Текст книги "Убийство Золушки"

Мэри Хиггинс Кларк, Алафер Бёрк
Убийство Золушки

Mary Higgins Clark and Alafair Burke

The Cinderella Murder

Copyright © 2014 by Mary Higgins Clark. Originally published by Simon & Schuster, Inc.

© Петухов А.С., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

Уважаемый читатель!

Не так давно мой издатель предложил идею, которая меня увлекла. Вместе с каким-нибудь коллегой-писателем мы должны использовать основных героев моей книги «Ты меня заворожил» в серии романов. И вот в соавторстве с Алафер Бёрк, писательницей, которой я давно восхищаюсь, мы создали это произведение. В нем, как и в других, которые за ним последуют, свидетели и члены семей жертв неразгаданных убийств будут приглашаться для участия в телевизионном ток-шоу через много лет после совершения самого преступления. Целью встречи будет поиск улик, которые могли были быть пропущены во время первоначального расследования.

Надеюсь, что роман вам понравится.

Было два часа утра. Как раз вовремя, уныло подумала Розмари Демпси, открывая глаза и поворачиваясь на бок. Каждый раз, когда ей предстоял важный день, она неизбежно просыпалась среди ночи и начинала беспокоиться, что что-то пойдет не так.

Так происходило всегда, с самого детства. И вот теперь, в возрасте пятидесяти пяти лет, находясь замужем уже тридцать два года и имея дочь, красавицу и умницу девятнадцатилетнюю Сьюзан, она продолжала волноваться, просто как какое-то живое воплощение Кассандры[1]1
  В древнегреческой мифологии дочь последнего царя Трои Приама. Имела пророческий дар, но ее предсказаниям никто не верил.


[Закрыть]. ЧТО-то ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНО СЛУЧИТЬСЯ.

Спасибо тебе, мамочка, подумала Розмари, спасибо тебе за то, что ты всякий раз задерживала дыхание, будучи уверенной, что торт, который я готовила для папочки, не получится. А не получился он только один раз – самый первый, когда мне было восемь лет. После этого торт всегда получался идеальным. Я была очень горда собой. А потом, когда мне было уже восемнадцать и я приготовила папе торт на день рождения, ты сказала мне, что все эти годы готовила еще один торт на тот случай, если мой не удастся. Я была настолько поражена и шокирована, что первый и последний раз в жизни открыто продемонстрировала неповиновение, выбросив готовый торт в мусорное ведро.

Ты рассмеялась, а потом попыталась извиниться. «У тебя множество других талантов, Рози. Но давай согласимся, что на кухне ты совершенная недотепа».

Ты находила и другие возможности показать мне, что я недотепа, подумала Розмари. «Рози, когда застилаешь постель, убедись, что покрывало свисает с обеих сторон одинаково. Для этого необходимо всего несколько минут. Будь повнимательнее, Рози. Когда ты читаешь журнал, не бросай его на журнальный столик, а аккуратно положи в стопку вместе с другими».

И даже теперь, когда я абсолютно уверена, что могу устроить званый обед или приготовить торт, я всегда боюсь, что что-то пойдет не так, подумала Розмари.

Но сегодня повод для волнений, несомненно, был. Сегодня у Джека шестидесятилетний юбилей, и вечером к ним на праздник придут шестьдесят друзей. Коктейли и ужин-буфет, который накроет в патио[2]2
  Открытый внутренний двор, огороженный стенами, галереями или зеленой изгородью.


[Закрыть] их незаменимый ресторатор. Прогноз погоды говорил о том, что она будет идеальной – солнце и семьдесят градусов[3]3
  По Фаренгейту. Соответствует 21 градусу по Цельсию.


[Закрыть] тепла.

На календаре было 6 мая, а это значило, что все цветы в Силиконовой долине уже полностью распустились. Их «дом мечты», уже третий по счету с того момента, как они переехали сюда, в Сан-Матео, тридцать два года назад, был построен в тосканском стиле. Каждый раз, подъезжая к нему, Розмари влюблялась в него вновь и вновь.

Все будет хорошо, попыталась она успокоить свое волнение. И, как всегда, я приготовлю для Джека праздничный шоколадный торт, и он выйдет на славу, и все наши друзья получат удовольствие и будут говорить, что я настоящее чудо. «Ваши приемы всегда идеальны, Рози… Ужин был превосходен, дом просто восхитителен…» – и так далее и тому подобное. А внутри у меня все будет дрожать от волнения, уныло подумала она, и никуда я от этого не денусь.

Осторожно, чтобы не разбудить мужа, Розмари стала вертеться в кровати, пока наконец не уткнулась ему в плечо. Его ровное дыхание подсказало ей, что он, как всегда, наслаждается своим безмятежным сном. Он это заслужил. Так много работает… И, как она это часто делала, пытаясь справиться со своими приступами волнения, Розмари стала вспоминать о приятных моментах в своей жизни. И начала она с того дня, когда встретила Джека в кампусе[4]4
  Университетский городок, включающий учебные помещения, научно-исследовательские институты, жилые помещения для студентов, библиотеки, столовые и т. д.


[Закрыть] университета Маркетт. Розмари училась в последнем классе школы, а он – на юридическом факультете. Это была любовь с первого взгляда, как в сказке. Они поженились, как только она окончила школу. Джек был настолько увлечен новыми технологиями, что в его речи постоянно проскакивали слова «роботы», «телекоммуникации», «микропроцессоры» и нечто, что он называл «работой в сети». Через год после свадьбы они переехали в Северную Калифорнию.

А ведь я всегда хотела жить в Милуоки, подумала Розмари. Я бы и сейчас переехала туда, ни минуты не раздумывая. В отличие от большинства людей, мне нравятся холодные зимы. Хотя переезд сюда пошел нам на пользу. Джек работал руководителем юридического отдела компании «Вэлли Тех», одной из крупнейших исследовательских компаний в стране. А Сьюзан родилась уже здесь. После десяти лет непрерывных молитв мы наконец смогли прижать ее к груди…

Розмари глубоко вздохнула. К ее сожалению, Сьюзан была калифорнийкой до мозга костей. Дочь абсолютно точно лишь с негодованием фыркнет на любое предложение переехать куда-нибудь. Розмари постаралась не думать о том, что в прошлом году Сьюзан выбрала для учебы Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе – прекрасное учебное заведение само по себе, но ее очень беспокоило, что ехать до него на машине надо было полных пять часов. А ведь ей предлагали Стэнфордский университет, который был расположен гораздо ближе… Вместо этого она, не задумываясь, отправилась в Лос-Анджелес, скорее всего, потому, что ее ни на что не годный приятель Кит Ратнер уже учился там. Боже мой, только бы она не выскочила за него замуж!..

Последний раз Розмари посмотрела на часы в половине четвертого утра и заснула с пугающим чувством уверенности, что сегодня обязательно случится что-то ужасное.

Она проснулась в восемь часов, на час позже обычного. Разозлившись на самое себя, выскочила из кровати, набросила халат и спустилась вниз.

Джек был еще на кухне. В одной руке он держал чашку с кофе, а в другой – разогретый бублик. Одет он был в спортивную рубашку и легкие брюки цвета хаки.

– С днем рождения, дорогой, – обратилась к нему Розмари. – Я не слышала, как ты встал.

Он улыбнулся, проглотил последний кусок бублика и поставил чашку на стол.

– И что же, меня в этот день даже не поцелуют?

– Хоть шестьдесят раз, – ответила Розмари и почувствовала, как он обнял ее.

Джек был выше Розмари на целый фут[5]5
  30 см.


[Закрыть]. Когда она влезала в обувь на высоком каблуке, это было не очень заметно, но сейчас, когда на ней были тапочки, муж просто нависал над ней.

Глядя на него, Розмари всегда улыбалась. Джек был красивым мужчиной. Волосы у него все еще оставались густыми – правда, теперь седые, а не светлые, как раньше. Он был сухощавым и мускулистым, а загар выгодно подчеркивал голубизну его глаз.

Сьюзан пошла в него и по виду, и по темпераменту. Она была высокой и гибкой, с длинными светлыми волосами, ярко-голубыми глазами и классическими чертами лица. И мозгами тоже пошла в отца. Всесторонне одаренная, она была одной из лучших в классе не только в технических дисциплинах, но и на уроках по драматическому искусству. Рядом с ними Розмари всегда чувствовала себя серой мышкой. Ее мать считала так же. «Рози, ты в самом деле должна покрасить волосы, а то они у тебя какого-то грязно-коричневого цвета…»

И даже теперь, когда она уже давно красила волосы, Розмари продолжала думать о них как о грязно-коричневых.

Джек получил свой поцелуй и отпустил жену.

– Не ругайся на меня, – сказал он, – но я хочу пойти в клуб и поиграть в гольф до начала праздника.

– Я так и думала. Ну что же, давай! – ответила Розмари.

– Ты не расстроишься, если я тебя покину? Я знаю, что сама ты со мной не пойдешь.

Они оба рассмеялись. Джек слишком хорошо знал, что весь день она будет беспокоиться о мельчайших деталях вечера.

– Выпей со мной еще чашечку, – предложила Розмари, протягивая руку к кофейнику.

– Ну конечно. – Джек выглянул в окно. – Хорошо, что сегодня такая чудесная погода. Мне очень не нравится, когда Сьюзан приходится ехать сквозь дождь и непогоду, но на сегодня прогноз благоприятный.

– А вот мне не нравится, что ей придется уехать завтра рано утром, – заметила Розмари.

– Знаю. Но она хороший водитель и достаточно молода, чтобы успеть восстановиться за ночь. Хотя напомни мне, чтобы я поговорил с нею о продаже машины. Ей уже два года, и она стала слишком часто заезжать на сервис в последнее время. – Джек сделал последний глоток кофе. – Ну, я пошел. Вернусь к четырем. – Быстро поцеловав жену, он исчез за дверью.

В три часа дня, вся светясь от гордости, Розмари отошла от кухонного стола. Торт получился идеальным. Не отвалилось ни крошки, когда она выложила его на блюдо. Шоколадная глазурь, изготовленная по ее личному рецепту, складывалась в слова «С 60-летием, Джек».

Ну, все готово, подумала она. Почему же я никак не могу расслабиться?

Через сорок пять минут, когда Розмари ждала, что Джек вот-вот войдет в дверь, раздался телефонный звонок. Это была Сьюзан.

– Мам, боюсь вас огорчить, но я не приеду.

– Но как же, Сьюзан? Папа очень расстроится.

– Мам, я не звонила раньше, потому что не знала наверняка, – молодой и нетерпеливый голос дочери прерывался. – Мам, СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ Я ВСТРЕЧАЮСЬ С ФРЭНКОМ ПАРКЕРОМ! Он хочет поговорить со мной о моем участии в его новом фильме. Мам, ты помнишь, как я играла в «Домой засветло» перед Рождеством? – Казалось, девочка слегка успокоилась.

– Как же я могу забыть? Ты была просто очаровательна.

– Так все мамы говорят, – рассмеялась Сьюзан. – И правильно. Но в любом случае помнишь Эдвина Ланга, агента, который со мной говорил?

– И о котором ты с тех пор ничего не слышала…

– А вот и нет. Ланг сказал, что Паркер видел пленку. Эдвин записал спектакль и показал его Фрэнку Паркеру. А тот просто сошел с ума и думает о том, чтобы предложить мне главную роль в своем новом фильме. Действие происходит в кампусе, и поэтому он хочет, чтобы в фильме снимались настоящие студенты. И он хочет со мной встретиться. Мам, ты только представь себе! Ты можешь себе представить, что я снимаюсь в кино, и, может быть, даже в главной роли?

– Успокойся, а то инфаркт схватишь, – Розмари попыталась успокоить дочь, – и тогда никаких ролей не будет. – Она улыбнулась, и перед нею появился образ Сьюзан, с ее горящими голубыми глазами, кипучей энергией и длинными светлыми волосами, которые она ежеминутно отбрасывала назад рукой.

Ну что же, семестр почти закончился, подумала Розмари. Если дочь получит эту роль, то для нее это будет великолепный опыт.

– Думаю, что папа все поймет, Сьюзан, – произнесла она. – Только не забудь позвонить ему.

– Я постараюсь. Но, понимаешь, мам, через пять минут я встречаюсь с Эдвином, и мы с ним будем репетировать, потому что он сказал, что Фрэнк Паркер захочет увидеть, как я играю. Не знаю, сколько это займет времени. А у вас ведь будет праздник, и вы не услышите телефона. Давай я лучше позвоню завтра, хорошо?

– Неплохая идея. Праздник будет с шести до десяти, но большинство гостей наверняка задержится.

– Поцелуй папочку за меня.

– Обязательно. А ты убей этого режиссера на месте.

– Постараюсь.

– Люблю тебя, детка.

– Люблю тебя, мам.

Розмари никак не могла привыкнуть к абсолютной тишине, которая звенела после того, как разъединялся сотовый телефон.

Когда на следующее утро раздался телефонный звонок, Джек оторвался от чтения газеты.

– А вот и наша девочка. Что-то она рановато сегодня по студенческим стандартам…

Но звонила не Сьюзан. Звонили из полицейского управления Лос-Анджелеса. С не очень хорошими новостями. Перед самым рассветом в парке Лорел-Кэньон нашли тело молодой женщины. По всей видимости, ее задушили. Они не хотели бы волновать их понапрасну, но в сумочке, которая лежала в пятнадцати ярдах[6]6
  Около 13 м.


[Закрыть] от тела, нашли водительское удостоверение на имя их дочери. В ее руке был зажат мобильный телефон, и последним набранным номером был их номер. Девушка умерла, не успев нажать кнопку вызова.

Лори Моран[7]7
  Здесь и далее: о Лори Моран, ее телепроекте и трагических событиях недавнего прошлого подробно рассказывается в романе М. Х. Кларк «Ты меня заворожил».


[Закрыть] задержалась по пути в свой офис в пятнадцатом здании Рокфеллеровского центра, чтобы насладиться видом золотых и красных тюльпанов, заполнивших Чэннел-гарденс. Парк назвали в честь пролива Ла-Манш, так как по разным сторонам его находились Дом Британской империи и Французский дом. В нем всегда цвели роскошные и яркие цветы. Конечно, тюльпаны невозможно было сравнить с рождественской елкой на площади, но меняющиеся каждые несколько недель цветы помогали Лори легче распрощаться со своим любимым временем года. Хотя жители Нью-Йорка жаловались на толпы туристов, заполнявшие город во время рождественских праздников, Лори всегда наслаждалась легким морозцем и украшенными к Рождеству улицами.

Рядом с магазином «Лего» отец фотографировал сына на фоне гигантского динозавра, сделанного из кубиков конструктора. Ее собственный сын, Тимми, всегда проходил через магазин, чтобы ознакомиться с его новыми чудесами, когда шел к ней на работу.

– Как думаешь, сколько у них ушло на это времени, пап? А как думаешь, сколько здесь всего кубиков? – Мальчик смотрел на отца в полной уверенности, что тот знает ответы на все вопросы в мире.

Лори почувствовала приступ грусти, вспомнив о том, что с таким же выражением Тимми смотрел на Грега. Отец мальчика заметил, что она за ними наблюдает, и Лори отвернулась.

– Простите, мисс, вы нас не сфотографируете?

В свои тридцать семь Лори давно поняла, что у нее дружелюбный и доброжелательный вид. Стройную, с волосами цвета меда и прозрачными серыми глазами, ее обычно описывали как «привлекательную» и «стильную». Волосы она носила распущенными по плечам и очень редко пользовалась косметикой. Лори была привлекательной, и в ней полностью отсутствовала какая-либо угроза. К таким обычно обращаются, чтобы узнать дорогу или, как в этом случае, попросить сделать фотографию.

– С удовольствием, – ответила она.

– Все эти гаджеты очень классные, – произнес мужчина, протягивая ей телефон, – но у нас в семье любят хорошие фото. Будет приятно показать еще что-то, помимо кучи «селфи». – Он поставил сына перед собой, а Лори сделала несколько шагов назад, чтобы на фотографии поместился весь динозавр.

– Скажите «сы-ы-ыр», – потребовала она.

Они повиновались и продемонстрировали великолепные зубы. Отец и сын, подумала Лори, проявив чудеса проницательности.

– Мы не думали, что среди ньюйоркцев есть такие доброжелательные люди, – поблагодарил отец, забирая телефон.

– Уверяю вас, что в большинстве своем мы все довольно приятные люди, – заверила его Лори. – Спросите нас, как пройти куда-нибудь, и девять из десяти ньюйоркцев вам с удовольствием помогут.

Она улыбнулась, вспомнив день, когда шла по Рокфеллеровскому центру с Донной Хановер, бывшей первой леди Нью-Йорка. Кто-то из туристов дотронулся до руки Донны и спросил ее, как пройти туда-то. И та остановилась и стала объяснять: вы всего в нескольких кварталах…

Улыбаясь своим воспоминаниям, Лори перешла улицу и вошла в офисное здание «Фишер Блэйк студиоз». Грейс Гарсия и Джерри Клейн были уже на своих рабочих местах. Увидев Лори, Грейс вскочила со стула.

– Привет, Лори!

Грейс было двадцать шесть, и она была помощницей Лори. Как всегда, ее лицо было очень сильно, но с большим вкусом накрашено. Свою непокорную копну волос цвета воронова крыла Джейн сегодня убрала в простой конский хвост. На ней было ярко-синее платье-мини, черные облегающие легинсы и ботильоны на таких высоких шпильках, что Лори точно свалилась бы с них, не успев сделать и шага.

Джерри, одетый в один из своих традиционных шерстяных кардиганов, поднялся и прошел вслед за Лори в ее кабинет. Несмотря на заоблачной высоты каблуки Грейс, длинный и худой Джерри все равно возвышался над ней. Он был всего на год старше Грейс, но в компании работал еще со студенческих времен – и постепенно дорос от мальчика на побегушках до всеми ценимого ассистента по производству. Если бы не самоотверженная работа Грейс и Джерри, Лори никогда бы не смогла запустить свое ток-шоу «Под подозрением».

– Что происходит? – поинтересовалась Моран. – Вы оба выглядите так, как будто в кабинете меня поджидает какой-то сюрприз.

– Можно сказать и так, – согласился ассистент, – только сюрприз ждет не в кабинете.

– Он здесь, – продолжила Грейс, протягивая Лори большой почтовый конверт. Отправителем значилась Розмари Демпси, Окленд, Калифорния. Конверт был вскрыт. – Прости, но мы не смогли удержаться.

– И?

– Она согласилась, – Джерри чуть не захлебнулся от восторга. – Розмари Демпси согласилась и поставила свою подпись. Поздравляю, Лори. Следующий выпуск «Под подозрением» будет посвящен «убийству Золушки».

Помощники заняли свои обычные места на белом кожаном диване, который стоял под окнами, выходившими на каток. Комфортабельнее всего Лори чувствовала себя дома, но этот ее рабочий кабинет – просторный, гламурный и модерновый – олицетворял собой нелегкую работу, проделанную за все эти годы. Здесь она создала свои лучшие проекты. Здесь, в этом кабинете, она была полной хозяйкой.

Лори задержалась у письменного стола, чтобы молча поздороваться с единственной фотографией, которая на нем стояла. Этот снимок, сделанный на даче у одного из друзей в Восточном Хэмпстеде, был последним, на котором она, Тимми и Грег были одной семьей. До прошлого года Лори наотрез отказывалась держать фотографии Грега у себя в офисе, потому что была уверена, что любому вошедшему они будут напоминать о том, что ее муж был убит, а убийца так и не пойман. Сейчас же у нее вошло в привычку смотреть на это фото хотя бы раз в день.

Покончив со своим утренним ритуалом, Лори уселась на крутящийся стул напротив дивана и прочитала бумаги, которые подписала миссис Демпси. В них она соглашалась принять участие в следующем выпуске «Под подозрением». Идея нового реалити-шоу, посвященного неразгаданным преступлениям, полностью принадлежала Лори. Вместо того чтобы использовать актеров, шоу предоставляло возможность родственникам и друзьям жертвы рассказать о преступлении от первого лица. Хотя студия и отнеслась к идее скептически – это было связано еще и с несколькими профессиональными неудачами Лори, – тем не менее проект запустили в производство. И шоу не только получило очень высокие рейтинги, но и помогло раскрыть преступление.

С момента выхода «Выпускного праздника» прошло около года. За это время они успели изучить и отвергнуть десятки неразгаданных убийств – ни одно из них не отвечало их критериям. Ведь главным было то, что в передаче должны принять участие родственники и друзья жертвы, некоторые из которых все еще находились «под подозрением».

Из всех «глухих дел», которые рассматривала Лори для своей следующей передачи, убийство девятнадцатилетней Сьюзан Демпси, которое произошло двадцать лет назад, заинтересовало ее больше всего. Отец Сьюзан умер три года назад, но Лори удалось разыскать ее мать Розмари. Однако хотя миссис Демпси и приветствовала любые шаги, которые могли привести к разгадке дела, женщина сообщила Лори, что ее попытки общения с другими людьми по этому поводу полностью «выжгли» ее душу. Розмари хотела быть уверена, что Лори подойдет к случаю Сьюзан и к ее памяти с должным уважением. И вот теперь ее подпись под контрактом означала, что миссис Демпси поверила Лори.

– Нам надо быть очень внимательными, – напомнила Моран помощникам, – ведь прозвище Золушка было придумано газетчиками, и мать Сьюзан его ненавидит. Когда будем говорить с родственниками и друзьями, мы должны употреблять только настоящее имя жертвы. А звали ее, как вы помните, Сьюзан.

Один из репортеров «Лос-Анджелес таймс» назвал преступление «делом Золушки», потому что на ногах Сьюзан, когда ее тело обнаружили в парке Лорел-Кэньон на Голливудских холмах к югу от Малхолланд-драйв, была надета всего одна туфля. И хотя полиция очень быстро нашла вторую около входа в парк – по-видимому, девушка потеряла ее, пытаясь убежать от убийцы, – образ оброненной серебряной туфельки стал молчаливым символом, который нашел отклик в душах читателей.

– Для шоу случай просто идеальный, – заметил Джерри. – Красивая и умная студентка – здесь мы сможем показать кампус Калифорнийского университета. Виды с Малхолланд-драйв рядом с парком Лорел-Кэньон просто потрясающие. Если нам удастся разыскать владельца собаки, которая нашла тело Сьюзан, мы сможем заснять весь путь, по которому собака бежала в то утро.

– И это не говоря о том, – продолжила Грейс, – что режиссер, Фрэнк Паркер, был последним, кто видел Сьюзан живой. Сейчас о нем говорят как о новом Вуди Аллене…[8]8
  Вуди Аллен (р. 1935) – знаменитый американский кинорежиссер, актер, продюсер.


[Закрыть] Да и, если верить слухам, до своей женитьбы он был выдающимся спецом по женской части.

Когда Сьюзан Демпси убили, Фрэнк Паркер был тридцатипятилетним независимым режиссером. Сняв три фильма, он смог получить студийную поддержку для своего следующего проекта. Большинство людей впервые услышали и о нем, и о его проекте только потому, что он был человеком, который прослушивал Сьюзан вечером, накануне ее убийства.

Одной из главных задач программы «Под подозрением» было заставить людей, близко знавших жертву, принять в ней участие. Некоторые – такие как мать Сьюзан, Розмари, – хотели дать новый импульс расследованию «висяка». Другие, возможно, хотели бы обелить себя, прожив столько времени «под подозрением», как предполагало название программы. Третьи – и Лори надеялась, что это произойдет с Фрэнком Паркером, – могли согласиться принять участие в передаче, чтобы показать аудитории свою готовность к сотрудничеству. Каждый раз, когда возникали разговоры об «убийстве Золушки», адвокаты Паркера немедленно напоминали публике о том, что полиция официально сняла с него все обвинения в преступлении. Но в любом случае у него была репутация, которую надо было защищать, поэтому было маловероятно, что он откажется от участия в передаче, которая может привести к раскрытию преступления.

Паркера только что выдвинули на «Оскара».

– Я недавно прочитала статью о его новом фильме, – рассказала Грейс. – Его независимые картины были неплохо приняты публикой, а эта прямо создана для того, чтобы получить «Оскар».

– Может быть, это даст нам шанс уговорить его, – заметила Лори. – Когда речь идет об «Оскаре», лишнее внимание никому не помешает. – Она стала делать заметки в своем блокноте. – Для начала мы должны связаться со всеми людьми, которые знали Сьюзан. Давайте начнем обзванивать всех, кто есть в нашем списке: тех, кто жил со Сьюзан в одной комнате, ее агента, соучеников, коллег по исследовательской лаборатории…

– Агент отпадает, – сказал Джерри. – Эдвин Ланг умер четыре года назад.

Что ж, на экране будет одним человеком меньше, однако это не сильно помешает новому расследованию. Эдвин планировал прорепетировать со Сьюзан перед прослушиванием, но ему позвонили и сообщили, что у его матери случился сердечный приступ. Ланг немедленно бросился к машине и, пока не добрался до Финикса, постоянно общался с родственниками по телефону. Он был в шоке, когда узнал о смерти Сьюзан, но полиция никогда не рассматривала его в качестве подозреваемого или ценного свидетеля.

Лори продолжала изучать список возможных участников.

– Для Розмари очень важно, чтобы мы смогли привлечь бывшего друга Сьюзан, Кита Ратнера. Говорили, что тогда он был на каком-то мероприятии, но Розмари уверена, что Кит имеет отношение к убийству. Сейчас он в Голливуде, снимается в ролях характерных героев. Ему и Паркеру я позвоню сама. Теперь, когда мать Сьюзан официально подтвердила свое участие, это должно убедить всех остальных. В любом случае готовьтесь к поездке в Калифорнию.

– Жду не дождусь, когда попаду в Голливуд, – захлопала в ладоши Грейс.

– Давайте не будем бежать впереди паровоза, – предупредила всех Моран. – Сначала мы едем на Залив[9]9
  Имеется в виду залив Сан-Франциско.


[Закрыть]. Чтобы рассказать историю Сьюзан, мы должны все о ней знать. Буквально влезть в ее шкуру. Поэтому в первую очередь встретимся с человеком, который знает ее дольше и лучше всех.

– Мы начнем с ее матери, – подтвердил Джерри.

Лори выбрала «убийство Золушки» для своей следующей программы именно из-за Розмари Демпси.

Студия настаивала на том, чтобы она рассказала об убийстве на Среднем Западе: нераскрытом преступлении, жертвой которого стала участница детского конкурса красоты, убитая прямо в своем доме. За последние двадцать лет об этом случае была снята масса передач и написано бессчетное количество книг. Лори пыталась объяснить своему боссу, Бретту Янгу, что «Под подозрением» не сможет добавить к этому ничего нового.

– А кого это волнует? – возражал Бретт. – Каждый раз, когда мы находим повод показать тот конкурс, наши рейтинги взлетают до небес.

Лори совсем не собиралась поднимать рейтинги телеканала, эксплуатируя тему убийства ребенка. Когда она начала свои разработки, то случайно наткнулась на пост в большом блоге, который назывался «Где они теперь» и был посвящен «делу Золушки». Было похоже на то, что блогер просто «нагуглил» информацию о людях, имевших отношение к Сьюзан: ее друг работал актером, ее коллега по университетским исследованиям добился успеха в Интернете, Фрэнк Паркер стал… Фрэнком Паркером.

В посте был указан только один источник информации – Розмари Демпси, с указанием ее номера телефона «на тот случай, если кто-то захочет рассказать мне что-то новое о смерти моей дочери». Розмари сказала блогеру, что готова на все, чтобы узнать правду об этом убийстве. И еще она сказала, что стресс, связанный со смертью Сьюзан, свел в могилу ее мужа.

Общий тон поста, полного кричащих инсинуаций, заставил Лори почувствовать приступ тошноты. Автор намекал, без всяких на то оснований, что желание Сьюзан во что бы то ни стало стать звездой заставило ее пойти на все, чтобы получить роль в фильме восходящей звезды, каковой в то время был Паркер. Автор, опять-таки без всяких на то оснований, высказывал предположение, что связь, начавшаяся по взаимному согласию, привела к «некоей проблеме».

Лори не могла себе представить, насколько тяжело Розмари Демпси было читать подобное, написанное человеком, с которым она поделилась своим горем от потери дочери и мужа.

Поэтому когда Моран звонила Розмари Демпси с предложением принять участие в программе «Под подозрением», она очень хорошо понимала, что Розмари имела в виду, когда говорила, что у нее выжгли душу. И Лори торжественно пообещала, что сделает все, что в ее силах, чтобы помочь и Розмари, и памяти ее дочери. А еще она рассказала женщине о своем собственном опыте – жить и не знать имени преступника.

В прошлом году, когда полиция наконец нашла убийцу Грега, Лори поняла значение слова «облегчение». Да, ей не вернули мужа, а у Тимми все так же не было папы, но им больше не надо было бояться человека, которого Тимми назвал «Синеглазым». Им стало легче, потому что ушел страх, но их горе осталось с ними.

– Эта проклятая туфля, – сказала Розмари, говоря о названии «Убийство Золушки», которое получило дело. – Вся ирония состоит в том, что Сьюзан никогда не носила такой вызывающей обуви. Она купила их в комиссионке для вечеринки, посвященной 70-м годам. Но ее агент, Эдвин, почему-то посчитал, что они идеально подходят для прослушивания. Если публике нужен был бы какой-нибудь образ, визуально связанный с дочерью, то это в первую очередь ее цепочка. Она была из золота с крошечной золотой подвеской в виде лошадиной подковы. Ее нашли рядом с телом, порванную во время борьбы. Мы подарили украшение ей на пятнадцатилетие, а на следующий день Сьюзан получила главную роль в школьной постановке «Бриолина»[10]10
  Мюзикл, впервые поставленный в 1971 г. в Чикаго. В 1978 г. вышел одноименный фильм с Джоном Траволтой и Оливией Ньютон-Джон в главных ролях.


[Закрыть]. Она всегда называла ее счастливой цепочкой. Когда полиция описала нам ее, мы с Джеком сразу поняли, что потеряли нашу девочку.

И вот тогда Лори поняла, что ее следующая передача будет об убийстве Сьюзан Демпси. Об убийстве молодой, талантливой девушки, чья жизнь оборвалась так внезапно. Грег был великолепным молодым врачом, чья жизнь тоже оборвалась совершенно внезапно. Но его убийца уже мертв, а убийца Сьюзан еще разгуливает на свободе…

Балансируя с двумя громадными коричневыми пакетами с едой, Розмари Демпси умудрилась правым локтем захлопнуть багажник своей «Вольво C30». Увидев на противоположной стороне улицы Лидию Левитт, она отвернулась, надеясь незаметно проскользнуть к своей двери.

Однако этого ей не удалось.

– Розмари! Боже мой, как можно так много есть? Давайте я вам помогу!

Как можно быть такой грубой, подумала Розмари. Грубой и в то же время, доброй?

Она вежливо улыбнулась и, прежде чем успела что-то сообразить, ее соседка из дома напротив уже стояла рядом с ней и тянула у нее из рук один из пакетов.

– О, зерновой хлеб? И органические яйца? А вот и голубика – настоящий кладезь антиоксидантов… А вы молодец. Обычно мы едим так много всякого мусора… У меня, например, слабость – мармеладный горошек. Можете себе представить?

Розмари кивнула и продемонстрировала Лидии свою вежливую улыбку. Если бы миссис Демпси спросили, то она предположила бы, что этой женщине где-то около шестидесяти пяти, хотя, видит Бог, это Розмари мало волновало.

– Спасибо вам за помощь, Лидия. На мой взгляд, мармеладный горошек – не такой уж большой грех.

Свободной рукой она отперла входную дверь.

– Ого, вы что, запираете дверь? Обычно мы здесь этого не делаем. – Лидия поставила свой пакет рядом с пакетом, который несла Розмари, прямо у входа. – А что касается горошка, то скажите это Дону. Он постоянно натыкается на розовые и зеленые сюрпризы среди диванных подушек. Говорит, что я напоминаю ему пятилетнего ребенка в Пасху и что мои сосуды давно уже от всего этого сахара превратились в леденцы.

Розмари заметила, что на телефоне на кухне мигает лампочка сообщения. Это именно то, чего она ждет?

– Еще раз большое спасибо за помощь, Лидия.

– Вы обязательно должны прийти в наш Книжный клуб во вторник вечером. Или в кино в четверг. У нас здесь можно заниматься чем угодно: вязанием, кулинарией, йогой…

Пока Лидия тараторила о различных играх, в которые Розмари могла бы играть с соседями, миссис Демпси размышляла о том длинном пути, который ей пришлось пройти, прежде чем она оказалась здесь. Она всегда считала, что вечно будет жить в доме, в котором выросла ее дочь и в котором она прожила со своим мужем тридцать семь счастливых лет. Но уже давно она поняла, что в мире не все происходит так, как хочется. Иногда приходится сталкиваться с ударами судьбы.