Текст книги "Момент взлета. Истории женщин, которые бросили вызов патриархальному обществу"

Важная упущенная идея: инвестируйте в женщин

Несколько лет назад в Индии я побывала в женских группах самопомощи и поняла, что стала свидетельницей того, как женщины друг друга поддерживают. Я видела, как они вдохновляют друг друга, и вдруг осознала: все начинается с того, что женщины решают поговорить.

На протяжении многих лет фонд финансировал женские группы самопомощи с различными целями: предотвратить распространение ВИЧ, помочь закупить лучшие семена, если мы говорим о женщинах-фермерах, или получить кредит. Существует целый ряд причин для формирования таких групп. Но не важно, какова первоначальная цель.

Если женщины получают необходимую информацию, инструменты, финансирование и ощущение власти – они взлетают и ведут свою группу туда, куда хотят.

В Индии я встречалась с женщинами-фермерами из группы самопомощи, которые покупали новые семена, сажали новые растения и получали хороший урожай на своих участках, – и они с гордостью говорили мне об этом, сопровождая свой рассказ самыми личными подробностями.

– Мелинда, раньше я жила в отдельной комнате. Мне даже не разрешалось находиться в одном доме со своей свекровью. У меня была комната в задней части дома, где отсутствовало даже мыло. Поэтому я мылась золой. Но теперь у меня есть деньги, так что я могу покупать мыло. И сари у меня теперь чистое, и свекровь меня уважает больше. Так что теперь она пускает меня в дом. А сейчас у меня еще больше денег, поэтому я купила сыну велосипед.

Хотите заслужите уважение свекрови?

Купите своему сыну велосипед.

Почему это вызывает уважение? Не из-за местных обычаев. Так происходит во всех странах мира. Свекровь начала уважать невестку, потому что ее доход улучшил жизнь семьи. Когда мы, женщины, используем свои таланты и энергию, то начинаем выражать свое мнение и защищать собственные ценности – и это улучшит жизнь каждого человека.

По мере того как женщины обретают права, начинают процветать семьи и целые сообщества. Эта связь основывается на простой истине: всякий раз, когда вы включаете в работу группу населения, которая до этого была исключена, это приносит пользу абсолютно всем. А когда вы работаете в международном масштабе, стараясь охватить женщин и девочек, которые составляют примерно половину населения любой страны, вы работаете на благо всех членов общества каждой из этих стран. Гендерное равенство идет на пользу всем.

Интеграция женщин и повышение их статуса относятся к признакам здорового общества. Она ведет от высоких показателей распространения образования, уровня занятости и экономического роста до низких показателей по количеству родов среди подростков, случаев домашнего насилия и преступности. Права женщин, здоровье и благосостояние общества растут синхронно.

Страны с патриархальной культурой страдают не только из-за того, что в них не используются женские таланты, но и потому, что ими управляют мужчины, которые считают необходимостью лишать прав другие слои населения. Эти страны не будут процветать либо пока в них не сменится руководство, либо пока их лидеры не поменяют свои взгляды.

Понимание связи между расширением прав женщин и здоровьем общества имеет решающее значение для человечества. Как и любая идея, которая появилась у нас за последние двадцать лет, это была важная упущенная идея. Моя важная упущенная идея.

Если вы хотите, чтобы человечество перешло на новый уровень развития, наделяйте женщин правами и возможностями. Это самая всеобъемлющая, всесторонняя, широко распространенная и высокорентабельная инвестиция в людей, которую только можно сделать.

Если бы я только могла рассказать вам о том моменте, когда я это осознала! Но я не могу. Словно медленно восходящее солнце постепенно меня озаряло. Это была та часть пробуждения, которую разделили со мной другие люди и тем самым его ускорили. Все мы пришли к одним и тем же мыслям, создав импульс для изменений по всему миру.

Одна из моих лучших подруг, Киллиан Ноэ, основала организацию под названием Recovery Café – «Кафе реабилитации», которое помогает людям, столкнувшимся с серьезными жизненными проблемами: бездомным, страдающим от разного рода зависимостей и психических расстройств. Она помогает им заново построить свою жизнь так, как им хотелось бы.

Киллиан вдохновляет меня на то, чтобы более глубоко погружаться в изучение каждой проблемы. Она часто задает один вопрос своим друзьям:

– Что ты знаешь сегодня лучше, чем вчера?

Мне нравится этот вопрос, потому что он учитывает то, как мы учимся и растем. Мудрость заключается не в том, чтобы собрать как можно большее количество фактов, а в том, чтобы на их основе понять важные истины и совершить это на более глубоком уровне.

С каждым годом, благодаря поддержке и пониманию друзей, партнеров и своих предшественников, я все яснее вижу, что основными причинами бедности и болезней являются культурные, финансовые и правовые ограничения, которые лишают женщин свободы действий. Они не только лишены возможности сделать те или иные вещи для себя и своих детей, но даже не представляют, что вообще могут это сделать.

Именно так женщины и девочки стали для меня точкой опоры и поводом для преодоления целого ряда барьеров, из-за которых люди живут в нищете.

Все вопросы, представленные на страницах этой книги, имеют гендерную направленность: здоровье матерей и новорожденных, планирование семьи, образование для женщин и девочек, неоплачиваемый труд, браки в детском возрасте, роль женщин в сельском хозяйстве и на рабочем месте. Каждый из этих вопросов обусловлен барьерами, препятствующими развитию женщин. Когда эти барьеры удается преодолеть, перед женщинами открываются такие возможности, которые помогают им выйти из нищеты. Помимо того, им удается сравняться в правах с мужчинами во всех культурах и во всех сферах жизни общества. Ни одно другое изменение не способно сильнее повлиять на улучшение ситуации в мире.

Корреляция настолько же близка к совершенству, как и любая другая, которую вы найдете в мире информации.

Если вам нужна бедность, вы найдете ее у женщин, которые не имеют власти. Если вы ищете процветание, то найдете его у женщин, которые обладают настоящей властью и не стесняются ею пользоваться.

Когда женщины могут самостоятельно принимать решения о рождении детей и замужестве, когда они имеют доступ к медицинским услугам, выполняют только свою справедливую долю неоплачиваемого труда, получают образование, которое им хочется, принимают необходимые финансовые решения, когда к ним с уважением относятся на работе, когда они обладают равными правами с мужчинами и получают поддержку от других женщин и мужчин, которые стремятся вырастить из них хороших руководителей и поддерживают их на высоких должностях, – тогда их ждет успех, а вслед за этим успех приходит в их семьи и целые сообщества.

Мы можем воспринимать каждый из этих вопросов как стену или как дверь. Думаю, я уже знаю, как мы все на это смотрим. В сердцах и умах наделенных правами и возможностями женщин любая стена – это дверь.

Давайте разрушим эти стены и пройдем через эти двери вместе.

Глава вторая
Расширение прав и возможностей матерей: здоровье матери и новорожденного

В 2016 году во время поездки в Европу я специально посетила Швецию, чтобы попрощаться с одним из своих героев.

Ганс Рослинг умер в 2017 году, он был первопроходцем в области международного здравоохранения. Ганс прославился тем, что доносил до экспертов факты, о которых те должны были знать и без его помощи, но не знали. Также он известен своими незабываемыми выступлениями на TED Talks, которые набирали более 25 миллионов просмотров, и эта цифра продолжает расти. Популярность ему принесла книга Factfulness («Фактологичность»), которая была написана в соавторстве с сыном и невесткой, о том, что мир на самом деле лучше, чем мы о нем думаем. Кроме того, они создали фонд Gapminder, под эгидой которого была проделана оригинальная работа над данными и графикой, позволившая людям увидеть мир таким, какой он есть.

Лично для меня Ганс был мудрым наставником, чьи истории помогли мне взглянуть на бедность глазами бедных.

Я хочу рассказать вам историю, которой он поделился со мной. Эта история помогла мне увидеть влияние условий крайней нищеты на то, как расширение прав и возможностей женщин помогает ее искоренить.

Но все же я должна предупредить вас, что Ганс Рослинг был восхищен мной меньше, чем я им, по крайней мере в самом начале. В 2007 году, еще до того как мы познакомились, он пришел на мероприятие, на котором я собиралась выступить. Позже он поведал, что был настроен скептически. Он думал: «Американские миллиардеры все испортят своими деньгами!» (И он не зря волновался. Подробнее об этом я расскажу позже.)

По его словам, я покорила его тем, что в своих речах говорила не о том, как я сидела у себя в офисе в Сиэтле, читала информацию и разрабатывала различные теории, а попыталась поделиться тем, что узнала от акушерок, медсестер и матерей, с которыми познакомилась во время поездок в Африку и Южную Азию. Я рассказывала реальные истории о женщинах, занятых в сельском хозяйстве, которые прямиком с полей шли несколько миль до поликлиники, долго ждали в очереди в жаркую погоду и в конце концов узнавали, что необходимых им контрацептивов нет в наличии. Я рассказывала об акушерках, которые жаловались на низкую зарплату, низкокачественное обучение и отсутствие машин скорой помощи.

Я намеренно старалась относиться к каждому визиту без капли предвзятости. Мной двигало любопытство и желание учиться.

В этом мы с Гансом оказались похожи с той разницей, что он начал гораздо раньше меня и с большей интенсивностью.

В молодости Ганс и его жена Агнета, которая тоже была выдающимся медицинским работником, переехали в Мозамбик. Ганс занялся врачебной практикой в бедном регионе вдали от столицы. Он был одним из двух врачей, которые несли ответственность за 300 тысяч человек. Ганс считал всех людей в округе своими пациентами, даже если он никогда в жизни их не видел, а он их обычно и не видел.

В его округе принимали около 15 тысяч родов в год, при этом более 3000 детей умирали. Каждый день на его территории умирало около десяти детей. Ганс лечил диарею, малярию, холеру, пневмонию и принимал проблемные роды. Когда на 300 тысяч человек есть всего лишь два врача, приходится лечить все.

Этот опыт сформировал его самого и то, чему он меня впоследствии научил. С тех пор как мы познакомились, не было случая, чтобы, появляясь на одном и том же мероприятии, мы не находили времени друг для друга, пусть даже это были несколько минут в коридоре в промежутке между сессиями. Во время наших встреч, и длительных, и коротких, он становился моим учителем. Ганс не только рассказал мне о крайней нищете, но и помог оглянуться назад и понять то, что я успела повидать.

– Крайняя нищета порождает болезни, – сказал он. – Вот в чем самое зло. Из-за нее началась эпидемия лихорадки Эбола. Из-за нее радикальная исламистская организация «Боко Харам»[4]4
  «Боко Харам» – радикальная нигерийская исламистская организация. Главной ее целью является введение шариата на всей территории Нигерии и искоренение западного образа жизни. В мае 2014 года внесена Советом Безопасности ООН в список террористических организаций.


[Закрыть] похищает девочек.

Мне потребовалось много времени, чтобы разобраться в том, что знал он, даже несмотря на то, что у меня была возможность всему научиться от него самого.

В настоящее время почти 750 миллионов человек живут в условиях крайней нищеты по сравнению с 1,85 миллиарда человек в 1990 году. По данным директивных органов, людям, живущим в условиях крайней нищеты, приходится обходиться суммой, эквивалентной 1,9 доллара в сутки. Но эти цифры не отражают всей полноты их отчаянного положения. На самом деле крайняя нищета означает, что, сколько бы ты ни работал, ты в ловушке. Ты не видишь выхода. Твои усилия едва ли имеют значение. Тебя оставили позади те, кто мог бы тебе посодействовать. Вот что Ганс помог мне понять.

В течение всей нашей дружбы он всегда говорил:

– Мелинда, ты должна быть рядом с людьми на самых задворках общества.

Вместе мы пытались увидеть жизнь глазами людей, которым надеялись помочь. Я рассказала ему о своей первой поездке от имени фонда и о том, с каким уважением я покидала встретившихся мне людей, потому что знала, что не выдержала бы их образа жизни.

Я посещала трущобы большого города, и меня потрясло не то, что маленькие дети подходили к машине и просили милостыню. Я ожидала увидеть подобное. Меня потрясло то, что маленькие дети были предоставлены самим себе. Не знаю, почему меня это удивило, ведь это очевидное следствие того, что у бедных матерей нет выбора: чтобы выжить, надо устроиться на работу. Но с кем они оставляют своих отпрысков? Я видела, как дети гуляют с младенцами. Я видела, как пятилетний ребенок бегает с друзьями по улице, таская на себе крошечного малыша. Я видела, как дети играли вблизи электрических проводов на крыше, бегали рядом с канализацией на краю улицы или возле кастрюль с кипящей водой, в которых уличные торговцы готовили еду. Опасность была частью их повседневности, частью их реальности.

Ситуацию не мог изменить и более правильный выбор со стороны матери, потому что более правильного выбора не существовало.

Матерям нужно было работать, и они делали все возможное, чтобы в сложившейся ситуации заботиться о своих детях.

Я так сильно зауважала их способность продолжать делать то, что они должны делать, чтобы прокормить своих детей! Я много раз обсуждала с Гансом увиденное, и, думаю, это побудило его рассказать мне о том, что видел он. История, которой Ганс поделился со мной за несколько месяцев до своей смерти, по его мнению, лучше всего отражает суть бедности.

Когда в начале 80-х годов XX века Ганс работал врачом в Мозамбике, в его округе разразилась эпидемия холеры. Каждый день он вместе с небольшой группой сотрудников объезжал окрестности на джипе службы здравоохранения в поисках зараженных людей, чтобы не ждать, пока они сами к нему придут.

Однажды на закате они въехали в отдаленную деревню. В ней было около пятидесяти домов, все были построены из блоков, слепленных из грязи. Местные жители возделывали маниоковые поля и выращивали кешью, но у них не было ослов, коров или лошадей – никакого транспорта, с помощью которого они могли бы доставить свою продукцию на рынок.

Когда приехала команда Ганса, толпа заглянула в окна его джипа и начала повторять: «Doutor Comprido, Doutor Comprido», что в переводе с португальского означает «доктор Высокий, доктор Высокий». Именно так они называли Ганса: не доктор Рослинг или доктор Ганс, а просто доктор Высокий. Большинство жителей деревни никогда раньше его не видели, но все что-то слышали о нем. Теперь доктор Высокий приехал к ним в деревню.

Выходя из машины, он спросил деревенских вождей:

– Fala português? (Вы говорите по-португальски?)

– Poco, poco, – ответили они. (Немного.) – Bem vindo, Doutor Comprido. (Добро пожаловать, доктор Высокий.)

Тогда Ганс спросил:

– Откуда вы меня знаете?

– О, вас очень хорошо знают в этой деревне.

– Но я никогда здесь раньше не был.

– Нет, вы здесь никогда не были. Вот почему мы так рады, что вы приехали. Мы очень счастливы.

Другие вторили:

– Приветствовать вас, приветствовать вас, доктор Высокий!

Все больше и больше людей потихоньку присоединялись к толпе. Вскоре вокруг собралось человек пятьдесят, они улыбались и смотрели на доктора Высокого.

– Но из этой деревни очень немногие люди приходят ко мне в больницу, – сказал Ганс.

– Мы очень редко ходим в больницу.

– Так откуда же вы меня знаете?

– О, вас все уважают. Вас очень сильно уважают.

– Меня уважают? Но я никогда раньше здесь не был.

– Нет, вы здесь никогда не были. И да, очень немногие ходят к вам в больницу, но одна женщина приходила, и вы ее лечили. Поэтому вас очень уважают.

– А! Жительница этой деревни?

– Да, одна из наших женщин.

– Зачем она приходила?

– Проблема с родами.

– Значит, она приходила за лечением?

– Да, и вас так уважают, потому что вы лечили ее.

Ганс почувствовал некоторую гордость и спросил:

– Могу ли я ее увидеть?

– Нет, – хором ответили присутствующие. – Нет, вы не сможете ее увидеть.

– Почему? Где она?

– Она мертва.

– О, мне очень жаль. Она умерла?

– Да, она умерла после того, как вы ее лечили.

– Вы сказали, что у этой женщины были проблемы с родами?

– Да.

– А кто отвез ее в больницу?

– Ее братья.

– И она приехала в больницу?

– Да.

– И я лечил ее?

– Да.

– А потом она умерла?

– Да, она умерла на столе, на котором вы ее лечили.

Ганс занервничал. Неужели они думают, что он ошибся? Неужели они собираются обрушить на него все свое горе? Он оглянулся посмотреть, нет ли в машине водителя, ему хотелось поскорее оттуда сбежать. Он понял, что пути назад нет, и начал говорить медленно и тихо:

– Так чем же болела эта женщина? Я ее не помню.

– О, вы должны были запомнить ее, потому что рука ее ребенка вышла наружу. Акушерка попыталась вытащить ребенка за руку, но у нее не получилось.

Это, как объяснил мне Ганс, называется предлежанием ручки плода. Из-за положения головы ребенка его невозможно было извлечь.

В этот момент Ганс вспомнил все. Когда они приехали, ребенок уже был мертв. Ему пришлось удалить ребенка, чтобы спасти жизнь матери. Кесарево сечение отпадало сразу. У Ганса не было специального оборудования для проведения операции. Поэтому он попытался сделать фетотомию (извлечь мертвого младенца по частям). Матка разорвалась, и мать до смерти истекла кровью прямо на операционном столе. Ганс не мог ничего поделать.

– Да, это очень грустно, – сказал Ганс. – Очень грустно. Я пытался спасти ее, отрезав руку ребенка.

– Да, вы отрезали ему руку.

– Да, я отрезал ему руку. Я пытался извлечь тело по частям.

– Да, вы пытались извлечь тело по частям. Вы сказали об этом братьям.

– Мне очень, очень жаль, что она умерла.

– Да, и нам тоже. Нам очень жаль, она была хорошей женщиной, – сказали они.

Ганс обменялся с ними любезностями, и, когда ему больше нечего было сказать, он спросил (из любопытства и смелости):

– Но почему вы меня тогда уважаете, ведь я не спас жизнь этой женщине?

– О, мы знали, что это тяжелый случай. Мы знаем, что большинство женщин, у которых выходит рука, умирает. Мы знали, что это тяжелый случай.

– Но почему вы меня уважаете?

– Из-за того, что вы сделали потом.

– А что было потом?

– Вы выбежали из кабинета во двор и остановили машину для вакцинации, чтобы она не уехала. Вы побежали за ней и уговорили водителя вернуться, вынули из машины коробки и устроили так, чтобы ее, женщину из нашей деревни, завернули в белую простыню. Вы дали простыню для нее и даже небольшой кусок ткани для частей ребенка. Затем вы устроили так, чтобы ее тело поместили в тот джип, попросили одного из своих сотрудников выйти, чтобы освободить место для братьев, которые смогли поехать вместе с ней. Так что после трагедии она вернулась домой в тот же день, когда еще светило солнце. Мы устроили похороны в тот же вечер, на них присутствовала вся ее семья, все были здесь. Мы не ожидали, что кто-то проявит такое уважение к нам, бедным фермерам, живущим посреди леса. Вас глубоко уважают за то, что вы делаете. Большое вам спасибо. Мы никогда вас не забудем.

Ганс сделал паузу в этой истории и сказал:

– Все это сделал не я. Это была мама Роза.

Мама Роза была католической монахиней, которая работала вместе с Гансом. Она сказала ему:

– Прежде чем делать фетотомию, получите разрешение у ее семьи. Не разрезайте ребенка, пока не получите их разрешение. После этого они попросят вас лишь об одном: получить части ребенка. И тогда вы скажете: «Да, вы их получите, и мы дадим вам ткань для ребенка». Вот как нужно сделать. Они не хотят, чтобы кто-то забрал себе части их ребенка. Они хотят увидеть всего его.

Ганс объяснил:

– Когда эта женщина умерла, я разрыдался, а мама Роза обняла меня и сказала:

– Эта женщина из очень далекой деревни. Мы должны отвезти ее домой. В противном случае в следующие десять лет никто из этой деревни не обратится в больницу.

– Но как нам это сделать?

– Беги на улицу и останови машину для вакцинации, – сказала мне мама Роза.

И Ганс это сделал.

– Мама Роза знала, как выглядит реальность этих людей, – сказал он. – Я бы никогда сам не догадался так поступить. Часто в жизни бывает так, что именно мужчины в возрасте получают все лавры за работу, которую выполняли мужчины помоложе или женщины. Это неправильно, но так оно и работает.

Этот случай стал самой яркой иллюстрацией крайней нищеты для Ганса. Дело было даже не в необходимости выживать на один доллар в день. Основная проблема в том, что умирающим людям приходилось по несколько дней добираться до врача. Доктора уважали не за спасение жизни, а за возвращение мертвого тела в родную деревню.

Если бы та женщина жила в процветающем обществе, а не на отшибе среди фермеров в отдаленном лесу Мозамбика, она бы ни за что не потеряла ребенка. Она бы ни за что не лишилась жизни. Вот в чем заключается суть бедности, которую я была вынуждена увидеть своими глазами и прочувствовать на примере из рассказа Ганса:

Бедность – это неспособность защитить свою семью. Бедность – это неспособность спасти своих детей в тех случаях, когда наличие денег у матери могло бы это сделать. А поскольку наиболее сильный из всех материнских инстинктов заключается в защите своих детей, бедность в первую очередь лишает женщин последних сил.

Из этого следует, что если вы хотите бороться с бедностью и расширять права и возможности женщин, используйте один простой подход: помогайте матерям защитить своих детей.

Так мы с Биллом начали свою благотворительную деятельность. В то время мы не вкладывали подобного смысла в эти слова. То, что дети умирают из-за отсутствия денег у их родителей, показалось нам самой несправедливой вещью на свете.

В конце 1999 года в рамках нашей первой глобальной инициативы мы объединились с представителями стран и организаций во имя спасения жизней детей в возрасте до пяти лет. Значительная часть этой кампании была направлена на распространение доступа к базовому набору прививок по всему миру, что позволило вдвое сократить число летальных исходов среди детей – с 12 до 6 миллионов в год за период с 1990 года.

К сожалению, статистика выживаемости новорожденных в первые двадцать восемь дней жизни улучшилась не так сильно, как хотелось бы. Из всех смертельных случаев среди детей в возрасте до пяти лет почти половина приходится на первый месяц жизни. А из них наибольшее число смертей приходится на первый день. Эти дети рождаются в условиях крайней нищеты, зачастую вдали от больниц. Как можно спасти миллионы детей, если их семьи, разбросанные по труднодоступным районам, следуют многовековым традициям, когда дело доходит до родов?

Мы не могли найти ответа на этот вопрос. Но если мы собирались сделать как можно больше добрых дел, нам следовало заняться проблемами, наносящими наибольший вред людям, поэтому мы выбрали спасение жизней матерей и новорожденных детей. Наиболее распространенным фактором материнской и младенческой смертности является нехватка квалифицированных специалистов. Сорок миллионов родов в год происходит без посторонней помощи. Мы обнаружили, что лучшее решение – по крайней мере, лучшее из доступных нам, которое можно внедрить прямо сейчас, – это обучение специалистов и привлечение более квалифицированных медицинских работников, которые могли бы присутствовать рядом с матерью при рождении и в течение нескольких часов или дней после этого.

В 2003 году мы финансировали работу Вишваджита Кумара, врача, который прошел углубленный курс подготовки в Университете Джонса Хопкинса и планировал запустить программу спасения жизней в деревне под названием Шивгарх в индийском штате Уттар-Прадеш, одном из беднейших в стране.

В разгар этого проекта Вишваджит женился на женщине по имени Аарти Сингх. Аарти была экспертом в области биоинформатики. Она начала применять накопленные знания для создания и анализа программ для матерей и новорожденных. Она стала незаменимым членом организации, которую местные жители в итоге назвали Saksham – «Расширение прав и возможностей».

Вишваджит и команда Saksham исследовали проблему рождаемости в бедных сельских районах Индии и увидели, что во время родов используется множество методов, которые представляют опасность для ребенка. Они полагали, что высокую смертность среди новорожденных можно предотвратить с помощью других низкозатратных методов, доступных для любого местного сообщества: немедленное грудное вскармливание, поддержание ребенка в тепле, перерезание пуповины стерилизованными инструментами. Нужно было всего лишь изменить модель поведения.

С помощью грантов от организаций USAID и Save the Children («Сохрани ребенка»), а также от нашего фонда путем обучения безопасным методам принятия родов и послеродового ухода местных работников здравоохранения сотрудники Saksham сократили смертность новорожденных в два раза за полтора года.

Во время визита в Шивгарх в 2010 году в мире по-прежнему ежегодно умирало по 3 миллиона новорожденных. Почти 10 % этих смертей происходили в штате Уттар-Прадеш, который был назван эпицентром смерти новорожденных и матерей. Чтобы снизить их количество, следовало обращать пристальное внимание на Уттар-Прадеш.

В первый день поездки я встретила около сотни жителей деревни и поговорила с ними об уходе за новорожденными. Передо мной стояла огромная толпа. Женщины сидели впереди, а мужчины разместились за ними. Но встреча все равно получилась очень душевной.

Мы сидели на коврах, расстеленных в тени ветвистого дерева, плотно прижавшись друг к другу, чтобы никто из нас не оказался под палящим солнцем. После этого нас встретила семья с маленьким мальчиком лет шести. Через несколько секунд Гэри Дармштадт, который в то время возглавлял наш фонд охраны здоровья матери и новорожденного, прошептал мне:

– Это он, это тот малыш!

Оглянувшись, я увидела шестилетнего мальчика и сказала:

– Какой малыш? Это уже не малыш.

– Это тот, кого спасла Ручи, – ответил он.

– Боже мой! – воскликнула я. – Это тот самый ребенок, о котором ты мне говорил?

Мальчика звали Иоре. Он родился в первый месяц работы Saksham, когда местные сотрудники здравоохранения только прошли обучение и скептицизм сообщества все еще оставался на довольно высоком уровне. Все с нетерпением ждали, что же произойдет дальше. Тот здоровый шестилетний ребенок, что стоял перед моими глазами, родился посреди ночи. Это была первая беременность для его матери, и женщина оказалась настолько истощена, что потеряла сознание во время родов.

Едва взошло солнце, как недавно обученного медицинского работника уведомили о том, что начались роды, и он немедленно отправился на вызов. Этим медицинским работником оказалась Ручи. Ей было около 20 лет, и она происходила из индийской семьи, принадлежащей к одной из высоких каст. Когда она приехала, то обнаружила, что мать все еще не пришла в сознание, а ребенок замерз. Ручи спросила, что произошло, но никто из присутствующих членов семьи ничего не мог сказать. Они все были в ужасе.

Ручи развела огонь, чтобы согреть комнату, затем взяла одеяло и завернула в него ребенка. Она измерила его температуру, так как ее учили, что переохлаждение может убить новорожденного или служить признаком инфекции. Младенец был очень холодным. Температура его тела не превышала 34,4 градуса. Ручи перепробовала множество привычных методов, которые она использовала до этого, но ни один из них не работал. Кожа ребенка понемногу начала синеть. Он был очень вялым, и Ручи поняла, что он умрет, если она не предпримет хотя бы что-нибудь прямо сейчас.

Ручи владела одним из спасительных методов под названием «кожа к коже»: ребенка нужно было прижать к коже матери, чтобы передать ее тепло.

Эта техника предотвращает переохлаждение. Она способствует грудному вскармливанию и защищает от инфекции. Это один из самых мощных способов спасения новорожденных.

Ручи попросила тетю ребенка поделиться с малышом своим теплом, но та отказалась. Она боялась, что злой дух, который, по ее мнению, овладел ребенком, захватит и ее.

Ручи тогда встала перед выбором: может быть, ей самой стоит провести эту процедуру? Решение далось ей нелегко: настолько близкое взаимодействие с ребенком из низшей касты могло вызвать насмешки со стороны ее собственных родственников, ведь эта практика пришла в их общество из-за рубежа. Если что-то пойдет не так, семья может обвинить ее в смерти ребенка.

Но когда она увидела, что ребенок становится все холоднее и холоднее, она распахнула сари, приложила новорожденного к своей коже, прижав его голову к груди, и прикрыла его тканью своего наряда для приличия, а также для того, чтобы ему было теплее. Так Ручи держала ребенка в течение нескольких минут. Его кожа, казалось, снова начала розоветь. Она достала термометр и проверила температуру. Стало чуть лучше. Она подержала ребенка еще несколько минут и снова измерила температуру. Еще чуть-чуть выше. Все присутствующие женщины вытянулись, чтобы посмотреть, как повышается температура тела ребенка. Через несколько минут малыш начал двигаться, затем окончательно ожил и заплакал. С ним все было в порядке. Он не был ничем заражен. Это был просто здоровый ребенок, который нуждался в тепле и объятиях.

Когда мать пришла в себя, Ручи рассказала ей о произошедшем и показала, как выполнять технику «кожа к коже», а затем помогла начать грудное вскармливание. Ручи пронаблюдала за ними еще около часа, а затем покинула дом.

Эта история молниеносно разлетелась по окрестным деревням. В одночасье мнение женщин сменилось с «мы не уверены в этом методе» на «я хочу сделать это для своего ребенка». Это был поворотный момент для всего проекта. Невозможно добиться изменений в поведении, если новый метод сложен, плохо работает и не переходит из уст в уста. То, как Ручи вернула этого ребенка к жизни, поставило всех на уши. Этот метод могла использовать любая женщина. Матерей начали воспринимать как спасательниц жизни. Это придало им силы и изменило окружающую действительность