Текст книги "Сведи меня с ума"

– Она ошибается.

– А что, если нет? – Я нервничала, сцепив пальцы и чувствуя, как мое сердце забилось быстрее. – Что, если она знает больше, потому что старше и мудрее, и воспитала меня особым образом в особой среде, где все вручается мне, и все эти неудачи, с которыми я сталкиваюсь, – лишь верхушка огромного айсберга, скрывающегося под поверхностью, и я обречена на провал?

– Эй.

Гриффин протянул руку ко мне и сжал мою ладонь.

– Она ошибается, ясно? Помолчи и переведи дух.

Закрыв глаза, я несколько раз медленно вдохнула и выдохнула. Когда я снова посмотрела на Гриффина, то почувствовала себя глупо.

– Спасибо. Извини за приступ паники – этот разговор должен был быть о тебе.

– Все нормально. В любом случае я правда не хочу говорить о себе.

Он снова сжал мою руку.

– Теперь послушай, я познакомился с тобой лишь вчера, но уже могу сказать, что ты не из тех, кто сдается или боится, когда сталкивается с проблемой. Может быть, ты немного, хм-м…

– Осторожно, – предупредила я.

– Неопытна в реальном мире, – закончил он, что я посчитала триумфом, – но ты быстро научишься. Ты умна, целеустремленна и можешь говорить с кем угодно – на двух языках, не меньше.

– Вообще-то на трех.

– На трех?

– Я еще латынь знаю.

– Латынь?

– Это универсальный язык западной цивилизации, – сказала я в свою защиту. – Хотя я признаю, что это не очень полезно в современной жизни.

Гриффин покачал головой и одарил меня обезоруживающей улыбкой.

– С тобой все будет в порядке, Блэр.

– Ты правда так думаешь?

– Да.

Он посмотрел на внутреннюю сторону моего предплечья, на котором была пара едва заметных коричневых шрамов.

– Боже, что случилось?

– Обожглась о противень. Профессиональная травма.

– Ой.

Он провел по ним кончиками пальцев, что мне показалось приятным, затем отпустил мою руку.

– Теперь ты в порядке? Ты не упадешь больше в обморок или что-то в этом роде?

Я засмеялась.

– Нет. Я в порядке.

– Хорошо, тогда давай отвезем этого кота домой и съездим перекусить.

– А как насчет того, чтобы найти мне место для ночлега? Я чувствую себя сейчас сиротой. И я не такая милая, как кошка из приюта.

– Еда в первую очередь, иначе я даже не смогу думать. – Гриффин покачал головой и отъехал от тротуара. – Моя мама права в одном – я чертовски голоден.

После того как мы пробыли в дороге несколько минут, я посмотрела на него.

– Так что твоя сестра имела в виду, когда упомянула, что ты нарушил ради меня правило номер один?

– Да ничего.

– Ой, да ладно.

Я протянула руку и ткнула его в плечо.

– Какое у тебя правило номер один?

Он выдохнул.

– Никакого секса на одну ночь. Я не приглашаю женщин в свою квартиру.

– Ах.

– Не то чтобы прошлая ночь была такой, – быстро сказал он. – Так что, по сути, я ничего не нарушал.

– Определенно нет, – согласилась я.

Я повернулась лицом к окну и улыбнулась.

Глава 7
Гриффин

Я отнес переноску наверх, а Блэр последовала за мной, неся сумки, которые дала мне Шайенн, – с едой и прочими штуками для котенка.

– Моя сестра посоветовала сначала держать ее в одной комнате, так что, думаю, я отнесу ее в спальню, – пробормотал я.

Блэр поставила пакеты на кухонный стол.

– Как мило. Ты можешь обниматься с ней ночью.

Я посмотрел на нее через плечо.

– Дай угадаю – механики не обнимаются, – хихикнула она, провожая меня до моей комнаты.

– Этот – нет. – Я поставил переноску в угол и расстегнул замок, но котенок не вышел.

– Так это мальчик или девочка? – спросила Блэр.

– Девочка. Ее зовут Бису.

– Бису? – Она засмеялась и подошла ко мне ближе. – Это восхитительно.

– Что?

Она повернулась ко мне лицом.

– Ну, в переводе с французского это означает «поцелуй».

Я снова понял, что смотрю на ее губы. Очень хочется их попробовать. Должен ли я, черт возьми, это сделать?

В конце концов она спасла меня, опустившись на колени и похлопав по полу, пытаясь выманить кошку из укрытия.

– Иди сюда, моя маленькая, Бису, – напевала она. – Моя сладкая. Не бойся.

Внезапно я подумал о тех старых сценах из «Семейки Аддамс», где Гомес терял рассудок, когда Мортиша говорила по-французски. В детстве я никогда не понимал этого даже при повторном просмотре, но теперь осознал, в чем там было дело. Неважно, что я понятия не имел, о чем она говорила. Просто слова, льющиеся с ее губ, были сексуальными.

Блэр вздохнула и откинулась на пятки, глядя на меня снизу вверх и надув губы.

– Она не выйдет.

Господи, она была очаровательна. И почему здесь так жарко?

– Может, ей просто нужно привыкнуть, – сказал я. – Оставим ее одну? Я бы выпил холодного пива.

– Конечно. – Она взялась за протянутую мной руку и поднялась.

– Спасибо. Я уже говорила, какие у тебя хорошие манеры?

– Не думаю. – Я отпустил ее руку, боясь начать целовать ее руку с кончиков пальцев и выше – в стиле Гомеса.

– Ну, они у тебя замечательные. Мне кажется, что все парни, которых я встречала за последние несколько лет, – неандертальцы в дорогой обуви. – Она пожала плечами. – Или, может быть, я просто привлекаю придурков, которые думают, что деньги – это то же самое, что и хорошие манеры.

– У меня нет ни того, ни другого.

Блэр засмеялась.

– Неважно. Я лучше буду с тобой, чем с кем-либо из них. Эй, слушай. Ты не возражаешь, если я быстренько воспользуюсь твоей ванной, чтобы освежиться перед нашим отъездом?

– Не возражаю. Я подожду снаружи.

Собираясь выйти из комнаты, я взглянул на бальное платье, висящее на внутренней стороне двери шкафа.

– Хочешь, чтобы я снова надела свадебное платье? – поддразнила меня она. – Кажется, оно пользуется большим успехом.

Я злобно посмотрел на нее.

– Не смей.

– Мне нравится, когда ты играешь строгого босса.

Ее ухмылка была озорной и манила подойти к ней и бросить на кровать – как мне хотелось это сделать!

Я вышел из комнаты до того, как сказал – или сделал то, о чем бы потом сожалел.

На улице я позвонил маме.

– Алло?

– Это я. Ты не подумала о ком-нибудь, кто мог бы сдать свободную комнату?

– Еще нет. Но я очень много думаю. А пока я думаю, что ей, вероятно, стоит просто побыть с тобой еще немного.

– Мама, хватит играть в сваху. Это никогда не срабатывает.

– Потому что ты такой упрямый, – упрекнула меня мать. – Ты даже не попытался сблизиться с женщинами, с которыми я тебя сводила, а я знакомила тебя с совершенно очаровательными девушками!

– Назови хоть одну.

– Как насчет медсестры из отделения неотложной помощи? Она была милая.

– Она весь обед плакала из-за бывшего мужа. Нет уж, спасибо.

– А как насчет новой кассирши в Кредитном Союзе? Она точно была не замужем.

– Она не любила бейсбол. Это был тяжелый случай.

– Ну, а как насчет юристки, которую я встретила в садоводческом центре? Она казалась открытой к знакомству.

– Она любила женщин, мама. И она сказала, что сообщила тебе сразу же об этом, когда ты упомянула о том, что хочешь познакомить ее со своим сыном.

– Ну, иногда люди просто сбиты с толку или отказываются.

– В данном случае это определенно была ты.

– Не меняй тему! Мы говорили о Блэр. Если бы ты просто попытался узнать ее поближе, я думаю, вы могли бы быть полезны друг другу.

– Я узнаю ее. Потому что нанял ее. Я обычно не приглашаю своих сотрудников жить со мной.

– Ну, это же необычная ситуация, не так ли? Это особенное дело. – Мать драматично вздохнула. – Но если она не чувствует себя желанной в твоем доме, то, полагаю, может остановиться здесь, в твоей старой комнате.

Я съежился при мысли о том, что моя мать завалит Блэр чушью обо мне, но решил, что на данный момент это может быть лучше всего.

– Спасибо. Я ценю это. Я привезу ее после ужина.

– Ой, только не сегодня вечером, – затараторила мать. – В этой комнате полно всякого хлама. Мне нужен день или около того, чтобы все убрать. Ты же можешь побыть джентльменом еще одну ночь, не так ли?

– Перестань играть в игры, мама. Я не хочу быть джентльменом еще одну ночь. Еще один час – и то будет достаточно тяжело.

– Гриффин Демпси, ты слышал, что я сказала. Так что следи за манерами с этой молодой леди и хотя бы постарайся быть очаровательным. Можешь не думать, что ее появление здесь было знаком, но я в этом уверена! И если не будешь осторожным, кто-то другой придет и сметет ее с ног – кто-то вроде Энцо Моретти! Вот он – джентльмен!

Я был так раздражен и голоден, что потерял самообладание.

– Ах, да? Ну, Моретти как раз вчера вечером рассказывал нам о недавнем сексе втроем. Ты думаешь, я должен быть таким джентльменом?

Мать на мгновение замолчала, и я зажмурился, представив, что у нее сердечный приступ. И затем…

– Это именно то, о чем я говорю! Он очаровал двух женщин, чтобы они были с ним. Все, что я прошу тебя сделать, это поработать над одной. – После этого мать повесила трубку.

Я все еще стоял и смотрел на свой телефон, когда Блэр поспешно вышла на улицу.

– Спасибо, что подождал, – сказала она, переводя дыхание. – Теперь я готова.

Она остановилась, заметив мою нервозность.

– Что не так?

– Моя мать.

– А что с ней?

Я покачал головой.

– Знаешь что? Неважно. Пошли есть.

Бок о бок мы прошли несколько кварталов до паба «Бульдог». Это была теплая ночь, и на ветру я снова почувствовал запах ванили.

– Послушай, – начал я, увеличивая дистанцию между нами. – Моя мама все еще собирается сделать несколько звонков в поисках комнаты для тебя до Дня труда, а пока она предложила свободную спальню в своем доме.

– Она это предложила? Боже мой, это так мило с ее стороны!

Я нахмурился.

– Она может быть божественно милой, когда хочет, но я должен предупредить: у нее есть скрытые мотивы, которые касаются тебя.

– Скрытые мотивы вроде найти тебе жену, чтобы она наконец могла получить тех внуков, которых так хочет?

– Точно.

Блэр засмеялась, толкнув меня локтем под ребра.

– Не волнуйся. Я не ищу мужа. Обретение независимости и запуск бизнеса – мои приоритеты на ближайшее будущее.

– Я знаю это, и ты это знаешь, но она может быть безжалостной, когда у нее в голове возникает какая-то идея.

– Все будет хорошо. Я так рада, что мне есть где остановиться. И конечно, я заплачу за жилье. Она упоминала, сколько будет стоить комната?

– Нет, но ты можешь с ней поработать. Это напомнило мне о том, что обычно я не плачу своим сотрудникам наличными, но, поскольку ты здесь на такое короткое время, я сделаю так, как тебе удобно.

– Это идеально.

– Есть еще кое-что, – сказал я, когда мы подошли к пабу.

– Что?

Я повернулся к ней лицом.

– Моя мама говорит, что комната не будет готова до завтра. Вероятно, это всего лишь одна из ее маленьких игр, но она спросила, не возражаешь ли ты остаться со мной еще на одну ночь.

Блэр выглядела удивленной, возможно, даже счастливой.

– Конечно, я не против. Но тебя это не обременит?

– Нисколько.

В моей голове звучал голос матери, говоривший мне быть джентльменом, резко контрастирующий с фантазией о том, как бы я занялся с ней любовью на своем обеденном столе.

– На этот раз я обязательно дам тебе поспать на диване.

Без предупреждения она положила руку мне на грудь, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

– Большое спасибо за все, Гриффин. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Боже, она была прекрасна. И сладкая. Умная. Сексуальная. И определенно нуждающаяся в защите, но при этом не умоляющая о ней. Эта комбинация сводила меня с ума.

– Давай сядем. Мне правда нужно пиво.

Мы взяли столик на двоих во внутреннем дворике паба.

– Это то место, где вы сидели, когда я проезжала мимо вчера вечером? – спросила Блэр, поставив сумочку в ногах.

– Не этот столик, но так-то да.

Она съежилась.

– Так ты все это видел?

Я ухмыльнулся.

– Мы все видели.

– Боже. – Закрыв глаза, Блэр покачала головой. – Так стыдно. Я, конечно же, никогда не была хорошим водителем, но прошлый вечер был особенно унизительным.

– Ты плохой водитель?

– Нет. Я имею в виду, что обычно не превышаю скорость или что-то в этом роде. Подобные вещи просто отпугивают меня.

– Отпугивают тебя? Какие такие вещи?

– Ну, ты знаешь, знаки остановки, стойки для велосипедов, иногда стены гаража.

Я рассмеялся.

– Блэр, эти штуки не двигаются.

Она вздохнула и закатила глаза.

– Ладно, ладно, может, это я их сбиваю. Но никто никогда не пострадал от моих маневров. За исключением, возможно, того водителя автобуса, который утверждал, что у него затекла шея, но, клянусь, я была законно припаркована, когда села в тот автобус.

Я снова засмеялся.

– Не думал, что найдется водитель хуже, чем миссис Эпплби, но ты могла бы ее обыграть. Как у тебя вообще сохранились водительские права?

Она хитро улыбнулась.

– У меня был очень хороший адвокат.

Пришла официантка и приняла наши заказы по напиткам, оставив нам пару меню для просмотра. Я проигнорировал это – я знал его практически наизусть, – но Блэр свое открыла.

– Так что здесь вкусненького?

Я ответил на ее вопросы по меню, даже не взглянув на него, и она дразнила меня за то, что я так хорошо его знаю.

– Я вообще-то не готовлю, – пожал плечами я. – А это место близко, быстро и надежно. Кроме того, они спонсируют нашу бейсбольную команду, поэтому мне приятно вести с ними дело.

– Ты в бейсбольной команде?

– Это не просто бейсбольная команда.

Я откинулся назад, скрестив руки на груди.

– Я хочу сообщить тебе, что ты сидишь напротив первого игрока с низов единственного и неповторимого «Беллами-Крик Бульдогс», двукратного чемпиона мужской бейсбольной лиги округа Аллеган.

– Оу, боже мой. – Блэр обмахивалась веером, как падающая в обморок южная красавица. – Я заявляю, мистер Демпси, что это впечатляет.

Я улыбнулся, понимая, что прошло много времени с тех пор, как я водил женщину на обед, и даже еще больше с тех пор, как я так наслаждался чьей-то компанией. Официантка вернулась с нашими напитками – пивом для меня, водкой с содовой и лаймом для Блэр – и приняла наши заказы.

– Так ты фанатка бейсбола? – спросил я, когда мы снова остались одни, представив, как Блэр на трибунах подбадривает нас с парнями.

– Хм. Думаю, да.

Блэр сделала вид, что думает об этом, постукивая пальцем по пухлой нижней губе.

– Бейсбол – это тот мяч, в который играют на поле в форме бриллианта, верно?

Я засмеялся, взяв пиво.

– Именно.

– Тогда да, определенно. Я поклонница всего, что связано с бриллиантами. – Она подняла свой стакан и чокнулась о мою бутылку.

– Удачи на третьем чемпионате, отбивающий. А теперь поговорим о делах.

Ожидая еду, мы с Блэр обсуждали идеи по оживлению бизнеса, включая перестройку вестибюля, празднование Дня труда и кампанию в социальных сетях.

– Но у меня нет социальных сетей, – сказал я.

– Это часть твоей проблемы – тебе это нужно.

Она сделала глоток водки.

– У тебя есть веб-сайт, и это нормально, но в идеале его тоже нужно переделать. Ты знаком с дизайнерами веб-сайтов?

Я подумал над этим, допивая пиво.

– Знаешь, подруга Даймне, Лола, могла бы сделать что-то подобное. Я могу его спросить.

Она моргнула.

– Кого?

– Даймне. Ой, извини – Энди. Мы зовем его Даймне на работе.

– Почему?

Я объяснил Блэр прозвище, и она засмеялась, тряся головой.

– Вот оно что. Бедный Энди.

– Послушай, мы все были тем парнем в гараже, который вручает гаечные ключи и штабелирует шины. Нужно с чего-то начинать.

– Ты начинал так же?

– Черт возьми, да, я начинал так же. Мой отец не собирался жалеть меня только потому, что я был его сыном. Во всяком случае, он работал со мной больше, чем с другими парнями.

Прибыла официанатка и поставила наши тарелки с гамбургерами и картошкой фри на стол.

– Еще пива? – спросила она, беря мою пустую пивную бутылку и стакан Блэр.

– Конечно, – сказал я.

Блэр закусила губу.

– Мне не стоит.

– Все на мне, – сказал я ей, предполагая, что она беспокоилась о стоимости. – Возьми еще одну.

– Спасибо.

Она улыбнулась, но все равно выглядела неловко. И замолчала – официантка вернулась с нашими напитками, а она все еще не говорила.

– Эй. Что случилось? – Я толкнул ее ногу своей под столом.

– Ничего такого.

Блэр посолила картофель фри. Разложила его на тарелке.

– Я не куплюсь на это. Ты молчала целых четыре минуты. Это наверняка твой рекорд.

Я надеялся, что это рассмешит ее, но она одарила меня лишь половинчатой улыбкой.

– Мне стыдно за себя.

– Почему? – Я откусил свой бургер.

– Скорее всего, я просто думала о том, как усердно ты работал всю свою жизнь. Все, что у тебя есть, ты заработал сам. А мне все было дано. Это кажется несправедливым.

– Кто сказал, что жизнь справедлива?

– Ты понял, о чем я.

Блэр взяла один кусочек картошки и медленно съела его, как кролик откусывает кончик моркови.

– Расскажи мне больше о том, как ты вырос.

– Например?

– Ну, не знаю. Ты хорошо проявил себя в школе?

Я пожал плечами.

– Хорошо в чем? В поведении? Нет.

– Ты получал хорошие оценки?

– Когда старался.

Она тяжело вздохнула.

– А ты старался?

– Иногда.

Я откусил еще несколько кусочков и подумал о школе.

– Были некоторые предметы, которые мне нравились, да и некоторые учителя мне нравились. Я старался получить одобрение от тех, кто имел для меня значение.

– Какой у тебя был любимый предмет?

– Я проводил много времени на дополнительных занятиях. Это считается?

Она рассмеялась.

– За что тебя наказывали?

– В основном за опоздания в школу. Сейчас я рано встаю, но тогда постоянно просыпал школу. Иногда я дрался. Я страшно ругался, когда выходил из себя. Мы с друзьями пошалили как-то и попались. – Я пожал плечами. – Ничего серьезного. Слишком много тестостерона скапливается в маленьком городке.

– Ты участвовал в драках? – Ее глаза увеличились от удивления. – С кем?

– Я не помню. Это были просто глупые парни. Кто-то сказал что-то, что меня разозлило, я ответил, и мы взялись за кулаки. Я все время пытался быть бунтарем.

– Так у тебя был плохой характер?

Я налил себе пива в стакан.

– Можно и так сказать. Ага.

– И ты по-прежнему такой?

– Иногда. Но я научился это контролировать.

– Как?

– Восемь лет в морской пехоте.

– Ой. Ты морской пехотинец. – Она взглянула на мои руки. – Это оттуда у тебя все татуировки?

– У меня было их меньше раньше. Большинство из них я сделал, когда вернулся домой.

– Я никогда не видела так много тату на одном человеке, – призналась Блэр, немного смущенная этим. – Было больно?

– Я переживал вещи и похуже.

– Тебя когда-нибудь отправляли на задание?

Я кивнул.

– Три раза.

– Это должно было быть… – Она замешкалась и вздохнула. – Я даже не знаю, как закончить это предложение. Я хотела сказать «жестко», но это кажется глупым замечанием. Конечно, было тяжело. Это же война.

– Было много всего. Одно из них – жестокость.

– Ты не любишь говорить об этом? – тихо спросила Блэр.

Я ответил не сразу. Я откусил еще несколько кусочков своего бургера, отпил пива и подумал, как ответить на вопрос. Обычно я держал дистанцию при разговоре на эти темы, но было что-то такое в Блэр, что заставляло меня немного с ней сблизиться.

Но совсем немного.

– Мне очень жаль, – шепнула она, когда я не сразу ответил на вопрос. – Я не хотела вызвать плохие воспоминания.

– Все нормально. Я просто пытался выразить свои мысли словами. Некоторые из нас не владеют тремя языками, – сказал я, снова подталкивая ее ногой. – И частенько мне кажется, что я и одним не владею.

Она улыбнулась.

– Что ж, в любое время, когда ты хочешь, чтобы твои мысли были переведены на латынь, я вся к твоим услугам.

Откинувшись на спинку стула, я перевел разговор на нее.

– Как насчет тебя? Я так понимаю, ты хорошо училась в школе?

– Да.

– И я полагаю, тебя ни разу не задерживали после уроков?

– Ни разу.

– И, наверное, ты держалась подальше от драк, кабинета директора и тату-студий?

Блэр покрутила кубики льда в своем напитке, глядя в стакан.

– Думаю, я вела довольно скучную жизнь.

Мне сразу стало не по себе.

– Я не это имел в виду. Я просто имел в виду… Я не знаю. Мы разные. У нас был разный жизненный опыт.

– Думаю, это правда. Самый бунтарский поступок, который я когда-либо совершала, – это устроилась на секретную работу в пекарню.

Блэр, похоже, считала это настолько унизительным, что мне пришлось улыбнуться.

– Ну, не скажи. Посмотри, как ты взяла и оставила свою старую жизнь, не зная, что принесет будущее. Некоторые люди назвали бы это глупостью.

– Ну, не знаю.

Я импульсивно наклонился вперед и взял ее за руку.

– Я думаю, это было смело. Я думаю, что где-то внутри тебя живет бунтарка Блэр, которая очень хочет выйти и показать миру, на что она способна.

Она так повеселела, что едва не светилась.

– Ты думаешь, мне стоит сделать татуировку?

Я засмеялся.

– Давай не будем переусердствовать. Почему бы нам не начать, скажем, с того, чтобы научить тебя менять колесо или что-то в этом роде? Или как запустить машину в случае, если аккумулятор разрядится. Это две самые распространенные причины, по которым людям требуются буксировки.

– Было бы здорово, – сказала Блэр. – Тогда я могла бы помогать и другим, а не только себе.

Я кивнул.

– Вот так.

Она посмотрела на наши сцепленные руки.

– Чему я тебя научу? Как говорить по-французски?

– Хм. Не уверен, что это пригодится.

– Ты прав. – Она хихикнула. – Помнишь ту серию из «Друзей», где Фиби пытается научить Джои говорить по-французски?

Я покачал головой. В этот момент я не мог думать ни о чем, кроме того, как она играла с моими пальцами, продевая их сквозь свои собственные. Мой член реагировал так, как будто ее руки были в моих штанах, а не на столе.

– Как бы то ни было, все прошло не очень хорошо. Я подумаю о чем-то другом.

– О! – Она отпустила мою руку и подняла палец. – Я научу тебя готовить! Тогда тебе не придется заказывать столько еды навынос.

– Подойдет, – сказал я, подняв пиво и допив его. – Хотя я не уверен, что буду очень уж хорошим учеником.

– На кухне ты будешь не хуже, чем я в гараже, – парировала Блэр. – И держу пари, ты отлично владеешь своими руками.

Наши взгляды встретились. Я медленно поставил пустой стакан на стол. Ширинка моих джинсов была горячей и натянутой.

Ее щеки вспыхнули.

– Извини, я не имела в виду… не то чтобы ты не был… я имею в виду, я бы не знала, если ты…

Взволнованная, она хлопнула руками по запястью перед своей грудью.

– Помоги мне, я говорю и не могу заткнуться.

Я засмеялся.

– Все нормально. Я понял, что ты имела в виду. – Понизив голос, я сказал: – И, чтобы ты знала, это беспроигрышная ставка – я отлично владею руками.

Когда мы закончили есть, она по-прежнему краснела, украдкой поглядывая на мои пальцы.

Мне это чертовски понравилось. Очень.

Когда счет был оплачен, мы пошли ко мне домой. После пары минут молчания она посмотрела на меня.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Это немного странно.

– Теперь я нервничаю. Но продолжай.

– Если бы ты знал, что через год ты внезапно умрешь, то изменил бы что-нибудь в своем образе жизни?

Я посмотрел на нее с беспокойством.

– Ты в порядке?

Она засмеялась.

– Я-то в порядке. Этот вопрос кто-то мне однажды задал, и я ответила нет. Конечно, это была ложь. И это преследовало меня долгое время.

– Ох.

– А что насчет тебя? Ты бы что-нибудь изменил?

– Не-а. Моя жизнь складывается именно так, как я хочу.

– Это восхитительно. Я действительно восхищаюсь тем, как ты всегда знал, чего хочешь, и просто делаешь это.

Я задумался на мгновение.

– Я не знаю. Ну, знаешь, я был идиотом много лет.

Мы приближались к двери моей квартиры, и я вытащил ключи из кармана.

– То есть «идиотом»?

Я пожал плечами.

– Когда я был моложе, то думал, что знаю все. А оказалось, что это не так.

– Все о чем?

– О жизни. И когда у меня в голове возникала идея, я просто бросался на нее, на максимальной скорости, сломя голову. У меня вообще не было самообладания.

На мгновение она снова замолчала.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Не то чтобы у меня были яйца, конечно. Но тоже думала, что все знаю.

Я рассмеялся.

– Наверное, все через это проходили, когда им восемнадцать, двадцать один или даже двадцать пять. Чтобы увидеть вещи более ясно, нужна зрелость. Усвоить правильные уроки. – Я отпер дверь и открыл ее для Блэр, а затем последовал за ней вверх по лестнице, вдыхая исходящий от нее аромат ванили.

Поднявшись по лестнице, она повернулась ко мне лицом.

– Какие уроки ты извлек?

– Хм?

Проходя мимо нее, я зажег свет на кухне. Я не мог оставаться с ней наедине в темноте.

– Я про жизнь. Какие самые важные уроки ты усвоил?

Я подошел к лампе рядом с диваном и включил ее.

– Я узнал, что внутренняя сила так же важна, как и внешняя, может быть, даже больше. Я понял, что привязанность к людям, вещам или идеям дает им слишком большую власть над тобой. И я узнал, что единственный человек, на которого действительно можно положиться, – это ты сам.

Блэр уставилась на меня через комнату.

– Вау, Гриффин. Это действительно мрачно.

– Нет, это не так, – попытался защититься я. – Это практично. И это бесплатно. Когда понимаешь, что для счастья больше никого не нужно, то перестаешь чувствовать, что что-то упускаешь. Ты перестаешь искать. Ты понимаешь, что тебя устраивает то, что у тебя есть.

– Но как тебе удается оставаться в таком непривязанном состоянии?

– Вот для чего нужны правила.

– Я так понимаю, ты не особо по поводу отношений.

– Не-а.

– Но разве тебе не одиноко полагаться во всем только на себя?

– Быть одному – это не то же самое, что быть одиноким, – сказал я. – Уверяю тебя, я в порядке. Но если ты продолжишь задавать такие вопросы, я начну называть тебя Дарлин.

Блэр засмеялась и подняла руки.

– Ладно, ладно. Я остановлюсь.

– Хорошо.

Я направился вперед по коридору, желая, чтобы разговор закончился. Я уже слишком много наговорил.

– Я возьму простыню и постелю тебе на диване.

– Спасибо. Слушай, а как ты думаешь, я смогу быстро принять душ?

– Конечно.

Я продолжал двигаться, не обращая внимания на прилив крови к промежности. Она собиралась раздеться в моей ванной. Она собиралась снять всю одежду, принять душ и обхватить руками свое тело. Прямо там, где я стоял голый раньше и завтра буду стоять голым, дрочить при мысли об этом.

– Я оставлю тебе пару полотенец на кровати, – сказал я хриплым голосом, мой член стал твердым.

– Спасибо.

Затаив дыхание, я снял с полки два самых красивых банных полотенца – белые, которые Шайенн подарила мне на Рождество, без потертостей по краям.

Я никогда ими не пользовался, потому что меня пугали чистые белые полотенца – я испачкал бы их за один прием душа после рабочего дня. Медленно проводя рукой по поверхности, я невольно подумал, что этот материал будет покрывать все ее обнаженное тело. Как он будет скользить по ней вверх и вниз, по спине и ягодицам, по животу и бедрам, по груди и шее. Потом она выйдет из спальни, полностью вымытая, чистая и восхитительно пахнущая, вероятно, в тех коротких шортиках и в футболке, сквозь которую торчали ее соски.

Чтобы удержать мои руки, потребуется сила двадцати человек.

Я был на это не способен.