Текст книги "Йога и образ тела. Откровенные истории о красоте, смелости и любви к своему телу"

Стыд на коврике для йоги
Мэриэн Эллиот

О чем сообщают мои напряженные бедра? О сексуальной скованности? О закрытой второй чакре? О том, что я не умею отпускать? Что не могу преподавать йогу? Что у меня какой-то серьезный изъян? Что я недостойна любви и близких отношений?

Поверить во все это меня бы заставил стыд.

Даже будучи учителем йоги, я иногда оказываюсь в ловушке ложной уверенности, что тело мое должно быть совершенным. Разве могут люди поверить в пользу йоги, если я – учитель, годами практикующий йогу, – каждую зиму ловлю простуду и, бывает, не могу подняться утром из-за болей в спине?

Мой чуткий и рациональный ум подсказывает мне, что именно по этой причине я должна преподавать йогу другим людям, – ведь я тоже живой человек, у меня тоже бывают насморк и боли в спине. Я чувствую это сердцем. Стремление к совершенству естественно для человека, но оборотная сторона перфекционизма – это стыд, и чувство стыда за свое тело обычно скрывается в самых глубинах нашего существа.

Перфекционизм

Пару лет назад я посетила мастер-класс по йоге с участием одного авторитетного зарубежного учителя. Несколько моих друзей-йогов рекомендовали мне его как исключительного профессионала. Он был весьма убедителен, я чувствовала, что мне есть чему поучиться у него, однако делал он это в отличной от моей манере.

В первое утро я вытащила себя из постели в 5:30 утра и отправилась в зал. Очнулась я уже буквально на коврике в крайне необычной обстановке: все вокруг было одновременно знакомым и странным. Во-первых, учитель был мужчиной, к чему я была непривычна. Во-вторых, он на весь зал выкрикивал инструкции, как и что нужно делать.

«Выпрями ногу! – кричал он кому-то за моей спиной. – Выпрями ногу!»

Я оглянулась посмотреть, что делает человек, к которому он обращается. Исходя из моего довольно богатого опыта, выпрямить ногу в такой асане означало гарантированно получить травму колена.

Естественно, ни о какой сосредоточенной практике не могло быть и речи, я думала только о том, не навредит ли очередная подсказка этого инструктора кому-то из учеников. Я не слушала его, но делала это не потому, что хотела поспорить. Я не была уверена, что готова довериться ему.

И вообще его ор мешал мне настроиться на нужную волну с самой собой. Однако постепенно мне удалось отвлечься от роли спасительницы всех присутствующих в зале, я сосредоточилась на дыхании и телесных ощущениях. Все было хорошо, пока он не решил заняться и мной.

Он подошел ко мне, когда я стояла в очень сложной скрученной позе с наклоном вперед, требующей большей свободы в бедрах, чем было доступно в шесть утра.

«Почему колено здесь? – спросил он. – Почему ты не опустишь его?»

«Сегодня утром оно не очень-то хочет опускаться», – ответила я пока еще без обиды. У меня и прежде были проблемы с коленом, но обычно учителя оставляли его как есть.

Но он был другим. Он сел рядом, потряс мое колено и объявил: «Ты напряжена, очень напряжена».

Чтобы избежать недопонимания в этом месте, я должна заметить, что в его устах это был не комплимент и даже не нейтральное замечание. Было абсолютно ясно, что мои бедра не должны быть такими. Он пару раз шлепнул меня по колену, как бы пытаясь заставить мое бедро расслабиться, а колено – опуститься.

Эти шлепки не привели к желаемому результату. Зато лицо мое покраснело. Сердцебиение участилось, я готова была расплакаться. Я начала дышать глубже и закрыла глаза, только бы сдержать слезы. Возможно, глубокое дыхание и закрытые глаза были для него признаком невероятного йогического усилия с моей стороны, он даже сказал: «Да-да, так. Очень хорошо. Продолжай дышать, и напряжение уйдет». Меня успокоило только то, что он наконец ушел. Напряжение, однако, осталось.

А потом полились слезы, что сильно удивило меня. Я и раньше могла прослезиться на коврике, но как-то иначе. Слезы иногда наворачиваются сами собой, когда при помощи дыхания я вхожу в асану более глубоко, высвобождаю зажатые в теле эмоции… Бывало, я плакала от фрустрации, если долгое время что-то не получалось. И конечно же, я плакала от радости, когда дыхание сливалось с телом и образовавшаяся волна выносила меня на новый уровень свободы, ясности, красоты и любви. Я плакала слезами досады, страха, фрустрации, освобождения, радости и даже злости.

Но у этих слез был горький привкус стыда.

Стыд: тень перфекционизма

Работа доктора Брене Браун помогла мне распознать в себе стыд. Согласно доктору Браун, стыд – это обостренное и болезненное чувство никомуненужности. Это наиболее примитивная эмоция, которую испытываем мы все. Если ничего с ней не делать, она может разрушить жизнь.

Стыд заставляет нас скрывать то, что, как нам кажется, может привести к разочарованию и нелюбви других людей;

нам кажется, что некий изъян есть лишь у нас.

Как только я узнала стыд в лицо, я начала замечать его повсюду. И поскольку основной источник стыда – это наше тело, с этой эмоцией я неизбежно встречаюсь именно в зале.

Я, как и многие другие люди, выросла внутри культуры, где принято стыдиться своего тела.

Едва лишь мы подрастаем и начинаем активно взаимодействовать с внешним миром, на нас обрушивается огромное количество недвусмысленных сигналов о том, что такое идеальное тело и почему мы не соответствуем принятому стандарту. Мы слишком толстые, слишком тощие, слишком загорелые, слишком бледные, слишком морщинистые, слишком настоящие. В юные годы мое тело было одновременно слишком худым («грудастой» меня не считали) и слишком толстым (для балета я уже не годилась).

Йога: способ раскрыть свои достоинства

Затем в моей жизни появилась йога. Я начала заниматься от отчаяния. До этого я провела два года в секторе Газа в качестве наблюдателя (следила за соблюдением гражданских прав), тело мое впитало всю злость и досаду от увиденного там, и я, не зная, что делать дальше, вернулась домой, в Новую Зеландию. Через несколько недель домой вернулась и моя сестра, сбежав не от хорошей жизни. Сняв домик у моря, мы жили некоторое время вместе – словно вырванные с корнем, плывущие по течению. Мы были разбиты, растеряны: не знали, как дышать, чему верить, как выбраться из этого сумрака к свету.

Однажды на побережье я наткнулась на пыльный зал, где занимались йогой. Учитель был спокойным и тихим человеком, каждую среду он доставал из шкафа одеяла, подушки, кирпичи и веревки, а после занятия заваривал нам чай. В простых позах я научилась дышать и чувствовать свое тело, а в сложных восстановительных позах, бывало, тихо плакала.

На протяжении следующего десятилетия я продолжала открывать йогу, училась терпению и сочувствию по отношению к телу. И постепенно научилась ценить тело и его способности. Тело могло сохранять равновесие в статичных позах и было гибким в сложных последовательностях плавно сменяющих друг друга асан. Мои руки стали сильнее, и для меня это было гораздо важнее, чем то, как они выглядели в вечернем платье (тем более что я никогда их не носила). Мои ноги стали крепче, и это было важнее, чем целлюлит.

И, что важнее всего, йога позволила мне повернуться к своей тени и принять в себе с любовью все целиком – и даже то, что я не ожидала найти. Йога стала для меня практикой, позволившей осознать свое достоинство и принять себя без остатка. И чем больше я освещала этим светом самые темные уголки своего существа, тем меньше во мне оставалось этого стыдливого чувства.

Уровни стыда

Однако стыд коварен по своей природе. Я избавлялась от одних проблем, связанных с восприятием тела, но накапливала другие. Не помогала даже всеобъемлющая мудрость моих учителей: я невероятным образом обрастала все новыми и новыми представлениями о том, что должно уметь мое тело. Бедра были камнем преткновения: я не могла толком сесть в обманчиво названную простой «позу со скрещенными ногами», и это заставляло меня стыдиться еще больше. Иногда масла в огонь подливали и учителя, замечая, что скованные бедра могли быть признаком эмоционального напряжения и неспособности отпускать проблемы.

Знали бы вы, как я хотела все отпустить.

Может быть, напряжение в бедрах было вызвано тем, что я люблю бегать на длинные дистанции и пробегаю по 50 километров в неделю, а еще каждый день хожу на работу и обратно пешком через высокий холм. Можно было предположить, что я не только преподаватель йоги, но еще и писатель и сидя за столом провожу гораздо больше времени, чем на коврике. А может, дело было в анатомических особенностях, в шейке бедра, в илеофеморальной связке. А может, никаких проблем и не было.

Напряжение в бедрах не обязательно свидетельствует о глубоко засевших эмоциональных, душевных или психологических проблемах.

Сейчас я научилась разрешать подобные вопросы, однако когда я встретилась с мистером «ты-очень-напряжена», я все еще была во власти перфекционизма и стояла в его тени – чувстве стыда.

Я уверена, что тот инструктор и отдаленно не догадывался, что назвать меня напряженной звучало как приговор: для меня это значило, что я эмоционально и духовно отсталая. У каждого есть скелеты в шкафу, связанные с чувством стыда за свое тело. Кого-то из них проще выкинуть оттуда, кого-то сложнее. В связи с этим возникает вопрос: в какой мере учитель йоги ответственен за создание в классе атмосферы, в которой никто не стыдится себя?

Стыд: бывают ли отличия?

Один мой знакомый инструктор йоги в ответ на мою историю о напряженных бедрах высказал мнение, что есть разница между «пристыдившим» меня суждением учителя, с одной стороны, и «спровоцированным чувством стыда, лежащим в глубине сознания», с другой стороны.

Если высвобождение практически любых эмоций на занятиях йогой считается нормальным и даже приветствуется, то в чем проблема с высвобождением стыда?

Йога заставляет нас идти в сторону своей тени, а не обходить ее стороной.

Позиция моего друга мне понятна. Манера, тон, слова и действия того инструктора затронули глубоко затаившийся стыд, а это значит, что он открыл для меня колоссальную возможность самопознания. Теперь у меня нет сомнений, что этот эпизод позволил мне осознать свой стыд.

Своему другу я сказала, что, хоть я и стремлюсь находить сострадательных и мягких мастеров, теперь внутри меня живет строгий наблюдатель и безжалостный критик. И я не думаю, что тот учитель пристыдил меня. Он просто пробудил во мне внутреннего критика, заставившего меня почувствовать себя неполноценной, – а это я как раз и называю стыдом. Тогда он застал меня врасплох, но сегодня у него гораздо меньше поводов заявлять о себе. Этот опыт был тяжелым, но крайне поучительным.

Если глубоко внутри меня долгое время таился стыд, который нужно либо преодолеть, либо распознать, тогда учитель сделал именно то, к чему стремятся все учителя в принципе: он создал возможность для моего внутреннего роста.

Ему это удалось, но лишь отчасти. Стыд – одна из самых сильных эмоций. Он способен парализовать человека, а новичка он может раз и навсегда выгнать из класса йоги.

Йога без стыда: возможно ли это?

Меня, как учителя йоги и человека, более всего интересуют триггеры чувства стыда. К сожалению, именно тело является самым широким полем, на котором процветает эта эмоция.

Я согласна со своим другом: ученик может выйти из зоны комфорта только под чутким руководством учителя. Необходимо доверие и взаимопонимание. Мудрый и чуткий учитель знает, на что способны его ученики (о чем сами они могут и не догадываться).

В моей практике были учителя, с помощью которых я смогла сделать то, на что, как мне казалось, была неспособна. Доверие позволяет преодолевать собственные пределы.

Возможно, у моего учителя была мощная интуиция, и он сумел распознать во мне не только стыд, но также силу и осознанность, необходимые для его преодоления. Не удивлюсь, если он намеренно надавил на мое слабое место, чтобы вскрыть глубоко лежащую проблему. И если это так, он оказал мне невероятную услугу.

Однако здесь нужна осторожность: далеко не у каждого человека есть достаточный внутренний ресурс, чтобы разрешить вскрытую проблему. Мы же не знаем, что происходит в его жизни за пределами тренировочного зала, нам ничего неизвестно о его жизненном опыте – последствия наших слов и действий могут быть непредсказуемы.

И поэтому я уверена, что в первую очередь нужно наладить контакт с внутренним учителем, никто не знает наших потребностей лучше, и только после этого обращаться за помощью и советом к внешним учителям.

Отношения с собой можно наладить только доверием и любовью, поэтому я как учитель считаю своей целью создание среды, в которой человек может встретиться со своим телом с позиции любви и доверия к присущей ему мудрости.

Я делаю все возможное на своих занятиях, чтобы не подогревать и не провоцировать чувство стыда. Говорю с учениками на языке уважения, никого в классе не сравниваю и не выделяю. Всегда слежу за тоном общения и высказываниями в их адрес.

Во время практики я призываю своих учеников к самоконтролю: только они знают, что для них действительно хорошо, а что нет, и только они сами должны выбирать, что и как им нужно (или не нужно) делать. И конечно же, никогда не вступаю в тактильный контакт без разрешения: для меня важно, чтобы человек смог без ущерба для себя пережить любое мое прикосновение.

Я понимаю, что не в состоянии контролировать внутреннее состояние людей во время занятий. Допускаю, что среди моих учеников были те, которые могли рассказать похожую на мою историю стыда.

Рано или поздно с проявлением стыда сталкивается каждый учитель и каждый ученик, явление это слишком широко распространено и способно оставлять глубокие раны. Мне остается надеяться, что у меня получается создавать в зале благоприятную атмосферу, в которой ученики могут переживать во время практики самые разные состояния.

Я всегда помню, что каждый человек, приходящий ко мне на занятия или берущий мои видеоуроки, на протяжении долгого времени был жертвой необходимости соответствовать определенным физическим стандартам. Я осознаю, что как учитель обладаю определенной силой и должна использовать ее в соответствии с первым принципом ямы (ахимса), который гласит: не навреди.

Моя практика направлена на создание здорового и цельного образа тела. И я делаю это без стыда.

Мэриэн Эллиот – писательница, правозащитница и учитель йоги. Автор книги «Дзен под пулями», в которой рассказывает о работе в Афганистане при миссии ООН и о том, как обрела покой (благодаря практике йоги) буквально на поле боя. Ее 30-дневный онлайн-курс йоги помог улучшить жизнь многим людям. Также является старшим руководителем в организации Off the Mat Into the World («Йога в миру»).

www.marianne-elliott.com

Автор фото: Лука Патнэм

Когда слишком много – это мало
Доктор Мелоди Мур

Я выросла в условиях культуры, в которой прежде всего ценится внешность (моя семья не являлась исключением из правил в этом отношении). Я верила, что меня полюбят, только если я буду стройной и симпатичной. Быть толстой – это грех. Да, именно грех. Я считала обжорство богомерзким занятием. Честно говоря, я пришла к такому выводу исходя из ложного понимания того, что было важно в моей матери моему отцу, а во мне – моей семье. Я ошибалась, но уверенность, что моя ценность для окружающих зависит от моего веса, глубоко засела в сознании. Только чудо могло заставить меня поверить в то, что важна сама по себе я и мое к себе отношение (и, соответственно, к окружающим). Я же была уверена: некрасивую меня никто никогда не полюбит. А без любви невозможно выжить. Как ни странно, в заботах о своей внешности я совершенно выпала из жизни, за которую так сильно цеплялась.

Разумеется, битве за принятие себя не было видно ни конца ни края. Идеал физической красоты был недостижим, а поскольку любовь снисходит только к идеальным людям, я была обречена жить с чувством тотальной неполноценности. Я была слишком толстой, слишком крупной, слишком ненужной.

Ненависть к себе немного поутихла, когда я поступила в колледж и уехала из дома: мне не нужно было соревноваться с матерью и сестрой в гонке на похудение. Моя старшая сестра с 1997 года пыталась преодолеть анорексию. Она никогда не показывалась врачам, и на протяжении многих лет симптомы ее болезни вызывали во мне чувство бессилия, злости и страха. Мы были абсолютно разными, и в некотором смысле ее диагноз в чем-то помогал мне принять себя такой, как есть. Именно ее болезнь повлияла на мою жизнь: я стала убеждать других людей, что они достойны полноценной и осмысленной жизни. Но начала я с себя.

Pura Vida

В 2001 году моя мать решила провести семейный отпуск в Коста-Рике, записавшись на йога-ретрит Pura Vida («Чистая жизнь»). Никто из нас прежде не касался коврика для занятий. И кто же впервые в жизни знакомится с йогой в живописных горах Коста-Рики? Правильно, я. Йога одновременно очаровывала меня и немного пугала. Учителем была женщина по имени Срутих, казавшаяся мне олицетворением искренности и терпения, она словно излучала радость. После недельного вводного знакомства с практикой я сказала ей, что она может позвонить мне, если когда-нибудь окажется в Далласе. Несколько недель спустя она позвонила и спросила, может ли она на три месяца поселиться у меня, чтобы помочь друзьям открыть студию.

То есть будет правильнее сказать, что по-настоящему я познакомилась с йогой уже дома, когда жила под одной крышей с учителем. Я буквально окунулась в практику, пела мантры и медитировала прямо у себя в гостиной. Тогда я и не догадывалась, в каком привилегированном положении оказалась. Когда Срутих уехала, я продолжила практику в студии, которую она помогла открыть. Я ходила туда каждый день без особого труда. Я жила с уверенностью, что тренировки – любые – должны быть ежедневными. Эту установку я унаследовала от матери, она ставила свои занятия превыше всего.

Сама она говорила, что нам будет проще ее терпеть, если она высвободит стресс и агрессию через физические упражнения. Но я видела в этом стремление матери к стройности и красоте как к высшей добродетели. И, как дочь, считала, что и во мне она прежде всего ценит стройность. То есть я пребывала в тотальной иллюзии, что меня могут ценить только за красоту, а красота была для меня синонимом стройности. Как же я ошибалась! Йога чудесным образом не только изменила мое тело, но и в корне перевернула представления о жизни.

Разумеется, на это потребовалось время. Первые пять лет йога казалась мне исключительно эффективным видом физкультуры. Мне нравилось потеть на тренировках, нравилось лежать в шавасане после утомительного физического детокса и особенно мне нравилось мое тело – стройное и энергичное. Я совершенно не осознавала, как изменились мое дыхание, реакции, что я стала более открыто переживать свои эмоции.

Навык мастера ставит

Постепенно йога «достучалась» до меня. Я пробовала разные стили, меняла студии, учителей, но была верна ежедневной практике, и спустя несколько лет йога стала для меня не просто образом жизни, но и способом заработать на нее. На седьмой год практики я осознала, что с помощью йоги смогла обрести эмоциональную свободу, духовную ясность и, что самое важное, принятие своего тела. Процесс этот был очень тонким и постепенным. Бывали моменты озарений, когда после долгих лет оттачивания до совершенства определенной позы я словно бы разрешалась в родах. Один из таких моментов произошел на занятии с учителем Лизой Коул. Во время практики Сурьи Намаскар (Приветствие солнцу) она обронила истинную жемчужину: «Каждый выдох – это возможность простить». Я и раньше тысячу раз слышала эту идею в различных вариациях, но в тот день что-то внутри щелкнуло. С того самого момента йога стала для меня духовной практикой. Она позволила мне жить в настоящем.

Внимательное отношение к частоте и глубине дыхания научило меня быть здесь и сейчас, и я научилась отпускать буквально все, что было и что только должно было случиться. На коврике я и мое дыхание стали одним целым, мы принадлежали данному конкретному моменту, и мой ум перестал путешествовать во времени, перестал цепляться за прошлое и грезить о будущем. Я также стала обращать внимание и на другие блага, которые несет в себе практика йоги, но которые прежде были недоступны моему невнимательному взору. Я всецело погрузилась в практику и пыталась понять, как перенести в обычную жизнь то, что открылось мне на коврике.

Я осознала, что годы, проведенные в залах для занятий, помогли мне разрешить накопленное за все это время напряжение – осознанное и неосознанное, физическое и эмоциональное. Йога помогла мне почувствовать почву под ногами и найти равновесие. Но самое главное, практика помогла мне осознать отношения с другими людьми и со Вселенной. Внутри практики я чувствовала себя ближе всего к Богу. И этот Бог был не судья чревоугодников, но источник любви и мудрости, являющих себя в каждом добром поступке. И как только практика моя стала духовной, я встала на путь поиска. Искала я не только более тонкого понимания асан, но и смысл жизни в целом. Я интегрировала осознанное дыхание в повседневную жизнь. После 10 лет практики я научилась быстро переключаться. Начала получать удовольствие от возможности освободиться от стремления к совершенству, и это стало лейтмотивом всей моей жизни. И затем ко мне пришло понимание, что я праведная, цельная, достойная и у меня есть опора. И случилось это не через год, а спустя десятилетие. Потому что только дело ставит мастера.

Созерцание телесного храма

На пути своих поисков я осознала, что йога сделала меня цельной. Восстановив при помощи дыхания связь между телом и сознанием, я смогла связать воедино ум, интуицию и сердце. В стремлении отстроить ту или иную позу параллельно просыпалось желание отладить также и свои чувства, поступки, мысли и слова. Йога вернула мне чувство внутреннего единства. Больше не было разрозненных частей, не было внутреннего конфликта, не было напряжения ни умственного, ни телесного. Вместо этого был баланс. Конечно, бывали моменты, когда я была близка к тому, чтобы выйти за пределы этой целостности, но теперь я могла снова и снова возвращать равновесие. И была в балансе не только с собой, но старалась быть в равновесии с потоком Вселенной, с божественной благодатью. И как только я нашла в себе достаточно смелости, я смогла подчиниться этой милости.

Я перестала негативно воспринимать свое тело, перестала фокусироваться на своей внешности, но это было не осознанным решением, а скорее побочным эффектом. Я больше не считала, что мне нужно как-то изменить свой облик, похудеть, стать более красивой, чувство любви к себе росло, и вместе с ним уходила иллюзия, что моя ценность обусловлена исключительно фигурой. Я никогда не стремилась создать позитивный телесный образ при помощи йоги. Он сформировался сам собой, как побочный продукт множества других положительных перемен, дарованных мне практикой. Как только йога стала моей молитвой, тело мое превратилось в храм. Я стала относиться к нему с почтением, ведь в нем жила моя душа, в его стенах таился мой внутренний свет.

Мне стало комфортно со своим телом, я осознала это после поездки на Гавайи со своим закадычным другом Крисом, который в последний день сказал мне следующее: «Знаешь, мне было очень легко и приятно в компании человека, который никогда не скажет ничего неприятного про мое тело. Я никогда еще не был в компании других женщин – особенно в купальниках – без того, чтобы кто-то не обсуждал чужую внешность, фигуру, тело». Он заметил то, что я уже знала. Я перестала якориться на своей внешности. Перестала смотреться в зеркало и думать, что мне нужно поправить, изменить… единственным исключением был зал для занятий, там я время от времени использовала зеркало, чтобы правильно отстроить позу. Все, что он заметил, было правдой – моей правдой.

Мне нравилось то, какой я стала с помощью йоги, я совершенно перестала волноваться насчет своей внешности. Мои эмоции стали для меня идеальным компасом, указывающим путь к счастью. Практика йоги буквально сняла с меня шоры: я смогла в новой, более широкой перспективе посмотреть на себя, свои возможности, на способность любить, на человеческое достоинство. Я научилась наблюдать эмоции, возникающие в моем теле, без стремления сбежать от себя. Я стала терпимой к переживаниям, научилась принимать их. Впервые в жизни научилась взаимодействовать с чувствами, не опасаясь, что это меня убьет. Научилась доверять себе. Доверие породило чувство безопасности. Я знала, что в безопасности смогу выжить. А если я выживу, то смогу благоденствовать.

Йога – это практика, это не путь к совершенству, там нечего совершенствовать.

Отказ от совершенствования, однако, в моем случае привел к тому, что учитель Тиас Литтл называл «стремлением к несовершенству». Каждая асана открывает возможность для переживаний, процветания и пробуждения. Со времен раннего детства я выстраивала вокруг себя стену, и мне потребовалось десятилетие, чтобы сломать ее и снова почувствовать себя свободной и живой, чтобы вернуть осознанность каждому вдоху. Мне больше не нужно реагировать, я умею наблюдать. Я перестала сравнивать себя с другими людьми, во мне возникло столько доброты и сострадания, что для стыда по какому бы то ни было поводу просто не осталось места. Я воссоединилась не только с собой, но и с окружающим миром. Но прежде всего – йога вернула мне связь с Богом.

Искусство отдавать

Пусть красота, которую мы любим, выражается в наших действиях.

Существуют сотни способов стоять на коленях и целовать землю.

Руми

Я была настолько благодарна практике, что в какой-то момент мне стало не по себе от того, что я всем этим не делюсь. Я только и делала, что брала, ничего не давая взамен. В конце концов мне стало ясно: нужно найти способ передать людям то, что я получила благодаря йоге. Большим плюсом был мой многолетний опыт работы в качестве психолога с женщинами, страдающими расстройством пищевого поведения: я умела слушать. То есть я была основательно подготовлена к такого рода деятельности заранее, мною двигало искреннее желание помогать. Но я понимала: нельзя помочь человеку только психотерапией, особенно в острых случаях, когда пропасть между умом и телом настолько глубока, что человек живет в состоянии надвигающегося суицида.

Нужно было помочь им преодолеть эту пропасть, перейти от бесконечного потока мыслей на уровень тела и чувств: внутри этого сосуда появляется возможность довериться своим переживаниям. Доверие позволяет прислушаться к своей интуиции, правильно воспринять эмоцию и адекватно ответить на чувство голода. Далеко не все люди, страдающие расстройством пищевого поведения, стремятся к идеальному телесному образу, но поголовно все руководствуются в своем расстройстве эмоциями. Использование терапии в комбинации с йогой позволяет восстановить связь между умом и телом, между телом и дыханием и уже при помощи дыхания – с интуицией, что, как я теперь знаю, неизбежно ведет к исцелению.

Для большинства моих клиентов их внешность была вопросом жизни и смерти. Мне нужно было найти способ интегрировать асаны в их жизнь, чтобы помочь переживать эмоции именно в тот момент, когда они возникают. Эмоции имеют физическую природу, они заключены в пептидах клеток тела. Расстройство пищевого поведения – это признак разрыва связей между телом и сознанием. Страдающие анорексией люди отказываются от еды, когда испытывают голод, и могут принимать пищу, когда не чувствуют голода. Люди, страдающие булимией – или обжорством, – переедают не потому, что испытывают голод, а чтобы справиться с внутренними переживаниями. Еда становится утешением, ненависть к телу и расстройство пищевого поведения – способом преодолеть некий дискомфорт. Йога – довольно действенный инструмент, позволяющий не просто преодолевать дискомфорт, но целиком и полностью проживать его, «встречая на пороге с распростертыми объятиями» (это перефразированные строки из поэмы Руми «Домик для гостей»).

Я создала центр «Любовь во плоти», в котором объединила практику йоги, холистическое питание и психотерапию. Центр стал пристанищем для всех, кто нуждался в обретении целостности, в воссоединении разрозненных осколков своего существа. Люди, страдающие расстройством пищевого поведения и проблемным восприятием телесного образа, получают в моем центре возможность вернуть целостность и уважение к себе, принять и полюбить себя. Йога поддерживает людей, возвращает им чувство земли под ногами. Они чувствуют себя способными, цельными, нужными. Обретают способность терпеливо переживать свои чувства, могут интегрировать дыхание в каждое свое движение. Одна из моих клиенток (сегодня она сама преподает йогу) поделилась со мной своим опытом: она впервые в жизни испытала настоящее чувство голода, ощущая дыхание животом. Для нас обеих это было подлинное чудо. Йога стала перемычкой между телом и сознанием, у нее наконец-то появился шанс выжить и начать здоровую жизнь, полную благоденствия.

Йога учит нас быть, принимать, позволять, допускать, расти, чувствовать, любить, освобождаться. Лично для меня практика несовершенства – это способ с любовью принимать без исключения все, что дает жизнь, это возможность переживать каждый момент. С помощью йоги я обрела храм внутри тела и смогла указать другим людям путь к их собственному храму. Я не могу представить более священного, более духовного, более красивого способа жить.

Мелоди Мур, доктор медицинских наук, клинический психолог. Специализируется на лечении расстройств пищевого поведения и негативного телесного образа при помощи комплексной практики, включающей в себя психотерапию, холистическое питание, семейную терапию, а также лечебную йогу. Основала движение «Любовь во плоти» – это некоммерческая организация, помогающая людям любить себя и окружающих безусловно.

www.embodylovemovement.org

Автор фотографии: Студия Алайны Макферсон