Текст книги "Момент взлета. Истории женщин, которые бросили вызов патриархальному обществу"

Их чаша не пуста

За время поездки в Шивгарх я многому научилась. Самым поразительным уроком, а также отправной точкой для многих из наших работ послужил тот факт, что проблема не была связана с отставанием в развитии технологий. Наш фонд всегда уделял особое внимание научным исследованиям, направленным на разработку жизненно важных достижений, таких как новые вакцины. Развитие продукта, как мы это называем, по-прежнему остается нашим главным приоритетом. Однако программа Вишваджита и Аарти, направленная на помощь матерям и новорожденным, показала мне, насколько многого можно достичь, делясь простыми рабочими методами, которые широко известны во всем мире. Это стало наглядным свидетельством того, что для эффективного предоставления услуг и решений целевой аудитории нужно понимать ее потребности. Система оказания услуг имеет значение.

Что я подразумеваю под «системой оказания услуг»? Это предоставление необходимых людям инструментов, да так, чтобы они сами хотели ими пользоваться, – вот что такое система оказания услуг. Это очень важно и зачастую сложно. Возможно, потребуется преодолеть барьеры бедности, расстояния, невежества, сомнений, стигм, религиозных и гендерных предубеждений. Это значит, что нужно будет слушать людей, узнавать, чего они хотят, чем они занимаются, во что верят и с какими препятствиями сталкиваются. Это значит обращать внимание на то, как люди проживают свою жизнь. Вот что вам нужно сделать, если у вас есть спасательный инструмент или техника, которую вы хотите передать людям.

Перед запуском программы в Saksham наняли команду из лучших студентов, которые потратили шесть месяцев на работу с членами общины, чтобы понять, какие практики и убеждения о процессе родов считаются широко распространенными. Вишваджит сказал мне:

– Их чаша не пуста. Нельзя просто так наполнить ее своими идеями. Их чаша уже полна, поэтому для начала нужно понять, что в ней находится.

Если вы не понимаете смысла и убеждений, лежащих в основе общепринятых практик сообщества, вы не сможете донести свою идею в контексте их ценностей и проблем – и люди вас просто не услышат.

Исторически сложилось так, что женщины приходили к Брахману, представителю касты жрецов, и спрашивали, когда следует начинать кормить грудью. Он отвечал:

– Молоко появляется в течение трех дней, поэтому начинать нужно через три дня.

Ложная информация сводит на нет все усилия. Матери прислушивались к совету Брахмана и в течение первых трех дней жизни новорожденного давали ему воду, которая зачастую оказывалась грязной. Команда Вишваджита и Аарти была готова к этому. Они мягко ставили под сомнение традиционные методы, указывая на закономерности в природе, которые были частью образа жизни сельских жителей. Они приводили в пример теленка и корову.

– Когда мы пытаемся доить корову, а она не дает молока, то заставляем теленка пососать вымя, чтобы вымя побежало, так почему бы вам не попробовать сделать то же самое – подержать ребенка у груди?

Жители деревни все еще говорили:

– Нет, это не сработает.

Поэтому местная команда обратилась к самым опытным и влиятельным представителям общины и попыталась убедить их. Члены команды знали, что если бы они смогли создать необходимую среду вокруг молодой матери, то она бы гораздо охотнее попробовала непривычный метод. После того как несколько матерей воспользовались этой уловкой и смогли сразу же покормить ребенка грудью, они сказали:

– Подождите-ка, мы даже не подозревали, что тоже можем так делать!

Затем все пошло как по маслу. В общине начали пробовать и другие методы лечения.

Это довольно деликатная тема, и подобные изменения нелегко инициировать в традиционной культуре.

Необходимо делать это с предельной осторожностью и уважением.

Открытость имеет решающее значение.

Все жалобы должны быть услышаны.

Следует признавать все свои неудачи.

Местные жители должны оставаться у руля.

Необходимо подчеркнуть общие цели.

Обращаться к опыту самих людей.

Методы должны работать четко и быстро, при этом стоит подчеркивать особую важность науки.

Если бы одной лишь любви было достаточно, чтобы спасти жизнь, ни одной матери на свете не пришлось бы хоронить своего ребенка – здесь нужны достижения науки.

Но то, как вы доносите их до людей, так же важно, как и они сами.

Акушерка в каждой деревне

Когда я вернулась в офис фонда после своей поездки в Шивгарх, то поговорила с нашими сотрудниками о способах донесения информации, об учете культурных особенностей и о том, насколько это важно для спасения жизней. Я сказала, что мы должны продолжать работать над инновациями в сфере науки и технологий, но, кроме этого, с той же страстью следует работать над инновациями в области системы оказания услуг. Важно и то и другое.

Позвольте мне проиллюстрировать это на личном примере, о котором я раньше не рассказывала. Это история о тете Майре, старшей сестре моей мамы.

Тетя Майра очень мне дорога. В детстве я называла ее своей второй мамой. Когда она приезжала к нам в гости, то много времени проводила со мной и моей сестрой Сьюзен. Вместе мы раскрашивали рисунки в книжках-раскрасках и играли в настольные игры. Еще мы часто ходили по магазинам. Она была такой энергичной и жизнерадостной, что в моем представлении не возникало и мысли о том, что Майра не может ходить.

В 1940-е, когда моя мама и Майра были еще совсем маленькими девочками, они играли дома у своего двоюродного дедушки. Позже он сказал моей бабушке:

– Что-то Майра сегодня ленится. Она попросила меня отвести ее домой.

В ту ночь Майра проснулась, крича от боли. Бабушка и дедушка отвезли ее в больницу. Врачи диагностировали полиомиелит. Они обмотали ее ноги марлей, вскипятили воду и делали горячие компрессы, полагая, что высокая температура облегчит ее состояние, но лучше ей не стало. Три или четыре дня спустя ее ноги парализовало. Она провела в больнице больше года. Родителям разрешалось навещать ее только по воскресеньям. Между тем, никто из детей больше не хотел играть с моей мамой. Все были в ужасе от вируса полиомиелита.

В 1940-х годах главной проблемой в борьбе с полиомиелитом стала разработка вакцины. Способ донесения информации не имел значения. Доносить было нечего. Проблема стояла не в наличии привилегий или бедности. Научного прорыва еще не произошло. Никакой защиты от полиомиелита не существовало.

Как только Джонас Солк разработал вакцину от полиомиелита в 1953 году, усилия по защите людей от этой болезни перешли от проблемы разработки вакцины к проблеме ее доставки до людей – и вот здесь бедность действительно имела значение. В богатых странах бо́льшая часть людей быстро прошла вакцинацию. К концу 1970-х годов в США полиомиелит был полностью побежден. Однако он продолжал свой путь в большинстве стран мира, включая Индию, обширные площади и большое население которой вызывали особенные трудности.

В 2011 году, вопреки большинству прогнозов экспертов, Индия избавилась от полиомиелита. Это было одним из величайших достижений в области глобального здравоохранения. Индия достигла этого при помощи целой армии из более чем 2 миллионов вакцинаторов, которые исколесили страну вдоль и поперек, чтобы найти каждого ребенка и поставить ему прививку.

В марте 2011 года мы с Биллом познакомились с молодой женщиной, которая недавно стала матерью, и ее семьей в небольшой деревне в Бихаре, одном из самых сельскохозяйственных штатов в Индии. Это была семья трудящихся-мигрантов. Они жили в условиях крайней нищеты и работали на кирпичном заводе. Мы спросили ее, привиты ли ее дети от полиомиелита. Она сходила в свою хижину за картой прививок и показала нам список имен своих детей и дат, когда им ввели вакцину. Вакцинаторы не единожды приходили к ее детям. Мы были приятно удивлены. Именно так Индия избавилась от полиомиелита – благодаря массовому донесению информации о вакцине самым рискованным, оригинальным и изобретательным способом.

Встреча с людьми, которые оказывают жизненно важную поддержку другим, является одним из основных направлений моей работы.

Несколько лет назад во время поездки в Индонезию я встретила женщину по имени Ати Пуджиастути. В молодости Ати обучалась по правительственной программе под названием «Акушерка в каждую деревню», выпускниками которой стали 60 тысяч акушерок. На момент завершения программы ей было всего 19 лет. Ее направили на работу в горную деревню.

Когда она туда приехала, местные жители не проявили гостеприимства. Они враждебно и недоверчиво относились к чужакам, особенно к молодым девушкам с идеями о том, как можно улучшить их жизнь. Так или иначе, эта молодая женщина обладала мудростью деревенского старейшины. Она ходила от одной двери к другой, чтобы познакомиться со всеми жителями. Она присутствовала на каждом общественном мероприятии. Она покупала местную газету и читала ее вслух всем, кто этого не умел. Когда в деревне появилось электричество, она наскребла денег, чтобы купить крошечный телевизор, и пригласила всех его смотреть вместе с ней.

Тем не менее никто не хотел пользоваться ее услугами, пока по чистой случайности у беременной женщины, которая приехала в деревню из Джакарты, не начались схватки и пока она не попросила Ати принять у нее роды. Роды прошли хорошо. Жители деревни начали доверять Ати, и вскоре в каждой семье захотели, чтобы она присутствовала при родах. Она всегда была рядом, иногда даже рискуя собственной жизнью.

Однажды она потеряла равновесие, пересекая реку. Она схватилась за камень и держалась из последних сил, пока не пришла помощь. В другой раз она поскользнулась на грязной горной тропе рядом с краем утеса. Несколько раз она падала с мотоцикла во время езды по неасфальтированной дороге. Тем не менее она осталась верна своему делу и продолжала принимать роды. Она знала, что тем самым спасает жизни.

Однако женщины нужны не только на местах для непосредственного оказания услуг. Их помощь нужна и на высоких должностях.

Нам нужны женщины, которые обладают правильным видением и силой. Одной из таких женщин является доктор Агнес Бинагвахо, бывшая министр здравоохранения Руанды.

В 2014 году мы с Агнес стали соавторами статьи для The Lancet. Мы пытались привлечь всеобщее внимание к жизням новорожденных, которые можно было спасти, если бы мир исправил одну суровую несправедливость: большинство женщин в бедных странах рожают дома без квалифицированной помощи.

Одной из главных целей в жизни Агнес было добиться того, чтобы рядом с каждой роженицей присутствовала квалифицированная акушерка.

Это не та цель, о которой она могла бы подумать 25 лет назад. В 1994 году, когда Агнес работала педиатром во Франции, с родины начали поступать пугающие новости. Члены этнической группы, представляющей большинство населения – хуту, – начали убивать представителей меньшинства – народа тутси. Она следила за всем этим ужасом издалека. За 100 дней погибло почти миллион человек. Убили половину семьи ее мужа.

Агнес не жила в Руанде с тех пор, как ей исполнилось три года, когда ее отец перевез семью во Францию, чтобы получить медицинское образование. Однако после геноцида они решили вернуться на родину и помочь в ее восстановлении.

Со стороны возвращение казалось чем-то беспрецедентным, особенно для врача, практикующего в Европе. Еще до геноцида Руанда была одной из худших стран в мире в части родовспоможения, а конфликт только усугубил ситуацию. Почти все медицинские работники в стране либо бежали, либо погибли, а богатые страны отказывали в медицинской помощи. Через неделю после приезда Агнес чуть не вернулась назад. Но ее сердце разрывалось жалостью к судьбам тех, кто не мог уехать, поэтому она осталась и стала министром здравоохранения. Этот пост она занимала дольше всех в истории своей страны. Следующие два десятилетия она провела, помогая с нуля выстроить систему здравоохранения Руанды.

Под руководством Агнес министерство здравоохранения приступило к осуществлению программы, в рамках которой в каждой руандийской деревне, насчитывающей, как правило, от 300 до 450 жителей, избирались три общинных медицинских работника, один из которых должен был заниматься исключительно вопросами охраны материнства. Эти и другие изменения имели чрезвычайный успех.

После геноцида Руанда добилась большего прогресса в обеспечении безопасности при родах, чем большинство других стран мира. Смертность среди новорожденных снизилась на 64 %. Смертность среди матерей – на 77 %. Спустя всего лишь 20 лет после того, как Руанду признали безнадежной, ее систему здравоохранения начали считать образцово-показательной. Сейчас Агнес работает с доктором Полом Фармером, одним из героев этой книги, в деле оказания медицинской помощи бедным слоям населения. Начали они с Гаити, а потом распространили свою деятельность по всему миру. Организация «Партнеры по здоровью», одним из руководителей которой является сам Пол, основала новый медицинский университет в Руанде – Университет глобального равенства в области здравоохранения. Агнес является проректором этого университета и продвигает исследования о том, каким образом следует предоставлять населению медицинские услуги.

Что меня больше всего вдохновляет в работе Агнес в Руанде, работе Ати в Индонезии и работе Вишваджита и Аарти в Индии, так это то, что все они показывают, как акцент на способе предоставления медицинских услуг может нивелировать последствия нищеты. Это подчеркивает ценность рассказов Ганса Рослинга о жизни в крайней нищете. Люди, узнавая, как живут бедняки, не только загораются желанием помочь, но и осознают, как именно это можно сделать.

Когда людям не оказывают должной медицинской помощи, доступной в большинстве европейских стран, проблема заключается только в ее досягаемости.

Лекарства, услуги и квалифицированная помощь попросту не доходят до нуждающихся. Вот что значит быть бедным.

Эти люди оказываются на задворках общества. Нужно изобрести способ донести все вышеперечисленное до них. Вот что значит бороться с последствиями нищеты. С технологической точки зрения это не самая привлекательная вещь на свете, но с человеческой точки зрения то, что инновации служат людям, несомненно, приносит удовлетворение без всяких исключений.

Эта истина тронула меня до глубины души: нищету создают ограничения. Чтобы найти решение, нужно обойти или сломать их.

Но это еще не все. Чем больше я наблюдала за нашей работой в этой области, тем больше я понимала, что способы оказания медицинских услуг должны формировать стратегию. Проблемы, с которыми приходится сталкиваться при оказании этих услуг, выявляют причины нищеты. В итоге становится понятно, почему люди бедны. Вам не приходится догадываться, что это за ограничения. Каждый, кто пытался оказать помощь малоимущим, рано или поздно сталкивался с этим.

Если мать не может получить то, что ей необходимо для защиты своих детей, дело не только в ее бедности. Причина кроется в чем-то более конкретном. У нее нет доступа к услугам квалифицированного акушера, который обладает самыми современными знаниями и необходимым оборудованием. Почему? Причин может быть множество.

У нее нет информации.

У нее нет денег.

Она живет далеко от города.

Ее муж против.

Ее свекровь сомневается.

Она не знает, что у нее есть право просить о таком.

Ее культура это отвергает.

Зная, почему мать не может получить то, что ей нужно, вы начинаете понимать, какие меры стоит предпринять в первую очередь.

Если барьером является расстояние, деньги, знания или стигмы, предложите инструменты и информацию, которые не противоречат перечисленным критериям. Для успешной борьбы с бедностью мы должны эти барьеры выявить, изучить и выяснить, к какой категории они относятся: культурной, социальной, экономической, географической или политической, – а затем обойти их или перешагнуть, чтобы нищие получили доступ к тем благам, которыми пользуются остальные люди.

Как только мы начали уделять больше времени пониманию того, как люди живут, мы заметили, что огромное количество препятствий, а также причин изоляции можно проследить до тех самых пор, пока не окажется, что все они связаны с образом жизни женщин.

В обществах, где царит глубокая нищета, женщины оказываются на самых задворках. Они становятся аутсайдерами. Это не совпадение. Когда какое-либо сообщество отвергает определенную группу людей, в особенности женщин, это выливается в кризисную ситуацию, которую возможно обратить вспять только путем возвращения аутсайдеров в ряды обычных членов общества. Возврат в активный социум всех людей, оказавшихся на его задворках, – это основное средство борьбы не только с бедностью, но практически со всеми остальными социальными бедствиями.

Когда я училась в начальной школе, на задних партах всегда сидели две девочки, умные, но тихие и неловкие в общении. Другие две девочки, уверенные в себе и популярные среди сверстников, сидели в первых рядах. Они придирались к тем девочкам, что сидели позади класса. И это происходило не раз в неделю, а постоянно – и те тихие девочки стали еще тише. Они боялись поднять глаза и встретиться взглядом с остальными детьми, потому что это могло привести к еще большей агрессии. Они ужасно страдали, и боль их не покидала даже после того, как издевательства прекратились. Десятилетия спустя на встрече выпускников одна из некогда популярных девочек извинилась, а одна из тех, над которой издевались, ответила: «Давно пора было это сделать».

Все мы видели нечто подобное. Все мы играли свою роль в таких ситуациях. Либо мы сами были теми хулиганами, либо мы были жертвами, либо мы наблюдали за издевательствами со стороны и не решались положить им конец. Я принадлежала к последней группе. Я видела все, что только что описала. Я не вмешивалась из страха, что, открыв рот, навлеку на себя внимание этих грубиянок. Жаль, что тогда я не знала, как можно всего лишь силой собственного голоса помочь другим найти свой.

Взрослея, я думала, что подобное насилие будет встречаться все реже и реже. Но я ошибалась. Взрослые тоже не против притеснить тех, кто слабее. На самом деле мы постоянно совершенствуемся в этом. Большинство из нас попадают в одну из все тех же трех школьных групп: люди, которые пытаются выделить аутсайдеров, люди, которых заставляют чувствовать себя аутсайдерами, и люди, которые стоят в стороне и не мешают процессу.

Любой может оказаться на месте изгоя. Все зависит от людей, которые наделены правом исключать из общества других людей. Зачастую это происходит из-за расовой принадлежности. Несмотря на культурные страхи и предубеждения, евреев можно назвать изгоями. Мусульман можно назвать изгоями. Христиан можно назвать изгоями. Бедные всегда оказываются изгоями. Больные часто оказываются изгоями. Люди с ограниченными возможностями могут тоже попасть в эту категорию. К представителям ЛГБТ-сообщества многие относятся как к изгоям. Иммигрантов считают изгоями. Но женщины чувствуют себя изгоями, не выходя из дома.

Преодоление потребности выделять изгоев – это величайшая задача для нас как для людей. Это ключ к преодолению неравенства.

Мы осуждаем и прогоняем людей, вызывающих в нас те чувства, которых мы предпочитаем избегать. Вот почему среди маргиналов так много старых, слабых, больных и нищих людей. Мы склонны отвергать людей, обладающих теми качествами, которые мы больше всего боимся найти в себе. Мы ложно приписываем этим группам те характеристики, которые отрицаем в себе. Таким образом, вытеснение этих людей становится способом отрицания неприятных черт в нас самих. Именно это заставляет доминирующие группы вытеснять различные расовые и религиозные сообщества.

Мы часто лукавим по поводу происходящего. Живя в безопасности и наблюдая за теми, кто находится в эпицентре проблемы, мы часто говорим про себя: «Я не имею отношения к этой ситуации, потому что я другой». Но это всего лишь то, что говорит нам наша гордыня.

Мы легко могли бы оказаться на месте изгоя. Внутри нас – необъятный мир, но мы не любим признаваться в том, что у нас есть что-то общее с другими людьми, потому что это слишком унизительно. Это может напомнить, например, о том, что успех и неудача не совсем справедливы.

Когда ты понимаешь, что тебе просто повезло больше, чем другим, приходится становиться скромнее, но отказываться от своего чувства превосходства и говорить: «Я не лучше других» – не самая приятная вещь на свете.

Вместо этого мы придумываем оправдания для своей потребности находить изгоев среди окружающих. Мы говорим, что все дело в заслугах или традициях, хотя на самом деле просто пытаемся защитить свои привилегии и свою гордость.

Женщина из рассказа Ганса лишилась жизни, потому что была изгоем.

Она потеряла ребенка, потому что была изгоем.

У ее семьи остались теплые воспоминания о докторе, который вернул ее тело в деревню, потому что они были изгоями. Они не привыкли, чтобы к ним относились с уважением. Вот почему им приходилось сталкиваться с таким количеством смертей.

Спасение жизней начинается с возвращения всех изгоев обратно в общество. Без изгоев общество становится здоровым.

Мы должны стремиться к этому.

Мы должны продолжать работать над сокращением масштабов нищеты и распространения болезней.

Мы должны помочь изгоям противостоять власти людей, которые хотят, чтобы те держались как можно дальше.

Но следует проделать и собственную внутреннюю работу: мы должны обратить внимание на те действия, которых мы избегаем. Мы должны открыть свои объятия и сердца для тех людей, к чьим жизнями относимся неуважительно. Но и этого недостаточно, чтобы помочь изгоям пробиться назад. Настоящий триумф наступит, когда мы перестанем отталкивать людей.