Текст книги "Ведьма в академии магов"

Для возрождения былого величия элийского народа требовалось приложить немало усилий. Мир, его сущность или единое сознание – не знаю, какое из определений подойдет для описания того, что я ощутила, – но пришло осознание, что с возрождением Элии, с каждым новым деревцем-хранителем в Элир постепенно вернется магия. А это значило, что среди бхиртцев будут рождаться одаренные, которые однажды снова уничтожат коренное население. Бесконечный круговорот войн, упадка и медленного восстановления. Со временем кровь чужаков растворится среди элийцев – или наоборот, – но пока это случится, пройдет не одно тысячелетие.

И вот тут появляюсь такая замечательная я, тело которой принадлежало чистокровной элийке, а душа вырвана из иного мира. Причем магия в новый мир пришла вместе со мной. Собственно, я и есть олицетворение того самого далекого будущего, когда чужаки и элийцы станут единым народом. Единственная и неповторимая, ага. Ранее ни в ком не проявлялись способности ведьмы и мага одновременно, хотя детей в смешанных союзах родилось и выросло два-три поколения. Имперцы намеренно проводили обряд инициации будущих магов, лишая мнимого выбора. А элийцы, у которых ритуалы посвящения проходили в младенчестве, уже не могли следовать иным путем. Любые попытки сделать из них магов приводили к трагическим результатам. Ведьмаки как раз такой неудачный опыт. Хотя сами они поспорили бы с этим утверждением. Вечные одиночки, изгои, которым не нашлось места среди элийцев. Ведьмаки не настолько близки к природе, как ведьмы. Сила проявляла себя в стремлении властвовать везде и во всем, уничтожать и насаждать собственные правила. Недаром такой одаренный появлялся один на десятки тысяч ребятишек – по пальцам перечесть. Из тысячи двухсот семи ведьмаков, что населяли Элию до войны, осталась едва ли сотня, и все они попрятались по норам, чтобы никто из имперцев или собратьев их не нашел. Это я к чему? Да к тому, что среди ведьмаков до сих пор идет выбраковка вида. Их потомство – мальчишки, и за все время не родилось ни одной одаренной девочки. А именно через последних множатся древние знания и держится крепкая связь с создателем этого мира. Ведьмы-хранительницы, священные деревья, объединенные в одну экосистему, составляют первозданную основу Элира, являются ее колыбелью и оплотом. Вот так! У имперцев по той же причине от элиек только парни рождаются, да и то, если между родителями царит любовь и согласие. Моя роль в этом – овладеть даром и передать опыт следующему поколению, что не расходилось с моими собственными желаниями.

Получается, за знаниями прямая дорога в столицу. Ага, туда, где собраны сливки высшего общества и одаренные маги. Кому я там нужна с десятым уровнем? Ох, не верится, что меня даже на порог пустят. Однако от учебы отказываться не собиралась. Не получится со столицей, тогда в другую академию поступлю. Обязательно. Неужели десятилетка и мединститут ничего не значат в этом мире? Правда, с Нейданом объясниться нужно будет и выяснить, что Фирана по этому поводу думает. Подозреваю, в видении будущего мы можем разойтись во взглядах. Я и раньше считала, что замуж мне в этом мире рановато, – Фирана не зря изготовила ленту и утаила подробности о свадебном обряде, – учеба разрешит эту проблему. Ничего, это прекрасная возможность проверить чувства, мои и Нейдана. А новых знакомств с имперцами принципиально искать не буду. По крайней мере, среди тех, кто причастен к трагедии, приведшей к гибели Рэллорнского леса и смерти Золаны.

Пока я погружалась в воспоминания да осознавала, насколько изменится жизнь с обретением новых знаний, светлячки с моего тела переместились на подругу. Живые частички древней силы сами знали, где требуется помощь. Потому некоторое количество сияющих звездочек осталось на Лелане, а основная масса закружилась в вихре вокруг поврежденного деревца.

К сожалению, полностью исцелиться Лелана не могла. В ее возрасте поздно проходить посвящение, да и не упокоилась в этих местах настолько одаренная ведьма, что подошла бы для наших целей. Священное дерево-хранитель, которое объединяло проклюнувшиеся ростки в единую систему, слишком молодо. Чтобы достичь хотя бы сотой мощи Рэллорна, потребуется не менее пяти столетий и десять сильных хранительниц. Удивительный симбиоз ведьмочки и дерева. Ведьма питала дерево силой, аккумулируя ту в собственном теле и передавая растительному сосуду. А тот, в свою очередь, поддерживал ведьму и мог отдать накопленную энергию разом, если та экстренно требовалась для спасения жизни. Ведьма собирала знания, перекачивала силу, а дерево питалось этим, росло, крепло. В конце жизненного пути ведьмы оно сохраняло внутри себя частицу живой души, чтобы однажды крохотным росточком отозваться на зов новой молодой ведьмочки. Погибший лес как раз и состоял из таких деревьев-хранителей – живых, чувствующих, разумных.

С моей помощью местное священное дерево одарило благодатью деревенских, а это означало, что в малютках, которые появятся на свет в ближайшие пять-десять лет, будет течь чистая элийская кровь. Мне же, чтобы использовать открывшиеся возможности, требовалось оказаться на месте погибшего Рэллорнского леса и отыскать остов Рэллорна, бывшего хранителя этого тела.

Глава 7

– Удалось? – встретила меня Фирана по возвращении. Она и другие ведьмы не видели, куда мы перемещаемся и что делаем. Место силы, насколько я поняла, существовало вне времени и пространства, хотя и привязано к этому миру. Очень похоже на личные владения божества. Древняя сила избирательна в кандидатках и, если посчитала кого-то недостойным, никогда не допустит в святая святых. Собственно, и моей помощи как таковой не требовалось. Присутствие Верховной на обряде означало доверие. Та наблюдала за процессом и после оглашала результат остальным, потому что дети не могли этого сделать в силу малого возраста. Ну или в виде исключения проводила через обряд ведьм, утративших хранителя, как Лелана.

– Нет! – покачала головой и на мгновение устыдилась того, что не сказала всей правды. Надежда в глазах Фираны потухла. Нейдан, который маячил поблизости, тоже приуныл. Однако посвящать посторонних в подробности ритуала я не имела права. Этого не хотела Лелана. С чего я это взяла? Так, пришло вместе со знанием.

Ситуация у нас с подругой вырисовывалась непростая. Мне важно было попасть к месту гибели Рэллорнского леса и отыскать среди пожарища деревце, привязанное к Золане. Судя по тому, в каком состоянии пребывал хранитель Леланы, зрелище там малоприятное, а место гиблое. Земля, где убили Верховную, будет восстанавливаться не одно столетие. Задача номер один – найти для дерева новый дом. И лишь когда возрожденный хранитель войдет в силу, я помогу Лелане стать прежней. Путь не простой, длинный и опасный. Но почему-то я и не думала, что будет легко. А пока… праздник продолжался.

Прежде чем вернуться в деревню, предстояло еще одно дело: объявить, кого из ведьм местное дерево выбрало главной хранительницей. Я скоро покину эти места, да и не обладаю пока талантами ведьмы. Хотя жители радовались моему появлению так, будто уже считали личной Верховной. Нет уж, у меня далекоидущие планы, а Палесье не то место, где провела бы целую жизнь.

Я подняла руку, привлекая внимание. Впрочем, это было несложно. Люди с любопытством рассматривали пришлую ведьму, тиарий над головой и послушных светлячков.

– Слушайте волю священного дерева! – Робея от звука собственного голоса, что звонким ручейком разнесся по поляне, нервно улыбнулась. До сих пор непривычно. В прошлой жизни мне достался низкий тембр, грудной. Не самый женственный, но что было, то было. – Ведьмы, среди нас находится избранная – будущая хранительница Палесья и окрестных лесов. Священное дерево сделало выбор, и это… – Тиарий медленно выплыл на середину импровизированного круга, который образовали пять взрослых ведьм и четыре новоиспеченные ведьмочки. На миг замерев, будто еще сомневался в принятом решении, тиарий поплыл в сторону Дараны, жены мастера Лита. Женщина изумленно смотрела на знак и не верила своим глазам. Правильно делала. Тиарий выбрал не ее, а девочку, что мать держала на руках. – Дилара! – назвала я избранную, вызвав у толпы изумленный вздох, – будь достойна оказанного доверия и помогай нуждающимся. Будь верной хранительницей и защитницей этих земель.

Пока народ поздравлял ошалевшую от таких новостей Дарану, выказывал знаки уважения Диларе и просто радовался состоявшемуся празднику, я воспользовалась моментом и ушла с поляны. Свою миссию даже перевыполнила, делать тут больше было нечего. Дорогу через лес освещали факелы, так что до деревни добралась легко и дом мастера Лита нашла без проблем. Усталость давала о себе знать, потому и сбежала, чтобы лечь пораньше и отоспаться. Наивная. Я не успела войти во двор, как меня догнал Нейдан.

– Золана, еле тебя нашел! Решила сбежать? – взволнованно произнес он. Его дыхание сбилось, волосы растрепались, а на щеках проступил румянец. Глаза в отблесках факелов сверкали как драгоценные изумруды. А еще в них читалось явное беспокойство, радость и ожидание чего-то… важного.

– И не собиралась… сбегать. – Даже забыла, как дышать: так красив был Нейдан в эту минуту. Действительно, что на меня нашло? И… Додумать не успела. Нас будто неведомая сила притянула друг к другу. Манящие губы с терпким привкусом опьянили не слабее хмельной настойки, которую щедро разливали деревенские. Голова закружилась от нежных прикосновений и объятий, поначалу несмелых, осторожных, а после требовательных и настойчивых. Поцелуй заставил трепетать сердечко, и низ живота налился пустотой и ощущением, будто там… да-да, именно так, как я и представляла, порхали бабочки. Восхитительное чувство, невероятное, волшебное, которое никогда не забуду.

– Это значит да? – прошептал Нейдан на ушко. Горячее дыхание опалило чувствительную кожу, отозвавшуюся сонмом мурашек.

Слова на миг прервали помешательство, и я вдруг увидела себя со стороны: растрепанная девушка, прижатая к стене дома, рубашка вытащена наружу и задрана до самой шеи, юбка болтается на бедрах. Ужас! Как выяснилось, я тоже не бездействовала – Нейдан остался в одних брюках. Одной рукой зарылась парню в волосы, а другой настойчиво сдирала с него последнюю преграду.

Что это значит? Видимо, что-то такое отразилось в моих глазах, Нейдан убрал с застежки на брюках мою руку и завел мне за голову. Лента, которую повязала Фирана, все еще обвивала запястье. Достаточно скосить взгляд, чтобы разглядеть болтающийся синий краешек.

– Наверное. – Свободной рукой нервно одернула рубашку и поправила юбку. Стало так стыдно, что залилась краской по уши. О да, я не сомневалась в этом: щеки огнем пылали, и кончики ушей тоже.

– Тогда не будем нарушать правил. – Парень зубами потянул ленточку и сумел одним движением развязать хитрый узелок, а также вложить шелковую полоску в мою ладонь. Не забыл при этом заклеймить ту поцелуем.

Да что такое! Куда бы Нейдан ни целовал или ни прикасался, я вздрагивала, как натянутая тетива. Казалось, каждая клеточка тела – это оголенный нерв.

Судорожно сглотнув, взяла злополучную ленточку и повязала на запястье парня. Ну да, вот так легко заключались тут помолвки. Пары специально поджидали праздник весны, чтобы объявить о выборе. Дальше уже на их усмотрение. Могли подождать, пока чувства окрепнут, а могли и пожениться. С этим еще проще – необходимо провести вместе ночь. Ведьму не соблазнишь, если сама не захочет, и выберет она того единственного, кто ей подходит, и никого другого. Ну а чтобы люди видели, что молодые теперь муж и жена, те надевали на руки брачные браслеты. Кстати, инициатива с браслетами принадлежала мужчине. Не захочет тот жениться, то и не наденет украшения. Так поступали ведьмаки, соблазняя молодых ведьмочек. Ведьма никогда не повязала бы ленту, если не собиралась заводить серьезных отношений. А вот если выбрала и ее отвергли, то это послужит сигналом для остальных: обманул один раз, обманет и во второй. Житья таким ловеласам ведьмы не давали. Ленту не обязательно носить на запястье, она и так заметна любому одаренному. А вот простые элийцы не торопились с близкими отношениями. Сначала помолвка, а через полгодика – как раз к началу осени – свадьба.

Интересно, а Нейдан приготовил браслеты? Взгляд невольно замер на опустевшем запястье. Худое, тонкое, угловатое, как и все тело. Нужные места только начали округляться.

Что удивительно, Нейдан правильно определил ход моих мыслей. Карманов на одежде тут не знали. Необходимые вещи таскали в поясных сумках, кошелях или заплечных мешках. У Нейдана оказалась сумка с длинным ремнем, который для удобства перекидывался через голову. Помнится, сумка первая полетела на землю. Парень не поленился нагнуться и достать оттуда сверток. В расшитой золотыми нитями салфетке – не иначе Фирана потрудилась – хранилась пара массивных браслетов. И мужской, и женский – литые, с фигурной резьбой и драгоценными камнями, как бы завальцованными в металл.

– Примешь ли ты, Золана, этот браслет в знак моей любви к тебе? – Нейдан протянул оба украшения. Первое должна надеть себе, а второе, также своими ручками, но на запястье избранника.

– Я? Это так неожиданно. – Растерявшись, переводила испуганный взгляд с браслетов на того, кто их держал, и обратно.

Ну, попала! Принять-то не могу. Кто ж тогда в академию отпустит? И не принять… значит, обидеть отказом.

– Это слишком быстро. Я рассчитывала, что есть еще года два-три в запасе. Нейдан, я… не знаю.

– Золана, ты любишь меня? – Вопрошающий взгляд прожег насквозь.

Люблю ли? Вот он стоит передо мной: мечта, а не парень. А целуется как! Чего я, дурочка, сомневаюсь? Люблю… наверное.

Чувствуя, как от переживаний мгновенно пересохло в горле, неуверенно кивнула. Вслух говорить не решилась, вдруг голос подведет. И признаваться боязно. Сама еще не убедилась в том, что испытываю к Нейдану чувства. Времени мало прошло, и вот таких моментов, когда тебя целуют до умопомрачения и смотрят преданным взглядом, еще не случалось. Границы дозволенного Нейдан раньше не пересекал. Однако мог быть настойчивым – давно приметила, – дела доводил до конца. Надежным мужем будет и хозяином рачительным – не пропаду с ним.

– Если любишь, тогда чего дрожишь? Неужели боишься? Поверь, я не причиню вреда. И торопить ни в чем не буду, и принуждать тоже. Ну же, Золана, решайся!

Интересно, кто-либо на моем месте сумел бы сказать «нет»? Сомневаюсь. Вот и я не сумела. Позабылись разом планы на будущее и обещание, данное древнему существу, – все растворилось в манящей зелени колдовских глаз. Отказ огорчит, причинит боль, разочарование. Я не из тех, кто упивается властью над влюбленным человеком и, глядя тому в глаза, нанесет подлый удар.

– Нейдан, я…

– Н-не… н-нет! Зо-лана! – Хриплый мычащий голос оборвал на полуслове, отвлек. И достаточно было увидеть ту, кто вмешался в разговор, как я, вырвав ладонь, бросилась к Лелане.

Спину обожгло ненавистью. По страху, вспыхнувшему в глазах подруги, поняла, что та стала невольной свидетельницей преображения собственного брата. Я споткнулась на ровном месте, однако сумела удержать равновесие. Обернувшись, увидела напряженную фигуру Нейдана, стискивающего в руках злополучные браслеты. Закушенная губа, побелевшее лицо и сверкающий взгляд красноречиво говорили, насколько тот взбешен. Он склонил голову и молча указал в сторону сестры, потом выразительно перевел взгляд на браслеты. Вроде и не сказал ни слова, а поставил перед выбором.

– Прости, я не готова, – беззвучно произнесла в ответ. Как и предчувствовала, голос не слушался, пропал куда-то.

Потом преодолела оставшееся до подруги расстояние и схватила ее в охапку. Лелана, не выдержав напряжения, расплакалась. Пока успокаивала ее, гладила по голове, волосам, шептала слова утешения, Нейдан ушел. Незаметно – не слышала, как и куда, но знала – наш разговор не закончен, и его продолжение мне не понравится.

Глава 8

Когда Лелана успокоилась, решила выяснить, почему она помешала нам с Нейданом. Однако разговорить молчунью оказалось непросто. Она не захотела воспользоваться гостеприимством мастера Лита, схватила меня за руку и повела за собой. Дворами, укромными пустынными проулками подруга вывела к лесу.

– Ух-ходить н-надо. – Лелана заикалась, и каждое слово давалось ей с трудом. Удивилась, как легко меня выпроваживают. Каких-то объяснений добиться сложно – до утра буду выяснять. Но в том-то и дело, что я никуда не спешу, а кое-кто не торопится откровенничать.

– Почему? Пока не скажешь, никуда не пойду! – поставила ультиматум. Я не сумасшедшая бежать ночью неизвестно куда. – И вообще, почему я должна куда-то идти? Мы с Нейданом теперь жених и невеста – поженимся через пару-тройку лет.

– Не-эй, – с придыханием и горечью произнесла Лелана, – н-не бу-будет жда-ать. Ему н-не т-хы н-нужна, а с-сила. К-хак я ста-анешь.

– Погоди, что значит, как ты? Не поняла. Это что, родной брат с тобой такое сотворил? – ахнула я.

– Не-эй в-ве-эдьмак. Что-обы зав-вершить об-учение, на-адо силу у ве-едьмы за-абрать. М-моя ему п-по-одходила.

– Та-ак! А Фирана в курсе делишек сына? Игмар? Не понимаю, если нацелился отобрать дар, – не знала, что такое возможно, – отчего сразу этого не сделать?

– Н-не бы-ыло у тебя силы-то. Он-на п-проснулась там, у де-эрева. – С каждым словом речь Леланы становилась разборчивей. Подруга уже не так тянула слова и меньше заикалась. – А т-хы до-обровольно должна силу передать. С-са-ама.

– Ах, сама! Тогда возвращаемся. Дырку ему от бублика, а не силу. Я что, на идиотку похожа? А ленточкой пусть подавится. Как вручила, так и заберу обратно. Ты-то как попалась? Тоже, наверное, добровольно в слюнявую идиотку превратилась?

– Л-любила брата. Ма-аги действительно были. Только Ней сговорился с ними, бу-удто бы они его п-ыытать б-уудут и уб-бьют, если не соглашусь ему силу добровольно отдать. Ста-арый ведьмак научил, отец. А по-отом на магов вину свалили, и тех л-люди ка-азнили. Следом но-овые маги пришли, он-ни-и ста-арого ведьмака уби-или.

– С этим более-менее понятно. Сволочь твой братец первостатейная. Значит, та история выдуманная? Маги ничего такого не учинили? – уточнила я, потому как очень в свое время потрясла трагедия девушки.

– Нет, Ней не до-опустил бы этого. Он же-эниться хотел, – ответила Лелана и залилась краской смущения. – Не во-олновало его, что с-сеестра сводная. Б-боольную только не трогал, брезговал.

– Вот как? – На миг сердечко укололо ревностью, но я постаралась загнать это чувство куда подальше. Девчонка же не виновата, что красавицей уродилась. И не позавидуешь ее судьбе, не дай бог никому такой участи. – Значит, вон какой у женишка план: воспользоваться моим даром, чтобы будущую невесту подлечить, а потом силу отнять, да и прибить по-тихому. Сомневаюсь, что кто-то стал бы за мной ухаживать и содержать. Скотиняка бешеная. Да чтоб у него отсохло там. Чтоб ни с одной женщиной не смог. А та, единственная любовь всей жизни, что появится, – хмыкнув, криво усмехнулась, – не подпускала бы к себе и душу из него вытянула.

– Золана! – Подруга округлила и так невозможно большие глаза. – Ты что натворила?

– А что такого? Уже и поругать этого обманщика нельзя? – огрызнулась я, хотя понимала, что ведьмы не бросаются такими пожеланиями. Смахивает на проклятие, которое не снимет никто, кроме наложившей его ведьмы, даже священное дерево не поможет. – Вот влюбится по уши, тогда узнает, почем фунт лиха. И с другими женщинами не сможет отношений завести. Отличная месть.

– Но мы же ведьмы и не причиняем вред людям. – Лелана всхлипнула.

Вот блаженная! Братец ей жизнь испоганил, а дуреха туда же – жалеет, беспокоится. У меня, к примеру, никакой жалости не осталось. Это ж надо такое с бедняжкой сотворить? Так бы и подпалила Казанове хвост!

– З-зо-лана! – отшатнулась подруга и уставилась на мои руки.

– Что? – Живо нацепила невинное выражение лица. Ага, на ладошках-то пламя плясало. Синенькое, магическое, опасное. Не для меня – для врагов. – Огонь, что ли, не видела? – Попыталась стряхнуть синие язычки, да куда там, на землю сгусток попал, траву пожег. Хорошо сухостоя поблизости не нашлось, а то так и до беды недалеко. А вот паники прибавилось. И у меня, и у Леланы. – Как это остановить?

– Ну, ты же маг, сама должна знать! – взвизгнула она и отскочила подальше, потому что очередной сгусток пролетел в сантиметре от ее головы. Еще б немного, и осталась бы без волос.

– А и верно, – выдохнула с облегчением.

Чего это вдруг запаниковала? Наоборот, успокоиться нужно. Магия – это часть меня, а огонь – проявление эмоций. Утихнут они, утихомирится и стихия. Как получилось? Закрыв глаза, минут пять глубоко дышала и представляла мирную картинку: лес, озеро, птички, пожа-а-ар! Черт! Надо что-нибудь другое представить. Мм, детство, море, слегка подтаявшее мороженое. Да, то, что нужно.

Задумавшись, я впала в некую ностальгию по прошлому. Мама с папой, домашние питомцы, клиника и маленькие пациенты. Их уже не будет в новой жизни… Выходит, пора прощаться и с гостеприимным семейством Ормутов, а не то загнусь от их доброты. Нейдан, конечно, тот еще гад, но обаятельный. И почему красивые мужики такие сволочи? М-да, подальше надо от таких держаться. Ох, не зря не верила тому, что Нейдан меня полюбил, не зря.

Получается, Лелана права, бежать нужно отсюда. Вприпрыжку. Не медля, пока ведьмак не спохватился и не принялся искать по всей деревне. С собаками, ага.

– Ой, а ты чего? – Очнулась, когда почувствовала, как кто-то гладит по волосам, утешает.

Это мы так с Леланой местами поменялись, настал ее черед стать дружеской жилеткой. Оказалось, что по моим щекам льются слезы. Это всегда так, когда о родителях думаю. Мокрые дорожки я по лицу и размазала, отчего подруга нервно хихикнула. Почему, чуть позже сообразила. У меня ж, как огонь схлынул, на ладонях копоть образовалась, вот ее красиво и развезла под глазами. То еще чудище получилось. Верховное, ага.

– Права ты, подруга, – кисло улыбнулась ей, чтобы приободрить. У нее тоже глаза на мокром месте. – Уходить надо. Плохо, что у меня ничего нет: ни вещей, ни денег, ни продуктов в дорогу. Но возвращаться за этим опасно. Нейдан уже сообразил, что раз ты заговорила, то выдашь его. Это сначала разозлился из-за отказа, вот и упустил нас из виду, а теперь может и передумать. Ну да ладно, не пропаду ведь? Ягод еще нет в лесу, но травки кое-какие Фирана показала, корешки. Мне бы до погибшего леса добраться, а там придумаю что-нибудь.

– Я знаю дорогу. Проведу! – с радостью отозвалась Лелана.

– Это хорошо, конечно. А потом что?

– Как что? С тобой пойду.

– Куда? Я в академию поступать буду, раз дар проявился. А ты там пропадешь. Первый же встречный маг сообразит, кто перед ним, и вмиг к рукам приберет, – вот уж чего не хотела, так это ответственности за безопасность девчонки. Я ж не воин и не телохранитель – ведьма без активного дара, ну и маг немножко. Не мне силами мериться с натасканными на ловлю ведьмочек магами. Лучше уж Лелане тут, под присмотром, остаться. Вон как ловко притворялась душевнобольной. А родичи в обиду не дадут, кров и пищу предоставят. Самой бы не пропасть в дороге. Молоденькой девушке опасно путешествовать в одиночестве. На то и расчет, что Рэллорнский лес – или что там от него осталось – пробудит нужные способности и знания, которые помогут выжить в новом мире.

– Нельзя мне обратно. Ней и раньше подозревал, а теперь убедился, что излечилась от болезни. Добровольно не возьмешь, следом пойду, не пропаду в лесу. Нам, ведьмам, здесь дом родной. Живность не обидит, а батюшка-лес накормит и напоит, короткую дорогу покажет и сил придаст. Нет, я не вернусь!

– Ну и ладно. Только смотри, попадешься магу в лапы, выручать не буду. Я предупредила, – сдалась под таким яростным напором. Как-то молчуньей Лелана больше нравилась. А тут вон как чисто заговорила, почти не тянет слова.

Пригрозила же так, на всякий случай. Как же я ее брошу? Конечно, приду на помощь. Только подруге этого знать не обязательно, пусть подумает над моими словами, может, осторожнее себя вести будет.

– Однако же в деревню вернуться необходимо, – передумала я с пустыми руками в бега подаваться. – Одежку неприметную раздобыть, а хоть бы даже и мужскую – в ней практичнее. Еще продуктов в дорогу, ну и если сильно повезет, то и денежку. Нейдан бросит все силы на поиски. Но, думаю, не сразу догадается, что мы сбежали. Так что до утра есть несколько часов. Нам бы котелком разжиться, мисками, ложками-вилками, ножом. Ну и мешок, чтобы все это добро сложить.

– Ты права, – согласилась Лелана и на миг задумалась, – я знаю, где достать нужные вещи! В лавке Ростина. Правда, она в центре деревни расположена. Но сегодня праздник, гулянья до утра, в домах разве что дети малые, да и тех давно спать уложили. У Ростина сын уже взрослый – ты наверняка видела его, когда с Неем гуляла. Конопатый такой парень, и нос у него картошкой. Дочери замуж повыходили, не живут в отчем доме. Так что сейчас там пусто. Потихоньку зайдем, возьмем, что нужно, и тихо исчезнем – никто не узнает. Только все это на воровство смахивает, не принято в наших краях у соседа добро тащить.

– Мы и не будем воровать! – подметив, что Лелана расстроена этим фактом и морщит лоб, явно раздумывая, как бы без нужного скарба обойтись, поспешила развеять сомнения. – Записку оставим Ростину, мол, взяли взаймы на некоторое время. Заплатим, как в этих местах появимся. Ну или пусть стребует долг с Нейдана. Как-никак из-за него бежим. Последнее даже предпочтительней, потому что лично я возвращаться в Палесье не собираюсь.

– Хорошо, если так, то можно вещи без спросу взять. Знаю, у Ростина деревенские в долг берут, мы ничем не хуже. Тем более одну из внучек ты сегодня через посвящение провела – думаю, не обидится на наше самоуправство. – Успокоив совесть, Лелана вновь вернулась в благодушное настроение и теперь задумалась. Лучше бы над тем, как пробраться в деревню. Ну, это я предположила, мысли-то читать не умела.

Операция «экспроприация» прошла успешно. Мы незамеченными добрались до дома Ростина. Держались в полумраке деревьев, в тени домов. Ночное светило позволяло ориентироваться в темноте, плюс факелы выхватывали островки света, так что праздношатающихся деревенских видели издалека и прятались в укромных местах. На глаза никому не попались.

Лавку Ростин запер на амбарный замок, а для верности еще и охранным оберегом укрыл от любителей поживиться чужим добром. Однако имелся еще склад в сарае, где хранились излишки товара, и туда уже попасть проще – через слуховое окошко. Только подросток и пролезет, а я комплекцией не сильно пока от них отличалась. В общем, протиснулась кое-как. Лелана снаружи на стреме стояла и принимала добычу, что я просовывала в узкий проем. Таким образом мы обзавелись мужскими брюками и рубахами, плотными жилетами, обувью и головными уборами. Разжилась двумя дорожными котомками. В них и сложили мешочки с крупой, специями и солью, двойной набор кружек, мисок и ложек с вилками, добротный охотничий нож, плащи и пару одеял. Тяжеловато вышло, но своя ноша не тянет. Я переоделась еще в сарае, так что женская одежка ушла на дно котомки. Двухлитровый котелок привязала к ремешку, внутрь уже не помещался. Как и одеяла, которые свернула в скатку и крепко привязала прихваченной веревкой. Пусть и громоздко, но по ночам прохладно, ранняя весна на дворе, пригодятся. Записку оставлять Ростину не стала. Это прямые улики, по которым мигом вычислят, что мы с Леланой сбежали. А так, пока еще обнаружат пропажу, пройдет не день и не два. Как раз оторвемся от возможной погони – а что она будет, даже не сомневалась. Но нам хватит времени, чтобы уйти подальше. О том, что направляемся к погибшему лесу, никто, кроме нас обеих, не знал. Потому не факт, что охотники сразу выйдут на след. Лелана обещала показать тайные тропы, по которым огромные расстояния преодолевались за считаные часы. Так что воспользуемся ими и подойдем на максимально близкое расстояние. Ну а на месте, когда отыщу деревце Золаны и восстановлю умения прежней хозяйки тела, уже можно и потягаться силами с Нейданом. Но лучше бы избежать ненужной встречи и тихо исчезнуть, раствориться на просторах Элира.