Текст книги "Приглашение в мир чувств"

– Ужин будет недолгим, – сказала она. – Хочешь выпить?

Руби удалось вести себя хладнокровно, спокойно и собранно после их страстного поцелуя. Если Лукас и думал об их поцелуе, то это было невозможно понять по выражению его лица.

Лукас положил руку на спинку стула у обеденного стола.

– Я с удовольствием выпью. Что будешь ты? Шампанское?

– Было бы здорово.

Руби решила не помогать ему. На кухне было легко ориентироваться, а Лукасу надо почувствовать себя более независимым. Она хлопотала над ужином, остро ощущая каждое движение Лукаса, пока он брал шампанское из винного холодильника и откупоривал бутылку.

Вдруг он нахмурился и повернулся сначала в одну сторону, потом в другую, разочарованно морщась.

– Помоги мне найти очки. Я не знаю, куда их положил.

Руби подошла к шкафу, где раньше заметила очки.

– Вот они. – Она положила их перед ним, стоя достаточно близко, чтобы увидеть царапину на его худом подбородке. – Ты порезался во время бритья?

– Да. – Он плотно поджимал губы и задумчиво хмурился.

– Я могла бы помочь тебе с бритьем.

Он повернулся лицом к ней и взглянул на нее насмешливо:

– А еще ты могла бы потереть мне спинку в душе, но я сомневаюсь, что это хорошая идея.

Она густо покраснела, представив себе Лукаса голым в душе, но потом решила дать ему отпор:

– Из-за нашего поцелуя? Поцелуй, который не повторится, хотя ты хочешь снова меня поцеловать?

Он с такой силой вцепился руками в край стола, что побелели костяшки его пальцев.

– Не связывайся со мной. Я не твой прекрасный принц.

– Может, и так, но это не значит, что мы не можем немного пофлиртовать.

Он скривил рот, и его зрачки стали темными и большими, как черные дыры в космосе.

– Пофлиртовать? – пробормотал он, и она вздрогнула. – Поверь мне, Руби, ты не знаешь, во что влезаешь. Тебе лучше всего отступить прямо сейчас.

– А если я не хочу отступать? – Руби провела пальцами по его мускулистой груди. – А если я хочу подойти поближе? Я могу хотеть того же, чего хочешь ты.

Он втянул носом воздух, но не попятился.

– Я не вступаю в серьезные отношения. Никогда.

Руби провела пальцами по напряженным мышцам его правой руки. Манжеты его рубашки были закатаны, обнажая покрытые волосками предплечья. Лукас задышал чаще и раздул ноздри, как дикий жеребец, почуявший кобылу.

– Мы могли бы закрутить роман, пока живем на острове. – Руби была слегка шокирована своей прямотой. Шокирована и рада. Почему бы ей честно и откровенно не заявить о своих желаниях? В душе она может быть старомодной девушкой, но это не означает, что ей нельзя немного повеселиться перед тем, как встретит своего прекрасного принца.

Она коснулась пальцами тыльной стороны его руки, которой он сжимал край стола, и произнесла хриплым шепотом:

– То, что произойдет на острове, не выйдет за его пределы.

Лукас долго молчал, потом схватил Руби за плечи:

– Когда неделя закончится, не говори, что я тебя не предупреждал.

Он припал к ее губам во взрывном, обжигающем поцелуе и скользнул языком ей в рот. У нее перехватило дыхание, и она уступила его страсти, которая превосходила ее собственную. Он коснулся рукой ее лица, и его губы смягчились. Руби казалось, что она погружается в транс, когда горячее наслаждение пронеслось по всему ее телу.

Лукас оторвался от ее рта, тяжело дыша:

– Ты в этом уверена? Как только мы сблизимся, уже ничего не удастся вернуть. – Его голос был грубым и хриплым от желания, и она захотела его еще сильнее. Руби обвила руками его шею, прижимаясь к его разгоряченному телу.

– Я уже не глупый подросток, Лукас. Я взрослая женщина, и я хочу заниматься с тобой любовью не потому, что влюблена в тебя, а потому, что нас тянет друг к другу. Мы должны воспользоваться шансом. Никто никогда не узнает.

Лукас провел руками по ее телу, и его руки легли ей на бедра.

– Надо соблюдать правила.

– Мне нужно что-то подписать: контракт или договор о неразглашении? – слегка игриво спросила она. – Успокойся! Я не стану умолять тебя жениться на мне. Мы просто развлечемся, чтобы скоротать время.

Лукас собственнически притянул ее к себе:

– Ну, раз ты так говоришь…

Он снова поцеловал ее, и от его поцелуя по ее телу пронеслись фейерверки. Желание стало пульсирующим и лихорадочным, ее сердце бешено колотилось, пока Лукас губами и языком сводил ее с ума. Он что-то прорычал у ее рта, и в ее жилах забурлила кровь.

Он припал губами к ее чувствительной шее. Руби повернула голову, наслаждаясь приятным касанием его рта к своей коже. Он поцеловал ее чуть ниже мочки уха, и все чувства Руби воспламенились, как сухая трава.

– Ты пахнешь божественно. – Его голос был низким, глубоким и полным желания. Его зубы мягко прикусили мочку ее уха, и по спине Руби пробежала дрожь. – Я так хочу тебя. – Его откровенное заявление напоминало стон отчаяния.

– Я тоже хочу тебя, если ты не понял.

Он медленно улыбнулся:

– Это не ускользнуло от моего внимания.

Лукас подарил ей очередной долгий, одурманивающий поцелуй, и ее желание стало невыносимым. Ни разу в жизни она не испытывала таких сильных ощущений. Рука Лукаса умело сдвинула ткань ее сарафана, обнажая грудь. Он провел губами по ее плечу, и она вздрогнула. Она не подозревала, что у нее такое чувствительное плечо. Большим пальцем он поглаживал ее напряженный сосок.

– Ты идеальная. Такая мягкая и естественная.

Руби никогда не считала себя идеальной. На самом деле она страдала от проблем с телом еще с подросткового возраста. У нее было немало шрамов от угревой сыпи и целлюлита, которые всегда мешали ей заниматься любовью. Она ни разу по-настоящему не наслаждалась сексом, а всегда беспокоилась о том, что ее партнер сравнивает ее с красивыми женщинами и находит недостатки. Она часто прерывала случайные встречи, притворяясь, что испытывает оргазм, чтобы быстренько одеться.

Но с Лукасом ее неуверенность испарилась. Он не мог видеть крошечные шрамы на ее лбу и левой щеке и бедра с ямочками целлюлита. Он мог только ощупывать ее тело.

– Я хочу прикоснуться к тебе. – Руби принялась расстегивать его рубашку, отчаянно желая лизнуть его соленую кожу. Она обнажила его загорелую грудь и облизнула ее, как кошка, медленно и соблазнительно, и Лукас гортанно простонал.

Лукас обхватил ее за талию и усадил на кухонный стол, потянул ее сарафан вверх, раздвинул ей бедра и встал у нее между ног. Держа за спину, он сильно прижал Руби к себе и решительно поцеловал в губы, будто его самообладание висело на волоске. Ей нравилось наблюдать за его возбуждением и знать, что именно она заводит его.

Он стал целовать и лизать ее обнаженную грудь, и Руби выгнула спину от удовольствия. Нежное тепло его прикосновений вызывало дрожь по всему ее телу. Никто и никогда не обращался с ее грудью так трепетно.

– Я понимаю, какая ты красивая, просто прикоснувшись к тебе, – хрипло сказал Лукас.

– Обычно в этот момент я стараюсь прикрыться, – призналась Руби. – У меня неидеальная фигура.

Он нахмурился:

– Не надо относиться к себе так строго. Идеалов не существует.

Руби провела пальцами по его худому подбородку и нижней губе.

– Ты хотел поужинать или?..

Лукас усмехнулся:

– Ужин подождет. – Он припал к ее губам в жгучем поцелуе, от которого ее сердце забилось чаще.

У нее не осталось никаких сомнений в его намерениях. Наконец он оторвался от ее губ и стал покрывать горячими поцелуями ее тело. Он стянул с нее трусики и начал целовать между ног.

Ее немного шокировали его откровенные ласки, но потом она расслабилась и поняла: удовольствие, которое дарил ей Лукас, такое же естественное, как дыхание. Ощущения захлестывали ее нарастающими волнами, а потом ее увлек водоворот чувств, от которых задрожала каждая клеточка ее тела.

Лукас обнимал ее, пока она приходила в себя.

– Это только закуска…

Руби снова задрожала от наплыва ощущений:

– Я могу только представить, каким будет основное блюдо, не говоря уже о десерте.

Он провел костяшками пальцев по ее щеке и лениво улыбнулся:

– Ты расстроилась?

Руби прижалась своим лбом к его лбу, прерывисто дыша:

– Еще никто не ласкал меня так. Я всегда старалась закрыться.

Он слегка отстранился от нее:

– Ты прекрасна, Руби. Красивая и такая отзывчивая. Знаешь ли ты, как приятно мужчине, когда его партнерша с радостью реагирует на его прикосновения?

– Наверное, я сходилась не с теми мужчинами. Мне ни с кем не было так хорошо. С тобой я едва не потеряла сознание от удовольствия.

Лукас улыбнулся и положил руки ей на плечи, снова прижимая к себе.

– Ты неповторимая, – хрипло произнес он.

Руби в замешательстве нахмурилась:

– Но у меня был оргазм, а у тебя нет.

Он нежно провел пальцем по ее губам:

– Я могу подождать. Мы закончим позже, в постели. А сейчас давай поужинаем.

Она вдруг почувствовала неуверенность. Конечно, он может подождать. Он не так привязан к ней, как она к нему. Она просто подвернулась ему под руку, а на самом деле он никогда не взглянул бы на нее дважды, если бы обстоятельства сложились иначе. Обычно он спал с ошеломляющими моделями, у которых на теле не было ни одной жирной складочки.

Руби соскользнула со стола, торопливо поправляя одежду.

– Ужин будет недолгим.

Лукас внезапно схватил ее за руку, когда она проходила мимо нее.

– Ты расстроена, – настаивал он.

Руби высвободила запястье из его хватки.

– Конечно, я расстроена. Я думала, ты страстно хочешь меня, но, очевидно, я ошиблась. Прости, что тебе было неприятно. Поверь, я больше тебя не побеспокою.

Он издал протяжный стон и прерывисто вдохнул:

– Милая, я хочу тебя так же сильно, как ты хочешь меня, и даже больше. Но…

– Вот именно «но», – вмешалась Руби. – Нам с тобой не следует сходиться. Я внучка экономки. Девушка, которая смутила тебя много лет назад, набросившись на тебя. Я тебе не пара. Никто в твоем высшем кругу не примет меня в качестве твоей подружки. Я могу привести еще кучу причин.

– Пожалуйста, не надо, – отрезал он.

Руби сморгнула внезапные слезы, у нее сжалось горло.

– Я некрасивая. Я обычная. А все знают, что ты привык к чему-нибудь необычному.

Лукас нежно взял ее руками за плечи:

– Ты не представляешь, как мне трудно не прикасаться к тебе с того момента, как ты вчера вошла в библиотеку в Ротвелл-Парке. Я не вижу тебя, но чувствую, как никого другого. – Он слегка сжал ее плечи, его лицо смягчилось. – Я умею контролировать свои желания, но они от этого не становятся слабее.

Руби провела кончиком языка по пересохшим губам, внезапно ей стало совестно от того, что она вспылила. Но, испытав такую умопомрачительную близость с Лукасом, она почувствовала себя невероятно уязвимой, особенно после того, как он сам не получил удовольствие. Как она могла не думать, что он на самом деле не хочет ее?

– Я не привыкла к тому, что мужчина медлит со мной. У меня было не так много любовников, но большинство из тех, что у меня были, торопились избавиться от меня. Чаще всего я имитировала оргазм, потому что им было наплевать на мое удовольствие.

Лукас обхватил ее лицо широкими ладонями и посерьезнел.

– Моя цель – твое удовольствие. Иначе бессмысленно продолжать наше… соглашение.

Его легкая неуверенность заставила Руби задуматься: не сожалеет ли он о том, что пригласил ее на свой остров. Между ними все изменилось, особенно теперь. Она изменилась. Ее тело ожило и пульсировало новой энергией.

Руби обвила руками его шею:

– Ты хочешь продолжить?

– А ты сомневаешься? – Он припал к ее губам в поцелуе, который избавил ее от всех сомнений.

* * *

Лукас стоял у своей кровати с Руби и гладил пальцами ее обнаженные руки. Ее кожа была мягкой как шелк высочайшего качества. Он вдохнул ее запах, поднес ее руку к губам и поцеловал кончик каждого ее пальца.

Он страстно желал увидеть ее лицо, но ему приходилось довольствоваться «чтением» Руби с помощью других чувств. Он слышал ее мягкое дыхание, когда прижимал Руби к своему возбужденному телу, ощущал, как она двигается, чувствовал запах ее возбуждения. Он ощутил быстрое биение ее сердца, прижавшись губами к ее шее, и услышал одобрительные стоны.

Лукас целовал ее медленно, глубоко, впитывая ее молочно-медовый вкус, будто наркотик, о существовании которого не подозревал. Он не мог насытиться ее мягкостью, сладкой податливостью губ, застенчивой игривостью ее языка. Он не отрывался от ее губ, помогая Руби снять сарафан. Он ласкал руками ее маленькую, но совершенную грудь, наклонял голову, чтобы втянуть в рот ее напряженные соски.

– Мне нравится все, что ты делаешь, – вздохнула она.

– А мне нравится вкус твоей кожи, – сказал Лукас, проводя губами по ее груди.

Руби вздрогнула от его прикосновения и сильнее напряглась.

– Я хочу попробовать тебя на вкус.

Она вытащила его рубашку из брюк чинос и стала расстегивать пуговицы. Он стряхнул рубашку с себя, потому что ему не терпелось почувствовать прикосновение ее мягких маленьких рук. Она провела пальцами по его груди, потом встала на цыпочки, прижалась ртом к его шее и слегка ее прикусила.

– Ты меня убиваешь. – Он втянул носом воздух.

– Приятно это слышать. – Она соблазнительно улыбнулась.

Он боролся со своим влечением к ней, потому что не хотел осложнений в своей жизни. Но неделя на его острове стала идеальной возможностью утолить желание и двигаться дальше. Никакого продолжения. Никаких обещаний.

Лукас разделся, разулся и почувствовал, как ее взгляд скользит по каждой частичке его тела. Затаив дыхание, он ждал, когда Руби прикоснется к нему. Он убеждал себя, что сумеет сохранить эмоциональную дистанцию, как делал с прежними своими любовницами. Он твердил себе, что интрижка с Руби не станет исключением, несмотря на то, что услышал предупреждающие сигналы разума.

Руби положила руку ему на грудь, затем медленно провела ее вниз:

– Ты такой большой, – с благоговением произнесла она.

– Я буду двигаться медленно, если ты нервничаешь.

– Я не нервничаю. – Она обхватила рукой его член.

Лукас вздрогнул от ее прикосновения.

– Мы должны предохраняться.

– Где у тебя презервативы?

– В кошельке. – Он не помнил, куда положил его.

– Я нашла его. – Руби подошла к прикроватной тумбочке, и он услышал, как она достает презерватив и кладет кошелек обратно на тумбочку. Подойдя, она сунула ему в руку маленький пакетик.

– Надень его сама.

– Ладно.

Он представил себе, как она сосредоточенно прикусывает нижнюю губу. Он слушал, как она вскрывает упаковку, а потом вздрогнул от восторга, когда она надела ему презерватив.

Лукас притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы, запустив язык ей в рот. Опустившись с Руби на кровать, он обхватил руками ее ягодицы.

– Я буду заниматься любовью впервые после операции. – Лукас не знал, зачем говорит ей об этом. Голос разума снова приказал ему быть к Руби ближе физически, а не эмоционально.

– Ты нервничаешь? – взволнованно и удивленно спросила она, и у него сдавило грудь.

– Не совсем так. Я могу заниматься любовью с закрытыми глазами, но сегодня все по-другому. – Он печально посмотрел на нее. – Мне приходится полагаться только на осязание, слух, вкус и обоняние. Я могу только догадываться, как ты выглядишь.

– Я даже рада, что ты меня не видишь. Ты мог бы разочароваться.

Лукас нахмурился и обхватил пальцами ее подбородок:

– Перестань принижать себя! Ты успешная и красивая молодая женщина. Я всегда так считал.

– У меня целлюлит.

– Ну и что? Он у большинства женщин.

– И у меня шрамы от прыщей.

– Я никогда их не замечал.

– Только потому, что ты изо всех сил старался не обращать на меня внимание после той ужасной вечеринки.

– Милая, послушай меня, – серьезно произнес Лукас. – Если я игнорировал тебя или избегал, то лишь для того, чтобы не смущать тебя. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя еще более неловко, чем я. Кроме того, мне не хотелось быть в Ротвелл-Парке, особенно когда мои родители проводили там свой медовый месяц. Я всегда искал предлоги, чтобы уехать оттуда.

Руби прерывисто вздохнула:

– Значит, я не виновата в том, что ты его продаешь?

Он нахмурился:

– Как ты могла подумать, что это твоя вина?

Она повела плечом:

– Я просто спросила.

Он погладил ее по щеке:

– Это обычная сделка. Я хочу избавиться от замка, чтобы сосредоточиться на других делах. Я с радостью покину поместье. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, потом обвел пальцем ее левый сосок. – Я займусь с тобой любовью так, как никогда не делал этого раньше.

Она слегка вздрогнула и прижалась к нему:

– Звучит заманчиво.

Лукас снова припал к ее губам, растворяясь в их сладком вкусе. Ее губы были мягкими и настойчивыми, она всхлипнула от удовольствия, и его тело покрылось мурашками. Она ахнула, когда он вошел в нее, и сильнее прильнула к нему. Дрожь пробежала по его телу, а сердце бешено заколотилось, пока он снова и снова входил в Руби, кружась с ней в естественном и чувственном танце. Она двигалась вместе с ним, будто они занимались любовью еще в прошлой жизни. Он слышал каждый ее вздох, всхлип и крик удовольствия. Он ощущал ее реакцию, и это усиливало его собственное удовольствие.

Лукас обнимал ее дрожащее тело, пока она переживала оргазм, и чувствовал, что вот-вот сам забудется от наслаждения. Он занимался сексом многие годы, но сегодня все было иначе. Он стал совсем другим, словно попал в параллельную реальность, где были другие правила. Секс оказался не только физическим удовольствием, но и сложным многоуровневым переживанием, в котором неразрывно участвовали тело и разум.

Руби страстно поглаживала его подрагивающие плечи и спину.

– Тебе явно было хорошо. Твоя кожа покрылась мурашками.

Лукас приподнялся на локте и провел пальцами по ее шелковистым волосам. Яблочный аромат ее шампуня дразнил его ноздри.

– Мне было намного лучше чем хорошо. – Он улыбнулся и поцеловал ее мягкие губы.

Она вздохнула и обвила руками его шею, и он вдруг понял, что не хочет уходить от нее. Он всегда уходил от женщин после секса. А сейчас он обнимает Руби так, словно не торопится ее отпускать. Но ему придется отпустить ее, как только неделя закончится.

– Мне тоже никогда не было так хорошо, как сегодня, – сказала она и прижалась к нему.

Лукас прислушался к ее мягкому и ритмичному дыханию. Он не был настолько старомоден, чтобы беспокоиться о том, сколько любовников у нее было до него. Хотя его настораживало то, что она не всегда получала удовольствие от секса.

Глава 7

Ужин прошел немного позже, чем планировала Руби, но она не жаловалась. Примерно через час она сидела с Лукасом в столовой, и ее тело покалывало после занятий любовью.

Каждый раз, когда она вспоминала о том, как он овладевал ею, по ее телу пробегала дрожь. Она взглянула на его руку, в которой он держал бокал с вином, и с нежностью подумала о том, что чувствовала, когда эти ловкие пальцы ласкали ее.

Лукас поднес бокал к губам и отпил вина. Он поставил бокал на стол, и выражение его лица стало озабоченным. Неужели он уже сожалеет о том, как развиваются их отношения?

Руби взяла свой бокал:

– Похоже, ты взволнован.

Он моргнул, словно совершенно забыл, что она сидит напротив него.

– Извини. – Он улыбнулся. – Еда прекрасная. Спасибо, что приготовила ужин.

– Мне было приятно. – Она отпила чуть-чуть вина и поставила бокал на стол. – Ты о чем-то беспокоишься?

Он повел широким плечом:

– Обычные вещи: работа, проблемы с персоналом, продажа Ротвелл-Парка.

– Свадьба Дельфины Рейнберд?

Лукас резко выдохнул:

– Нет. Мы с тобой заключили сделку, и я ее выполню. Но не жди, что я появлюсь на свадьбе. Я был на стольких свадьбах, что мне хватит их на всю жизнь. – Он осушил бокал и поставил его обратно на стол с глухим стуком.

– Я люблю все, что связано со свадьбами, – сказала Руби, не желая смущаться из-за его хмурого взгляда. – Приятно быть свидетелем того, как два человека берут на себя обязательства друг перед другом. Это так эмоционально и романтично. Конечно, я обычно занята кейтерингом и не вижу столько, сколько видят Харпер и Аэрин, но я с удовольствием смотрю видео позже.

– Почти половина всех браков заканчивается разводом.

– Я знаю, но большинство начинается с благими целями. Немногие пары стоят у алтаря, думая о том, что разведутся. Любовь не всегда умирает. Гордость заставляет людей сдаться вместо того, чтобы попытаться восстановить отношения.

Он цинично усмехнулся:

– Ты неисправимый романтик.

– Я хочу того, чего хочет большинство людей. Я хочу того, чего никогда не было ни у моей матери, ни даже у бабушки, если уж на то пошло. Я хочу любви, которая исцеляет, а не ранит, созидает, а не разрушает.

– Желаю удачи!

Руби отодвинула стул и начала убирать со стола.

– Однажды ты встретишь человека, который опровергнет все твои представления об отношениях. Ты искушаешь судьбу, говоря, что не веришь в любовь.

Он презрительно хихикнул:

– И мое сердце будет разбито.

– И это пугает тебя больше всего?

Наступило долгое неловкое молчание. Как пауза в неправильном месте в музыкальном произведении.

Лукас медленно поднялся из-за стола, выражение его лица стало непроницаемым.

– Надеюсь, ты не совершишь ошибку, путая страсть с чем-то другим.

Руби начала с шумом складывать все грязные тарелки.

– Пусть у меня нет такого опыта, как у тебя, но я не такая уж дура.

Или она все-таки дура? У них интрижка, короткий роман, но ей вряд ли удастся не влюбиться в него. Лукас был ее полной противоположностью – замкнутый циник, вокруг сердца которого неприступная крепость. Руби казалась себе глупой бабочкой-оптимисткой, а он был ярким светом, к которому она не могла не лететь, даже зная, что погибнет.

– Руби… – Лукас тяжело вздохнул. – Я не хочу, чтобы ты пострадала. Тебя и так часто обижали.

– Я могу о себе позаботиться. – Руби поставила тарелки на поднос, повернулась к Лукасу и прибавила: – Я делаю это почти всю свою жизнь.

Он коснулся рукой ее запястья:

– Я знаю. – Его тон вдруг стал нежным и успокаивающим. Лукас погладил ее по лицу, и ее пронзило новое желание, похожее на ревущее пламя.

– Ты смелая, сильная и выносливая, – произнес он. – Столько людей сдалось бы при первом же препятствии, но ты упорно и честно боролась, чтобы получить то, чего хочешь от жизни. Я восхищаюсь тобой.

Руби прильнула к его теплой руке, и он обнял ее. Она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Он гладил ее рукой по затылку медленно и ритмично, и по ее спине пробежала дрожь.

– В детстве меня спасала только надежда. Я так отчаянно цеплялась за нее. Она была нужна мне как спасательный круг. Каждый день я просыпалась и молилась о том, чтобы новый день стал другим. Чтобы моя мама стала мне хорошей матерью. Мое желание не сбылось, но моя бабушка сделала все возможное, чтобы восполнить это. – Руби взглянула на Лукаса: – Думаю, мое кредо – надежда, а твое – цинизм.

Задумавшись, Лукас поцеловал ее в лоб:

– Я не всегда был таким циником. Помню, в детстве я был очень оптимистичным. Но меня утомили непростые отношения моих родителей и невыполненные обещания, которые они давали мне и друг другу. В конце концов, стало проще ни на что не надеяться. – Он судорожно вздохнул. – Я пытаюсь надеяться, что мое зрение вернется, но это трудно.

Руби могла только представить, каким трудным было его детство и как эти эмоциональные раны до сих пор влияют на него.

– О, Лукас. – Она нежно погладила рукой его худой подбородок. – Я так завидовала тебе, когда ты рос в Ротвелл-Парке. У тебя было все: замок, огромная территория, деньги, статус и двое любящих родителей.

– Они не умели безоговорочно любить ребенка, – сказал Лукас. – Они занимались только собой, особенно мой отец. Я казался им слишком серьезным. Наверное, они полагали, что я буду таким же общительным, как и они.

Руби была шокирована, но радовалась, что Лукас с ней разоткровенничался. Такого прежде не бывало. Возможно, он решил не отгораживаться от нее.

– Теперь я понимаю, что замечала только хорошее, – сказала она. – Твоя жизнь была лучше моей, поэтому мне было труднее видеть проблемы, с которыми ты так долго сталкивался. А теперь ты потерял зрение и волнуешься, что оно не вернется. Хотела бы я чем-нибудь помочь тебе пережить это трудное время.

Он усмехнулся:

– Ты помогаешь. Больше, чем догадываешься.

Руби поправила воротник своей блузки.

– Ты не жалеешь, что привез меня сюда?

Он прижал ее к себе и положил подбородок ей на макушку:

– Нет. А ты сожалеешь, что приехала?

Она отстранилась от Лукаса и посмотрела на него:

– Ты шутишь, да? Остров уединенный, великолепный и роскошный. Я никогда не видела ничего подобного.

Помолчав, он спросил:

– Ты не жалеешь о нас?

– Разве я могу сожалеть о лучшем сексе в моей жизни?

Он коснулся широкой рукой ее левой щеки:

– Я могу предложить тебе только неделю.

– Я знаю.

Зачем он постоянно напоминает ей об этом? Она знает условия. Она их приняла. О желании большего не может быть и речи. Она достаточно хорошо знает Лукаса и понимает, что он не передумает, хотя в ее душе теплится огонек надежды.

Он провел большим пальцем по ее щеке:

– Наши отношения уже не будут прежними. Мы не можем вернуться к тому, что было раньше. – Опустив руку, он шагнул назад. – Пойми это.

– Ты так разговариваешь со всеми своими любовницами?

Его лицо напряглось.

– Обычно я не сближаюсь с теми, кого знаю.

– Значит, ты общаешься только с незнакомками?

– Так проще. Никто не пострадает.

Руби снова взялась за уборку тарелок.

– Я ничего не имею против случайного секса, но разве ты не устаешь от такой безличности? – Она поставила бокал с вином на поднос и взглянула на Лукаса: – Я имею в виду, ты был связан с этими женщинами только физически. Тебе не надоедает такая ситуация?

Он пренебрежительно пожал плечами:

– По-моему, гораздо скучнее заниматься сексом с одним и тем же человеком годами.

Руби нахмурилась:

– Как ты можешь говорить, что это скучно, если ты никогда не был с женщиной достаточно долго, чтобы узнать о ней что-нибудь, кроме ее имени? А иногда ты, наверное, и имени ее не знаешь.

Он цинично улыбнулся:

– Продолжай верить в сказку, Золушка! Надеюсь, ты найдешь то, что хочешь.

– Ты говорил о проценте разводов, а как насчет процента благополучных пар? Я говорю не о таких отношениях, которые были у твоих родителей, а о стабильных парах, которые любят друг друга и в горе и в радости. Пары, чья связь крепнет, когда у них появляются дети, а потом внуки. Пары, которые радуются друг другу, уважают и любят друг друга до конца жизни.

– Такого идеала не существует. Лирика из социальных сетей о поиске так называемой родственной души? То, что происходит за закрытыми дверями, отдельная история.

Руби разочарованно вздохнула:

– Я не встречала более циничного человека, чем ты. Ты не позволяешь себе поверить в любовь, потому что в глубине души знаешь, что она способна причинить тебе боль. Но то, чего ты боишься больше всего, часто оказывается тем, что тебе нужно, чтобы раскрыть свой потенциал.

Лукас улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Не трать свое время и энергию, чтобы изменить меня. Это невозможно.

Он вышел, не сказав ни слова. Руби опустила плечи и вздохнула. Наверное, она зря надеется, что есть шанс изменить Лукаса. У него много хороших качеств. Он трудолюбивый, надежный и щедрый, и он заботился о своих сотрудниках. Но он упорно не хочет верить в настоящую любовь. Наблюдая за тем, как его родители постоянно влюбляются и расходятся, он перестал верить в любовь. Но детство Руби было еще хаотичнее, а она по-прежнему надеется встретить родственную душу.

Но это не будет Лукас Ротвелл.

Они договорились провести вместе неделю, чтобы добиться своих целей. Но она продолжает хотеть большего. Секс с Лукасом показал, чего ей не хватало в предыдущих отношениях с мужчинами. Он открыл ей мир чувственности и головокружительного физического наслаждения.

Лукас вышел на улицу и остановился у бассейна, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома. Последние пару часов надвигался шторм, но молний еще не было. Мрачная погода была под стать его настроению, а электрическая энергия в воздухе говорила об атмосферных изменениях, напоминая ему о том, что происходило между ним и Руби.

Он установил для их отношений семидневный срок, но хватит ли ему недели? Первый день почти закончился, а он уже предвкушает следующий. Что дальше?

Ему хотелось продолжать отношения с Руби, но он боялся, что у нее сложится неверное представление о его намерениях. Он не будет усложнять их отношения. Меньше всего он стремился обидеть Руби. Ей уже слишком сильно навредили люди, которые должны были любить и защищать ее. Странно, что Руби не стала такой же циничной и пресыщенной, как он. Она упорно верит в лучшее.

Лукас потер рукой лицо и постарался не думать о мужчине, с которым сойдется Руби. Оставалось надеяться, что этот человек поймет ее, будет с ней терпеливым и нежным. Он станет восхищаться ею и уважать ее.

Небо озарила вспышка молнии, за которой последовал раскат грома. Гроза приближалась.

Руби включила посудомоечную машину как раз в тот момент, когда горизонт осветился серебристой молнией, которая вонзилась в море. Руби встала у открытой двери, ведущей на террасу.

– Лукас, войди в дом. Начинается шторм.

Он повернулся и подошел к тому месту, где она стояла, выражение его лица было нечитаемым.

– Пора спать?

Она провела кончиком языка по губам, чувствуя волну трепета в нижней части тела:

– Ты хочешь, чтобы я спала в своей комнате или?..

Лукас поцеловал ей руку, и по спине Руби пробежала дрожь.

– Или?.. – В его тоне слышалась дразнящая нотка.

– Или мне спать у тебя?

Он притянул ее к себе:

– А ты как думаешь? – В его глазах читалось желание.

– Я думаю, надо максимально использовать время, которое у нас осталось.

Он лениво улыбнулся:

– Я согласен.

Он положил руки ей на бедра и припал к ее губам в поцелуе, который вызвал огненную бурю в ее теле. Его язык скользнул ей в рот, и она задохнулась от удовольствия. Желание усиливалось с каждым соприкосновением их языков.

Над их головой сверкнула еще одна зигзагообразная молния, послышался раскат грома. Штормовая погода только усиливала страсть, возникшую между их телами.

Лукас простонал и углубил поцелуй, сильнее прижимая Руби к себе. Она жадно ответила на его поцелуй, обвила руками его шею и стала теребить пальцами локоны, касающиеся воротника его рубашки.

Он прервал поцелуй и поцеловал ее грудь.

– Ты когда-нибудь занималась любовью во время шторма?

– Нет. А ты?

– Не помню. – Он прикусил мочку ее уха, и тело Руби покрылось мурашками. – Но мы должны быть осторожнее.

Руби посмотрела на небо снаружи:

– Неужели нас поразит молния через крышу террасы?

– Я имел в виду презерватив. – Он прикусил другую мочку ее уха. – Хотя секс с тобой немного похож на удар молнии.

– Кто бы говорил! – Руби хихикнула. – Мое тело уже не будет прежним.