Текст книги "Ведьма в академии магов"

Глава 5

День весеннего равноденствия, или день Весны, я ожидала в предвкушении новых впечатлений. Для элийцев праздник имел то же значение, что для землян Новый год. Потому готовились к встрече заранее: шили новые наряды, вытаскивали припасы, которые специально хранили к этому дню, убирали дома, украшая те веснянками – первыми цветами, что напоминали привычные подснежники и отличались только размером. Для ведьм день Весны считался особенным. Испокон веков новорожденных девочек приносили к подножию дерева-исполина, чтобы тот подселил в крохотное тельце искорку новой души. Если душа приживалась – в мире становилось на одну одаренную больше. Так гласило древнее предание. На деле не каждый мог попасть в Рэллорнский лес и пройти посвящение у Рэллорна. После гибели священного леса элийцы нашли выход: выбирали древнейшее дерево в округе, совершали специальный обряд, после чего оно приобретало необходимые свойства. Тем более что провожали в последний путь точно так же, отдавая тело ведьмы лесу. А значит, избранное дерево становилось хранилищем знаний, как и главный символ лесного народа.

Кому как, а для меня праздник – это шанс вырваться за пределы усадьбы и увидеть мир вне ее стен. Ну а подселение какой-нибудь старой ведьмы вообще не вызывало энтузиазма. Это местные выросли на старинных традициях, а для меня обряд отдавал чем-то демоническим. А ну как все поймут, что в теле поселилась душа другого человека, и прежней Золаны давно нет? Опасно. Я уже привыкла к новому миру, а тело считала своим и отдавать никому не собиралась. Однако и сильно не переживала. Второй раз провести такой обряд удавалось единицам. Золана ведь уже проходила через посвящение – в младенчестве, когда ее подкинули к порогу приюта. И досталась ей сильнейшая ведьма – Верховная. Это случалось редко и сразу возвышало одаренную среди прочих. Тут стоит упомянуть, что ведьмочке могло бы повезти во второй раз, только если вновь подселенная душа будет вдвое сильнее предыдущей. А где такую взять, если в этих местах о могущественных ведьмах слышали только из легенд? Правильно, негде. Вместе с Рэллорнским лесом исчезли и древесные сосуды – вместилища душ, а значит, возможность заполучить подселенку сводилась к минимуму.

Пусть информация почерпнута из рассказов Фираны, доверять которой я бы поостереглась, но истина в том была. В прошлом году и позапрошлом Лелану не раз пытались провести через подобный обряд. Нейдан не терял надежды вернуть сестре рассудок, но ничего не получалось. Не нашлось такой ведьмы, чья душа проникла бы через барьер, возведенный прежней подселенкой. Тем не менее Ормуты с волнением ожидали праздника. Открыто об этом не говорили, я банально подслушала – случайно вышло, честное слово, – но месяца три-четыре назад в ближайшем поселении померла древняя старуха. Пришлая. Как появилась лет тридцать назад, побитая и едва живая, так и осталась. О себе мало рассказывала, но выцветший взгляд на моложавом лице да седые пряди в волосах говорили о том, сколько бедняжке довелось пережить. Ее считали блаженной, подкармливали из жалости, поддерживали – не принято у местных бросать немощных на произвол судьбы. О том, что Шатера ведьма, и не знали даже, пока не проводили в последний путь согласно традициям элийского народа. Тогда и зацвело дерево, указывая, что душа одаренной нашла последнее пристанище. Видимо, Нейдан рассчитывал, что искра Шатеры приживется у Леланы. Существовали косвенные признаки, по которым определяли, насколько сильна ушедшая ведьма. До Верховной недотягивала, конечно, – мне опасаться нечего, – а вот шанс для подруги немалый. Если только не найдется среди новорожденных младенцев подходящей кандидатуры. Но это вряд ли. Чистокровных элиек почти не осталось.

Принарядившись, мы с Леланой в нетерпении топтались во дворе. С утра Фирана растопила баньку и пропарила так, что я аж скрипела чистотой. Потом напоила душистым сладким взваром. Есть до вечера не полагалось – только заваренные особым способом травы и мед. На новых рубашках по вырезу горловины и на рукавах красовалась замысловатая вышивка. Жилетка, подол юбки, поясная лента – на них также встречались знакомые символы-обереги. На деле каждая девушка сама обязана подготовить наряд для праздника, но в силу обстоятельств за нас это сделала Фирана. И надо отдать ей должное, я не могла глаз отвести от столь искусной работы: стежок к стежочку, ниточка к ниточке. Вроде и рисунок незамысловатый, а чувствуется рука мастерицы и вложенная в работу душа. Оно ведь и к телу приятно, комфортно – не холодно и не жарко. Насекомые не садятся, а комары в здешних местах водятся злющие и здоровущие. Порвать такую одежку непросто – за счет заговоренных нитей. И еще много других достоинств. Например, сглазить никто не мог. А если кто недоброе задумывал, так у такого человека взгляд не задерживался – соскальзывал, не давал сосредоточиться. Нейдан и Игмар тоже красовались в обновках, расшитых Фираной. Только мужчинам одежда выносливости придавала, если ту воин носил, стрелкам – меткости, а охотникам способности растворяться в лесу так, что ни один враг или зверь не заметит.

Я училась распознавать знаки древнего языка – лууны, помогало в этом сходство с земными рунами. О них мельком слышала, не интересовалась никогда, а зря. Было бы легче освоить вязь луун и прочитать заложенный мастером посыл. Фирана охотно рассказывала, что означает тот или иной знак, а вот почему сочетание некоторых дает неожиданный эффект, доходчиво пояснить не смогла. Это знание приходило само из глубин сознания. Подозреваю, тут не обошлось без подселенок. Но ведь первые ведьмы как-то обходились без чужой помощи? Скорее всего, учились на собственном опыте: методом проб и ошибок определяли полезность той или иной лууны, а также величину силы, которую требуется приложить. Фирана показала все простые лууны. Да толку? Запомнить я запомнила, а вот применить не могла – не ощущала в себе ведьмовских способностей.

Наконец Нейдан запряг лошадку в телегу и вывел ту за ворота, уложил дары, которые приносили священному дереву, и велел садиться. На дно он предусмотрительно накидал охапки три-четыре свежей соломы и расстелил чистое покрывало. После того как мы расселись, закрыл и запер ворота, осеняя их защитным знаком, устроился на козлах рядом с Игмаром и подстегнул лошадку, которая резво поскакала по дороге.

Я давно подозревала, что Нейдан обладал способностями. Сейчас получила этому первое подтверждение. Из-под пальцев молодого человека струились тэры, преображая нарисованные в воздухе лууны в мощный оберег. Так кто же он? Ведьмак или все-таки маг? Я долго не понимала, в чем разница между этими понятиями, пока не сравнила, каким образом колдует Фирана и как творит магию мастер Лит. Ведьма создавала зримое, вербальное воплощение обряда через лууны, заклинания, зелья или обереги. Она «оживляла» любое действие, пропуская через себя поток энергии извне. Маг же пользовался только внутренним источником. От размера резерва и умения быстро его восполнять зависел уровень дара. Тэры потому и видимы в особом зрении, что изначально насыщены маной. Магические заклинания отличаются от ведьмовских тем, что не требуют вливания силы на последнем этапе. Если маг закончил плетение – оно уже полно силы и его можно использовать по назначению. Архимаги за доли секунды выдавали сложнейшие заклинания – это я в учебнике вычитала, – а также способны совершенствовать собственное тело, увеличивать скорость реакции. Ведьмы же медлительны, их ритуалы требуют подготовки и концентрации. Маг подчиняет стихии, облачая приказы в рамки заклинаний, – тэры, которые сразу влияют на окружающую среду. Ведьмы же просят, облекая слова в лууны, призывают стихии равноправными союзниками, забирая энергию извне и тут же возвращая ее обратно в двойном размере.

Судя по тому, как Нейдан уверенно вывел сложный рисунок луун, у него проявились способности ведьмака. Но то, что лууны создавались при помощи заряженных тэр, сбивало с толку. Разве один и тот же человек может применять тэры и лууны одновременно? Загадка, но приятная, не отталкивающая. Мне это нравилось. Как и сам Нейдан. Красивый, надежный, таинственный – разве не о таком мечтала с детства? Кстати, с Артемом у него много общего: оба ратовали за справедливость, заботились обо мне, принимали такой, какая есть, ограждали от опасностей, позволяя себя чувствовать как за каменной стеной.

Почему же я считала Артема перевернутой страницей? Куда делась любовь? Была ли она на самом деле? Жизнь до пожара казалась сном, фрагменты которого постепенно стирались из памяти. И ладно бы воспоминания о женихе размывались вместе с прошлым. Нет. Я отпустила Артема еще до того, как переместилась в новый мир. Просто впервые посмотрела на наши отношения трезво и поняла, что, кроме крепкой дружбы и желания создать семью ради семьи, нас ничего не связывало. Не было того кипения страстей, что отличает влюбленную парочку. Не было ревности или соперничества, крупных ссор или примирений – на озере мы серьезно повздорили в первый раз. А так ровные отношения, какие и должны быть в правильной семье. Вероятно, каждый нашел идеал своей половинки. Вот только кто сказал, что между подходящими друг другу людьми обязательно возникнут сильные чувства? Кто вообще назвал все это любовью? Если молодые люди ненавидят друг друга до темноты перед глазами, а потом вдруг вспыхивают желанием и рвут одежду, чтобы немедленно утолить возникшую страсть, это ли есть настоящая любовь? Бред. Как только голод тела утолен, такие влюбленные вновь возвращаются к борьбе и противостоянию. Это что угодно, но только не любовь. Не верю я в нее. И в моей жизни, выходит, ее никогда не было. По крайней мере, такой, какую описывают в книгах. Пожертвовал бы Артем жизнью, чтобы спасти меня? Несомненно. Его так воспитали, и он считал подобную жертву правильной. Точно так же рисковал бы любой спасатель, причем рисковал ради чужого человека. Где же тут любовь? Мне же нужно было крепкое плечо, хозяин в доме – и я с удовольствием приняла Артема в этой роли и переложила ответственность на него. Так легче, так поступала мама, отдавая первенство отцу, такой выбор сделала и я.

Кто-то скажет, в наше время женщина может за себя постоять. Более того, у многих это получается, и они достигли потрясающих результатов. Но не я. С удовольствием уступлю главенство супругу, лишь бы не запрещал заниматься любимым делом. Кстати, возможно, еще на Земле во мне проявились задатки ведьмы. Ну, в том понятии, в каком это принято в новом для меня мире – Элире. Элийцы бережно относились к природе и разномастной живности, обитающей на планете. В еде отдавали предпочтение растительной пище, но и от мяса не отказывались, употребляли говядину, свинину, курятину. Те животные, что предназначались в пищу, умерщвлялись безболезненно и только в том количестве, что требовалось для выживания. Отнимая жизнь, охотник проводил обряд, после которого дух зверя уходил на перерождение. Ни один элиец не тронет самку с детенышами или самцов – защитников стаи, но заберет жизнь слабого, тем самым помогая выжить сильнейшим. Вот и моя любовь к братьям меньшим, желание защитить их, помочь перекликались с главным принципом жизни ведьм – не навреди. Навыки ветеринара, знания пригодились и тут. Конечно, в клинике я собачек и кошечек лечила. А тут куры, козы, лошади, которых в городе не встретишь, да и методы лечения другие. Но я справлялась, Фирана помогала где советом, а где и делом. Подходы у нас разные, но цель одна. Без лекарств и привычных методов диагностики не так-то легко помочь больному животному. Тут на выручку приходило врожденное чутье. Еще на Земле я безошибочно определяла источник проблемы – лучшей на курсе была, и тут эти способности сохранились. Фирана тренировала меня в умении определять болезни и подробно рассказывала, какой заговор применить или травку заварить, не всегда ведь силу использовать, можно и обычными методами помощь оказать.

Ну, это я отвлеклась, приметила, что наша лошадка Росинка прихрамывает на левую заднюю ногу, вот и припомнила, чему Фирана учила. К счастью, у Росинки ничего серьезного не было – подкова расшаталась. Как раз в деревне и отведем животинку к кузнецу, а пока сильно не гнали, чтобы та не устала и не стерла ногу.

До деревни добрались ближе к вечеру. Дважды останавливались, давая отдых лошадке. В первый раз пообедали, расположившись на берегу ручья, во второй – размяли ноги. Прошлись с Леланой и Фираной по окрестностям, справили естественные надобности да собрали полезные травки, которых всегда мало.

Селение оказалось небольшим – дворов тридцать – сорок. Раскинулось оно на опушке леса. Главная улица как раз упиралась в частокол деревьев и нахоженной тропой уходила вглубь. В центре расположилась площадка для гуляний. Там уже установили длинные столы, неподалеку на выносной кухне готовилась пища, отчего по округе разносились ароматные запахи. Раздавался перестук топоров. Это мужички сколачивали помост для танцев и сбивали недостающие лавки. Парни таскали хворост и готовили костры, которые будут гореть всю ночь. Детвора сновала юркими стайками, выполняя мелкие поручения, или шкодничала. Кто их разберет? Женщины готовили: жарили, парили, девушки расставляли тарелки либо разносили кувшины с водой. На улице припекало жаркое солнышко, так что мужчины охотно утоляли жажду. Подростки, что мальчишки, что девчонки, лазили по деревцам и заборам, развешивали венки из веснянок и ленты. Я мельком охватила взглядом эту картину и поразилась тому, насколько праздничная атмосфера царила вокруг. Мы как раз добрались до площади, свернули к третьему по счету дому и въехали на подворье. Как оказалось, здесь обитал мастер Лит. Он лично встречал гостей на пороге вместе с супругой и учеником. На руках у женщины сидела годовалая кроха и, сверкая ярко-зелеными глазенками, увлеченно мусолила сухарик.

– Наконец-то добрались. Добро пожаловать в Палесье, – радушно улыбнулся лекарь. – Это моя жена Дарана и дочь Дилара, – представил он родных.

– Приятно познакомиться. Золана, – ответила такой же широкой улыбкой. Ормуты не первый раз появлялись в деревне. Так что последняя фраза предназначалась мне, да и рассматривали меня с нескрываемым интересом.

– Идемте в дом, покажу, где разместиться, – пригласила хозяйка, обладательница чарующего грудного голоса. Да и внешностью природа ее не обидела: статная, рыжеволосая, зеленоглазая. Как есть ведьма в хорошем смысле этого слова. Впрочем, чувствовалась в ней некоторая натянутость, напряженность. Особенно когда она на Лелану смотрела и невольно прижимала к себе дочурку.

Если учесть возраст девочки и типичные для ведьмочки внешние признаки, то неприязнь Дараны понятна. Та сама неслабая ведьма – это сразу в глаза бросалось – и наверняка хотела, чтобы и дочка пошла по ее стопам. Только вот Лит, хоть и родился в этих местах, чистокровным элийцем не являлся. Сказывалась бхиртская кровь. А значит, у Леланы были все шансы заполучить сильную подселенку в обход Дилары.

Нас разместили в одной комнате, где стояли деревянная кровать, сундук, две лавки и табурет с тазиком, наполненным водой. На окне цветочки в горшках, вышитые занавески, пол устлан тканой дорожкой. Уютно и по-домашнему. Подразумевалось, что парни расположатся на лавках, а женская половина уместится на кровати. На одну ночь достаточно, тем более большую ее часть спать никто не собирался. После того как мы умылись с дороги, Нейдан предложил прогуляться и посмотреть деревню. Игмар сразу умчался. Они с Ронсом погодки, интересней им вдвоем пообщаться, да и лошадку нашу заодно к кузнецу свести нужно, так что быстро сбежали. Фирана хозяйке решила помочь, с ребеночком понянчиться хотелось. Заметно, что она к детям неравнодушна, а своих не получилось завести. На мне же остался присмотр за Леланой, так что приглашение Нейдана пришлось кстати.

Глава 6

Прогулка обернулась чередой знакомств и расшаркиваний с местными жителями. О лесном найденыше не знал только ленивый. Свежие новости в Палесье поступали редко, к себе Нейдан гостей не приглашал, так что жители открыто глазели, подходили, задавали вопросы. У парней свой интерес имелся – девушек молодых не так много, наперечет каждая. Но, если честно, Нейдану соперников среди деревенских не было. Попадались ребята видные, статные, да только самые обычные, не обладающие даром. Нашлись желающие разбить нашу пару, причем не только среди молодых людей. Девчонки так и норовили Нейдану то водички поднести, то взвару, глазки строили, заманивали. Подозреваю, имелась у Ормута-старшего тут зазноба – как-никак здоровый, полноценный мужчина. Но не из незамужних, а из вдов или чужих жен. Их нескромные взгляды я тоже оценила. Что и говорить, попадались среди конкуренток достойные соперницы: и формами, и внешностью любой модели фору дадут. Я чуть комплекс неполноценности не заработала. Тут Лелана постоянно перед глазами, но та же сестра Нейдану. А местным девицам палец в рот не клади. Уже услышала в спину пару шепотков, мол, тощая, плоская, ничего особенного.

Ну да, верно. Но дайте время – все в меру будет и на своих местах. Нейдан сам меня выбрал – не навязывалась. Значит, разглядел. Значит, есть за что. И вообще мой парень, и все тут!

Светило уже клонилось к горизонту, когда из деревни выдвинулась процессия. Со стороны она смотрелась как колония светляков, текущая узким ручейком. Участники держали в руках свечи, огни которых разгоняли сумерки и опутывали людей тягучим травяным запахом. Глава каждой семьи нес традиционные дары для священного дерева, а женщины напевали монотонную песнь. Скорее всего, это части единого ритуала. Чем-то крестный ход напоминало, но без крестов и священников.

Дорога от деревни до дерева заняла час. Двигались неторопливо, равнялись на детей, которые шли рядом. Совсем маленькие сидели на руках матерей и тянули ручонки к ярким огонькам. Наше семейство располагалось третьим по счету, сразу после старосты и мастера Лита. Перед тем как построиться в колонну, Фирана повязала мне на руку вышитую синюю ленту. Лелане тоже, да и остальные незамужние девушки обзавелись этим украшением. У мужчин немного по-другому: те демонстративно закатали до локтей рукава рубашек, показывая наличие или отсутствие брачного браслета, а женатые повязали ленты на голову.

М-да, упустила я момент с этими лентами. Вон как красноречиво Нейдан посмотрел на ту, что на моей руке. Это что же, брачный обряд такой? Почему же Фирана заранее не предупредила? Знает же, я точно об этом ничего не помню. Может, на то и рассчитывала? Ладно, выясню у кого-нибудь еще. Торопиться некуда. Рано о замужестве думать. Да и пробелы в знаниях надо восполнить. Хотя тут работы – непочатый край. Или в академию податься? А что? Магия имеется, хоть слабенькая по силе, и то хлеб. Выучусь на лекарку или травницу – подспорье семье. Не все же щи варить да детей рожать. Это будет со временем, но и дело какое-нибудь освоить хочется, мир посмотреть. За год только эту деревню и увидела. Интересно, какие в Элире города? Как люди живут? Вот бы на столицу одним глазком глянуть! О столичной академии уже молчу, даже мечтать не буду. Деревенских туда на пушечный выстрел не подпускают, места между знатью распределены и сильными одаренными. А я что? Так, слабосилок. Мастер Лит сказал, едва до десятой ступени дотягиваю. Значит, придется экзамены сдавать, ну или деньги за учебу платить. Там хоть совсем без дара учиться можно. На травников, ага. Или алхимиков. Вот если бы с девятой по седьмую ступень дар имелся, то к погодникам или бытовикам прямая дорога. Шестая-пятая – тут уже выбирать можно: лекарь, хозяйственник (это те, кто урожайность на земле повышают и жучков-паучков истребляют на полях), строитель. Та же бытовая магия спросом пользуется – везде востребованы такие специалисты. С пятым уровнем даже в артефакторы берут. Ну а тем, кто сумел оказаться в стане счастливчиков с уровнем дара четыре и выше, прямая дорога в элиту бхиртской империи – на боевой факультет. Единицы одаренных попадали на целительский – там индивидуальная программа, стипендия плюс подработка со второго курса.

Что-то размечталась. Мы за это время успели пройти лесную тропу и три раза обойти вокруг дерева. Надо сказать, такие гиганты я только в кино видела. Диаметр ствола метра три. В высоту и не видать даже – стемнело уже. Сама поляна вокруг реликвии ухожена. Мелкая зеленая травка наводила на мысли об искусственном газоне, который регулярно подстригают и поливают. Но откуда тут взяться таким специалистам? Так что нет, все натуральное, само собой выросшее. Удивительно, что среди молодой зелени проглядывали меленькие белоснежные звездочки. То ли цветы, то ли жучки особые – светились они в темноте, как и сам гигант, усыпанный крупными бутонами. Волшебство, да и только.

Пространство вблизи дерева никто не занимал. Насколько заметила, деревенские не решались ступить на ту самую травку, топтались среди других деревьев. Впрочем, тут у каждого имелось место. Люди расположились так, чтобы без помех наблюдать за поляной. Первыми к мнимой границе подошли ведьмы. Их оказалось не так и много – пять человек, включая Фирану. Что-то они там пели, кланялись, даже кружились, едва заступая на молоденькую травку. Я больше самим процессом любовалась. Завораживающе это, когда в круге, дальние границы которого обозначены лишь отблесками свечей, танцуют изящные фигурки в нежно-зеленых одеяниях. Длинные рыжие волосы, мерцающая белым кожа – не иначе чем-то натерли, чтобы в темноте подсвечивалась, – и нарастающий ритм движений, переходящий в ритуальный танец. Казалось, это не ведьмы двигаются, а колышутся гибкие деревца. Легкий ветерок, пробежавший по волосам, навеял мысли, что к действу присоединились и настоящие деревья. В отблесках свечей покачивание листьев и веточек выглядело именно так. А тут еще и светлячки – они все же оказались живыми – взмыли из травы в воздух и закружились вместе с ведьмами в безумном и удивительном полете.

Я сама не заметила, как подалась вперед. Да многие так поступили, потому что элийки уже переместились к главному дереву и порхали, будто невесомые, по зеленой траве. Обувка осталась на земле. Еще перед самым началом Нейдан шепнул, чтобы я разулась, и помог сделать это Лелане. Почва, нагретая за день, отдавала тепло. Поэтому я ничуть не замерзла. Наоборот, таким образом «чувствовала», что происходит, и становилась ближе к всеобщему таинству. Зеленая травка, как нежный шелк, ласково касалась стоп, поглаживала и подталкивала к центру, вроде бы недоумевая, почему я до сих пор не присоединилась к танцующим. И я пошла к ним, машинально расплетая волосы. Большинство девушек и женщин, в ком сохранилась хоть капля элийской крови, последовали примеру.

Я застыла, когда танец внезапно оборвался. Тело еще стремилось к движению, в напряжении налились тяжестью мышцы. Да куда там – не пошевелиться. Быть может, потому, что оказалась в центре внимания? И чего смотрят, будто рог на лбу вырос? Да нет, вроде все на месте: две руки, две ноги, одежда в порядке, волосы чуть спутались, но это мелочи.

– Священное дерево выбрало тебя хранительницей… Верховная. – Фирана приблизилась, припала на одно колено и склонила голову. В полумраке показалось, будто на губах женщины мелькнула довольная усмешка.

«М-да, похоже, чего-то подобного она и ожидала. А мне что делать? – подумала про себя и взглядом окинула поляну. Ведьмы постепенно справлялись с удивлением и преклонялись, признавая старшинство сильнейшей. Я окончательно растерялась. – И чего ждут?»

– Поблагодари за доверие и скажи, что станешь достойной хранительницей леса и его народа, – подсказала Фирана.

«Вот уж не собиралась взваливать на себя такую ответственность! Оно мне надо? Какой лес? Какой народ? Я ж не знаю ничего! Не умею», – пронеслось в голове.

Как бы там ни было, а пришлось сказать нужные слова. Ничего, даже понравилось. Под конец выдала отсебятину, заявив, что благословляю присутствующих и желаю всем долгих и счастливых лет жизни. Кто ж знал, что тут так не принято? Люди изумленно таращились на меня, а бутоны, покрывающие дерево диковинными цветами, вдруг взмыли в воздух. Живыми созданиями те закружились в легком вихре, разлетелись по округе и медленно осели на головы каждого из жителей – померцали с десяток секунд и осыпались звездной пылью, беспрепятственно проникая под кожу.

Ну вот! И чего сотворила по незнанию?

Пока люди приходили в себя, обменивались радостными короткими репликами, ко мне приблизились женщины с младенцами. Во время танцев девочки находились у отцов и по их окончании перекочевали на руки к матерям. Мнимую границу мужчины старались не пересекать.

– Что делать? – На мгновение упустив из виду Фирану, я тут же облегченно вздохнула. Оказывается, она отлучалась, чтобы привести подругу.

– Сними тиарий и подержи его над каждой из посвящаемых. Мысленно попроси разрешения, и, будь уверена, он послушается. – Жестами и словами ведьма пояснила порядок действий. Заодно я поняла причину, отчего люди так изумленно таращились на меня.

Ага, вон оно что! Когда я скрупулезно проделала все действия, что показала Фирана, с немалым удивлением обнаружила, что над моей головой все это время располагался не то венец, не то корона, сотканная из сотен маленьких светлячков. Из тех, которые прятались в траве, а потом кружились в воздухе во время танца. Это они так выбирали самую достойную, что ли? Поэтому Фирана признала меня хранительницей и этой… Верховной? Но я же по-прежнему не помню ничего. И посторонних голосов, как опасалась, внутри себя не слышу. Странно. Но не буду обманывать надежд. Вон Лелана какими огромными глазищами смотрит. Кот из «Шрека» обзавидовался бы.

Ладно, тянуть не стала. Если уж люди считают меня Верховной, а чего уж, я и сама этому поверила, то приступила к выполнению новых обязанностей. Первым порывом ринулась к Лелане, однако Фирана остановила взглядом и указала на дочку Дараны.

Верно. Сначала маленькие ведьмочки. Конечно же я пожелала Диларе всего самого лучшего. И если витала поблизости частица ведьмовской души, пусть девочка ее получит. Дерево уже благословило жителей, значит, и для посвящаемых найдет частичку благодати.

Во время таинства произошла еще одна вещь, о которой никто не предупредил. Как только я подняла тиарий над рыженькой макушкой девочки, воздух вокруг подернулся рябью, и мы перенеслись в другое место. Люди и само дерево исчезли. Осталась лишь поляна с зеленой травой и мерцающими огоньками. Это светлячки ринулись со всех сторон и облепили фигурку Дилары. Секунд на десять та исчезла под сияющими звездочками, но, что удивительно, даже не пискнула. После вновь подул легкий ветерок, и светляки разом вспорхнули, образуя сверкающую тучку. Тучка завертелась в бешеном водовороте, обрушилась на землю и рассыпалась сотнями тысяч брызг. Однако в месте удара не нашлось повреждений, разве что вспучилась почва, и проклюнулся зеленый росток – будущее дерево-хранитель маленькой ведьмочки. Кроха улыбнулась чуду и потянулась к нему пухлыми пальчиками. С кончиков ногтей сорвались искры силы и впитались в росток, отчего тот окреп, вырос на пару сантиметров и выпустил в сторону набухшую почку. Связь между ведьмочкой и ее хранителем была установлена. Я поняла это по благодарному умному взгляду, несвойственному маленькой девочке. Тогда же пришло знание! О том, что никаких подселенок в том понимании, в каком их представляла я, не было. Просто новорожденная душа стала частью большого мира, живого и любящего, который будет заботиться о ребенке и помогать. Еще я почувствовала радость древнего существа, сожаление о невосполнимых потерях и робкую надежду, почти мольбу о помощи, что я не отвернусь и помогу возродить былое могущество.

Как же сложно и одновременно легко и понятно. Элир тысячелетиями существовал в согласии и любви со своими творениями, помогал им, оберегал каждое создание. Ни в чем не ограничивал и не выдвигал никаких требований. Магия и сила – живое проявление гармоничного развития мира. Но однажды пришли люди извне, чужие. Они покинули погибающую планету и искали пристанище, которое и нашли в Элире. Как оказалось, родной дом чужаки разрушили сами. Постепенно они стали делать это и с новым миром. Но изгнать или уничтожить паразитов Элир не мог, считая тех такими же божественными творениями, как и любимых элийцев. Потому медленно погибал, погружаясь в пучину боли и дикой тоски по исчезающему древнему народу. Наверное, во мне проснулась память прошлого тела, раз я сразу и без оглядки приняла новое знание и поверила древнему существу. Это было единственным правильным решением. Мне дали шанс начать новую жизнь в сильном молодом теле. Значит, и я сделаю все возможное, чтобы спасти свой новый дом от гибели.

Со следующими девочками я действовала уверенно, понимала, что происходит и для чего. Только за Лелану переживала и опасалась неудачи. Поляна, на которую перенес тиарий, не пустовала. Высокое и крепкое в прошлом дерево выглядело жалко. Поникшие ветви, пожелтевшая листва и гниющее пятно, разъевшее половину ствола. Я не знала, как вылечить это или убрать. Не рубить же под корень? Ведьма крепко связана с хранителем, и последствия не заставят себя ждать. Не придумав ничего нового, поступила так же, как и с маленькими ведьмочками – использовала тиарий. Тут ожидало первое разочарование: огоньки кружили над девушкой, но их усилий не хватало, чтобы накрыть ее тело. Светлячки соскальзывали, будто натыкались на незримую преграду.

Что делать? Понятно, что внятного ответа я не услышала. Зато почувствовала непреодолимое желание обнять Лелану, утешить. Сейчас она как никогда была разумна и понимала, что происходит, вкусила горечь разочарования. Подруга надеялась на помощь и сожалела, что ничего не вышло. Как бы не так! Мы еще посмотрим, кто кого.

Прежде вернула тиарий на место. Надо мной эта корона держалась самостоятельно. Светлячки зароились вокруг, не решаясь приблизиться и облепить тело, как это было с маленькими ведьмочками. Не знаю, что на меня нашло, но позвала их. Открылась, распахнула руки в приветственном жесте и позвала. Звездочки лавиной хлынули ко мне, покрывая сияющим коконом. В этот миг меня обдало такой волной любви и радости, что едва устояла на ногах.

Знание! Именно так, Знание с большой буквы пришло внезапно. Будто с разума сняли пелену и я вспомнила позабытое прошлое. Мое, в смысле Золаны, и других ведьм. Пусть те ушли и нас разделяли столетия. Вот эти живые искорки, что витали вокруг, – это души, которые с нетерпением ожидали часа перерождения. Более того, малая часть древнего народа. Тогда как основная после гибели Рэллорнского леса пребывала в некотором подобии анабиоза.