Текст книги "Поцелуй возлюбленного"

Глава 5

– Лолли, Лолли, просыпайтесь! Мы должны отправляться в путь, чтобы найти убежище!

Она, вздрогнув, проснулась и мгновенно вытащила из кармана пистолет. В ее широко раскрытых зеленых глазах читалась паника.

– Не приближайтесь ко мне, иначе я выстрелю.

– У вас нет пуль. – Майкл мог бы отобрать у нее пистолет, но это лишь усилило бы ее страхи.

– Я размозжу вам голову пистолетом. Отойдите подальше! – Она заморгала. Паника пошла на убыль, сменившись решимостью. Лолли не нужно было попусту напрягать голос, Майкл мог все прочитать в ее выразительных глазах.

– Я не призываю вас сдаваться, Лолли, но ветер крепчает, и погода портится. Вы только посмотрите. – Он показал на небо. Пока они разглядывали небо, порыв ветра закружил сухие ветки в дьявольском танце.

– Из-за сильного ветра огонь костра слаб, да и опасен. Мы должны найти более защищенное место. Если ветер перерастет в шторм, мы быстро превратимся в ледышки.

– Который час? – Лолли опустила пистолет, в глазах ее читались смущение и озабоченность.

– У меня нет часов, но сейчас не так поздно, как кажется. Вы поспали примерно час. – В это время налетел новый порыв ветра.

– До наступления темноты час или более того. Позвольте мне помочь вам, и мы поищем пещеру или хижину – ведь должно же быть здесь что-нибудь для пастухов.

Треск падающего в некотором отдалении дерева, похоже, убедил Лолли лучше всяких слов. Она схватила пригоршню камней и затолкала их в карманы, затем вскочила на ноги.

– Вам лучше ехать верхом. Это не слишком удобно, но зато безопаснее – дорога очень неровная.

Она кивнула и поспешила к Трое, волоча за собой шинель.

Посмотрев на уши Трои, Лолли шепотом сказала:

– До чего же некрасивая лошадь.

Майкл улыбнулся. Для него это не было новостью. В какой-то степени он даже порадовался, что Лолли способна замечать что-то, помимо своих горестей.

– Троя – замечательная во всех смыслах лошадь, исключая окрас, что может быть оригинальностью, которую мы пока что не оценили. Она самая лучшая лошадь из тех, на каких вы когда-либо ездили. – Он подвел Трою поближе, чтобы познакомить их. – Это подарок друга, который погиб при Ватерлоо.

– Ой, прошу прощения. – Ее сожаление было искренним, он понял это по ее глазам. – Надеюсь, вы будете говорить об этом всем людям, которые впервые видят Трою. Это позволит вашему другу жить в сердцах многих людей, а не только в вашем. Как звали вашего друга?

– Джексон. Майор Томас Нидем Джексон. – Майкл потер висок.

– Моя подруга… – Она закашлялась и начала снова: – Матильда Элдертон. Тилди. Она причина того, что я знакома с бренди лучше, чем следовало бы. Но даже при этом она самый замечательный человек, которого я когда-либо знала.

– Пожалуйста, не напрягайте голос.

– Он звучит хуже, чем я чувствую себя, – сказала она, имея в виду, что разговор не причиняет ей вреда. Возможно, она права.

Лолли подошла к лошади, протянула к ней ладонь. Лошадь обнюхала пальцы и наклонила голову, как бы вежливо приветствуя девушку. Лолли сделала в ответ книксен и засмеялась, но смех тут же перешел в кашель. И даже при этом в ее глазах мелькнуло удивление. Оправившись от кашля, она спросила:

– Вы учили ее здороваться?

– Нет. Просто она гений.

– Люди тоже могут выглядеть неважно, а на самом деле оказываются самыми лучшими.

Истинно так, подумал Майкл. У Лолли были пышные и весьма аппетитные формы крестьянки или молочницы, но он был почти уверен, что она не была ни той ни другой. Кроме того, поскольку он был благородным спасителем, то хотел, чтобы она в это поверила. Впрочем, сильный порыв ветра напомнил, что сейчас не время для разговоров.

– Здесь нет подставки, поэтому я помогу вам.

Лолли не ответила, но подошла к кобыле и прижалась головой к холке. Та поощрительно заржала.

– Я хотела бы, чтобы люди были такими же честными, как лошади. – Глаза у нее теперь были печальными, как у человека, потерпевшего поражение.

– Да, – вынужден был согласиться Майкл. – Даже если лошадь не из самых лучших, ты знаешь, чего от нее ожидать.

Майкл сложил ладони и подставил их, чтобы Лолли могла взобраться на лошадь. Ее ступни были маленькими и холодными, словно кусочки мрамора. Это все, что он позволил себе заметить.

Лолли ухватилась за седло и подтянулась, продемонстрировав удивительную силу. Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы угнездиться на седле и подложить при этом под себя шинель. Шинель была настолько длинной, что закрыла ей ноги. Майкл надеялся, что это согреет ее.

Лолли выпрямилась, не обращая внимания на то, что ветер взъерошил ей волосы.

– А почему вы дали ей имя Троя?

– В честь Трои. Я объясню позже. – Его ноги уже ощущали холод. Время было злейшим врагом. – Я шел по лесам, мисс Лолли. Я не видел дороги с того времени, как выехал из Пеннсфорда.

– На юг. – Она покачала головой. – Только я не знаю, куда ведет эта тропинка.

Юг – это разумно. Если ехать на север или на восток, это приведет их к Дарк-Пик.

– Непогода всегда идет с запада, так что позволим ветру быть нашим компасом.

– Очень хорошо, мистер Гаррет.

– Старый солдат иногда бывает хорош.

Она не ответила. А возможно, и не слышала Майкла. Порывы ветра были настолько яростными, что могли заглушить его слова. Ветер дул справа. Через несколько минут правое ухо Майкла занемело.

Он подпрыгнул, когда услышал треск ветки, которая с грохотом повалилась на землю футах в пятидесяти от них.

Отшвырнув упавшую ветвь с тропы, Майкл мысленно составил перечень того, за что должен быть благодарен. Им не нужно идти навстречу ветру. Не было снега или дождя. И он надеялся, что им удастся найти дорогу или, с Божьей помощью, дом с гостеприимным хозяином.

Никто из них не произносил ни слова. Майкл следил за падающими деревьями, убирал с тропы ветки. Очень быстро он настолько привык к этому, что даже не обращал внимания на обрушивающиеся деревья, если они не преграждали им путь.

К счастью, у Трои были крепкие нервы. Несколько раз Майкл оборачивался, чтобы посмотреть, как себя чувствует Лолли. Она с головой закуталась в шинель, и Майклу виден был лишь пук ее волос.

Ветер был поистине зверским противником. Некоторые порывы были настолько сильными, что едва не сбивали Майкла с ног. Он хотел бы двигаться побыстрее, но понимал, что это потребует слишком больших усилий, они могут выдохнуться, если придется пройти еще милю-другую. Он избрал неторопливый, ровный шаг – такой, каким ходили войска в многодневном переходе.

Майкл молился, чтобы они нашли убежище раньше, чем их окончательно одолеет холод. Надо верить, что Господь поможет ей, если не ему.

Найти убежище было задачей номер один в его списке. Хотелось верить, что эти очаровательные зеленые глаза не затянутся болезненной пеленой. И потом ей нужно что-то поесть, чтобы помочь бренди усвоиться.

Он даже не хотел думать о том, что скажет Лолли, если ей придется провести еще одну ночь вдали от дома, ведь это может стать смертельным ударом по ее репутации. Если ее окружение слишком сурово, репутация Лолли будет испорчена. Существуют семьи, на которые можно положиться, и семьи, подобные его семье, которые в первую очередь озабочены местом в обществе.

Майкл старался думать о будущем и не замечать страхи, которые граничат с чем-то не поддающимся контролю.

Оливия высунула голову из-под шинели и задохнулась от ветра. Она попыталась разглядеть, как мистер Гаррет справляется с непогодой. Ветер старался сорвать с него сюртук, который вряд ли должным образом защищал своего хозяина. Шляпа едва прикрывала Майклу уши, шарфа не было, лицо оставалось открытым.

Как долго он сможет идти? Оливии было довольно холодно даже под шинелью, и при том, что идущее от Трои тепло согревало ей ноги. Не предложить ли мистеру Гаррету тоже сесть в седло? Она может ответить услугой на услугу и согреть его, как до этого согрел ее он. Снова спрятав голову под шинель, Оливия продолжала мысленно спорить сама с собой.

Майкл пытался задним числом пересмотреть свое решение. Первое: им следовало оставаться на месте. Второе: им надо было направиться в другую сторону.

Он почувствовал, что не может унять дрожь, остановился и, спотыкаясь, подошел к Трое и Лолли. Она выглянула из-под шинели и подняла обеспокоенное лицо.

– Я хочу найти свое одеяло. Мне следовало бы сделать это раньше.

Без колебаний она протянула ему бренди. Он сделал солидный глоток, вернул ей флягу и принялся рыться в сумке в поисках одеяла. Впереди них на тропинку с грохотом рухнуло дерево. Лолли ахнула, лошадь нервно заплясала.

Майкл даже не посмотрел в ту сторону, лишь прикинул, свалилось бы оно на них, если бы они сейчас не остановились, или нет.

Когда он вытащил одеяло, Лолли наклонилась к нему, чтобы перекричать шум ветра, и сказала:

– Залезайте ко мне. У нас нет другого выбора.

– Я пойду рядом с Троей. Кобыла будет хорошей защитой от ветра.

– Нет.

Теплое дыхание Лолли буквально опалило ухо Майкла. Даже ветер вдруг показался ему теплее.

– Вам требуется не просто защита от ветра, вам нужно тепло.

– Мне надо отдохнуть несколько минут, спрятавшись в каком-нибудь закутке, я довольно быстро согреюсь. – Ему было трудно произносить слова. Он отвернулся, подыскивая место поудобнее.

Она схватила его за плечо.

– Вы говорили, что не оставите меня. – Раньше, чем он успел сказать, что сейчас не время для споров, она соскочила с лошади. Выхватив одеяло, постелила его на седле.

– Мы поедем вместе, мистер Гаррет, укрывшись вашей шинелью.

– После того как я отдохну.

– Нет! Нельзя ложиться. Засыпать в такую непогоду – это самое худшее, что вы можете придумать. Перестаньте препираться и полезайте на лошадь. Будет не слишком удобно сидеть, но это поможет нам выжить.

Господи, если бы она не отчитывала его сейчас, он мог бы закрыть глаза и отдохнуть.

– Послушайте Трою. Вы заявляете, что это умнейшая лошадь в мире. Она вам подскажет.

Ее настойчивость заставила Майкла задуматься, почему она так обеспокоена и действительно ли хочет его компании. Лошадь предала его, энергично качнув головой, и он решил сдаться Трое и Лолли на милость.

Майкл кивнул. Лолли сняла шинель и забралась на Трою вовсе не так, как это делают леди. Майкл увидел ее ноги и улыбнулся этому неожиданному зрелищу.

– Поторопитесь и перестаньте улыбаться. Сейчас не время для похотливых мыслей.

Накинув шинель на плечи, он попробовал забраться на лошадь. С первого раза не получилось: он не смог сдержать дрожь в ногах. Лишь с помощью Лолли он взгромоздился на Трою.

Лолли казалась такой теплой и доброжелательной. Он положил голову ей на шею, грея нос. Они оба закутались в шинель. Это было лучшее из того, что возможно было сделать. Ему стало теплее, но он подумал, что Лолли теперь будет мерзнуть, и дал ей свои перчатки. Она без слов надела их и взяла повод в руки.

Лошадь зашагала вперед.

Майкл обнял Лолли и соединил руки пониже ее груди. Ее бедра находились между его ногами, и тело Майкла быстро согрелось. Чувственные ощущения были настолько сильными, что он с трудом сдерживал себя.

Глава 6

Оливия чувствовала, как его ладони согреваются у нее на животе, ощущала его холодные пальцы у себя под грудью. Но если он попытается сдвинуть ладони пониже, ей придется решительно возмутиться, даже если это будет угрожать выбором между жизнью и смертью.

Ехать таким образом – ее собственная идея, напомнила она себе. Он отказывался от этого. Но его предложение об остановке и отдыхе было настоящим безумием.

Они объехали еще одно поваленное дерево, и Лолли подумала, что ураган невероятно силен – дерево было здоровое, без малейших признаков гнили. Его крепкий ствол был, по меньшей мере, футов пятьдесят.

Она повернулась, чтобы сказать об этом, и вдруг поняла, что мистер Гаррет спит, прислонившись щекой к ее шее. Когда Оливия повернулась, его губы оказались рядом с ее ухом. От этого она испытала трепет во всем теле. Оливия отвернулась, стараясь смотреть на дорогу, и притворилась, что не чувствует прикосновения его щеки к своей шее. Способен ли мужчина возбудить женщину, даже не предприняв никаких действий? Очевидно. О Господи!

– Знаете, штормовые ветра свирепствуют здесь именно в это время года. – Если она станет говорить вслух о чем-то прозаическом, ему придется проснуться и вспомнить о том, что он джентльмен. Лолли откашлялась. Если она снова повернет голову, он сможет услышать ее.

Она так и поступила, и на сей раз его губы отыскали мочку ее уха.

– Весной деревья насыщаются водой, словно губки, и поэтому более подвержены падению при сильном ветре.

Он сжал ее мочку между губами, и она ахнула.

– Вы проснулись, мистер Гаррет?

– Гм, – пробормотал он и выпрямился. – Мне показалось, что передо мной очень вкусное угощение. Оно пахнет, как и вы, корицей и пряностями.

– Я надеюсь, что вы теперь немного согрелись. – Именно что-то вроде этого сказала бы ее гувернантка. Тилди всегда говорила правильные вещи, вот только зачастую поступала вопреки им.

– Очень даже. – Он сдвинул ладони с живота к ее бедрам, что вовсе не улучшило ситуацию.

Но раньше чем она успела попросить его передвинуть руки, например, ей на плечи, он на мгновение обнял ее и положил руки на луку седла. Это уже лучше. Однако вряд ли ей захотелось бы рассказать своим братьям о такой поездке вдвоем.

Должно быть, он снова заснул, поскольку его голова тяжело лежала у нее на плече. Надо ему позволить отдохнуть, чтобы он не отказался от борьбы. Если он умрет, она не выберется отсюда. Она просто погибнет.

Она направляла лошадь по тропинке, используя ветер как компас, следуя совету мистера Гаррета. Ветер дул со свирепой равномерностью. Это было бы терпимо, если бы он не был таким холодным. Быстро надвигалась ночь, Оливия видела вдали молнии. Что может быть хуже? Она смахнула слезы, которые были ее последним утешением.

Еще четыре часа назад она и представить не могла, что снова позволит мужчине прикасаться к себе, а тем более сядет у него между ног.

Воля к жизни сейчас сделала некоторые условности несущественными. Блуждание почти голой по лесу, путешествие с мужчиной, которому она не была должным образом представлена.

Подумать только, какой шум поднимают дамы с аристократическими манерами, если кто-то станцует более двух танцев с одним и тем же кавалером! Да с ними случился бы апоплексический удар, если бы они узнали о ее нынешнем поведении! Лолли засмеялась, хотя эти же дамы-аристократки сказали бы, что это «совсем не повод для веселья».

Ее братья отнюдь не были образцами добродетели, за исключением Лина, который никогда не нарушал правил приличия. Братья будут на ее стороне, если пострадает ее репутация. Лин сделает то, что сочтет наилучшим. Но это как раз и вызывало беспокойство. Что, если он настоит, чтобы сестра отправилась в Лондон? Лин никогда не понимал ее стремления к тому, чтобы рядом были лишь ее семья и кухня. Только это Оливии по-настоящему и нравилось.

Вспышка молнии и негромкий раскат грома напомнили, что прежде нужно пережить ночь. Не очень-то приятно умереть далеко от дома, там, где никто тебя не сможет найти.

– Этого не случится, – пробормотала она, затем вскинула голову и крикнула: – Никогда не случится!

Мистер Гаррет пошевелился, и настроение Оливии поднялось.

– Когда мы окажемся дома, мы отпразднуем наше чудесное избавление от непогоды с тортом и шампанским перед пылающим камином. – После этого она взялась обдумывать, на каком торте остановиться, а потом решила, что лучше хорошо бы на несколько минут сомкнуть глаза. Троя достаточно умна, чтобы самостоятельно определить маршрут.

Должно быть, Троя прочитала ее мысли. Она подняла голову, зазвенев уздечкой. И Оливия осмотрелась. Неужели впереди виднеется что-то квадратное и основательное?

– Мистер Гаррет, вы должны проснуться!

Она почувствовала, как он поднял голову.

– Посмотрите вперед. Вы видите там что-нибудь? – прошептала она.

– Да, – тоже шепотом ответил Майкл, благодаря Господа Бога за то, что его отвлекли. Теперь, когда он согрелся и был способен четко рассуждать, он не знал, как долго будет в состоянии оставаться в такой близости от Лолли и довольствоваться лишь легким поцелуем в шею и пощипыванием мочки уха.

Даже во сне Майкл не переставал ощущать ее. Его полусонные фантазии были скорее плотскими, чем романтичными. Лолли заслуживала большего, чем это.

Он мог лишь гадать, как трудно было ей терпеть такую близость.

– Скалы не бывают такими квадратными. Даже на Дарк-Пик. Уж не домик ли это, мистер Гаррет?

Он смахнул остатки сна и, напрягая зрение, вгляделся в темное пятно. Потом, взяв у Оливии поводья, направил Трою правее.

– Да, похоже, это дом. Но нет ни света, ни запаха дыма. Должно быть, это заброшенная хижина, Лолли. Однако это лучше, чем ничего.

Ему не нравилось, что хижину окружали деревья. Но другого выбора не было, и, слава Богу, ветер, похоже, начинал слабеть. Милостью Божией и его любовью к Лолли они нашли убежище.

Лошадь тоже проявила интерес и прибавила шаг. Должно быть, почувствовав это, Лолли выпрямилась.

– Похоже, заброшенная хижина.

– Да, верно. Но нам не до выбора. Я вижу, что она очень ветхая, но в ней есть крыша и четыре стены.

– У нас нет выбора, – согласилась она.

– Вы можете несколько минут побыть здесь? Я пойду и посмотрю, насколько там безопасно. – Он подумал, что там может быть прогнивший пол. И ничего другого.

– Да. Поторопитесь зайти внутрь и спастись от холода. Теперь я беспокоюсь о том, что вы можете умереть.

Он подвел Трою к подветренной стороне дома. Это такое облегчение – не ощущать ветра, что даже такое убежище почти удовлетворяло Майкла, он думал о возможности отделиться от Лолли.

Он вынужден был снять шинель и положить ее позади Лолли, закрыв круп Трои. Вставив ногу в стремя и ухватившись за передок седла, Майкл соскочил на землю. И тут же поднял руки, чтобы снять Лолли с лошади. Лошадь подвинулась ближе, и Лолли, положив ладони ему на плечи, соскользнула вниз и прижалась лицом к его груди.

– Пожалуйста, будьте осторожны.

– Я вернусь сразу же, как только удостоверюсь, что нет никакой опасности. – Говоря это, Майкл снял с Трои шинель и закутал ею Лолли, оттолкнув от себя ее руки. Он поцеловал Лолли в лоб, напомнив себе, что она испытывала к нему всего лишь простую благодарность.

В доме не было никаких признаков жизни, но на дверях Майкл не заметил ни грязи, ни паутины. Окна тоже очищены от грязи. Очевидно, хижина была покинута сравнительно недавно.

Майкл постучался в дверь и повернул ручку. Не услышав ответа, он вошел внутрь; В воздухе не ощущалось затхлости, что опять-таки свидетельствовало о том, что хижина не столь давно давала кому-то приют.

Не испытывая больше на себе порывов ветра, Майкл мгновенно почувствовал себя согревшимся. Когда его глаза привыкли к темноте, он различил стоящую на столе свечу и рядом с ней трутницу. Интересно, кто мог оставить здесь свечу и кремень? Должно быть, какой-то весьма состоятельный человек либо тот, кто покидал хижину в большой спешке.

Дрожащими от холода руками было непросто запалить огонь, но в конечном итоге Майкл справился с задачей. Когда тусклый свет свечи отбросил неровные тени вокруг, Майкл оглядел комнату и понял, куда их забросила судьба.

В тюрьму Лолли.

В помещении не было другой мебели, кроме кровати, стола и двух стульев. Кровать была снабжена пружинами из канатов и соломенным матрацем, но настоящим подтверждением того, что именно здесь удерживали Лолли, были веревки, прикрепленные к стойкам кровати.

Его охватил гнев при мысли о том, как бесчеловечно обращались люди с невинной девушкой. Майклу хотелось забыть о жестокости войны, хотелось, чтобы все это ушло в прошлое. Однако он понимал, что это будет продолжаться до тех пор, пока человек хочет больше, чем имеет. Домик в Дербишире может стать ареной сражения так же, как и улицы Бадахоса.

Майкл сорвал веревки и с силой швырнул их в угол. Они ударились о стену, произведя звук щелкнувшего хлыста. Майкл пнул ногой один из стульев. Он отскочил от стены и упал на пол, но не развалился на части.

Продолжая тяжело дышать от гнева, но все-таки взяв себя в руки, Майкл подошел к очагу. Похитители Лолли оставили запас сухих дров, и хотя очагом никто не пользовался в течение многих часов, на решетке лежали еще теплые угли.

Веревки, свеча и вот теперь теплые угли. Вероятно, они ушли не насовсем. Если похитители вернутся, перед ним и Лолли возникнет совершенно иная задача.

Майкл пытался найти слова для того, чтобы убедить Лолли, что у них нет иного выбора, но затем вспомнил, что если она пребывала здесь с завязанными глазами, то может и не узнать места. Если он будет вести себя естественно, она так ничего и не поймет.

Хотя подобное поведение будет сродни лжи, но это делается во благо.

Он нашел Лолли, прислонившуюся к Трое.

– Хижина пуста. Недавно ею пользовались, – сказал он, подходя к Лолли.

В горах сверкнула молния и послышались раскаты грома. Кивнув, Лолли погладила Трою и последовала за Майклом.

Прежде чем они подошли к двери, Лолли остановилась, смущенно вздохнула и повернулась в сторону кустов.

– Я должна…

– Идите, но не выходите на ветер. Троя останется на страже, а я разожгу очаг.

Знак доверия с его стороны, хотя и весьма незначительный. Только глупец бросится в бегство, когда надвигается гроза и дует шквалистый ветер.

И как раз в тот момент, когда Майкл забеспокоился, уж не решила ли она самостоятельно сбежать домой, Лолли вернулась. Он был занят растопкой очага и находился почти у самой двери, когда она вошла. Сделав три шага на середину комнаты, она остановилась. Волосы ее были растрепаны ветром, а на лице можно было прочесть ужас узнавания и смятения.

Раньше чем Майкл успел сказать хотя бы слово, она попятилась к двери и затрясла головой:

– Нет-нет-нет! Не здесь! Не здесь!