Текст книги "Поцелуй возлюбленного"

Глава 11

– Ваш брат – герцог Мерион? – Майкл встал, не в силах сдержать удивления. – Мы были вместе все это время, вы съели мой сыр и выпили мое бренди, мы спали рядом – и только теперь у вас хватило смелости сказать мне, кто вы?

– Простите, что расстроила вас.

Это извинение показалось ему слишком казенным.

– Мистер Гаррет, вы ясно дали понять, как вы относитесь к герцогу. Это единственная причина, почему я не захотела назвать себя, когда вы попросили меня об этом.

Майкл воздел глаза к небесам.

– Вот как вознагражден добрый самаритянин. Я обнаружил, что женщина, которую я спас, находится в родстве с человеком из Дербишира, с которым я не хочу иметь дела. О Господи, помоги!

– Не ругайтесь!

– Это была молитва, а нужно сказать, что я давно не молился. – Отвернувшись от нее, Майкл в сердцах произнес любимое ругательство.

– Я слышала!

– Нет, вы не слышали.

– Почему мужчины думают, что с помощью ругательств проще всего решить задачу?

– А почему женщины думают, что ее можно решить с помощью слез? – Он вернулся к очагу, чтобы пошевелить затухающие угли. – Это все коренным образом меняет, леди Оливия.

– Лолли.

– Что?

– Я говорила, что на кухне меня называют Лолли, иногда этим именем называют меня и братья.

– Для меня вы будете леди Оливия. – Майкл видел, что она готова спорить, от перепуганной девушки не осталось и следа. Хотя, если подумать, она и раньше не была слишком уж покладиста. Просто он полагал, это из-за того, что она слишком расстроена, а вовсе не потому, что была дочерью и сестрой герцогов и привыкла поступать по-своему.

Майкл сжал губы, чтобы не вырвались новые ругательства.

– Если решение о помощи мне внезапно сделалось для вас неприятным, я могу поступить по-своему. – Она постучала голой ногой по полу, ожидая его решения. Как будто у него был выбор. – Если вы помните, я хотела этого изначально.

– Вы едва не умерли у меня на глазах, миледи. Вы остаетесь моей заботой, как бы мы ни хотели поступить иначе. – Майкл отвернулся и поднял седло Трои и одеяло.

Какая дивная игра разыгрывается здесь? Он решил, что не воспользуется рекомендательным письмом к герцогу Мериону. О Господи, разве это имело значение?! Ответ был очевиден.

– Я собираюсь оседлать Трою. Выходите, когда будете готовы ехать.

– Я пойду пешком.

– Вы поедете. Это поможет вам уберечь ноги от еще больших повреждений.

Она не ответила на эту реплику.

– Я знаю, что нам нужно ехать, но я хочу быть уверенной, что мы договорились о том, куда едем.

Майкл положил сбрую и подошел поближе, словно нависнув над Лолли.

– Никакого спора не будет. Мы согласились с планом. Моим, поскольку я главный. Я доставлю вас в безопасное место и привезу к вам вашего брата и карету.

– Нет, не так. – Она скрестила руки, словно они могли помочь ей остаться на своей позиции.

– Вы боитесь брата. Он бьет вас, я в этом уверен.

– Теперь вы угрожаете мне!

– Вовсе нет, и вы прекрасно это знаете. И могу понять, каким образом мужчина с меньшей выдержкой, чем у меня, способен заставить вас замолчать.

– У моего брата выдержки больше, чем у любого другого известного мне мужчины. И что удивительно, он никогда не выходит из себя. Во всяком случае, я не видела, чтобы с ним такое случалось. Хотя… – Она покачала головой, словно не могла взять этого в толк. – И никто не затыкал мне рот. Правда, Тилди, моя гувернантка, порой кричала на меня, но это из-за того, что я пряталась от нее, а она хотела, чтобы я играла Моцарта на фортепиано. Вы когда-нибудь слышали, чтобы Моцарта играли плохо? Это было много лет назад. – Хотя по ее тону можно было решить, что это случилось всего лишь вчера. – Он никогда меня не бил, но у него были другие способы показать свое неудовольствие.

– Я могу наказать вас его способом, поскольку у меня нет возможности продать вас белому работорговцу.

– Вы думаете, что похитители собирались сделать именно это? Именно по этой причине им сказали, чтобы они не причиняли мне боли?

Майкл полагал, что он просто пошутил, но она снова восприняла это всерьез.

– Нет, Оливия, я думаю, что за этим кроется что-то более личное.

– Что может быть более личным, чем похитить женщину и отдать ее в качестве приза какому-то другому мужчине?

– Соглашусь с вами. – Майкл сжал губы, чтобы не сказать, что в случае с леди Оливией их обоих ждет большой сюрприз. – Однако, Оливия, подумайте об этом. Нет никакой причины похищать сестру герцога, когда есть десятки других девушек, чьи жизни не столь защищены.

Поначалу она не ответила, очевидно, обдумывая сказанное, но, в конце концов, кивком выразила согласие.

– Я думаю, что скорее всего они использовали вас для того, чтобы привлечь внимание вашего брата.

Внезапно брошенный взгляд, в котором читалось подозрение, пробудил в нем любопытство. По всей видимости, она что-то ему недоговаривала.

Он скрестил руки.

– Леди Оливия, сейчас я не вполне уверен, что вы рассказали мне всю правду о том, как в конечном итоге оказались голой в лесу. Может быть, это результат неудачного свидания?

– Я была похищена! Свидания? С кем? В этом плане мужчины мной не интересуются.

– Если так, то скажите мне, кто такой Большой Сэм. Вами не интересуются мужчины? Это такой вздор, которому я никак не могу поверить.

Она либо не слышала вопроса, либо не сочла нужным на него ответить.

– Единственная причина, почему я не была абсолютно честной с вами, заключается в том, что я не была уверена в вашей честности. И сейчас не вполне уверена. Возможно, вы не столь ужасны, как мои похитители, но откуда мне знать, что вы не собираетесь заманить меня в ловушку и не вынудите меня выйти замуж или потребуете вознаграждение?

– Вот, снова проявляются ваши вкусы в отношении книг, которые вы читаете. – Он стиснул кулаки, чтобы не схватить ее и не встряхнуть как следует.

– Такое случается. Вы же знаете, что случается.

– Да, но уверяю вас, что я не хочу ни денег вашего брата, ни вашей руки. – Он разжал кулаки, чтобы доказать себе, что не раздражен. – Леди Оливия, может случиться так, что ваш брат поймает меня в ловушку и заставит жениться на вас, чтобы спасти вашу репутацию.

О Господи, она восприняла это как оскорбление и отвернула от него лицо, но уже после того, как он успел прочитать в ее глазах боль.

– Почему вы спасли меня? – спросила она, все еще не глядя на него.

– Потому, моя девочка, что в цивилизованном мире человек помогает другому человеку, попавшему в беду. Вы спасли бы меня, если бы наши роли поменялись.

«Слава Богу, она никогда не узнает, что мне приходила мысль оставить ее».

– Миледи, нам нужно отправляться в путь.

Оливия не пошевелилась, но подняла голову и вновь скрестила на груди руки. Это была поза, которая переставала ему нравиться.

– Я все еще хочу прежде всего одобрить – то есть услышать – ваш план.

– Ценю, что снизошли, – сказал он, прикасаясь к пряди волос на лбу, чтобы подчеркнуть сарказм. – Как я мог усомниться, что вы родственница герцога?

– Мистер Гаррет, я все еще хочу услышать ответы на мои вопросы.

– Я могу объяснить все остальное в дороге.

– Нет. Нельзя начинать готовить блюдо, не зная его составляющих. Где вы намерены оставить меня, если едете к моему брату?

– Когда вы перестанете быть упрямой мегерой?

– Когда вы перестанете вести себя как непроходимый тупица.

Майкл решил, что пора уходить. Довести препирательство до слез и до того, чтобы по-детски обзывать друг друга, – вряд ли это сулит какое-нибудь движение вперед.

– Мы можем обсудить детали нашего плана по дороге в Пеннсфорд. Я вам расскажу все, что требуется. Нам больше не нужно хитрить друг перед другом. – Он с трудом мог поверить, что эти слова изрек он сам. Хитрить и скрывать – его образ жизни, когда он изображал французского офицера. – Доешьте яблоко. Это единственная оставшаяся у нас пища. А я пойду седлать Трою, – сказал он, открывая дверь.

Он выходил из леса, когда услышал стук копыт приближающихся лошадей и голоса двух всадников-мужчин. Пробормотав несколько слов, которые могли быть и молитвой, и ругательствами, он бросился к Оливии.

– Приближаются двое. Я не знаю, кто они. Ложитесь на кровать спиной к двери. Натяните мою шинель повыше, чтобы они не увидели ваши волосы.

На сей раз она была столь напугана, что не решилась спорить.

– Это не похитители? – Голос ее прозвучал глухо, поскольку она уже закуталась в шинель.

– Я не знаю, но мы не упустим шанса. – Майклу было больно видеть выражение страха у нее на лице, и он улыбнулся. – Могу похвастаться, я имел дело и с пятью и при этом остался жив. А теперь расскажите мне о Большом Сэме.

– Что? Зачем?

– Просто расскажите. – Он уловил панику в ее голосе и поцеловал в лоб, надеясь, что это даст ей возможность почувствовать его уверенность.

– Он большой. Это имя он носит не в шутку.

– Хорошо, что еще?

– Он встревожится и станет всюду меня разыскивать.

– Хорошо. Поверьте, я знаю, что делаю. Они уйдут через десять минут. – Или же Майкл их убьет.

– Ваш пистолет. Он вам может понадобиться. – Она сунула оружие ему в руку.

Оливия либо кровожадная, либо ясновидящая. Он спросит ее об этом позже. Со своим пистолетом – незаряженным пистолетом, притороченным сзади к поясу брюк, Майкл открыл дверь и вышел, чтобы встретить гостей.

Глава 12

Оливия натянула шинель на голову и ждала. Минуту назад она испытывала раздражение по поводу того, что мистер Гаррет настаивал на своем старшинстве. Сейчас же она чувствовала себя в такой же безопасности, как цыпленок, который находился рядом с человеком, вооруженным топором. Ей страшно надоели эти рывки: то чувствовать себя в безопасности, то уже в следующую минуту испытывать смертельный страх.

Единственным не парализованным страхом оставался мозг, и она решила, что прятаться под шинелью идея весьма глупая. Что, если мистеру Гаррету понадобится помощь? Оливия импульсивно соскочила с койки, схватила шинель и потащила ее за собой к лестнице, ведущей на чердак.

Там было небольшое окно. Нет сомнения, что какая-то разумная женщина настояла на том, чтобы оно было здесь прорублено, и сколько раз она и другие женщины наблюдали за тем, что происходит внизу. Они тоже беспокоились за жизнь защищающего их мужчины? Или боялись за свою собственную?

Оливия не спрашивала себя, почему сейчас никто здесь не живет. Посмотрев через плечо, она почти ожидала увидеть привидение, однако разглядела лишь пляшущие в утреннем свете пылинки.

Услышать мужчин было важнее, чем увидеть их. Она узнает, нужна ли мистеру Гаррету помощь, если ей что-нибудь удастся расслышать. И еще узнает, те ли это люди, которые ее похитили. Оливия проползла по полу и оказалась возле окна.

Она узнала голос Майкла. Но с каким акцентом он говорил? С йоркширским? Да, это был йоркширский акцент. Мужчины обменялись традиционными любезностями, однако Оливия не могла расслышать, что говорили приехавшие.

– Моя жена и я… – рокочущим голосом произнес Майкл; после этого он направился к гостям, и теперь она и его перестала слышать.

Оливия рискнула выглянуть из окна. Все трое отвернулись от хижины, один из приехавших энергично показывал рукой на юг. Затем он повернулся лицом к Гаррету, а стало быть, и к хижине. Оливия опустилась на пол, чувствуя, как от страха заколотилось сердце.

До нее снова долетел голос Майкла. Они шли к двери?

– Я купил ее у парня, который проезжал через Пеннсфорд. Страшновата по окрасу, но очень сильная. Когда кобыла моей жены сбросила ее в реку и убежала, эта лошадь сумела везти нас двоих. Этот парень сказал, что снова выкупит ее у меня, когда выиграет достаточно денег. Но это вряд ли случится.

Один из гостей что-то произнес, чего Оливия не смогла разобрать. Он говорил слишком тихо. Оливия рискнула снова выглянуть из окошка.

– Да, вы правы, эта дорога ведет не в Йоркшир, но моя жена хотела похвалиться, что она посетила Пик-Дистрикт, поэтому поехали верхом, и нас с самого начала стали подстерегать неприятности. Хуже всего то, что она утверждает, будто видела привидение. Теперь я понимаю, почему никто не посещает Пик-Дистрикт весной. Это очень недружелюбное место.

Майкл пытается заговорить их до смерти? Они задали еще вопрос, и он снова стал отвечать.

– Мы видели только одного человека, его зовут Большой Сэм. Он страшно хотел найти девушку по имени Лолли, но был настолько расстроен, что от него нельзя было добиться толку, и мы ничем не смогли ему помочь.

Мужчины кивнули. Один из них словно чувствовал себя виноватым, другой, казалось, готов был взорваться. Похоже, Гаррет не замечал этого.

– Вам лучше бы зайти в дом, к очагу, чтобы погреться после такой ночи. Моя жена все еще спит. Если она проснется, она швырнет в вас башмаком и завопит, что вы привидение. Она строптива, но здорова, как корова, она выполняет кое-какие работы на ферме.

Зачем он их приглашает? Идиот! Он ведь не из их шайки. Или она сама идиотка? Должно быть, он что-то задумал.

Снова послышалось неразборчивое бормотание, и наконец Гаррет открыл дверь.

– Она говорит, что привидение похоже на женщину в белом, которая блуждает в тумане, и ветви хлещут ей по лицу.

– Где, где она его видела?

Оливия задрожала, узнав голос. Это был один из похитителей.

– Кого видела? – переспросил Майкл, изображая бестолкового фермера.

– Да привидение, парень, привидение!

Она узнала этот хорошо поставленный голос, это он вопил на своего подручного, чтобы тот перестал ее душить.

– Только не говорите, что вы верите в привидения. Мы были к северу отсюда. В двух или трех милях от Дарк-Пик.

Один из приехавших простонал, другой чертыхнулся.

– Мы отправляемся дальше.

– Чепуха. Вначале обогрейтесь. Сара! Сара! Куда ты запропастилась, жена?

«Не произноси ни слова, – сказала себе Оливия. – Они узнают твой голос». Она начала рыдать, подобные громкие рыдания нетрудно было вызвать.

– Зачем ты залезла наверх? Эти джентльмены не причинят нам зла. Они попали под грозу, мерзли и мокли почти всю ночь, им нужно немного обогреться.

В ответ раздались еще более громкие рыдания.

– Ну, оставайся наверху, если тебе так хочется, глупая гусыня. – Он добродушно засмеялся. – Если ты спустишься, то сможешь поговорить о привидении с мистером Смитом и мистером Джонсом. Похоже, они собираются искать женщину, которую мы видели вчера.

Когда Майкл заговорил снова, Оливия поняла, что он повернулся спиной к лестнице, ведущей на чердак.

– Пожалуйста, мистер Смит, погрейтесь. Вы не причините нам никакого неудобства.

Гаррет болтал еще добрых пять минут. Оливия лежала на спине, затем повернулась лицом к стене на тот случай, если кто-то из мужчин решит забраться на чердак. Безостановочная болтовня мистера Гаррета завораживала своим ритмом, и через минуту или две в Оливию вселилось спокойствие.

Когда гости заявили, что им пора отправляться, Гаррет проводил их, продолжая говорить об урожаях, которые он намерен получить, и стал спрашивать, не заинтересованы ли они в женитьбе на одной из его сестер. Он очень хотел бы сбыть их с рук. Они не слишком хороши на кухне, но деревенским ребятам нравятся.

Вдогонку им он крикнул:

– Енох Баллтур, джентльмены, если вы когда-нибудь окажетесь в Йорке!

Один из похитителей, с трудом сдерживавший раздражение, отмахнулся, его жест означал нечто среднее между «до свидания» и «заткнул бы ты свой поганый рот».

– Счастливого вам пути! Надеюсь, что вы найдете то, что ищете, даже если это привидение.

Майкл проследил: похитители направились на север. Отлично. Смит и Джонс могут даже найти место, где он и Оливия устраивали лагерь. Это озадачит их еще больше.

Если бы он напортачил во время похищения, то захотел бы узнать, что стало с девушкой, прежде чем докладывать об этом главарю. После встречи с этими двумя разбойниками Майкл пришел к выводу, что они были подручными человека, для которых похищение молодых девушек не было привычным делом.

По крайней мере, Смит был смущен и отчаянно огорчен. Джонс вообще походил на человека, мозги которого годятся лишь для того, чтобы исполнять простейшие приказы.

Майкл готов был биться об заклад, что Смит до сих пор пытается решить, что было бы лучше: найти ее мертвой или живой? Что будет легче: избежать наказания за убийство или же сесть в тюрьму за похищение? На этот вопрос не было ответа: хотел Смит убить и достаточно ли глуп Джонс, чтобы исполнять приказ? Леди Оливия не будет в безопасности до тех пор, пока они оба не окажутся перед судом.

Довольно долго Майкл смотрел им вслед, ощущая тяжесть пистолета на боку. Его первейшей задачей было обеспечить безопасность Оливии. После этого он займется этими двумя, хочет этого герцог или нет. «Скачите, подонки, – подумал он. – Я найду вас, и вы заплатите за это».

Сейчас Майклу придется иметь дело с мучимой подозрениями леди Оливией. Бог поможет убедить ее, что они ушли, что он не заодно с ними и что его план действий самый разумный.

Майкл с большой осторожностью открыл дверь и шагнул внутрь.

– Леди Оливия?

– Они совсем уехали?

– Да. – Он взглянул на чердак, где она до сих пор оставалась.

– Почему вы их не задержали, мистер Гаррет?

– По нескольким причинам. Первое. Я должен благополучно доставить вас домой. Второе. Не уверен, что ваш брат захочет афишировать это через суд. Думаю, он видит свой способ совершения правосудия. – Майкл подошел к основанию лестницы, ожидая новых вопросов.

Оливия молчала. Затем перегнулась через край чердачного люка и оглядела комнату.

– Вы их узнали, леди Оливия?

– Один голос. У меня ведь были завязаны глаза. Говорил только один из них. Тот, что одет получше.

– Должно быть, это мистер Смит.

– Это имя мне ничего не говорит, но я никогда не забуду этот голос. – Она присела на корточки. – Такой мерзкий тон. Как будто он не знает о своем месте за столом челяди.

– Или слишком брезгает разговаривать с фермером. – Майкл подошел к окну. – Я мог бы предложить им королевский обед, но они все равно отправились бы на поиски привидения, о котором я им рассказал.

– Они отправились, чтобы найти меня?

– Да. Они должны как-то отчитаться перед человеком, который все это организовал. – Ему не следовало упоминать об этом. Он был уверен, что Оливию терзают собственные воспоминания, от которых трудно отделаться. – Или же испугались, что я догоню их и стану объяснять, почему считаю, что методы выращивания урожая моего дяди лучше, чем методы соседа.

Оливия хрипло засмеялась. Майкл снова подошел к лестнице, чтобы быть уверенным, что она слышит его.

– Енох Баллтур – это умышленная хитрость, Оливия. Я сразу понял, чего они стоят, и знал, что имя фермера им ничего не даст. Меньше всего нужно, чтобы они оказались в нашей компании, когда мы будем возвращаться назад.

Эти слова смыли улыбку с ее лица. Жалко было говорить об этом, но она должна помнить, что опасность пока не миновала.

Глава 13

Когда Оливия высунулась с чердака, Майкл заметил, что на ней больше нет шинели, а верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, что позволяло ему увидеть часть ее аппетитной груди. Майкл ни словом не обмолвился об этом, наслаждаясь открывшимся видом.

– Откуда вы столько знаете о фермерских делах? Ведь вы служили в армии. И вообще вы были очень похожи на йоркширского фермера. У вас движения были похожи. Если вы встретитесь с ними в качестве Майкла Гаррета, я сомневаюсь, что они узнают вас.

Наконец что-то произвело на нее впечатление. Его актерские способности. То, что очень близко лежит к способности лгать.

– Отец читал мне книгу по фермерскому делу, когда еще надеялся, что я останусь в Суссексе. Кое-какие термины я смог вспомнить.

– Если вы уверены, что они уехали и больше не вернутся, я спущусь вниз.

Ее звучащие по-девчоночьи слова так не согласовывались с аппетитными женскими формами, которые едва скрывала его рубашка. Эта рубашка никогда раньше не знала подобного наслаждения.

– Ловите вашу шинель! Я не могу вести переговоры отсюда.

Майкл поймал шинель и стал ждать дальнейших указаний.

– Отвернитесь, мистер Гаррет. Я не собираюсь показывать вам свои ноги. Вы уже и так много что видели.

– Видел вас всю, если уж быть точным, хотя больше был озабочен тем, чтобы прикрыть вас и спасти вам жизнь, чем досыта на вас насмотреться.

Что-то ударилось о его щиколотку, когда он отходил и угол комнаты. На полу рядом с ним лежала одна из его перчаток.

– Я целила вам в голову, потому что сейчас вы вели себя не как джентльмен, – объяснила Оливия.

– Леди Оливия! – Он заулыбался совсем не как джентльмен.

– Да. – Она произнесла это с видимой осторожностью.

– Джентльмен во мне одержал верх над повесой и вынуждает посоветовать вам застегнуть две верхние пуговицы моей рубашки.

– Ой!

Вторая перчатка попала ему в плечо.

– Уже ближе к цели, но вам требуется еще немалая практика.

Когда скрип лестницы прекратился, Майкл накинул на спину шинель, опасаясь, что Оливия запустит в него чем-нибудь потяжелее, чем перчатки.

– Вы выяснили, куда они направились?

Это было сказано вполне деловым тоном. Майкл обернулся и посмотрел на Лолли, в своем новом наряде она выглядела значительно взрослее. Когда Оливия куталась в громадную для ее роста шинель, она казалась ребенком, играющим с одеждой для взрослых.

– В чем дело? – Лолли оглядела себя, проверяя, не осталась ли расстегнутой пуговица и не выглядывают ли из-под рубашки голые колени.

– Да нет, ничего. Я просто решил, что сохраню эту шинель на веки вечные.

Оливия слегка покраснела и, улыбнувшись, опустила голову. И хорошо, что он не ощутил всей силы улыбки. Он был ослеплен даже улыбкой, отраженной от деревянных половиц.

Майкл закрыл глаза и постарался вспомнить, о чем они говорили до этого.

– Эти двое в конечном итоге вернутся в Пеннсфорд.

Оливия напряженно выпрямилась. Все ее внимание сосредоточилось на нем. Майклу было жалко, что се улыбка исчезла.

– Никаких споров теперь быть не может, леди Оливия. – Он произнес это как можно мягче. – Я останусь с нами до тех пор, пока не уверюсь, что вы в безопасности.

– Хорошо. – Оливия несколько раз кивнула.

– Я буду держать при себе пистолет, причем заряженный. – Он похлопал себя по карману. – Эти люди умрут, прежде чем я позволю им причинить вам вред.

– Хорошо.

Чем, собственно говоря, он заслужил подобную покладистость? Нуда, он представил ей двух мужчин, которые похитили ее и покушались на ее жизнь. Наверное, это было подло с его стороны – пригласить их в хижину. Но это сработало. Оливия поняла, что он на ее стороне.

Майкл вышел раньше ее и подвел Трою к скамейке возле входной двери.

Леди Оливия потрепала Трою по холке и дала лошади огрызок яблока, что сулило дружбу на всю жизнь.

– Вы очень хорошо подыграли, леди Оливия. Ваши рыдания были очень впечатляющими. – Он подошел к ней на тот случай, если понадобится помощь, чтобы взобраться в седло.

– Да, я старалась реветь как здоровая корова. – Она продолжала гладить Трою и не смотрела на Майкла.

– А что я должен был говорить? – Майкл дождался, когда Оливия повернулась к нему; ее глаза требовали объяснения. – Что, по-вашему, мне надо было им скатить? Что вы аппетитная, у вас все на месте, элегантные ножки, красивые ступни и лицо, как у мадонны?

– Сейчас вы говорите вздор. – Щеки у нее слегка зарделись, но это был единственный признак того, что она польщена. Она отступила и проверила подпруги.

– Прошу прощения, миледи, – с несколько наигранным негодованием сказал Майкл. – Он положил руку на седло, так что Оливия оказалась между ним и лошадью. – Я вижу, вас не учили, как следует реагировать на комплименты.

– Отчего же, учили. – Оливия закончила беглую проверку подпруги и сосредоточила внимание на нем. – Позвольте мне это продемонстрировать, мистер Гаррет.

Теперь настала ее очередь улыбнуться. И это была вовсе не улыбка девчонки. Она вскинула руку так, словно держала в ней веер. В глазах ее читалось приглашение.

– Ах, благодарю вас, мистер Гаррет! Вы неотразимы, когда бываете столь очаровательно любезны.

– А вы неотразимы, даже когда раздражены, упрямы и босоноги. – На сей раз шаг назад сделал он. – Бог знает почему.

– Это тоже вздор, мистер Гаррет. – Она сократила расстояние между ними. – И очень похоже на флирт.

– Скажите, что такое флирт? – Он притворился глупцом.

– Я должна подойти ближе. – Она снова шагнула к нему. Затем еще ближе. – Чтобы заглянуть в глубину ваших глаз и увидеть, действительно ли вы имеете в виду то, что говорите. Коснуться вашего сердца, – она подняла руку, – и узнать, что вы чувствуете.

Прикосновение ее руки было настолько чарующим, что у Майкла возник соблазн продемонстрировать ей, насколько неотразима она. Господу Богу известно, что сейчас не время и не место для этого. Да и вряд ли когда-то будет. Вместо этого Майкл перешагнул через скамейку.

Это было самое дальнее место, куда он мог отойти, чтобы не показаться законченным трусом. Он озадаченно потер лоб.

– Я могу вот что вам сказать, миледи. Вы настоящее бедствие. Это единственное слово, которое у меня всегда ассоциируется с вами.

– А вот это уже комплимент, мистер Гаррет. – Ее улыбка стала еще шире. – Благодарю вас за это, сэр. В самом деле я без конца причиняю вам беспокойство.

Оливия говорила искренне. Ее глаза не лгали.

Взобравшись с помощью Гаррета на Трою, она стала устраиваться поудобнее, расстилая под собой шинель и расправляя ее таким образом, чтобы закутать ноги.

– Позволю себе задать вам вопрос, сэр: какая женщина не хочет усложнить жизнь мужчины? Даже я, проведя в Лондоне всего один сезон, понимаю это.

– Вы уже провели сезон в Лондоне? – Майкл в последний момент удержался, чтобы не выпалить: «И вас никто не сцапал?» Однако, быстро спохватившись, спросил: – А почему вы сейчас не в Лондоне?

– Одного сезона было достаточно, спасибо. Я получила удовольствие, надо сказать. Виконт Бендасбрук возомнил нечто невероятное. Лорд Эллингер был весьма внимателен. Слишком внимателен.

Оливия возилась с шинелью, словно это был какой-нибудь элегантный костюм для верховой езды.

– Это в корне отличается от Пеннсфорда: вечера, художественные выставки и возможность наблюдать за Лином в парламенте. Моя невестка-герцогиня, – пояснила она, – была идеальной дуэньей.

– Герцог женат?

– Да, но Ровена беременна, и врач настаивает на том, чтобы она оставалась дома. У нее очень хрупкое здоровье. Она согласилась оставаться в Лондоне, когда Лин должен был вернуться сюда, но настояла на том, чтобы Рекстон, ее сын, находился с ней. Так что Лин сейчас без них и, я думаю, очень по ним скучает.

– Значит, ее светлость была замечательной дуэньей?

– О да, хотя мы проводили на поэтических вечерах больше времени, чем мне хотелось бы.

– Если вам все так нравилось, почему же вы говорите, что одного сезона вам достаточно?

– Это было так далеко от кухни.

Леди Оливия Пеннистан говорила так, словно все молодые женщины должны оплакивать тот факт, что они оказались вдали от кухни.

– Ну да, – продолжала Оливия, – я имела возможность поговорить с месье Карэмом, главным регентом. Но, как правило, Ровена не позволяла мне разговаривать ни с кем другим. Однако не в этом дело. Еда большей частью была традиционной, а кое-что было совершенно несъедобно.

– Похоже, вы прямо-таки очарованы кухней. Это не вполне обычно для леди.

Майкл заметил, что она обиделась на его заявление, хотя он даже не собирался дразнить ее.

– Все говорят, что я провожу на кухне слишком много времени, – с вызовом произнесла она. – Мистер Гаррет, я скажу вам то, что говорила другим: я не дам ломаного гроша за того, кто не понимает, что еда – это гораздо больше, чем просто еда. – Она взяла в руки поводья. – Почему мы не двигаемся в путь? Разве мы не торопимся?

– У нас есть время, леди Оливия. Я счастлив, что позволил тем двоим отправиться раньше нас.

– Коли так, тогда немного подождем. – Она вздохнула и продолжила прежнюю мысль: – Так вот, вы должны понять: еда – это ключ к миру и довольству, будь то дворец Наполеона или кухня йоркширского фермера. Месье Карэм и я в этом сходимся.

– Я полагал, что Карэм работал на Талейрана.

– Вы его знали? – Ее нравоучительный тон и взгляд исчезли. Глаза засветились, словно повар, хотя и знаменитый, превратился в короля.

– Я встречался с ним раз или два, когда был в Париже. – Майкл заметил, что серьезно поднялся в ее глазах. Он не собирался ей рассказывать, что ее любимый Карэм был заподозрен в шпионаже.

– А вы когда-либо встречались с месье Бовийе? – Оливия повернулась к нему, словно отчаянно жаждала услышать ответ.

– Ему вы тоже симпатизируете?

– Да. – Она выпрямилась в седле. – Он почти такой же замечательный, как Карэм, и очень образованный. Линфорд в прошлом году нашел его книгу «L'Art de Cuisinier».[1]1
  Кулинарное искусство.


[Закрыть] Это замечательная книга, и не только из-за рецептов. Он рассматривает все аспекты еды. Как покупать, как планировать и как управлять кухней.

– Когда Карэм клялся в верности Талейрану, были люди, которые полагали, что похищение – единственный способ выманить его из Парижа. Может, именно это вас с ним и объединяет?

Майкл сказал это в шутку, но когда Оливия побледнела, он понял, что для нее это отнюдь не тема для шуток.

– Прошу прощения, леди Оливия. Было глупо с моей стороны делать подобное сравнение.

– Это ничего, мистер Гаррет. Просто сейчас не время доискиваться до истины. – Она поерзала в седле. – Ох, как же долго! Помогите мне слезть, пожалуйста. Поскольку мы еще не готовы ехать, у нас есть время обсудить это.

Он подошел к ней, взял за талию и спустил на землю. Прикосновение к ней волновало и возбуждало.

Он показал на деревянную скамейку. Оливия отрицательно покачала головой.

– Я постою. Успею посидеть в седле. Рассказывайте.

Какая же все-таки она загадка! Минуты, когда Оливия выглядела очаровательной и радостной, сменялись минутами, когда она становилась властной и высокомерной. Майкл теперь видел то, что не заметил раньше, когда считал ее просто упрямой. Леди Оливия привыкла все делать по-своему.

– Да, конечно, мадемуазель. – Он поставил ногу на скамью и повернулся клей. – Позвольте мне показать вам краеугольный камень, на котором я построил карточный домик, называемый нами планом.

– Не думайте, что это испугает меня. Я вполне осознаю, что любой наш план, по меньшей мере, хрупок.

Майкл кивнул. Можно было восхититься ее реалистичностью.

– Так вот, леди Оливия. Когда вашему брату доложили о вашем исчезновении, он наверняка придумал историю, которая объяснила ваше отсутствие. Якобы вы заболели или кто-то из ваших подруг нуждается в вашей помощи. Любой так поступил бы, пока идет выяснение того, что произошло.

– Я не подумала об этом. – Улыбка леди Оливии была подобна солнцу, пробившемуся сквозь туман.

– Ваш брат – герцог, – напомнил Майкл, как будто она нуждалась в этом напоминании. – Вы не хуже меня понимаете, что никто не станет задавать лишних вопросов герцогу Мериону. Он не будет дожидаться, пока вы вприпрыжку выбежите на дорожку перед домом, он отправит кого-то, кому доверяет, на ваши поиски.