Текст книги "Йога и образ тела. Откровенные истории о красоте, смелости и любви к своему телу"

Проблема не в моем теле
Анна Гест-Джелли

В детстве родители пытались приучить меня к спорту. Или приучить спорт ко мне. Они были готовы на все: цель оправдывала средство.

Но у них так и не получилось.

В первый же день занятий софтболом кто-то сильно зарядил мне мячом по спине, было очень больно. И неважно, как и почему я оказалась спиной к мячу. Я помню лишь, как от удара у меня перехватило дыхание, а на спине долго красовался синяк. Это был мой первый и последний день в софтболе.

Для занятий теннисом мне не хватало координации. Мне нравилось плавать, но у меня не было ни азарта, ни амбиций, а в спортивном плавании это важно. Поэтому я начала заниматься с матерью аэробикой. Тогда же я стала участницей программы похудения компании Weight Watchers.

Мне было 12 лет.

Женщины среднего возраста и я

Я была единственным ребенком в классе аэробики (он назывался «Фактор твердости» – в лучших традициях 90-х годов) и в программе Weight Watchers. Меня переполняло пьянящее чувство гордости («смотрите, дамочки, как я могу!») и стыда («боже мой, а где остальные дети, почему я одна?»).

Самой яркой иллюстрацией этого опыта стал день, когда на программе Weight Watchers я встретила свою учительницу по математике. Я была в ужасе от одной мысли, что она увидит меня в тренировочном трико (не в джинсах же заниматься, на весах они полностью обесценивают результат похудения на 100 граммов). Меня было просто заметить: я была единственным подростком в море зрелых женщин. Помню, как пыталась спрятаться за матерью, когда увидела учительницу. Не забывайте: мне было 12! У меня было чувство собственного достоинства!

На взвешивании случилось чудо: весы показывали на четыре килограмма меньше. В рамках программы это значило, что я получу какой-то приз (а для ребенка это кажется чем-то невероятным) – наклейку, закладку, какой-нибудь браслет вроде тех, что вручают на школьных соревнованиях по атлетике (мое запястье прежде не удостаивалось ничего подобного).

Я хотела смотаться оттуда, как только заметила учительницу, но мать настояла, чтобы я осталась. Думаю, она надеялась, что символические награды замотивируют меня на дальнейшие достижения и я смогу сбросить гораздо больше и навсегда останусь стройняшкой. Если бы она только знала, что на меня эти подачки оказывают противоположный эффект (а может, она и знала, только рассчитывала, что меня поддержит толпа одержимых похудением женщин).

После безуспешной мольбы разрешить мне уйти оттуда я села в конце зала. Если вы на подобных собраниях никогда прежде не бывали, просто представьте, что в одном помещении собрались религиозные миссионеры, рекламщики и члены общества анонимных алкоголиков (при этом никакой анонимности!). Женщины (мужчины тоже встречались, но крайне редко) сидят стройными рядами, как в церкви, слушают проповедь «лидера», затем каждой предоставляется возможность поведать о своих грехах («я съела две шоколадки на той неделе!»), покаяться (и пообещать не сворачивать с верного пути), а затем призвать всех к праведности (с обещанием начать новую жизнь не позже следующего понедельника).

На той неделе я больше всего боялась как раз призывов с «алтаря». Разумеется, мне хотелось получить всеобщее признание: ведь я смогла сбросить целых четыре килограмма! С другой стороны, мне не хотелось привлекать к себе внимание (я все еще надеялась, что учительница меня не видела, хотя только слепой не заметил бы подростка в крохотном помещении, где людей было как сельдей в бочке).

Но я должна признаться: в глубине души я хотела, чтобы она меня заметила. Я же скинула целых четыре килограмма! А чем еще хвастаться 12-летней девчонке? Других таких в зале не было. И только подумайте: если я смогла добиться таких успехов здесь, на что я способна в школе? Разве я не права, учительница?

Я тут же подняла руку, когда лидер предложил нам поделиться своими успехами на этой неделе. Я заявила о своем достижении и встретилась глазами со своей учительницей в тот самый момент, когда мне вручали награду, которая – если не читать, что на ней написано, – казалась мне голубой ленточкой, какие обычно вручают за первое место в эстафете (еще и с золотой звездой!).

Я до сих пор помню ее лицо, в выражении которого смешались досада, печаль, стыд и завистливая радость за мои успехи. Я же скинула четыре килограмма. Любой возрадовался бы на моем месте.

Ужасающие подсчеты

Участие в программе Weight Watchers хоть и не было началом моего путешествия в страну худобы (более того, было намерение все бросить после того, как педиатр до смерти напугала мою мать своими неутешительными прогнозами насчет ненормального для моего возраста веса), но стало важной вехой на этом пути. Показательно, что после своей неудачи (те четыре килограмма были моим последним достижением) я не винила программу. Вместо Weight Watchers я винила себя, свое тело и то, что до сих пор не нашла правильной диеты.

Я знала, что где-то есть подходящая система, которая будет так же эффективна, как показывают по телевидению или на страницах глянцевых журналов. До/после. Грешница/святая. И я продолжала поиски. В последующие 15 с лишним лет я перепробовала все диеты, какие только существуют. Недавно я подвела итог: в моей копилке оказалось 65 различных диет! К некоторым из них (например Weight Watchers) я возвращалась по несколько раз.

Потом меня осенило: может быть, 66-я диета тоже не сработает? Возможно, все с самого начала шло шиворот-навыворот.

Все это время у меня закрадывалось сомнение относительно честности всей этой диетической культуры. Уверена, в мире нет ничего другого, что человек мог бы пытаться реализовать 65 раз, но каждый раз безуспешно, постоянно обвиняя в этом себя. Если у меня исчезает интернет-соединение, я никогда не виню в этом себя. Я спускаю всех собак на интернет-провайдера, сообщаю о его чудовищном непрофессионализме, при том что 99,9 процентов времени все работает безупречно. Но что делать с диетами, которые при всем своем многообразии не дают результата на протяжении 20 лет?

Очевидно, что проблема во мне.

Болезненный момент

На фоне экспериментов с диетами у меня появился ряд проблем со здоровьем. В средней школе меня часто мучили хронические и необъяснимые боли в животе. Мне диагностировали синдром раздраженного кишечника, что значило примерно следующее: «у тебя болит живот, но мы не знаем, в чем дело». Со временем боли в животе стихли, а воспоминания об этом вытеснили события более драматичные, включая переезд в другой штат и смену школы к началу восьмого класса.

Потом появились мигрени.

Первые – и довольно сильные – проявления начались на первом курсе колледжа. От головных болей у меня ухудшилось зрение, и я не была уверена, что оно восстановится. Не было подходящих слов, чтобы описать эту боль, мне оставалось только подвывать. Мигрени часто сопровождались вспышками света, тошнотой и тотальным дискомфортом – я буквально не находила себе места. Бывало, я даже не ложилась спать: лежать в темноте без возможности уснуть было мучительно и невыносимо, я предпочитала бодрствовать.

Частота мигреней увеличивалась, в какой-то момент они начали случаться каждый день. Мне и сейчас больно об этом вспоминать. Тот год был колоссально болезненным.

Родители показывали меня разным докторам, я сдавала анализы, принимала всевозможные препараты и подвергалась всевозможным методам лечения – даже самым неправдоподобным. К счастью, это происходило до того, как ввели систему строгого досмотра личных вещей учеников, так что я могла спокойно приносить с собой пузырек с викодином и принимать его на перемене, чтобы хоть как-то держаться.

Лекарства по-настоящему никогда не работали. Спустя год частота мигреней постепенно сократилась до двух раз в неделю. Это был серьезный сдвиг, но его было недостаточно. Я была разбита, цинична и думала, что боль никогда не уйдет, но все же была настроена не допустить этого.

Как я пришла к йоге

Во время учебы в университете я взяла ситуацию под контроль. Я должна была найти то, что поможет. Мне не хотелось провести университетские годы, к которым я так стремилась, как последние пару лет в колледже. Я открыла для себя биологическую обратную связь – специальную технику, помогающую людям бороться с хроническими болями. Основа техники – медитация, и постепенно я погрузилась в ее изучение.

Я чувствовала себя в своей тарелке, практикуя медитацию и читая книги по теме. Научилась распознавать мигрени в зачатке, научилась останавливать их, визуализировать боль (чаще всего я представляла себе красный мяч) и в конечном итоге купировать приступ. Мигрени не всегда исчезали, но их интенсивность и продолжительность значительно снизились. Ни один препарат не давал таких результатов (еще и без побочных эффектов).

Мое увлечение медитацией вкупе с обильным чтением вскоре привело меня к йоге. На тот момент я уже не верила, что смогу найти подходящую практику, но все же решила дать йоге шанс.

В йоге меня прежде всего привлекало то, что она не была командным видом спорта. Это был первый аргумент в ее пользу.

Во-вторых, я могла заниматься в приватной обстановке, хоть у себя в спальне. Это второй аргумент.

В общем, у меня появилась видеокассета с уроками Родни Йи, и как только моя соседка по комнате уходила на занятия, я расстилала коврик и начинала практиковаться. Переходя из одной позы в другую, я ощущала давно забытое чувство: мне было просто хорошо. Мое тело, конечно, и отдаленно не напоминало фигуру Родни Йи, но я чувствовала, что наконец нашла что-то действительно преображающее.

Возвращение связи

На протяжении всего университетского периода я чувствовала себя все лучше и лучше. У меня была еще пара приступов мигрени, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что я переживала прежде. Мне помогали йога и медитация. Но все окончательно изменилось в лучшую сторону (здесь, конечно, хочется постучать по дереву) после появления в моей жизни иглоукалывания.

На пути исцеления я вспомнила о своем стремлении решить одну давнюю проблему. Я стала задумываться, найду ли вообще когда-нибудь «подходящую» мне диету, которая чудесным образом поможет мне похудеть, – поскольку лишний вес был той стеной, что отделяла меня от счастливой жизни, где нет места боли. Ведь все стройные и худые люди живут без нее, разве не так?

Как только я поняла, что могу жить без боли, я начала догадываться, что смогу жить и без диеты. Вначале, конечно, все это напоминало поиск альтернативы традиционным диетам – более здоровой и правильной (например, глубокая очистка кишечника). Все это было в новинку и происходило задолго до того, как началось повальное увлечение свежевыжатыми соками.

Когда и это не сработало (я скидывала пять килограммов за неделю, но потом набирала 4,99 килограмма, как только начинала нормально питаться), я решила обратиться за помощью к профессиональному диетологу. Однако, увидев демонстрационные образцы «правильных» порций на ее столе, решила сменить подход. К счастью, я нашла в городе специалиста по интуитивному питанию. Она спросила меня, как я понимаю, что голодна или сыта, и это взорвало мне мозг. Теперь я оценивала степень насыщения по 10-балльной шкале каждый раз, когда оказывалась перед тарелкой.

Оценки я делала преимущественно наугад. Процесс этот был сложным, и включиться в него я могла только при помощи йоги (нужно понимать, что на протяжении 20 лет я была полностью выключена из этого процесса и руководствовалась исключительно внешними рекомендациями той или иной диеты).

На занятиях йогой я поняла, что просьба учителя «почувствовать, что происходит с левой ногой в позе Воина», – это вовсе не метафора. Йога действительно научила меня чувствовать то, что происходит с моим телом, – ничего подобного я раньше не испытывала, потому что существовала исключительно в пределах головы. И как только я начала отдаленно понимать, что значит быть в контакте с собой, возможность применения этого навыка в других областях моей жизни стала вопросом времени (например, я научилась чувствовать надвигающуюся мигрень, осознавала чувство голода, чувствовала насыщение).

Проблема не в моем теле

Я продолжала наводить мост между сознанием и внутренней мудростью своего тела, подсказывающей мне, как питаться. Параллельно я задумалась о том, что можно пересмотреть свое отношение к йоге. Мне нравилась практика сама по себе, но в глубине души я думала, что однажды превращусь в одну из этих дельфиноподобных див, которые всегда окружали меня в тренировочных залах. Но в один прекрасный день я задумалась: «Так, стоп. А при чем тут вообще мое тело? Может, дело в учителях? В том, что они просто не знают, как вести себя с крупными людьми вроде меня?»

Все гениальное просто. Эта мысль сделала меня смелой настолько, что я сама решила стать учителем йоги (или, точнее, не побоялась пойти на курсы тренеров и верила, что не сгорю со стыда, будучи самой толстой в зале).

Йога для толстых

После первого тренировочного этапа я твердо решила, что хочу обучать йоге таких же толстушек, как и я. Медленно, но верно я стала проповедовать свой подход. Я начала со своих друзей, затем завела блог, который читали от силы два человека, и то не каждый день. Мои подозрения оправдались: я была не единственной толстухой, кому была нужна йога.

Каждую неделю я получаю сотни писем от людей, считавших, что практика йоги никогда не будет им доступна, потому что они далеки от телесных стандартов, продвигаемых на телевидении и в глянце. Много писем я получаю от переживших позор на занятиях йоги – людей, которых косвенно или прямо стыдили за то, что они были неспособны выполнить то или иное задание из-за лишнего веса и неповоротливости.

К счастью, есть и письма от преподавателей йоги, желающих сделать практику максимально доступной для людей любых форм и размеров. Они стремятся превратить свои залы в островки безопасности, где каждый будет чувствовать себя комфортно, занимаясь практикой в обстановке, лишенной духа соревновательности.

В общем, это стало делом моей жизни: помогать ученикам находить правильных учителей и развивать дискурс о пользе, которую йога несет многим из нас, помогая воссоединиться со своим телом – и на коврике, и в обычной жизни.

Как йога может помочь телесному образу?

Многие из нас, если не все, теряют связь с телом по самым разным причинам. Крупным людям со всех сторон кричат (реклама, друзья, семья, доктора, общественное мнение), что единственно правильное отношение к своему телу основано на самоконтроле и самоограничении для приближения к недостижимому идеалу.

То есть людей принуждают к изменениям через чувство стыда, а это самая неэффективная стратегия. Стыд изолирует человека, лишая его необходимой поддержки. Иными словами, это полная демотивация. Таким путем человек никогда не сможет осознать истинных потребностей своего тела.

Йога делает человека единственным полноценным экспертом в области своего опыта, что в итоге позволяет построить прочный мост между телом и сознанием.

Кто-то может лишь помочь вам открыть окно возможностей, но воспользоваться ими можете только вы сами. Вставая на путь самосовершенствования, вы начинаете действовать самостоятельно, от своего лица, для себя.

Это и есть йога в действии. Вы в действии.

Освобождение

Постепенно осознавая, что же происходит внутри меня, пока я стою на коврике, я начала пытаться реализовать это осознание и за пределами тренировочного зала. И чем глубже я продвигалась в этом направлении, тем яснее понимала, что такое для меня хорошо и что такое плохо. И вот, спустя почти два десятилетия, я смогла справиться с расстройством пищевого поведения и излечилась от хронической диеты. Я ушла с нелюбимой работы, стала предпринимателем и все время теперь посвящаю проекту Curvy Yoga («Йога для толстых»). Я перестала общаться с людьми, которые не подходили мне. Я поставила четкие рамки своему времени и теперь сама решаю, как им распоряжаться. И самое главное, я позволила полюбить себя в том теле, в котором живу сегодня.

Все это было бы невозможным без йоги. Она вселила в меня уверенность, достаточную для того, чтобы отбиваться от императива стандартизированной внешности, изливаемого на меня бесконечным потоком. С чувством собственного достоинства, несмотря ни на что.

Анна Гест-Джелли управляет проектом Curvy Yoga, являясь и его основательницей. Это портал, предоставляющий женщинам любого веса, возраста и способностей возможность получать всестороннюю поддержку, любовь и находить подходящие курсы, тренинги и учителей по всему миру. Автор книги «Позволь себе быть толстой: воодушевляющие асаны для полных людей и их учителей». Активно публикуется в Интернете, а также в Washington Post, US News & World Report, Southern Living, Vogue Italia, Yoga International, Yoga Journal и других изданиях.

www.curvyyoga.com

Автор фото: Вивьен Макмастер

Часть вторая
На обочине

Многим знакомо чувство, когда кажешься лишним – чужим среди своих. В этом разделе речь пойдет как раз о том, каково это – быть «другим» из-за того, что внешность не соответствует общепринятым стандартам, или от того, что тело не «подходит» для занятий йогой. Часто «чужим» себя ощущаешь, оказавшись как раз на обочине самой йога-культуры.

Авторы данного раздела делятся своим опытом жизни на обочине, вскрывают причины этого положения, а также рассказывают, как последовательное погружение в практику йоги помогло обрести дом внутри себя. Каждый из них оказался «вне закона» по разным причинам, однако всех их объединяет одно: практика йоги помогла им обрести внутреннюю целостность.

Витас Баскаускас рассказывает трагическую историю своей жизни, в которой были и героин, и бродяжничество, и даже тюремный срок. Он искал утешение в еде, сексе, наркотиках – но ему всегда было мало. Йога и медитация смогли наполнить вечно пустой колодец, а развитие любви к себе стало для него ежедневной практикой.

История Дианы Бонди – это иллюстрация отваги и триумфа. Она открыто делится опытом маргинализации по расовому и физиологическому признакам. Поскольку у нее не было ролевых моделей, которые она могла бы имитировать, чувство изоляции и незащищенности росло день ото дня. Йога помогла ей принять себя и стать осознанной. В конце концов она смогла построить успешную карьеру учителя йоги и встала на путь разрушения стереотипов, связанных с практикой.

Эссе Керри Баррепски – выдающаяся и воодушевляющая история сильной женщины, которой, несмотря на физические ограничения, удалось преодолеть не одно препятствие и сломать не один барьер на пути к своей цели. Прислушиваясь к своему телу и адаптируя позы, Керри смогла полноценно заниматься йогой, избавилась от чувства стыда и страха, остановила негативный внутренний диалог и буквально расцвела в любви и гармонии с собой.

У Тео Дрейка с практикой йоги не случилось любви с первого взгляда, более того, сама вероятность заниматься ею практически была равна нулю. Он ходячая история о том, как обрести мир с телом, которое буквально восстало против тебя, да еще и в условиях культуры, признающей тебя неполноценным. Но со временем именно йога открыла ему путь к состраданию, к тонкому восприятию, к гармонии с собой.

Джони Йунг – обычная «невысокая азиатская женщина средних лет с заурядной внешностью» – никак не вписывалась в стереотипные представления о том, как должен выглядеть человек, практикующий йогу. Этот фактор, безусловно, влиял на ее телесный образ, однако это не помешало ей заниматься йогой и делиться своей страстью с другими. Она смогла изменить представления о йоге, сформированные мейнстримом, смогла найти себя во время кризиса идентичности.

Работа продолжается
Витас Баскаускас

«Двадцать минут», – прошипели мне. Я вешаю трубку, собираю вещи и прыгаю в машину в надежде, что его расчеты в этот раз будут точны, хоть и знаю в глубине души, что получу порцию утешения не раньше, чем через час.

Не знаю, есть ли что-то хуже и тяжелее чувства ломки. Сегодня у меня обычный день. Из носа течет, живот выворачивает наизнанку, ноги дрожат, меня вот-вот стошнит. Это чувство изо дня в день заставляет меня ехать в самое мрачное гетто в Лос-Анджелесе к своему дилеру. К этому моменту я уже два года плотно торчал на героине и ничем другим не занимался. Вся моя жизнь крутится вокруг наркоты, я только и думаю о том, как достать, принять, потом достать еще больше.

Пока жду дилера, чувствую на себе взгляды. С каждой минутой ожидания ломка усиливается. Я кое-как сдерживаю кишечник. Футболка потная насквозь. Прошло уже 40 минут, я начинаю беспокоиться, что что-то пошло не так. Если он не придет, я в полном дерьме. Через час с лишним он все-таки подбирает меня и мы едем прокатиться. Обычно у меня не хватает денег на целую дозу, но сегодня он сжалился надо мной и не стал наезжать за то, что я дал ему 17 долларов вместо положенных 20 за шарик с порошком. Он выплевывает шарик мне в руку и высаживает из машины. Мне уже хреново дальше некуда. Я икаю, стараясь не наблевать. Бежать я тоже не могу, чтобы не наложить в штаны.

Я залез в машину и понял, что лучше «поставиться» прямо сейчас – до дома я не дотяну. Настоящий торчок никогда не выходит из дома без своих аксессуаров. Я достаю ложку, бинт и шприц. Еще немного приготовлений, и я готов впустить в себя сладкую коричневую жидкость и получить освобождение. Когда я только начал колоться, вены мои были здоровыми и округлыми, я легко мог нащупать их. Сегодня они, словно от страха, вжимаются в плоть, опасаясь получить очередную порцию наказания. Я провозился несколько минут, но все же попал в вену. Я понял это, когда потянул поршень назад и раствор смешался с кровью, обильно хлынувшей через иглу в шприц. Чувство, что ты попал, доставляет чуть ли не большее удовлетворение, чем сам впрыск. И как только большой палец надавливает на поршень и игла доставляет содержимое шприца в организм, все мои проблемы моментально исчезают. И в этот момент мне абсолютно плевать на одиночество, на стыд, на долги, на измены и предательства, которые я совершил. Я в полном умиротворении.

Взгляд внутрь извне

Пристрастие к героину никогда не было настоящей проблемой. Это был только симптом. Наркотики давали мне чувство глубочайшего спокойствия и кристальной ясности, совершенно недостижимых в обычной жизни. Я всегда хотел обрести комфорт внутри, но не знал, как это сделать. Глубоко засевшие страхи каждый раз одерживали верх надо мной. Может, я родился испуганным и незащищенным? Сомневаюсь. Я часто пытаюсь оглянуться и понять, в какой момент я свернул не туда.

В 14 лет у меня было полно близких друзей. Мы были бунтарями и радикалами, и это были самые веселые времена. Мы рисовали граффити, курили травку, всегда были вместе. Не припомню, чтобы я тогда излишне копался в себе или о чем-то беспокоился. Я был частью чего-то большего. У нашей банды было название – DMT, сокращение от Demented («Безумные»). Я писал эти буквы на каждой стене, черкал на каждом клочке бумаги. Я был уверен, что это на всю жизнь!

Однажды мне позвонили друзья-подельники, причем сразу все, – мы общались по громкой связи. Очевидно, что они решили собраться без меня. На встрече они говорили как раз обо мне, и было принято решение выгнать меня из группировки. Они – мои лучшие друзья, и говорят такое?! Что я больше не могу тусоваться ни с кем из них?! Группа, с которой я был в таких близких отношениях, так бесцеремонно выставляет меня? Этого я никак не ожидал. И не смог получить логичного ответа на вопрос «почему?». Все как один говорили мне: «Найди новых друзей!» Но я этого не хотел. Я думал, что у меня уже есть друзья. Очевидно, они не разделяли моих чувств. Не так-то просто заводить новых друзей в девятом классе большой школы. Моим единственным другом остался 12-летний сосед. Все смеялись надо мной, когда узнавали, что я вожусь с семиклассником. Это и стало тем зерном, что глубоко внутри проросло в сильнейшую боль. Я чувствовал себя отвергнутым и покинутым. Это было именно то время, когда в молодых людях закладываются основы социального взаимодействия, а я этот процесс наблюдал со стороны. Эти болезненные воспоминания еще долго не давали мне покоя.

Движение вперед

Травма, полученная в результате разрыва с друзьями, сделала меня нерешительным и подозрительным в отношениях. В какой-то момент я опять обзавелся друзьями и вроде бы почувствовал себя частью компании. Но в глубине души боялся, что уже никогда не стану частью чего-либо. Я стал принимать еще больше наркотиков, начал вести себя эксцентрично. Жизнь становилась проще, когда я заглушал внутренние переживания.

В период наркотической зависимости я иногда переживал моменты взлета, но чаще всего это были падения. В 19 лет я достиг кульминации: получил год тюрьмы, все мосты были сожжены. В отличие от большинства своих дружков-наркоманов мне повезло: я смог очиститься. Мне помогла программа «12 шагов» и люди, бывшие наркоманы. Однако было недостаточно просто очиститься: ведь проблема была не в наркотиках. Проблема была во мне. Героин помогал мне сбежать от себя самого, от своих страхов и тревог. Как только я слез с иглы, я столкнулся с реальным положением дел. Я был молодым человеком, который понятия не имел, как жить дальше по правилам этого мира.

Порочный круг зависимостей

Я с детства любил поесть, еда успокаивала меня. Хороший ужин вызывал во мне теплые чувства любви, напоминавшие о временах, когда мать готовила еду дома. Сытый желудок хоть ненадолго, но прогоняет чувство тоски и безысходности. В общем, я успешно соскочил с иглы, но всерьез подсел на еду. Если раньше мне нравилось растворяться в эйфории после хорошего укола, то теперь меня приводила в возбуждение богатая специями еда. Прием пищи стал для меня крайне чувственным, я словно переносился в страну наслаждения.

Я продолжал блюсти трезвый образ жизни, однако отношения с едой становились все более и более нездоровыми. Я переключил свою аддиктивность с наркотиков на пищу. У меня началась булимия, я стыдился этого и в какой-то момент стал скрывать. Я старался не заказывать две закуски подряд, когда ужинал с друзьями в ресторане, чтобы никого не смущать. Вместо этого я догонялся фастфудом по пути домой. Стал думать только о том, что съем в следующий раз, и даже пошел на сделку с совестью: каждый приступ обжорства сопровождался обещаниями начать пост и питаться только свежевыжатым соком.

Обжорство было не единственным моим пороком после излечения от наркомании. Секс, любовь, признание, шопинг – все это быстродействующие средства. Ум находит оправдание применению любого из этих «лекарств», чтобы справиться с подавленностью и заполнить внутреннюю пустоту. И мне было очень трудно держать себя в руках и не злоупотреблять тем, что делает меня счастливым. Это очень тонкий лед, я начинал хотеть еще больше. К сожалению, в погоне за хорошим настроением легко пострадать.

В основе всего лежал страх, что я неполноценный, нелюбимый, неправильный. Однако страх этот удивительным образом исчезал, когда я налегал на еду, проводил ночь с новым партнером или покупал последнюю модель смартфона. Но как только еда была съедена, постель пуста, а новый гаджет устаревал, снова начинался мрачный внутренний диалог, а я чувствовал себя последним куском дерьма на планете. В такие моменты я начинал отрицать собственную реальность. Я ходил в школу для одаренных детей, но считал себя бездарным. Кто-то любил меня, но я чувствовал себя одиноким. У меня были деньги на счету, карьера шла в гору, но я думал, что я неудачник. Я считал себя жирным уродом, хоть это было и не так.

В общем, я способен был убедить себя в том, что я ничтожество, – это и есть корень всех проблем. Еда, секс и шопинг – лишь способы на время снять симптомы настоящей болезни, я должен был найти средство, способное устранить причину и вернуть мне чувство гармонии и спокойствия.

Знакомство с йогой

Меня всегда воротило от всего надуманного, естественно, что я отрицал саму идею заняться йогой. Я читал о духовной пользе, которую несет в себе практика, но все это воспринималось мной как сектантство. Я не думал, что смогу получить какой-то положительный физический или ментальный эффект. И все же после освобождения из тюрьмы в 20 лет я поддался на уговоры старых друзей и пошел в их любимую студию. Было страшно, я думал, что мне придется поедать тофу и соблюдать разные ритуалы, и все это бок о бок с их скрюченными телами. К счастью, друзья были упорнее меня, и я решил пойти им навстречу.

После первого занятия никаких перемен в моей жизни не случилось. Я не увидел Бога, не встал на путь истины. Но, скажу честно, мне понравилось: мне просто было хорошо. В практике не было никакой эзотерики, как я ожидал. Йога оказалась очень здоровым инструментом, которого как раз не хватало мне в тот момент. В течение двух лет я занимался пару раз в неделю, мне нравился результат на уровне тела.

Но однажды что-то заставило меня отдаться практике целиком, я начал заниматься почти каждый день. Я наконец понял, о чем говорили бывалые люди: йога – это не только про тело. Я заметил, что стал спокойнее в повседневной жизни, стал жить в настоящем. Окреп не только физически, но и ментально – ум стал чистым и менее реактивным. Для меня стали важны не сами позы, но то, как я их практикую.

Мне повезло с учителями: они показали мне, что йога – это умственно-телесный опыт. После этого осознания я стал гораздо эффективнее проводить время на коврике. Я стал осознаннее по отношению к своему опыту, стал ближе к истине – перестал быть ее заложником, овладел своим сознанием.

Польза практики очень проста и понятна. Йога не избавила меня в мгновение ока от страхов и неуверенности. Но она сделала меня достаточно сильным, чтобы я смог встретиться с ними лицом к лицу. Теперь я могу осознанно выбирать пути решения своих проблем. Я сам решаю, как и когда пользоваться обретенными в практике навыками.

Как вернуться в тело?

Просыпаясь утром, я обычно иду к шкафу, на котором висит зеркало в мой полный рост. Невольно осматриваю свое обнаженное тело. Куда устремляется внимание, направляемое умом? На самые проблемные части тела. У меня слишком большой живот. Плечи – узкие. Руки – хилые. Лицо – безобразное. Член – маленький. Это стало утренним ритуалом. Не помню, когда я впервые возненавидел свое тело, но случилось это довольно давно. Может, все дело в медийном давлении, в навязанных и недостижимых идеалах? Или в нарциссическом окружении лос-анджелесских подростков? Или в сплетнях восьмиклассниц, обсуждающих на переменах, кто красавчик, а кто нет?