Текст книги "Поцелуй возлюбленного"

Глава 3

Он сказал, что его зовут Майкл Гаррет и что он здесь для того, чтобы спасти ее. Очень даже удобно.

Оливия закусила губу, чтобы не расплакаться. Даже в самых кошмарных снах она не оказывалась в столь унизительном положении. Быть найденной в лесу, голой. И так ли уж хорошо, что ее спаситель ей совершенно незнаком? Она вытерла слезы, скатившиеся по щеке.

Они находились где-то в Пик-Дистрикт, она была в этом уверена: Никто не заходит сюда до июня. Горы ведут себя предательски вплоть до того момента, пока не растает последний снежный сугроб. Об этом знали все.

Оливия свернулась в клубок и закуталась в шинель, забившись в угол, образованный стволом упавшего дерева и пнем. У кого-нибудь возникнет потребность спасти ее от ее спасителя?

Ноющее горло напомнило о том, что она должна позаботиться о себе. Один раз она избежала беды. Если понадобится, она сделает это снова.

Человек, который захватил ее, утверждал, что ее едва не задушили по ошибке. Если бы она не сопротивлялась, этого не случилось бы. Гнев взял верх над страхом.

Конечно же, она сопротивлялась, А чего они ожидали от нее? Чтобы она ждала, когда ее изнасилуют и убьют? Когда они напоили ее лауданумом, она хотела вообще не просыпаться.

Майкл Гаррет. Это имя он наверняка выдумал. В нем было нечто такое, что вступало в противоречие со столь простым именем и его одеждой.

У него был вид джентльмена, который переживал сейчас не лучшие времена. Его шинель была практична и удобна в носке, лошадь хорошо откормлена, но эта кобыла была ужасно несимпатичной пегой масти.

Однако, несмотря на свою страшилку-лошадь и поношенную одежду, спаситель определенно владел ситуацией. Когда он держал Оливию на руках, она поняла, что надежды убежать у нее нет. Да она даже и не была уверена в том, что хотела бежать. Что это за магия?

Даже природа шла ему навстречу. Впервые за эти дни не было дождя, и влажные сучья и ветки горели дружно и жарко, словно повинуясь его приказаниям.

Тепло растекалось по телу тем маленьким блаженством, которое напомнило ей о холодных утрах, когда кухня была единственным уютным местом в доме. Ноги и руки впервые за это время согрелись. Она шевелила пальцами, не боясь, что они отвалятся. Уже за это тепло она будет благодарна ему, даже если Майкл Гаррет вовсе не такой уж благородный, как представляется.

Вскоре ее ноги согрелись по-настоящему. Она втянула их под шинель и стала растирать икры, скорчившись и изо всех сил стараясь не дрожать.

Почему она должна верить, что он не один из них? А если он один из них, то он определенно их главарь.

Страх обострил в ней гнев, заставил быстрее заработать мозги.

Его акцент был иным, чем у ее похитителей. Его английский не позволял определить, откуда он родом, словно он обучался у человека, который требовал, чтобы он говорил на совершенно правильном языке.

Это свидетельствовало о том, что Майкл был вовсе не тот, за кого себя выдает. Возможно, он провел много лет в другой стране, говорил на другом языке, и английский стал для него иностранным?

Майкл открыл седельную сумку, и Оливия увидела, что он достал фляжку и откупорил ее.

– Это бренди. Будет жечь, но, думаю, эта жидкость подлечит вам горло.

Оливия отрицательно покачала головой, сделав это весьма энергично.

– Это поможет вам согреться, – не отступал Майкл. Скорее вырубит сознание.

Она не сказала это вслух, но он словно услышал ее.

– Ага, вы боитесь, что я подсыпал сюда что-нибудь, что я собираюсь опоить вас. – Он сделал хороший глоток из фляги и сунул ее в ладонь Оливии. – Это безвредно. Настолько безвредно, насколько может быть безвредным бренди. Поскольку я не отношусь к слишком богатым, я слегка разбавил его водой.

Испытывая отчаянное желание смочить горло, Оливия взяла флягу. Потом вытерла горлышко рукавом его шинели и попробовала бренди. Жидкость прошла на удивление легко, тепло распространилось по телу почти мгновенно.

– Вы раньше пили бренди? – спросил он. Она кивнула, хотя это не его забота.

– Держите флягу при себе, но расходуйте экономно. А я поищу рубашку. – Он снова принялся рыться в седельной сумке.

Глядя на огонь, Оливия изо всех сил старалась побороть возрастающую панику, убедить себя, что он не желает ей зла.

Может быть, он солдат? На нем не было медали за Ватерлоо или униформы, он ничем не был похож на военных, которые останавливались в Дерби.

И тем не менее, что-то в нем выдавало солдата. Он носил свою одежду гордо, как военный, а не потому, что был денди. Если бы он относился к разряду этих пустых лондонских щеголей, он бы жаловался на грязь или на то, как она обращается с его шинелью. Он же все время был занят поисками того, как ее обогреть и поддержать в ней жизнь. Почему?

Уж не шпион ли он? Это может служить объяснением его слишком уж правильного английского. Он мог быть французом, который много лет прожил в Англии и боялся преследований и разоблачения.

Но это абсурд. И вина за это ложится на бренди. Употребление бренди всегда пробуждало в ней воображение.

О Господи, обеспокоены будут все. Братья сделают вид, что все в порядке, однако все поймут, что это далеко не так. Как тогда, когда погиб папа. О нем ничего не знали два дня, пока не нашли на дне ущелья. Роковой несчастный случай. Не будут ли они думать, что с ней произошло нечто подобное? Печально, что она причинила им такое беспокойство.

Тихий разговор отвлек Оливию от ее мыслей. Она повернула голову, чтобы увидеть, кто еще оказался рядом. Но увидела лишь мистера Гаррета, что-то шепчущего на ухо своей лошади и продолжающего рыться в седельной сумке.

Были и другие признаки того, что когда-то он был солдатом. Похоже, он много времени проводил на открытом воздухе. Лицо у него загорелое, тело мускулистое.

Он разговаривал со своей лошадью. Это в расчет можно не принимать. Она тоже разговаривала со своей лошадью. Пока Оливия размышляла об этом, лошадь мистера Гаррета тихонько заржала и тряхнула головой. Оливия могла сколько угодно разговаривать с Мединой, однако та никогда ей не отвечала.

Подала голос коноплянка и перелетела с одного куста на другой. Мистер Гаррет поднял голову. Он был в курсе всех передвижений вокруг, словно подозревал, что неизбежно нападение или встреча с неизвестностью.

Держа в руке запасную рубашку, он подошел к Оливии. Он не грозил, не приказывал. Но его присутствие словно подавляло. Он совершал совсем простое действие – передавал ей рубашку, и при этом Оливия ощущала его силу.

Она знала, как обращаться с такими мужчинами. У нее было четверо братьев, и все были высокими и сильными. Один их вид мог испугать кого угодно.

Ей оставалось лишь одно – посмотреть ему прямо в глаза и настоять на своем. Если бы она была дома, она узнала бы, какая у него любимая еда, и готовила бы ее достаточно часто, чтобы одержать над ним верх.

Однако смотреть в глаза Майкла оказалось делом нелегким. Он не отвернулся и не отвел взгляд. Было такое впечатление, что между ними происходит своего рода состязание и победитель выиграет нечто большее, чем фруктовый торт. Когда он понял ее замысел, то слегка улыбнулся. Это была не покровительственная улыбка, а достаточно милая, словно он подумал, что она весьма хороша собой и он готов смотреть в ее глаза вечно.

Оливия позволила ему победить и стала изучать его лицо. Нельзя сказать, что красивое, но… гм… привлекательное – нашла она наконец слово. На щеке виднелся небольшой шрам, крохотный кусочек мочки уха отсутствовал. Эти следы ранения придавали ему вид закаленного, много повидавшего человека. Взгляд у него был твердый, чтобы не сказать властный.

– Я нашел еще порядочное количество дров. Я отойду ненадолго. – Положив рубашку в протянутую руку Оливии, он скрылся за пеньком, тихонько насвистывая.

Он мог улыбаться и произносить благородные слова, но может ли она быть уверена, что он не один из ее похитителей?

Не попытаться ли ей убежать? У нее нет башмаков, из одежды лишь его шинель. Дом должен быть на юге. По крайней мере, так она думала.

Но как бы ни был близок ее дом, похитители могли снова встать между ней и ее безопасностью. Страх, который охватил Оливию при этой мысли, вынуждал смириться с необходимостью оставаться в компании мистера Майкла Гаррета, по крайней мере, еще какое-то время.

Оливия тут же забыла о своем возможном побеге, стоило ей натянуть через голову его рубашку: она поняла, что острижена. Она ощутила неровные края волос, ощупала их снова и наконец, не на шутку разрыдалась.

– Что случилось? – В ту же минуту мистер Гаррет, оказался рядом.

Оливия положила голову на колени, продолжая рыдать.

– В чем дело, Лолли? – Он казался смущенным и рассерженным.

– Мои волосы, – прохрипела она. – Они обрезаны. Если бы у нее не так болело горло, она бы рассказала, что волосы были ее самой большой гордостью. Оливия была невысокой и коренастой, груди небольшие, лицо слишком круглое, а вот волосы – густые, длинные и красивые; они были ее единственной отрадой.

– Зачем?

– А, ну это не смертельно, – сказал он, выпрямляясь. Очевидно, лично он успокоился. – Волосы снова отрастут.

– Отрастут? – Она поднялась на ноги. – Для этого понадобятся годы. – Она отшвырнула шинель и бросилась на него, пытаясь оцарапать ему лицо и завывая, хотя этот вой больше походил на хриплый шепот. – Если ты один из них, я убью тебя!

Она ненавидела его. Ненавидела всех мужчин.

Глава 4

Лолли накинулась на него словно вихрь. Стараясь действовать как можно осторожнее, Майкл уже второй раз за день постарался защититься от ее пинков и укротить разъяренную воительницу.

Схватив с земли шинель, он закутал ей руки и ноги. Лолли изо всех сил хотела оттолкнуть его, однако он повалил ее на землю и оказался сверху. Он рассердился и тяжело дышал.

Она тоже задыхалась, и Майкл слегка сполз с нее.

– Изнасилуй меня, и я убью себя и буду вечно приходить к тебе в кошмарах! – Лолли закашлялась, и он прочитал отчаяние в ее глазах.

Майкл поспешил встать. Она тоже попыталась это сделать, но упала на колени и зашлась в кашле. Майклу казалось, что ее вывернет наизнанку, но он ждал, когда приступ пройдет. Когда Лолли наконец успокоилась, она села на корточки, достала флягу и сделала глоток, всего один глоток бренди.

– Выслушай меня. – Говоря это, Майкл отступил от нее на шаг. – Послушай меня, Лолли. Еще никто не обвинял меня в изнасиловании. Ты слышишь меня?

Она медленно поднялась, закуталась в шинель и подтянула ее спереди, чтобы не мешала движению.

– Я ухожу, мистер Гаррет.

– Мы оба уходим. Только чуть позже, – поправил он ее.

Не утруждая себя объяснениями, Лолли двинулась по тропинке. Она прошла несколько ярдов, прежде чем Майкл понял, что она может в самом деле уйти. По тому, насколько она осторожно ступала, он мог понять, как у нее болят ступни, было ясно, что через час она снова начнет дрожать от холода.

– Мисс Лолли, вернитесь!

– Зачем? – спросила она, оглянувшись через плечо.

– Потому что вы не выживете одна.

Она пожала плечами, словно это не имело большого значения, и продолжила путь.

– Пожалуйста, подождите минутку, – крикнул он, когда расстояние между ними увеличилось.

Она остановилась, однако не повернулась к нему.

– Скажите, ну почему вы считаете, что я собираюсь причинить вам зло?

– То, что вы нашли меня, это не случайность.

Он выждал немного. Наконец она повернулась.

– По этим местам весной никто не ходит. – Она глотнула бренди из фляжки и сунула ее в карман. – Если они не убегают от кого-то или не собираются скрыться.

Судя по хрипоте, горло у нее болело, но он позволил ей высказаться. Он не станет принуждать, пока не возникнет суровая необходимость.

– Выше такие заносы, что в них можно умереть. – Лолли собирала камни и складывала их в другой карман. Потом с вызовом посмотрела на Майкла, и он подумал, понимает ли она, что находится в большой опасности.

– Я не знаю об этом. Я из Суссекса. – Он отшвырнул носком сапога лежавшую на дороге ветку. – Здесь, кажется, сухо.

– Если вы не один из них, почему никто другой меня не разыскивает?

– Я сам удивляюсь. Поскольку вы знаете больше о тех людях, которые это сделали, почему не расскажете мне? – Он сделал по направлению к Лолли несколько шагов.

Она повернулась и снова двинулась по дороге.

– Вы можете мне сказать, как далеко отсюда находится место, где вас держали? – Он поравнялся с ней.

– Не имею понятия. Я была под воздействием снадобья. – Она остановилась и повернулась, затем положила руку на горло и покачала головой, признавая собственную слабость. – Вы можете быть их главарем. Вы рассердились на то, что я сбежала?

– Вы читаете романы миссис Радклифф? – Майкл хотел засмеяться, но затем напомнил себе, что у нее были весомые основания для подозрений.

– Вы были солдатом, да?

Он хотел было сказать «нет», но вспомнил, что дал зарок честности.

– Почему вы так подумали?

– Могу объяснить. Вы разочарованы, потому что не можете найти работу. Вы похитили меня, чтобы взять своего рода реванш и добыть денег.

Лолли снова закашлялась и вытащила флягу. Открыв крышку, сделала маленький глоток.

– Похоже, бренди пробуждает в вас фантазии. Это абсурд! – Майкл подошел чуть поближе и сел на упавший ствол, притворившись расслабленным. – Вы не совсем ошибаетесь в отношении меня. Я отставной солдат, но я разочаровался задолго до того, как вернулся домой, даже еще до того, как отправился во Францию. Я привык к разочарованию. Так что ни о каком реванше не может быть речи. Я владею ремеслами. У меня есть надежды. Мне ни к чему заниматься похищениями, чтобы прокормить себя.

Лолли стала собирать камни покрупнее.

– Если вы и в самом деле числите меня среди тех врагов, которые вас похитили, почему вы говорите об этом? Было бы гораздо разумнее держать это при себе.

– Какое это имеет значение, если вы хотите убить меня? – Она не оторвала взгляда от камней, которые собирала, а Майкл подумал: «Как она может так спокойно говорить о собственной смерти?»

– Почему вы думаете, что я могу вас убить? – Ее слова потрясли его.

– Я видела ваше лицо. – Она подняла глаза и в упор посмотрела на него, словно пытаясь запомнить черты его лица, чтобы обвинить Майкла когда он предстанет перед Богом.

– Я похож на убийцу? Это форменное оскорбление. – Он подождал. Вспомнил об убитых солдатах. Это могло запечатлеться в чертах его лица.

– Дело не во внешности, – сказала Лолли так, словно подобная идея может прийти в голову только идиоту. – Если у вас есть деньги, вы не позволите мне жить, потому что я могу вас узнать. Имейте в виду, они не заплатят выкупа. Кто-нибудь спасет меня, а Большой Сэм убьет вас, переломав вам все косточки. Это будет медленная и ужасная смерть. – Последние слова она произносила шепотом, после чего подняла руку, чтобы вытереть глаза.

Она выглядела и говорила так, словно ей было лет четырнадцать, и Майкл подумал, что надо попытаться отобрать у нее флягу.

– Уверяю вас, мисс Лолли, я не похититель и не собираюсь вас убивать. – Лолли продолжала собирать камни, игнорируя его и взвешивая каждый камень, прежде чем пополнить свою коллекцию. – Вы понимаете? Я ваш спаситель.

Он поднялся во весь рост и собрался повторить свои слова, если она снова останется к ним глуха, но тут в голову пришла неожиданная мысль.

– Разве вы не видели своих похитителей?

– У меня все время были завязаны глаза. – Ее уверенность несколько ослабла.

– Лолли из Дербишира. – Майкл сделал шаг в ее сторону и остановился, когда она подняла руку. Он тоже поднял руку. – Прошу поверить, что мое единственное желание – доставить вас в целости и сохранности домой, к вашей семье. Клянусь могилой матери. Если бы я хотел причинить вам зла, зачем бы я отдавал вам свою шинель, устраивал бы для вас костер и делился своим бренди? Если бы я хотел показать своим сообщникам, как с вами обращаться, то где же они? – Он огляделся. – Я стараюсь обращаться с вами с осторожностью и уважением, коих заслуживает женщина.

Казалось, ее заворожила земля. Лолли смотрела на нее так долго, что Майкл подумал, уж не увидела ли она там что-то, кроме грязи и опавших листьев. Не глядя на него, она, наконец, прошептала:

– Ну ладно. – Ее подбородок вздрогнул. – Ладно, – повторила она снова. – Это все дурацкое бренди, – пробормотала она и протерла глаза. – У меня замерзли ноги.

Не ожидая от нее дальнейших уступок, Майкл подошел к костру.

– Возвращайтесь к своему гнездышку. Костер будет между вами и мной. Я даже могу отдать вам свой пистолет, чтобы вы чувствовали себя в большей безопасности. Вы когда-нибудь стреляли?

– У меня есть братья. – Несмотря на опухшие от слез глаза, она бодро вернулась к костру. – Конечно, я умею обращаться с пистолетом. – Она фыркнула и отвела от Майкла глаза.

Он понял, что она лжет. Она никогда в жизни не держала в руках пистолет. Хотя братья у нее могут быть. Она была наполовину избалованной принцессой, наполовину сорванцом.

– Имея братьев, я думаю, вы привыкли защищать себя. – Подойдя к ней, он подал ей пистолет и отступил назад. – Он не заряжен, но я дам его вам, чтобы вы знали, что я не направлю его на вас.

Она взяла пистолет обеими руками, положила его на землю и, не задумываясь о скромности, вытянула ноги к огню.

Он наблюдал за тем, как она вытаскивала собранные камни и складывала их в пределах досягаемости. Ими нельзя никого убить, но поранить можно.

– Вы считаете, что мужчины, которые захватили меня, не попытаются найти меня снова? – Она подняла глаза, в которых светилось недоверие. – Вы считаете, что они бросили меня на погибель?

У Майкла заныло сердце от этого вопроса.

– Нет, не считаю. Я думаю, что они в любое время могут напасть на вас. Вы очень странная, если это утешит вас.

– Утешит, если учесть, что до сегодняшнего дня самым важным для меня вопросом было, когда созреет земляника. – Она едва заметно улыбнулась.

Улыбка была такой печальной, что Майкл подумал, уж не лишили ли ее невинности.

– Лолли, я услышу их приближение еще до того, как они окажутся в поле видимости, моя лошадь сообщит мне об этом.

Она медленно кивнула.

– Так-то. Так что одной заботой у вас должно быть меньше. – Он подбросил дров в костер и сломал несколько больших веток. Как раз в тот момент, когда он подумал, что она, вероятно, снова засыпает, Лолли заговорила:

– Никто не узнает меня с такими короткими волосами.

Майкл не считал, что на эту ее озабоченность следует отвечать.

– Ваша новая прическа очень мила.

Лолли лишь кивнула.

– Я подумал, что это какая-то новая мода.

– Новая мода? – Она совсем не по-светски фыркнула, и Майкл понял, что она весьма презрительно отнеслась к его познаниям в новейшей моде.

Пожалуй, он сможет помочь ей выйти из круга опасений и страданий.

– Прошу прощения, мисс Лолли Снисходительная, я, конечно, не законодатель мод, но у меня есть глаза. Мужчина всегда заметит, как выглядит женщина.

– Мужчины смотрят на платье лишь для того, чтобы оценить тело, которое оно скрывает. – Лолли отнюдь не покраснела, хотя при этом глотнула из фляги.

– Я думаю, вы должны мне это отдать. – Он показал на флягу. – Похоже, спиртное делает вас раздражительной.

Возмущение, которое она выказала, породило приступ кашля.

– Меня захватили силой, едва не задушили и отрезали волосы. Я не имею понятия, что творится сейчас на кухне и болит ли голова у повара. Я не знаю, каким образом смогу спасти репутацию. Уверяю вас, мистер Гаррет, разбавленное бренди вовсе не единственная причина моей раздражительности. – Откинувшись назад, Лолли закрыла глаза. Майкл дождался, пока она справится с кашлем. Когда кашель прошел, она добавила: – И к тому же я не знаю, смогу ли теперь нормально говорить.

– Готов согласиться. Совершенно определенно, бренди повинно в этом меньше всего. – Он слегка поклонился и положил на землю одеяло, которое отыскал в своей сумке. – Пожалуйста, не напрягайте больше голос. Отдыхайте. Мы можем подождать до завтрашнего полудня. А я пока останусь по эту сторону костра и буду вести наблюдение.

Он подбросил еще несколько веток в костер и сел, скрестив ноги.

– Я найду способ спасти вас от позора и сохранить вашу репутацию. Обещаю, что не брошу вас. Солдаты держат слово.

– У меня есть план. – Она подняла руку, чтобы прикрыть зевок. Должно быть, зевок причинил боль горлу, потому что она сделала попытку глотнуть. Затем Лолли закрыла глаза и заснула.

Видя, что ее дыхание становится глубже, а тело расслабляется, Майкл стал размышлять о том, что Лолли держит в секрете. Ее правильный выговор, который был слышен даже в шепоте, ее беспокойство о репутации свидетельствовали о том, что она более благородного происхождения, чем он подумал поначалу. Он мог лишь приблизительно определить ее возраст. Не менее семнадцати. А забота о кухне позволяла предположить, что она хозяйка дома. У нее нет кольца. Конечно, его могли украсть, но тогда остался бы след от него. Она слишком молода, чтобы быть экономкой.

Похищена ради выкупа – это казалось самым вероятным объяснением. Конечно, если в ее семье было достаточно средств, чтобы оправдать такой риск.

Ее руки, привычные к работе, были ухожены, а это не противоречило предположению о большом богатстве. Были ли ее братья холостяками, а она всего лишь шикарной служанкой? Больше всего Майклу хотелось узнать, какое место занимал в ее жизни Большой Сэм. Он мог быть либо злодеем, либо героем пьесы.

Лолли из Дербишира была загадкой. Майкл будет защищать ее, но он должен знать гораздо больше, прежде чем сможет гарантировать защиту ее репутации.

Он всегда исполняет свои обещания. Годы шпионской работы нередко бросали вызов его чести и подвергали сомнению его самоуважение, но он держал обещания и выполнял приказы, исходящие от командиров.

Полковник говорит, какие корабли отправляются в порт Гавр и каков там груз, а он должен сообщить эту информацию своему связному. Он должен сделать все, что в его силах, чтобы корабль и его груз были защищены.

В течение пяти лет Майкл вел сложную жизнь Рауля Дессо, но под его личиной всегда оставался в полном здравии Майкл Гаррет, который делился с Раулем своим пониманием добра и зла, чести и честности.

Сейчас ему не перед кем отвечать, кроме как перед самим собой. И он поклялся, что Лолли от этого не пострадает.