которыми она изводила меня после, являлись обманом. В ней не было ни капли раскаяния! Единственное, о чем она сожалела, так это что ее застали в постели с любовником. Я также узнал, что мой коллега был у нее не единственным после нашей свадьбы. Ее обман поразил меня до глубины души и вывел из себя. После развода я поклялся, что в будущем никогда больше не позволю своему сердцу довериться женщине.

– Да… Это многое объясняет. Но это вовсе не означает, что тот, кто полюбит тебя, потом обязательно бросит или предаст, Фабиан! Любовь – это огромный риск, но… Может, лучше рискнуть и полюбить кого-то, чем позволить сердцу пустовать до самой смерти?

Лаура провела кончиком языка по пересохшим губам. Фабиан не знал, как ему удалось сдержаться и не прижаться к ее губам прямо здесь и сейчас. Желание прикоснуться к ней, попробовать на вкус ее губы как лихорадка охватило его.

– В твоих словах есть смысл, но до настоящего момента я не очень задумывался об этом.

– Ты – не единственный, кто не воспринимает советы, Фабиан. Когда моя семья невзлюбила Марка и выступила против того, чтобы я продолжала с ним отношения, я не придала этому никакого значения. Они видели, что это за человек, а я, хоть и знала с самого начала о его проблемах, обманывала себя, полагая, что, если люблю его, а он любит меня, мы сможем все преодолеть. Так что я тоже не очень хорошо разбираюсь, во взаимоотношениях, и это едва не стоило мне жизни.

– Но ты извлекала урок из собственного опыта и при этом не стала черствой и бездушной, как многие на твоем месте. – Фабиан улыбнулся, заметив облегчение в ее глазах, но тотчас нахмурился. – Кстати, почему ты без шляпки? Под таким солнцем можно обгореть! Ты вернешься со мной домой, Лаура? Кроме того, что тебе нужно отдохнуть после травмы, может быть, ты поверишь, что нам есть о чем поговорить?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

После палящей жары на улице воздух в квартире был блаженно прохладный. Лаура сбросила у двери сандалии, выпрямилась и обнаружила, что Фабиан пристально смотрит на нее. В это мгновение для Лауры ничего больше на свете не существовало; только незабываемый взгляд его глаз.

Воздух сгустился, казалось, каждая молекула напиталась напряжением, которое предвещало какой-то взрыв. Фабиан тоже снял обувь, и все в нем, от макушки до пальцев босых ног, излучало чувственность, против которой даже непреклонная воля не могла устоять.

Лаура увидела его рядом с Ватиканом и с этого момента никак не могла унять дрожь, охватившую ее тело. Он стоял там, как прекрасный ангел, только что посланный ей с небес. Лаура даже не попыталась пройти в Сикстинскую Капеллу, потому что все это время лишь слепо смотрела в туристический буклет. Он играл роль щита, скрывая ее слезы, наворачивавшиеся на глаза всякий раз, когда она думала о Фабиане и о том, что, возможно, больше никогда его не увидит.

Она была донельзя тронута тем, что он открыл ей свое сердце и рассказал о прошлом. Теперь она любила его еще сильнее. Поток слов иссяк, и теперь только желание пульсировало у нее в висках…

– Тебе не больно? – прозвучал его хриплый голос.

Лаура смотрела на него, чувствуя, что ее словно засасывает в гипнотизирующее море этих синих глаз.

– Я имел в виду твои синяки…

– Уже все в порядке.

– Позволь мне посмотреть, – настойчиво произнес Фабиан и стал медленно приближаться к Лауре.

Она мгновенно зажмурилась, почувствовав запах его одеколона. А когда вновь открыла глаза, ладонь Фабиана скользила вверх по ее ноге, поднимая за собой платье.

Край платья достиг бедра, и пристальному взгляду Фабиана открылся яркий синяк. Лаура услышала его глубокий вздох.

– Да все хорошо… Выглядит страшнее, чем есть на самом деле. – Лаура попыталась улыбнуться, но улыбка тут же растаяла, как мороженое на солнце.

– Ничего хорошего в том, что ты опять пострадала, Лаура, нет. – Он безотрывно смотрел на Лауру. Потом его ладонь легла ей на живот и медленно, но решительно двинулась вниз. – В будущем я сделаю все, что в моих силах, чтобы прекратить твои страдания. Обещаю.

Услышав, что Фабиан говорит о будущем, Лаура почувствовала, как внутри у нее что-то отпустило. Она наслаждалась радостным ощущением счастья. Но уже в следующее мгновение ее мысли переключились совсем на другое, потому что рука Фабиана проникла под кружевные трусики и коснулась женского естества.

Лаура уперлась спиной в дверь и громко застонала от наслаждения. Тело невольно изогнулось ему навстречу, откликаясь на его ласки. Она обхватила Фабиана за шею и прильнула к его губам. Ее язык жадно искал его язык, и этот контакт был подобен взрыву, будившему страсть и туманившему сознание. Язык Фабиана обследовал сладкую глубину ее рта, полностью подчиняя Лауру себе. Дикое, первобытное чувство заставило содрогнуться все тело и медленной жаркой волной заполнило сознание.

Ласки Фабиана становились все настойчивее, и Лаура задохнулась от пронзившего ее сладострастного ощущения. А когда он принялся целовать ее шею, легко покусывая зубами нежную кожу, она не смогла сдержать громкого стона.

– Я клянусь, что с этого момента такое удовольствие я буду доставлять тебе каждый день. – Лицо Фабиана осветила улыбка, и Лауру окутала волна его мощного обаяния.

– Боже мой, Фабиан! Если ты сдержишь свое обещание, ни на что другое я уже не сгожусь!

– Но ведь я буду выполнять свой супружеский долг, чтобы моя жена была довольна и счастлива, разве не так? Ты должна знать, что просто сводишь меня с ума!

Фабиан покрыл поцелуями ее лицо, обхватил ладонями грудь, лаская большими пальцами напряженно выступающие соски. Наслаждение пронзало Лауру сладкой болью, тело стонало от страстного желания, радовалось и торжествовало, что именно этот человек поможет ей воскреснуть.

Как только Фабиан прикоснулся к ее губам, Лаура уже знала, что должна сказать ему кое-что важное… то, что не может больше ждать.

– Фабиан, – выдохнула Лаура, обхватив руками его широкие плечи, – я хочу, чтобы… Ты должен знать: я просто схожу с ума от любви к тебе, понимаешь?

– Ну, конечно! – Необыкновенные синие глаза вспыхнули радостью и теплом, о чем так мечтала Лаура. – Я и сам схожу с ума от любви к тебе, моя дорогая.

– Это правда?

– Да! Любовь, которую ты даришь мне, я возвращаю тебе в тысячекратном размере! Мои чувства к Доменике – ничто по сравнению с тем неслыханным счастьем и радостью, которые я испытываю всякий раз, находясь рядом с тобой.

– Господи, Фабиан, это действительно правда?

– Клянусь тебе!

– Тогда… ты должен поцеловать меня, пока я не умерла от желания!

Его руки скользнули под тонкие бретельки летнего платья Лауры и опустили их вниз. В следующее мгновение он освободил ее грудь от кружевного лифчика и коснулся губами розовых бутонов.

Лаура запрокинула голову и затаила дыхание.

С хриплым стоном Фабиан оттолкнул ее от себя, сорвал крошечный треугольник трусиков, потом сдернул свою одежду и, подхватив Лауру, одним движением вошел в нее.

На короткое мгновение Лауре показалось, что она теряет голову, буквально захлебываясь от любви и счастья. После того что случилось с Марком, все происходящее в ее жизни сейчас казалось чудом. Она, оказывается, была права, когда верила, что однажды полюбит опять и новая любовь будет настоящей и взаимной…

Желание обладать Лаурой горячей волной накрыло Фабиана. Ее аромат смешался с запахом его тела, бисеринки пота, выступившие на прекрасном теле, соединились с каплями его пота. Они словно две раскрывшиеся створки раковины наконец вновь соединились.

Лаура не только облегчила его внутреннюю боль, она освободила Фабиана от тревоги и отчаяния, которые сопровождали его всю жизнь после смерти матери. Теперь он мог любить женщину так, как она того заслуживала, не боясь потерь и предательства, подстерегавших его прежде на каждом шагу. И он до конца своих дней будет с благодарностью и удовольствием принимать то, что дарует ему судьба.

Спустя несколько мгновений из груди Фабиана вырвался хриплый стон, ив этот волшебный момент он где-то глубоко в душе уже знал, что ребенок, которого так долго желал, зачат именно сейчас.

Спустя десять с половиной месяцев

Фабиан вернулся из деловой поездки в Милан. Он остановился перед дверью своей квартиры, потому что услышал песню, исполняемую необыкновенно красивым голосом.

Зная, что Лаура поет, только когда счастлива, Фабиан не смог сдержать улыбки. Он стоял и слушал, и каждый звук вызывал в нем радость и гордость. И пусть он отсутствовал всего лишь один день и одну ночь, ему не терпелось увидеть ее снова и сжать в своих объятиях.

Фабиан открыл дверь и затаил дыхание.

Весеннее солнце щедро заливало своими лучами комнату, заглядывая в каждый уголок, а в центре комнаты в огромном кресле сидела Лаура с двумя мальчиками-близнецами на руках и – пела им колыбельную.

Именно поэтому Фабиан очень неохотно покидал дом последнее время. Всего лишь шесть недель назад Лаура родила ему близнецов – Энрико и Роберто, названных в честь его отца.

Лаура преподала ему ценный урок. Тот, кто прощает, выигрывает гораздо больше. Она оказалась права. Теперь, когда над Фабианом больше не довлел груз прошлых обид, он испытывал необыкновенную легкость бытия, о какой прежде даже мечтать не мог. Он, не стыдясь, плакал при рождении собственных детей, его сердце переполняло такое счастье, которое многим людям за всю жизнь не испытать.

Он вошел в комнату с последними звуками песни.

– Фабиан!

Улыбка жены, как всегда, очаровала его своей восхитительной невинной красотой, и он почувствовал, как тепло стало у него на сердце.

Фабиан наклонился и поцеловал Лауру, ему нравилось, что она пахнет солнцем и детьми. Детский запах казался ему самым божественным на этом свете.

– Я не ждала тебя раньше полудня!

– Хотелось удивить тебя, приехав пораньше.

Фабиан опустился перед ней на колени и склонил голову, чтобы рассмотреть двух спящих малышей, уютно сопевших в объятиях материнских рук.

– Все хорошо? – Фабиан не смог скрыть тревожных ноток в голосе, которые появлялись всякий раз, когда речь заходила о его семье.

– Все замечательно, дорогой! Ты не должен так волноваться. Мальчики здоровы. Вчера, когда последний раз приходила акушерка, она сказала, что мальчики изумительно красивы. Расслабься, Фабиан, просто радуйся своим сыновьям, не думая о том, что с ними может случиться что-то нехорошее.

– Никак не получается, – признался Фабиан. – Никак не могу поверить, что на меня свалилось столько счастья, и боюсь проснуться однажды утром и обнаружить, что все это – только лишь сон!

– Это не сон. – Лаура передала одного малыша на руки Фабиану. – Подержи пока Энрико и пойми, что все происходит наяву. Мы здесь с тобой, Фабиан, и всегда будем рядом. Обещаю!

Фабиан, чувствуя необыкновенную гордость, осторожно взял сынишку и с невыразимой любовью посмотрел на жену.

– Я обожаю возвращаться домой, Лаура! Потому что знаю, что всякий раз возвращаюсь в рай.